| в конце XVII века православной традиции, ценившей только единое на потребу: свящ. Писание, богослужебную и святоотеческую литературу. Подавляющее обилие этих книг на греческом языке свидетельствует об авторитете соборной греческой церкви в русской церкви. Меньшее сравнительно количество книг на славянском языке указывает на малое развитие самостоятельной богословской работы русских церковников, почерпавших всю свою образованность путем чтения греческих богословских произведений или в подлиннике или в переводах, над которыми трудились справщики или переводчики, постоянно находившиеся в конце XVII в. при моск. типографии. Некоторое количество книг разнообразного светского содержания (особенно исторических), а также присутствие книг на польском, латинском и немецком языках огражает пробудившийся в русском обществе интерес к историческому и вообще светскому образованию, а также напор 3.–Европейской культуры с ее проводником – литературными произведениями на иностранных языках, нашедшими приют даже в книжних шкафах патриархов. Таково общее впечатление и выводы, вызванные знакомством с одним только каталогом книг патр. библиотеки конца XVII века. Перечень же книг, бывших в кабинете п. Адриана 532 , вводит нас некоторым образом в интересы правящей церковной власти конца XVII в., так как п. Адриан был выразителем и по самому своему званию «главы русской церкви» носителем в голове и сердце религиозных дум и настроений русской церкви. Патриарх, видимо интересовался «описанием всего света», а также Иерусалима («странник о Иерусалиме») и любил читать исторические книги (отсюда несколько книг исторического содержания: хрисмологион – объяснение видения Навуходоносора о 4 царствах, и степенные книги); считал ценным объяснение церковных таинств («о седьми тайнах»), появившееся, благодаря трудолюбию инока Евфимия; прилежал чтению и изучению Библии (большой в лицах), что еще сказывается и на обильном пользовании патриархом в своих посланиях и проповедях текстами священного Писания; принимал участие в борьбе с ересями и расколом, с чем связывается присутствие у него догматических и полемических сочинений (Венец Веры, Зборица, Зерцало великое). Задумывался, очевидно под влиянием тревожных событий, о судьбе церковной власти в России, когда имел на руках греческую книгу: «Поставление Иова патриарха», свидетельствовавшую о незыблимости учреждения патриаршества на Руси; невольно, наконец, отдал дань и напору немецкой культуры в Москву: в его книжном шкафе появилась немецкая книга, одна из тех, кои, по сообщению иностранца Толюка, кораблями привозились в Россию Преобразователем 533 . В описании славянских рукописей Синод, библиотеки Горского и Невоструева отмечается еще одна книга, побывавшая в келье п. Адриана: «О подражании Христу Фомы Кемпийского» («прислана с патриарша двора в 205–1697 году»). Содержание этой книги конечно не могло не повлиять и на без того евангельски настроенный характер п. Адриана. |
| Ибо всякое приношение тогда только бываете угодно и приятно Богу, когда присовокупляется к нему человеколюбие и милосердие: иначе все внешние обряды и обыкновения, коими люди чтут Бога, со всем своим блеском и пышностию, подобно дыму исчезают. Почему и Давид не просто обещает накормить убогих, чтоб только насытить чрево их, но с другим намерением делает участниками трапезы, дабы представив утешение, ободрить и оживить унылыя сердца их: ибо яко чрез зерцало взирал на Божию благость, питающую всех бедных, и благодатным утешением врачующую болезни сердец их. Сего ради присовокупляет: восхвалят Господа взыскающии Его. Впрочем хотя телесная пища долженствует убеждать нас к прославлению Бога, но Давид без сомнения взирал здесь на конец жертвоприношения, что яснее видеть можно из самаго заключения стиха: жива будут сердца их в век века. Ибо едино представление вещественныя трапезы не могло оживотворить на веки сердца верных. Откуду следует, что при мирных жертвоприношениях занимала главное место вера, надежда и любовь, яко такия добродетели, коими наипаче прославляется Бог . Впрочем, поскольку лицемеры довольствовалися одними токмо внешностями, то Давид прямую пользу оных относит к одним токмо благочестивым, ищущим Бога: ибо взыскание Бога есть несомненный знак истиннаго благочестия. Сие место показывает, что Давид на одном своем лице не останавливается, но чрез гадания и сени описывает царство обещаннаго Мессии. Ибо хотя имя Давидово без всякаго прекословия весьма славно было между всеми окрестными народами, но велико ли было царство его? Оно составляло самую малейшую часть мира. Правда, что он завоевал и покорил под иго повиновения многих внешних народов, однако никогда не привел их к истинному Богослужению. Итак, великое находилось различие между принужденным оным рабством, которое подвергло языческие народы власти земнаго царя, и между добровольным оным покорением, которое разсеянных по лицу всея земли привлекло к Богу. И потому не простая некая сими словами означается перемена, но предвозвещается обращение к Богу всех вообще народов, которых, призывая к сообществу священнаго пиршества, ясно снасаждает Давид в тело церкви. |
| Что ты выберешь? Конечно, лучше будет многолетняя неволя со всеми стеснениями, чем час того наказания. Но почему, безумец, ты не презираешь наслаждения плоти и всякое временное вкушение, чтобы быть освобожденным от нескончаемого пламени? О, бездумство! Ты не можешь переносить жару в летний зной, ты сразу бежишь в прохладную тень; не вставая с кровати, лежишь, ничем не накрытый, – и это всего лишь, когда подул жаркий южный ветер. Едва живой, ты вертишься туда и сюда. А как ты там будешь переносить неугасимый пламень? Второе наказание – лед и холод. Бесы извлекают грешников из огня, чтобы бросить их в тартар (бездонную пропасть), где великое озеро, полное холоднейшего льда. Это и есть то, что Евангелие называет скрежетом зубов. Не думай, что мороз – малое наказание. Кому случалось в холодное время попадать в открытую воду, знает, как это больно, что превышает всякие слова. Плоть становится черной (отмораживается), исчезает красота, кровь уходит и собирается во внутренних членах с невероятной болью, а сердце на пределе от множества собравшейся крови. Третье наказание – вонь. В аду собраны нечистоты и грязная мерзость со всего мира. Тела издают зловоние, и особенно торжествуют бесы, стесняющие грешников обонянием безмерной вони этого нечистого места. В аду такой дурной запах, что если бы один из мучимых грешников смог придти в мир, то воздух бы испортился от его вони, а все на земле умерло бы. Кто в этом сомневается, пусть прочтет книгу «Зерцало примеров», – тогда он поверит в истину. В книге ясно повествуется, как двое родных братьев оказались на проповеди одного священника, который как раз говорил об отмщениях ада. Один из братьев испугался и ради спасения стал монахом. А другой, не веря в эти слова, остался в мире и жил в различных грехах. Через несколько лет он умер. Брат монах упросил его явиться посмертно и сказать, где он. Однажды ночью умерший явился брату монаху и сказал, что он в безмерной боли. Монах ему задал вопрос: «Скажи мне правду, в аду мучения такие страшные, как нам рассказывают книги? Или учители церковные это написали, чтобы нас испугать?» Умерший сказал: «Они в тысячи раз больше, чем написано, ибо и всех языков у людей недостаточно, чтобы поведать о тех болях». |
| Из всего изложенного я позволю себе сделать следующие выводы: 1) Мы не имеем ни одного современного русского свидетельства о существовании в XVI в. царской библиотеки, состоявшей из громадного количества иноязычных рукописей (греческих, латинских и еврейских). 2) Свидетельство хроники Ниенштедта по многим причинам весьма сомнительно и не может быть принято. 3) Список проф. Дабелова – поддельный. 4) У царя Ивана IV была библиотека, состоявшая из русских, литовских, польских и 1 немецкой книг и рукописей, в коей могло быть (прямых указаний на это нет) и несколько греческих рукописей, но 600 греческих, латинских и еврейских рукописей в ней не было, и 5) в московском Кремле под землей никакой библиотеки царской нет. 483 А. И. Соболевский говорит, что «до нас не дошло не только описи (царской библиотеки), но и вообще никаких данных, кроне упоминаний документов о поднесениях да о выдаче жалования и наград писцам ииллюстраторам». Новое Время 1894 г. 14 апреля, 6511. 487 См. Отечественныя Записки 1854 г., декабрь, стр. 123–124. Псалтырь, по которой учился царевич Алексей Михаилович, указывается в ризнице Звенигородского Саввы-Сторожевского монастыря. См. у В. С. Иконникова в Опыте русской историографии, т. I, стр. 626. 488 А. М. И. Д. Приказные дела 1674 года (к. 491. Выписки о выдаче переплетчику Ягану Энкузу за материалы и за переплет книг денег). Между прочим, в этом же деле читаем: великий государь указал переводить с польского на словоенский книгу Великое зерцало. 5 ноября 1675 (184) года велено дать 100 свечь пяти человекам переводчикам, которые переводят книгу «зверцадло»: Семену Лаврецкому, Григ. Келчицкому, Ив. Гуданскому, Гавриле Дорофеевиичу и Ив. Васютинскому. Ср. Иконников В. Опыт русской историографии т. I, стр. 204. 491 А. М. И. Д. Приказные дела 1674 г. (к. 491. Выписка о выдаче переплетчику Яг. Энкузу денег); 1675 г. января 12 (Дело по челобитью Ив. Максимова...); 1685 г. сентября 25 и декабря 7 (о выдаче золотописцам денег); 1687 г. сентября 21 (о выдаче Карпу Золотареву денег); 1690 г. июля 17 (память о посланных в Посольский приказ 82 фряжских листах); 1692 г. октября 14 (выписка о покупке в книжном ряду книг); 1692 г. октября 16 (счетный список подячего Степана Волкова) и 1698 г. августа 23 (рапорт Ем. Украинцова о покупке псалтыри). При Петре I царевен учат уже французскому языку. Учитель их француз Рамбур в 1717 г. писал, что он начал их учить 2 июля 1715 г. и учит их читать и писать уже 19 месяцев. Ibid. Дела о выездах 1717 г., д. 3. Об учебных книгах царевичей см. в Отечеств. Записках, 1854 г., декабрь, статья И. Е. Забелина. |
| Публикуемый ниже список 1795 г. сатиры «Ныне злой откупщик…» (см. приложение) наглядно демонстрирует, как «зерно» сумароковской эпиграммы, а равно и эпитафии откупщику, разрастается в протодиалогическую конструкцию (посмертный монолог откупщика и ироническое бесовское «эхо»), предваряющую прения сатаны с грешниками в «Ведомости из ада», а также некоторые мотивы рамочной конструкции сатиры: «дедушка» сатана и его «внук, настроивший во аде множество Попутно отмечу, что сатиры Сумарокова и Эмина были далеко не первыми отечественными обличениями ростовщичества, живописующими картины посмертного воздаяния сребролюбцам. Переведенный в XVII в. и разошедшийся впоследствии во множестве списков, лубочных и устных сборник назидательных примеров «Великое зерцало» содержит компактный блок легенд о загробной участи лихоимцев: «О лакомстве и лихоимстве», «О смерти некоего богатого», «Повесть о некоем немилостивом человеке, любителе века сего», «Страшное Указанные главы сборника также послужили сюжетами для миниатюр лицевых Существенно, что и сама жанровая рамка «новостей из ада» не была изобретением XVIII столетия. Так, например, датированная английская традиция «вестей с того света» XVI–XVII вв. включает «Tarltons Newes out of Purgatorie» (1590), «Greenes Newes both from Heauen and Hell» (1593), «Newes from Hell» (1606; 1641; 1680), «News from Hell, Rome, and the Innes of Court. Wherein is ... a Letter written from the Devill to the Pope» (1641) и т. Один из образцов европейской «адской почты»: «Список з грамоты, какову писал владетель темности ко французскому синклиту о новопревращенной вере» –был переведен на русский язык уже в 1686 г. Как не раз отмечалось исследователями, при переписывании «Ведомости из ада» нередко формально воспроизводилась и сама конструктивная форма газетного что также указывает на рукописные сатирические газеты XVII–XVIII вв. как вероятные источники Самостоятельное исследование может и должно быть посвящено популярной в 1790–1820-х гг. сатире «Истинный образ нынешнего предположительно восходящей к переводному французскому лубку типа «Crédit est mort» и «Le Diable и польским сатирам типа «Raki polskie albo opak и, несомненно, унаследовавшей мотивы IX сатиры (1738 г.) А. Кантемира, рондо «Старое и новое время» (1784 г.) А. Шишкова, сатир «Таков-то ныне свет» (1792 г.) И. Янковича де Мириево и «Беспристрастный зритель нынешнего века» (1794 г.) Д. Горчакова. В версиях «Ведомости из ада» 2-й половины XIX в. плачевный «образ нынешнего века» составляет неотъемлемую часть сатирической преамбулы. |
| В.В. Кусков Монографии, статьи Обязательные Адрианова-Перетц В. П. Древнерусская литература и фольклор. Л., 1974. Лихачев Д, С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд. М., 1979. Лихачев Д. С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. 2-е изд. Л., 1985. Робинсон А. Н. Борьба идей в русской литературе XVII века. М., 1974. Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. М.; Л., 1966. Федотов Георгий . Святые Древней Руси. М., 1990. Дополнительные Адрианова-Перетц В. П. Задачи изучения агиографического стиля Древней Руси//ТОДРЛ. М.; Л., 1964. Т. 20. Адрианова-Перетц В. П. «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI – XIII веков. Л, 1968. Баскаков Н. А. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». М., 1985. Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII века «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. Грихин В. А. Проблемы стиля древнерусской агиографии XIV – XV вв. М., 1974. Гуревич А. Я. Категория средневековой культуры. М., 1984. Демин А. С. Русская литература второй половины XVII – начала XVIII века. Новые художественные представления о мире, природе, человеке. М., 1977. Демин А. С. Художественные миры древнерусской литературы. М., 1993. Демкова Н. С. Житие протопопа Аввакума. Творческая, история произведения. Л., 1974. Демкова Н. С. Драматизация повествования в сочинениях протопопа Аввакума//ТОДРЛ. Л., 1988. Т. 41. С. 302 – 316. Демкова Н. С. Средневековая русская литература (поэтика, интерпретация, источники). СПб., 1997. Дмитриев Л. А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII – XVII вв. Л., 1973. Дмитриев Л. А. История первого издания «Слова о полку Игореве». М.; Л., 1960. Дмитриева Р. П. «Сказание о князьях Владимирских». М.; Л., 1955. Дмитриева Р. П. «Повесть о Петре и Февронии». Л., 1979. Державина О. А. «Великое зерцало» и его судьба на русской почве. М., 1965. Державина О. А. Фацеции: Переводная новелла в русской литературе XVII века. М., 1962. |
| Слава, глас 5: Радуется днесь вся Российская страна,/Великий же Новград да веселится, торжествуя,/яко имея в пределех области своей неистощимое сокровище./Верных же множества Российския земли, стекшеся днесь,/вострубим трубою песней:/благодать бо Духа, всякия трубы боголепнейши,/всех созывает к пению Богоноснаго отца./Монаси и простии да чудятся/всех Царя искреннему рабу,/иже миродержца начала и власти тьмы/Духа Божественнаго всеми оружии победи./Пастыри и учители/изряднаго воистинну правила же и образа пастве да восхвалят,/иже в добродетелей повелении светлаго,/и в вере благоразумнаго,/и в видении высокаго, в деяниих Богомудраго,/во учениих же пищи потока,/наставника заблуждшим,/избавителя плененным/и всех болящих исцеление,/отечеству своему великое украшение,/похваляюще, вси рцем:/отче преподобне Александре,/предстани твоим рабом всегда/и спаси стадо твое молитвами твоими. И ныне, Богородичен, глас тойже: Духа Божественнаго благодатию, вернии,/днесь вострубим трубою песней:/приникнувши бо свыше, Всецарица Мати Дева/благословением венчавает воспевающих Ю./Монаси и простии да стекутся/и Царице восплещут в песнех,/Царя рождшей,/Иже смертию одержимы прежде отпустити благоизволивша./Пастырие и учителие,/добраго Пастыря Пречистую Матерь, сошедшеся, восхвалим,/светильника светозарнаго,/светоноснаго облака,/небес ширшую, одушевленный ковчег/и огнеобразный Владычень престол,/манноприемную златую стамну,/затворенную Слова дверь,/всем христианом прибежище,/песньми богогласными похваляюще, сице рцем:/Палато Слова,/сподоби смиренных нас Небеснаго Царствия,/вся бо возможна суть ходатайству Твоему. На стиховне стихиры, глас 5. Подобен: Радуйся: Радуйся, ангельским беседуя ликостоянием,/Александре преподобне:/житие бо твое, отче,/на земли добродетельно стяжав, пожил еси./Показался еси чистоты нескверное зерцало воистинну,/лучезарный восприемля молнии Духа Святаго всеславно./Отонудуже озаряемь,/зрел еси будущая, вся предглаголя,/от Божественнаго светоявления научаемь Христа,/Егоже моли душам нашим подати велию милость. |
| 79. Глупый монах не радеет об орудиях ремесла своего, монах же разумный заботится о них. 80. Не говори: сегодня я остаюсь [в монастыре], а завтра уйду [из него], потому что ты рассудил об этом, не подумав как следует. 81. Монах в затворе, который будет усердно думать о лживых речах, введет в заблуждение [духовного] отца своего. 82. Украшающий одежды свои и наполняющий чрево свое пасет лукавые помыслы - такой [человек] не может восседать вместе с [мужами] рассудительными. 83. Если приходишь в селение, не приближайся к женщинам и не задерживайся в [долгих беседах] с ними. Ибо подобно тому, как [рыба] заглатывает крючок, так и душа, [заглотнув наживку блуда], повлечется [в ад]. 84. Долготерпеливый монах будет возлюблен [Господом, монах] же, раздражающийся на братий, станет ненавистен Ему. 85. Кроткого монаха любит Господь, дерзкий же [монах] будет отвержен Им. 86. Боязливый монах много ропщет, а сонливый монах оправдывает [свою сонливость] головной болью. 87. Если опечалился брат твой, утешь его, а если страдает он - сострадай с ним. Делая это, обрадуешь сердце его и великое сокровище соберешь [себе] на небе. 88. Монах, не соблюдающий заповеди [духовного] отца [своего], будет хулить седины породившего его [в Боге] и злословить о жизни чад его, а Господь будет скорбеть о нем [самом]. 89. Ищущий оправдания для [своего] отделения от братии будет обвинять [в этом духовного] отца своего. 90. Не внимай речам против отца своего и не возбуждай душу непочитающего его, дабы не прогневался Господь на дела твои и не изгладил имя твое из книги живых. 91. Слушающийся [духовного] отца своего любит самого себя, противоречащий же ему впадет во зло. 92. Блажен монах, сохраняющий заповеди Господни; свят [монах], соблюдающий слова [духовных] отцов своих. 93. Ленивый монах будет строго наказан [Богом], а если он [еще] впадет и в дерзость, то потеряет и одеяние свое монашеское. 94. Блюдущий язык свой прокладывает прямой и верный путь [ко спасению], а хранящий сердце свое преисполнится ведением. |
| Третья группа списков «Римских деяний» очень существенно отличается от двух первых как по составу сборника, так и по тексту, в том числе по заглавию сборника и отдельных его глав. Некоторые главы читаются в этой группе списков в новой редакции («Повесть об Аполлонии Тирском», «Житие святого Григория»), В сборники третьей группы входит первая глава польского сборника, опущенная при переводе корпуса «Римских деяний» и отсутствующая в двух первых группах: «О унижении суетной хвалы». В рукописях третьей группы читается также новая глава, не входящая в польский сборник: «О дивном устроении некоторого благотворца и праведнаго судии». Значительные изменения в составе и порядке следования глав, в названиях сборника и отдельных глав, существенная русификация языка, замена некоторых «прикладов» другими, русифицированными, редакциями, сложная история формирования сборника этой группы и т. п. дают основание характеризовать данную группу списков как особую, вторую, редакцию «Римских деяний», формировавшуюся постепенно и потому существующую в нескольких видах. Кроме этих трех групп рукописей «Римских деяний» известны сборники, в которых отдельные «приклады» из «Римских деяний» (16 или 17) объединены с фацециями. Вместо христианско-дидактического «выклада» все рассказы из «Римский деяний», как и фацеции, здесь сопровождает короткий нравоучительный стишок – «виршик». Эту разновидность сборников впервые выявила Э. Малек (см.: Malek Е. Narracje staropolskie w Rosji XVII i XVIII wieku. Lodz, 1988). Помимо полных или относительно полных списков «Римских деяний» в русских сборниках встречаются во множестве выборки из «Римских деяний», состоящие из нескольких глав: от 2 до 8. В некоторых рукописях главы из «Римских деяний» приписаны к сборнику «Великое Зерцало». Переписывались самостоятельно и отдельные главы из «Римских деяний». Представленные в «Римских деяниях» «приклады» (примеры, притчи) носят различный характер. Среди них – дидактические рассказы, служащие примером того, как следует или, напротив, не следует поступать; новеллы, иллюстрирующие тот или иной христианский тезис (как правило, он вынесен в заглавие); развлекательные, забавные истории. Наряду с новеллами в «Римских деяниях» помещены и более распространенные повествования: жития святых, позднегреческий роман об Аполлонии Тирском. |
| Так и в целом мире, этом обширнейшем доме, важно и великое, и малое. Кто небрежет о малом, тот потеряет и большее, – говорит Сирах. Вообще и в малом часто видно изумительное разнообразие. Со времени изобретения микроскопов в каждом крыле маленького насекомого замечают столько разнообразных частей и красоты, что устройство их возбуждает не менее удивления к действиям премудрости Божией, сколько и полный организм, каков, например, человеческий. Лейбниц говорил, что даже капля воды есть малый мир, и листок на дереве есть зерцало великого мира. В природе физическое все живет, движется, наполнено живыми существами, и в самых микроскопических животных, стоящих на самых низших степенях бытия, видно множество органов, связанных между собою и имеющих одну цель. Посему нет причины пренебрегать созданиями, каковы муравьи, мошки, комары. Платон в «Пармениде», рассуждая об идеях, изложил верное суждение о сем. Разговаривающий с Парменидом предлагает такое возражение: неужели о всем, о волосе, например, или грязи есть идеи Божественные? Парменид, или в лице его сам Платон, отвечает: «ты судишь по чувственному взгляду на вещи, а пред взором Божиим в природе нет малого». В самом деле, в последствии времени, при пособии микроскопа, находили и в волоске множество сложных частей, оболочек и внутри их хранящуюся влагу, – все это правильно устроено и находится в движении. Так, в делах Божиих, как бы они ни казались мелкими для чувственного взора, нет ничего мелкого и презренного. Если по стройной связи всего, и малого и великого в целом составе мира, мельчайшие существа, какие-нибудь насекомые, не представлялись уму Божественному недостойными того, чтобы дать им бытие, когда премудрость Божия, приводя в бытие, не признавала их так презренными, как они кажутся нам, – то почему думать, что та же творческая премудрость находит их презренными в продолжение их бытия? Что Бог от века знает всякое существо не только из числа высших и важнейших, но и самых мельчайших, и постоянно промышляет о них, – мы имеем подтверждение сему в словах Господа, что без воли Божией ни один волос не падет с головы нашей, и ни одна малоценная птица не умирает. |
|
|
