| Практическая значимость исследования Данная работа представляет собой описание опыта Католической Церкви, однако вопрос о соответствии современного литургического сознания церковной традиции имеет практическую ценность и для нас. Описание принципов литургической реформы и ее богословское обоснование помогает нам правильно ответить на вопрос о том, каким образом может быть создан контекст, в котором богослужение находится в центре жизни современного христианина. Для этого необходимо учесть не только положительные результаты реформы, но также ее ошибки и крайности, зафиксированные в работах самих католических богословов. Рассматриваемые в этой работе чинопоследования мессы обнаруживают разные богословские подходы к понятиям Церкви и Евхаристии, взаимодействуя с которыми богослужение существенно меняет свой характер. В проведении данного исследования автор постарался учесть все возможные факторы воздействия на развитие и формирование богослужебного текста: историю его возникновения, богословский метод интерпретации, культурную среду, восприимчивость к другим традициям, и, наконец, укорененность в главной литургической молитве – первой Евхаристии, установленной Самим Господом Иисусом Христом на Тайной Вечере. Объект исследования, методология и хронологические рамки Объектом исследования данной работы является литургическая реформа Католической Церкви, проведенная после II Ватиканского собора, а также реакция католических богословов на эту реформу. При разработке темы было использовано несколько методов исследования: историко-критический, сравнительно-аналитический и источниковедческий. Основные хронологические рамки включают в себя период от начала XXII сессии Тридентского собора (1562г.) до настоящего времени. Краткий обзор источников и литературы. Степень изученности темы Главными источниками исследования являются литургические чинопоследования и официальные документы Католической Церкви разных лет. Для описания структуры и чинопоследования Тридентской мессы в данной работе использовался «Римский миссал, восстановленный согласно Декрету Тридентского собора, изданный по повелению верховного понтифика Пия V, пересмотренный заботами других понтификов, реформированный Пием X и властью Бенедикта XV признанный всеобщим» (Missale Romanum ex Decreto Concilii Tridentini Restitutum S. |
| Однако исполнение епископских обязанностей отнюдь не мешало ему продолжать научную работу. Кароль Войтыла занимался главным образом проблемами этики, и особенно вопросами сексуальной этики, а точнее, христианским пониманием этих категорий, их отношением к религии, к вере. В своих трудах он пользовался хотя и современной, но в основном феноменологической методикой; в ней находили выражение традиционные положения церкви. Воздействие этих основных научных установок сказывается и поныне в его папских проповедях, в намерениях и устремлениях Апостольского престола. Среди высоко поднявшихся церковных иерархов Кароль Войтыла выделялся не только как ученый, литератор, прекрасный знаток многих иностранных языков, но и своими спортивными наклонностями, которые он полностью сохранил; более того, он отличался и поэтическим даром, что в условиях церкви, особенно тогдашней польской церкви, считалось чуть ли не скандальным делом. С ранней юности Войтыла писал стихи, которые и в бытность его уже священником и епископом публиковались и в католической печати (правда, под различными псевдонимами). В 1960 году епископ Войтыла написал, а затем и опубликовал под писательским псевдонимом Анджей Явиен пьесу «Лавка золотых дел мастера» («Лавка ювелира») о супружеской верности. Пьеса с тех пор переведена на многие языки и с успехом ставилась на сценах крупных театров. На первую сессию II Ватиканского собора титулярный епископ Кароль Войтыла прибыл в качестве викария Краковского епископства, а покинул Рим после торжественного закрытия собора, в декабре 1965 года, общеизвестным и пользующимся большим авторитетом архиепископом. Духовный пастырь Войтыла считал важным пастырский характер II Ватиканского собора; главной целью этого могло бы быть обновление христианской духовности. На соборе он выступал уверенно, умно и с успехом, что можно отнести - наряду со знанием языков - и к его оригинальному мышлению. Кардиналы и епископы мировой церкви хорошо узнали Войтылу за годы собора (1962 - 1965); со многими он установил и личные контакты. Авторитет принесли ему сравнительно частые, ясные и действенные выступления, сыгравшие роль в окончательном формулировании отдельных документов собора. Войтыла обратил на себя внимание не только своими выступлениями на пленарных заседаниях, но и успешной теологической работой, проделанной им в комиссиях. |
| Наконец, ни один специалист по истории церковного права не может пройти мимо грандиозного многотомного исследования активного участника I Ватиканского собора монсеньора фон Гефеле «История Соборов» (1855–1874), доведенного до Латеранского собора 1517 г. 909 , – настоящей исторической панорамы деятельности церковных соборов, основанной на широчайшей источниковой базе. Из трудов по истории Вселенских соборов отметим также не потерявшую своего значения работу кардинала Ньюмана «Ариане IV века» (1833) 910 , связанную с историей I–II Вселенских соборов, а также посвященное 1500-летию Халкидонского собора З-томное исследование под редакцией историков-иезуитов Алоиза Грилльмайера и Генриха Бахта 911 ; исследование ο. Ф. Дворника, связанное с историей «Фотиева собора» 869–870 гг., и его сводные труды по истории Вселенских соборов 912 . Вьеннскому собору 1311–1312 гг. посвятил монографию о. Эвальд Мюллер 913 . Заслуживающие внимания работы связаны с изучением концилиаристской теории: это серия исследований известного американского медиевиста, специалиста по истории средневековых церковных и государственных институций и их взаимовлиянию Брайана Тирни (р. 1922) и монография Эрнеста Фрейзера Джейкоба (1894–1971) 914 . Отдельно критически изданы материалы соборов в Констанце (о. Генрихом Финке) 915 и Базеле (Йоханнесом Халлером с коллективом соавторов) 916 , монографических исследований которых до Новейшего времени практически не было, а также Ферраро-Флорентийского собора (специалистами Папского Восточного института под руководством о.-иезуита Георга Хофманна) 917 последнему собору посвящена монография иезуита о. Джозефа Джилла 918 . Освещение историографией Тридентского собора находится под влиянием того конфликта, под знаком которого проходил этот собор, – конфликта между концилиаристской и «папской» богословскими концепциями. Начало антипапской историографической концепции положил венецианский монах, член ордена сервитов о. Паоло Сарпи (1552–1623) – «литературный диверсант» (как называет его монсеньор Хьюдж), верно служивший Венецианской республике и вставший на защиту ее интересов в конфликте с папой Павлом V, наложившим на нее интердикт. Его работу, «партизанскую и весьма разрушительную», по оценке того же преподобного Хьюджа, опубликовал на итальянском языке в Лондоне под псевдонимом 919 ренегат Маркантонио де Доминис со своими добавлениями. (Любопытный парадокс: сам о. Сарпи, желая превратить Венецию в протестантскую республику, до конца жизни исполнял обязанности католического священника.) |
| Из них: 1) одиннадцать принадлежать четырем иерархам и одной высокопоставленной особе женского пола, которые в разное время пытались склонить Дёллингера к подчинению определениям ватиканского собора; это были два, следовавшие один за другим на мюнхенской кафедре, архиепископа фон Шерр и фон Штейхеле, один папский нунций в Баварии Руффо Сцилла и один из бывших великих почитателей и друзей Дёллингера, известный тюбингенский профессор богословия, в начале заседаний ватиканского собора посвященный во епископа Ротенбургского в Вюртембергском королевстве, – Гефеле, автор известной и у нас «истории соборов»; имя упомянутой высокопоставленной особы женского пола Рейш не признал пока возможным напечатать. 2) Четыре письма не следовало бы и называть письмами, – это официальные церковные документы: одно архипастырское послание к своей пастве архиепископа фон Шерра по поводу отлучения Дёллингера от римской церкви и три отношения мюнхенского епархиального ординариата – учреждения, имеющего некоторую аналогию с вашими консисториями – два к Дёллингеру по тому же делу отлучения его от церкви, и одно – к настоятелю той приходской церкви в Мюнхене, в которой долженствовало совершиться провозглашение этого отлучения. Самому Дёллингеру из всех писем принадлежат только одиннадцать. Из них пять адресованы к разным ученым или просто знакомым ему духовным лицам в ответ на их вопросы, напр., о том, справедливы ли распространяемые печатные известия, будто Дёллингер подчинился декретам собора, или о том, как он думает о задачах старокатолицизма и т. п. Наиболее живой интерес для православного читателя имеют те шесть писем Дёллингера, в которых он предлагает обстоятельный ответ вышеупомянутым иерархам и высокопоставленной даме на их приглашение подчиниться ватиканскому собору. В этих письмах Дёллингер с полным спокойствием, с терпением, но и с достоинством убежденного ученого объясняет своим корреспондентам важнейшие, научные и нравственные, мотивы своего поведения относительно собора и настойчиво просить их, если они сами убеждены в истинности ватиканских декретов, помочь ему – Дёллингеру сознать ту истинность и изменить свои убеждения, которые он так долго считал основательными и которые он более 47 лет излагал своим университетским слушателям с университетской кафедры и читающей публике в своих сочинениях, причем он указывает и на наилучшее средство к такому переубеждению его… |
| Небезынтересно будет, например, отметить, что догматическая конституция II Ватиканского собора Dei Verbum, представляющая собой документ, содержание которого, пожалуй, наиболее кардинальным образом сосредоточено на характере откровения и адаптации результатов современных библейских исследований к целям католического вероучения. При этом в тексте хотя и удивительно мало сказано о структуре католического богословия, тем не менее все же отмечена важность изучения отцов, основанного на преданности Церкви Священному Писанию, а также значение святооотеческих источников в раскрытии «живой традиции» . Постановление этого собора относительно церквей Восточного обряда одобряет тот факт, что «предание, которые было передано от апостолов через Отцов» ( ea quae ab Apostolis per Patres est traditio ), является частью «богооткровенного и нераздельного наследия вселенской Церкви», а значит, четко прослеживается в их сочинениях . В этой связи будет весьма интересно заметить, каким образом в энциклике папы Льва XIII Aeterni Patris (1879 г.) Фома Аквинский прославляется за то, что он отлично собрал воедино мудрость отцов и дополнил ее, когда это было необходимо . Соответственно, когда Лев XIII обращается с похвальным словом к Фоме Аквинскому, то приводит достаточно обширную цитату из похвальной речи папы Сикста V в 1588 г. в адрес схоластики, прежде всего в лице Фомы Аквинского и Бонавентуры за их открытие творений святых отцов . Эти несколько примеров должны, по крайней мере, свидетельствовать о наличии последовательной серьезной оценки раннехристианских богословов как основополагающих авторитетных учителей — наряду с более очевидным почитанием Церковью вероучительного наследия ранней Церкви . Кроме того, с учетом весьма частого ошибочного восприятия Предания, характерного для теологии конца Нового времени, я предложил бы, чтобы мы вновь уделили внимание интенсивной работе по изучению богословия Предания за несколько десятилетий до Второго Ватиканского собора . Такое размышление может дополнить преимущественно имплицитное богословие истории христианской мысли, которое я отметил в предыдущем параграфе, выдвигая вновь предположение, почему и как «ответ» на «Слово» (в терминах кардинала Й. |
| В 1-й пол. XX в. к содержательным изменениям в сложившейся ситуации призывали известные католич. богословы: доминиканцы И. Конгар , М. Д. Шеню, иезуиты К. Ранер , П. Тейяр де Шарден , А. де Любак . Накануне II Ватиканского Собора реформу институтов монашеского образа жизни предпринял папа Римский Пий XII (см.: Jelich. 1983. S. 28-41). Санкционировав конституцией «Provida Mater Ecclesia» (AAS. 1947. Vol. 39. P. 114-124) секулярные сообщества католиков, как клириков, так и мирян, соблюдающих евангельские обеты, предоставив орденам возможность совмещения созерцательной и миссионерской деятельности, он дал нек-рый импульс к переоценке отношения к мирской жизни, к активизации в деле свидетельства миру. В то же время с богословской т. зр. по-прежнему подчеркивалось преимущество монашеского состояния перед брачным (энциклика «Sacra virginitas» //AAS. 1954. Vol. 46. P. 161-190), а основное внимание было уделено внутренней юридической реорганизации, так что создание соборного документа по актуальной проблематике представлялось насущной задачей как иерархии, так и монашествующим Римско-католической Церкви. Две трети комиссии по его разработке составили члены орденов и сообществ посвященной жизни. Большое влияние на конечное содержание «P. c.» оказали многочисленные критические замечания мюнхенского кард. Юлиуса Дёпфнера, работавшего при консультативной поддержке богословов-иезуитов Ранера и Ф. Вульфа (см.: Schulte. 2000). Перед заключительным рабочим этапом был также проведен письменный опрос генеральных настоятельниц (генералис) нек-рых орденов и конгрегаций (см. ст. Генеральный настоятель ) - исключительный случай учета мнения женщин в истории составления документов по данной тематике. Большинство опрошенных поддержали курс на духовное обновление, высказались за преодоление пренебрежительной удаленности от актуальных проблем мира и об-ва, за раскрытие позитивного характера монашества. Содержание Декрет состоит из 25 артикулов, не разделенных на главы; при частом обращении к новозаветным книгам он не содержит ни одной ссылки на документы католич. учительства, в отличие от всех остальных деяний II Ватиканского Собора. В нем излагаются лишь общие принципы устроения в современности жизни монашеских орденов (religionum), сообществ религ. жизни и секулярных институтов, послужившие программой для буд. преобразований. Отдельные разъяснения, в частности по вопросам канонического положения и роли монашеских институтов в епархиях, даны в декрете о пастырском служении епископов в Церкви «Christus Dominus» (CVatII. CD. 33-35). Кроме того, согласно наставлению Собора, содержание декретов о жизни, о служении и об образовании священников «Presbyterorum ordinis» и «Optatam totius» в целом также относится, хотя и с необходимыми поправками, к рукоположенным монахам в силу единства католич. священства (CVatII. PO. 1; Ibid. OT. Prooem.). |
| Pii V. Pontificis Maximi Jussu Editum Aliorumque Pontificum Cura Recognitum A.S. Pio X Reformatum et Benedicti XV Auctoritate Vulgatum), изданный при папе Иоанне XXIII в 1962 г. В качестве богословского обоснования литургической реформы 1570 г. в работе используется «Учение о Священном Жертвоприношении мессы», принятое на XXII сессии Тридентского собора. Для описания структуры и чинопоследования мессы Novus Ordo использованы «Чин мессы согласно римскому миссалу Католической Церкви» с параллельным русско-латинским текстом издания 2002 г., а также «Общие наставления к Римскому миссалу» в двух версиях – латинской (Institutio Generalis Missalis Romani) и англоязычной (General Instruction of the Roman Missal). В качестве богословских источников для изучения современной мессы использовались текст Конституции «О священной Литургии» (Sacrosanctum Concilium) II Ватиканского собора, а также документы, изданные Святейшим Престолом и подразделениями Римской курии (в частности, Священной Конгрегацией обрядов) в XX в. Особняком в этом ряду стоит Апостольское послание Бенедикта XVI Summorum Pontificum, в котором утверждается равноправие экстраординарного и ординарного чина мессы. Несмотря на увеличивающийся интерес к католическому богослужению, степень изученности предмета данной работы в Русской Православной Церкви невелика . Учитывая то обстоятельство, что перед автором не стояла задача проведения сравнительного анализа евхаристического богословия Католической и Православной Церкви, в диссертации использованы в основном работы католических богословов. Эти работы можно условно разделить на три части: (1) те, в которых проводится мысль о том, что Тридентская месса более точно отражает предание и вероучение Католической Церкви, а месса Novus Ordo представляет собой модернизированный церковный обряд, приспособленный к нуждам т.н. «современного» человека (например, статьи настоятеля традиционалистского католического священнического братства святого Пия X Бернара Фелле); (2) те, в которых утверждается, что месса Novus Ordo не содержит никаких отклонений от католической традиции и что ее появление было вызвано пастырской заботой Церкви о своих чадах (например, книга доцента Университета Святого Фомы в Сент-Поле Массимо Фаджоли «True Reform. |
| Широкое распространение такой практики, когда Д. для совершения служб вовсе не требуется, и постепенные изменения структуры клира и церковного управления привели к сокращению числа Д. в лат. традиции. Однако формально укреплению лат. диаконата способствовали постановления Тридентского Собора , к-рый провозгласил анафему тем, кто отрицают церковную иерархию, состоящую из епископов, пресвитеров и Д. (23-я сессия, канон 6). Был установлен минимальный возраст Д.- 22 года. Промежуток между поставлением в субдиаконы (до субдиакона кандидаты последовательно поставлялись в низшие чины; после реформ Ватиканского II Собора низшие чины были частично упразднены) и ординацией в Д. должен был составлять не менее 3 месяцев. Тем не менее до посл. четв. XX в. во Д. на неск. месяцев рукополагались в основном только семинаристы перед тем, как стать священниками. После II Ватиканского Собора сан Д. стал не только подготовительной ступенью для кандидатов в пресвитеры - в него также начали производить тех мужчин, кто неспособны или не желают становиться священником, но хотят посвятить себя приходскому и социальному служению (Lumen Gentium. 29), в т. ч. женатых мужчин (ранее к Д. лат. обряда предъявлялось требование обязательного целибата). В 1967 г. папа Павел VI издал motu proprio «Sacrum Diaconatus Ordinem», согласно к-рому восстанавливалась практика хиротонии во Д. без перспективы дальнейшего поставления во пресвитера. Согласно принятому ныне «Кодексу канонического права католической Церкви», такие постоянные Д. должны быть не моложе 35 лет, если они женаты (в этом случае обязательно наличие согласия супруги на ординацию: CIC. 1050), и не моложе 25 лет, если холосты; для принимающих сан Д. с перспективой дальнейшего рукоположения во священника минимальный возраст устанавливается в 23 года (CIC. 1031); Кодекс ввел строгие правила подготовки к диаконату (CIC. 1025, 1027, 1032, 1034, 1035, 1039). В совр. католич. практике литургические полномочия Д. (как постоянного, так и готовящегося к священническому служению) весьма широки: Д. |
| Далее происходили: освящение огня, зажжение от него свечи на трисвечнике, с к-рым совершалась процессия, пасхальной свечи и чтение благословения, освещение всей церкви, ветхозаветные чтения, освящение воды (benedictio fontis) и троекратное погружение горящих свечей в воду, литания, месса с пасхальной вечерней (на мессе причащались только клирики; булла «Universa per orbem» (13 сент. 1642) папы Римского Урбана VIII фактически исключала службы Великой субботы из числа обязательных для посещения прихожанами), вечером же совершалась утреня П., а утром - следующие службы оффиция и месса (что фактически превращало П. в праздник с двойной вигилией). Пасхальное воскресенье оставалось основным днем в течение литургического года, когда все прихожане в соответствии с постановлением IV Латеранского Собора должны были причащаться (этому посвящена особая глава в Rituale Romanum; 1616). Возвращение на прежнее место (в ночь на воскресенье) древнего чина пасхального бдения в Римско-католич. Церкви произошло в сер. XX в., еще до реформ II Ватиканского Собора (ключевую роль в этом сыграли деятели литургического движения ). Декрет Конгрегации обрядов (9 февр. 1951) сначала вводил реформу в качестве эксперимента на один год (AAS. 1951. Vol. 43. P. 128-137), затем эксперимент был продлен еще на 3 года (Ibid. 1952. Vol. 44. P. 48-63), а окончательно изменения были утверждены декретом от 16 нояб. 1955 г. (Ibid. 1955. Vol. 47. P. 838-847). В 1956 г. издан чин Ordo Hebdomadae Sanctae instauratus, который был включен в новое издание Миссала 1962 г. После II Ватиканского Собора реформирование было продолжено. В совр. католич. традиции пасхальное бдение рассматривается как часть пасхального триденствия (Sacrum Triduum Paschale: Великая пятница, Великая суббота и Пасхальное воскресенье), когда вспоминаются Крестная смерть, Погребение и Воскресение Христа в их единстве и взаимосвязи как Пасхальная тайна. Служба П. является также ожиданием Второго пришествия и внешним проявлением тайны Церкви. Пасхальное триденствие рассматривается как вершина литургического года. |
| Подав голоса против формулы в заседании 13 июля, оппозиция впала в малодушие, поставленная в необходимость поддержать свое единство, а вместе и неспособная довести дело до конца. Она решила оставить поле сражения, делая почтительный жест в сторону папы. 17 июля, накануне последнего голосования, папе было подано заявление от 56 епархиальных епископов с архиепископом Пражским Шварценбергом во главе (в числе их и знаменитый Штросмейер, историк Соборов епископ Гефеле, архиепископ Парижский Дарбуа, Дюпанлу и др.), в котором, подтверждая свое голосование (suffragia renovare et affirmare (подтвердить и обновить голосования (лат.) – Прим. ред.), заявляют вместе с тем, что они не будут присутствовать на публичном заседании, чтобы не голосовать против проекта в присутствии святого Отца по делу, его лично касающемуся (pietas enim filialis ас reverentia... non sinunt nos in causa Sanctitatis Vestrae personam adeo proxime concernante palam et in facie patris dicere” (ведь сыновняя почтительность и уважение... не позволяют нам говорить о деле столь близко касающемся личности Вашего Святейшества прямо и в лицо отцу” (лат.) – Прим. ред.). В этом акте слабости, проявленной со стороны наиболее независимой части Ватиканского Собора, вопрос об основном догмате о Церкви ставится в связь с какою-то pietas et reverentia (почтительность и уважение (лат.) – Прим. ред.) в отношении к папе и тем как будто подчеркиваются личные его домогательства. Папа положил это заявление под сукно, как делал раньше с неугодными ему заявлениями. Отцы тем самым совершили над собой каноническое самоубийство, и Ватиканский догмат прошел почти единогласно, и лишь два поп placet («против» (лат.) – Прим. ред.) свидетельствуют в обличение отцов Собора, что все- таки возможно было голосовать против «схемы» даже в последний момент ватиканского засилья. Вопреки практике предыдущих Соборов соборное постановление было опубликовано односторонним актом папской власти в виде папской буллы «Pater aetemus» 18 июля 1870 года, где есть лишь упоминание: sancto approbante concilio (при одобрении священного собора (лат.) – Прим. |
|
|
