| Образ ветви, отсекаемой и сжигаемой в огне, перекликается со словами Иоанна Предтечи: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» ( Мф.3:10 ; Лк.3:9 ). Согласно словам Иисуса, отсечение бесплодных ветвей совершает не Он, а Отец – Виноградарь, в чьем винограднике Иисус – лоза, а Его ученики – ветви. Тем не менее в беседе на Тайной вечере отсечение и сожжение бесплодных ветвей – побочная, а не главная тема. Главной же темой является единство Церкви с ее Главой – единство, наиболее полно реализуемое в Евхаристии 50 . Об этом единстве Иисус возвещает тем, кто уже «очищены» через Его слово и, следовательно, должны быть способны воспринять то, что Он говорит. Образ лозы и ветвей имеет прямое отношение к Евхаристии. Об этом свидетельствует сходство формулировок между тем, что Иисус говорит на Тайной вечере, и беседой о небесном хлебе 51 . Притча о виноградаре. Роспись Богоявленской (Никольской) церкви в Нерехте. 1768–1769 гг. Слова «кто пребывает во Мне, и Я в нем» ( Ин.15:5 ) напоминают то, что Иисус говорил иудеям: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» ( Ин.6:56 ). Образ ветвей, питающихся от лозы, напоминает слова: «Ядущий Меня жить будет Мною» ( Ин.6:57 ). На Тайной вечере Иисус говорит о наивысшей любви, когда «кто положит душу свою за друзей своих» ( Ин.15:13 ), а в беседе о небесном хлебе говорит о Своей Плоти, которую отдаст «за жизнь мира» ( Ин.6:51 ). Наконец, сама диада определений «Я есмь хлеб жизни» ( Ин.6:48 ) и «Я есмь истинная виноградная лоза» ( Ин.15:1 ) напоминает формулы, которые, согласно синоптикам, Иисус произнес, преподавая ученикам хлеб и вино: «Сие есть Тело Мое» – «Сие есть Кровь Моя» ( Мф.26:26, 28 ; Мк.14:22, 24 ; Лк.22:19–20 ). В другом месте, говоря о Себе и Своих учениках, Иисус использовал образ пастыря и стада ( Ин.10:1–16 ). Однако образ лозы и ветвей выражает идею единства более полно. Пастырь и стадо при всем том, что связывает их (овцы слушают голос пастыря и идут за ним, пастырь называет овец по имени и идет перед ними, пастырь полагает жизнь свою за овец), остаются иноприродны друг другу: пастырь – человек, овцы – животные. |
| Постепенно расширялись репрессии против священнослужителей. Так, 11 июня 1930 года был арестован в связи с делом «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России» (т. н. «делом академиков») по обвинению в антисоветской деятельности протоиерей Николай Чуков. За него ходатайствовала младшая дочь в Москве, добившись приема у Янукидзе и через девять месяцев отца Николая освободили, когда у родных уже практически не было надежды, что они его увидят. После ареста протоиерея Н. К. Чукова настоятелем Николо-Богоявленского собора был назначен протоиерей В. М. Яблонский. Отца Василия в свою очередь арестовали 11 января 1933 г. по обвинению " в членстве в нелегальных контрреволюционных кружках — «пятерках» сергиевского направления и ведении контрреволюционной пропаганды " . Постановлением Тройки Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградском военном округе от 5 апреля 1933 года его приговорили к лишению права проживания в 12 крупнейших городах СССР на 3 года и выслали из Ленинграда Настоятелем храма с января 1933 г. вновь стал протоиерей Николай Чуков. Тяжелый удар по духовенству епархии был нанесен весной 1933 г. при проведении в Ленинграде паспортизации населения. В паспортах отказали примерно 200 священнослужителям, и им пришлось покинуть город, в т. ч. и нескольким членам причта Николо-Богоявленского собора. Паспорт не получил даже митрополит Серафим (Чичагов). Поэтому 14 октября указом Патриаршего Священного Синода он был отправлен на покой и на Ленинградскую кафедру назначен митрополит Новгородский Алексий (Симанский). 27 июня 1933 года Президиум Леноблисполкома и Ленсовета постановил запретить колокольный звон в церквах Ленинграда. Все председатели приходских советов, в т. ч. Николо-Богоявленского собора были вынуждены подписать обязательства о прекращении его в своих храмах с 15 июля. Через несколько месяцев началась широкомасштабная компания по снятию и переплавке колоколов с действующих церквей. Проводилась она по всей области в соответствии с директивами Совнаркома, тщательный учет бронзы шел по линии ОГПУ. 9 июля 1934 г. были сняты с колокольни Николо-Богоявленского собора и сданы " Металлолому " 13 колоколов общим весом 20408 кг. Продолжалось изъятие из храма церковных ценностей. Так, 9 февраля 1933 г. были переданы в Русский музей четыре мозаичных образа, 4 февраля 1934 г. — в Музейный фонд пять серебряных окладов. В архивных делах сохранились акты об изъятии ценностей от 7 марта, 23 апреля 1934 г., 23 декабря 1937 г. и т. д. |
| В конце ноября 1915 года С.Г. Рункевич получил приглашение от Черниговского епископа Василия (Богоявленского) войти в состав Попечительного Совета по организации и выработке устава открываемого в епархии Высшего женского педагогического сельскохозяйственного института. Сама идея организации института – первого в России высшего женского учебного заведения ведомства православного исповедания – принадлежала Преосвященному Василию. Институт планировалось разместить в знаменитом старинном дворце графа П.В. Завадовского в селе Ляличи Суражского уезда, принадлежавшего в то время духовенству Черниговской епархии, но находившегося в запустении. Епархиальный съезд духовенства охотно поддержал намерение своего архиерея и обратился с необходимыми ходатайствами в Святейший Синод и правительственные учреждения. Институт планировалось открыть в память 300-летия царствования Дома Романовых, в связи с чем было направлено всеподданнейшее ходатайство о «принятии сего учебного заведения под Августейшее покровительство Государыни Императрицы Александры Феодоровны» 542 . Почетным председателем Попечительного Совета был выбран митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский) , а среди почетных его членов были обер-прокурор Святейшего Синода А.Н. Воложин, Петроградский митрополит Питирим (Окнов) и др. К ноябрю 1916 года проект положения о женском педагогическом институте в Ляличах уже был выработан. Разрабатывался он в Учебном комитете при Святейшем Синоде при участии Преосвященного Василия и товарища обер-прокурора Синода Н.Ч. Заиончковского, а также председателей от Министерства народного просвещения Н.О. Палечека и Министерства земледелия – Д.С. Леванды. При рассмотрении этого проекта в Синоде некоторые дельные указания были сделаны новым синодальным обер-прокурором Н.П. Раевым, прекрасно знакомым с делом высшего женского образования по своей прежней должности – директора двух высших женских курсов в Петрограде 543 . Однако, какое участие принял в этом проекте С.Г. Рункевич и участвовал ли он в нем вообще, неизвестно. |
| По-видимому, новое учреждение должно было сменить собою действующую Комиссию архиепископа Сергия. Такому выводу, во всяком случае, соответствует разработанное на основании записки Положение об Издательском совете при Святейшем Синоде, высочайше утвержденное 21 марта 1913 г. и вскоре опубликованное в официальном органе Синода на основании синодального определения от 26 марта – 4 апреля 573 . Согласно § 6 Положения, к ведению Совета относятся, в частности, все дела по изданию богослужебных книг и их исправлению: Издательский совет приводит к единообразию тексты различных изданий книг библейских и богослужебных, производит в них необходимые улучшения на основании древних памятников, старопечатных книг и новейших исследований в области библейской истории, археологии и филологии 574 . Как уже отмечал Б.И. Сове 575 , этот параграф почти дословно повторяет пассаж из упомянутого выше проекта Положения об Особом комитете при МСТ, представленного С.Д. Войтом в 1909 г. Тогда проект был отвергнут Святейшим Синодом и расценен как недолжное посягательство на область компетенции существующей Комиссии по исправлению богослужебных книг. Теперь, при изменившихся обстоятельствах, аналогичный проект был принят и даже удостоен высочайшего утверждения. Вероятно, согласовывалась с Царским Селом и кандидатура председателя Издательского совета. На эту должность 4 апреля был назначен член Святейшего Синода и Государственного Совета преосвященный Никон (Рождественский , 1851–1918), бывший Вологодский 576 . Высшего богословского образования владыка Никон не имел, зато пользовался (в отличие от архиепископа Сергия) репутацией крайне правого по политическим убеждениям поборника самодержавия 577 . Вскоре, 6 мая, владыка Никон был возведен в сан архиепископа, при этом в высочайшем рескрипте была особо отмечена важность задач Издательского совета 578 . Казалось, можно было ожидать окончательного упразднения, прежней Комиссии и перехода ее дела в руки Издательского совета. Однако в ближайшие после назначения месяцы архиепископ Никон был занят исполнением другого высочайшего повеления, находясь в командировке на Афоне для усмирения имяславцев. Да и впоследствии Издательский совет, собравшийся на свое первое заседание 25 ноября 1913 г. 579 , так и не приступил к осуществлению объявленной задачи по производству необходимых улучшений в богослужебных книгах – ни под руководством архиепископа Никона, ни в период председательства сменившего его с июля 1916 г. епископа Черниговского Василия (Богоявленского, 1867–1919) 580 . Быть может, «отодвинуть в сторону» архиепископа Сергия с его Комиссией не удалось отчасти и по той причине, что вскоре после назначения владыка Никон тоже впал в немилость 581 . |
| Таким образом, в дореволюционный период редакция «Трудов КДА» сумела осуществить систематическое описание публикаций журнала за 1860-1914 годы. И лишь выпуски журнала, выходившие в свет в последние три года его существования (1915-1917), остались за пределами созданных редакцией указателей. В 1951 году уже в новых исторических условиях этот пробел попыталась восполнить Ленинг радская духовная академия (ЛДА). Тогда сотрудники библиотеки ЛДА составили машинописный указатель статей, охвативший книги «Трудов КДА», вышедшие в свет с 1915 по 1917 год . Однако «ленинградский» указатель имел ряд недостатков. Во-первых, в нем не были учтены материалы, публиковавшиеся в журнале в качестве приложений. В результате в указателе не упомянуты столь важные для исследователей документы, как извлечения из журналов Совета Академии, ежегодные отчеты о состоянии Академии, отчеты о деятельности Богоявленского братства и Церковно-исторического и археологического общества. Во-вторых, в «ленинградском» указателе не учтены публикации, связанные с пребыванием в Киеве членов императорской семьи. В частности, здесь нет упоминаний о публиковавшихся в «Трудах КДА» речах ректора Академии епископа Василия (Богдашевского), сказанных в присутствии высочайших особ . В-третьих, в «ленинградском» указателе имеется ряд технических недочетов, затрудняющих работу с ним. Например, здесь указывается лишь первая страница каждой учтенной публикации, в то время, как в дореволюционных указателях всегда указывались первая и последняя страницы каждой публикации. Сплошная нумерация статей в указателе отсутствует. В алфавитном списке авторов ссылки даются на страницы указателя. Все это побудило Киевскую духовную академию и семинарию в 2010 году в рамках празднования 150-летия «Трудов КДА» составить новый уточненный систематический указатель статей, опубликованных в журнале в 1915-1917 гг , тем самым было завершено библиографическое описание публикаций, помещенных на страницах «Трудов КДА» в дореволюционный период. В соответствие с перечисленными указателями, в «Трудах КДА» с 1860 по 1904 год содержится около 2 300 публикаций, с 1905 по 1914 гг - 645 публикаций и с 1915 по 1917 гг - 135 публикаций. |
| Дело о постройке нового храма началось 3 июня 1864 г., когда на общем собрании был составлен общественный приговор. Согласно приговору с каждой ревизской души мужского пола ежегодно, начиная с 1864 г., и до постройки храма, взымается 50 копеек серебром. Проект нового храма составил Казанской палаты государственных имуществ гражданский инженер Плен. В конце 1867 г. из строительного отделения в консисторию был доставлен проект и смета общей суммой в 11756 руб. 71 коп. на построение нового храма. Однако в сопроводительных документах отмечалось, что новый храм предполагается к постройке в с. Ульялы (Юлъялы), но не в с. Кузнецово. За неимением такой крупной суммы у прихода с. Кузнецово судьба самостоятельного прихода могла на этом завершиться, но на общем собрании было принято следующее решение: а) 5701 руб. 60 ½ коп. пожертвовать из мирского капитала (накопленного ранее лично жителями); б) 2514 руб. 71 коп. собрать в 1864-1867 годах. Недостающую сумму собрать путем доброхотных пожертвований, а судьбу расположения храма отдать на определение архиепископу Казанскому и Свияжскому, который своим указом определил, что новый храм будет построен в с. Кузнецово. Нехватка средств на возведение храма подтолкнула прихожан к просьбе о выдаче сборной кружки. В 1865 г. право собирать доброхотные пожертвования было данокрестьянам д. Бол. Юлъялы Михаилу Ермолову и крестьянину д. Просто Кузнецово Николаю Гаврилову. С наступлением 1868 г. планировалось начать сооружение храма, но необходимо было получить соответствующее разрешение. С этой целью было собрано общее собрание прихожан, которые постановили следующее: «1868 года января 6 дня мы[,] нижеподписавшиеся государственные крестьяне, прихожане с. Кузнецово[,] будучи при Богоявленской с. Кузнецово церкви[,] в общем собрании членов приходского попечительства, выслушав предложения попечителя, местного священника Василия Дмитриева о необходимости постройки в нашем селе Кузнецово нового двухпридельногокаменного храма, вместо весьма такового ветхого деревянного храма, существующего от основания более 119 лет, и[,] приняв во внимание не имение у нас[,] прихожан, достаточных денежных средств на начатие построения оного храма, согласно 5 статьи высочайше утвержденного положения 2 августа 1864 г. о приходских попечительства при православных церквях, общим голосом собрания прихожан и членов попечителей, для ходатайства по постройке у нас нового каменного храма, избрать поверенных членов приходского попечительства при нашей церкви государственных из черемис крестьян д. Малой Кузнецовой Мирона Алексеева и д. Просто Кузнецовой Матвея Гаврилова, которые по ходу их обязаны, изготовить планы на новый храм, должны в возможно скорейшем времени испросить у его высокопреосвященства благословение Божие на построение этого храма, а затем приискать благонадежного подрядчика, но не без ведома нашего приступить к заготовлению всех потребных для постройки нового храма материалов в чем дав сего доверие…». |
| Приглашены были также к нему самые искусные врачи, которые частию своим знанием, а еще более дружественным участием, скоро подали ему хорошую помощь, и он мало по малу стал укрепляться в своем здоровье 388 . Окруженный такими знаками нежной попечительности, св. Златоуст надеялся отдохнуть в Кесарии несколько дней, пока силы совершенно укрепятся; но надежды его не сбылись. Провидение готовило ему сильнейшие скорби со стороны тех, которые должны бы были принять его с искреннейшею любовию, и возлить на раны его душевных скорбей елей сострадательности и дружественного участия. В это время в Кесарии каппадокийской, вместо св. Василия великого , архиепископскую кафедру занимал епископ Фаретрий, слишком непохожий на своего предшественника не только познаниями, но, и еще более, благочестием, справедливостью и христианскою любовию. Он принадлежал к числу врагов св. Златоуста, и давно уже неприязненно действовал против него, признавая все законным и справедливым, что совершено было на соборе Дуба. С завистью смотря на почести и усердие народа и духовенства кесарийского к знаменитому изгнаннику, он этим еще более ожесточился против него и сделался исполнителем мстительности враждебных епископов, несправедливо его обвинивших. Никто, конечно, не мог описать так живо всех скорбей, которые вытерпел св. Златоуст при проезде чрез Кесарию, как он сам. Итак, выпишем некоторые места из 14-го его письма к Олимпиаде, в котором он все это описывает. Подав утешение этой благочестивой жене, скорбевшей о постигшей его участи, и выразив ей свое желание хранить в тайне подробности окружающих его скорбей, продолжает: «Не огорчайся много тем, что я тебе разскажу: напротив радуйся о Господе. Все скорби и гонения, которыя я должен был вытерпеть от тех лиц, от которых менее всего мог ожидать этого, дают мне случай заслужить прощение грехов; скажу еще более, в этом мои победныя пальмы, мои венцы, мои безчисленныя богатства, мое безсмертное сокровище. Избежав от рук Галатянина 389 , который угрожал мне почти смертию, я готовился вступить в пределы Каппадокии, но на дороге многие встретили меня и говорили, что епископ Фаретрий ожидает меня с нетерпением, ищет по всем путям, чтоб иметь удовольствие обнять меня и оказать все знаки всевозможнаго почтения и любви, и с этим намерением он послал ко мне на встречу множество монахов и монахинь. |
| В академии вполне выявился характер Василия как человека деликатного, выдержанного и тактичного. Он не любил ссор, колких разговоров и страстных споров. Бывали случаи, когда раздраженные горячим спором студенты готовы были дойти до взаимных оскорблений, и тогда Василий вмешивался в спор и примирял их. Уже на первом курсе обнаружились его выдающиеся способности. Как студент, он отличался примерным трудолюбием и прилежанием, исправно посещая все лекции наставников. Его сочинение по словесности заслужило самые высокие похвалы преподавателя и показало нерядовое знакомство с иностранной литературой по изучаемому вопросу. Среди товарищей по академии Василий с самого начала отличался проповедническими дарованиями, стяжавшими ему впоследствии заслуженную популярность. На третьем курсе им было написано кандидатское сочинение на тему «О праве церковного отлучения». Когда Василий учился на четвертом курсе, было предложено избрать его кандидатом на вакантную кафедру церковнославянского языка и славянских наречий и отправить в заграничную командировку для практического изучения славянских наречий. Мнения преподавателей, однако, разделились, и был послан другой, не менее достойный кандидат. По окончании в 1874 году академии Василий Никифорович прочел несколько пробных лекций на темы: « Ориген – его жизнь и проповеди », «Эпитимии, понятия о них и качества их», «Понятие о литургике и ее задаче; научная постановка литургики; отношение литургики к другим богословским наукам», после чего был назначен преподавателем гомилетики, литургики и каноники в Тамбовскую Духовную семинарию 2 . 26 мая 1875 года Василий Никифорович, согласно своему прошению, был переведен на должность преподавателя Священного Писания . В это же время он преподавал в семинарии немецкий язык, а в епархиальном женском училище и в женской гимназии географию. О преподавательской его деятельности бывшие питомцы вспоминали, что Василий Никифорович был строг, требовал от семинаристов, чтобы они знали предмет, но личное общение его с ними было отечески простое. |
| Из великокняжеских волостей: из Костромы получала Иледам с Обнорою, Комелою и Волочком, Нерехту с варницами, бортниками, бобровниками и Княгининским селом; из Переяславля – Юлку и Доброе село; из Владимира – Андреевское село и Тошну, если великий князь выменяет ее у детей князя Владимира Андреевича; из Нижнего – Сокольское село и Киржанец; из Мурома – селце и Шатур. Из всех этих волостей Гжеля и Семцинское село были даны в опричнину. Из новых примыслов, которых нет в прежнем завещании, упоминаются между коломенскими селами Окуловское и Захаровское; в Бежецком Верхе – Кистма и села Антоновские, хотя и названные куплею Калиты, но встречающиеся в первый раз, Троицкая слободка – на Волге, Белеутовские (боярина Белеута) села – на Волоке и в Юрьеве слободе; под Москвою – село Крилатское, на Беле-озере – слободка, на Устюге – села Ивана Головина и Тутолмина-все эти примыслы были отказаны великой княгине. Если два жребия, или участка, Московского княжества, соединенные при Димитрии Донском, по смерти его разделились на пять частей, то и третий участок князя Владимира Андреевича разделился также на пять частей – по числу его сыновей. Владимир Андреевич отказал вотчину свою Москву, свою треть, сыновьям – Ивану, Семену, Ярославу, Андрею, Василию, которые должны ведать ее по годам. Подобно Донскому, он благословил старшего сына Ивана на старейший путь в Москве и станах, дал ему конюший путь, бортников, садовников, псарей, бобровников, барашей и делюев. Дал ему Серпухов с волостями: Городец, Нарское, Нивна, Темна, Синилища, Гомонин, Ярославля слободка, Мокрая слободка, Дягилева слободка, Львова, Верх-Москвиц слободка, Круглая и Остапкова слободки; из московских сел: Микулинское, Губкино, Немцово, Поповское и Коломенка с мельницею, Туловское со всеми деревнями; село Сесипетрово и Струпиково; князю же Ивану: Козельск, Гоголь, Алексин и купля Лисин. Князю Семену: Боровск с волостями: Голчицы, Хопилева слободка, Истья с слободкою, Мушковы треть, половина Щитова; из московских сел: Выпряжково на Студенце с деревнями, Колычевское, мельница на Неглинной; в Юрьеве Польском 4 села: Варварское, Богоявленское, Попловское, Федоровское. |
| Благодарю Господа, сподобившего меня небесной Своей помощи при служении утрени, ибо люты были искушения диавола, люта борьба со мною, многострастным, и от них избавил меня Господь, когда я от всей души воззвал к Нему о помощи. Господи! Чтобы не забыть мне, помяни во Царствии Твоем словесное создание Твое, именем и образом Твоим украшенное, чадо мое духовное Герасима, боримого блудною страстию, и избавь его от сей позорной страсти и возврати его Тебе и семейству его! ( 29 мая 1872 г. ). Он заповедал мне молиться о нем. Господи! Побори и во мне, посрами и во мне врага нашего общего, ругателя нашего естества, диавола! Ибо и я глубоко осквернен им еще в юности и теперь ощущаю сей смрад блудный. Господи! Ты благ и многомилостив и всесилен. Ты соделаешь сие! 29 мая Благодарю недостойною мыслию, недостойным сердцем и рукою нечистою Господа Бога моего, удостоившего меня, непотребного, совершить непреткновенно Божественную литургию и причаститься животворящих Таин в мир душевных моих сил. В начале литургии, или при совершении проскомидии, чувствовал крайнее насилие и уязвление духовных змей и неоднократно прикасался к животворящему престолу с молением о исцелении меня от всегубительных сих змей. Помиловал Господь. После обедни пошел в парк и там нашел Василия Фадд., полковника Кузмина – ктитора 30 Богоявленской обители; с ним пошел к имениннику отцу Иоанну Константиновичу Цветкову и напился почти допьяна. А разве после причастия Святых Таин можно так угощаться, с такою алчностию, с такою неразборчивостию? Это хуже Исавовой алчности. Боже! Помилуй мя. Как вредно мне пить херес – вино! Голова болит. Сотерн надо пить: с него голова не болит. А лучше всего воду – это безвредное и трезвое питье. Забываю, окаянный, что плоть моя блудная жива: зачем оживляю более и более ее мерзости, ее бесчиния, ее страсти? Зачем пью вино не в меру? Зачем сласти употребляю? Сколь верно то, что душа, питающаяся пространно, жива умерла [ 1Тим. 5, 6 ]. В человеке-чревоугоднике умирает вера, надежда и любовь христианская, тупеет разум, черствеет сердце, удобно приклоняется ко всему худому воля; сердце и воля ослабевают крайне для молитвы, богомыслия, для всего доброго – делается какой-то паралич души; чревоугодник лишается благодати за свое невоздержание (терние греховное колет и распирает душу и тело). |
|
|
