| Наша жизнь постепенно налаживалась. Слава Богу, наши мальчики росли, ходили в школу, все было благополучно. Но это был временный курс, и надо было думать, что делать дальше. Выплаты за дом надо было вносить ежемесячно. Занятия в Кембридже закончились. Мы в последний раз съездили в университет. Конечно, мы достаточно заработали, некоторое время можно и отдохнуть. Но что дальше? И вдруг звонок в дверь. Пришла одна из русских женщин, которая жила недалеко, и говорит: «Мы слышали, что вам нужна работа, а нам нужен переводчик». Я спрашиваю: «Откуда вы?» – «Я работаю в русской секции Би-Би-Си. Я советую подать прошение». А я говорю: «Да кто же примет священника?» – «А вы подайте, а там видно будет. Подайте, и все». Сотрудник Би-Би-Си Ну почему нет? Подал. Меня вызвали на экзамен. Я пришел, разумеется, «в штатском», так, чтобы выглядеть нейтрально. На экзамене много народа. Экзамен письменный: вам дают задание, текст, а потом нужно отвечать на вопросы. Я открываю текст и не верю своим глазам: над этим текстом я работал со студентами в Кембридже. Да я наизусть его знаю! Этот текст я разбирал со студентами и вёл ту работу, которую сейчас мне предстоит сделать – перевести, охарактеризовать с грамматической точки зрения, а потом написать небольшое сочинение на тему этого текста. Все получилось как нельзя лучше. Из почти пятидесяти соревновавшихся на экзамене я оказался первым. Я никому не сказал о невероятном совпадении. И мне было ясно, что это не совпадение, а Промысл Божий. Но почему так, я не знал. Это открылось мне позже. Мне сообщили, что я зачислен переводчиком. Прихожу на радиостанцию, знакомлюсь с новыми коллегами. В основном это русские люди, но есть и англичане. И меня приглашают на собеседование, которое специальная комиссия проводит с новичками. Задают вопросы. Потом мне говорят: «Вы так хорошо сдали экзамен, что, может быть, сможете работать не только переводчиком, но и автором. Тогда вы будете составлять программы. Что вас больше интересует – театр, балет?» Я говорю: «Вы, вероятно, знаете, что я священнослужитель. |
| Уже после войны я оказался в тюрьме в Югославии (меня арестовали местные югославские коммунисты), и там тюремное начальство поручило заключённым, которые знали иностранные языки, слушать иностранные радиостанции. Поскольку я знал языки, то меня в эту группу и включили. Мы должны были записывать всё, что прослушивали, и передавать начальству. Однако это продолжалось недолго. Меня перевели на другую работу – изготавливать черепицу. Я стал «специалистом по черепице». Забегая вперёд, скажу, что иногда жизнь преподносит сюрпризы, когда всё как-то сплетается само собой. Тогда мне и в голову не приходило, что я буду много лет работать на радиостанции. Все это произошло как бы случайно, само собой. Ведь у меня не было специальной подготовки в этой области. Но мое увлечение радиотехникой оказалось очень кстати. Театральный кружок В гимназии у нас был ещё и театральный кружок. И я в нём тоже участвовал. Мы ставили Гоголя, Чехова. И в этом своём увлечении я тоже вижу некое предуказание. У меня была хорошая дикция и подходящий голос. (Тогда я не мог предположить, что буду работать диктором радиостанции.) Руководитель кружка Зозулин, когда мы начали ставить «Ревизора», сказал мне: «Ты будешь суфлёром». – «Почему? Я хочу играть!» – «Нет-нет, ты будешь суфлёром». Спорить было бесполезно, я стал суфлёром и сидел в суфлёрской будке. У меня сохранилась фотография, где мы на генеральной репетиции. Все артисты, изображавшие гоголевских героев, стоят в костюмах, а я сижу перед ними с пьесой в руках. Мог ли я подумать тогда, что навыки, полученные в этом кружке, пригодятся мне, когда я буду вести передачи на радио! Прошло много лет. Я был уже студентом Кембриджа. И вот однажды английские Сквозник-Дмухановский, студенты решили поставить комедию Гоголя «Ревизор». Я пошёл на спектакль. Открывается сцена, и вдруг городничий, говорит: «Я собрэл вэс, господа, чтобы сообщить вэм прэнэприятнейшее извьестие: к нам едет рэвезор». А они все отвечают: «Кэк рэвезор?» Хохот стоял гомерический. Актёры думали, что они так хорошо играют, но, конечно, дело было не только в этом. Зал был полон русских, и они не могли не хохотать, когда слышали подобное произношение. |
| Такая задача встала передо мной. Но я не мог решить её сам. Мне было предложено подать в отставку на радиостанции Би-Би-Си, с тем чтобы заключить с ними контракт и продолжать готовить радиопередачи, записывая их на ленту и посылая в Лондон, где они шли в эфир. В то же время нужно было заключить такой же контракт со школой и организовать ело так, чтобы принимать студентов в нашем православном церковном доме, который был бы под моим началом как священника и наставника. Наша жизнь должна была быть организована таким образом, чтобы мы могли создать школу, которая созидала бы православных верующих людей. Эта попытка могла превратиться в нечто очень серьёзное, значительное, имевшее большое будущее, но она могла оказаться и единичным опытом, хотя и существенным и важным, и дальше надо было бы искать новые пути, новые возможности. Так оно и получилось. Но чтобы приступить к созданию такой школы, нужно было иметь решение иерархов, которые в это время находились на территории Англии, – греческого митрополита, русского митрополита и сербского архиепископа, который находился на территории Германии, но которому была подчинена также и Англия. И вот епископы собрались специально для того, чтобы обсудить предложение со стороны этой католической школы в моем присутствии. Меня пригласили, потому что предложение создать школу исходило от католиков и было адресовано мне лично. Надо было принять решение в соответствии с тем, что я об этом думал и что мог сказать в ответ на вопросы епископов. Это было очень интересное и содержательное совещание. Но мы отдавали себе отчёт в том, что создание такой школы будет решающим в наших взаимоотношениях с другими христианами, что в этом может быть и большая трудность и опасность, потому что это был первый опыт. Но в то же время жизнь ставила перед нами новые задачи, и мы понимали, что можем оказаться на пути, который привёл бы к каким-то ненужным компромиссам в вопросах веры и Предания Церкви. Вот почему было так необходимо руководство иерархии. Нужно было построить все на духовных началах. Я хочу поделиться этим опытом именно потому, что это была первая попытка создать впервые за почти тысячу лет такое сотрудничество, где не было бы никакого прозелитизма ни с одной, ни с другой стороны, где не было бы ничего такого, что не соответствовало бы Преданию нашей Православной Церкви. Это была попытка пойти по совершенно новому пути при полном равноправии обеих Церквей, обоих наших вероисповеданий. Решение было принято не сразу, все довольно долго обсуждалось. |
| Роли у нас распределились. Я преподавал Закон Божий православным ученикам и студентам, это было записано в расписании школы: специально для православных в таком-то месте в такое-то время. Жена моя преподавала русский язык. У неё была большая нагрузка, потому что к русскому языку был проявлен большой интерес. Мы принесли русский язык туда, где его раньше не было, установив, таким образом, живую связь с Россией. Мария Васильевна очень любила свои уроки, своих учеников, и они ей платили тем же. Она любила ученические сочинения, в школе часто писали на свободные темы, на литературные, делали переводы. Бывало, что попадали и такие опусы, которые иногда нам зачитывала Маруся: «Он был столяр по исповеданию и, как говорили соседи, оставил жену и детей без какой-либо средины подпоры». Или: «В Объеденных Нациях обсуждали вопрос, как найти средства на помощь горемычным странам». Или: «Только мы сели, как из-за перекрёстка стала истекать иностранная собака». Или: «Мне написали из Рима, что там была жара 90 рангов Фаренгейта». Или: «Он был голый на макушке головы». Или: «Моя мать решила ехать поездом, потому что не любит летать, а любит есть вкусный французский корм». Или: «Я очень общественная, выхожу гулять по ночам, устраиваю вечеринки». Англичане любят хвастаться своими лужайками, удивительно красивыми, ровными и аккуратными. Когда их спрашивают, как им удаётся сделать их такими, они отвечают, что это очень просто. Нужно только подстригать их каждое утро и, когда возникает необходимость, поливать. Но самое главное – не прекращать это занятие в течение двухсот лет. Это чувство жизни в течение девятисот лет совершенно особое. Совершенно немыслимо нигде в мире почувствовать такую давность, традиционность и включенность в сотни и сотни лет, которые протекли здесь. В этом особое дарование англичан. Но для нас, эмигрантов, людей в известном смысле без рода и племени, все это было чрезвычайно важно. Когда я говорю «мы», то всегда имею в виду помощь и поддержку моей удивительной, трогательной, самоотверженной жены. Когда-то она со всей серьёзностью отнеслась к своему положению матушки, жены священника... Но что она сделала в результате нашего переселения в дом святого Симеона Мироточивого, трудно описать, потому что она проявила удивительное сознание ответственности за все то, что взяла на себя. Она действительно стала матерью для всех этих детей, в полном смысле этого слова. Она взяла на себя огромный труд по ведению хозяйства в этом особом доме, который носил имя преподобного Симеона. Святой покровитель |
| Я написал официальное заявление и отправил по адресу, который мне дали. Никакого ответа. Я послал заказное письмо – снова нет ответа. Я пришёл в консульский отдел и говорю: «Я послал письмо, вот расписка: почта доставила, а ответа нет». – «Нас это не касается, это ваше дело. Захотите – достанете. Иначе визы не будет, так как вы были судимы». Тогда я позвонил в Сербскую Патриархию, и там мне сказали: «Да, мы знаем, мы тоже получили сообщение, владыка Лаврентий нам сообщил. Но лучше, если вы приедете сами». А надо сказать, что в это время в Югославии порядки в некотором смысле стали действительно несколько иными, чем в других странах советского блока. После того как Тито поссорился со Сталиным, он должен был как-то наладить отношения со странами Европы. В результате стало возможно любому человеку, имеющему паспорт любого государства на территории Западной Европы, приехать в Югославию без визы и югославский гражданин мог въехать в любую из этих стран тоже без визы. Во всём остальном Югославия оставалась коммунистической страной. Это была настоящая диктатура, и там шутить не умели – я это хорошо знаю по себе. В то время в стране были гонения на религию – такие же, как и в Советском Союзе. Мне ничего не оставалось, как сесть в самолёт и полететь в Белград. Конечно, я сообщил об этом в Патриархию. Когда я прилетел, меня встречали секретарь и водитель патриарха с машиной и передали от патриарха приглашение сразу же приехать к нему в Патриархию, быть его гостем. Секретарь мне шепнул: «Это для вашей безопасности». В Белграде жил брат моей покойной жены, он тоже меня встречал. Мне не хотелось его обижать, и я сказал об этом секретарю. Он сказал: «Конечно, это дело ваше, но если вдруг потребуется срочно связаться с Патриархией – вот телефон». Но ничего не произошло. Я пробыл несколько дней у моего шурина, а потом переехал в Патриархию. Когда патриарх меня принял, мы довольно долго разговаривали. И патриарх сказал: «Ну что ж, раз они настаивают, вам придётся поехать в Новый Сад. Поезжайте». |
| Потом был Новороссийск, где нам негде было жить. Но нам необходимо было быть в Новороссийске, потому что именно оттуда – это было решено – мы должны были отплыть из России в неизвестность. Я помню семейный совет там, в Новороссийске. Взрослые сидели за столом и обсуждали вопрос, куда ехать. Мы, дети, играли под столом и слышали всё, о чём они говорили. Я отчётливо помню, как мой дядя Николай, брат моего отца, твёрдо произнёс: «Нет, я – во Францию». И действительно, он потом уехал во Францию. Там он нашёл себе невесту, с которой познакомил нашу семью, когда мы были уже в Югославии. Там и была их свадьба, а я был мальчиком с образом на их свадьбе. Всё это я отчётливо помню. Спустя много лет мы встретились там, во Франции. Я даже жил у него, но это было уже гораздо позже. А тогда мой дед сказал: «Ну, ты поезжай куда хочешь, а я – в мою Сербию». Это было сказано с такой любовью, с таким сердечным отношением к этой стране, что я запомнил это на всю жизнь. После семейного совета стало ясно, что дедушка, бабушка и мои родители, а также мы, дети, едем в Сербию, а дядя Николай – во Францию, поэтому надо найти места на пароходе. В то время в Новороссийске было много кораблей, эвакуация уже началась. Эвакуация была необходима, потому что тыл Белой армии надо было разгружать – в городе скопилось много беженцев. Некоторые боялись прихода Красной армии, так как знали, что для них все это может плохо кончиться. Поэтому началась лихорадочная эвакуация беженцев – женщин, детей, престарелых, хотя штатские мужчины были тоже. Об одном эпизоде, связанном с эвакуацией, много лет спустя рассказал мне один свидетель. Это был человек известный – переводчик на Ялтинской конференции, где шли переговоры между Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом, сэр Бернард Перс. Когда я уже жил в Англии и был священником Сербской Церкви, я организовал школу для православных детей и студентов и был руководителем этой школы. Однажды мне сообщили, что ко мне на воскресное богослужение, которое я совершал для детей, хочет приехать, как он представился, «старый знакомый моего деда» сэр Бернард Перс. |
| Разделы портала «Азбука веры» Каталог православного видео (6+) ( 28 голосов: 4.5 из 5) Предыдущий Следующий Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 1. Прощание с Родиной Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 2. На чужбине Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 3. Судные дни Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 4. Первая любовь Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 5. Миротворец Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 6. Выбор пути Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 7. Пасха под бомбами Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 8. В темнице Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 9. Проповедь на всю Россию Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 10. Возвращение домой Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Фильм 11. Последний поклон «Моя судьба» – это исповедь епископа Василия (Родзянко) , жизнь которого охватывает практически весь ХХ век с его потрясениями и войнами. Внук последнего председателя Государственной Думы предреволюционной России, владыка в 4 года был вывезен в эмиграцию, в Югославию. Его воспитателями и учителями были митрополит Антоний Храповицкий , глава Зарубежного Синода, а также ныне причисленные к лику святых святитель Иоанн Максимович (Шанхайский и Сан-Францисский), сербские подвижники – святитель Николай Велимирович и архимандрит Иустин Попович . Во время учебы в русско-сербской гимназии, владыка Василий занимался в литературном кружке, был лично знаком с писателями Куприным, Мережковским, Чириковым и другими. Во время войны владыка Василий, будучи священником, участвовал в сербском сопротивлении, а после войны два года провел в коммунистических титовских лагерях. 26 лет вел религиозные передачи на Би-Би-Си для Советского Союза. Скончался 17 сентября 1999 года в Вашингтоне, будучи епископом Американской Афтокефальной церкви. Обо всех этих событиях епископ Василий, рассказывает сам, размышляя о Промысле Божием в жизни человека и судьбе России, повергших человечество в ХХ веке в пучину войн, революций, жестокости. И лишь в последнем, 11-м фильме, который снимался у гроба владыки в Вашингтоне, о нем вспоминают те, кто его хорошо знал и любил. В сериале использованы многочисленные фотодокументы из личного архива епископа Василия, огромное количество кинохроники из жизни ХХ века. В фильме много эпизодов, снятых во время путешествий владыки Василия по памятным местам, связанных с его служением и жизнью его семьи: это Москва, Санкт-Петербург, Париж, Лондон, Царское Село, Валаамский монастырь. Рекомендуемые видео Самое популярное Сейчас в разделе 162 чел. Всего просмотров 14 млн. Всего записей 1399 поделиться: ©2024 Православное видео к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Рубрики Коллекции «Моя судьба. Воспоминания» Епископ Василий (Родзянко) 3 мин., 25.03.2016 Поделиться Часто ли вам попадается книга, герой которой с первой страницы — будто родной человек? Это именно тот случай. Сколько воспоминаний написано о ХХ веке, но эти, принадлежащие епископу Василию Родзянко, — просто фантастика, приключенческий роман-эпопея. Вот только каждое слово в них — чистая правда. Владимир Родзянко, так звали его до принятия монашества, — внук последнего председателя Государственной Думы Михаила Владимировича Родзянко, чья семья в родстве практически со всеми аристократическими родами дореволюционной России. Однако не бойтесь завязнуть в запутанной генеалогии — автор этих воспоминаний ведет свое повествование о жизни стремительно, легко и живо. Но какое удивительное переплетение судеб, родственных связей, дружб… Дед епископа Василия Родзянко дружил в Пажеском корпусе с будущим священномучеником Серафимом Чичаговым. Дядя, Феликс Юсупов, — организатор убийства Распутина. Между прочим, в книге рассыпано множество интереснейших фактов, которые епископ Василий получал из первых рук, но при этом он постоянно подчеркивает, что услышанное на исповеди умрет вместе с ним. Он исповедовал и своего дядюшку (который, кстати, раскаялся в убийстве Распутина), и Керенского (всё это досужие сплетни — что он бежал из Зимнего дворца в женском платье; достойный был человек, в конце жизни вернувшийся в лоно Церкви)… Епископ Василий (Родзянко). Моя судьба. Воспоминания . Сост. Д. В. Гливинский. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2015. — 416 с.: ил. Семья будущего епископа прошла весь крестный путь русского интеллигента, до конца преданного Православию и монархии. Эмиграция, жизнь на чужбине, которая стала второй родиной, — епископ Василий Родзянко 1920–1940-е годы провел в Сербии, где верой и правдой служил своей пастве. Ясно представляешь эпизоды насыщенной жизни святителя. Вот он, юный алтарник, несет крест перед гробом генерала Врангеля. Вот они с супругой Марусей, красивые и счастливые, в свадебном путешествии в Венеции и в милой Сербии, которую Василий Родзянко любил всей душой. Есть эпизоды совсем уж невероятные. Вот они удочеряют девочку, угнанную в Германию и единственную уцелевшую после взрыва корабля с остарбайтерами на Дунае. А вот будущий епископ в одиночку разоружает немцев-оккупантов и освобождает деревню, где находится его приход. «В 4 часа утра вдруг появился партизан-коммунист — в военной форме, с пятиконечной звездой, серпом и молотом. Взяв под козырек, он сказал мне по-сербски: “Товарищ поп, нам сказали, что вы освободили Станишич. Что прикажете делать?” Я говорю: “Присоединяйтесь к нашему отряду и сохраняйте порядок в деревне”. — “Слушаюсь, товарищ поп. Спасибо”». |
|
|
