| 255 . Балавариани. Мудрость Балавара/Пер. с груз. Абуладзе Б. Предисл., ред. проф. Абуладзе И. В. Тбилиси 1962. XXX. [Рус. пер. груз. версии]. Русск. пер. краткой версии: Джавахишвили Ив.//Записки Вост. Отд. Имп. Рус. Археол. Об-ва. XI. 1–48. 256 . Повесть о Варлааме и Иоасафе. Памятник древнерусской переводной литературы XI-XII вв/Подгот. текста, иссл., комм. Лебедевой И. Н. Л. 1984. [Др.-рус. версия]. Исследования 257 . Веселовский А. Н. Византийские повести и Варлаам и Иоасаф//ЖМНП 1877. Июль. 122–154. 258 . Кузнецов Б. И. Повесть о Варлааме и Иоасафе: К вопросу о происхождении//ТОДРЛ 1979. 33. 228–245. 259 . Лебедева И. Н. Повесть о Варлааме и Иоасафе//СККДР 9 .27). I. 349–352. [С библ. и сведениями о слав. ркп «Повести " ]. 260 . Марр Н. Я. Армяно-грузинские материалы для истории душеполезной повести о Варлааме и Иоасафе. СПБ. 1897. 261 . С. Варлаам и Иоасаф: прилог к упоредне литерарне и хриштианске беллетристике у срба, бутара и руса. Београд 1881. 262 . Нуцубидзе Ш. И. К происхождению греческого романа «Варлаам и Иоасаф». Тбилиси 1956. 263 . Франко I. Варлаам i Ioacaф, старохристиянський духовний роман i его лimmepamypha история//Записки Наукового Товариства iм. Шевченка. Льbib. 1895. 8. 1–28. Доп. I-XVI; 1896. 10. 29–80; 1897. 18. 81–134; 20. 135–202. 264 . 1958 . 28–29, 18–28. [Груз. «Балавариани» и его англ. пер. проф. Ланга Д. М.//ВК 1958. 28–29. 18–28]. 265 . Devos P. Les origines du «Barlaam et Joasaph» grec//AB 1957. 75. 83–104. 266 . Dölger F. Der griechische Barlaam-Roman, ein Werk des hl. Johannes von Damaskos. Ettal 1953. Halkin F.//AB 1953. 71. 475–480; Grumel V.//REB 1958. 16. 256–259. [He выдержавшая затем критики гипотеза о том, что автор греч. версии «Повести» – св. Иоанн Дамаскин ]. 267 . Garitte G. Le témoignage de Georges l’Hagiorite sur l’origine du «Barlaam» grec//Muséon. 1958. 71. 57–63. 268 . Kazhdan A. Where, when and by whom was the Greek Barlaam and loasaph not written//Zu Alexander der Grossë Festschrift G. Wirth zum 60. Geburtstag am 9.12.1986. 2. Amsterdam 1988. 1187–1209. |
| Таким образом Варахия принял скипетр индийского царства, а Иоасаф «все почитал за сор, чтобы приобрести Христа» (Филип. 3:8). В первую же ночь своего пути вошел в жилище одного бедняка и отдал ему свою одежду, а сам пошел на подвиг пустынного жития во власянице, которую дал ему некогда Варлаам. При этом он не имел с собою ни хлеба, ни другого чего-нибудь, потребного для пищи, ни воды: всю надежду свою он возложил на Промысл Божий и горел пламенною любовью к Господу своему. Достигнув пустыни, он, возведши очи ко Христу, воскликнул: — Пусть глаза мои не видят уже более благ мира сего и пусть сердце мое не услаждается уже более ничем, как только Тобою, упование мое! Направь путь мой и веди меня к угоднику Твоему Варлааму! Покажи мне виновника моего спасения, и да научит меня пустынному житию тот, кто научил меня познать Тебя, Господи! Два года ходил святой Иоасаф по пустыне один, ища Варлаама. Питался он травами, растущими там, и часто терпел голод, вследствие недостатка самой травы, так как почва той пустыни была сухая и мало плодородная. Много напастей перенес он от диавола, который нападал на него, то смущая ум его различными помыслами, то устрашая привидениями; иногда являлся он ему черным и скрежеща зубами, иногда устремлялся на него с мечем в руке, как бы желая его умертвить, то принимал виды различных зверей, змиев, аспидов. Но мужественный и непобедимый воин Христов все эти видения побеждал и прогонял мечем молитвы и оружием креста. По окончании второго года, Иоасаф нашел в Сенаридской пустыне одну пещеру и в ней инока, спасавшегося в безмолвии, от которого он узнал, где находится Варлаам. В радости он быстро пошел указанною ему тропою, достиг до Варлаамовой пещеры и, став у входа, толкнул дверцу, говоря: — Благослови, отче, благослови! Варлаам, услышав голос, вышел из пещеры и, по вдохновению свыше, узнал Иоасафа, которого невозможно было узнать по внешнему виду, потому что он почернел от солнечного зноя, оброс волосами и имел иссохшие щеки и глубоко ввалившиеся глаза. Старец, ставши лицом на восток, вознес благодарственную молитву Богу, а затем они с любовью обнялись и лобзались святым лобзанием, омывая лица свои теплыми слезами радости. Сев, они стали беседовать и первый начал Варлаам. Он сказал: |
| Египтяне же еще более невежественны и глупы, заблуждаются еще сильнее, нежели все другие народы. Ведь им мало оказалось халдейских и греческих святынь. Кроме них, они стали считать за богов бессмысленные существа – земные и морские, кусты и деревья и в своем полнейшем, бесстыдном безумии творят скверну хуже всякого иного народа, населяющего сию землю. Ведь в древние времена египтяне почитали Исиду, Осириса – ее брата и мужа, убитого ее братом Тифоном. Из–за этого Исида бежит со своим сыном Гором в сирийский Библон 469 ; горько плакала она в поисках Осириса, пока Гор не вырос и не убил Тифона. Таким образом, ни Исида не могла помочь своему родному брату и мужу, ни Осирис не мог спасти себя от убийства Тифоном, ни Тифон, этот братоубийца, оказался не в силах отвратить от себя смерть, когда на него напали Гор и Исида. И вот тех, кто сам себя заклеймил подобными преступлениями, глупые египтяне считают богами! 38 . И вот Иоасаф остановился перед входом в пещеру. Постучав, он сказал: «Благослови, отче, благослови!» Услышав его голос, Варлаам вышел из пещеры и узнал Иоасафа лишь по откровению свыше, ибо по внешнему виду трудно было узнать его из-за происшедшей в нем удивительной перемены: так сильно изменилась внешность Иоасафа с тех пор, как Варлаам видел его в расцвете молодости. Теперь же Иоасаф был черен от солнечного зноя, весь зарос волосами, щеки его впали, глаза провалились куда-то вглубь, веки были воспалены от потоков слез и множества перенесенных страданий. Иоасаф тоже узнал своего духовного отца более всего по сохранившемуся, присущему только ему одному, выражению глаз. 458 Книга пророка Исайи, VI, 9: «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите; Евангелие от Матфея, XIII, 13: «Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют». 461 Ср. Евангелие от Матфея, VII, 6: «Не давайте святыни псам, и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями». 463 Далее Варлаам объясняет Иоасафу, что первый друг олицетворяет корыстолюбие и стремление к богатству, которое не может дать ничего, кроме рубища; под вторым другом следует подразумевать жену, детей, родственников и друзей, с которыми человек проводит всю свою жизнь, но в час смерти не получает от них ничего, кроме проводов в могилу. Под третьим же другом следует понимать все самое хорошее: веру, надежду, любовь, сострадание, человеколюбие и другие добродетели – вообще то, что может быть полезным человеку в час его смерти. |
| by E. A. Wallis Budge. Camb., 1923. Amst., 1976r. 2 vol. (BHO, N 144); славянские: Повесть о Варлааме и Иоасафе: Памятник древнерус. переводной лит-ры XI-XII вв./Подгот. текста, исслед. и коммент. И. Н. Лебедевой. Л., 1984; ПЛДР, XII в. М., 1980. С. 197-226; БЛДР. СПб., 1999. Т. 2. С. 360-387, 544-546; русские: Сказание о жизни преподобных и богоносных отцев наших Варлаама и Иоасафа, сост. св. Иоанном Дамаскиным: Пер. с греч. по древним пергаментным рукописям, хранящимся на Св. Афонской горе. Серг. П., 1910; Джавахишвили И. Премудрость Балавара//ЗВОРАО. 1897/98. Кн. 11. С. 1-48 (переизд.: Джавахишвили И. А. Вопросы истории груз. языка и лит-ры. Тбилиси, 1956); Балавариани. Мудрость Балавара/Предисл. и ред. И. В. Абуладзе. Тбилиси, 1962 [исслед. и пер. обеих ред.]. Лит.: Liebrecht F. Die Quellen des «Barlaam und Josaphat»//Jb. f. romanische und englische Literatur. 1860. Bd. 2. S. 314-384; Кирпичников А. И. Греческие романы в новой лит-ре: Повесть о Варлааме и Иоасафе. Х., 1876; Веселовский А. Н. Византийские повести и Варлаам и Иоасаф//ЖМНП. 1877. 7. С. 122-154; Zotenberg H. Notice sur le text et les versions orientales du livre de Barlaam et Joasaphat//Notices et extraits des mss de la Bibliothèque Nat. 1887. T. 28/1. P. 1-166; Франко И. Варлаам i Иоасаф - старохристьянський духовний роман i його лim. icmopiя. Льbib, 1895-1897; Rabbow P. Die Legende des Martinian//Wiener St. 1896. Jg. 17. S. 253-293; Марр Н. Я. Армянско-грузинские материалы для истории Душеполезной Повести о Варлааме и Иоасафе//ЗВОРАО. 1899. Т. 11. С. 74-76; Wahren S. J. De grieksch-christelijke roman Barlaam en Ioasaf en zijne parabels. Rotterdam, 1899; Peeters P. La première trad. lat. de «Barlaam et Joasaph» et son original grec//AnBoll. 1931. T. 49. P. 276-312; Wolff R. L. Barlaam and Joasaph//HarvTR. 1939. Vol. 32. P. 131-139; D ö lger F. Der griechische Barlaam-Roman: Ein Werk des H. Johannes von Damaskos. Ettal, 1953; Lang D. M. St. Euthymius the Georgian and the Barlaam and Joasaph Romance//BSOAS. |
| 1955. Vol. 17. P. 306-325; Нуцубидзе X. К происхождению греч. романа «Варлаам и Иоасаф». Тбилиси, 1956; Devos P. Les origines du «Barlaam et Joasaph» grec//AnBoll. 1957. T. 75. P. 83-104; Bolton W. F. Parable, Allegory and Romance in the Legend of Barlaam and Joasaphat//Traditio. 1958. Vol. 14. P. 359-368; Garitte G. Le témoignage de Georges l " Hagiorite sur l " origine du «Barlaam» grec//Le Muséon. 1958. T. 71. P. 57-63; Tarchnishvili M. Les deux recensions du «Barlaam» géorgien//Ibid. P. 65-86; Van Lantschoot A. Deux paraboles syriaques: (Roman de Barlaam et Joasaph)//Le Muséon. 1966. T. 79. P. 133-154; Lang D. M. Oriental Materials on the Georgian «Balavariani»//Bedi Kartlisa. 1971. T. 28. P. 121; Fonki B. L. Un «Barlaam et Joasaph» grec daté de 1021//AnBoll. 1973. T. 91. P. 13-20; Фонкич Б. Л. О датировке Венецианского [Cod. Marcianus gr. VII 26] и Парижского [Cod. Parisinus gr. 1771] списков греч. версии «Варлаама и Иоасафа»//Визант. очерки. М., 1977. С. 210-215; Кузнецов Б. М. Повесть о Варлааме и Иоасафе: К вопросу о происхождении//ТОДРЛ. 1979. Т. 33. С. 245-248; Хинтибидзе Е. Г. Новейшие труды о происхождении греческого романа «Варлаам и Иоасаф»//Кавказ и Византия. Ереван, 1980. Вып. 2. С. 91-97; Metreveli E. Du nouveau sur l " Hymne de Joasaph//Le Muséon. 1987. T. 100. P. 251-258; Kazhdan A. Where, when and by whom was the Greek Barlaam and Joasaph not written//Zu Alexander d. Gr. Festschr. G. Wirth. Amst., 1988. Bd. 2. S. 1187-1209 (то же: idem. Author and Text in Byzantium. Aldershot, 1993. Pt. IX); Κορδσης Μ. «ρδβλθυοτεΑλλη Ινδικ» κα νσος «Διβος» το Θιλοστοργου//Ιστορικογεωγραφικ. 1988. T. 2. P. 167-178; Alexandre M. Barlaam et Joasaph: la conversion du héros et du roman//Le monde du roman grec. P., 1992. P. 259-282; Van Esbroeck M. La sagesse de Balavar à travers la tradition géorgienne//Sagesses de l " orient ancien et chrétien/Éd. R. Lebrun. P., 1992; Aerts W. J. Einige Überlegungen zur Sprache und Zeit der Abfassung des griechischen Romans «Barlaam und Joasaph»//Die Begegnung des Westens mit Osten. |
| На это царевич сказал Зардану: — Я не нашел лучшей награды тебе за твою великую преданность и верную службу мне, как постараться открыть тебе неизреченные блага: познание твоего Создателя и веру в Него. Я надеялся, что как только ты услышишь правое учение, тотчас возлюбишь его и последуешь ему вместе со мною. Но, вижу я, надежда обманула меня, ибо ты огрубел сердцем и не хочешь познать истину. Исполни, по крайней мере, одно желание мое: не говори ничего до времени отцу, так как этим ты ничего не достигнешь, а только причинишь ему скорбь и печаль. На другой день Варлаам, пришедши к царевичу, сказал ему о своем намерении оставить его. Иоасаф, не в силах будучи перенести разлуку, скорбел душою и горько плакал. Старец долго беседовал с ним, утверждая его в вере и добродетели и убеждая не плакать по нем. Он предрек также царевичу, что скоро они оба соединятся навсегда. Тогда Иоасаф, не желая причинять старцу огорчения, а вместе и боясь как бы Зардан не донес о приходе старца царю, со слезами сказал Варлааму: — Раз ты пожелал, отец мой духовный и добрый учитель, того, чтобы мне остаться здесь, в этом суетном мире, а тебе самому удалиться на место твоего духовного покоя, то я не смею более удерживать тебя. Итак, иди, хранимый Богом с миром, и поминай всегда мое окаянство в святых твоих молитвах, дабы и я получил со временем возможность придти к тебе и уже постоянно видеть честное лицо твое. Но окажи мне любовь твою, оставь мне эту твою худую и ветхую мантию на память о твоем иноческом житии и учении и для охранения от всякого действия сатанинского. Старец отдал ему свою мантию, которую Иоасаф ценил более царской багряницы. Затем Варлаам встал на молитву и умиленно молился за Иоасафа, вручая новопросвещенного юношу Божию промыслу и защите. Окончив молитву, он обратился к царевичу, поцеловал его и сказал: — Чадо небесного Отца! мир тебе и спасение вечное. Затем он вышел из дворца, радуясь и благодаря Бога, благонаправившего путь его. По удалении Варлаама, блаженный Иоасаф предался постоянной молитве и подвижнической жизни. Видя это, Зардан чрезвычайно огорчился и, притворившись больным, удалился в свой дом. Царь, узнав о болезни Зардана, послал к нему своего, весьма искусного, врача лечить его. Врач внимательно исследовал болезнь Зардана и известил царя, что он не мог найти в Зардане никакой иной причины болезни, кроме какой-то печали, пораженный которой он и болеет. Тогда царь подумал, что сын его за что-нибудь разгневался на Зардана, вследствие чего последний и захворал от печали, и пожелал сам навестить больного и узнать от него точнее о причине болезни. Но Зардан сам поспешил явиться к царю, пал пред ним на землю и признал себя достойным всякого наказания за то, что небрежно охранял царевича, и рассказал царю обо всем, что случилось с Иоасафом. |
| — Но я спрашиваю тебя о Варлааме. — Если ты спрашиваешь о Варлааме, — отвечал пустынник, — то тебе нужно было бы сказать: «где тот, кто отвратил царского сына от обольщения»? Он — наш брат и делит с нами подвиг иноческого постничества, но вот уже много дней мы не видели его. — Где же он находится? — Мы знаем его келлию в пустыне, но я не открою вам ее места. Арахия, разъярившись, угрожал им смертью, но они радовались, слыша о смерти. Он нанёс им множество ран и подверг их лютым мукам, требуя, чтобы они указали местопребывание Варлаама, но они молчали. После того Арахия опять тщательно разыскивал повсюду Варлаама и, не нашедши его нигде, возвратился к царю ни с чем, ведя за собою только упомянутых пустынников в числе семидесяти. Царь всячески принуждал их сказать, где Варлаам, и отречься от Христа; но они не только не послушались его, а и укоряли его за безбожие, за что царь приказал отрезать им языки, выколоть глаза и отсечь руки и ноги. Так скончались доблестные страдальцы. После их смерти, Арахия, по царскому приказу, ночью пошел к волхву Нахору, который жил в пустыне вместе с бесами и занимался колдовством, и, подробно рассказав ему всё, упросил его притвориться Варлаамом. Потом он возвратился к царю, а на другой день снарядил отряд воинов и опять распустил слух, что идет искать Варлаама и отправился снова в пустыню. Здесь Нахор показался отряду при выходе из одной дебри; воины, заметив его, погнались за ним и, догнавши, схватили и привели к Арахии, который, как будто не зная Нахора, спросил его, кто он такой? Нахор ответил, что он — Варлаам. Все очень обрадовались и повели его связанным к царю. Между тем повсюду разнеслась весть о том, что Варлаам схвачен, и Иоасаф сильно скорбел об этом и горько плакал. Но Бог, всеобщий Утешитель, в одном откровении объявил Иоасафу, что схвачен не Варлаам, а вместо него волхв Нахор. Царь сначала отправился во дворец сына и — то добрыми и кроткими, то яростными и суровыми словами, убеждал его оставить христианскую веру и возвратиться к богам отцов, но ничем не мог отвратить его от любви ко Христу: Иоасаф на все речи отца отвечал с великою мудростью, доказывая ничтожество языческих богов, прославляя Единого Истинного Бога, Создателя всего, и заявляя о своей готовности идти за сего Бога на раны и смерть. Но так как естественная любовь отца к сыну не позволяла царю мучить его и, кроме того, собственная совесть обличала его, когда он слышал истину, возвещаемую царевичем, то он сказал: |
| В Индии, где проповедь Апостола Фомы посеяла первые семена Христианства, восстал нечестивый Царь Авенир: жестокими гонениями старался он искоренить в областях своих благие начала веры и принудил Христиан бежать в горы и пустыни. Ему родился прекрасный младенец Иоасаф, и собранные волхвы все обещали новорожденному светлое царство: один только из их числа предвещал, что не земное царство назначено будущему покровителю Христиан. Огорченный Царь велел заключить сына в уединенный дворец, под строгим запрещением не открывать ему о существовании Христиан, и, чтобы не огорчить юной души зрелищем житейских бедствий, он воспитывал его в неведении недугов и смерти, удаляя при малейшем признаке грусти или болезни юношей, избранных для его развлечения. Но, когда с летами постепенно развивались понятия Царевича, он начал скучать своим заключением и упросил слабого родителя дозволить ему взглянуть на мир. Тщетно Царь велел показать ему во всем блеске и торжестве столицу, при кликах народных, при мусикийском хоре: вопреки мерам человеческой предосторожности Иоасаф нечаянно встретил на стогнах сперва слепого и прокаженного, а потом дряхлого старца, и, любопытствуя о их участи, с ужасом узнал горькую истину, что каждый может подвергнуться подобным бедствиям и что предел старости есть смерть, часто постигающая и юношей. Пораженный сею вестью Царевич, возвратясь в чертоги, стал тосковать о непрочности всего житейского и, невольно переносясь мыслями за пределы сей жизни, испытывал у друзей своих, нет ли какого либо другого мира в вознаграждение за суеты здешнего? Тогда один из них, движимый состраданием, открыл ему, что есть люди, проповедующие о блаженствах грядущей жизни, и что страх обращения к их вере был виною столь долгого его заключения. Иоасаф пламенно возжелал беседовать с ними. В сие время, спасавшийся в Индии пустынник Варлаам, свыше извещенный о благом расположении Царевича, возложил на себя подвиг просветить его Христианством. В одежде купеческой проникнул он во дворец и просил у ближайшего царедворца дозволения видеться с Иоасафом. Я имею, говорил старец, драгоценный камень для вашего владыки, исцеляющий от всех недугов душевных и телесных, и ему одному только могу показать его, ибо камень сей ослепляет тех, которые нечисты сердцем. Допущенный к юному затворнику, Варлаам втайне открыл ему о бытии Божием, о создании мира и высокой цели человечества, описал горькое его падение и дивное искупление чрез посредство Богочеловека и обещал грядущую вечную жизнь в замен странствия на земле. Восхищенный сим божественным учением. Царевич уразумел, что драгоценный камень пустынника есть сам Христос, и немедленно просил крещения. Радостный старец совершил сие великое таинство и, исполнив его духовным утешением, удалился в пустыню: «сын небесного отца, сказал он сиротеющему юноше, мы еще свидимся в сей жизни». |
| Но железная воля души, сгоравшей от любви к Господу, переносила все эти бедствия, легче, чем другие переносят удовольствия. Св. душа Иоасафа не ошиблась, надеясь на помощь Свыше. Благодаря своим необыкновенным трудам и обильным слезам, он сподоблялся получать от Христа утешения во сне и наяву. По прошествии двух лет, Иоасаф все еще продолжал всюду ходить, разыскивая старца. Проливая слезы рекою, он молил Бога помочь ему в этом: " Укажи мне, Господи, - восклицал он, - укажи мне местопребывание виновника моего познания Тебя! Не лиши меня этого блаженства за многочисленность моих прегрешений, но удостой увидеть его и вместе с ним вести подвижническую борьбу " . Наконец, по милости Божией, он находит пещеру по тропе, образованной ходящими туда монахами и видит в ней одного пустынника. Приветствовав его дружески, он расспрашивает его, как найти ему Варлаама, причем рассказывает о всем, с ним случившемся, и о состоянии своей души. Узнав от него желаемое, Иоасаф с возможною быстротою отправляется по указанному направлению, подобно опытному охотнику, идущему по следам преследуемой дичи. Замечая приметы пути, сказанные ему тем старцем, он радостно шел вперед, воодушевляемый надеждою, с чувством отрока, надеющегося после долгой разлуки увидеть отца, но любовь подвижника имела Божественное начало, а потому была гораздо сильнее и горячее чувства такого отрока. Дойдя до пещеры, он остановился у ее двери и, постучав в нее, произнес: " Благослови, отче, благослови! " Услышав эти слова, Варлаам вышел из пещеры и по откровению свыше узнал, кто был пришедший, так как по внешнему виду он не мог узнать его, настолько Иоасаф переменился во внешности с тех пор, как он видел его цветущим молодостью. Теперь он был совсем черный от солнечного зноя, зарос волосами, со впалыми щеками и глазами, с воспаленными от постоянных слез веками и вообще вся его внешность носила признаки чрезвычайных бедствий и лишений. Узнал и Иоасаф своего духовного отца преимущественно по сохранившемуся выражению глаз. |
| Воспитатель царевича ухватился за мысль рассеять тоску Иоасафа и просил показать принесенное сокровище, обещая привести купца к Иоасафу. Варлаам отвечал, что только девственные люди могут выносить блеск его сокровища и что тот, кто взглянет на него непросвещенными очами, потеряет зрение и разум. Воспитатель рассказал царевичу о купце. Какое-то счастливое предчувствие охватило тогда душу Иоасафа. Когда Варлаам вошел и остался наедине с царевичем, Иоасаф просил открыть перед ним чудный камень. — Государь, — отвечал ему Варлаам, — я слышал о твоей скорби, пожалел тебя и пришел утешить тебя. Далек и труден был мой путь. Мой Владыка сказал однажды, что доброе слово, как зерно из руки сеятеля, может упасть на каменистую почву и унестись по ветру, или лечь неглубоко в землю, взойти ростком и погибнуть, или же пустить крепкие корни, расцвести на воле пышным колосом и принести чудные плоды. О, государь, как бы желал я, чтобы мое искреннее слово проникло в твое сердце и усладило печаль души твоей. Юноша слушал эти слова и горячо воскликнул: — Добрый человек, говори! Я тоскую и мучаюсь, потому что вокруг меня никто не может ответить на мои вопросы. Если ты мне поможешь, то я навсегда сохраню в себе твое слово. Оно пройдет глубоко в мое сердце и исчезнет только со мной, потому что наставники мои говорят, что я умру и все, что во мне. — Ты тоскуешь, царевич. Ты мечтал жить и дышать вечно. И когда ты узнал, что всем людям и тебе будет конец, и тело твое рассыплется, тебя оскорбила эта всеобщая гибель. И твоя скорбь неутешна, потому что ты унижен этим грозным владычеством смерти. Узнай же, утешься — смерти нет. Царевич вздрогнул, выпрямился, ожил, и в глазах его заблистали алмазами слезы. — От века был Владыка всего и Творец. Имя ему Бог. Он создал человека, чтобы тот был счастлив, и поселил его в раю. Там все было чисто, прекрасно и бессмертно. Человек же ослушался Бога, погубил свое счастье, низвел на себя смерть и был изгнан из рая. Но Сын Божий, Которого зовем мы Христом, открыл опять человеку двери рая. И для тебя ныне нет смерти. Ты был прав. Нет смерти тому, что ты чувствуешь и мыслишь, потому что это речь бессмертного духа, а он будет жить с Божеством вечно. Но прежде чем начать ту блаженную жизнь, мы живем среди грехов, которые напоминают нам о нашем преступлении. Наша грешная природа обольщает нас земными грехами, а дух отвергает их и стремится к Богу. Там все вечно и праведно, а тут все человеческое тленно и грешно, а одно только Божье чисто. Полюби Христа, Который для тебя из Бога стал человеком, пострадал, умер и возродил твою погибшую душу. Знай, Иоасаф, в эту минуту Он стоит близ тебя и стучит. Дай же Ему твое сердце. Он примет тебя и даст тебе счастье. |
|
|
