| лишь фундамент, о церкви 8а см.: Николова Б. Православните църкви през Българското Средновековие, IX-XIV в. София, 2002. С. 105-106; Димова В. Църквите в България през XIII-XIV в. София, 2008. С. 238-241). К сер. XV в., после османского завоевания Болгарии и падения Тырнова (1393), храм, в к-ром хранились мощи святого, пришел в запустение. Монахи Рильского мон-ря, пользовавшиеся покровительством вдовы тур. султана Мурада II Марии (Мары) Бранкович (см. ст. Бранковичи ), в 1469 г. направили посланцев, к-рые взяли мощи и через Сев. и Зап. Болгарию перенесли их в обитель. По ходу следования процессии мощам поклонялось множество народа, происходили чудеса и массовые исцеления. 30 июня, согласно свидетельству современника Владислава Грамматика , подробно описавшего путешествие в т. н. Рильской повести, святыня была торжественно положена в обители. В память об этом событии 1 июля было установлено специальное празднование, которое носило местный характер. Неизвестна история десницы мощей святого. Согласно поздней и недостоверной рус. легенде, она была принесена на Русь в X-XII вв. бежавшими от татар болг. монахами и положена в построенный во имя святого храм на берегах р. Сейм - впоследствии речка стала именоваться Рыло, возникший город - Рыльск, а на месте храма возник монастырь (см. Рыльский во имя святителя Николая Чудотворца мужской монастырь ), святыня была сокрыта в холме рядом с городом. Частично с этой легендой соглашался Й. Иванов, но относил перенесение святыни ко времени правления царя Иоанна IV Васильевича или к еще более позднему периоду. Большинство исследователей считают, что легенда возникла в Рыльске не ранее XVIII в. под влиянием созвучия топонимических названий. По греческой версии, во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. русские солдаты перенесли святыню на о-в Сирос (совр. Греция), а затем некий иером. Гавриил подарил ее Феодосии (Кардици), игум. мон-ря Всех святых на о-в Тинос (Греция), где она хранится в серебряном мощевике, выполненном в форме руки ( Пантелеимон (Пулос). 1992. С. 501). Сохранились упоминания о том, что после 1393 г. по просьбе протопопа Иакова из Пловдива от мощей И. Р. была взята частица, к-рая впосл. хранилась в Филиппольской митрополии (об этом сказано в Рильской повести Владислава Грамматика), а с 1937 г.- в Германском монастыре . Агиография |
| средневек. литература. 2008. С. 140-141). В этом сказании, в частности в «Чуде о кресте и болгарине», имеется текст о равноап. кн. Борисе (Михаиле), типологически близкий к проложному житию. В болг. книжной практике создавались и переводились жития святых разных ликов, однако интерес к тем или иным чинам святости менялся в разные эпохи. В IX-X вв. первостепенное значение имели слав. пространные жития апостольско-просветительского типа, посвященные равноапостольным Кириллу и Мефодию и их ученикам. В XI - кон. XII в. создавались жития преподобных, подвизавшихся в зап. пределах Болгарии, которая находилась под властью Византии,- Иоанна Рильского , Прохора Пшинского (Пчиньского), Гавриила Лесновского и Иоакима Осоговского Начало Похвального слова равноапостольным Кириллу и Мефодию из Рильского Панегирика Владислава Грамматика. 1478 - 1479 гг. (Б-ка Рильского мон-ря. 4/8) Начало Похвального слова равноапостольным Кириллу и Мефодию из Рильского Панегирика Владислава Грамматика. 1478 - 1479 гг. (Б-ка Рильского мон-ря. 4/8) . С кон. XII в. в связи со становлением Второго Болгарского царства особое внимание уделялось болг. и греч. святым, мощи к-рых перенесли в Тырново для прославления новой столицы. В XIII в., вероятнее всего до середины столетия, были написаны и/или переведены их проложные жития, дополненные короткими рассказами о перенесении мощей в Тырново. Среди них представлены святые разных ликов святости, в т. ч. пустынножительницы (преподобные Филофея и Параскева (Петка) Тырновские) и епископы-исповедники (святители Иларион , еп. Могленский (Меглинский), Иоанн Чудотворец , еп. Поливотский). Тогда же было создано проложное Житие прав. Михаила Воина, подвиг к-рого является болг. версией змееборческой легенды (Бълг. лит-ра и книжнина през XIII в. 1987. С. 49-67). В XIV в. Тырново, центр лит. жизни, был тесно связан с афонскими монастырями; на Ж. л. повлияли воззрения исихастов на книжность и их стремление к повышенной экспрессивности. Пространные риторические жития писались по образцу творений Симеона Метафраста и в соответствии с творчеством греч. |
| С. 189-200; Кодов. С. 143-155), дошедшее в ряде южнослав. списков XV в., в т. ч. в Сборнике Владислава Грамматика 1479 г. (Нац. музей «Рильский монастырь». 4/8), и получившее на Руси известность не позднее 1-й трети XV в. в качестве проложного чтения в составе службы Г. (Минея праздничная - РГБ. Собр. ОР. Пост. 6/1973). Кроме Житий и чудес Г. был посвящен ряд Похвальных слов и поучений. В сер. XIV в. (1343?) на Афоне или в Болгарии на слав. язык было переведено Поучение на праздник в честь Г. на тему Мф 10. 32 («Рече Господь: Всяк иже исповедает меня пред человекы»), включенное в состав Евангелия Учительного. В рукописной традиции это Поучение приписывается К-польским патриархам Иоанну IX Агапиту, Филофею Коккину или Каллисту I. Поучение встречается в рус. списках с 1-й пол. XV в. Похвальное слово Г., написанное Аркадием, архиеп. Кипрским, переведено, вероятно, в Сербии в XIV в. или в 1-й пол. XV в. Оно вошло в Сборник Владислава Грамматика 1479 г. (Нац. музей «Рильский монастырь». 4/8). Слово того же автора на память освящения ц. во имя вмч. Георгия в Лидде (3 нояб.) было переведено в Болгарии во 2-й пол. XIV в. в составе т. н. Студийской коллекции ( Hannick. S. 131). Рус. списки появляются с XV в.: ГИМ. Увар. 328, 1172 и др. Это Слово помещено в московских комплектах ВМЧ под 4 нояб. ( Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. С. 132). 2 Похвальных слова в честь Г. были написаны в кон. XIV - нач. XV в. Григорием Цамблаком . 1-е Слово (нач.: «Вчера, любимици, светлый воскресения празновахом праздник и днесь страстотерпца всеторжество») датируется 1397 г. ( Петровский Н. М. К хронологии проповедей Григория Цамблака//РФВ. 1903. Т. 50. С. 58-63), оно сохранилось во мн. рус. и славяно-молдав. списках начиная с XV в. ( Hannick. S. 207-208). В ВМЧ это Слово помещено под 23 апр. и в составе «Книги, глаголемой Цамблак» - под 31 июля (подробнее о нем см.: Макарий. История РЦ. Кн. 3. С. 503-505). Рукописная традиция 2-го Похвального слова (нач.: «Велико некое и чуда полно мужество еже истинные еже к Богу любве»), датируемого 1403-1406 гг., ограничивается 2 славяно-молдав. |
| В царском государственном архиве, благодаря влиянию и вмешательству Саввы Владиславича, архивные материалы, касающиеся сербов, выделили в отдельный раздел под названием " Сербские дела " . До этого времени архивные документы по вопросам Сербии содержались в разделах " Греческие дела " , а порой и " Турецкие дела " Только после этого в донную область пришла определенная ясность. Близость Саввы Владиславича с Петром Первым и российской императорской семьей способствовала тому, что для сербов открылись двери российских государственных и духовных учреждений, там их стали с удовольствием принимать, выслушивать и стараться помочь Митрополит белградско-карловацкий Моисий Петрович, сталкнувшись с сильным давлением со стороны Габсбургской монархии и Римско-католической церкви, которые, в свою очередь, не выбирали средства, чтобы обратить православных сербов, проживавших на территории Австро-Венгрии в униатство, в 1718 году тайно, с помощью российского консула в Вене направил Петру Первому просьбу прислать ему русских учителей и русские книги " Мы не просим богатства, нежели помощь в просвещении и учении, оружии душ наших, дабы могли мы противостоять тем, кто нас угнетает " , среди прочего говорилось в письме, адресованном Петру Первому Вскоре из России прибыл учитель Максим Терентьевич Суворов, 400 букварей, 100 славянских грамматик, а также значительная сумма денег С тех пор к сербам стали приезжать русские учителя, а сербские молодые люди из Австро-Венгерской и Османской империй получили возможность получать образование в России, откуда они возвращались на родину, распространяя русофильство и славянские идеи И в последние часы своей жизни Савва Владиславич думал о сербском народе: в завещании наследнику, племяннику Моисию Ивановичу Владиславичу, граф завещал " отправить в сербские земли три сундука славянских книг: первый – в монастырь в Херцег-Новом (где находились монахи, бежавшие из монастыря Тврдош недалеко от Требине), второй – в монастырь Житомислич на реке Неретва в Герцеговине, а третий – церкви в Топле в Боке Которской. В сундуках находилась серебряная церковная утварь, кадило и крест за упокой его души. Эти предметы были сделаны в Москве, лично по заказу графа Саввы Владиславича, из чистого серебра. И сегодня они хранятся в этих сербских церквях " |
| протоиерей Владислав Свешников Скачать epub pdf 14. Вера и надежда: этическое содержание Любовь Божественная становится значимой в жизни человека, когда, во-первых, он готов будет ее услышать, осознать и принять, и, во-вторых, в силу этого она будет действенна в нем как высшая христианская нравственная добродетель. Но она практически раскрывается в жизни человека лишь впредметной связи с двумя другими добродетелями – верой и надеждой. Так считает святая церковь , которая устами апостола Павла ставит веру и надежду рядом с любовью в ряду высших христианских добродетелей, хотя и выделяя любовь как главную. Вместе с тем вера и надежда могут рассматриваться и как известные психологические состояния, которые воспринимаются этически лишь в зависимости от нравственных смыслов, которые содержатся в этих состояниях. Так, по известному примеру, земледелец засевает поле в надежде получить урожай, и эта надежда нравственно нейтральна. Она приобретает нравственную окраску, когда, например, в этом отношении он все упования возлагает на Бога (вполне осознанно или интуитивно), или напротив – исключительно на свои собственные возможности. Все примеры подобного рода (а других – нет) показывают, что вера и надежда могут быть оценены этически лишь с религиозных позиций. Вера как религиозная категория Особенно это относится к вере. Это ощущается даже и грамматически. Один и тот же глагол применяется в двух различных модификациях (верить, верю или веровать, верую) в зависимости от того, какой смысл в него вкладывается (религиозный или безрелигиозный). Кроме того, слово “вера”, раскрываемое в нравственно безразличном аспекте, управляет существительным в дательном падеже (“Москва слезам не верит”). Это же слово, но религиозно ориентированное, управляет существительным в винительном падеже с предлогом “в» (“Я верую в Бога”). Впрочем, известно, словоупотребление, когда вера религиозная формулируется в особом нравственном смысле с употреблением имени Бога тоже в дательном падеже (“я верю Богу”). |
| В наст. время известно 7 рукописей, переписанных В. Г., 4 из них 1, 3-5) имеют запись писца, 3 были атрибутированы ему по почерку: 1. Сборник, включающий «Шестоднев» свт. Василия Великого, книгу Иова с толкованиями, Евангелие от Иоанна с толкованиями Феофилакта, архиеп. Охридского, «Пределы» Климента Александрийского и антилат. полемическое сочинение. Переписан в 1456 г. в Младо-Нагоричине (Там же. 4/14. 546 л.; Украина. ОГНБ. I-110. 77 л.). 2. Торжественник минейный на сентябрь-август (Нямецкий панегирик, или Нямецкий Торжественник). Переписан в 3-й четв. XV в. (Бухарест. Б-ка АН Румынии. Слав. 152. Л. 1-278 об.). 3. Сборник житий, полемических статей и сочинений, в т. ч. содержащий Жития Илариона, архиеп. Меглинского, и Константина-Кирилла Философа, «Шестоднев» свт. Василия Великого и «Маргарит» свт. Иоанна Златоуста (Загребский сборник Владислава). Переписан в 1469 г. в мон-ре Матейче для Димитрия Кантакузина (Загреб. Архив ХАЗУ. III а. 47. 770 л.). 4. «Андрианты» и др. беседы Иоанна Златоуста. Переписаны в 1473 г. в мон-ре Матейче (Болгария. Б-ка Рильского мон-ря. 3/6. 338 л.). 5. Торжественник минейный на февраль-январь с дополнениями (Рильский панегирик). Переписан в 1478-1479 гг. в мон-ре Матейче (Там же. 4/8. 778 л.). 6. Сборник сочинений о св. Димитрии Солунском (жития, чудеса, похвальные слова, в т. ч. Димитрия Кантакузина). Переписан в 80-х гг. XV в. (РНБ. Вяз. Q. 279. 194 л.). 7. Сборник слов и житий. Переписан в 80-х гг. XV в. (Болгария. Б-ка Рильского мон-ря. 2/23. 572 л.). Подробное научное описание всех известных рукописей В. Г. выполнено Б. Христовой; в небольших объемах его почерк также присутствует в ряде рукописей, переписанных в 80-х гг. XV в. в Рильском мон-ре ( Христова. Владислав Граматик. С. 181). Перу В. Г. принадлежат т. н. Рильская повесть и Послание Димитрию Кантакузину, служащее послесловием к Загребскому сборнику (изд.: Kalu niacki E. Werke des Patriarchen von Bulgarien Euthymius. W., 1901. s. 405-413; Христова. Ръкописи. С. 165-177). Повесть, сохранившаяся в Торжественнике 1478-1479 гг. |
| Балкан в целом; сюда стали прибывать тысячи паломников. В 1466 г. между Рильской обителью и рус. мон-рем Св. Пантелеимона на Афоне (населенном в то время сербами - см. ст. Афон ) был заключен договор об оказании взаимной помощи. Постепенно в Рильском мон-ре возобновилась деятельность книжников, иконописцев и странствующих проповедников. В мон-рях Зап. Болгарии и Македонии работали книжники Димитрий Кратовский, Владислав Грамматик , монахи Мардарий, Давид, Пахомий и др. В Сборник 1469 г., написанный Владиславом Грамматиком, был включен ряд сочинений, связанных с историей болг. народа: «Пространное житие св. Кирилла Философа», «Похвальное слово святым Кириллу и Мефодию» и др., основу «Рильского панегирика» 1479 г. составляют лучшие произведения балканских писателей-исихастов 2-й пол. XIV - нач. XV в. («Житие св. Иоанна Рыльского», послания и др. сочинения Евфимия Тырновского, «Житие Стефана Дечанского» Григория Цамблака, «Похвальное слово св. Филофее» Иоасафа Бдинского, «Житие Григория Синаита» и «Житие св. Феодосия Тырновского» Патриарха Каллиста), а также новые сочинения («Рильская повесть» Владислава Грамматика и «Житие св. Иоанна Рыльского с малой похвалой» Димитрия Кантакузина ). Потир. 1731 г. (СНИМ) Потир. 1731 г. (СНИМ) В кон. XV в. в Рильском мон-ре работали монахи-переписчики и составители сборников Спиридон и Петр Зограф; для хранившихся здесь Сучавского (1529) и Крупнишского (1577) Евангелий в монастырских мастерских были изготовлены уникальные золотые переплеты. Книгописная деятельность велась также в мон-рях, расположенных в окрестностях Софии,- Драгалевском, Кремиковском, Сеславском, Лозенском, Кокалянском, Куриловском и др. Драгалевский мон-рь был возобновлен в 1476 г.; инициатором его обновления и украшения стал зажиточный болгарин Радослав Мавр, портрет к-рого в окружении семьи был помещен среди росписей преддверия монастырского храма. В 1488 г. иером. Неофит с сыновьями, священником Димитром и Богданом, на собственные средства построили и украсили ц. |
| и славяно-молдав. лит. связей в данный период. В ресавских списках этого времени, принадлежащих общей болг. и серб. традиции, известны Житие св. Стефана Дечанского и служба ему, Похвальное слово первомч. Стефану, Повесть о перенесении мощей прп. Параскевы и 1-е (анонимное) Похвальное слово вмч. Георгию. Присутствие в 2 сборниках Владислава Грамматика (в т. ч. в Рильском Торжественнике (Панегирике) 1479 г.) Похвального слова вмч. Димитрию Солунскому с определением Г. в заглавии как архиеп. Российского заставляет предполагать локальные и непродолжительные контакты писца или скриптория с рус. традицией, возможно через посредство Афона. В славяно-молдав. списках (старшие из к-рых связаны с деятельностью книгописца Гавриила ) помещен ряд торжественных (включая Похвальное слово патриарху Евфимию Тырновскому) и учительных слов (хотя нет списков «Книги Григорий Цамблак»), житийный и гимнографический материал ограничен текстами, связанными с мч. Иоанном Новым. Наиболее полно творческое наследие Г. представлено в совокупной восточнослав. традиции, где отсутствуют (либо пока не найдены) Похвальные слова первомч. Стефану и вмч. Георгию (3-е). Здесь заметны региональные варианты (напр., Похвальные слова патриарху Евфимию и отцам Констанцского Собора неизвестны в великорус. списках, а Слово надгробное митр. Киприану, Житие кор. Стефана Дечанского и служба ему не встречаются в западнорус. рукописях) и разница в судьбе созданных Г. памятников церковного красноречия, с одной стороны, и агиографических и гомилетических сочинений - с другой. Торжественные и учительные слова бытовали на Руси почти в прижизненных списках (сб. РНБ. Погод. 1026). Корпус негомилетических сочинений, созданных Г. в Молдавии и Сербии (жития, повесть и службы), попал на Русь значительно позднее - не ранее рубежа XV и XVI вв. ( Турилов А. А. К вопросу о периодизации русско-южнослав. лит. связей XV-XVI вв.//Руско-балкански културни връзки през Средновековието. София, 1982. С. 68-74). Лит. талант Г. признавали и его противники - в летописном некрологе о нем сказано: «Книжен зело, изучен... |
| 17) Иоанн рыльский, суровый пустынножитель, знаменитый святой болгарской церкви и патрон болгарского народа 366 , подвизавшийся в правление царя Петра. Он был рождением из села Скрино, в пределах средечских или софийских; после смерти родителей он постригся в монахи и поступил в монастырь, но недолго побыв в монастыре, ушел из него, чтобы подвизаться пустынным житием. Сначала (немалое время) он подвизался на одной горе, потом 12 лет в одной темной зело и мрачной пещере, затем в дупле одного дуба и наконец семь лет слишком на одном недоступном каменном утесе, при подошве которого основал существующий до настоящего времени Рыльский монастырь. Скончался, как принимают, в 946 г. слишком 70 лет от роду. Мощи его, когда «времени немалу прешедшу» после смерти обретены были нетленными, перенесены были в город Средец или Софию. Отсюда, во время одной войны, они похищены были венграми и положены в городе «Остриагомь», но в 1187 г. снова возвращены были на свое прежнее место. Царь Иоанн Асень 2-й (с патриархом Василием 1-м) в 1195 г. перенес их в Тернов, где они положены были «в славнем граде Трапезици» 367 , в построенной в честь святого церкви, а в 1469 г. монахами Рыльского монастыря снова перенесены были в Рыльский монастырь, в котором остаются и до настоящего времени. (О Рыльском монастыре, находящемся в расложском округе, – на северо-запад от Раслога и на юго-восток от Дубницы, на реке Рило, впадающей с левой стороны в Струму или Карасу, см. у Григоровича в Путеш. стр. 148; о постнице или ските Иоанна рыльского, где он подвизался, ibid. стр. 156 нач.) Житие Иоанна рыльского, написанное патриархом терновским Евфимием и дополненное Владиславом грамматиком, напечатано в Гласнике XXII, 265; другое житие, написанное неизвестным и как кажется не болгарином, а константинопольским греком, в правление греческого импер. Мануила, в Волокол. ркп. 591. 128 (Надписание: «Житие и жизнь иже в святых отца нашего Иоанна пустынножителя рыльскаго, иже в трапезици лежащаго и по вся дни великиа свторяя чудеса». Нач. «Священное начати поведание желание убо понуждаеть мя»; об авторе см. лл. 129, 130 об. fin.. 138 sqq); краткое (проложное) житие Иоанна рыльского напечатано в Известиях Акад. Наук т. VIII, стр. 150. Память 18 августа и 19 октября (Филар., Март.). |
| Новый период в истории академии начался с введения академического устава 1869 г., когда существенно расширилось коллегиальное начало в управлении духовной школой и был введен конкурсный порядок замещения вакантных преподавательских мест. В 70-х гг. ректором академии состоял протоиерей И. Л. Янышев, позже протопресвитер, читавший весьма популярные в то время лекции по нравственному богословию. По уставу 1884 г. в академиях была усилена власть ректора. Во главе Петербургской академии с этих пор, как правило, ставили архиереев. В 80-х гг. академию возглавлял епископ Антоний (Вадковский) , впоследствии митрополит Петербургский. Он пользовался необычайной любовью у преподавателей и студентов. В начале 20 в. ректором академии был епископ Ямбургский Сергий (Страгородский) , будущий патриарх. Среди преподавателей академии много было незаурядных богословов, канонистов, историков: иеромонах Никанор (Бровкович) , позже архиепископ; профессора А. Л. Катанский , В. В. Болотов , Н. Н. Глубоковский , И. М. Певницкий, С. И. Красноцветов. Из стен академии вышли святитель Мелетий Харьковский и святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский, святой праведный Иоанн Кронштадтский , преподобный Макарий (Глухарев). В Петербургской академии получили образование выдающиеся церковные деятели 20 в.: патриархи Тихон и Сергий, митрополиты Антоний (Храповицкий) , Николай (Ярушевич) , Григорий (Чуков). История Киевской академии восходит к 1615 г., когда в Киеве открылась братская школа, устроенная по образцу греческих училищ и ставшая одним из очагов православия в Речи Посполитой. В 1633 г., при святителе Петре (Могиле) , братская школа была преобразована в училище латинского типа и получила название коллегии. Это была скорее общеобразовательная, чем специально богословская школа, ибо в Польше в православных школах не дозволялось открывать высшие богословские классы. Языком обучения в Могилянской коллегии служила латынь. Распорядок школьной жизни, методы преподавания, учебники были такими же, как и в западных коллегиях и академиях. Как и в иезуитских коллегиях, классы именовались фара, инфима, грамматика, синтаксима, пиитика, риторика, философия. Богословский класс открылся уже во второй половине 17 в., после воссоединения Левобережной Украины с Россией. |
|
|
