| 4. На втором этапе подготовки унии (между Сокальским совещанием 27 июня 1594 г. и документами декабря 1594 г.) были предприняты первые настойчивые усилия для заключения унии. До сих пор неизвестно, какой именно документ был составлен в Сокале летом 1594 г. и какой документ был представлен осенью того же года Замойскому. Однако можно с уверенностью сказать, что перелом в намерениях епископата и, видимо, значительной части духовенства произошел после Брестского собора в июне 1594 г., когда братства и светские патроны православной церкви открыто заявили о желании еще больше ограничить власть духовной иерархии. Из этого следует, что ход переговоров об унии в 1594 г. совершенно непонятен, если их рассматривать вне контекста борьбы различных групп и тенденций внутри православной церкви. 5. Торчинский манифест от 2 декабря 1594 г., «Инструкция» и «Злеценье», составленные скорее всего тогда же, в декабре 1594 г., – это единый комплекс документов. Первый из них адресовался папе римскому, второй и третий – королевской власти Речи Посполитой. Вступление в унию с Римом обусловливалось соблюдением ряда требований, касающихся положения православной церкви в Речи Посполитой. 6. На третьем этапе генезиса унии, т.е. зимой 1594/95 – весной 1595 г. подготовка объединения с католической церковью вступила в решающую практическую фазу. Значительная часть православного духовенства вступала в этот год с достаточно определенной готовностью к осуществлению унии, и к середине 1595 г. были выработаны условия перехода под власть Рима. Католическая сторона (король, правительство, духовенство и папский нунций) стала принимать самое активное участие в осуществлении унионной программы. Однако среди православных заметны и очевидные колебания в вопросе об унии, и многочисленные разногласия. Православная сторона ждала от польской и римской сторон ясных и надежных гарантий соблюдения поставленных условий, и зимой – весной 1595 г. этот вопрос обсуждался на переговорах с церковными и светскими властями Речи Посполитой. Результатом была выработка «32 артикулов» и новой декларации об унии, пришедшей на смену Торчинскому заявлению. Собора (или соборов) в июне 1595 г., судя по всему, не было, подписи под документами собирались порознь у отдельных епископов. В это же время росла и оппозиция против унионных планов. |
| Соч.: АрхЮЗР. 1863. Ч. 3. Т. 1. 74. С. 268-271; 1883. Ч. 1. Т. 6. 215. С. 542-543 [грамоты и послания]; 1887. Ч. 1. Т. 7. С. 511-532 [«Justificatia niewinnoci»]; Док-ты, объясняющие историю Западнорус. края и его отношение к России и Польше. СПб., 1865. С. 230-310 [«Supplicatia»]; Археогр. сб. документов, относящихся к истории Северо-Зап. Руси. Вильно, 1870. Т. 7. С. 81-83. 55; С. 87. 61; Голубев С. Т. Киевский митр. Петр Могила и его сподвижники: Опыт ист. исслед. К., 1883. Т. 1. Прил. С. 217, 361-264, 264-267, 279-281, 290-292, 299-300 [грамоты и послания]; Жукович П. Н. Протестация митр. Иова (Борецкого) и др. западнорус. иерархов//Статьи по славяноведению. СПб., 1910. Вып. 3. С. 138-153; Воссоединение Украины с Россией. М., 1953. Т. 1. 22, 23 [грамоты в Москву]; Мицик Ю. Из листування украïнських nucьмehhukib-noлeмicmib в 1621-1624 pokib//ЗНТШ. 1993. Т. 225. С. 310-347. 1, 2, 4-7, 9 [грамоты и послания]; Флоря Б. Н. Киевская митрополия, Россия и казацкое восстание 1625 г.//Славяне и их соседи. М., 1999. Вып. 7. С. 143-151 [грамоты в Москву]. Ист.: Lukasazewicz J. Dzieje kocioów wyznania helweckiego w Litwie. Pozna, 1842. T. 1. S. 165; ПВКДА. 1845. Т. 1. Отд. 1. 32; Археогр. сб. док-тов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Вильно, 1867. Т. 1. 138-141; Кулиш П. Мат-лы для истории воссоединения Руси. М., 1877. Т. 1. С. 134-136, 159-162, 175-177, 181-185, 213-214, 226-228; Жукович П. Н. Мат-лы для истории Киевского и Львовского Соборов 1629 г. СПб., 1911; Крип " яквевич И. Hobi мamepiялu до icmopiï coбopib 1629 г.//ЗНТШ. 1913. Т. 116. Кн. 4. С. 5-39; Шмурло Е. Ф. Римская курия на рус. правосл. Востоке в 1609-1654 гг. Прага, 1928. Прил. 4; Rutskyj J. V., metr. Epistolae. R., 1956. N 21, 30, 34, 61, 103, 108, 113-114, 118; ПСРЛ. Т. 40. С. 156-157; Заборовский Л. В., Захарьина Н. С. Из док-тов по истории рус.-укр. взаимоотношений нач. 30-х г. XVII в.//Славяне и их соседи. М., 1999. Вып. 7. С. 152-171. Лит.: Харлампович К. В. Западнорус. правосл. школы XVI и нач. XVII в. Каз., 1898. С. 388-390; Жукович П. Н. Сеймовая борьба православного западнорус. дворянства с церк. унией (с 1609 г.). СПб., 1906-1912. Вып. 3-6; Грушевський М. С. Icmopiя Украïни-Руси. Киïв; Льbib, 1909. Т. 7; 1922. Т. 8; Chodynicki K. Koció prawosawny a Rzecz Pospolita Polska: Zarys hist., 1370-1632. Warsz., 1934; Пашуто В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерус. наследие и ист. судьбы вост. славянства. М., 1982. С. 195-215; Pietrzak J. Po Cecorze i podczas wojny Chocimskiej. Wrocaw, 1983. S. 120-122; idem. W przygaszonym blasku wiktorü chocimskiej. Wrocaw, 1987. S. 19-21, 105-108; Макарий. История РЦ. Т. 10. Кн. 6. С. 410-470; Брестская уния 1596 г. и обществ. полит. борьба на Украине и в Белоруссии в кон. XVI - нач. XVII в. М., 1996. Ч. 2. |
| К тому же Клипфель не приводит никаких подложных доказательств, которыми изобилует учение ультрамонтанов. Профессор канонического права, итальянец не из духовных, объяснил нам, что какой-то Исидор, льстец папы, не находя в преданиях первоначальной церкви никаких данных, на которых можно бы было основать громадную средневековую власть папскую, составил множество грамот, писанных будто бы в первые века христианства и разъясняющих, что подобной же властью пользовались папы и в те времена. Грамоты эти, известные в средних веках под названием decretalia и признававшиеся, по отсутствию здравой критики, за подлинные, вошли в состав собрания церковных (Corpus Juris Canonici) и сделались основанием учения о власти папской, а также и дальнейших узаконений, развивающих эту власть. Впоследствии критика разоблачила всю подложность этих грамот, как по их языку, так и по упоминанию в них учреждений, не существовавших в первые века христианства. Теперь вопрос о подлоге этих грамот и у римско-католиков не подлежит спору; но несмотря на то, плоды этого подлога остаются в полной своей силе. Впрочем, это явление не представляет никакой исключительности: нелегко ломаются основы, на которых утвердилась сила предания. Таким образом, несмотря на весь либерализм семинарских лекций, нам все-таки крепко вперяли мысль, что власть над единой католической церковью должна сосредотачиваться в руках одного лица, подчиняющегося, впрочем, контролю и узаконениям вселенских соборов. Но этими пределами и ограничивался весь заповедный фундамент папизма. Профессор Капелли, упоминая о форме, употребленной в начале постановлений Тридентского собора: «no внушению Святого Духа» (dictante Spiritu Sancto), заметил, что то было по внушению не Духа Святого, а папского золота, как самого влиятельного аргумента, который при богатстве пап заключал в себе непреодолимый авторитет. Учение это, еще новое в здешнем крае, свободно развивалось в главной семинарии, как подчиненной университету, а не иерархическим властям, которые могли иметь на дело только косвенное влияние. |
| Отцев. В 1488 году Митрополит Геронтий, отсылая некоторых лишенных сана Священников к суду Государева Наместника, пишет в своей Грамоте, что они должны судимы быть, как установил Великий Князь по Царским Правилам, т. е.: законам Царей Греческих, в Кормчую книгу внесенным. Даже и после изданного в 1497 году Великим Князем Иваном Васильевичем нового Русского Судебника, Кормчая Книга по Уголовным делам не теряла еще в России своей силы. Ибо тот же Митрополит Геронтий в 1502 году писал к Новогородскому Архиепископу Геннадию о жидовствовавших еретиках, чтобы он, если не покаются, отослал их к Наместникам Великого Князя и они их тамо велят казнити Градскою казнию по Великого Князя Наказу, как писано в Царских Правилах 238 . По сему и наш Историограф делает свое замечание, что Кормчая служила тогда для нас и Гражданским Уложением в случаях неопределенных Русскими Законами и дополняла оные 239 . Царь Иван Васильевич Духовные суды все предоставил по прежним Уставам Кормчей Книги Правлению Церковному, а только издал некоторые Законы о монастырских вотчинах. Но и в Гражданский свой Судебник заимствовал некоторые Законы также из Кормчей. Однако ж и он не всею оною воспользовался, и о некоторых весьма нужных обстотельствах совсем не упомянул, так, что по необходимости надлежало держаться еще Греческих подробнейших о том Законов. По сему-то при некоторых старинных списках его Судебника, приписаны Иустиниановы Законы земледельческие и Градские о разных родах казней, о свидетелях, о брачных договорах и проч. С такими прибавлениями оный и напечатан 1768 г. в С. П. Б. – Царь Алексей Михайлович заимствовал в Уложение свое гораздо больше уже статей из Кормчей Книги инде безгласно, а инде с явною ссылкою на правила Соборов и Св. Отцев, и Законы Градские, как, например, в глав. XIII, XIV и XVII и проч. Он первый из Российских Государей учредил особый Монастырский Приказ, бывший до того времени вместе с Приказом Большого Дворца, для суда над Духовными поисковым и вотчинным делам. Он также во многих Новоуказных Статьях издал свои подробнейшие Законы о наследственных правах; и с тех пор сей род дел начал переходить в Гражданские Суды: но прочие семейственные дела оставил еще под судом Церковным. |
| Напротив, провозглашенный на Ватиканском соборе 1870 года догмат непогрешимости папы ясно доказал живучесть коренной идеи папства и прогрессивное развитие и укрепление этой идеи в римском католицизме. Отныне слово папы, и прежде имевшее непререкаемый авторитет для верных последователей римского католицизма, облекается таким достоинством правды, какое приличествует только слову Божественному. При всем том это же самое торжество идеи папства послужило началом нового отпадения многих чад в среде церкви римско-католической. Значительное число их, под именем старокатоликов, не признало догмата непогрешимости и, отшатнувшись от признавшей его римско-католической иерархии, тем самым, по римско-католическим понятиям, выступило и из ограды римско-католической церкви. Это уже само по себе было неприятным для папства явлением, особенно ввиду того, что теперь уже не имели такого громового значения буллы папы, какое они имели в средние века. Еще более неприятным для папства это явление было потому, что старокатолики на первых же порах обнаружили стремление к сближению с православным востоком. Боннская конференция и последующие конгрессы старокатоликов показали папству, что это стремление имеет под собой и практическую почву. Тогда папство, и особенно в лице нынешнего папы Льba XIII, опять оживило свою энергию по употреблению в дело давно испытанного средства, – унии, видоизменив лишь, сообразно с обстоятельствами времени, его форму. Вместо прежних соборов (Ферраро-Флорентийский, Брестский) теперь вступает в дело модная форма конгресса, с его докладами, речами, рассуждениями, учено-литературным отделом и т.д. Еще на Ватиканском соборе 1870 года замечено было неудовольствие униатов на то, что ультрамонтанская партия римского католицизма относится к ним не только с пренебрежением, но и с явным притязанием на лишение их религиозной автономии, на уничтожение их обрядовых привилегий, – и преемник Nuя IX нынешний папа Лeb XIII решил изменить тактику. С первых же лет своего управления папским престолом он стал обнаруживать величайшую предупредительность, внимательность и любезность ко всем униатам, как и вообще к восточным христианам, делал им необычайные для прежних времен уступки. |
| Низшее духовенство, которое с такой ревностью ополчалось на защиту своей веры на брестском противоуниатском соборе 1596 года и виленском 1599 года, они отстранили от дел правления, тогда как ему ближе всего принадлежали высшие попечения о внутренних делах церкви. Да и по восстановлении высшей иерархии, наши хозяева и распорядители в церковных делах долго не хотели ни с кем поделиться свой властью, поступиться в своих правах. Итак, широкое участие православных мирян в церковном управлении нельзя выводить из исторического положения церкви в государстве, и вообще едва ли оно может быть объяснимо из каких-либо других исторических причин, помимо протестантского начала 817 . В частности, если не в измене иерархов православию, то не в упадке ли нравственности их скрывается искомая причина – не самими ли патриархи, предоставив братствам право отлучать порочных епископов от церкви, расширили их права в ущерб епископам? По нашему крайнему мнению, для устранения этих беспорядков достаточно было переменить личный состав иерархии, подчинить его высшему благонадежному надзору со стороны, например, экзарха, ежегодных соборов и других высших начальствующих лиц, как-то и сделал патриарх в Литве, а в Галиции, где ревностный и просвещенный поборник православия архиепископ Гедеон только что одержал победу над католическим епископом Соликовским, оспаривавшим у него права власти над православным населением, нужно было, напротив, позаботиться о расширении и упрочении законных прав святителя 818 ; отдача же архипастырей под опеку подчиненных им недавно мирян, под контроль паствы, подверженной тем же нравственным слабостям и требующей над собой неуклонного надзора, не была еще порукой за исправление церковных беспорядков. Нравственным падением пастырей паства воспользовалась лишь как предлогом для домогательства других затаенных целей. Патриархи согласились на их настойчивую о том просьбу не потому, что нужда в щедрой милостыне заставила их на все согласиться, как некоторые представляют себе это дело. |
| Мне не случилось читать самой буллы Климента VIII, положившей начало Унии. Она не помещена в двух собраниях папских и других к Унии относящихся постановлений, в Почаевской типографии напечатанных. Сия редкость может происходить из опасения, дабы не взволновать Униатов, если содержание буллы в самом деле таково, как представляет оное кардинал Бернетти. В универсале короля Сигизмунда и объявлении Униатских епископов от лица Брестского собора, для всенародного оповещения о последовавшей Унии разосланных, именно изъясняется, что для Униатов оставлены папою на вечные времена без самомалейшей перемены есть церковные обряды Восточных и Русских церквей по древнему обычаю и уставам Святых Греческих Отец. В бреве Климента VIII, 7 февраля 1595 года, к архиепископам и епископам русского народа сказано: Мы дозволили вам сохранить обряды ваши и церемонии, которые целости католической веры и взаимному нашему соединению вовсе не препятствуют, в том смысле и порядке, как сие дозволено Флорентийским собором. Подтверждения в подобном смысле издаваемы были неоднократно и последующими папами. Известно, что на Флорентийском соборе представители Восточной Церкви согласились отступить только несколько главных пунктов вероисповедания, остальное же всё сохранено как истинное достояние оной Церкви – и русский народ с епископами, приступая к Унии, без сомнения не надеялись, что некогда поместный Замойский синод, дерзнув восстать против постановлений собора, вселенским почитаемого, и толиких пап, посягнёт на сие священное достояние. Довольно взглянуть на учреждения Замойского собора, дабы убедиться, сколь мало оный имел в виду блюсти истинные основания своего Греко-восточного обряда: здесь всюду встречаются постановления Западной Церкви, и в самых ссылках являются почти исключительно Западные соборы и учреждения. Таковое нарушение Замойским синодом основных постановлений своей Церкви не одобрено самим Римским двором. Оный, после четырёхлетнего рассмотрения утверждая постановления сего синода, объявляет , что таковым утверждением не отменяются постановления вселенских соборов и пап, в отношении Греческих обрядов изданный, а напротив они во всей силе оставаться долженствуют. Следовательно, все нововведения Замойского синода остались без законной силы, и не могут считаться обязующими для Униатской Церкви. Сие-то без сомнения и было причиною, что учреждения сего синода до сих пор не приведены в общее употребление и действие, а только были вводимы постепенно в разных местах, сколько тому способствовало при других обстоятельствах влияние базилиан и Римского духовенства – и против сих-то сторонних средств и своевольства необходимо Высочайше порученное Греко-Униатской коллегии наблюдение. |
| На представленные ими условия там не обратили должного внимания, а заставили их подписать, торжественно в присутствии папы и кардиналов прочитать и клятвою подтвердить за себя и русских иерархов католическое исповедание веры: в нем принимались определения флорентийского и тридентского соборов, анафематствовались всякие схизмы и ереси, осужденные и отвергнутые римскою церковью, признавались истинными догматические особенности католической церкви – filioque, чистилище, индульгенции, главенство папы, – даже «обряды, установленные ею при совершении таинств». Все это было равносильно принятию чистого латинства и отречению от православной веры. Папа оставлял русским только православные обряды и церемонии, но и то с оговоркою: «если они не противны учению католической веры и не препятствуют общению с римскою церковью» – оговоркой, дававшей ему возможность при случае отменить их. Составлены были письменный акт о соединении церквей и «постановление»; на память выбита медаль с изображением на одной стороне папы Климента VIII, на другой – коленопреклоненных пред папою русских епископов и с надписью: «ruthenis receptis». Извещая об этом Сигизмунда, папа просил его оказать русским владыкам те милости, о которых они ходатайствуют и которые он обещал им. Когда Терлецкий и Поцей возвратились в Россию, они встретили здесь решительный протест. На генеральном варшавском сейме (1596 г.) депутаты от разных воеводств (киевского, волынского, минского, новогрудскаоо, полоцкого и др.) от имени своих избирателей подали королю просьбу о лишении Кирилла и Ипатия духовного сана за самовольное подчинение папе и измену вере; такую же просьбу лично от себя подал и Острожский; в разных городах вносились в актовые книги протесты против этих епископов; им отказывали в повиновении. Но Сигизмунд старался поддержать их и подвергал наказанию горячих противников унии; так, он осудил на изгнание из своего государства, прежде осужденных собором в Новогрудке, Ст. Зизания, Василия и Герасима. Покровительствуемые королем, Терлецкий и Поцей смело водворяли унию в своих епархиях: священников, не соглашавшихся на унию, изгоняли из приходов, лишали сана и заключали в тюрьму, мирян анафематствовали, по церквам велели поминать папу; а когда члены брестского церковного братства воспротивились унии, отказывались ходить в церкви, где поминался папа, и собирались на молитву по частным домам, Поцей запретил священникам ходить к ним в дома и совершать для них какие – либо церковные требы. |
| —145— При всём том, в виду указанных достоинств, сочинение г. Германиди вполне заслуживает степени кандидата богословия». 10) Ординарного профессора Николая Заозерского о сочинении студента Говядовского Ивана: «Историческое обозрение соборов Православной Церкви в юго-западной Руси, составлявшихся в эпоху борьбы ее с пропагандою латинства»: «Ближайшим предметом названного сочинения служили соборы западнорусской православной Церкви, составлявшиеся в эпоху наиболее резко обнаружившейся пропаганды латинства, т.е. в конце XVI и XVII веке. Но автор, исходя из положения, что пропаганда латинства заметна была с самого начала существования православной Церкви в западной Руси, а с другой стороны имея в виду требование темы – придать обозрению соборов характер исторического, значительно расширил пределы, намеченные темою, и взял на себя труд представить связное историческое обозрение (хотя и весьма сжатое) соборов юго-западной Церкви и предыдущих эпох в связи с указанием на особенное положение юго-западной Церкви под властию католических государей, то литовских, то польских, равно как и на обусловленное этим положением стремление латинства подчинить ее своему господству. В таком расширенном объеме историческое обозрение соборов юго-западной Церкви распределено автором на следующие четыре периода: 1 ., Соборы Киевские (до-монгольского периода); 2., соборы Виленские: 3., соборы Брестские и 4., соборы Киевские века). Первая из этих групп соборов, за недостатком сохранившихся «деяний» и вообще достаточных исторических сведений, описана автором кратко, так что этот отдел лучше бы было даже совсем соединить с предваряющим его введением; да и по существу дела он есть не что иное, как историческое обоснование положения, что важнейшие дела и вопросы искони решались в древней русской Церкви соборами ее иерархов. Главный труд свой автор сосредоточил на соборах юго-западной Церкви XVI и XVII веков. С большим усердием автор собрал и изучил сведения об этих —146— соборах и представил оные в тщательно обработанном виде. Как усерден был его труд собирания и изучения материала, – это можно видеть из перечня источников и пособий, помещенного в сочинении на стр. XXIII–XXXIV предисловия. Некоторые из этих источников автор мог видеть и изучить только в Императ. С.-Петербургской Библиотеке и Библиотеке Киево-Печерской Лавры (где автор и занимался в каникулярное время года). О каждом из соборов он сообщает добытые сведения по следующим рубрикам: 1) обстоятельства, предшествовавшие собору и его вызвавшие; 2) отношение государственного правительства к православным в момент созвания собора; 3) место собора; 4) состав членов (с характеристикою выдающихся своим значением); 5) организация собора; 6) предмет соборных совещаний и 7) соборные постановления и их комментарии. |
| Важная особенность церковной жизни в Западнорусской митрополии состояла в том, что первые серьезные усилия по улучшению положения (в частности, попытки создания для правосл. молодежи уч-щ нового типа) предпринимались не епископами, а братствами - объединениями правосл. мещан крупных городов (прежде всего Вильно и Киева), в состав к-рых стали постепенно вступать правосл. вельможи и дворянство. Братства имели основание считать себя едва ли не главной силой, способной вывести правосл. Церковь из кризиса. На Соборе духовенства, созванном в Вильно в 1589 г. К-польским Патриархом Иеремией II , обсуждалось неблагоприятное положение дел в Киевской митрополии и было, по-видимому, принято решение для исправления ситуации обратиться к известной, но к тому времени полузабытой практике созыва местных Соборов. Первый из таких Соборов состоялся 20 июня 1590 г. в Бресте. Констатировав, что Церковь терпит гонения со стороны католиков и протестантов, страдает от произвола светских патронов и внутренних нестроений, участники Собора приняли решение о ежегодном созыве Соборов, за неявку на Собор без уважительной причины виновному угрожало лишение сана. Намечена была и программа работы буд. Соборов, на них среди проч. должен был обсуждаться вопрос «о школах, о науках». Из конкретных вопросов Собор рассмотрел спор между Львовским еп. Гедеоном (Балабаном) и Львовским братством . Епископ был осужден за попытки подчинить себе братство в нарушение привилегий, предоставленных братству К-польским Патриархом. Много важных решений, касавшихся как разных сторон церковной жизни, так и отношений Церкви со светской властью, было принято на Соборе, прошедшем в Бресте осенью 1591 г. Ряд постановлений был направлен на укрепление церковной дисциплины, на усиление власти епископов над приходским духовенством. Епископы должны были проверять пригодность ставленников к исполнению своих обязанностей и не рукополагать человека, «которы бы себе церковь купил от мирское власти». Епископы не должны были допускать к участию в богослужении священников-двоеженцев. |
|
|
