| Передо мною предстал тогда молодой, высокий и сухой по внешнему виду товарищ по курсу, в высшей степени скромный (до застенчивости), деликатный в обращении, которого, как будто даже стесняла наша предупредительность в отношении к нему, а идеализация им предстоявшего ему жизненного подвига производила на всех нас впечатление чего-то из ряда вон выходящего, казалось – необычного, в годы жизнерадостной, полной всяких даже несбыточных мечтаний, юности. Талантливый и готовившийся к ученой деятельности лучший магистрант академии собирался ехать в качестве простого миссионера в малоизвестную еще в то время у нас Японию! Но мы, конечно, не знали движений и образа мыслей юного ревнителя миссионерских подвигов и потому с изумлением смотрели на его неутолимую жажду подвигов. А в действительности эта жажда подвигов была у него глубокая, непонятная только для лиц другого круга интересов, привыкших нередко односторонне относиться к разномыслию других, с точки зрения своих специальных воззрений или подчас модных господствующих воззрений времени и пр. Почивший святитель наш Борис уже и тогда, в годы студенческой юности, наметил себе тот путь самоотречения, который старался осуществить в течение всей своей последующей жизни. Правда, хлопоты Вл. Вл. Плотникова в то время о поступлении в японскую миссию почему-то не увенчались успехом, и он, отказавшись от предложения занять академическую приват-доцентуру по русской словесности, решился ехать в свою родную томскую семинарию на свой специальный академический предмет (по русской словесности и соединенным с нею в семинарии предметам) и оставался там в течение 4 лет до авг. 1884 г. Однако, живя и в Томске, молодой преподаватель семинарии не покидал своих ученых академических занятий: он готовил свой магистерский труд и доставлял для печати статьи не только в «Томские Епарх. Вед.», но в «Филол. Записки» и др. Когда за смертию многообещавшего преподавателя метафизики в казанской академии П. А. Милославского освободилась его кафедра, то вакантную кафедру совет академии предложил Вл. |
| Вопрос: Дайте показания о Ваших связях в г. Ростове Ярославском. Ответ: В г. Ростове Ярославском я имел переписку только с б. учительницей Петровой Людмилой Владимировной, ныне отбывает ссылку в г. Мерке. Петровой однажды я послал акафист и службу Божией Матери, написанные мною, и рассказ о трех странниках, написанный также мною со слов одного мне знакомого, который когда-то давно мне его рассказал. Как сообщала мне Петрова, акафист и службу она передала священнику Поропкову Василию, последний их читал при богослужениях, и они пользовались большим успехом у верующих. Вопрос: В чем выражается Ваша связь с м[итрополитом] Кириллом? Ответ: С м[итрополитом] Кириллом лично я не был знаком, видел его единственный раз в жизни в 1909 году. Моя связь с ним осуществлялась в непосредственной переписке и через посредствующих третьих лиц. Случай непосредственной переписки с м[итрополитом] Кириллом имел место единственный раз в январе 1937 г. Это письмо я направил с архимандритом Арсением (Борис Кордин), который из Алма-Ата приехал ко мне, а затем поехал к м[итрополиту] Кириллу. В своем письме я свидетельствовал владыке свое глубочайшее почтение, говорил, что преклоняюсь перед его мужественным стоянием своей борьбой за церковные интересы. Это было с моей стороны пробным камнем для выяснения отношения м[итрополита] Кирилла ко мне и установившейся за мною репутации главаря особого церковного движения. От м[итрополита] Кирилла Арсений привез ответ, который вполне удовлетворил меня. Более важная и ответственная была переписка через третьих лиц – священника Ветчинкина (в Ташкенте) и Сеницкого Григория (в Самарканде). Тот и другой непосредственно вели переписку с м[итрополитом] Кириллом и мною. Вопрос: К этому вопросу следствие вернется при дальнейших допросах. Расскажите о нелегальной деятельности священников Ветчинкина и Сеницкого и архимандрита Арсения. Ответ: Все трое являются активными сторонниками подпольного религиозного направления, руководителем которого я являюсь. Мне известно, что Ветчинкин и Сеницкий нелегально проводят религиозные обряды. Мне также известно о характере церковной деятельности Арсения, в суждениях о ней он того мнения, что это деятельность может проводиться только при условии строжайшей секретности, среди лиц, заслуживающих полного доверия, как было в первые века христианства. |
| III. Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: «Апр. 14. Представить мне сведение, какие студенты и почему живут вне академических зданий» Указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 10 Апреля текущего года за 1524: «По указу Его Императорского Величества Святейший Правительствующий Синод слушали предложенный Г. Синодальным Обер-Прокурором, от 2-го Февраля сего года за 162, журнал Учебного Комитета за 33, с заключением Комитета, по представленному Преосвященным Митрополитом С.-Петербургским отчету о состоянии С.-Петербургской Духовной Академии за 1893 год. Приказали: Усматривая из отчета о состоянии С.-Петербургской Духовной Академии за 1893 год, что 29 студентов оной проживали вне академических зданий, при чем не указано, кто именно из студентов, у кого, или с чьего разрешения проживали вне зданий Академии и имея в виду, что § 113-м устава духовных академий требуется, чтобы своекоштные студенты Академии жили в зданиях Академии и исключение из этого правила допускается лишь для тех, которые могут жить у своих родителей, Святейший Синод, согласно заключению Учебного Комитета, определяет: поручить Вашему Преосвященству предложить Совету Московской Духовной Академии, чтобы в годичных отчетах о состоянии Академии всегда с точностью обозначали, – для кого именно из студентов, по каким причинам и с чьего разрешения допущено было изъятие из общего порядка, определенного § 113 акаде- —57— мического устава; о чём, для зависящих распоряжений, послать Вашему Преосвященству указ». Определили: 1) Указ Святейшего Синода принять к руководству и исполнению. 2) Благопочтительнейше донести Его Высокопреосвященству, что из студентов Академии, проживавших на квартирах в минувшем отчетном году, за окончанием некоторыми курса, или возвращением в академическое общежитие, в настоящее время вне академических зданий живут следующие: IV-ro курса Борис Беленький – на частной квартире – по болезни, с разрешения Его Высокопреосвященства, последовавшего 22 Сентября 1893 года на журнале Совета Академии от 6 Сентября; того же курса Иван Виноградов, II-ro курса: Евгений Воронцов , Сергей Горский, Николай Казанский и I-ro курса Леонид Багрецов – у своих родителей, с разрешения Совета Академии, данного на основании § 113 устава духовных академий, коим дозволяется своекоштным студентам жить у родителей; III-ro курса Иосиф Барилов, – в Лаврском помещении с разрешения покойного Высокопреосвященного Митрополита Московского Леонтия, последовавшего 28 Сентября 1892 года на прошении Барилова; Иордан Видойкович (IV-ro курса) Михаил Попович (II-ro курса) – сербы, Иван Фильдман (IV-ro курса) – бывший оттоманский подданный, Кузьма Гаев, Панаиот Мутавчиев (III-ro курса) – болгары, Пантелеймон Жузе (III-ro курса) и Панаиот Савабини (II-ro курса) – арабы – на частных квартирах, на основании указа Святейшего Синода от 28 Апреля 1887 года за 1377, коим разрешается студентам-иностранцам жить вне Академии на частных квартирах. |
| И Государю Царю и Великому Князю Борису Федоровичу всея Руси пожаловать, велети им дать к их же пустоши Дмитреевскую пустошь Румянцеву, да Ивановскую Сухарусова, и они с тех пустошей учнут Государеву Цареву и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руси служить. И Иван Тимофеевич Зачемеловской тое Дмитреевскую пустошь Румянцево и Ивановскую Сухарусово велел Сыну Боярскому Андрею Кроткову отвести тем новокрещеном, Антону Петрову с товарищи; четырнадцати человеком, потому что те пустоши порозжи, в поместье и в вотчину никому не отданы, а лежат впусте, и Курмышского Уезду новокрещеном, Антону Петрову с товарищи четырнадцати человеком с тех пустошей служити Государева Царева и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руси службу, где велит быть Государь Царь и Великий Князь Борис Федорович всея Руси на своей, Государевой, службе, по тому что по Государеве Цареве и Великого Князя Бориса Федоровича всея Руси грамоте, велено тех новокрещенов устроить на тех пустошах из Государевы и Великого Князя Бориса Федоровича службы. А у подлинной выписи печать Ивана Зачемеловского. г. Список с Государевы жалованные грамоты на село Антоново и деревню Юрьевку Божиею милостью Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Руси Самодержец, пожаловали есми отца нашего богомольца, Великого Государя, Святейшего Никона, Патриарха Московского и всея Руси, велели ему дать сю нашу Государскую жалованую грамоту на вотчину ево, Курмышского Уезду на село Онтоново да на деревню Юрьевку, что то село Онтоново и деревня Юрьевка были в поместьи и вотчине за Степаном Исленьевым да за Васильем Чевкиным, а после Степана Исленьева и Василья Чевкина то село Онтоново и деревня Юрьевка были за детьми их, да за Иваном Щепотевым; а в прошлом во 161 (1653) году, Марта в 1 день, по Нашему Указу то село Онтоново и деревня Юрьевка, а в них по Курмышским писцовым книгам письма, и меры писцов Семена Жеребцова да Подьячего Якова Гневашева, 131, и 132, и 134 и 135 годов, пашни паханые и перелогу дикого поля 1045 четей, со крестьяны и со всеми угодьи, у Петра Васильева сына Чевкина, да Ивана да Матвея Степановых детей Исленьева, да у Андрея, да у Ивана Федоровых детей Щепетевых, взято и отдано в вотчину отцу нашему и богомольцу, Великому Государю, Святейшему Никону, Патриарху Московскому и всея Руси, по тому что то село Онтоново и деревня Юрьевка изстари были отца нашего и богомольца, Великого Государя, Святейшего Никона, Патриарха Московского и всея Руси, сродника, новокрещена Антона Петрова, а Петру Васильеву сыну Чевкину, да Ивану, да Матвею Степановым детем Исленьева, да Андрею да Ивану Щепотевым, за то село Онтоново да за деревню Юрьевку, по Нашему Указу, дана из Нашей Казны и с Приказу Казанского Дворца денег пять тысяч рублев. |
| Боткин Помощник Инспектора Н.Г. Высоцкий Ректор семинарии, протоиерей А. Орлов Св. М. Попов H. Бурмакин И. Макаров От корпорации Владимирской духовной семинарии: М. Плаксин С. Троицкий И. Левкоев М. Гербановский И. Соболев От корпорации Вологодской духовной семинарии: Ив. Петрович Романов В. Воскресенский Ив. Бачалдин Сер. Смирнов А. Селиванов И. Тюрнин От корпорации Воронежской духовной семинарии: Ректор семинарии, протоиерей Η.Ф. Околович А.К. Мишин В.Ф. Глаголев И.М. Ублинский А.Г. Розанов Н. Щукин От корпорации Донской духовной семинарии: Иадор Нарциссов Алексей Покровский Д. Грацианский А. Никольский От корпорации Новгородской духовной семинарии: Ректор семинарии, арх. Сергий М. Кедринский Α. Воскресенский Ив. Голованов И. Громцев От корпорации Олонецкой духовной семинарии: М.И. Смирнов А.А. Бурцев От корпорации Оренбургской духовной семинарии: Г.И. Филиппович С.С. Никольский В.Я. Струминский —49— 10. От корпорации Самарской духовной семинарии: К. Казанский От корпорации Саратовской духовной семинарии: Инспектор семинарии В. Сергеев Прот. И.И. Кречетович От корпорации Ставропольской духовной семинарии: М.Д. Сперанский И.Ф. Чернявский В.Г. Розанов От корпорации Тамбовской духовной семинарии: Я.Х. Хабиб-Хананий А. Орлов И. Розанов От корпорации Таврической духовной семинарии: А. Высотский От корпорации Тобольской духовной семинарии: Ректор семинарии, арх. Николай От корпорации Уфимской духовной семинарии: Ив. Ив. Адамов От правления Харьковской духовной семинарии за 1908 и 1909 годы: Н. Смирнов А. Добросердов И. Смирнов —50— 18. От корпорации Холмской духовной семинарии: Архимандрит Дионисий Мих. Кобрин Свящ. П. Петров Иер. Варлаам От корпорации Барнаульского духовного училища От корпорации Владимирского духовного училища: А.И. Постников Н. Соловьев Ив. Альбицкий От корпорации Воронежского духовного училища: В.И. Самецкий А.Г. Борис С.Е. Попов Прот. В.Д. смотритель дух. учил. От корпорации Вологодского духовного училища: Свящ. П. Рукин Ст. Седов Вл. Смирнов, помощник смотрит. |
| Возможно, когда мой внук подрастет, он осознает, что ему спасли жизнь врачи знаменитой казанской клиники, но он не сможет туда придти, увидеть своими глазами это славное учреждение, и не сможет порекомендовать его тем, кто будет нуждаться в помощи. Больницу закрыли! У меня это в голове не укладывается. Я звонила в секретариат Министерства здравоохранения, чтобы узнать, в чем дело, и мне ответили: «На клинику не хватает денег». Вы можете себе это представить? Я надеюсь, что люди все-таки сумеют отстоять клинику и убедить чиновников в том, что это медучреждение необходимо Казани. Буду агитировать своих знакомых подписывать петицию. Для моей семьи это жизненно важно, и таких семей по республике множество. Борис Фанюк, программист: Самое обидное и циничное во всей этой истории — реакция чиновников республики Татарстан. Вот их позиция Все врачи трудоустроены. Но это пока не подтверждено самими врачами. То есть грубо говоря те, кто лечился у какого-то конкретного доктора и хотели продолжать у него лечиться — не знают, где теперь искать этого доктора. А судя по тому, что мне удалось узнать — большая часть из них и вовсе уволены «в никуда». Все места, принадлежащие этой клинике, отданы центральной детской больнице республики. Однако звонящим туда родителям говорят, что новых коек им не дали, а уже текущая загрузка больницы такова, что даже если записаться, то ждать своей очереди придётся крайне долго. Все эти перестановки они называют «оптимизацией», которая «позволит улучшить качество оказания амбулаторной и стационарной медицинской помощи детям Казани» и направлена на «совершенствование детской специализированной медицинской помощи на базе современных технологических возможностей» Но эта клиника итак уже многие годы успешно лечит детей. Профиль клиники таков, что в ней не требуется никакой высокотехнологичности. Основа лечения была в грамотном уходе, составлении рекомендаций к питанию, наблюдении за больными. И кадры, которые с успехом всё это делали, теперь непонятно где. |
| 25 января следственное производство было предъявлено Свенцицкому, снова не признавшему себя виновным и теперь ссылавшемуся на цензурное разрешение, а дело направлено товарищу прокурора 5-го уч. Москвы. Только 25 июля оно поступило к товарищу прокурора 11-го уч. МОС (где бумаги шатались полгода, материалы следствия умалчивают), а 5 сентября было представлено прокурору МСП с проектом обвинительного акта. 25 октября он предложил дело на рассмотрение МСП, 4 ноября постановлено дать ему дальнейший ход. На следующий день Свенцицкому отправили копию обвинительного акта, но оказалось, что с августа он проживает не в д. Котельникова по Софийской наб., а в д. 4 (Белова) на Остоженке. Допрошенный 28 ноября тамошний дворник заявил, что Свенцицкий уехал в Петербург, а вещи его перевезены на Зубовский бульвар (дом неизвестен). Санкт-Петербургское Охранное отделение в ответ на запрос сообщило, что таковой выбыл в Москву ещё 21 июля. 16 января 1909 помощник начальника Московского охранного отделения подполковник И. И. Пастрюлин просил всех городских приставов сообщить, где проживает беглец, но на жительстве в Москве таковой не значился. 2 марта МСП поручила полиции разыскать Свенцицкого и собрать сведения о его приметах; 5 марта решено было дознать о них от его брата, жившего в Ряжске, Рязанская губ. (изумительно: не проще ли было опросить следователей?). 10 марта нотариус Борис Павлович Свенцицкий показал: «Брат мой имеет от роду 28 лет, роста среднего, брюнет, глаза зеленовато-синие, особых примет никаких». Вряд ли это помогло в розыске. В тот же день Казанская управа сообщила, что видов на жительство пропавшему не выдавала; о том же 18 марта свидетельствовала Санкт-Петербургская сыскная полиция, но за появлением его в столице установила наблюдение; не оказалось подсудимого ни в Ряжске и его уездах, ни в Москве. Тогда МСП 18 апреля сделала определение о розыске через публикацию в ведомостях. Заметки появились в газетах «Московские губернские ведомости» (1909. 21 апреля. 37), «Санкт-Петербургские ведомости» (Прибавления. 1909. 96–98), «Сенатские объявления» (1909. 18 мая. 40. Д. разд. ст. 10668). |
| Из письма Анастасии Николаевны 17 сентября 1916 Мой хороший Папа Душка! Сегодня утром шел маленький, но гаденький снег, а сейчас солнце, но холодно... Мы живем по-старому. Играли мы на днях в тенисс с нашими ранеными офицерами, они уже довольно хорошо играют, т.к. практикуются каждый день... Из дневника Марии Николаевны 17 сентября Были уроки немецкий, франц. м[адам] К[онрад], и арифметика. Завтракали 4 с Мамой и Изой. Были с А[настасией] в н[овом] лазарете. Потом были 4 на кладбище Казанском и братском у Золотарева. Пили чай и обедали 4 с Мамой. Были у Всенощной и в лазарете 4. Играли в рубль. – У н[ас] в лазарете днем же пили шоколад, т.к. именины сестер Мальцевой и Адамовой. 18 сентября Были 4 у Обедни. Потом была с А[настасией] в н[овом] лазарете и в Б[ольшом] д[ворце]. Завтракали 4 с Мамой. Катались 4 на моторе кругом Баблова и Павловска. Пили чай 4 с Мамой и Аней. Ольга читала мне и Швыбзу. Обедали 4 с Мамой и Кики. Были у сестер в лазарете. Играли в рубль. Шел снег. Из дневника Ольги Николаевны Вторник, 20 сентября Прямо в лазарет. Писала и делала, в общем, довольно много. Борис был. Уезжает сегодня в полк. Биби написала Маленькому. Мария Павловна (младшая) завтракала, и днем с нами 4-мя каталась. Сыро, 3 тепла утром. После чая мы 3 и Трина поехали смотреть тети Ольгин санитарный поезд N 87. Много раненых из гвардии. Папа писал. Мама опять принимает. К нам прибыло 3 раненых. Прапорщик Джуркович 57-го Люблинского полка, ранен в грудь, руку и ногу (Черногорец), прапорщик Красивский 9-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригады, ранен в голову. Оба – в палате Зарембы. И прапорщик Чернецов 34-го Сибирского стрелкового полка, рана ноги. Долго сидела у них и штопала чулки. В 11 часов вернулись. 2 мороза. Из дневника Марии Николаевны 21 сентября Были уроки, история, батюшка. Каталась с А[настасией] и Триной. Завтракали с Мамой и А[настасией]. Днем были с А[настасией] в лазарете, играли с Толст[ым] в «Бикс». Пили чай 4 с Мамой и Аней. Была музыка. Обедали 4 с Мамой, те же поехали к Ане, где был Григорий, его жена и монах. Оттуда 4 поехали к сестрам в лазарет. Играли в рубль. Письмо Анастасии Николаевны |
| Через год, в 1566-м, царь Иван внимательно ознакомился с архивным делом Соломонии Сабуровой, и в том же году Федор Михайлович Мигун Годунов был приглашен послухом (то есть свидетелем) при обмене царя с князем Владимиром Андреевичем Старицким (они менялись землями). Отец Федора Мигуна приходился троюродным братом отцу Бориса Годунова, а дед – троюродным братом отцу Соломонии Сабуровой. Выдающийся историк Степан Борисович Веселовский справедливо отмечал, что в судьбе ближайших родственников великой княгини Соломонии «было что-то роковое»: ее дядя Борис Константинович утонул в молодости, другой дядя, Иван Константинович, был убит в 1548 году в Казанском походе, третий дядя, Тимофей Константинович, погиб под Оршей в 1514 году – во время Смоленского похода, а его сын Федор был убит под Казанью в 1530 году. В 1570 году царь Иван обвинил Великий Новгород в измене (документально подтвердить или опровергнуть справедливость этого обвинения сейчас не представляется возможным), ходил на него войной и казнил немало людей. В Новгороде (и частично уже в Москве) была казнена семья Третьяка Пешкова – сына боярского Новгородского архиепископа: он сам, жена Варвара, два сына – Алексей и Степан-Дружина, а также его родственник Бажен с двумя сыновьями. В 1571 году был «посажен в Волхов», то есть утоплен в реке, по царскому приказу целый ряд представителей Сабуровых. Среди них был родной племянник Соломонии Сабуровой – видный воевода Тимофей Иванович Замятня Кривой Сабуров с сыном. Здесь нужно отметить, что казнь на реке (или в реке) была одной из самых распространенных. Так, в 1497 году, когда вторая жена Ивана III Софья Палеолог была уличена в приглашении «баб с зелием», они были утоплены в Москве-реке, а в следующем году, когда Иваном III был раскрыт новый заговор Софьи и ее сына Василия Ивановича (будущего Василия III), рядовые заговорщики были казнены на льду Москвы-реки. В 1570 и 1571 годах новгородские изменники казнились не только в новгородском Волхове, но и в московской «Поганой луже» – эта местность идентифицируется либо в районе Чистых прудов (которые раньше именовались Погаными), либо в районе современной Театральной площади (местечко Поганый брод). В XVII–XVIII веках изменники казнились в Москве на «Козьем болоте» – здесь был четвертован Степан Разин и казнен Емельян Пугачев. |
| Характерным является, например, письмо смотрителя Куманинской богадельни в Москве Матвея Ивановича Соколова своему хорошему знакомому, председателю комиссии архиеп. Савве: «А что это еще у Вас за комиссия по пересмотру богослужебных книг? Как бы она не имела последствием ещё какого-нибудь раскола?» 185 Резко высказывался видный член Синода – С.-Петербургский митрополит Исидор: «Не ломайте без нужды принятого текста; если вы слишком будете изменять его, я первый буду Вашим противником» 186 . Выступил против «комиссии поновителей и исказителей церковных текстов» и видный церковный деятель Николай Иванович Ильминский 187 , директор Казанской учительской семинарии, переводчик богослужебных книг на татарский язык, составитель учебных Часослова, Октоиха и Псалтири. Он, узнав «под большим секретом» от первого председателя комиссии архиеп. Сергия об ее образовании и предстоящем пересмотре Псалтири и Евангелия, был этим очень обеспокоен. Когда же появилась «статейка иеромонаха Филарета» 188 , то у Ильминского «уже накопилось в душе столько мыслей и разного материала по отношению к славянскому языку и церковным текстам, что он, прицепившись к этой статейке, выгрузил, так сказать, все, что было у него на душе, но выгрузил с некоторым огорчением и почти ожесточением» 189 . Он напечатал в количестве 300 экземпляров брошюру, датированную 22 июля 1882 г., «Размышления о сравнительном достоинстве, в отношении языка, разновременных редакций церковно-славянского перевода Псалтири и Евангелия». (Казань, 1882, 92 стр.) 190 , причем на обложке было указано, что «напечатано в самом ограниченном числе экземпляров – не для публики». Статья получила одобрение председателя комиссии. Архиеп. Сергий (Ляпидевский) надеялся, что она «может охладить излишний жар ревнителей поновления церковного языка» 191 . Ильминский на целом ряде примеров показывает превосходство в смысле точности во многих случаях старого перевода перед поновленным в XVII в. и решительно высказывается против поновления перевода и его приближения к русскому разговорному языку. |
|
|
