| Год на Апостольском престоле восседал безвольный Бенедикт XI (1303–1304), но когда его активность начала утомлять Французского короля, тот был отравлен безвестным молодым человеком, предложившим папе «свежих» лесных ягод. Новый папа Климент V (1305–1314) являлся настоящим ставленником Французского двора, и все 28 кардиналов также были назначены по едва ли прикрытому указанию короля. Решением Филиппа IV в 1309 г. папе и кардиналам была предоставлена резиденция в Авиньоне, на границе Франции, т.к. существовали далеко не безосновательные опасения, что Рим не примет «такого» понтифика. Началось знаменитое «Авиньонское пленение» Римских пап, длившееся 70 лет, в течение которого ни у кого не возникало сомнений относительно того, что апостолик является орудием Французской короны. Конечно, Римский епископ более не вызывал доверия и не считался беспристрастным, как ранее 416 . Впрочем, и моральный облик предстоятеля Апостольской кафедры более не вызывал умиления среди верующих. Как рассказывали, папа Бенедикт был «отягощен вином и годами». Расходы на содержание двора папы Климента превышали в 10 раз аналогичные средства на содержание королевского двора в Париже. А на его инаугурацию был организован пир, на котором съели 1023 барана, 118 голов крупного рогатого скота, 101 теленка, 914 козлят, 60 свиней, 10 471 курицу, 1440 гусей, 300 щук, 46 856 порций сыра, 50 000 пирогов и выпили 200 бочек вина. Ходили упорные слухи, что некая прелестная графиня Турская Сесиль удостоилась излишнего пастырского внимания к себе. А ее сын, будущий понтифик Григорий XI (1370–1378), был рожден ею от папы Климента. Поэт Петрарка с негодованием писал, что «постели пап кишат проститутками», а их алчность не знает границ 417 . Новый папа, обладавший столькими разными «талантами», сразу же обеспечил преимущество партии Филиппа Красивого, и теперь новым апостоликом гарантированно мог стать только француз. Климент V отменил также все решения покойного Бонифация VIII, задевавшие интересы Филиппа Красивого, и благословил процесс против тамплиеров. Нечего удивляться, что столь открыто демонстрируемая зависимость новой Римской курии от Французского двора резко ухудшила отношения между папами и Германским императором. «В пику» Французскому двору и желанию понтифика германские князья-выборщики избрали в 1308 г. своим императором Генриха Люксембургского (1308–1313). Тот в 1310 г. явился в Рим, и жители города открыто провозгласили независимость императорской власти от Римского епископа. Но Генрих, состоявший в дружбе с Филиппом Красивым, не пожелал открытого разрыва, и в тот момент скандал удалось замять 418 . |
| Затем в дело вступил третий легат, пресвитер Бонифаций, попытавшийся доказать, что вследствие принятия 28-го канона умаляется честь и достоинство Римского епископа. Он зачитал данное им перед началом Собора поручение понтифика – ни в коем случае не допускать уничижения Римской кафедры: «Если некоторые, по убеждению в значении своих городов, покусились поколебать оное, таких опровергнуть, как требует право» . Наверное, едва ли обосновано предположение, будто апостолик заранее знал о готовящемся 28-м правиле, скорее, как можно предположить, он опасался рецидива «Разбойного собора» со стороны того же Диоскора. Это был сильнейший противник, и вряд ли кто-нибудь мог с абсолютной уверенностью сказать заранее, удастся ли свергнуть его с престола, и чем закончится Халкидон. Поэтому-то папа и дал поручение, страхующее его от всяких неожиданностей, – в случае чего, всегда можно было бы признать неканоническими любые определения, инициированные Александрией, если они шли вразрез с позицией Рима. Но в данном случае строгая директива папы против Александрии пригодилась против Константинополя. Началось обсуждение. Вначале, во избежание канонических ошибок, прочитали правила Первого и Второго Вселенских Соборов, но к общему знаменателю не пришли, поскольку римские легаты сделали вид, что «не знают» о существовании Вселенского Собора 381 г. Или, вернее сказать, они просто проигнорировали ссылку на его акты. Наступило общее смятение, и тогда сановники императора вновь приступили к опросу подписантов, насколько свободно те приняли спорное правило. К неудовольствию легатов, все опрошенные высказались категорично. Более того, выяснилось, что епископов Мирских, Амасийских, Гангрских, Синнадских и других Константинопольский архиерей уже не раз рукополагал своей властью ещё до Халкидона. А епископ Лаодикийский Нунехий прямо заявил: «Слава Константинопольского престола есть наша слава: в его чести участвуем и мы, потому что он принимает на себя и заботы наши; и нам приятно, что в каждую область митрополит рукополагается от этого престола» . |
| Итак, насильственно крещенные и угнетаемые шведскими феодалами, финны в большом числе присоединились к русским. Но финский народ был так ослаблен, что не смог помочь русскому войску закрепить победу, и владимиро-суздальским полкам пришлось ограничиться лишь разгромом шведских колоний. Хотя этот поход (как и новгородский поход 1311 г. к Тавастгусу) 76 и не вернул емь под власть Новгорода, все же он показал шведскому правительству, что монголо-татарское нашествие не изменило отношения Руси к иноземным захватчикам. С огромным напряжением сил отстаивала Русь свои позиции и в Карелии. Борьба за Карелию носила упорный характер. Карельский народ неоднократно выступал совместно с русскими против притязаний шведских феодалов и немецких крестоносцев. В 1282–1283 гг. шведские пираты добирались через Неву до Ладожского озера. Порой они грабили новгородских купцов, которые торговали в Обонежье, а то пытались собирать дань в Карелии («хотяще на Кореле дань взяти»), но их набеги новгородцы и ладожане отбивали. В это же время шведское правительство развернуло наступление на земли Карелии. Несмотря на сопротивление карел, ижорян и новгородских полков, шведские войска захватили часть Западной Карелии и построили там в 1293 г. крепость Выборг. Попытка занять эту крепость, предпринятая в следующем году войсками великого князя Андрея Александровича, не увенчалась успехом. Однако, когда в 1295 г. шведский воевода Сигге Лакке проник по Вуоксе к Кореле и возвел здесь укрепление (вероятно, земляные валы с бревенчатым частоколом), новгородцы город снесли. На месте прежнего укрепления новгородские власти для охраны западного побережья Ладожского озера построили в 1310 г. крепость Корелу (Кексгольм, ныне Приозерск): «Ходиша новгородци в лодьях и в лоивах в озеро и идоша в реку Узьерву (Вуоксу), и срубнша город на порозе (то есть пороге) нов, ветхый сметавше». 77 Крепость Корела успешно выдерживала нападения шведов. Одновременно Новгородской земле приходилось отстаивать от шведских захватчиков устье Невы – выход в Балтийское море. Не ограничиваясь отдельными набегами, шведское правительство предприняло попытку прочно обосноваться на Неве. В 1300 г. сюда на судах прибыли шведские рыцари «в силе велице», привезли «мастеров» своих, а также от папы Бонифация VIII (1294–1303 гг.) «мастер приведоша нарочит [отличный]» и построили в устье реки Охты крепость Ландскрону («Венец земли»), установив в ней метательные орудия. Эту крепость они «утверднша твердостию несказаньною». |
| Эта первая попытка последовательно гармонизировать церковные законы и устранить противоречия в их применении увенчалась сборником Concordia discordantium canonum («Согласование разноречивых канонов»), который был издан монахом Грацианом в Болонье около 1140 г. Этот труд, очень скоро получивший наименование просто «Декрета», не только ознаменовал начало окончательной стабилизации канонического права как самостоятельной дисциплины, но и сыграл роль образца для последующих сборников церковных законов, прежде всего для Декреталий (Summae Decretalium). Эти последние позднее, в ходе тридентской реформы, были объединены вместе с Декретом в Corpus Iuris Canonici. Уже папа Григорий XIII в булле Cum pro munere от 1 июля 1580 г. рекомендовал римское издание (Editio Romana) этого сборника для обучения и юридической практики. Это еще не кодекс в подлинном смысле, исключитель ный и обязательный. Однако будучи одобрен папой, Corpus Iuris Canonici, наряду со сборниками папских булл (например, монументальной компиляцией, известной под заглавием Magnum Bullarium Romanum), становится важнейшим собранием церковных законов и основным источником действующего канонического права до 1917 года. В него входят: «Декрет» Грациана, Декреталии Григория IX (Liber Extra), Liber Sextus Бонифация VIII, «Климентины» Климента V, и наконец два частных сборника, именуемых Extravagantes Ioannis XXII и Extravagantes communes 100 . 4.2 Канонические кодификации Нового Времени а) Кодификация 1917 года Несмотря на несомненный прогресс, каким явилось опубликование Corpus Iuris Canonici в качестве сборника, одобренного папой, уже на I Ватиканском соборе (1869_1870) многие подчеркивали, что пользование им весьма неэффективно ввиду его пространности и юридической неравноценности его отдельных частей. Кроме того, трудности в определении подлинно действующего канонического права усугублялись двумя обстоятельствами. С одной стороны, Corpus наряду с законами включал в себя также распоряжения, изданные для единичных случаев, из которых было трудно извлечь общую правовую норму. С другой стороны, некоторые источники остались за пределами Corpus " а, в то время как другие, уже давно устаревшие, по-прежнему присутствовали в нем. Отсюда понятно, что к концу XIX века начала все острее ощущаться необходимость полной и единообразной систематизации всех источников канонического права, чтобы сделать возможным определение действующих законов и их конкретное применение. Эта необходимость стала очевидной главным образом потому, что в государственной сфере аналогичная потребность уже давно и почти повсеместно выразилась в составлении современных кодексов – в первую очередь под давлением просвещенческого рационализма, – но также и ради удовлетворения политических и централизаторских интересов абсолютистских государств 101 . |
| Вследствие такого метода история получает характер разумности, но при этом остроумный историк забывает одно, как легко свою собственную абстрактную мысль навязать, как сознательное намерение, историческим лицам, которым подобная мысль и на ум не приходила 392 . Первые два тома «истории» Планка содержат изыскания о состоянии церковного общества и иерархии в древней церкви. Здесь автор показывает большое остроумие. На основании немногих отрывочных свидетельств, кратких канонических определений, он умеет восстановить образ древне-церковной иерархии и её многоразличных отношений. Некоторые замечания Планка в этих двух первых томах сохраняют свое значение в науке и до настоящего времени. С третьего тома история церковного общества у Планка переходит в историю собственно папства, и историк исключительно переносится на запад. Здесь утонченность соображений и догадок автора доходит до крайних своих пределов. История папства получает особенный глубокий смысл, хотя историк, как протестант, конечно нисколько не сочувствовал папству. Эта история папства читается у него с таким же интересом, с каким читается какая-либо история политики императоров и королей, так что совершенно забываешь, что стоишь не на почве политической истории, а на почве истории церковной. История папства рассматривается у него с точки зрения, так сказать, дипломатической. И вот история пап, которая у центуриаторов представляется плодом диавольских козней, теперь у Планка является результатом самых утонченных планов, плодом системы самой искусной церковной политики, плодом ловких маневров дипломатической сметливости. Наш историк, помимо воли, является панегиристом и апологетом папства. Папы Григорий VII, Иннокентий III, Бонифаций VIII и многие другие являются осуществителями, по Планку, очень мудрых планов. Каждый шаг они делают с размышлением, планосообразно, с благоразумною расчётливостью; они пользуются к своей выгоде всеми возможными обстоятельствами, даже самыми неважными. Так эпоху XI, XII и XIII века, на которую падает особенное возвышение папства, Планк рассматривает, как такую эпоху, в которую преимущественно выразилось планосообразное действование целого ряда пап в видах собственного возвышения; во главе их стоит Григорий VII. |
| 67. Слепыми их прозвали изначала. — В " Хронике " Дж. Виллани (II, 1) приводится такое объяснение этой клички: поверив обещаниям остготского короля Тотилы, флорентийцы впустили его в свой город, а он истребил жителей и не оставил камня на камне. 15-70 70. В обоих станах — в стане Белых и в стане Черных. 15-71 71-72. Тебя взалкают — то есть " захотят тебя поглотить, уничтожить: Черные — как своего противника. Белые — как отпавшего от них сторонника " (Р., XVII, 61-69). 15-73 73. Фьезольские твари — флорентийцы, в большинстве своем — потомки фьезоланцев (см. прим. 61-63). 15-78 78. В гнездилище неправды и тревог — во Флоренции. 15-85 85. К жизни вечной — то есть к бессмертию славы. 15-89 89. Другие записи — предсказания Чакко (А., VI, 64-72) и Фаринаты (А., X, 79-81). 15-90 90 Та, кто умеет — Беатриче (А., X, 130-132). 15-94 94. К таким, посулам — к предвещаниям грядущих невзгод. 15-97 97. Мой учитель — Вергилий. 15-101 101. Кто из его собратий — то есть из грешников его " дружины " (ст. 41). 15-109 109. Присциан — знаменитый латинский грамматик VI в. 15-110 110. Аккурсиев Франциск — Francesco d " Accorso (1225-1293), сын знаменитого флорентийского юриста Аккурсио и тоже видный юрист. 15-112 112-114. Который послан был рабом рабов... — Речь идет об Андреа деи Модзи, епископе флорентийском, которого за его скандальное поведение Бонифаций VIII (титул " раб рабов божьих " применен к этому властолюбивому папе иронически) перевел в 1295 г. из Флоренции (на реке Арно) в Виченцу (на реке Баккильоне), где тот и умер год спустя. 15-119 119. Клад — " Книга о сокровище " (см. прим. 30). 30. Сэр Брунетто — Брунетто Латини, или Латано (род. ок. 1220 г., умер ок. 1295 г.), ученый, поэт и государственный деятель Флорентийской коммуны, сторонник гвельфской партии. Ему принадлежат: " Книга о сокровище " , обширная энциклопедия в прозе на французском языке, и " Малое сокровище " , дидактическая поэма в итальянских стихах. Молодой Данте, к которому Брунетто Латини относился дружески, многими знаниями был обязан ему и смотрел на него как на своего учителя. 15-122 |
| Политические трудности Римских Пап. Успехи, достигнутые папством в деле укрепления независимости Католической Церкви в XI–XIII вв., сменились периодом политических трудностей в XIV–XV вв. в связи с усилением западноевропейских государств, с одной стороны, и упадком власти Папы, с другой. Так, в 1296 г. Папа Бонифаций VIII опубликовал буллу (послание), в которой протестовал против налогообложения духовенства во Франции и в Англии. Французский король Филипп IV Красивый ответил на это тем, что запретил вывоз из страны любых монет, лишив таким образом Папский Престол необходимых финансовых средств. Это вызвало ожесточенный, продолжавшийся несколько лет спор между Папой и королем. И хотя в одной из своих булл Папа утверждал, что он – единственный источник власти, дарованной Богом, и потому короли должны ему повиноваться, ситуация складывалась так, что отныне уже Папы стали искать защиты у сильных государей. Случилось так, что почти семьдесят лет (1309–1377 гг.) Папы вообще жили не в Риме, а во французском городе Авиньоне . Причины этого лежали в том, что избранный в 1305 г. на Папский Престол Климент V , бывший до того архиепископом французского города Бордо, отложил свою поездку в Рим, сначала под предлогом переговоров с Филиппом Красивым, а затем в связи с подготовкой Собора, который состоялся также во Франции в городе Вьене в 1311–1312 годах. С 1309 г., уже как Папа, он стал жить в Авиньоне в роскошном замке. Связано это было с неспокойной обстановкой, которая охватила в то время Папскую область, и антипапскими выступлениями в самом Риме. В других городах Италии также были сильны антифранцузские настроения, которые распространялись и на Пап, поддерживаемых французскими королями. Таким образом, в XIV в. Папский Престол оказался в политической зависимости от Франции, от которой ему не удавалось избавиться еще долгое время. Это нанесло определенный урон Католической Церкви как организации, имеющей всемирный характер. Так, в связи с этим в том же XIV в. во время Англо-французской войны англичане говорили: «Папа – француз, но Иисус Христос – англичанин». |
| После убийства кор. Хлодериха и падения королевства рипуарских франков (509) Колония стала одним из периферийных центров Франкского гос-ва. По-видимому, город переживал упадок: сведения о епископах Колонии V-VI вв. практически отсутствуют. В VII в. епископы Колонии приобретают значительное влияние при дворе франкских королей из династии Меровингов. Они принимали участие в Соборах, выполняли важные гос. обязанности, участвовали в посольствах. Так, еп. Куниберт (ок. 623 - ок. 648) был ближайшим советником кор. Дагоберта I , регентом при его несовершеннолетнем сыне Сигиберте III. Еп. Куниберт считается одним из составителей варварской Рипуарской правды (Lex Ribuaria). Он первым из епископов Колонии установил тесные отношения с майордомами Австразии (см. ст. Каролинги ). Фрагмент надгробия св. Плектруды. 3-я четв. XII в. (ц. Пресв. Девы Марии на Капитолии в Кёльне) Фрагмент надгробия св. Плектруды. 3-я четв. XII в. (ц. Пресв. Девы Марии на Капитолии в Кёльне) Во 2-й пол. VII в. Колония стала главным городом Австразии: Пипин Геристальский, майордом Австразии, Бургундии и Нейстрии, сделал ее своей главной резиденцией. Согласно кёльнской «Королевской хронике», в 690 г. по приказанию Плектруды, жены Пипина, был построен храм на месте совр. ц. Пресв. Девы Марии на Капитолии (Санкт-Мария-им-Капитоль). По археологическим данным, храм воздвигли на остатках рим. святилища. В VIII в. К. стал важным миссионерским центром. Известно, что св. Бонифаций (Винфрид) рассматривал город как возможный центр христианской миссии на герм. землях. Однако статус митрополии кафедра получила лишь при Карле Великом в ходе упорядочения церковной организации во Франкской державе. В 794/5 г. титул архиепископа К. получил Хильдебольд (787-818), друг и архикапеллан Карла Великого. Не вполне ясно, был ли этот титул персональным или предполагал учреждение папой Римским архиепископства К. Сведения о получении архиепископом К. паллия от папы Римского относятся к 858-860 гг., когда кафедру занимал архиеп. Гунтар (850-863). Суффраганами архиепископа К. в эпоху Каролингов стали епископы Утрехта, Льежа, Миндена, Мюнстера и Оснабрюка; юрисдикция Кёльнской кафедры над Бременом оспаривалась (в сер. IX в. Бремен был подчинен архиепископу Гамбурга). В состав архиепископства К. вошел Ахен , основная резиденция Карла Великого. Впоследствии юрисдикция над Ахеном использовалась архиепископами К. как аргумент в пользу их преимущественного права на помазание в Ахене герм. королей (это право оспаривал архиепископ Майнца). |
| Такие документы писались на папирусе, а позднее – на больших кусках пергамена. Первая строка в них выводилась крупными удлиненными буквами; в документе обязательно имеются rota 456 и bene valeme 457 , а также личная подпись папы и (с времени Пасхалия II) кардиналов (в центре листа – кардиналов–епископов [Ego N. Sabinen, episcopus subscripsi, etc.], слева от них – кардиналов–священников [Ego N. presbiter cardinalis tituli sancti N. subscripsit, etc.], справа – кардиналов–диаконов [ Ego N. diaconus cardinalis sancti N. subscripsit, etc.]). С того же времени между ротой и bene valete вписывалась вербальная подпись папы: Ego N. catholice ecclesie episcopus subscripsi; эта подпись могла быть собственноручной, однако со временем папы ограничивают личное рукописание лишь словом Ego или даже одной буквой Е; обычай прекратился при Бонифации VIII. Названиями булл и энциклик служат первые слова, следующие за титулатурой папы. Бреве издаются по менее торжественным или менее важным случаям, чем буллы. Они пишутся на тонком белом пергамене по–латыни или на итальянском языке. В заголовке бреве помещается имя папы с его числовым обозначением. Бреве опечатываются печатью на красном воске с изображением апостола Петра в рыбачьей лодке и с ключом в руке («anulus piscatoris – «кольцо рыбака», «рыбарский перстень»), которая помещается непосредственно на документе. Декретами (decreta) назывались указы общего характера, подготовленные на основе совещаний с коллегией кардиналов. Указы, относящиеся к частным случаям, носили названия rescripta, responsa, mandata. Так, под рескриптом понимался папский указ, выпущенный в ответ на предварительное обращение и юридически решающий конкретный иск или предоставляющий некие привилегии. Папской конституцией назывался документ, юридически регулирующий внутрицерковные отношения общего характера и рассчитанный на длительное (в идеале – вечное) использование. Помимо булл и бреве, каноническое значение имеют regulae cancellariae apostolicae («правила апостольской канцелярии»): инструкции, которые новый папа издает для центральных церковных учреждений – папской курии. До 15 в. они издавались заново с началом каждого нового понтификата, затем вошло в обычай при восшествии на престол нового папы публиковать от его имени и прежние правила. |
| В 1300 г. Д. находился в Болонье и мог присутствовать при сожжении Сегарелли в Парме; затем, спасаясь от преследований, он перебрался в окрестности Тренто, где встретил теплый прием и нашел много сторонников. В Чимего, к северо-западу от оз. Гарда, Д. познакомился с монастырской воспитанницей Маргаритой, дочерью графини Одерики д " Арко. Маргарита, к-рой источники приписывают необыкновенную красоту, стала верной спутницей Д. (он называет ее сестрой) и вторым лицом в секте. Распространение идей апостоликов вызвало растущее сопротивление властей; неск. еретиков было сожжено. Д. решил перебраться в зап. области Сев. Италии (Пьемонт), возможно, потому, что был оттуда родом и рассчитывал на поддержку земляков. С небольшим количеством последователей (вероятно, неск. десятков) Д. совершил длинный переход в долину р. Сезии (Валь-Сезия; совр. пров. Новара). Примерно к кон. 1303 г. относится 2-е послание Д., содержавшее пророчества на ближайшие годы. Д. писал, что вслед за благочестивым папой Целестином V , к-рый сам отрекся от престола, последовал дурной папа - властный Бонифаций VIII , а того сменит новый дурной папа, к-рый в свою очередь будет повергнут кор. Фридрихом II Сицилийским. Д. ссылается на пророчество Исаии (Ис 16. 14) («Ныне же так говорит Господь: через три года, считая годами наемничьими, величие Моава будет унижено со всем великим многолюдством, и остаток будет очень малый и незначительный»), в подтверждение того, что, как в 1303 г. было покончено с Бонифацием, так в 1304 г. погибнут кардиналы и новый папа, а в 1305 г. будут свергнуты все проч. служители католич. Церкви, и апостолики смогут проповедовать открыто. В Пьемонте Д. обосновался сначала в средней части долины Сезии, между городками Гаттинара и Серравалле, во владениях графов Бландрата, встретив здесь широкую поддержку населения. Среди сочувствующих Д. был и настоятель церкви в Серравалле Автемий. По инициативе инквизиторов и еп. Верчелли Райнерия (Раньери) эти последователи Д. были осуждены, а он по приглашению глав местной общины перебрался в верховья реки, в горное сел. Кампертоньо. Затем апостолики перешли на гору Бальме («пещеры»), где чувствовали себя в большей безопасности и соорудили там временные жилища. |
|
|
