| Правда, тогдашние архиереи считали Никона своим поработителем, всячески желали и добивались его окончательного низвержения, но зато относительно высказанных Никоном воззрений на отношение царства и священства, они решительно стали на его сторону, и даже отважились торжественно и официально выразить это на большом московском соборе 1667 года, как это сейчас увидим несколько ниже. В виду указанного положения дел светской власти необходимо было, если она не хотела признать над собою главенства и первенства власти духовной, противопоставить воззрениям Никона и его сторонников воззрения противоположные, и притом так, чтобы они заявлены были тоже духовными властями, только более компетентными и авторитетными, чем Никон и русские архиереи. С этою именно целью светское наше правительство обратилось на восток, к четырем восточным патриархам, с просьбою, чтобы они решили предложенные им вопросы о власти царской и патриаршей. Иеродиакон грек Мелетий, отправленный на восток к патриархам с вопросами, привез на них ответы патриархов и собора, составленные, как и следовало ожидать, в духе совершенно противоположном воззрениям Никона. В ответе патриархов и собора на первый вопрос: „Что есть царь?“ между прочим говорится: „царю подобает, да будет глава и верх ко всем членам, подчиненным ему... Добре разсуждати долженствуют царие, еже недати своея чести иным, ниэюе новствовати в творении благодеяний по оной прочине: не даждь иному чести твоея, да неподвигнеши ос на тя... Царь есть Господь всех подданных своих, ожидающих от него дарований и добротворений, – противных паки – казни. Аще убо кто царю видится противен быти, хотя есть и лице церковное, в достоинстве вчиненное, не без ума убо меч носит, но в похвалу добре творящих, в гаждение же зле деющих, ибо местник Божии есть. Второй вопрос, предложенный на разрешение восточных патриархов был следующий: „Подобает – ли всем, наипаче место держащу епископу или патриарше, иодчиненну быти и повиноватися царю, царскую власть держащему и её употребляющему, во всяких гражданских вещех и прениях тако, воежебы единому быти господину и начальнику, или ни?“ В ответе на этот вопрос между прочим говорится: якоже Бог есть на небеси повсемественне, то на земли суть по Бозе тий. |
| Согласно Соборному уложению, подобное нарушение каралось смертной казнью. Челобитная Боборыкина произвела впечатление при дворе: царь со слезами на глазах жаловался боярам на патриарха и направил в мон-рь комиссию во главе с О., к-рую сопровождала команда из 50 стрельцов. Расследование велось жестко, для допросов в Москву забрали неск. человек из братии мон-ря. В деле Никона О., выполняя волю царя, выступил как неутомимый гонитель и личный враг опального патриарха, выступал его обвинителем на Большом Московском соборе 1666-1667 гг. Никон так характеризовал своего оппонента: «Князь Никита Иванович Одоевский человек прегордый, страха Божия в сердце не имеет… Враг всякой истины». В 1664 г. О. вел в Москве переговоры с англ. послом гр. Ч. Г. Карлейлем о восстановлении торговых привилегий Московской компании. Первый судья приказов Большой казны, Иноземского и Рейтарского (1666-1670). К 60-70-м гг. XVII в. на деятельности О. стал отражаться возраст, дипломатические неудачи свидетельствовали о том, что он отставал от требований времени. «Ведаешь сам, каков он промышленник»,- не без иронии писал кн. Ю. А. Долгорукову царь Алексей Михайлович, запрещая тому следовать советам О. В 1-й пол.- сер. 70-х гг. XVII в. О. в основном поручали представительские функции. Ситуация на время изменилась в период правления царя Феодора Алексеевича (1676-1682), когда в противостоянии при молодом царе различных боярских группировок важное место занял клан князей Одоевских во главе с О., выступавший в союзе с «партиями» кн. Ю. А. Долгорукова и боярина Б. М. Хитрово. В 1676-1689 гг. О. возглавлял Аптекарский приказ, отвечавший за здоровье царской семьи, в мае-июле 1682 г.- приказ Большой казны, в 1679 г. был пожалован почетным титулом наместника Владимирского. В 1680 г. О. возглавил Расправную палату (до 1682) - судебный орган при Боярской думе, который должен был решать спорные дела «праведно и разсудительно». Подпись О. стоит первой под Соборным деянием об отмене местничества от 12 янв. 1682 г. |
| Проект этот вызвал резкую критику со стороны выдающихся русских канонистов и не получил дальнейшего движения. В настоящее время Св. Синод снова занят вопросом о разводе. Глава VIII § 64. Метрические книги Случаи рождения и крещения, брака и смерти вносятся в особые приходские книги, называемые метрическими (matricula). Постановление о заведении метрик встречается еще на Большом Московском соборе 1666–67 г. и впоследствии подтверждено было Петром В. Однообразная форма их Высочайше утверждена 22 ноября 1837 г. и разослана при указе Св. Синода 18 декабря того же года. Метрические книги имеют весьма важное значение в гражданском отношении, так как служат актами, удостоверяющими состояние каждого лица без различий сословий 194 . По своему содержанию метрические книги разделяются на три части: 1) о родившихся; 2) о бракосочетавшихся и в 3) об умерших. В каждой церкви метрические книги ведутся в двух экземплярах, из коих один, по истечении года, представляется в консисторию, а другой хранится в церкви. Исправное и верное ведение их лежит на общей ответственности членов причта. Всякие подчистки в метрических книгах воспрещаются. По окончании каждого месяца метрические книги свидетельствуются и подписываются членами причта. Из доставленных в консисторию от всех церквей епархии метрических книг ежегодно составляется ведомость о числе родившихся, бракосочетавшихся и умерших за данный год в епархии. Эти ведомости, представляемые в Св. Синод при годичном отчете архиерея о состоянии епархии, составляют ценный материал для статистики православного народонаселения в России. Метрические свидетельства, т. е. выписи слово в слово той или другой статьи из метрических книг, могут быть выдаваемы по просьбе заинтересованных лиц и от приходского причта, и от духовной консистории; но актами закон признает только те метрические свидетельства, которые выдаются консисториями. Метрические свидетельства выдаются беспрепятственно всем лицам, которые имеют в них надобность, а именно: 1) каждому – о времени его рождения и крещения; 2) родителям – о рождении, крещении и кончине детей; 3) опекунам – о рождении и крещении детей, не имеющих родителей и состоящих под их опекой. Постороннее же лицо, просящее метрическое свидетельство о другом, обязано представить законную от него доверенность. Новое метрическое свидетельство о лице, о котором выдано уже таковое, выдается не иначе, как по представлении законных доказательств об утрате прежнего 195 . О выдаче метрического свидетельства можно просить и не лично, а чрез какое-нибудь правительственное, городское, земское или сословное учреждение. Метрические свидетельства подлежат гербовому сбору. Глава IX. Церковно-имущественное право |
| Одни священники, держась буквально Устава., совершают выход из храма с крестным ходом в северную дверь храма (где есть таковая) и оттуда доходят до затворенной западной двери, обходя не весь храм кругом, а только четверть его; другие, вышедшие северной дверью храма, идут на запад и, не останавливаясь против западной двери, обходят, далее, на юг, восток и север, и приходят опять к затворенной западной двери; третьи (так как немногие храмы имеют северную дверь) выходят в западную дверь, обходят вокруг храма и приходят снова к западной двери, уже затворенной. Из Устава церковного не видно, чтобы пред началом утрени на Пасху должно было совершать крестный ход вокруг церкви. В «Чине священнослужения, наблюдаемом в Большом Московском Успенском соборе», о хождении вокруг всей церкви тоже не говорится. Умолчание Устава о круговом хождении, не ослабляет обычая ходить на Пасху вокруг церкви подобно тому, как и в Великую субботу на утрене: хотя в Уставе ничего не сказано о хождении в эту субботу вокруг храма с плащаницей, однако всеобщий обычай хождения давно уже обратился в правило, нигде не писанное, но всеми исполняемое. Согласно с этим обычаем, нисколько не противно Уставу действуют и те священники, которые, вышедши северной дверью храма, идут на запад и, не останавливаясь против западной двери, обходят, далее, на юг, восток и север, и приходят опять к затворенной западной двери. А так как большая часть храмов имеют одну только входную дверь на западной стороне, то по необходимости исхождение на Пасху совершается в западную дверь, которая потом уже затворяется, и после кругового обхождения церкви ход останавливается пред этой дверью для совершения начала пасхальной утрени. Третьи священники также не противоречат Уставу. Отсутствие северной двери в храмах не должно считаться нарушением Устава. Что же касается разнообразия в исполнении обряда, то оно никого не должно смущать в настоящем случае; оно неизбежно, потому что не все храмы одинаково устроены: у большинства нет северной выходной двери; бывают и такие церкви, вокруг которых обхождение невозможно. В последнем случае, даже при освящении храма, хождение вокруг него, положенное в чине, отменяется. (Рук. д.с.п. 1894, 16). |
| Я познакомился с о. Благоразумовым уже в бытность его протопресвитером Успенского собора, и мне пришлось быть впервые у него как раз в день его именин (6 декабря) и во время самого разгара его неприятностей с Шишковым. Понятно, что я стоял совершенно вне этих неприятностей. Жена о. Благоразумова, однако, приняла мой приход за какое-то соглядатайство и, признаться, наговорила мне при большом обществе ее гостей, незнакомых мне, такую кучу дерзостей, что я совсем растерялся и не знал, что предпринять. Сидевший рядом со мной о. Благоразумов сначала пробовал унять свою супругу, потом сам растерялся и чувствовал себя, конечно, более способным провалиться сквозь землю. Гости также растерялись… Сначала, когда разговор был еще не резок, я кое-как возражал хозяйке дома, считавшей меня за одного из агентов Шишкова в Успенском соборе против ее мужа, наконец она вспылила и заявила мне, что смешно, жалко и глупо директору Синодального хора быть на побегушках самодура-прокурора и врываться под предлогом поздравления с днем ангела в дом честного человека. Как я ни уверял матушку, что она ошибается, она продолжала пылить еще более, так что я, наконец, извинился перед гостями и ушел, увидав слезы на глазах о. Благоразумова. Конечно, спустя некоторое время произошедшее недоразумение выяснилось само собою. Дело было поведено так, что близорукость о. Благоразумова и разглядывание разговаривавших с ним лиц были трактуемы Шишковым как демонстративное неуважение к «нему», Шишкову – «правой руке Победоносцева в Москве», что застенчивость о. Благоразумова была истолкована за нежелание давать объяснения (хотя бы и не требовавшиеся по закону и нисколько не обязательные) самому «прокурору», да еще «тайному советнику» Шишкову. Коротко сказать – празднование 25-летия ректорства о. Благоразумова было обрисовано Шишковым как нечто вроде бунта, инспирированного Иоанникием, уже бывшим в Киеве. Иоанникий, митрополит Московский, был, сколько я наблюдал его, очень добрый, простой и умный человек, хорошей, строгой и деловой жизни. |
| —676— чин и власть и обдержание себе похищают“; прямо указывает, кто именно были сторонники Никона, разделявшие его взгляд, что священство выше царства. „ Патриарх Никон , говорит Трофимов, и власти пишутца и называютца великими государями и свободными архиереями: мы-де суду царскому неподлежим, судит-де нам отец наш патриарх. Ониж в своих паствах поставляют архимандритов и игуменов и протопопов самовольством, кто им годен, без указу великого государя: потому они называются свободными; а что они царскому суду не подлежат, и то есть свобода жь. А что их судити патриарху: подобно сему, еже глаголет Господь: аще сатана сатану изгонит, на ся разделился есть. Якоже Бог един судит всем, тако и всеобдержащий царь. И аще Бог изволит и великий государь тое их гордость сломит и под свою высокую руку и под суд подклонит, то все благочестие исправитца. Они бо ради свободного жития законы превращают, и уставы, преданные им, прелагают, и от веры отступают, а православие с еретичеством соединяют“. Что вместе с Никоном и другие русские архиереи „на царскую державу возгордились“, что эти „свободные архиереи“ не хотели, по примеру Никона, подчиняться царскому суду, не желали допускать со стороны светской власти никакого вмешательства в свои епархиальные дела, так как она над церковными иерархами не имеет никаких законных верховных прав, – это заявление было совершенно верно. Правда, тогдашние архиереи считали Никона своим поработителем, всячески желали и добивались его окончательного низвержения, но зато относительно высказанных Никоном воззрений на отношение царства и священства, они решительно стали на его сторону, и даже отважились торжественно и официально выразить это на большом московском соборе 1667 года, как это сейчас увидим несколько ниже. В виду указанного положения дел светской власти необходимо было, если она не хотела признать над собой главенства и первенства власти духовной, противопоставить воззрениям Никона и его сторонников воззрения противоположные, и притом так, чтобы они заявлены были тоже духовными властями, только более компетентными и |
| —65— Нила Сорского на той умозрительной почве, на которую он уже вступил: Кассиан и Паисий Ярославов были очень близки к Спасокаменному монастырю на Кубенском озере, 1279 находившемуся в живой связи с Афоном, где процветало скитство. 1280 Это отраженное влияние Афона заменилось непосредственным, когда Нил Сорский вместе со своим учеником Иннокентием (Охлебниным), – значит спустя довольно продолжительное время после пострижения, – отправился на свою духовную родину, – Греческий Восток, в Царьград и Афон, 1281 что было обычным явлением среди русских иноков XIV–XV в.в. 1282 Преп. Нил Сорский жил на Афоне в то время, когда созерцательное направление, издавна отличавшее афонские обители от других греческих монастырей, особенно окрепло и упрочилось под влиянием той победы, какую на Константинопольском соборе 1351 г. одержало, объявленное, было, ересью, учение Афонских подвижников о «Фаворском свете» или о той ступени мистически-религиозного состояния, на которой душа затворившегося в темной келье и углубившегося в себя подвижника, после непрестанного повторения молитвы Иисусовой с соблюдением некоторых особенных приемов касательно положения тела, наполняется неизреченной радостью, соединенной с видением «телесными очами» небесного —66— света, подобного, по мнению самих подвижников, озарившему Спасителя на Фаворе. 1283 Окруженный сродной ему духовной атмосферой Нил Сорский в библиотеках афонских монастырей, единственных на Востоке по собранию патристических произведений, продолжал изучение творений восточных подвижников, главным образом созерцательного направления. Это изучение занимало не только ум, но – чувство и волю Сорского подвижника, так что целью для всей своей последующей жизни он ставит опытное осуществление отеческого учения «об умном делании». Это соединение теории с опытом объясняет ту характерную черту сочинений преп. Нила, «что внешним образом он не сцеплял в них патристических творений, но усвоял их в такой мере, что мыслил отеческими образами и выражался отеческим языком»; 1284 в этом же отчасти кроется причина и следующей особенности произведений Нила Сорского , главным образом Устава: в них он мало останавливается на изображении состояния созерцания, венчающего подвиг «умного делания» и – вероятно по тому, что, как можно думать, 1285 сам не испытывал его. Здесь на Востоке преп. Нил изучал и внешние виды подвижничества, сосредоточивая усиленное внимание на скитстве, бывшем там, по его собственным словам, в большом развитии. 1286 |
| грамоты. Преимущественно мы рекомендовали бы эту книгу тем учебным заведениям, где славянский язык изучается только на уроках З. Божия при самом чтении молитв и ц.-сл. книг и где вовсе не введено систематическое изучение особенностей славянской речи. При такой постановке дела учитель постоянно должен напоминать учащимся об этих особенностях при разборе славян, текста; а такое отрывочное изучение, без проведения – всего изученного практически – к единству, можешь сообщить только поверхностное знание ц.-сл. языка. Курс краткой грамматики, как повторение пройденного на уроках законоучителя и сведение разнообразного к целому, – может укрепить в памяти добытый практическим путем сведения и дать цельное знание главнейших элементов славянской речи. Кроме этого, думаем, рассматриваемая грамматика может быть полезна и вообще для целей самообразования, практическая ознакомления с текстом славянской письменности, как заключающая в себе свод главнейших сведений по ц.-сл. языку, без знания которых невозможно осмысленное понимание славянской речи. По указанным соображениям нельзя не пожелать грамматике г. Григоревского широкого распространения, как книжке дельной и полезной, педагогически доступной, какому распространению, без сомнения, будет содействовать и ее общедоступная цена (25 к.). N. Савва (Тихомиров), архиеп. Тверской и Кашинский. [Хроника моей жизни:] Автобиографические записки Высокопреосвященного Саввы Архиепископа Тверского [и Кашинского († 13 октября 1896 г.): Том 3. (1862–1867 гг.) Год:1862–1863]//Богословский вестник 18899 г. Т. 3. 10. С. 1–48 (4-я пагин.). (Продолжение) —1— 1862 г. 1-го ноября получен был мною из Синодальной конторы указ следующего содержания: «По указу Его Императорского Величества Святейшего Правительствующего Синода контора во исполнение Высочайше утвержденного Его Императорским Величеством в 14-й день минувшего октября всеподданейшего доклада Святейшего Правительствующего Синода об открытии при Московской митрополии второго викариатства и о назначении на оное вас, архимандрита, с предоставлением вам именоваться епископом Можайским, – слушали предложение его высокопреосвященства Филарета митрополита Московского от 30 октября о том чтобы наречение вас во епископа Можайского назначить 2-го числа сего ноября,, в пятницу, в 11 часов утра, в конторе Святейшего Синода, а посвящение в воскресенье, 4 ноября в Большом Успенском соборе. |
| Так на увещании со мною ничего не сделали, отдали под суд, и 11 августа 1865 года меня арестовали и заключили в тюремный замок. 20 мая следующего года из тюремного замка меня по ходатайству бывшего моего хозяина Володина выпустили, оставив дело нерешенным. В начале 1870 года померла моя жена и из-за похорон у нас со священником (о. Евфимия уже не было) вышел спор. Священник не соглашался похоронить покойницу, если я не дозволю ему над своим двухлетним сыном совершить таинство святого миропомазания (крещен он был по федосеевскому обряду). Я, конечно, не дозволил сего, и священник поднял вновь приконченное, но нерешенное дело, и донес, что я распространяю раскол. Пошло следствие, меня взяли под надзор полиции. Так продолжалось до 1875 года. В этом году, 26 мая, на окружном суде меня осудили лишить всех прав состояния и выслать в Закавказский край на поселение. Судом я остался недоволен. Меня опять посадили в тюремный замок, где я, как и первый раз, просидел около девяти месяцев. Московские федосеевские главари взялись за меня хлопотать, и вот через два года после этого я по суду был совершенно оправдан. В этом же году осенью я по приглашению своих московских приятелей переехал на жительство в Москву. Здесь меня сделали наставником, а потом дали как бы в приход федосеевцев, живущих около города Горбатова (в Нижегородской и Владимирской губерниях). В это же время между мною и московскими федосеевскими главарями начались раздоры из-за детей: они приказывали мне отдать их куда-нибудь и остаться одному; я на это не согласился. В конце 1879-го или в начале 1880 года в федосеестве началось движение в пользу брака сначала на Волге, а потом перешло в Москву. Я кое-когда и прежде сомневался в федосеевском учении о браках, а в это время мало-помалу во всеуслышание стал говорить, что к женатым нужно относиться помягче, что их необходимо принимать на исповедь. Из-за этого я с московскими федосеевскими главарями стал расходиться все более, и, наконец, на так называемом у федосеевцев большом соборе в августе 1883 года совсем ими был изгнан из федосеевства. После сего я очутился без всякого пристанища. Что делать, куда деваться? Из федосеества изгнан, к другому никакому согласию не пристал. Начал читать. Потом подрос сын, и он стал читать, И вот Господь осенил меня своим Божественным светом и возрек истину моей загрубелой тогда и зачерствелой душе». |
| 735 . Не забудем здесь: не только у старообрядцев богослужебное пение исполнялось унисонно; и в московском Большом Успенском соборе некоторые песнопения исполнялись клириками унисоном; так же бывало и в некоторых других местах, особенно в некоторых древних монастырях. Поэтому не нужно удивляться, что некоторые мыслящие люди сочувствовали унисонному исполнению древнерусских уставных напевов. В своих духовно-музыкальных сочинениях Воротников всецело следовал принципам Придворной капеллы. Он не оставил по себе сколько-нибудь заметного следа; забыты и его мысли относительно унисонного исполнения роспевных мелодий: эти мелодии были тогда отодвинуты на второй план, и все внимание состредотачивалось на свободных сочинениях музыки на богослужебные тексты. И притом – почти исключительно неизменяемых, неподвижных песнопений, оставляющих, так сказать, опорные пункты богослужебной схемы. Это легко объясняется тем, что, как мы давно уже об этом упоминали, постоянно изменяемые гласовые песнопения, которые составляют главное содержание богослужения данного дня или праздника, при неунисонном, многоголосном хоровом исполнении постоянно требовали бы от хора репетиций для разучивания постоянно меняющихся песнопений, а хору не на чем было бы показать свое хоровое искусство. Неизменяемые же песнопения, представляя собой неподвижные опорные пункты богослужения, будучи разучены хором один раз, требовали только шлифовки или повторения, а кроме того предоставляли композитору несравненно больше свободы для проявлений творческой фантазии и более прочно оставались в репертуаре церковных хоров. К тому же для композитора, занимающегося главным образом светской музыкой, незнакомого с художественными тонкостями уставного богослужения, неизменяемые песнопения представляли несравненно больше удобства и интереса, нежели постоянно изменяемые гласовые песнопения. Несколько в стороне от археологов и теоретиков русского богослужебного уставного пения и от его историков, хотя и близко к ним примыкая, стоит Юрий Карлович Арнольд (1811–1898) . До 1838 г. он служил на военной службе, а потом посвятил себя музыке. Одно время (1863–1870) он жил в Лейпциге, в 1870 г. был избран профессором контрапункта в Московской консерватории – когда там профессорствовал Д.В.Разумовский, – но не вступил в должность, а основал в Москве свою музыкальную школу. Он много ездил по России, собирая материал по церковному пению. |
|
|
