| Действительно, в первые три века своего существования Церковь литургически праздновала только Воскресение Христово: еженедельно в первый день недели торжество «Малой Пасхи» и единожды в год - праздник праздников Пасхального Торжества. В IV веке начинает праздноваться Рождество, тогда же, возможно, даже немного ранее,- День Богоявления. В V-VI веках в богослужебный календарь как на Востоке, так и на Западе входит праздник Сретения. Очевидно, что если само событие принесения Иисуса в Иерусалимский Храм, произошедшее согласно Закону на 40-й день от Рождения, является неоспоримой исторической основой празднования Сретения, то само литургическое и символическое оформление праздника представляет собой плод сознательного богословского размышления Церкви, основанного как на данности библейского текста в Евангелии от Луки, так и на опыте жизни и истории предшествовавших установлению праздника столетий. о. Иосиф: История праздника Сретения Господня является примером богословского осмысления событий и ключевых моментов в жизни Спасителя. В «Паломничестве Этерии», первом литературном памятнике, упоминающем о праздновании сорокового дня от Рождества Христова, говорится: «Сороковой день от Епифании (quadragesimae de epiphania) празднуется здесь (в Иерусалиме) с большою честью. В этот день бывает процессия в Анастасис, и все шествуют, и всё совершается по порядку с величайшим торжеством, как бы в Пасху. Проповедуют все пресвитеры, и потом епископ, толкуя всегда о том месте Евангелия, где в сороковой день Иосиф и Мария принесли Господа в Храм, и узрели Его Симеон и Анна пророчица, дочь Фануила, и о словах их, которые они сказали, узрев Господа, и о приношении, которое принесли родители. И после этого, отправив все по обычному порядку, совершают Литургию». Отсюда можно делать вывод, что церковь Иерусалима праздновала Богоявление в течение 40 дней, что соответствует пасхальному периоду, заканчивающемуся в день Вознесения Господня. о. Августин: Действительно, историческое понимание праздников Церкви сопровождается в ее богословии Литургии пониманием сакраментальным, когда совершаемое торжество становится местом реального присутствия Живущего во веки веков (Апок. 1, 18). |
| Необходимо применять чисто православный метод выяснения истин вероучения в сочетании четким указанием границ возможного познания разумом. Содержание литургии Православная литургия содержит много моментов имеющих символическое значение. Не все из них доступны для восприятия молящимися. Проскомидия совершается в алтаре, ряд молитв священник читает про себя. Чтобы узнать значение священнодействий и некоторых возгласов, приходится обращаться к серьезным исследованиям. Литургия включает в себя: воспоминание всей земной жизни Иисуса Христа, страданий, смерти, Воскресения, Вознесения; жертву возношения благодарения; преложение Даров в Тело и Кровь Господню. Самые большие затруднения в понимании смысла литургических действий вызваны проникновением в православное сознание католического образа мыслей и неосознанный отход от святоотеческого взгляда. Поэтому остановимся подробнее на каждом из основных моментов литургии. Сложность проблемы подчеркивается тем, что у православных богословов встречаются совершенно неправильные мнения: «Было бы напрасным трудом искать в авторитетных для Православной Церкви вероучительных определениях Вселенских и Поместных Соборов каких – либо догматических формулировок, говорящих о сущности и значении Евхаристии». «Православное учение о жертвенном характере Евхаристии так же не являлось объектом четкой догматизации, как и учение об Евхаристии в целом 207 . Поэтому в данном аспекте можно отметить наличие широкого простора для богословского мышления. Вероятно, этим можно объяснить расхождения в истолковании евхаристического жертвоприношения». 208 Такое положение создало благоприятную почву не только для проникновения западных учений, но и затрудняет диспут с сектантами. Утверждение об имеющемся широком поле для богословской мысли является необоснованным и неверным в принципе. Это будет видно из нижеприведенных высказываний святых отцов. Положение о широком просторе для богословского мышления создает теоретическое обоснование для отхода от святоотеческого предания и от православия в целом. Поэтому нужно очень критично относиться к литературе. Если автор не основывается на трудах святых отцов, а приводит только логические доводы, к заключениям следует относиться очень осторожно. |
| 2. Блаженная жизнь и телесное нетление источаются от Божества вследствие крестной жертвы Спасителя. 3. Сила воскресения есть излияние в человеческую душу невещественного сияния благодати. 4. Спаситель ныне сообщает душам людей благодать нетления. 5. И тлеющие в страстях грешные души при всеобщем воскресении мертвых облекутся нетленными телами по воле и особому действию Сына Божия. 6. В настоящее время умирание и тление временны. 7. Спаситель изрек непреложное изволение Свое о поглощении мировой мертвенности Божественною силою жизни, и оно уже есть как бы свершившийся факт. 8. Воссоздание падшего человеческого естества после Христова воскресения продолжается в вознесении Христа Спасителя на небо с плотию. Об этом подробнее – в следующем особом приложении. Вознесение Господне Литургическое повествование о Господнем вознесении имеет некоторые характерные подробности, сравнительно с евангельской историей, и свои выводы. В сороковой день по воскресении из мертвых Господь Иисус Христос, как замечает один из церковных песнопевцев, пришел с апостолами и Богоматерью на Елеонскую гору. Здесь, после прощальной беседы с ними, вдруг стопы Господа, Божественною Его силою, стали отделяться от земли и подниматься в воздушную высь. Ступив на облака, как на колесницу, Спаситель на херувимских раменах стал подниматься вверх. Христово вознесение некогда предызобразил пророк Илия своим восхождением в небесную область на четырехконной колеснице 1740 . Лик учеников, видя Господа возносящимся, с рыданием восклицал: «Владыка! Как Ты ныне оставляешь сиротами Твоих рабов? Куда идешь? Мы, все оставившие и последовавшие за Тобой, имели надежду всегда быть с Тобой – Богом. По Своему обещанию пошли нам Утешителя и Спасителя душ наших» 1741 . Господь, благословляя апостолов с высоты, сказал: «Смотрите, други, – Я иду ко Отцу. Вам же пошлю иного Утешителя. Отриньте все сетования. Я не оставлю и не забуду вас, которых собрал и возлюбил» 1742 . Во время преподавания последнего совершенного благословения Господь за облаком света сокрылся от апостольских очей 1743 . |
| Г.С. Битбунов Список использованной литературы Источники 1 . Библия . Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. – М.: Издательство РБО, 1997. – 166o с. 2 . Минея. 24 тома. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. 3 . Минея праздничная. – М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 199З. – 457 л. 4 . Подвижники благочестия Синайской горы. Письма паломницы IV века. – М.: Паломник, 1994. – 222 с. 5 . Типикон, сиесть Устав. – М.: Талан, 1997. – 583 л. 6 . Триодион, сиесть Трипеснец, Триодь Постная. – М.: Правило веры, 2000. – 556 л. 7 . Триодь цветная. – М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. – 672 с. Научно-богословская литература 8 . Бернацкий М.М. История праздника Рождества Пресвятой Богородицы (www.patriarchia.ru). 9 . Бернацкий М.М. История чинопоследования Успения и Погребения Пресвятой Богородицы (www.patriarchia.ru). 10 . Ванюков С.А., Желтов М. С., Квливидзе Н.В., Фелми К.Х. Благовещение Пресвятой Богородицы//Православная энциклопедия. Том 5. – М.: Издательство «Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 2002. – С. 254–268. 11 . Введенский В. Праздник Воздвижения Креста Господня (www.vozdvizhenie.paskha.ru). 12 . Вениамин (Федченков) , митр. Размышления о двунадесятых праздниках. От Богоявления до Вознесения. – М.: Правило веры, 2008. – 576 с. 13 . Вениамин (Федченков) , митр. Размышления о двунадесятых праздниках. От Рождества Богородицы до Сретения Господня. – М.: Правило веры, 2008. – 480 с. 14 . Дионисий (Шленов) , игум. Праздник Богоявления по описанию древних христианских авторов (www.bogoslov.ru). 15 . Дионисий (Шленов) , игум. Празднование Рождества и Крещения согласно древним свидетельствам и памятникам полемической письменности середины XI века (www.bogoslov.ru). 16 . Дмитриевский А.А. Праздник Богоявления Господня на Иордане и в Иерусалиме (www.rusdm.ru). 17 . Дмитриевский А.А. Праздник Вознесения Господня на Елеонской горе (www.rusdm.ru). 18 . Дмитриевский А.А. Праздник Преображения Господня на Фаворе (www.rusdm.ru). |
| Изучение ранних евхаристических молитв, благословений и славословий нам показывает, как с самого начала Церковь различала Божественные Лица. А это делает невозможным никакое смешение Их в безличном почитании. 2. Христологическая перспектива богослужения Существуют разные способы рассмотрения христоцентризма, то есть христологического содержания христианского богослужения. а. Литургическая гимнография Первый подход, более аналитический и буквальный, состоит в изучении традиционных литургических текстов: византийских, сирийских и западных – и в выделении главных христологических тем, показывая, каким образом в эпоху христологических соборов Церковь выразила в богослужении свою веру и свое учение о Богочеловеке Христе. Этот метод исследования текстов и сравнительного изучения литургической гимнографии и писаний отцов очень интересен. Он напоминает нам, что литургическое, гимнографическое и богословское творчество черпает свое вдохновение из одного источника. С одной стороны, он подчеркивает доксологический характер христианских догматов, а с другой – он признает за богослужением его доктринальную функцию в научении вере. Догматические формулировки Вселенских соборов, главным образом Никейского (325), Ефесского (431), Халкидонского (451), Второго Никейского (787) и Торжества Православия (843), вдохновляли не только византийских богословов, но и песнопевцев. Богослужебный сборник восьми гласов, то есть Октоих, содержит богато развитое богословское учение. В частности, воскресная служба каждого гласа сосредоточена вокруг темы Воскресения Христова и содержит богатейшую разработку: 1) Халкидонского догмата (единство двух природ в единой Личности Богочеловека), 2) учения отцов об Искуплении и Пасхальной тайне. В Постной триоди подчеркнем особо: 1) службу Торжества Православия (843); 2) ее продолжение в Воскресение святителя Григория Паламы , во вторую седмицу Великого поста; 3) службу Крестопоклонного воскресения; 4) весь цикл Страстной седмицы, начиная с Лазаревой субботы. Цветная триодь, от Пасхи до Пятидесятницы, содержит всю гимнографию, посвященную Пасхальной тайне, Вознесению и Пятидесятнице. |
| 548 «То есть обмана и похищения рукоположения» (Вальсамон); «некоего пресилия» – переводит древняя Кормчая, изд. проф. Бенешевичем. 551 Но иное дело вопрос: какой это народ присутствует при совершении наших хиротоний? Местная ли это приходская паства (если происходит хиротония в пресвитера), представители ли приходов (если происходит хиротония во епископа)? – В том и беда, что этот народ – случайные богомольцы, с хиротонисуемым вовсе незнакомые и никакого отношения к нему не имеющие. Тот же народ, для которого предназначается рукополагаемый, у нас почти никогда при рукоположении не бывает: целесообразно ли такое исполнение канонического устава хиротонии? 554 Например, исповеданые росписи, введенные для учета не бывших у исповеди и причащения, с каковых некогда собирался штраф. 561 Подробному разбору этого вопроса посвящена Вознесенским самая лучшая глава его сочин. о церк. пении, § 14, стр. 179 до конца. 562 Теория и практика цер. пения. Разумовского стр. 40 и 41. См. также Собр. мнен. и отзыв, митр. Филарета т. III, стр. 284. 571 Не отсюда ли наименование знаменного распева путевым. Мнение Вознесенского, что он составлен для дорожного отправления служб кажется странным. О церк. пении, стр. 84. 573 Патр. Герман. Последовательное изложение церковных служб и обрядов. Migne. Patrologiae cursus completus, series graeca (=PG.), t. 98. col. 384. Писания св. отцев и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного 6огослужения (=Писания), т. 1 СПБ. 1855, стр. 357. Приведенные слова находятся и в древнем латинском переводе, изданном Питрою (Juris ecclesiastici graecorum historia et monumtnta, t. 2, Romae 1867, p. 298), а также в древнейших текстах – греческом и славянском –, изданных проф. Н.Ф. Красносельцевым по рукописям Московской Синодальной библиотеки. См. Сведения о некоторых литургических рукописях Ватиканской Библиотеки. Казань 885, стр. 324. 576 Евангелисты Матвей, Марк и Лука для обозначения «плащаницы» употребляют один и тот же термин σινδν, который обозначает вообще тонкое полотно. Евангелист Иоанн употребляет другой, более специальный термин – ϑνιον, который в Новом Завете означает только погребальные одежды ( Ин.19:40 ; Ин.20:5,6,7 ; Лк.24:12 ). Последний стих Тишендорф опускает – Novum Testamentum graece, editio octava critica major, Lipsiae 1869. vol. 1, pp. 723–724, но он представляется достаточно засвидетельствованным важнейшими и древнейшими кодексами). Cfr. Joh. Caspari Suiceri Thesaurus Ecclesiasticus, t 2, coll. 454–455. Впрочем и σινδν иногда употребляется для обозначения погребальных одежд. Du Cange приводит из Martyrium S. Tryphonis: α λαβντες ατο τ σμα νελησαν ν αϑαας σινδνοις. Glossarium graecitatis, col. 1373. |
| 0 p уб. Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Том IX — Магазин 1 шт 1000.00 p уб. 2 шт 2000.00 p уб. 3 шт 3000.00 p уб. Изданный в 2005 г. 9-й том «Православной Энциклопедии» продолжает публикацию статей на букву «В».Открывает данный том обширная статья о почитаемой в России Владимирской иконе Божией Матери. Завершает издание весьма важная статья богословского содержания «Второе пришествие». 9-й том содержит обширные статьи, посвященные каждому из 7 Вселенских Соборов. Очень подробно для энциклопедического формата рассматривается исторический контекст, в котором собирались Вселенские Соборы, их персональный состав и ход обсуждений, а также богословские аспекты и правила Соборов. В данном издании представлены такие статьи, как «Воплощение», в которой подробнейшим образом данный вопрос рассматривается с догматических и философских позиций в их историческом развитии и раскрытии; «Воскресение Иисуса Христа» и «Вознесение Господне». Органическим продолжением вышеперечисленных статей являются такие исследования как «Воскресение мёртвых» и «Второе пришествие». В 9-м томе также присутствуют статьи, посвященные терминам «Власть», «Воля», «Время», «Всеединство», «Возможность и действительность», «Воздержание». Представлены как богословские, так и философские мнения и теории по данным вопросам. Читателям, интересующимся религиоведением и, в частности, современным экуменическим движением, должны быть интересны такие статьи, как «Всемирный совет церквей», «Всемирная Лютеранская федерация», «Всемирное братство буддистов», «Всемирный альянс реформаторских церквей», «Всемирный исламский конгресс» и т.д. 9-й том также содержит многие статьи, относящиеся к вопросам литургики и литургического богословия. В этом плане стоит выделить такие подробнейшие публикации, как «Восточно-сирийский обряд», «Всенощное бдение», «Воскресенье». В последней рассматриваются вопросы совершения воскресных богослужений. Также весьма интересна статья «Водоосвещение». В издании широко представлены святые, церковные и политические деятели, носившие такие имена, как Владимир, Владислав, Власий, Всеволод. Среди них можно выделить статьи, посвящённые св. благоверному князю Владимиру Ярославовичу и Владиславу (Ягайло), королю польскому и великому князю литовскому. Читателя, на первый взгляд, может удивить присутствие в 9-м томе статьи «Военная служба», однако здесь подробным образом описано развитие церковных взглядов на данный вопрос. Органическим продолжением вышеупомянутой статьи можно считать актуальное на данный момент исследование «Военное и морское духовенство». |
| По содержанию заключительная часть Литургии Иоанна Златоуста в том виде, в каком она дошла до нас, достаточно близка к древним Литургиям, в том числе к тому евхаристическому чину, который описан в «Апостольских постановлениях» и отражает литургическую практику IV века. Некоторые молитвы полностью совпадают. Описание заключительного раздела Литургии, сделанное в XV веке Симеоном Солунским , показывает, что в основных своих чертах этот раздел не претерпел существенных изменений: Затем преподаётся благословение народу, как бы от Самого Спасителя. Оно преподаётся предстоятелем, который и молится о спасении всех. Потом он снова кадит на престоле Святые Дары, говоря слова Вознесения и благодаря воплотившегося за нас, и пострадавшего, и воскресшего плотью, и вознесшегося на Небеса, и живущего, и славой Своей наполнившего всю землю. Потом, благословив Бога, отдаёт остатки Святых Даров, чтобы они перенесены были в предложение и потреблены диаконами. Между тем второй из священников вне священного алтаря возглашает заамвонную молитву за народ… Затем сам архиерей, сложив илитон, положив Евангелие и облобызав как его, так и священный престол, показывает этим, что после того как совершил Литургию, он уже освящён и соединён с жертвенником 1055 . Все упоминаемые здесь молитвы и священнодействия сохранились в чине Литургии до настоящего времени. Последнее поминовение и поклонение Святым Дарам После причащения мирян евхаристическая чаша уносится в алтарь, и в нее ссыпаются частицы, вынутые на проскомидии за здравие и за упокой. При этом священник говорит: Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею Честною, молитвами святых Твоих. Аминь. Смой, Господи, грехи тех Твоих рабов, кого мы здесь поминали, Своей Святой Кровью и молитвами Твоих святых. Аминь. Эти слова указывают на то, что все члены Церкви, которые поминались на проскомидии и за которых возносилась литургическая молитва, – и живые, и усопшие, – таинственным образом участвуют в Евхаристии, даже если они не присутствуют в храме. |
| Не входя в детали богословской системы преп. Максима, можно с уверенностью сказать, что «символ» (как и другие более или менее равноценные символу термины typos и eikon) неотделим и во всех случаях практического употребления подчинен в ней центральному понятию тайны (mysterion), которое относится – по крайней мере, в контексте литургии – к тайне Христа и Его спасительному служению. Это тайна воплощения и искупления человека и мира во Христе. Mysterion имеет двоякое значение, подразумевая, во-первых, само содержание веры, знание во Христе открывающейся Божественной тайны, и, во-вторых, спасающую силу, сообщаемую через Церковь и в Церкви. Что же до символа, то в системе этого богословия он есть способ присутствия и действия тайны и – прежде всего, хотя и не исключительно – ее присутствия и действия в литургии, каковая есть преимущественный locus символа. Символ – и это очень важно – есть таким образом сама реальность того, что он символизирует. Представляя или обозначая эту реальность, он делает ее присутствующей, поистине пред-ставляет ее. Этот символический реализм нигде не выступает так отчетливо, как в отнесении у преп. Максима термина «символ» к Телу и Крови Христовым, приносимыми за Евхаристией, – в отнесении, какое в контексте сегодняшнего противополагания «символического» и «реального» было бы явной ересью. Лишь в свете этого богословия тайны и литургии как «способа» присутствия и действия этой тайны можно уяснить литургический символизм, присущий мистагогическим толкованиям. Литургия, как во всей ее целокупности, так и в каждом обряде или священнодействии, есть символ. Но символ не того или другого особого события или лица, а всецелой тайны как ее откровение и спасающая благодать. Другими словами, это не «иллюстративный» символизм, если под таковым понимать позднейшее символическое отождествление каждого литургического акта с определенным событием земной жизни Христа. Да, Малый вход (если воспользоваться вышеприведенным примером) есть символ явления Христа; но это литургическое явление относится ко всей тайне Его воплощения, а не просто к Его явлению народу по Крещении от Иоанна. Точно так же и вся литургия есть символ тайны Христова Вознесения и восшествия в славу, как и тайны Царства Божия, «мира грядущего». Через символы литургия сообщает нам феорию (theoria) – ведение и созерцание этих спасительных тайн, и равным образом, на другом уровне того же символизма, литургия заново представляет, делает присутствующим и действующим вознесение человеческой души к Богу и общение с Ним. |
| Здесь следует вспомнить то, что было сказано о католическом народном благочестии, где марианские тенденции сказываются наиболее сильно. История открывает нам картину исключительно сильного влияния народного благочестия, личной религиозности на все остальные сферы религиозной жизни католической Церкви, на церковное искусство, на литургическую деятельность и, наконец, на богословие. Все догматы, как общехристианские, так и присущие только Римо-Католической Церкви, жили в Церкви задолго до их догматизации отнюдь не только как богословские мнения, являющиеся уделом немногих церковных деятелей и мыслителей, а как убеждение и выражение веры подавляющего большинства или по крайней мере значительной части членов христианской Церкви. Догматы, являющиеся общехристианским наследием, провозглашенные голосом Вселенской Церкви, принятые как православной, так и католической Церковью, ведут свое происхождение от апостолов и в конечном итоге от Самого Христа. Но и догматы позднейшие, в частности мариологические, тоже имеют свою предисторию. Как мы видим, проблема непорочного зачатия Пресвятой Девы волновала умы и сердца на Западе уже в XII–XIII веках, а Вознесение Божией Матери стало распространенным на Западе и Востоке мнением в еще более отдаленную эпоху. Личная религиозная инициатива членов Церкви, как правило, вполне благочестивая и церковная, а подчас и извращенная или суеверная, выходила далеко за рамки истин, провозглашенных и одобренных правомочными органами, и стимулировала их дальнейшее становление. Церковь в виде соборных определений, а на Западе также папских энциклик и обращений, одобряла и утверждала то, что считала в народном благочестии истинным, соответствующим Св. Преданию и Писанию и отвергала и осуждала как ересь или суеверие то, что считала им противоречащим. Влияние народного благочестия на развитие католической догматики тем более сильно, что догматисты и отцы Соборов, вплоть до самых пап включительно, сами и в прошлом, и в настоящем являлись не некими арбитрами, рассматривающими вероучительные проблемы извне – пользуясь чисто рациональными методами, а наоборот, были сами тоже верующими людьми, для которых объект их веры был также объектом надежды и любви, т. е. чувств, характерных для всякого благочестия. |
|
|
