| То есть сознавать — это свойство души, понимать — свойство Личности. Толстой стремится к слиянию “со Всем”, к потере Личности. У Арсеньева, как уже отмечалось, путь другой. Путь в жизнь, то есть, путь “от Всего”. И на ранних этапах бытия душа героя именно больше сознает, чем понимает, Бунин не случайно выделяет эти слова. Путь Арсеньева — есть зеркальное, то есть обратное отражение пути Толстого. Толстой стремится от Личности ко “Всему”, Арсеньев идет от “Всего” к Личности. Поэтому герой и чувствует, что перелом в его жизни “”… наступил… может быть к худшему…””, ведь ему предстоит, осознав все тяготы земного плена, мучительно освобождаться от него… У Толстого, в одной из ранних редакций “Детства…”, 16 глава имеет название: “Что я увидел в зеркале и секли ли нас в детстве”. Что же видит в зеркале герой Толстого? “Я увидел в зеркале белокурого мальчика… с припомаженными висками и торчащими вихрами на макушке… Вид этого мальчика в зеркале был мне очень неприятен… Володя смотрел на меня… Он, верно, понял, что мне должно быть неприятно знать, что я дурен” . Видно, что внешность имеет для героя Толстого более серьезное значение, чем для героя “Жизни Арсеньева”. Почему? У Толстого более история становления человека, чем его души. И осознание героем своего облика есть более осознание внешности, что и важно для человека, чем осознание плоти, как оболочки души. И поскольку речь идет только о внешнем, момент узнавания героем себя в зеркале у Толстого незначим и исключен им из окончательной редакции романа. У Бунина же наоборот рассказ “Зеркало” есть среди “давних набросков “Жизни Арсеньева” “(таков подзаголовок рассказа). Впечатления героя от своей внешности в рассказе нет вообще. Информационное поле рассказа почти полностью посвящено таинству зеркала. Герой рассказа даже начинает отсчет своего сознательного бытия от того момента как осознал свое отражение в зеркале. Для героя “Жизни Арсеньева” тоже важен сам момент осознания тела, лишь, как оболочки души, означающий этап формирования Личности. Итак, герой осознает свою личностную сущность. А пониманию Личности уже доступно восприятие одной из более сложных составляющих Окружающего мира, по сравнению с открытыми ранее, — Мира интеллектуального. Отметим, что первая встреча с Баскаковым, которому предстоит стать своеобразным проводником Арсеньева в Мире интеллектуальном, тоже связана с Миром природы. С той лишь разницей, что, познавая впервые Мир предметный и Мир людей, душа еще помнила о своей небесной принадлежности, а перед осознанием Личности произошло “заземление” души. И при встрече с Баскаковым Мир природы присутствует уже на вполне земном уровне. Отметим, что подобные детали свидетельствуют о гармонии Художественного мира “Жизни Арсеньева”. “… Мрачный апрельский день, когда среди нашего двора внезапно появился человек в одном сюртучке, весь развевающийся и перекошенный от студеного ветра, который гнал его, несчастного…” . |
| То, что в борьбе между Тверью и Москвой богатый и могущественный Новгород, не хотевший усиления ближайшего соседа, встал на сторону Москвы, в конечном итоге оказалось решающим обстоятельством. «Между тем, – пишет Карамзин, – Георгий жил в Орде, три года кланялся, дарил и приобрёл наконец столь великую милость, что юный Узбек, дав ему старейшинство между князьями русскими, женил его на своей любимой сестре» 24 . Современному человеку, несмотря на хрестоматийную известность монголо-татарского ига, все же трудно в полной мере представить себе условия того времени, степень унижения и угнетения русских земель, абсолютного бессилия перед татарами. Выбор для народов, подвергшихся нашествию диких кочевых орд, был прост: либо уничтожение, либо подчинение. «Условия, на которых татары принимают к себе в подданство какой-нибудь народ, – писал С.М. Соловьёв, – суть следующие: жители подчинённой страны обязаны ходить с ними на войну по первому востребованию, потом давать десятину от всего, от людей и от вещей, берут они десятого отрока и девицу, которых отводят в свои кочевья и держат в рабстве, остальных жителей перечисляют для сбора подати. Требуют также, чтоб князья подчинённых стран являлись без замедления в Орду и привозили богатые подарки хану, его жёнам, тысячникам, сотникам – одним словом, всем, имеющим какое-нибудь значение; некоторые из этих князей лишаются жизни в Орде; некоторые возвращаются, но оставит в заложниках сыновей или братьев и принимают в свои земли баскаков, которым как сами князья, так и все жители обязаны повиноваться, в противном случае по донесению баскаков является толпа татар, которая истребляет ослушников, опустошает их город или страну» 25 . He зная все это, невозможно понять условия, в которых приходилось жить и действовать русским князьям и вообще русским людям того времени. Хитростью и подкупом незаконно получив, наконец, великое княжение, Юрий Московский осенью 1317 года вернулся на Русь в сопровождении татарского отряда во главе с воеводой Кавгадыем. |
| В какой-то момент я прочитала в ЖЖ-сообществе pozar-ru.livejournal.com: «Мы сидим в лесу, на нас идет стена огня. Что делать?» И у меня возникло жуткое чувство, что я сижу дома, у меня наполняется ванна, а люди там, в лесу, на них идет стена огня, и я ничем не могу им помочь. Тогда я села и написала очень злобный пост в ЖЖ, который я адресовала Шойгу. Это была такая ехидная псевдоблагодарность за то, что у меня, у искусствоведа, настала такая интересная жизнь. Я его написала, нажала Enter, он то ли отправился, то ли не отправился — я так и не поняла, потому что в этот момент у меня отключился интернет за неуплату, поэтому я подумала, что он не ушел, махнула рукой и легла спать. Утром я встала, интернет не работал, я побежала за него платить, а мне позвонили и сказали, что теперь я знаменитый блогер. Я подумала, что меня разыгрывают, но оказалось, что за ночь этот пост стал очень известным, что его уже перевели на множество языков, меня ищут журналисты… Для меня это была какая-то совершенно безумная история. После этого меня стали воспринимать как одного из лидеров добровольческого пожарного движения. Это было дико, потому что я привыкла серьезно относиться к комментариям, которые я даю как эксперт, а тут не знала совсем ничего. Помню совершенно дурацкую ситуацию, когда меня позвали на телевидение и я там увидела бегущую строку: «Анна Баскакова (тогда у меня была фамилия Баскакова), эксперт по пожарам». И я решила, что когда это кончится, я пойду учиться, потому что понимала — все может повториться. — Попали ли вы в то лето непосредственно на пожар? — Да — когда пожары уже заканчивались. В подмосковном Рошале я чуть-чуть приняла участие в тушении торфяников. Когда я сейчас смотрю на фотографии оттуда, у меня просто встают волосы дыбом — что мы там творили с вопиющими нарушениями техники безопасности! Это было совершенно бессмысленное тушение, потому что если бы я сейчас увидела этот пожар, я раздобыла бы один-единственный трактор, просто опахала бы эту горящую территорию и караулила бы его вокруг, вообще не стала бы пускать туда людей. |
| В Великом Новгороде перепись населения в 1257 году не была осуществлена из-за активного протеста жителей города, которые, отпустив “с миром” ордынских послов, хотели откупиться подарками хану 3 . Однако спустя два года, несмотря на возмущение простого народа, перепись была осуществлена прибывшими ордынскими послами Беркаем и Касачиком: “яшася по число”, “почаша ездити оканьнии по улицам пишюче домыь христьяньскые вземше число” 4 , — читаем об этом в летописи. Но великий северный город самостоятельно собирал “ордынский выход”, здесь никогда не было представителей хана — баскаков, ни откупщиков ордынской дани — “бесерменов”. Ханскую политику на Руси осуществляли ордынские баскаки, что в переводе означает “давители”. В первые десятилетия ордынского ига баскаки играли важную роль в организации господства Золотой орды над Русью, они должны были держать в повиновении покорённое население и осуществлять сбор налогов. Их нельзя назвать “наместниками” хана, так как они не имели необходимой для этого военной и административной власти, но это были ханские “глаза и уши”. По доносам баскаков хан посылал на непокорных князей карательное войско или вызывал их к себе на расправу в Орду. Нужно отдать должное: в политическое устройство, в структуру Русского государства и государственной жизни татары не вмешивались. Институт князей сохранился, но они должны были являться в Орду для получения “ярлыка”, то есть документа, который утверждал их княжескую власть и достоинство. Каждый новый князь должен был являться к хану, либо все должны были являться при восшествии на престол нового хана 5 . Кроме того, князья первоначально должны были являться к великому хану, который пребывал в столице Монголии Каракоруме. Но эта обязанность лежала на русских князьях только до начала 60 х годов XIII века. Со временем ханы позволили самим русским князьям собирать дань в пользу Орды. На севере это началось с 1269 года, а на юге — с 1284 года. Это было вызвано отменой института баскачества в результате городских восстаний конца XIII — начала XIV века. |
| тр. и дог. Т. I. 15). В Никоновской летописи, под 1284 годом, очень живо и наглядно описано, как заманчива и выгодна была жизнь поселян у богатых и сильных землевладельцев. Летопись, говоря о том, что Татарский баскак Ахмат учредил себе две великие слободы в Курском княжении пишет: «И сотвори себе две слободы великие в княжении Олега Князя Рыльского и Воргольского и Святослава Князя Липецкого; и созва отвсюду людей много, и бысть ему от него вся, еже что хотяще, и заборонь отвсюду велика. И тако умножишася людие в слободах тех, и быша тамо торги и мастера всякие; и быша те две слободы, яко грады великие» (Ник. лет. Т. III. С. 78). Конечно, летописец говорит здесь о слободах Татарского баскака, но баскак здесь держал слободы не по Татарскому обычаю, а по Русскому, и слободы были населены не Татарами, а Русскими людьми; следовательно, пример сих слобод может служить верным изображением того, как на Руси в XIII, XIV и XV столетиях выгодно было селиться на землях богатых владельцев и как быстро населялись такие земли. Сами Русские князья во время уделов охотно давали значительные льготы землевладельцам для привлечения новых поселенцев не только из чужих, но и из своих княжеств; по свидетельству множества дошедших до нас жалованных грамот монастырям и другим землевладельцам, льготы от княжих податей и сборов иногда давались на 10, а иногда на 15 и на 20 лет. Князьям в то время постоянно была одна забота, чтобы каким бы то ни было образом населить пустующие земли; и для этого они находили удобнейшим средством давать льготы землевладельцам с условием заселения порожних земель. Так в жалованной грамоте Василья Васильевича, писанной в 1449 году, прямо сказано: «Пожаловал есми Марью Васильеву, жену Борисовича Копнина, да ее сына Федора, что их пустоши в Переславском уезде. А лежат деи пусты за десять лет и лесом поросли. ... Кого к себе перезовут людей на де пустоши тутошних старожильцов, которые прежде сего туто ж живали, или кого к себе перезовут людей из иных княжений, а не из моей вотчины. |
| Воздействие Мира интеллектуального на Внутренний мир героя, то есть обучение Арсеньева Баскаковым, направленно в первую очередь не на развитие мысли и пробуждение знаний: “Повышенная впечатлительность… была у меня от рождения. Баскаков чрезвычайно помог ее развитию. Как воспитатель и учитель в обычном значении этих слов он был никуда не годен. Он быстро выучил меня читать и писать… а что делать дальше, точно не знал… И вышло так, что его большое воздействие на меня сказалось совсем в другом…” . Но ведь и предыдущее постижения героем Окружающего мира были направлены не в сторону полезности предметов и явлений, но сосредотачивались на их эстетических качествах, на красоте, явленной в них. “Впрочем, ведь и все в мире было бесцельно, неизвестно зачем существовало, и я уже чувствовал это” . То же происходит и с Миром интеллектуальным. Еще раз подтверждая, что Художественный мир “Жизни Арсеньева” — мир цельный и направленный в сторону развития духовной стороны Личности. Именно Баскаков и нужен был Арсеньеву. Ведь речь идет о формировании души художника. Художника слова. Но что бы научиться описывать, необходимо сначала научиться видеть. “Он рисовал акварелью — и пленил меня страстной мечтой стать живописцем. Я весь дрожал при одном взгляде на ящик с красками… часами простаивал, глядя на ту дивную, переходящую в лиловое, синеву неба, которая сквозит в жаркий день против солнца в верхушках деревьев… и навсегда проникся глубочайшим смыслом истинно-божественного смысла и значения земных и небесных красок”. Здесь Мир земной сливается с Миром небесным в божественном смысле красок, то есть в очередной раз подтверждается божественная сущность природы и умение героя чувствовать ее. Знакомство с Миром интеллектуальным позволяет Арсеньеву осознать временную и пространственную беспредельность бытия. От рыцарского блеска Средневековой Европы до первобытного зноя Африки. Обратим внимание, что для Толстого в годы “его высшей мудрости не осталось ни града, ни отечества, ни мира…” Арсеньев постигает в обратной последовательности и первоначально ему открывается именно весь мир, отечество будет уже потом. |
| Слышится в келье порой лишь болящего бред. Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в безпредельность глядит… Сон ли проходит пред ним, иль видений таинственных цепь – Видит он: степь, безпредельная бурая степь… Войлок разостлан на выжженной солнцем земле. Видит: отец! смертный пот на челе, Весь изможден он, и бледен, и слаб… Шел из Орды он, как данник, как раб… В сердце, знать, сил не хватило обиду стерпеть… И простонал Александр: «Так и мне умереть…» Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в безпредельность глядит… Видит: шатер, дорогой, златотканый шатер… Трон золотой на пурпурный поставлен ковер… Хан восседает средь тысячи мурз и князей… Князь Михаил перед ставкой стоит у дверей… Подняты копья над княжеской светлой главой… Молят бояре горячей мольбой… «Не поклонюсь истуканам вовек», – он твердит… Миг – и повержен во прах он лежит… Топчут ногами и копьями колют его… Хан, изумленный, глядит из шатра своего… Князь отвернулся со стоном и, очи закрыв, «Я ж, – говорит, – поклонился болванам, чрез огнь я прошел, Жизнь я святому венцу предпочел… Но, – на Спасителя взор устремив, – Боже! Ты знаешь, – не ради себя – Многострадальный народ свой лишь паче души возлюбя!..» Слышат бояре и шепчут, крестясь: «Грех твой, кормилец, на нас!» Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в безпредельность глядит… Снится ему Ярославов в Новгороде двор… В шумной толпе и мятеж, и раздор… Все собралися концы и шумят… «Все постоим за святую Софию, – вопят, – Дань ей несут от Угорской земли до Ганзы… Немцам и шведам страшней нет грозы… Сам ты водил нас, и Биргер твое Помнит досель на лице, чай, копье!.. Рыцари, – памятен им поотгаявший лед!.. Конница словно как в море летит кровяном!.. Бейте, колите, берите живьем Лживый, коварный, пришельческий род!.. Нам ли баскаков пустить Грабить казну, на правеж не водить? Злата и серебра горы у нас в погребах, – Нам ли валяться у хана в ногах! Бей их, руби их, баскаков поганых, татар!..» |
| Эта страсть была присуща не одним дворянам. Почему, в самом деле, влачил нищее существование русский мужик, все-таки владевший на великих просторах своих таким богатством, которое и не снилось европейскому мужику, а свое безделье, дрему, мечтательность и всякую неустроенность оправдывавший только тем, что не хотели отнять для него лишнюю пядь земли от соседа помещика, и без того с каждым годом все скудевшего? Почему алчное купеческое стяжание то и дело прерывалось дикими размахами мотовства с проклятиями этому стяжанию, с горькими пьяными слезами о своем окаянстве и горячечными мечтами по своей собственной воле стать Иовом, бродягой, босяком, юродом? И почему вообще случилось то, что случилось с Россией, погибшей на наших глазах в такой волшебно краткий срок? Среди моих родных и близких еще можно было понять одну нашу мать с ее слезами, грустью, постами и молитвами, с ее жаждой отрешения от жизни: душа ее была в непрестанном и высоком напряжении, царство Божие она полагала не от мира сего и верила всем существом своим, что милая, недолгая и печальная земная жизнь есть только приуготовленье к иной, вечной и блаженной. А все прочие, то есть наши беспутные соседи, родственники, отец, Баскаков? Что сделал с своей жизнью Баскаков, я уже говорил. А что делал над собой, над своим благосостоянием наш живой, сильный, благородный, великодушный, но беспечный, как птица небесная, отец? А мы сами, юные наследники прежней славы арсеньевского рода и жалких остатков его прошлого богатства? Брат Николай ради Сашки и прелестей деревенского безделья бросил гимназию. Брат Георгий все свои каникулярные дни проводил за чтением Лавровых и Чернышевских. А с какими задатками рос я, можно судить по следующему: стал однажды Николай рисовать мне мое будущее, – ну, что ж, сказал он, подшучивая, мы, конечно, уже вполне разорены, и ты куда-нибудь поступишь, когда подрастешь, будешь служить, женишься, заведешь детей, кое-что скопишь, купишь домик, – и я вдруг так живо почувствовал весь ужас и всю низость подобного будущего, что разрыдался… XVII В последний год нашей жизни в Каменке я перенес первую тяжелую болезнь, – впервые узнал то удивительное, что привыкли называть просто тяжелой болезнью и что есть на самом деле как бы странствие в некие потусторонние пределы. |
| Слышится в келье порой лишь болящего бред. Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в безпредельность глядит… Сон ли проходит пред ним, иль видений таинственных цепь – Видит он: степь, безпредельная бурая степь… Войлок разостлан на выжженной солнцем земле. Видит: отец! смертный пот на челе, Весь изможден он, и бледен, и слаб… Шел из Орды он, как данник, как раб… В сердце, знать, сил не хватило обиду стерпеть… И простонал Александр: «Так и мне умереть…» Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в безпредельность глядит… Видит: шатер, дорогой, златотканый шатер… Трон золотой на пурпурный поставлен ковер… Хан восседает средь тысячи мурз и князей… Князь Михаил перед ставкой стоит у дверей… Подняты копья над княжеской светлой главой… Молят бояре горячей мольбой… «Не поклонюсь истуканам вовек», – он твердит… Миг – и повержен во прах он лежит… Топчут ногами и копьями колют его… Хан, изумленный, глядит из шатра своего… Князь отвернулся со стоном и, очи закрыв, «Я ж, – говорит, – поклонился болванам, чрез огнь я прошел, Жизнь я святому венцу предпочел… Но, – на Спасителя взор устремив, – Боже! Ты знаешь, – не ради себя – Многострадальный народ свой лишь паче души возлюбя!..» Слышат бояре и шепчут, крестясь: «Грех твой, кормилец, на нас!» Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в безпредельность глядит… Снится ему Ярославов в Новгороде двор… В шумной толпе и мятеж, и раздор… Все собралися концы и шумят… «Все постоим за святую Софию, – вопят, – Дань ей несут от Угорской земли до Ганзы… Немцам и шведам страшней нет грозы… Сам ты водил нас, и Биргер твое Помнит досель на лице, чай, копье!.. Рыцари, – памятен им поотгаявший лед!.. Конница словно как в море летит кровяном!.. Бейте, колите, берите живьем Лживый, коварный, пришельческий род!.. Нам ли баскаков пустить Грабить казну, на правеж не водить? Злата и серебра горы у нас в погребах, – Нам ли валяться у хана в ногах! Бей их, руби их, баскаков поганых, татар!..» |
| Звание чинов Число людей Жалованье одному Хлеба четвертей Звание чинов Число людей Жалованье одному Советников 52121/2 Вицепрезидент 4383/8 Ассессоров 88343/4 94383/8 В Синодальном Дворцовом Приказе Судья Итого: 59 3 8 3/8 Секретарей 33131/3 Протоколистов Регистраторов Канцеляристов 88148/14 Подканцеляристов всем. копир. и писчик. Копиистов Сторожей и приставов 27121/2 90 и 6 ч. Сторожей Прапорщик Вахмистр Капралов 186 и 7 ч. Капрал Солдат Солдат На житном дворе комиссар При нем копиист Итого выходит в год на жалованье приказным служащим по … 41121/2 684 и 6 ч. Итого будет выходить на жалованье на год и с теми, которые по Именному Е.И.В. указу велено быть при Т.С. и Сенаторе графе Мусине-Пушкине по… А всего … 76 1 2 1/2 784 и 6 ч. Всего с членами 59 3 8 3/8 β. При образовании Второго Апартамента Синода особого обер-прокурора к нему не было назначено и вообще об отношении прокуратуры к этому Апартаменту ничего не было сказано. Мало того, сам обер-прокурор Св. Синода А. Баскаков был назначен присутствовать во Втором Апартаменте в качестве члена и вместо него, протоколом Верховного Тайного Совета 24 июня 1726 г. 241 , в Синод был назначен простым прокурором Раевский, который до этого был прокурором Монастырского Приказа и Камер Конторы 242 . Впрочем, назначение это не получило силы и Баскаков до 1730 г. Продолжал совмещать две должности 243 . При переименовании Второго Апартамента в Коллегию Экономии, ей, равным образом, прокурора дано не было, несмотря на указ 12 января 1722 г., по которому надлежит быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору, также во всякой коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать генерал-прокурору 244 . Объясняется это тем, что самый институт прокуратуры в глазах Верховного Тайного Совета оказывался не нужным. Так, в том же 1726 г. генерал-прокурор Ягужинский был отправлен в Польшу без назначения ему приемника 245 , а вслед за ним и прокуроры коллегий стали получать новые назначения или увольнения без замены их другими лицами 246 . |
|
|
