| Он желал устранить членов высшего церковного учреждения от непосредственного заведования экономическими делами церкви и организовать управление подобными делами на новых началах, поставив его в ближайшую зависимость от государства. Не успев привести в исполнение свои преобразовательные планы во всем их объеме, Петр, однако же, положил начало освобождению св. Синода от непосредственного заведования некоторыми интересными для государства экономическими церковными делами. Так, мы уже знаем, что он поручил важные в экономическом отношении дела «об учреждении монастырей» 182 , о распределении монастырских доходов 183 и штрафных денег, собиравшихся с раскольников 184 , ведению светского доверенного лица, капитана Баскакова. Императрица Екатерина I, заявившая по своем вступлении на престол, что она будет продолжать недоконченное преобразователем, действительно продолжала и начатое Петром ограничение прав св. Синода на непосредственное заведование разнообразными экономическими делами русской церкви. После увольнения Болтина от обер-прокурорской должности, Екатерина назначила на освободившееся место синодального органа правительственного надзора за интересами государства в сфере церковного управления того самого гвардейского капитана Баскакова, который уже при ее предшественнике успел зарекомендовать себя в глазах правительства умелым ведением порученных ему церковно-экономических дел. Вместе с назначением нового обер-прокурора императрица официально признала за ним и ближайшие права на участие в управлении монастырскими делами, приказав Баскакову, и в новом положении синодального обер-прокурора, «отправлять порученные... от Его Императорского Величества о учреждении монастырей дела 185 . Но поручение ближайшему ведению синодальной прокуратуры значительной части экономических дел, связанных с «учреждением монастырей», не могло удовлетворить Екатерининское правительство, стремившееся осуществить более широкие планы преобразователя, и 15-го июля 1726 года Екатерина издала указ о реформировании синодального управления, выразившемся в разделении св. Синода на два отдельных апартамента 186 . Первый апартамент, состоявший из шести членов-архиереев, в силу высочайшего указа императрицы Екатерины, должен был заведовать духовными делами всероссийской церкви и наблюдать за благочинием духовенства и печатанием церковных книг, второй же апартамент был обязан управлять судом, расправой и экономией по делам духовного ведомства, по примеру бывшего Патриаршего Разряда и других патриарших приказов. Выделив в ведение второго апартамента все дела духовного ведомства, так или иначе затрагивавшие наиболее существенные интересы государства, правительство нашло нужным совершенно устранить от участия в нем представителей духовного сословия и пополнило его наличный, состав исключительно только одними светскими чиновниками, отведя среди них первое место обер-прокурору Баскакову. |
| Преследуя казенные интересы, Баскаков составил определенные правила относительно содержания Чудова монастыря и в них довольно чувствительно затронул интересы монастырского начальства 144 . Чудовский архимандрит, состоявший в то время синодальным членом, нашел невозможным принять в обязательное руководство полученные правила и представил их, вместе с своими замечаниями 145 , на рассмотрение св. Синода; последний, очевидно, разделял отношение своего члена к требованиям Баскакова и также не желал практического применения выработанных им новых правил, так как постановил – на ближайшей же конференции предложить Сенату составить более удобные законоположения о содержании как Чудова, так и других монастырей 146 . Таким образом, еще до вступления в новую должность синодального обер-прокурора, Баскаков имел уже случай практически, путем непосредственного опыта, несколько ознакомиться с наиболее интересными для государства экономическими делами, находившимися в ведении св. Синода, и с характером отношений к подобным дедам высшего церковного учреждения. Некоторая опытность, хотя бы и не особенно значительная, давала возможность новому обер-прокурору сообразоваться в своей деятельности, в своих отношениях к св. Синоду с действительными, реальными стремлениями его членов, не всегда благоприятными для тех государственных интересов, охранение которых в сфере церковного управления составляло специальную обязанность прокуратуры. Но одно предварительное знакомство с некоторыми отраслями церковного управления, могло избавить Баскакова и только от некоторых нетактичных шагов по отношению к св. Синоду; оказать же какое-либо существенное, заметное влияние на фактическое положение синодального обер-прокурора в высшем органе церковного управления оно было совершенно бессильным. Чтобы яснее представлять себе характер не юридических, а действительных, бытовых отношений обер-прокуроров к св. Синоду, необходимо помнить, что обер-прокурорская власть, введенная преобразователем в высший орган церковного управления, являлась не только своеобразным дополнением к коллегиальному учреждению, предназначенным к оживлению его правительственной деятельности, но и охранительницей государственных интересов в области церковного управления. Как специальные органы правительственного надзора за государственными интересами в церковном управлении, обер-прокуроры должны были стремиться в своей деятельности к целям, которые далеко не всегда могли совпадать с интересами церкви, как их понимали члены св. Синода. Различие в основных взглядах Синода и его обер-прокуроров на церковные и государственные интересы и оказывало громадное влияние на характер их действительных, бытовых взаимных отношений. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Баскаки «новой Орды» и ювенальный фашизм Виктор Саулкин о старых и новых вызовах бытию России 19.10.2012 2371 Время на чтение 11 минут В последние годы мы не раз говорили о том, что Россия оказалась под игом «новой Орды». И столица этой «новой Орды» находится за океаном. Российские политики, чтобы получить право на ханский ярлык покорно отправлялись все эти годы за океан с «поминками» и дарами в виде всяческих уступок в политике и экономике. При этом в столицу «новой Орды» отправлялись не только за ярлыком на «Великое княжение». Даже претенденты на министерские посты и все ведущие политики должны были слетать за океан, чтобы поклонится идолам «новой Орды», пройти смотрины и задобрить ханских вельмож. И, разумеется, каждый из этих политиков и министров обещал усердно платить дань в «новую Орду». Трудно точно подсчитать, но совершенно ясно, что вывезли в виде дани в «новую Орду» многие сотни миллиардов. И поэтому действиям «экономического блока» российского правительства в последние десятилетия есть только одно объяснение: все эти годы они послушно и старательно эту дань выплачивали. То есть те, кого мы именуем российскими министрами, на самом деле являлись обычными ханскими баскаками. А кто такие баскаки? В свое время в империи Чингиз-хана китайские чиновники выстроили очень четкую систему сбора дани. Монголы научились грабить покоренные народы не стремительными набегами, а продуманной системой выдавливания дани. И сборщиков этой дани называли «давителями» - «башафарами», «баскаками». В покоренных монголами землях - и в Армении, и в Хорезме, и на Руси - чиновники провели тщательную перепись всех, кто сможет работать на завоевателей. «Приехали численицы, исчетоша всю землю Суздальскую и Рязанскую и Муромскую…». После переписи во всех русских княжествах появились ханские баскаки, чья задача состояла в том, чтобы старательно выдавливать дань из покоренного народа. Плано Карпини пишет: «Башафаров (баскаков) ставят в землях... и подобает повиноваться их мановению. И если люди какого-либо города или земли не делают того, что они захотят, то эти башафары говорят им, что они неверны татарам. И таким образом разрушают их землю, а людей, которые в ней находятся, убивают при помощи сильного отряда татар, которые приходят без ведома жителей и внезапно обрушиваются на них». |
| Или, под годом 1284: Беже некто тогда Князь Татарский злохитр, имя ему Ахмат Темиров сын, держаше баскачество Курского княжения, иные же Татарове баскачество держаша по иным градом, во всей Русской земле, и сии велицы бяху. Сеже баскак Ахмат откупаше у Татар дани всякия в Курском княжении, и теми даньми многу тягость творяше Князем и черным людем в Курском княжении. Не сие же точию едино, но еще к тому сотвори себе две великия слободы в княжении Олга Князя Рылскаго и Волгорского, и Святослава Липецкого; и созва отовсюду людей много, и бысть ему от него вся, еже что хотяще и заборонь отвсюду велика 74 . В Троицкой летописи упоминается под 1305 годом: того же лета преставися в Ростове баскак Кутлубуг 75 . Упоминания сии прямо говорят, что баскаки были размещены по главным городам восточной Руси, и, кажется, именно по тем, в которых жили Русские Князья старшие в роде; и что при баскаках находились всегда отряды Татарских войск, которые они иногда давали в помощь Русским Князьям. Но здесь нет и намека о вмешательстве баскаков во внутреннее управление; а рассказ о баскаке Ахмате даже сильно намекает, что они вовсе не имели участия во внутренних делах; ибо корыстолюбивый Ахмат, чтобы получить более выгод, нашелся в необходимости построить свои две слободы, т. е. вполне зависевшие от него, к чему конечно он не имел бы нужды прибегать, ежели бы внутреннее управление в городах принадлежало ему, ибо в таком случае он и с городов мог получать те же выгоды, как и с слобод. Этот же рассказ об Ахмате ясно говорит, что сбор Татарских даней не был прямой обязанностью баскаков; ибо Ахмат, по свидетельству рассказа, чтобы пользоваться выгодами от сбора, должен был откупать дани у непосредственных сборщиков. Все это приводит к тому заключению: что баскаки были только начальниками Татарских военных отрядов, размещенных по важнейшим Русским городам, для надзора за Князьями и для подания помощи сборщикам даней, в случае ежели бы Русские вздумали сопротивляться, а также вообще для поддержания Ханской власти в Русских городах. |
| Немцам и шведам страшней нет грозы… Сам ты водил нас, и Биргер твое Помнит досель на лице, чай, копье!.. Рыцари, — памятен им пооттаявший лед!.. Конница словно как в море летит кровяном!.. Бейте, колите, берите живьем Лживый, коварный, пришельческий род!.. Нам ли баскаков пустить Грабить казну, на правеж нас водить? Злата и серебра горы у нас в погребах, - Нам ли валяться у хана в ногах! Бей их, руби их, баскаков поганых, татар!..» И разлилася река, взволновался пожар… Князь приподнялся на ложе своем; Очи сверкнули огнем, Грозно сверкнули всем гневом высокой души, - Крикнул: «Эй, вы, торгаши! Бог на всю землю послал злую мзду. Вы ли одни не хотите его покориться суду? Ломятся тьмами ордынцы на Русь – я себя не щажу, Я лишь один на плечах их держу!.. Бремя нести – так всем миром нести! Дружно, что бор вековой, подыматься, расти, Веруя в чаянье лучших времен, - Всё лишь в конец претерпевый – спасен!..» Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит… Тьма, что завеса, раздвинулась вдруг перед ним… Видит он: облитый словно лучом золотым, Берег Невы, где разил он врага… Вдруг возникает там город… Народом кишат берега… Флагами веют цветными кругом корабли… Гром раздается; корабль показался вдали… Правит им кормчий с открытым высоким челом… Кормчего все называют царем… Гроб с корабля поднимают, ко храму несут, Звон раздается, священные гимны поют… Крышу открыли… Царь что-то толпе говорит… Вот – перед гробом земные поклоны творит… Следом – все люди идут приложиться к мощам… В гробе ж, — князь видит, — он сам… Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижен лежит… Словно как свет над его просиял головой - Чудной лицо озарилось красой, Тихо игумен к нему подошел и дрожащей рукой Сердце ощупал его и чело - И, зарыдав, возгласил: «Наше солнце зашло!» Примечания Городец на Волге; там умер на возвратном пути из Орды в.к. Александр Ярославич Невский в 1263 г. Кн. Михаил Черниговский. Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей |
| XII. Маркелл Родышевский и Феофан. – Протесты Родышевского против Феофана в противностях церковных и государственных. – Ответы Феофана В Феврале 1726 года, преемник Болтина, Баскаков возобнови дело о по доносу Савватия на Маркелла. Предложивши Синоду, что Феофан не репортовал не только об иснолнении, но даже о получении указа по этому делу, Баскаков поставлял на вид, что Маркелла, как подсудимого, не следовало переводить из Пскова в Новгород, потому что «в присланных к бывшему обер-прокурору ведомостях показано взятое из казны серебра и жемчугу им архимандритом не малое число. А понеже оный архимандрит ныне в новгородской епархии, а не в псковской, и из той епархии в Псков брать его к изследованию невозможно, да и того для, что, по книгам его, как серебру, так и жемчугу в цене показано с немалой убавкой, о чем имеется явное его обличение, которое во обличение ему, на ответы его, архимандрита, вашему святейшеству предложены будут: того ради вашему святейшеству сим предлагаю, дабы соблаговолили оное дело взять в Синод и, по указам ея императорскаго величества, следование и решение учинено было без упущения времени». Как ни велика была услуга Феофана Екатерине, но видно было, что его поможение не твердо. Против него был Меншиков, и в Синоде сидели его недоброжелатели. Меншиков открыто благоприятствовал Дашкову. –Дашков помнил обиды, нанесенные ему Феофаном и решился отомстить за них. Борьба пошла на жизнь и смерть. На этот раз определено было дело взять в Синод, а к Феофану послать указ: для чего он по сие время не репортовал Синоду? Феофан отвечал: «получить я указ ея имяераторскаго величества из св. правительствующаго Синода 1725г. мая 6, а справясь с домовою конторою ведомо явилось, что указ о изследовании того от мене в Псков не был посылан, а то не ради иной коей вины, токмо моим забвением, за случившимися тогда немалыми трудностями и конфузиями, как всем известно, и за то ея императорскаго величества из святейшаго правительствующаго Синода покорно прошу прощения (29 апр. 1726 г.)». Синод определил исследовать дело. |
| Синода, который, в данном случае, относился к своему обер-прокурору совершенно также, как и ко всем другим чиновникам, состоявшим при нем для разнообразных потребностей синодального управления. «Святейший Правительствующий Синод», читаем в его протоколе от 16 мая 1830 года 155 , «приказали обретающемуся при Их Святейшестве обер-прокурору господину Баскакову» выдать из коллегии экономии заслуженное жалование за январскую треть 1730 года в количестве 352 р. 70 коп., с обязательным вычетом на нужды лазарета по одной копейке с рубля. И не следует думать, что подобный порядок выдачи обер-прокурорского жалования был только простой и пустой формальностью, безразличной для фактического положения прокуратуры в высшем церковном учреждении; напротив, существование такого порядка довольно чувствительно отзывалось на интересах обер-прокурора и нередко вынуждало его обращаться к Синоду с прошениями ускорить выдачу заслуженного, но по чему-либо задерживаемого жалования. Принимая самое ничтожное и незаметное участие в сношениях св. Синода с верховной властью и находясь в известной экономической зависимости от него, Баскаков в то же время представлял из себя такую же маловлиятельную личность, не пользовавшуюся особенным значением в высших правительственных сферах, какой был и его предшественник, Болтин. Одинаковые условия, в каких приходилось действовать первым представителям прокуратуры в церковном управлении, создавали и одинаковый характер фактических отношений синодальных обер-прокуроров к высшему церковному учреждению. Баскаков, юридически располагавший правом протестовать против постановлений Синода, признаваемых им не согласными с требованиями законов, и не позволять синодальным членам приводить в исполнение опротестованные определения, довольно часто должен был убеждаться в фактическом бессилии обер-прокурорской власти, не имевшей возможности настоять на обязательном исполнении своих требований. 6 мая 1729 года св. Синод определил приписать к одной из существующих церквей участок земли, когда-то также принадлежавший давно уже исчезнувшей церкви, но незадолго пред тем отданный казенным приказом местному землевладельцу, получившему ее за высшую цену, объявленную на публичных торгах. |
| Синода. Так, мы видим, что в 1728 году Баскаков, вполне самостоятельно, без синодального определения, приказал бить «батогами нещадно» подьячего Буйнакова «за его дурачество», выразившееся в составлении одного грязного и циничного письма, которое «за безмерным срамословием удобно только для секретного прочтения», и распорядился исключить его из канцелярских служителей за различные неисправности по службе 198 . Но нужно заметить, что, в данном случае, обер-прокурор имел дело с виновником, уже ранее (25 сентября 1727 года) исключенным из числа служителей синодальной канцелярии («за скаредные писательства») по распоряжению самого св. Синода, как можно видеть из другого документа 199 , хотя и неизвестно, каким образом Буйнаков снова оказался канцелярским служителем. Обыкновенный же, нормальный порядок увольнений от службы и назначений канцелярских чиновников, состоявших «под дирекцией» обер-прокурора, и теперь оставался в прежнем положении, так как Баскаков только предлагал Синоду сделать те или другие изменения в наличном составе чиновничьего персонала, действительные же распоряжения о назначения, перемещении и увольнении канцелярских служащих зависели уже от самого высшего церковного учреждения 200 , которое могло не согласиться с представлением обер-прокурора и не исполнить его предложение. Не всегда исполняя обер-прокурорские предложения, синодальные члены иногда даже находили возможным не придавать значения и протестам Баскакова 201 , что, при обязанности прокуратуры «накрепко смотреть» за деятельностью св. Синода и не позволять ему приводить в исполнение свои распоряжения, не согласные с требованиями существующих указов, легко могло подвести под ответственность и самого Баскакова. Как президент коллегии экономии, хотя и состоявшей под ведением св Синода, но в то же время обязанной действовать и по указаниям пр. Сената, синодальный обер-прокурор должен был следить за законностью собирания всевозможных окладов, установленных правительством по духовному ведомству. Между прочим, именным высочайшим указом Петра I от 3 июня 1714 года был установлен особый сбор пошлинных и лазаретных денег с так называемых венечных памятей, в размере 24 копеек с первобрачных, 36 коп. |
| Князь Михаил перед ставкой стоит у дверей. Подняты копья над княжеской светлой главой… Молят бояре горячей мольбой… «Не поклонюсь истуканам вовек», — он твердит… Миг — и повержен во прах он лежит… Топчут ногами и копьями колют его… Хан изумленный глядит из шатра своего… Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит… Снится ему Ярославов в Новгороде двор… В шумной толпе и мятеж, и раздор… Все собралися концы и шумят… «Все постоим за Святую Софию! — вопят. — Дань ей несут от Угорской земли до Ганзы… Немцам и шведам страшней нет грозы… Сам ты водил нас, и — Биргер твое Помнит досель на лице, чай, копье!.. Рыцари — памятен им пооттаявший лед!.. Конница словно как в море летит кровяном!.. Бейте, колите, берите живьем Лживый, коварный, пришельческий род!.. Нам ли баскаков пустить Грабить казну, на правеж нас водить? Злата и серебра горы у нас в погребах, — Нам ли валяться у хана в ногах! Бей их, руби их, баскаков поганых татар!..» И разлилася река, взволновался пожар… Князь приподнялся на ложе своем; очи сверкнули огнем, Грозно сверкнули всем гневом высокой души, Крикнул: «Эй вы, торгаши! Бог на всю землю послал злую мзду. Вы ли одни не хотите Его покориться суду? Ломятся тьмами ордынцы на Русь — я себя не щажу, Я лишь один на плечах их держу!.. Бремя нести — так всем миром нести! Дружно, что бор вековой, подыматься, расти, Веруя в чаянье лучших времен, — Все лишь в конец претерпевый — спасен!..» Тихо лампада пред образом Спаса горит… Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит… Тьма, что завеса, раздвинулась вдруг перед ним… Видит он: облитый, словно лучом золотым, Берег Невы, где разил он врага… Вдруг возникает там город… народом кишат берега… Флагами веют цветными кругом корабли… Гром раздается; корабль показался вдали… Правит им кормчий с открытым высоким челом… Кормчего все называют царем… Гроб с корабля поднимают, ко храму несут, Звон раздается, священные гимны поют… Крышу открыли… Царь что-то толпе говорит… Вот — перед гробом земные поклоны творит… |
| Ей действительно девять, даже девять с половиной лет. В гимназии она не училась – в революцию ей было только семь лет, последние два года отец занимался с ней сам. До семнадцатого года они жили в Москве, где Тутти и родилась. В столицу Баскаков переехал из-за каких-то деловых обстоятельств, ребенку, разумеется, представляющихся довольно туманно. Город ей не нравился: «Москва – сказочнее, а он какой-то скучный». Поселились они сразу на этой квартире: «Я, папа и Глаша – femme de chambre» (Вадим невольно отметил безупречное произношение девочки). А вчера утром приехал «большой черный автомобиль, похожий на навозного жука, а из него вылезли люди с пистолетами и ружьями, тоже в черных кожаных куртках – как жуки… Они все начали перерывать, а Глаша почему-то их знала… им показывала где… Она шпионка, да? А папа сказал: „Тутти, иди к себе…“ – это они его уже вытаскивали в переднюю, а я за ним побежала, а он говорит: „Иди к себе, я скоро вернусь…“ Но это он так говорил… И жуки с ним уехали. А Глаша тоже делась куда-то… и с ней всякие вещи пропали. А еще там…» Они подходили уже к дому на Богородской улице. Вишневский позвонил условленной «семеркой» Морзе – два длинных и три коротких звонка. Загремели засовы: узкая дверь черного хода отворилась. При виде Вадима с очень дореволюционного вида ребенком лет девяти Некрасов не изменился в лице, но неуловимое движение бровей показало Вишневскому, что он немало удивлен. …Юрий запер дверь. – Инженер Баскаков вчера арестован, – отрубил Вадим, когда они вошли с полутемной лестницы в переднюю. – Познакомься, его дочь Татьяна. Вадим, по-взрослому представляя Тутти Некрасову, знал, что представить ее иначе было нельзя: маленькое это существо каким-то неуловимым магнетизмом заставляло очень считаться с собой. – Рад. Был бы рад более, если бы наше знакомство состоялось при более счастливых обстоятельствах. Штабс-капитан Юрий Некрасов! – Тутти. – Девочка протянула Некрасову маленькую руку. 8 – У аппарата! Ну? Плохо, очень плохо. Еще одна такая «ошибочка», Ющенко, и я с тобой местами не поменяюсь. Все! – Закачалась брошенная на рычаг трубка. |
|
|
