| Уже не было повторено того допроса свидетелей, да многих из них уже не было и в живых. Таким образом, суд 1660 г. хотя для личного status патриарха Никона сам по себе не имел никакого юридического значения, и с Никоном и после, в 1665 г., велись и впоследствие переговоры, как с патриархом, и на суд 1666 года вызывали его, как патриарха, однако зафиксированные на Соборе 1660 г. свидетельства об уходе патриарха Никона уже не просматривались вновь, хотя сам Никон заявил на суде 3 декабря 1666 года, что показания об его отречении от патриаршества лживы («это на меня затеяли»), а современные исследования порядка допроса свидетелей и способа его, и качеств свидетелей, в смысле их заинтересованности, вполне подтвердили отзывы самого Никона. В этих суждениях Никона можно видеть и его понимание соборного принципа управления вообще, т. е. об условиях канонической действительности Церковных Соборов вообще, и в частности 6 нормах судопроизводства в церковном процессе. Общий экстракт его суждений, приведенных Пальмером в IV томе (226–336 стр.), мы и представим. Ncaл. II, 1–3 : «Зачем возмущаются народы и племена, замышляют тщетное? Возстают цари земные, и вельможи совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его: расторгнем узы их и свергнем с себя верви их». Кто же это возмущается и замышляет тщетное? Не те ли князья и бояре, которые с беззаконными Епископами окружают царя и собираются вместе против Бога и против Христа? Т. е. против Евангелия, которое говорит: Истинно говорю вам: кого свяжете на земле, будет связан на небеси, и кого разрешите на земле, будет разрешен на небеси». А также: «Идите и крестите все народы, уча их соблюдать все, что Я приказал вам, и вот, Я с вами во все дни до скончания века». И опять: «Где двое или трое соберутся во Мое, там Аз есмь посреди них». Но они теперь говорят: расторгнем узы и сбросим с себя иго их, т. е. не будем внимать канонам и порицаниям патриарха, и сбросим с себя его наставления. Соберемся неканонически, как раньше, не во имя Христа, а во имя царя. |
| Приехав в Москву, в марте 1665 г. М. подал свой проект преобразований в Левобережном гетманстве. Он предлагал, чтобы сбор доходов с мещан осуществляли представители рус. власти. Тогда эти средства пойдут на жалованье казакам и выдачу хлебных запасов рус. войскам и не будут исчезать в карманах казацкой элиты. Рус. воеводы должны обеспечить сбор этих доходов и защищать право мещан на самоуправление. Вместе с тем казаков к уплате налогов принужать не следует. Эти предложения были дальнейшим развитием мыслей М., изложенных ранее в письмах Ртищеву. Они были использованы при составлении нового русско-украинского договора - Московских статей 1665 г. Предложения М. отражали интересы мещан городов Левобережной Украины. Его идеи находят близкую аналогию в пожеланиях, переданных рус. политикам в янв. 1669 г. делегацией мещан Нежина. И после 1665 г. М. продолжал защищать интересы мещан - как отдельных лиц, так и общественного слоя в целом. На переговорах с киевским воеводой Шереметевым он добивался освобождения киевских мещан от постоев и облегчения подводной повинности. Приехав в авг. 1666 г. в Москву, М. обратился с такими предложениями непосредственно к правительству. Он, в частности, предлагал построить для русских гарнизонов особые «городки». В 1665-1666 гг. М. добивался создания особой Белгородской епархии и своего перевода на эту кафедру, к-рой он мог бы реально управлять, но эти предложения не были приняты. Находясь осенью 1665 г. в Москве, гетман Брюховецкий снова просил, чтобы «в Киев на митрополию по указу государеву был послан русский святитель из Москвы». На это последовал ответ, что царь «начнет ссылатца о том с Цареградцким патриархом», и М. пока сохранил свой пост. Когда в нач. 1666 г. об этих фактах стало известно в Киеве, это вызвало неприятные объяснения киевского духовенства во главе с М. и с гетманом, и с киевским воеводой Шереметевым. Духовные лица заявляли, что не подчинятся митрополиту, присланному из Москвы, и настаивали на своем праве выбирать митрополита. Киевское духовенство во главе с М. обратилось с таким ходатайством в Москву. Позднее М. сетовал Шереметеву, что его обвиняют в выдвижении предложения о присылке митрополита по совету с гетманом. |
| Отмеченная выше публикация К. Н. Тихонравовым отписных книг 1665 г. выполнена на крайне низком (даже по меркам середины XIX столетия) археографическом уровне, не свободна от искажений текста, а главное — полностью лишена критического аппарата; посему в ряде случаев читателю остается только гадать, чем именно является то или иное «темное место» в источнике — неким дефектом самой рукописи либо банальной типографской опечаткой . Введение в оборот описания 1669 г. позволяет однозначно интерпретировать практически все подобные спорные чтения — к тому же оба памятника не только исключительно близки хронологически, но и в содержательном плане обнаруживают между собой значительное текстологическое сходство. Однако об их тождественности друг другу говорить, конечно, не приходится, хотя бы по причине наблюдаемого при обращении к источникам естественного «движения» материальных ценностей, т. е. выбывания ветхих и утерянных, добавления новых и их определения в соответствующие рубрики. И, кстати, в этом плане отписные книги 1669 г. определенно структурированы лучше. Считаю также нелишним отметить важнейшие качественные отличия описаний 1665 и 1669 гг. В первом из них приобретение монастырем ряда предметов, а равно возведение и ремонт строений на его территории соотнесены с ктиторской деятельностью патриарха Иосифа ; еще одна икона названа вкладом покойной игуменьи Таисии (Сновидовой) . В позднейшем же источнике подобных отсылок к названным персоналиям нет. Опять-таки только в описании 1665 г. приведена информация о церковном причте обители и принадлежавших ей владениях и угодьях «внутри города» и ближайших предместьях . Там же, в разделе, посвященном характеристике интерьера Благовещенского придела, обращают на себя внимание чисто технические замечания, уточняющие местоположение отдельных икон: «на левой стороне у царских дверей», «на тябле под деисусом» ; по неясной причине эти необходимые топографические привязки в отписных книгах 1669 г. опущены. Зато в последних более подробно рассмотрен архив духовной корпорации (упоминания о неучтенных в 1665 г. документах помещены на л. 86 об. — 87 об.), присутствует описание игуменской кельи (л. 95) и, наконец, поименно перечислены церковные сторожа и их домочадцы в подмонастырной слободке и вотчинные крестьяне (л. 95 об. — 102 об.). Как видим, оба источника в содержательном плане во многих аспектах взаимодополняют друг друга, и это, разумеется, только повышает научную значимость и самоценность каждого из них в отдельности. |
| Последний момент, на котором хотелось бы специально остановиться, несколько выходит за рамки изучения публикуемого ниже памятника как такового, но в то же время едва ли может быть оставлен без внимания. Подготовленный К. Н. Тихонравовым, а затем воспроизведенный (в почти неизменном виде) П. М. Строевым список игумений Владимирского Успенского девичьего монастыря на хронологическом отрезке 1662–1672 гг. фиксирует следующих лиц: Елена (Карамышева) — 1662–1665 гг.; Анна — 1665–1669 гг.; Анисия (Новосильцева) — 1669–1672 гг. Информация, приведенная в этом перечне, нуждается в уточнении. На основании рассмотренных выше известий отписных книг 1665 и 1669 гг. можно с уверенностью говорить о том, что игуменство Анны (Каменевой), начавшееся в январе 1665 г., завершилось в 1666/67 г. Ее преемница Анисия (Новосильцева) в августе 1669 г. была отставлена и заменена Еленой (Карамышевой), которая, таким образом, вопреки выкладкам К. Н. Тихонравова и П. М. Строева, повторно заняла пост настоятельницы и пребывала в названной должности по меньшей мере до 4 января 1671 г. Текст монастырских отписных книг 1669 г. публикуется в соответствии с общепринятыми правилами издания исторических источников , с соблюдением перечисленных ниже авторских археографических установок, которые способствуют более точной передаче содержания и смысла источника, как то: 1) паерки восстанавливаются (как буквы «ъ» и «ь») только в тех случаях, когда это безусловно требуется правилами современной орфографии; 2) в дополнение к п. 1 простановка отсутствующих в тексте, но предполагаемых правилами современной орфографии букв «ь» между согласными осуществляется только в случаях, когда соответствующее слово представлено в тексте аббревиатурой, либо когда первая из согласных является выносной буквой; 3) присутствующие в тексте буквы «ъ» опускаются в публикации только в случаях, когда они являются конечными; при невозможности различения букв «ъ» или «ь» в тексте выбор делается в пользу той из них, которая является более предпочтительной с точки зрения норм современного произношения; 4) исходная рубрикация текста рукописи сохраняется; несоблюдение данного принципа допускается только в случаях, когда это безусловно необходимо для более точной передачи в публикации смыслового содержания источника. |
| 1676 г. июля 4 – 21 декабря 1680 г. и 1681 г. мая 6 – 15 мая 1682 г. (убит) Думный Дьяк Ларион Иванович Иванов. В 1658 и 1660 г. был послан в Польшу гонцем. – С 1663 г. дьяк в Новой чети, в приказах Лифляндских дел (1665–1666 гг.), Большого дворца (1665–1668 гг.), Оружейном (1665–1668 гг.), Стрелецком и Устюжской чети. В Посольском приказе с ним «в товарищах» дьяк Бобинин, Украинцев и Домнин; «и Новгородский и Малороссийский приказы, Владимирскую и Галицкую чети ведать им же». 8 марта 1877 г. царь «указал ведать Новгородский приказ, Владимирскую и Галицкую чети боярину Ив. Мих. Милославскому с товарищами (окольничий И. И. Чириков, думный дьяк Аверкий и дьяк Яков Кирилловы), а Посольский в Малороссийский приказы ведать дьякам думному Лариону Иванову, Вас. Бобинину, Ем. Украинцеву, Петру Долгово по прежнему». С 4 июля 1678 г, в его ведении Владимирская четь, 16 ноября 1679 г. назначен был на Польский посольский съезд; подтверждено было назначение 16 января 1680 г. 15 февраля 1680 г. государь «указал: города, которые ведомы были в приказе Устюжской чети, денежными доходы и всякими росправными делами ведать в Посольском приказе дьякам – думному Лариону Иванову, Василию Бобинину, Емел. Украинцеву, Семену Протопопову». 22 мая 1680 г. царь «указал: приказы Новгородский, Большой Приход, Владимирскую и Галицкую чети судом и всякими росправами и воеводскими отпуски ведать боярину Ив. Мих. Милославскому с товарици и снести те приказы в одно место, чтобы челобитчикам по тем разных приказам лишние волокиты не было». 7 ноября 1680 г. государь «указал: Владимирскую и Галицкую чети и Новгородский приказ ведать в Посольском приказе». 6 мая 1681 г. Лариону Иванову велено быть в Посольском приказе; упомин. здесь 25 декабря 1681 г., 3 января, 7 и 13 апреля и 1 и 3 мая 1682 г. убит был во время стрелецкого бунта 15 мая 1682 г. В Стрелецком приказе упом. в январе–марте 1670 г., 16 июля 1672 г., 17 февраля 1679 г. В Новгородском приказе упом. в июле 1681 г., феврале–мае 1682 г. В Малороссийском – 17 февраля 1679 г. и в мае 1682 г. |
| Положение К.-Б. м. ухудшилось после начала национально-освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого . Так, уже в 1648 г. в ходе боевых действий польск. войска разорили мест. Новосёлки, принадлежавшее обители. В 1650-1657 гг., при игум. Лазаре (Барановиче), К.-Б. м. вновь расширил свои владения, но одновременно понес убытки в связи с постоянными военными действиями: летом 1651 г. К.-Б. м. был разграблен во время вступления польск. войск в Киев. 11 янв. 1651 г. Хмельницкий передал обители с. Мостище, бывш. имение упраздненного Киевского доминиканского мон-ря (подтверждено грамотой киевского полковника В. Ф. Дворецкого от 3 мая 1659), 9 янв. 1656 г.- села Ксаверов, Мухоеды, Плисецкое (Плесецкое), Черногородка, Сарновичи, Обиходы и Базар. С 1658 по 1665 г. игуменом К.-Б. м. был Иоанникий (Галятовский) . Во время его игуменства гетман И. Е. Выговский заключил с Польшей Гадячский договор, что повлекло войну с Москвой. Киев оказался в эпицентре боевых действий, в разоренном К.-Б. м. сгорели документы, подтверждавшие его права на владения. Игум. Иоанникий занимался ликвидацией последствий пожара. Благодаря его ходатайствам киевский полковник Дворецкий универсалом от 3 мая 1659 г. восстановил сгоревшие грамоты на владения. 31 дек. 1659 г. по просьбе игум. Иоанникия царь Алексей Михайлович выдал жалованную грамоту на ремонт и строительство монастырских и учебных корпусов; за обителью были закреплены имения Мухоеды, Ксаверов, Плисецкое и Черногородка (ПВКДА. Т. 2. Отд. 1. С. 224-226). Те же права на владения имениями подтвердил 6 марта 1662 г. и гетман Ю. Б. Хмельницкий. Ок. 1662 г. игум. Иннокентий, оставив настоятельство в К.-Б. м., уехал из Киева. В 1665 г. К.-Б. м. вновь был полностью разрушен войсками гетмана П. Д. Дорошенко и на некоторое время монашеская жизнь в обители пресеклась. С кон. 1665 г. К.-Б. м. восстанавливался трудами архим. Варлаама (Ясинского) . В ответ на его просьбу 25 апр. 1670 г. польский король Михаил Корибут Вишневецкий подтвердил в пользу мон-ря фундуш мест. Новосёлки - бывш. имение А. С. Киселя, к-рое в результате Андрусовского мира перешло к Речи Посполитой. Были подтверждены все права, привилегии и имения мон-ря. Несмотря на установление мира, 3 мая 1671 г. польский полковник Я. Пиво сжег основное имение обители - мест. Новосёлки с приходской церковью. С 1670 г. К.-Б. м. участвовал в судебном процессе между приписным Гощанским Михайловским мон-рем и местным шляхтичем Яном Песляком. |
| говорится: «Монастырь слывет Зарубский святое Пречистое, и тому м-рю бывала так же пашня бортная земля, озера, бобровые гоны; теперь пусто одно, один чернец стережет для пожару». В 1575 г. король Польский Стефан отдал его вместе с городом Трактомировым Запорожским казакам, которые его и поддерживали; впоследствии в него была введена уния. В 1665 г. разорен казаками, но вскоре возобновлен и в 1673 г. упоминается игум. Артемий Сельницкий. Из игуменов известны: в 1622 г. Иосиф Курцевич, хиротонисанный в еписк. Владим. Волын., и в 1640 г. Порфирий, брат митроп. Киевск. Иова Борецкого. “Полн. собр. лет.”, II, 29; Похилевич, “Сказ. о насел. мест. Киев. губ.”, 593; “Ист. Росс. Иер.”, VI, 365; Строев, “Спис. иер. и настоят.”, 934; Макарий, “Ист. Р. Ц.”, 10; “Летоп. м-ря Густынского” в “Чтен. И. Общ. ист. и древн.”, 1848 г., 8, Отд. II; “Акты к истор. Ю. и З. Р.”, III, 32 (Челобит. 1640 г. сестры Иова Борецкого о вспоможении; игум. Порфирий), 44 (Доклад 1640 г. о просьбе приезж. Киевск. монахов); IV, 58 (наказ 1658 г. о наградах Войску Запорожскому; игумен получил пару соболей в 4 руб); V, 12 (Распросн. речи 1660 г. игум. Иоасафа), 20 (Челобит. 1665 г. игум. Сильвестра о выдаче м-рю вновь жалов. грам.); VII, 116 (Отписка 1662 г. царю с распросн. речами); IX, 134 (Показания 1672 г. пленн. татарина; сказано: «а Теректемирев м-рь от Пересьловля 5 вер., а от Киева 60); X, 8 (Бумаги о правах Малоросс. народа 1654 г., стр. 442, 459); “Акты Зап. Р.”, V, 67 (Универсал 1665 г. Канев. м-рю на влад. мельницею за принятие к себе братии разоренн. Терехтем. м-ря), 91 (Универсал 1673 г. игум. Артемию Силницкому о неприкосновен. монаст. маетности Запорож. Гетманам); Срезневский, “Свед. и заметки о малоизвестн. и неизвестн. памятниках”, вып. IV, – прилож. к “Зап. Имп. Акад. Наук”, 1866 г., т. IX, статья XIII; “Памятн. для разбора древн. актов”, I, Отд. 1, 12 (под Листом дворян Луцким мещанам на охранение Крестовоздвиж. Луцкого братства подписался в 1619 г. Иезекиель Курцевич архимандрит Терехьтимировский); II, ч. |
| Дан Января в 22 день 1665 году. Недостойный архидиакон Досифей. XLVIII. Перевод с письма Иерусалимского архидиакона Досифея к Паисию митрополиту газскому о получении сведений, что патриаршие грамоты неправильно переводятся и что он, Паисий, несклонен к умиротворению церкви. 21 Января 1665 г. Перевод з грамотки, что писал к Паисию митрополиту газскому архидиакон Досифей. Преосвященному митрополиту и благоразумнейшему учителю кир Паисию Лигаридию все должные службы. Яко от Иерусалима приидохом в Царьград обретох Василия Пазмина, от него ж о двух известихся вещех помоществовати всем по силе твоей и враги гонити, той Василий двощи и трищи ко мне приходяй, всего мя твоего сотвори аще и никакова твоего принес ко мне писания, с ним же вся моя послах желания. Пришедый ныне и Савелий к нам высочайший явися твоей похвалы восклицатель, иже и советова нам да напишем [и аще мы малейшыи и недостойнии к такому мужу писати] пишем обаче яже наказана суть изустно общим нашем отцем, у него же несть лжи, но правда, яко не на лица зрит, но праведен, ниже слушает единыя страны, но и другия, и сицевыя, непослушающыя обоих стран, ненавидит и яко враги своя почитает, не зрит весьма сотворения ради приятства, но кроток есть и миротворец, весьма ж свят Нектарий. Слава прииде некая хульная, рождение ж воистинно диаволе, яко вы не право грамоты переводите, но иная полагаете, иная от среди изъемлете, иная оставляюще; аще приидет туды патриарх – будет о том истязовати и в том советую твоей святыни, буди далече от сего, да будеши волен от сих безчествований, и нам явишися истинны помощник и оборонитель, зане несть мала вещь зле переводити. Таже елико можеши о належащих к миру церкве стой крепко, зане возвестися нам, яко твоя святыня, могий соблазном вредити, не глаголеши о мире. Савелью, аще приятель наш еси, помоществуй в чем возможеши, и сотвори да под сению твоею будет; ны же веждь быти твоего ныне и впредь и требующия твоих молитв вскоре писахом в Адрианополе, Января в 21 день 1665 г. Твой, елик есмь, Досифей, недостойный Иерусалимский архидиакон. |
| 4) РГБ, ф. 304 I (Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 787 (л. 30–41 об.). Сборник написан в 1562 г., судя по Пасхалии, начинающейся (на л. 119 об.) с 7071 г. Филигрань: Рука под короной -Лихачев, 1846 (1562 г.). 5) РГБ, ф. 37 (Собр. Т. Ф. Большакова), 31 (л. 85 об. – 96 об.) Сборник конца XVI – начала XVII в. 6) РГБ, ф. 37 (Собр. Т. Ф. Большакова), 1 (л. 705–714). Торжественник, переписанный около 1626 г., почерк Троицкого книгописца Германа Тулупова. Филигрань: Гербовый щит с лилией под короной, под щитом литеры МР – Дианова и Костюхина, 932 (1626 г.). 7) ГИМ, Собр. А. С. Уварова, 439 (1°) (л. 540 об. – 547). Сборник 30-х годов XVII в. Филигрань: Кувшин с двумя ручками под лилией, на тулове литеры С НВ – Дианова («Кувшин»), 549 (1635–1640 гг.). Вместо Ивана Калиты значится Даниил Александрович. 8) РГБ, ф. 304 I (Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 202 (л. 307 об. – 317). Измарагд, писан в 40-х годах XVII в. Филигрань: Гербовый щит под короной с агнцем под знаменем – Дианова и Костюхина, 3 (1646 г.). Добавлено имя Турецкого султана «Базыта». 9) РНБ, Собр. Общества любителей древней письменности, Q.514 (л. 402–415 об.). Сборник середины XVII в. Филиграни: Голова шута с 7 бубенцами, контрамарка DIEAVDE – Дианова и Костюхина, 436 (1647 г.); Гербовый щит с медведем под короной, под щитом буквы WR, контрамарка РС – Дианова и Костюхина, 973 (1651–1659 гг.). 10) РГБ, ф. 310 (Собр. В. М. Ундольского), 632 (л. 194–214 об.). Сборник 60-х годов XVII в. Филиграни: Голова шута с 7 бубенцами – Дианова («Голова шута»), 402 (1665 г.); Герб Амстердама – Дианова («Герб Амстердама»), 224 (1665 г.). Вместо Ивана Калиты значится Даниил Александрович. 11) РГБ, ф. 178 (Музейное собр.), 4099 (л. 153–164). Сборник конца 1664 – начала 1665 г. Записи о написании различных частей сборника писцом Петром Юшковым помещены на л. 97 («в лето 7170 втораго маия въ 10 день»), л. 118 об. («лета 7172-го году в чистоте и в благоденьствии»), л. 202 («в лета 7173-го году»), л. 222 («7174-го октября»). Непосредственно перед началом Повести о Темир-Аксаке имеется помета о времени окончания предшествующей части (на л. 152 об.): «Написано сие житие месяца декабря в 19 день, на паметь святаго мученика Внифантия») – следовательно, к переписке Повести Петр Юшков приступил после 19 декабря 1664 г. § 5. Повесть о Темир-Аксаке в составе Никоновской летописи |
| И Елена и Ксения принадлежали к высшей московской аристократии, и обе были в свое время близкими друзьями погибшей боярыни Морозовой. Елена Хрущева даже была наставщицей в бывшей морозовской обители, которая или в Москве, или в окрестностях столицы сохранилась и оставалась после смерти Морозовой под руководством все той же инокини Маланьи. Около обители инокини Маланьи группировались и другие друзья Аввакума из среды морозовского круга. В числе их следует упомянуть племянниц Морозовой, княжон Анастасию и Евдокию Урусовых; некоего Бориса, одного из редких представителей боярства, оставшихся верными старому обряду; Ксению Ивановну, бывшую казначею Морозовой и ее брата Игнатия; Марию и Андрея, сестру и брата Исайи (погибшего на костре дворецкого Салтыковых) и вышеназванную Маремьяну Феодоровну. Было среди них и много других из числа той “всей тысящи”, о которой пишет но имена их и положение теперь уже очень трудно установить. Одним из важных районов для постоянного или временного исхода из Москвы, видимо, было Пошехонье, область к северу от Волги в пределах бывшей Костромской губернии. Известный старообрядческий деятель того времени, Евфросин, основатель Курженской пустыни, которого некоторые исследователи смешивают с умершим в 1660-х годах другим иноком Евфросином, другом старца Епифания, соузника пишет, что в пошехонских пределах около города Романова сожглись две инокини из морозовской обители, что там проживала преданная Аввакуму Маремьяна Феодоровна и что там бывала и сама Морозова со своей сестрой княгиней Урусовой. Так как Евфросин говорит, что Морозова пришла в ужас от картины обгоревших трупов участников гарей, можно думать, что он упоминает о самосжиганиях конца 1665 года, о которых писали в своих донесениях воевода С. А. Зубов и другие участники экспедиции 1665 года против “лесных старцев”, или даже о более ранних гарях, оставшихся неизвестными историкам. Уже сам факт этой карательной экспедиции 1665 года в показывает, что апокалиптические проповеди “лесных старцев” вносили большое смущение в умы тамошнего населения и, вероятно, вели к широкому распространению самоубийственных смертей. |
|
|
