| Ольга. А что у вас с глазами? Почему вы в очках, Люся? Люся. Да так, вообще. ( Пауза .) Hy, мне пора, до свидания. Ольга. Люся! Люся ( обернулась ). Что? Ольга подбежала к ней, хотела что-то сказать, не смогла и опустила голову. ( Тихо .) Не надо. Ведь вы ни в чем не виноваты. Разве вы не заслужили своего счастья? ( С гордостью .) Не бойтесь, я не стану завидовать. Я теперь не 6едная. ( Убегает .) С улицы идет тетя Тася. На крыльцо выходит Лаврухин. Тетя Тася. Это ты, Ольга? Сегодня в «Комсомольской правде» статья о Нине, ее очень хвалят. ( Смеется .) Ну вот, теперь я могу умереть – сбылось все, о чем я мечтала. Ольга ( берет ее руку, целует и тихо говорит ). Тетя, милая. Тетя Тася. Да-да, вот мы и снова вместе! Война кончилась, и самое трудное теперь позади. Лаврухин. Вы думаете? ( Целует тетю Тасю .) Тетя Тася. Конечно! Вот боюсь только, американцы что-нибудь выкинут. И потом этот Трумэн, он очень ненадежный субъект. Не правда ли, Миша? Лаврухин ( улыбнулся ). Пожалуй. Тетя Тася. Я положу Нине газету под подушку. Вот и солнышко! Счастливый день! ( Уходит .) Лаврухин ( не сразу .) Здесь была Люся? Ольга. Да. Ночью умерла Шурина мама. Лаврухин. Где он? Ольга. Не знаю. ( Пауза .) Тетя Тася ( выходит на крыльцо ). Она проснулась и читает газету. Она совершенно спокойна. Совершенно. С улицы в калитку входит Архипов. Архипов ( улыбаясь, немного смущенно ). Ну, принимай гостей, Михаил Иванович? Лаврухин. Никита! Ах ты, мой милый! ( Обнимает его .) Архипов. Ты не удивляйся, что рано. События, понимаешь. Галины Сергеевны еще нет? Лаврухин. Знакомься. Настасья Владимировна – хозяйка данной территории. Ольга – о ней ты слышал неоднократно. Архипов ( улыбнулся ). Приходилось. ( Жмет ей руку .) Лаврухин. А это Архипов Никита Алексеевич. Так сказать, бог тыла. Кроме того, великий человек, как утверждают некоторые, Галина в том числе. Архипов ( смеется ). Ох, и злой же ты, доктор! Ну, а где Люся? Работает? Учится? Лаврухин. К экзаменам готовится в машиностроительный. Это ведь твоя идея, кажется? |
| Галина. И этого нельзя изменить? Архипов ( улыбнулся ). В отделе кадров ЦК партии лучше знают, надо мне учиться или нет. Галина ( помолчав ). И долго вы будете тут набираться ума-разума? Архипов. Видимо, полгода. Галина. Вы хоть учитесь-то на «отлично», чтобы мне не было стыдно за вас в Борске. А я постараюсь, чтобы и для меня эти полгода не прошли даром. Архипов. И все же грустно немножко. Галина. Что поделаешь, милый Никита Алексеевич, чему вы меня учили, то я и делаю. Архипов. Словом, научил на свою голову. Оба засмеялись. Галина. Ничего, я в Москве недельку пробуду. ( Лихо .) Погуляем! ( Снова засмеялась .) Помните, как говорили по субботам ваши старички плотники: «Эх, Архипов, погуляем!» Тетя Тася ( появляясь на крыльце ). Никита Алексеевич, вас ждут к столу. Это почти неправдоподобно, но чайник закипел. Архипов. Ободряющее событие! Особенно для человека голодного и бездомного. Идемте, Галина Сергеевна. ( Уходит в дом .) Тетя Тася ( задерживая Галину ). Удивительно жизнерадостный мужчина! Он напоминает мне артиста Муратова в роли Карла Моора, предводителя разбойников. Я была в него влюблена, но он уехал в Самарканд. Умные мужчины всегда недогадливы. ( Уходит вслед за Архиповым .) Галина тоже хочет уйти, но на крыльце показывается Ольга. Галина ( увидела ее ). Ольга! Вы? Ольга. Здравствуйте, милая. ( Целует Галину .) Как странно, все точно пугаются меня. Галина. Нет, но еще вчера ночью вот на этой скамейке мы говорили с Мишей о вас и… Ольга. И не верили, что я жива? А я – вот она! Нет-нет, о себе расскажу после. Дайте-ка лучше поглядеть на вас. Вы совершенно другая стали. Счастливая за десятерых. Галина ( смеется ). Господи, неужели это так заметно? Ольга. По глазам вижу. Галина. Знаете, Оля, у меня сегодня такое чувство, будто я с горы лечу на санках и дух захватывает, и ничего я не боюсь! ( Улыбнулась .) А вы когда вернулись? Ольга. Вчера. ( Помолчав .) Я ведь не одна приехала. Мы с Шурой. ( Тихо .) Вместе. Галина ( после долгого молчания ). Ольга, вы… Ольга. Да. ( Почти резко .) Я его люблю. Вы угадали это давно. С той поры прошло шесть лет. Годы войны, дороги, разлука, смерть – и опять дороги! И вот мы наконец вместе. Несколько лет ждали мы этого дня и… ( В отчаянии .) Помогите мне, я не знаю, что делать. |
| И прикрыл глаза. А потом еще долго сидел, допивая, — закусывал помидорами без соли и поглядывал на часы. Но так никого и не дождался. Арбузы сахарные Новенький УАЗ-469 ходко бежал по набережной. Навстречу тянулись перекошенные, ободранные, забитые до отказа пригородные автобусы, чадящие грузовики-развалюхи, пикапы. Плетнев сидел за рулем, Архипов справа, Пак сзади. Архипов командирским взором посматривал направо-налево. Время от времени его внимание привлекал какой-нибудь беспорядок — нищий на обочине или большая вонючая свалка в самом, казалось бы, неподходящем месте, и тогда он неодобрительно цокал или даже бормотал что-нибудь вроде: — Да-а-а… Далеко им еще до нас, далеко!.. Плетнев рулил, размышляя о том, что Архипов чем-то напоминает старшину учебной роты Дебрю. Старшина Дебря говорил почти исключительно поговорками. «Солдат — что дерево: пока не срубят, сам не повалится!» Или: «Старшина солдату ближе матери: с матерью в баню не ходят, а со старшиной положено!» Или спросят его, например, можно ли порвавшиеся до срока ботинки на новые поменять, а он отвечает: «Хрен не сахар, за щекой не тает!» Вот и думай… Все его речения горделиво несли отпечаток армейского идиотизма, а некоторые напоминали какие-то недоделанные силлогизмы, томившие своей незавершенностью. Самой лаконичной и, пожалуй, верной из его пословиц была следующая: «В танке главное — не бздеть!..» Архипов поговорками не пользовался, а все же Плетнев не мог отделаться от ощущения, что они со старшиной Дебрей в чем-то похожи… Огороженное решетчатым забором здание Академии Царандоя — Народной милиции — располагалось на окраине города, у склона холма. У ворот теснилось неожиданно много народу: старики, зрелые мужики, женщины, молодые парни. Стояли машины, навьюченные ослы, тележки. В поклаже преобладали туго скрученные ковры, набитые чем-то мешки и сетки с овощами. У изгороди дружно блеяли бараны, козы и даже несколько низкорослых коров. — Что это у них тут сегодня — козлодрание? — удивленно спросил Архипов. |
| — Приказ, — с бесстрастностью Будды ответил Витя. Плетнев молча вел машину — то есть дергался то на метр, то на полметра, следуя за изнемогающим потоком автомобилей и повозок. — А что приказ? Ты же и уволиться можешь. Не хочу, мол, ни жары, ни пыли вашей, ни приказы выполнять! Увольте меня — и все тут. А ведь не увольняешься? Пак хмыкнул: — Уволься!.. А потом что? — Во! — обрадовался Архипов. — То-то и оно! Что потом? Сейчас ты кто? Не здесь, конечно, — морщась, пояснил он, — а в Союзе! В Союзе ты офицер КГБ! У-у-у! Гаишник остановил, ты ему ксиву в нос — цепенеет! В ресторан очередь — по барабану! — Архипов жизнерадостно хихикнул. — Я вот, помню, резину новую не мог купить. Езжу на лысой. Ну не достанешь же ни хрена. Потом думаю: да что ж я мыкаюсь как саврас по магазинам! И на базу! Кто главный?.. Один раз удостоверением махнул — так, слышь, третий год бесплатно на дом привозят! А ты говоришь!.. Слушать было довольно противно (хоть Плетнев и не мог не признать определенной его правоты), но пробка наконец-то рассосалась, они пролетели набережную и скоро выбрались на проспект Дар-уль-Аман. — Черт! — спохватился Архипов. — Ребята арбузов просили привезти! Давай-ка высади меня, а сами сгоняйте. — Я к Симонову должен зайти, — возразил Плетнев, взглянув на часы. — Срочное дело. — Ничего, пять минут потерпит твое дело. Срочнее будет!.. Плетнев резко остановился у ворот. — Ты — старший! Потом машину поставишь. Архипов беззаботно захлопнул дверцу и направился к КПП. — Ну что? — пробормотал Плетнев, неприязненно глядя ему в спину. Как дать бы по башке! — Куда? — Давай назад, — предложил Пак. — Через перекресток. Там базарчик есть. Майор Симонов сидел за столом в майке и форменных брюках. Поэтому расположившийся напротив него капитан Архипов, одетый по форме, выглядел особенно собранным и озабоченным человеком. — Я так считаю, Яков Семенович. Боец не должен забывать о нашем здесь положении. Чужая страна, чужой народ. Вражеское, можно сказать, окружение. Бдительность и бдительность!.. А Плетнев — будто в родной деревне. Идет на контакт. Легко идет. Кроме того, своим поведением зачастую дискредитирует положительный образ Советского Союза. Поэтому я как офицер, как коммунист и как… |
| Люся. Ну просто какой-то ужасный грузовик! Об него все стукаются. А чей он – никто не знает. Архипов. Как здоровье, Люсенька? Слышал я, с глазами у вас худо? Люся. Это все от очков, Никита Алексеевич. Мне завтра Берендеев обещал другие принести. Думаю, обойдется. Архипов. Я, собственно, Галина Сергеевна, по вашу душу. У директора намечено небольшое совещание технического характера, штатная стенографистка все еще болеет, а вопрос у нас нынче весьма серьезный. Галина. Я с удовольствием. Люся. Только вы недолго Галину Сергеевну задерживайте, а то она совсем не спит. Придет из цеха, а после ваши стенограммы расшифровывает. Галина. Ну, что вы, Люся, говорите! Архипов ( смутился ). Вот как? Я ведь думал об этом и вот что предложить хочу: переходите в заводоуправление работать стенографисткой, а в цехе без вас обойдутся. Галина. Нет. Когда-то я училась в машиностроительном институте, и меня просто многое интересует в цехе. Архипов. Понимаю. ( Улыбнулся .) Ну что ж, буду вас считать внештатной энтузиасткой. Да. Обещание-то свое я выполнил – достал «Правду», где о вашем знакомом пишут. ( Достает газету .) Вот тут и фотография и статья. Галина. Люся, смотрите – Павлик! Люся. Павлик. Галина ( читает ). «Павел Тучков, геройски погибший в боях за Севастополь, посмертно удостоен премии за выдающееся медицинское открытие». Люся. А говорили – неспособный и смеялись над ним. Вот, Никита Алексеевич, человек был! Такой удивительный и приятный. Я его больше всех Шуриных друзей любила. Архипов. Тут, Люся, и о вашем муже есть. Люся. Правда? Глаза у меня болят, вот горе. Вы вслух читайте, Галина Сергеевна. Галина ( читает ). «Препарат доктора Тучкова является новым, мощным оружием советской медицины в борьбе с раневыми инфекциями. Наблюдения клиницистов, проводившиеся под руководством заслуженного врача хирурга Чиркуненко, показали, что препарат быстро очищает гнойные раны от микробов и некротической ткани. Обширные нагноения после ожогов у водителей танков под воздействием препарата Тучкова очищались в несколько дней. К сожалению, ранняя смерть не позволила молодому врачу полностью завершить свои изыскания. На долю советских ученых, таким образом, ложится задача продолжить работу Тучкова.» |
| Но радовался я рано. Когда прозвонил звонок, мы с Женькой вернулись в класс, но не успели собрать портфели, как появилась Васса в сопровождении вожатки. Они решительно загнали назад всех, кто уже успел выйти, и объявили, что сейчас состоится внеплановый классный час. Классуха очень удивилась, но промолчала. Мы расселись. Все недоуменно таращились на завучиху, и только я знал, что сейчас будет. Знал – и все-таки повторял про себя: «Только не это! Только не это!» Случилось именно «это». Васса стальным голосом сообщила, что в классе произошло ЧП, о котором сейчас расскажет председатель совета отряда. Я подошел к доске на ватных ногах, развернулся к классу и, старательно глядя на шкафы в конце кабинета, произнес: – Недавно пионер нашего отряда… Тут я забуксовал, потому что вдруг забыл Женькину фамилию. Не мог же я сказать «Женька» или «Архипыч»! На помощь пришла Танечка: – Евгений Архипов… Я продолжил буксовать, потому что теперь не мог понять, кто такой Евгений Архипов. – Продолжай, Шевченко, – лязгнула Васса, и я тут же снялся с тормоза. Старательно рассказал все то, что должен был рассказать: про кулич, про бабушку и про религиозные праздники, которые пионерам праздновать стыдно. Старался повторять буквально все фразы, которые вчера мне диктовали в кабинете завуча. Кажется, не ошибся, потому что, когда заговорила Танечка, в ее голосе слышалось одобрение: – Вот видите, ребята, это вопиющий случай. И очень хорошо, что вы все его осуждаете. Она выждала паузу. Класс молчал. Конечно, все осуждали, но еще больше все ждали, когда их наконец отпустят домой. – Я думаю, – продолжила вожатая, – что и Женя сам осознал, как нехорошо он поступил. Архипов, выйди к доске! Женька вышел к доске как-то странно, словно вдруг стал деревянным. И стал не рядом со мной, в центре, а как-то с краю. Мы стояли перед классом, как пионеры-герои перед фашистами: Васса, Танечка, я и Архипыч. – Ну, Архипов, – сказала Танечка, – что ты скажешь по этому поводу? Женька молчал. – Ты ведь осуждаешь свою бабушку, правда? – подсказала Танечка. |
| Разделы портала «Азбука веры» Сайт о здоровье и медицине Д.В. Архипова 05.10.2019 18.04.2023 ( 6 голосов: 4.8 из 5) Автор книги «Диспансеризация отношений» Дария Архипова, семейный доктор, на примерах из жизни и историй болезней своих пациентов прослеживает связь между психологическим климатом и особенностями взаимоотношений в семье и недугами детей и их родителей. Разнообразные яркие примеры убедительно доказывают эту связь в каждом конкретном случае. Разбирая наиболее частые причины неполадок во взаимоотношениях, автор призывает изучить азы психологии, чтобы не повторять ошибок, о которых рассказано в книге. Дария Архипова — врач-педиатр, семейный доктор, кандидат медицинских наук, более 20 лет работает с детьми и их родителями. Автор книги «Ликбез по педиатрии для молодых родителей», написанной на основе многолетних авторских образовательных семинаров для родителей по различным методам помощи детям с наиболее часто встречающимися детскими заболеваниями. Имеет многолетний опыт работы с детьми с особенностями развития и психоневрологическими нарушениями. Фрагмент книги (15%) Дария Владимировна Архипова Диспансеризация отношений. Влияние «погоды в доме» на здоровье детей и родителей. Из опыта семейного доктора Предисловие. С него хорошо бы начать чтение этой книги Чем эта книга отличается от книг по психологии Ответ очень прост – это вообще не книга по психологии. Написана она не психологом, а семейным доктором на основе богатого опыта наблюдения за пациентами (поэтому в книге так много «живых» примеров из практики) и многолетней помощи семьям в борьбе за физическое и психическое здоровье детей и их родителей. Вы держите в руках не учебник по психологии и не сборник казуистических психологических ребусов, решение которых могло бы потешить самолюбие любого маститого психотерапевта. Это не лекции о причинах и видах психосоматических заболеваний, про которые очень интересно читать, но разобраться в них на трезвую голову невозможно. Это, скорее, книга вопросов, а не готовых ответов. Вопросы возникали у меня во время бесед с пациентами и в процессе длительного наблюдения за ходом лечения. И главные вопросы можно сформулировать следующим образом: «Нет ли связи между соматическим состоянием и психологическими особенностями жизни в семье? И если она есть, что можно сделать, чтобы снизить риски возникающих в результате таких особенностей заболеваний в будущем и сократить период лечения и реабилитации?» Очень часто оказывается, что такая связь действительно существует и небольшая коррекция психологического климата в семье приводит к поразительным успехам во врачебной деятельности. |
| Он был на середине лестницы, – как вдруг огонь с треском вырвался из кровли и пламя охватило всю крышу... Незнакомец покачнулся... зашатался и невольно схватился за обруб крыши... Но в этот самый миг что-то страшно треснуло, – и обруб рухнулся на землю... вместе с ним полетел и незнакомец... На одно мгновение вся толпа точно замерла... Но только на мгновение... Прошло оно – и вдруг – мертвая тишина сменилась каким-то странным шумом... Все заволновалось... бросилось вперед... заговорило и кинулось к груде пылающих бревен... Разобрали... незнакомец лежит без чувств... ноги его были изломаны, лицо изуродовано, левая рука вся раздроблена... Его подняли и понесли в сельский больничный лазарет... Через три дня, по сделанным справкам, узнали, что отважный незнакомец – горский крестьянин, Максим Иванов, живший в городе в малярах и каждую субботу приходивший на праздник домой, где у него были жена и двое детей... Дорога же в Горки идет как раз через самое Яминово, отстоящее от Горок на пятнадцать верст. (Из» Вечерн. досугов » А. Круглова). 2. Смерть и похороны Черного (Этот рассказ взят из повести г-жи Кохановской: «После обеда в гостях». Рассказчица, по имени Любовь Архиповна, вспоминает свою молодость, как она любила молодого чиновника, по прозванью Черного; а замуж вышла за другого, по приказанию матери). – В воскресенье на всеядной я замуж шла, а он той весной, недель через десять, утонул, т.е. не то, чтобы утонул», поправилась Любовь Архиповна: – «тонул-то не он, да отсюда ему болезнь его приключилась, и Черный, на самый третий день Светлого праздника, умер, и в четверг на Святой неделе его и хоронили. «Жаль мне вашего Черного, сказала я; а между тем мне вспомнился полустих Пушкина: «зачем жалеть?» – Это еще ничего, матушка, что ты о нем жалеешь, сказала мне Любовь Архиповна. – Нет, ты бы спросила, как вся Купянка о нем жалела, – вот на что было с удивлением посмотреть! При жизни его будто не очень любили, затем что он насмешник естественный был; а как умер он, точно каждый Бог знает что милое себе да дорогое потерял в нем. Оно и то нужно сказать, говорила Любовь Архиповна, что Черный последнее время почитай половину города просто на привязи за собой водил. |
| Идею, что дистанционное образование кому-то выгодно, разделяют многие родители. — У нас существует массовое представление, что чиновники пользуются нами для достижения каких-то своих целей, — говорит антрополог и фольклорист, сотрудник РАНХиГС Александра Архипова . — Это настолько устойчивый стереотип, что он становится универсальной объясняющей моделью при обсуждении любой насущной проблемы. В России есть, к сожалению, некоторые основания для подобных объяснений. В родительских чатах встречаются и более экзотические концепции. Александра Архипова — Одно из самых частотных утверждений в социальных сетях состоит в том, что дистанционное образование отупляет детей. Оно обрамляется конспирологическим фреймом, что это выгодно Герману Грефу, правительству или еще кому-нибудь. На втором месте по частотности — страх цифровизации, в котором нет ничего нового, точно так же боялись в свое время телеграфа и телефона. Предельное выражение этого страха состоит в том, что учителей заменят роботами, дистанционное образование будет координироваться искусственным интеллектом. И наконец, конспирология конспирологий — это так называемый «форсайт-проект Детство 2030», в соответствии с которым всех постепенно хотят зомбировать, генно-модифицировать и так далее, — продолжает Архипова. При этом Александра Архипова считает, что с точки зрения науки, и в частности психологии и антропологии, дистанционное образование в течение долгого времени — «не самая хорошая вещь». И для родителей, которые фактически оказываются бесплатными репетиторами, и для детей, которые лишены социальной среды за пределами семейного круга, поэтому даже при изрядном уровне знаний могут вырасти инфантильными, не готовыми к жизни в обществе. — Но люди, которые борются с дистанционным образованием, фокусируются не на этом. Многие выстраивают свои страхи и свои смутные недовольства по другой линии, ищут чьи-то скрытые мотивы и заговоры. Школа пришла на дом — и все ужаснулись Дима Зицер Преподаватель литературы и автор многочисленных книг о педагогике Дима Зицер убежден, что все эти конспирологические теории — результат невротизации родителей, ведь «проблема взорвалась у них перед лицом». Поэтому из происходящего они делают самый простой и легкий вывод: онлайн — зло, а стоит вернуться в школу, и все снова станет хорошо. Но хорошо не станет. |
| – На какой привязи, Любовь Архиповна? – А на такой, родная моя, что за последнее время объявись у него, у Черного, новая песня, да ведь какая песня! Ни старые, ни бывалые люди от роду не слыхивали той песни; и как заноет он своим заливным голосом ту протяжную песню, просто душу у тебя силой берет, да и все тут! Отец протопоп, старый же человек и степенный, что ему песня? и он сидел под окном и слушал, как недалечко Черный пел; а далее опомнился, а у него, у отца протопопа, борода в слезах (сама матушка протопопша говорила); так он даже перекрестился. «Господи, Иисусе Христе!» сказал, «вот песня!» – Но какая же песня? говорила я Любови Архиповне. – Да она будто и не невесть какая и не мудреная, и всей-то ей, матушка, видеть нечего. Воздохну, Дунай всколыхну, Всколыхну ли Дунай реку. Что не к морю вода подымалася, По желтым пескам расплескалася, В зеленых лугахъ разливалася; По девушке душа встосковалася... – Песня-то и вся тут, говорила Любовь Архиповна, – да что сидело в той песне, как Черный ее протяжно да переливно, идучи по городу, пел по вечерней заре. И еще как надойдет над гору и станет на ней, – а внизу река в половодье разлилася, шумит, – и он стоит, матушка, и поет: расплескалася, разливалася; просто, говорили люди, отца и мать бы забыл и все слушал его!... Как же, родная моя! Черному проходу не стало по городу. Купцы, как завидят его, из лавок выбегают навстречу. «Ваша милость, отец родной! «Воздохну»... Что хочешь из лавки бери, спой только «Воздохну». – Что ж, братцы! говорит Черный, – непродажная. Самому дорого стоит. Удастся вам послушать случаем – ваше счастье, а не удастся – не прогневайтесь. Так вот чтобы удалось это счастье, за Черным по сотне глаз смотрели, говорила Любовь Архиповна. Чуть он заложит руки назад и пошел по городу, тотчас со всех сторон, присадясь и пригинаясь под плетнями, за ним следом и потянуло человек пятнадцать или двадцать. У хозяев над рекой все плетни по огородам осадили, лазя через них, затем что, значит, эти места облюбил Черный и уже заливался тут своим «Воздохну». И тут же ему, матушка, и напасть его приключилась». |
|
|
