| Тем не менее, грубая нелепая клевета на преподобного Никодима продолжала распространяться в некоторых монашеских кругах. Его даже обвиняли в том, что он будто бы прячет Святые Дары в своей скуфейке, дабы можно было причащаться на ходу. Но святой предпочитал хранить молчание, ожидая оправдания только от Бога, и со слезами молился об обращении тех, кто пребывает в заблуждении относительно поминовения усопших по воскресеньям. Иеромонах Агапий Пелопоннесский приехал на Афон и предложил преподобному Никодиму пересмотреть и перевести подготовленный им сборник святых канонов, расширив комментарии к нему. Святой, для которого жизнь и порядок в Церкви были дороже собственной жизни, с усердием принялся за работу. Он взял даже четырех писцов, чтобы побыстрее окончить этот необходимый сборник, который он назвал «Кормчая» («Пидалион»). Более двух лет преподобный Никодим работал днем и ночью, собирая, сопоставляя, исправляя ошибочные или противоречивые тексты, приводя параллели из постановлений Вселенских Соборов, отцов Церкви и византийского гражданского законодательства, обогащая сочинение огромным количеством примечаний, которые давали точные критерии для применения этих канонов в жизни Церкви . Законченный сборник был отправлен в Константинополь, однако ему пришлось долго дожидаться патриаршего благословения. Затем все афонские монахи подписались на эту книгу, перечислив средства. Тогда сборник передали для издания иеромонаху Феодориту, находившемуся в Румынии. Но тот был противником колливадов и частого причащения и по своему усмотрению ввел в «Пидалион» исправления, исказив замысел автора и церковное Предание. Книга вышла в Лейпциге в 1800 году. Когда она попала в руки преподобного Никодима, он был глубоко оскорблен и воскликнул: «Лучше бы он ударил меня мечом прямо в сердце, чем добавил или сократил что-либо в этой книге!» В то же время до преподобного Никодима дошло известие о том, что рукопись полного собрания творений святого Григория Паламы (память 14 ноября), с большим трудом собранных и прокомментированных им по просьбе преподобного Афанасия Паросского (память 24 июня) и митрополита Льва Илиопольского, была захвачена и уничтожена в венской типографии. |
| 6 . В послании особо излагается мнение двух членов Синода, Герасима Деркского (впоследствии патриарха Константинопольского) и Мелетия Ларисского 245 , которые выступили против мнения большинства, в том числе и мнения патриарха Неофита. Несомненно, если бы в данном случае действовал канонический принцип соборности («пусть возобладает мнение большинства» 246 ), то мнение двух членов Синода не одержало бы верх. Из описания этой дискуссии на заседании Синода видно, что патриарх Неофит пытался остаться непричастным к делу, возможно, в связи с тем, о чем пишет прп. Афанасий Паросский прп. Никодиму и о чем мы подробно рассуждали чуть раньше. 7 . Искажения, сделанные Феодоритом, вызвали оживленные споры, что в итоге оказалось полезным для «Пидалиона». Феодорит против воли привлек к этой книге всеобщее внимание. 11. Отклик прп. Афанасия Паросского на «дерзости» Феодорита Чтобы получить ясное представление о том, как отнесся к поступку Феодорита, умышленно внесшего искажения в «Пидалион», иеромонах Афанасий Паросский, находившийся на острове Хиос, обратимся к двум текстам, которые ранее не издавались. Первый текст – это послание, адресованное «святейшим владыкам и всем преосвященнейшим и преподобнейшим отцам» (т. е. монахам, клирикам и главным образом архиереям), извещающее их о внесении искажений в «Пидалион». Сам «Пидалион», судя по его содержанию, предназначался прежде всего для клириков, и поэтому именно им нужно было сообщить о его фальсификации, в особенности ввиду того, что авторы в предисловии объявили, что они предлагают своим читателям «сладчайшие, чистые и живоносные воды» 247 канонических источников. Феодорит, задействовав давно известный прием, к какому прибегали когда-то главным образом в еретических кругах, пожелал использовать выпускаемый сборник, чтобы обнародовать свои воззрения и одновременно нанести удар колливадам и извратить их учение. Афанасий Паросский в ироническом тоне жестко и резко критикует Феодорита, осуждая кроме всего прочего и его лицемерие, жертвой которого оказался сам Афанасий. |
| Я знаю, что крайне утомил вас, но прошу гневаться не на меня за мое многословие, но на того, кто был его причиной, а сам я скорее заслуживаю жалости, отчего, земно кланяясь вам, прошу святых ваших молитв. Аминь. Смиренный ваш раб и недостойный молитвенник Афанасий, иеромонах Паросский». Второй текст обнаружен в экземпляре «Пидалиона», хранящемся в монастыре Евангелистрия на острове Самос, и является продолжением послания патриарха Неофита. Это короткий текст с заголовком: «Извещение ученейшего священнопроповедника Афанасия Паросского о запрещенных местах в этой книге». В тексте читателям дается совет закрасить вставки Феодорита. Афанасий Паросский, как один из рецензентов книги, имел все основания для того, чтобы осудить поступок Феодорита и обратиться с предостережением к искренним, ничего не подозревавшим читателям. Вот этот текст: «Чтобы ты, дорогой читатель, не удивлялся тому, что видишь, извещаем тебя и вообще всех, что среди доброй пшеницы этой нивы, т. е. канонического сборника, один злонамеренный человек посеял дурные и душевредные плевелы. Пшеница же эта – „Каноникон“ – была доброй, иными словами, все в сборнике было правильным, истинным и святым, поскольку по распоряжению святейшего вселенского патриарха Неофита сборник был проверен вначале ученейшим дидаскалом Великой Церкви Дорофеем, а затем по распоряжению того же святейшего – бывшим митрополитом Коринфским преосвященнейшим Макарием и дидаскалом Афанасием, пребывавшими на острове Хиос. Книга была признана Святой Христовой Церковью и не переставала быть доброй. Однако человек, который взял на себя надзор за ее печатью в типографии, неожиданно оказался злонамеренным и дерзнул приложить свою руку к столь драгоценной книге, которая была тщательно рассмотрена и проверена Великой Церковью. Убрав из нее все, что ему хотелось, он еще и добавил в нее свои еретические умствования. И поэтому мы, обнаружив, что его добавления противны преданию Кафолической Церкви, насколько могли, забелили эти места в настоящей книге, чтобы читатели не получили вреда, и братски советуем всем сделать то же самое в своих книгах, ради своей собственной пользы и ради пользы других, которые будут их книгу читать. Василий Великий говорит, что диавол устроил дверь порока рядом с дверью добродетели и сделал их очень похожими, чтобы человек запутался и вместо того, чтобы войти в дом добродетели, низринулся в бездну порока. То же самое сделал и этот достойный проклятия Феодорит, но Господь возвестил: Горе тому, через кого соблазн приходит (см. Мф. 18:7 ; Лк. 17:1 )». |
| Кроме того, заседание Синода, о котором идет речь, состоялось накануне отставки патриарха Неофита, так что, скорее всего, уже не было возможности восстановить синодальное деяние, да и авторы «Пидалиона» были бессильны что-либо предпринять. Конечно, все это в дальнейшем предоставило иеромонаху Феодориту Эсфигменскому большую свободу для самовольных исправлений в книге. Несомненно, прп. Никодим в первую очередь стремился получить синодальное решение об издании «Пидалиона», потому что в глубине души надеялся на то, что «Пидалион» будет принят как официальный канонический церковный сборник. Впрочем, он стремился к тому, чтобы и другие его сочинения были снабжены письменным одобрением образованных лиц из церковной среды, в том числе из среды монашествующих (это можно видеть в основном на примере его поздних сочинений), что служило вящим подтверждением их достоверности 127 . 6. Пересылка «Пидалиона» для проверки на остров Хиос Жизнеописатель прп. Никодима сообщает, что после одобрения книги патриарх Неофит послал ее на остров Хиос: «Он [патриарх Неофит] одобрил книгу и послал ее на Хиос свт. Макарию Коринфскому, который и принес ее сюда [на Святую Гору]» 128 . Афанасий Паросский видит причину отсылки книги на Хиос в том, что патриарх желал получить еще один отзыв о содержании книги, в данном случае – отзыв главным образом Макария Коринфского, а также Афанасия Паросского. Афанасий передает слова патриарха в письме прп. Никодиму от 3 августа 1794 г.: «Ведь я, – сказал он Агапию, – не хотел бы издавать книгу, рассмотренную одним только Дорофеем, но...» 129 . Многоточие в цитате поставлено, скорее всего, Афанасием Паросским и может указывать на то, что у патриарха был какой-то скрытый умысел или он проявлял двоедушие. В любом случае, в данном письме, как мы видели, патриарху даются весьма нелестные характеристики. Далее в том же письме прп. Афанасий говорит: «Что касается рассмотрения книги, то я по многим причинам хотел было отказаться выполнять это поручение, ведь и тот, кто его дал, уже отстранился от должности по причине болезни 130 . Однако мой почтеннейший владыка (т. е. свт. Макарий Нотара. – Ф. Я.) посчитал мой отказ неоправданным. И вот только из уважения к нему я волей-неволей согласился. Что же пришлось испытать его преосвященству! Теперь с окончанием занятий (возможно, в начале лета 1794 г. – Ф. Я.) и мне предстояло проделать ту же работу, и более того, написать свои соображения в местах, где воском сделаны отметки (это говорит о том, что спорные моменты в копии рукописи были помечены. – Ф. Я.). Но вот прошло уже двенадцать дней, а я еще и не приступал к делу, потому что болею, и это письмо пишу четвертый день» 131 . |
| Никодим и Дорофей в своей переписке, конечно, не упоминали никакого определенного названия книги. Рецензент и в особенности составитель всегда пишут просто «книга». Позднее, уже после издания «Пидалиона», прп. Никодим стал употреблять слово «каноникон», а Вулисма писал «каноническая книга» или просто «книга». В упоминавшемся много раз письме Афанасия Паросского Никодиму высказывается предположение, что заглавие «Пидалион» было добавлено Агапием в последний момент, когда он узнал от патриарха Неофита о том, что книга допущена к изданию. Следовательно, можно предположить, что в первые годы это новоизобретенное название еще не утвердилось окончательно и не заменило весьма употребительного термина «каноникон». В самом деле, название «Пидалион» было новшеством для греческой канонической литературы (исключением, может быть, является кодекс монастыря Ивирон 318 (XIV в.), который, согласно Ламбросу, называется «Пидалион») 137 . Кроме того, под названием «Каноникон» вышла работа Христофора Продромита, которая на самом деле представляет собой своеобразное сокращение «Пидалиона». Итак, мы упомянули о двух рукописях. Однако источники свидетельствуют, что существовали и другие рукописи «Пидалиона», которые были утеряны. Из переписки прп. Никодима мы знаем, что у него была рукопись, «тысячу раз подклеенная», в то время как у рецензента сначала была одна рукопись (полученная им в 1790 г.), а затем другая. Эта вторая рукопись, улучшенная и исправленная, была послана ему вместе с письмом от 8 мая 1792 г., как можно понять из приписки прп. Никодима в конце письма: «Прошу сразу же написать мне, получена ли в целости и сохранности книга, чтобы я был спокоен». В трех более поздних письмах Никодима (от 17 сентября 1792 г., 20 июня 1793 г. и 16 августа 1793 г.) идет речь о «двух книгах» или неопределенно о «книгах». Никодим просит Вулисму прислать ему эти книги: «Если мне будут присланы обе книги...», «если книги...», «две книги...», «как только получу посланные мне книги...». И наконец, следует назвать рукопись, привезенную Агапием в патриархию около Рождества 1793 г. |
| А на земле православных восточных греков и Соборы созывались, и отцы, составившие правила, процвели, и толкователи их возросли... Так справедливо ли, чтобы только этот народ терпел лишение и не имел божественных правил в переводе на собственный язык? И если раньше наш народ понимал эти правила на древнегреческом языке, поскольку знал древнегреческий, то почему тот же самый народ не должен и сейчас читать правила на простом языке, когда, за редким исключением, люди знают только простой язык? Умолкни же, о человек!» 141 . Это примечание, которого, надо заметить, нет в вышеупомянутой рукописи монастыря Эсфигмен, служит прямым ответом патриарху Герасиму III Константинопольскому и в то же время является речью прп. Никодима в защиту перевода текста священных правил на общедоступный греческий язык. Такие слова, естественно, не могли быть написаны во время патриаршества Герасима III, если составители «Пидалиона» имели тогда хоть малейшую надежду издать книгу. Кроме того, тон этих слов теперь решительный, резкий, в них нет уже никакого «фимиама», который присутствовал в письме Афанасия Паросского, написанном в то время, когда патриарх Герасим еще был у власти... В. Более поздним добавлением является и упоминание в приложении 142 о «Руководстве для духовника» и «Наставлении кающемуся», равно как и отсылка к «недавно изданному „Эксомологитарию“» в примечании к II-мy ответу Николая Константинопольского (там сказано: «см. также на с. 82 в недавно изданном Эксомологитарии“ еще один страшный пример чрезмерной снисходительности духовника» 143 ). Первое издание «Эксомотогитарис» было осуществлено в 1794 г. в Венеции Николаем Глики. Следовательно, указанное добавление сделано не ранее 1794 г. Г. В образцах грамот, опубликованных в конце «Пидалиона», встречается дата 1796 г. (так было только в первом издании «Пидалиона»): на с. 529 – в образце канонического свидетельства, на с. 528 – в образце брачного договора, на с. 528 – в образце канонического свидетельства о разводе. Кроме того, в образце завещания в первом и более поздних изданиях встречается дата «июль 1793 г.». |
| Из базилик V в. замечательна базилика св. Сабины, на авентинском холме потому, между прочим, что представляет собой единственную древнюю римскую базилику, сохранившую по крайней мере первоначальную внутренность. Из мозаики над главным входом в нее видно, что она построена была при папе Целестине I (422–432). Базилика эта тоже трехнефная. Колонны в количестве 24, расчленяющие ее внутренность, расставлены широко и перетянуты архивольтами. Все они из паросского мрамора с желобчатыми стержнями, коринфскими капителями и аттическими базами, и первоначально принадлежали по всей вероятности какому-нибудь античному зданию. Потолок в этой базилике до сих пор еще сохранился древний, деревянный из тщательно обделанных балок и стропил. Кроме главного абсида есть еще другой в правом боковом корабле на конце его, а на левой стороне находится боковой хор. Престол стоит не у стены абсида, а в центре его полукруга и даже несколько выступает из этого полукруга 163 . Кроме этой базилики от V в. и позднее в Риме сохранилось много и других. Можно указать: san Lorenzo in lucina 440 г. san Petro in vincoli, или basilica Eudoxiana 440–62, santa Agata alla suburra 460, Santa Bibiana 480, santa Anastasia 490, santa Prisca 499, ss. Cosma e Damian 526–30, s. Martino ai monti, s. Marko, s. Agnessa fuori le mura 164 . В главных чертах все эти базилики имеют одно и тоже устройство: они трехнефные, с возвышенным средним кораблем, с абсидом, с транзептом, или без него и т. п. В других западных городах сохранилось гораздо менее древних базилик, но и они также заслуживают внимания. Так в Равенне нынешняя церковь santa Agata по первоначальной своей постройке относящаяся к 417 г., есть трехнефная базилика с абсидом, обращенным на восток, но без поперечного корабля, без двора с одним только притвором. Впрочем базилика эта сохранилась далеко уже не в первоначальном виде 165 . Столь же почти древние по своему происхождению и такой же план имеют равеннские базилики san Francesco и san Giovanni evangelista. Обе они построены между 425 и 430 годами. Первая – трехнефная базилика с тремя абсидами к востоку; вторая – тоже трехнефная с одним абсидом; обе – с притворами 166 . К более позднему времени относятся в Равенне базилики: св. Аполлинария in classe и san Theodoro прежде бывшая арианской – обе трехнефные и первая из них считается одним из лучших образцов 167 . Затем можно указать на кафедрал в. Марсели, по первоначальному происхождению своему относящийся к IV в. 168 , но базилику san Giacomo на Риальто в Венеции, построенную, в начале VI в. 169 . Кроме того замечательны некоторые такие из западных базилик, которые не сохранились до настоящего времени и известны только по описаниям. Таковы две трехнефные базилики, описанные Григорием турским 170 и базилика Феликса, описанная Павлином ноланским 171 . Вообще, в западном церковном зодчестве храмы типа базилик столь многочисленны в сравнении с храмами других типов, что действительно представляются родом почти преобладающим. |
| Σ. 199). Труды по книгоизданию в 80-90-х гг. XVIII в. В 1782 г. в Венеции было издано «Добротолюбие», в 1783 г.- «Книга душеполезнейшая о постоянном причащении Божественных Таин», «Евергетин» и «Катехизис» митр. Московского Платона (Левшина) в переводе на греч. язык (относительно последней книги имеются сомнения, действительно ли речь идет об издании, в подготовке которого принял деятельное участие М. Н.: Παπαδπουλος. 2000. Σ. 91-92). Пападопулос полагает, что в 1784 г. М. Н. вновь посетил Афон, где встретился с прп. Никодимом Святогорцем и продолжил труды по собиранию святоотеческих рукописей, намереваясь издать собрание творений прп. Симеона Нового Богослова (частично в переводе на новогреч. язык, частично в оригинале). По-видимому, переводом, как и редактурой сборника в целом, занимался прп. Никодим Святогорец (Ibid. Σ. 80-82; ср.: Citterio. 2002. P. 922-923). Известные на наст. время источники, однако, ничего не сообщают об этом посещении Св. Горы. В 1783-1785 гг. предметом обсуждения на Афоне и за его пределами стала «Книга душеполезнейшая о постоянном причащении...», породившая немало споров. В апр. 1785 г. Синод К-польской Православной Церкви осудил эту книгу как «опасную» и «отреченную», но данное решение пересматривалось еще несколько раз ( Meyer. 1894). Пападопулос считает, что именно эти споры побудили М. Н. покинуть Афон и окончательно поселиться на Хиосе, где местом его аскетических подвигов была избрана узкая пещера на высоте 35 м над храмом ап. Петра, рядом с которым ранее была устроена его первая келья ( Παπαδπουλος. 2000. Σ. 164). Однако в повествовании прп. Афанасия Паросского нет описания подобного путешествия. Но Житие содержит рассказ о том, как к М. Н. отовсюду приходили нуждавшиеся в духовном совете, а также бедняки, просившие материальной помощи, которую М. Н. неизменно им оказывал, хотя сам вынужден был время от времени отыскивать средства на благотворительность, обращаясь к богатым жертвователям из числа жителей Хиоса. Молва о щедром подвижнике распространилась повсюду, и к пустынной келье святого стало ежедневно приходить множество людей как из близлежащих селений, так и из дальних (ΝΧΛ. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 АРСЕНИЙ ПАРОССКИЙ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Прп. Арсений Паросский Прп. Арсений Паросский. Икона В начале 1821 года, до Греческой войны за независимость , наставник и ученик прибыли в Пенделийский монастырь близ Афин , но оставались здесь недолго, так как отцу Даниилу было открыто скорое разрушение обители турками . Тогда подвижники переместились на Кикладские острова на юге Эгейского моря. Вначале они остановились в Паросе - возможно, потому, что многие из колливадов осели здесь, но со временем решили обосноваться на острове Фолегандр . Тут не было учителей, и жители просили отца Даниила позволить Арсению стать наставником их детей. Старец согласился, и Арсений был рукоположен во диакона , а затем назначен государством на должность учителя. Арсений оставался здесь с 1829 по 1840 год, преподавая все необходимые предметы а также воспитывая учеников в христианском благочестии. Перед своей кончиной, последовавшей в 1837 году, отец Даниил завещал ученику перенести свои останки на Афон по прошествии двух лет. Арсений, согласно последней воле наставника, отбыл на Афон в назначенный срок, но по дороге остановился в Паросском Георгиевском монастыре . Монастырский игумен отец Илия (Георгиадис) сказал отцу Арсению, что ему надлежит остаться в этой обители. Арсений принял эти слова как волю Божию, и в (1840)) году вступил в число монастырской братии. Так, по промыслу Божию, он избежал поездки на разорённый Афон, в то время оккупированый турецкими войсками, что повлекло массовый исход монахов - пять из шести тысяч покинули Святую Гору. В Геогиевском монастыре Арсений нашёл истинных и умудрённых подвижников, достойных всяческого подражания. В возрасте 47 лет он был рукоположен во иерея и с новой силой принялся за духовные упражнения. Ежедневно он изучал Священное Писание и отеческие книги, стяжал дар непрестанной сердечной молитвы и слёз. В последнем он уподобился своему покровителю, святому Арсению Великому , который постоянно проливал покаянные слезы. Когда преподобный стоял пред алтарём, он чувствовал, что предстоит Самому Богу, и всегда служил с сокрушением. Во время службы лицо его часто озарялось, уподобляясь ангельскому лику. |
| На деньги купцов с о-ва Хиос К. начал издательскую деятельность, ориентированную на соотечественников. Он подготовил переводы античных классиков на новогреческий язык, а его произведения были направлены против османского ига и призывали греков к борьбе за независимость. В 1798 г. К. издал свой манифест - «Братское наставление» (Αδελφικ Διδασκαλα. Παρσι, 1798). Этот текст стал ответом на «Отеческое наставление» (Πατρικ Διδασκαλα. Κωνσταντινοπολις, 1798) прп. Афанасия Паросского (Парийского) и был написан по случаю смерти знаменитого революционера и борца за освобождение Балкан К. Ригаса Велестинлиса. В манифесте К. выступил за широкое распространение зап. просвещения и критиковал консервативную позицию части духовенства, обвинив их в пропагандировании покорности тур. власти. Полемика между К. и Афанасием Парийским продолжилась в переписке. К. перевел на греческий язык «Декларацию прав человека и гражданина» 1789 г. (под заголовком «Права человека и гражданина») и ряд др. либеральных правовых и политических текстов. Предпринятое К. научное комментированное издание древнегреч. авторов - «Греческая библиотека» (Ελληνικ Βιβλιοθκη. Παρσι, 1805-1827) также было призвано способствовать борьбе за освобождение Греции. К. полагал, что греч. революция невозможна без предварительного духовного подъема народа и обращения соотечественников к своим историческим корням. «Греческая библиотека» до сих пор не потеряла своего значения и регулярно переиздается. Осуществить издание этой серии К. помогли греческие купцы, особенно - известные меценаты братья Зосимады из Москвы. Нек-рые из сопровождавших каждый том предисловий и комментариев К., содержавших идеи демократизации культуры и национального возрождения, а также его рассуждения на тему образования были опубликованы отдельно под названием «Импровизированные суждения» (Ατοσχδιοι Στοχασμο. Βιννα, 1815; Παρσι, 1833). В 1800 г. под псевдонимом Неустрашимый марафонец К. издал получившее широкое распространение стихотворение «Военная песня» - призыв к восстанию (в надежде на поддержку Наполеона). |
|
|
