| Речь перед молебном по случаю начала учения в Московской Духовной Академии 1 сентября 1899 г. Об образовании характера, как цели воспитания Источник Об образовании характера, как цели воспитания. Приветствую вас, други мои, со вступлением в сей высший рассадник духовного просвещения. Невидимая рука Промысла собрала вас из различных и отдаленных мест в одно место, сплотила в одно дружеское общество, сочетав во едино различные желания и намерения ваши. И вот теперь мы все предстоим лицу Божию для испрошения Его благодатной помощи на одно общее всем нам дело. Хочется думать, что желания и намерения ваши, которыми вы побуждались к поступлению сюда, вполне достойны вас, как воспитанников подготовлявших вас духовных школ – низшей и средней, – притом воспитанников избраннейших, которых Господь наделил дарами природы паче многих из сверстников ваших и привел в святилище просвещения духовного. Хотелось бы думать, что не мысль о лучшем положении в свете, обществе, чего можно бы достигнуть по окончании здесь образования, руководила вами при поступлении сюда. Ибо мы не можем поручиться, чтобы предпринимаемый вами путь привел вас к этой цели, и наперед отказываемся быть вашими руководителями и помощниками в достижении её. Хотелось бы думать затем, что влекла вас сюда не мысль о сокровищах и богатствах, на приобретение которых вы употребите со временем приобретенные здесь познания. Нет, сильно хочется думать, что вы чужды этих и подобных недостойных соображений, а одушевлены той высокой и святой целью, которая составляет назначение этого высшего духовно-учебного заведения. Академии наши, говоря словами одного почившего архипастыря, это – цвет на древе Церкви, в котором организуются и зреют семена для продолжения жизни Церкви через образование и воспитание просвещенных служителей Слова Божия и Церкви, просвещенных служителей православной богословской науки и учительства в духе православия (Никанор). Таково, возлюбленные, звание и назначение ваше. Вы призываетесь быть провозвестниками божественной истины на земле, преемниками Пророков и Апостолов, во всяком случае, примете ли вы на себя священный сан или не примете. |
| Речь при пострижении в монашество и. д. доцента Ивана Петровых, в иночестве Иосифа, 26 августа 1901 г. Источник Речь сказанная Ректором Академии Епископом Арсением. Приветствую тебя, возлюбленный брат Иосиф, с принятием образа ангельского жития. Теперь желание твоего сердца исполнилось. Твои давние, заветные мечты осуществились. Воспитавшись в школах, находящихся под кровом преподобных Антония Римлянина и Сергия Радонежского, этих истинных воинов Христовых, ты унаследовал от них любовь к иноческому житию и сам пожелал вступить в ряды этих воинов. Укреплению в избранном тобою пути, несомненно, способствовали также и твои частые в летнее время путешествия к русским святыням и, наконец, к Святому Гробу, который ты сподобился лобызать. Знаю, что вступление на избранный тобою путь предварялось немалыми трудностями, препятствиями и искушениями. Но ты, с Божьей помощью, трудности преодолел, препятствия устранил, а искушениям не приразился, и теперь, отвергши вся красная мира, ты избрал путь теснейший, но более надежный для спасения. Путь твоей жизни теперь определился окончательно и бесповоротно. Благословен Бог , благоволивый тако. Вниди в радость Господа своего, к Которому ты стремился в течение своей жизни, ради Которого ты порвал теперь связи с миром. Но, возлюбленный брат, отречение от мира составляет одну только сторону благодатной жизни. Другая сторона состоит в усвоении тех благодатных даров, которые должны наполнить содержание жизни облагодатствованного человека. Эти духовные дары, по Апостолу, следующие: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание ( Гал. 5, 22–23 ). Как усвоить их, – пусть научат тебя словом и житием подвижники древнего и нового времени. Я же считаю благопотребным, в настоящие важные минуты твоей жизни, сказать несколько слов, не столько в назидание, сколько в предостережение, применительно к тем жизненным условиям, среди которых ты будешь находиться. Вольным своим разумом и вольною своею волею ты стал в ряды воинов Христовых, которые хотят и должны быть отборными воинами Христовыми. |
| 5 Июня. Понедельник. На Босфоре. День богатый впечатлениями. Проехали Босфор и приехали в Царь-град. Впрочем, по порядку. Встали рано. На пароходе долго не спится и сейчас же, конечно, на палубу. Все та же бесконечная равнина моря, оно также спокойно и бесстрастно, как и вчера. Доктор уже здесь. Он спрашивает – хорошо ли спали и советует любоваться морем, пока оно кажется беспредельным. По небу забегали тучки, они набегают иногда на солнце и тогда море принимает серый, угрюмый колорит; оно, как будто, начинает беспокоиться, предчувствуя что-то недоброе, серые волны вздымаются выше и энергичнее, толкают друг друга; но пройдет тучка мимо солнца и снова все крутом принимает жизнерадостный вид. – 8 часов – звонок зовет классных пассажиров к чаю. К этому времени и мы приурочиваем еду и отправляемся к себе. Подкрепившись, снова высыпали все на палубу и с путеводителями в руках разбрелись по пароходу. Пароход идет в Александрию, не заходит ни на Афон, ни в Яффу, и потому пассажиров третьего класса в нем немного. Это большей частью торговые люди, отправляющиеся по делам в Константинополь: греки и армяне. Среди них только один показался нам несомненно русским: так типично было его угрюмое, изборожденное морщинами лицо и длинная всклокоченная борода. С ним мы разговорились. Он оказался Одесским купцом, едет в Константинополь, чтобы оттуда с следующим пароходом кругового рейса отправиться на Афон, на торжество освящения нового храма в Андреевском скиту. Много раз бывал на Афоне, хорошо знаком с жизнью обитателей его, воздает должное святости их, не умалчивая и о темных пятнах, которые и «на светлом солнышке бывают, а не то, что среди грешных людей»; читал много описаний святой горы, но не совсем то они его удовлетворяют, – думает составить свое. Пожелали мы ему, конечно, всякого успеха на «литературном поприще». На палубе 1 и 2 классов пассажиров больше. Кроме посла И. А. Зиновьева и причисленного к посольству Мандельштама, молодого ученого, недавно защищавшего на степень магистра в Петербургском университете диссертацию по политическому праву и удостоенного прямо степени доктора права, тут был сотрудник Петербургских Ведомостей Дурново с сыном-студентом университета, путешествующие в Константинополь и Афины, виднеются бледно-спокойные лица гречанок, которых легко узнать по их (анти) классическим носам и темным, как осенняя ночь, волосам, бегают дети жены греческого посла в Петербурге; русских и здесь немного. |
| Глава III. Продолжение записок путевых впечатлений во время путешествия по Афону студента Авксентия Стадницкого 349 1883 год. Июль 14-го дня Святый Афон! Святый Афон! Как много дум наводит он. Вобловицкий 350 Понедельник. 11-е июля Наконец сегодня я совершил замечательный подвиг восхождения на вершину Афона 351 . Восхождение на Афон считается подвигом немалым, так как сопряжено с значительными трудностями и опасностями. Все путешественники на Афон непременно ставят себе целью совершить этот подвиг, т.е. побывать на вершине, потому что без этого восхождения путешествие по Афону считается недоконченным или даже несовершенным. Кто не был на вершине Афона, тот все равно что не был на Святом Афоне, хотя бы он избороздил его вдоль и поперек, – так обыкновенно говорится. Путешествие на вершину Афона завершает путешествие по Афону; отсюда с вершины орлиным взором за раз осматриваешь весь Афон, который виден отсюда как на ладони, и таким образом объединяются все впечатления твоего путешествия. Поэтому-то я и считал для себя необходимостью совершить этот трудный подвиг вообще, но в особенности затруднительный для меня вследствие моей болезни грыжи, которая требует спокойствия, а не путешествия по юрам – в особенности таким, как Афон. Правда, большая часть путешествия совершается на мулах; но и на мулах при моей болезни путешествие затруднительно, в особенности по таким первобытным тропинкам, которые ведут на гору; да притом самую трудную часть восхождения нужно совершить пешком... Лишь только пол утро сегодня я прекрасно уснул после беспокойно проведенной ночи вследствие удушливой духоты и бессовестного кусания скнипов, которые положительно изранили руки и ноги, как о. Дионисий разбудил меня. Нечего и говорить, как не хотелось мне вставать, но нужно было, так как самовар на столе уже шипел, мулы были готовы, все приготовлено было, а я не желал служить задержкою, тем более что виновником всех этих приготовлений и хлопот был я. День был прекрасный, ни одного облачка не было видно в воздушном пространстве. |
| Глава II. 1903 год 1–15-е января. Среда – среда. Встреча Нового года по-прошлогоднему. Служение в Лавре при болезненном лихорадочном состоянии. Обед у именинника профессора В.А. Соколова . Служение 6-го в Лавре. Освящение воды в лаврском кладезе, несмотря на инфлюэнцу; градусов –10°C, но без ветра. Обед у наместника. Довольно серьезное недомогание. Предписано не выходить из комнаты. 14-го, во вторник, в семь часов вечера пришел ко мне профессор А. Спасский, он же и редактор «Богословского вестника», и прочитал мне предназначенную им для январской книжки статейку под общим заглавием «По вопросам современной жизни» 324 . Туда, между прочим, входит отповедь профессору А. Введенскому на его статью, помещенную в «Душеполезном чтении» и направленную против статьи отца инспектора «Иноки на службе ближним» 325 . Отповедь эта из двух маленьких частей: в первой – площадная ругань, во второй – протестантский взгляд на монашество, называемый «принципиально богословскою точкою зрения». Статейка эта, по заявлению Спасского, читана была будто бы им профессорам и получила одобрение; теперь только нужна моя цензура. На это я заметил, что профессорское одобрение для меня не обязательно и что ответственность, пока я цензор, лежит исключительно на мне, и меня, как ректора и цензора, в случае чего привлекут к ответу, как это и случилось недавно в Казанской академии. А случилось там, как об этом говорил мне В.К. Саблер и из частных писем, следующее. На акте, 8-го ноября, в Казанской академии профессор Благовидов произнес речь, точно не знаю заглавия, об университетских уставах 326 . Но еще значительно раньше пущена была доброжелателями, конечно, Благовидова и ревнующими о его славе, реклама, якобы он будет произносить речь о современных студенческих беспорядках. Цель была достигнута. На акт собралась масса молодежи, и университетской преимущественно. По прочтении речи, – в каком духе, точно не знаю, но с сильным либеральничанием, Храм Христа Спасителя (начало XX в.) Из кн.: Свете Тихий: В 2 т. Т. I. М., 1996 |
| Все утро нынешнего дня было посвящено знакомству с мастерской знаменитого иерусалимского архитектора Шика. Родом – англичанин, по профессии – археолог, он более 40 лет изучал Иерусалим, его топографию и археологию, и плодом этого изучения явилось воспроизведение в прекрасных моделях ветхозаветной скинии, храма в разные периоды его существования и вообще всех сооружений, бывших когда-нибудь на горе Мориа. Как плод серьезного и основательного знакомства с историей «вечного» города, модели архитектора Шика заслуживают самого глубокого внимания. К тому же и исполнены они превосходно. Над ними г-н Шик трудился более пяти лет, и они занимают несколько комнат. Модели архитектора Шика не только изображают все сооружения, бывшие когда-нибудь на горе Мориа, но и последующие судьбы их. В мастерской Шика перед глазами зрителя проходит в несколько часов вся интересная история горы Мориа. Сделанные из дерева, они умелой рукой г-на Шика разбираются по частям, и на них можно видеть наглядно, каким опустошениям подвергались эти храмы и в какой постепенности они были возобновляемы. Само собой разумеется, что такое наглядное знакомство с историей библейской горы по моделям знатока древнего Иерусалима и археолога гораздо поучительнее чтения толстых описаний ветхозаветных храмов, описаний, составленных кабинетными учеными-теоретиками, у которых к тому же часто одна стена оказывается короче другой, а потолок давит своей тяжестью весь храм так же, как подавляет своей туманностью и эрудицией книга ученого описателя храма. О моделях Шика мы уже слышали много лестных отзывов от нашего незаменимого руководителя в Иерусалиме Н. Гр. Михайлова, и потому к нему в мастерскую отправились с большим удовольствием. И надежды наши вполне оправдались. Три часа, проведенные у него, прошли незаметно, и с историей храмов горы Мориа мы познакомились не хуже, чем можно было бы это сделать по десятку описаний. Объяснения нам давал зять г-на Шика на английском языке, а переводчиком был Н. Г. Михайлов. Знакомство с моделями сооружений горы Мориа мы в исторической последовательности начали с Соломонова храма. Модели этого храма, около которого сосредоточивался древний Иерусалим, вместе с прилегающими к нему постройками, занимают довольно большую комнату и дают достаточно цельное представление об этом величественном, единственном в своем роде храме. Все постройки сделаны из дерева, но окрашены в соответствующий цвет так же, как и самая гора. Сложенные вместе, они представляют два четырехугольника, длиной каждый в 9 футов, шириной в 5 1 / 2 ф. и высотой в 20 дюймов. |
| 18 Июня. Воскресение. В Архипелаге. Проснулись рано, и снова в Дарданелах. Солнце хотя и встало, но было окутано тучами, и кругом лежала сероватая мгла. Среди нескольких пароходов, стоявших в Дарданелах, мы скоро узнали и тот, на котором должны были ехать в Яффу. Это был «Цесаревич» – пароход довольно большой. Простившись с любезным капитаном парохода и нашим радетелем Н. А. Ивановым , главным агентом Общества пароходства и торговли, которому мы были, обязаны многими удобствами во время морского пути, мы на шлюпках переправились на «Цесаревич» и через некоторое время снова выехали в Архипелаг. На «Цесаревиче», благодаря тому же Н. А-чу, нам отделили заднюю часть трюма, позволив располагаться на палубе и в рубке 2-го класса. Поэтому пять дней на «Цесаревиче» мы провели довольно удобно, тем более, что и море все время было спокойно, небольшая качка служила только развлечением, и чего особенно боялись – «морского томления», – почти совсем не испытывали. Наше пребывание на «Цесаревиче» началось богослужением. По случаю воскресного дня о. Анастасий на верхней палубе парохода в присутствии всех пассажиров отслужил молебен. Несмотря на то, что на пароходе пришлось провести пять полных дней, плавание нимало не наскучило. Чудные красоты Архипелага и Средиземного морей таковы, что ими трудно налюбоваться. Любуясь то темно-синим, то бирюзовым, то спокойным, то слегка волнующимся, но всегда величаво-прекрасным морем, постоянно сменяющеюся панорамой островов, обращающих на себя внимание своими причудливыми очертаниями, уходящими в синюю высь своими белоснежными заоблачными вершинами, мы и не замечали, как бежало время, хотя оно и было распределено у нас довольно однообразно. Вставали рано, так как спали большей частью на верхней палубе, а ее в 5–6 часов уже начинали мыть матросы по описанному выше способу. Разумеется, спать при таком мытье было невозможно и поневоле поднимались рано. Но раннее вставание вознаграждалось тем, что мы любовались восходом солнца, дающего на море неописуемо-чудную картину, вследствие необыкновенно эффектного сочетания красок и цветов. После чаю обыкновенно рассыпались все с путеводителями в руках по громадному пароходу, восхищаясь открывающимися с палубы все новыми и новыми видами островов, мимо которых мы проезжали. К вечернему чаю приходили к нам наши классные пассажиры: преосвященный Ректор и профессора, и все вместе делились впечатлениями дня. |
| Прочитал журнал, оглашенный докладчиком, и стал спрашивать мнения членов Святейшего Синода, по принятому обычаю, в порядке старшинства, и первого – протопресвитера Дернова. Последний заявил, что это – не законная передача, а узурпация прав, т. е. по отношению к Святейшему Синоду употреблено обер-прокурором насилие. Протопресвитер Шавельский сказал: «Я ничего не имею против, потому что Академия находится в ведении Святейшего Синода». Другие члены Синода высказались согласно с о. Дерновым. Я обратился к митрополиту Владимиру, как председателю, с следующим предложением: «Спросите обер-прокурора, законен ли этот акт передачи “Вестника” Академии, ибо он – блюститель закона?» Вопрос, конечно, мог быть решен не походным журналом и не Синодом в составе трех членов, а в полном его составе, так как докладная записка была подана ранее, чем разъехались члены Святейшего Синода. Она была подана 8 марта. Почему же она не была доложена? А потому, вероятно, что легче провести дело при трех членах, чем в полном составе Синода. Владыка задал вопрос В. Н. Львову: «Законен ли указанный акт?» В. Н. Львов ответил повышенным тоном: «Совершенно законен, и новый журнал вполне отвечает потребностям времени». На это ему было разъяснено, что по существующему порядку, если кто-либо из членов Синода заявит, что следует передоложить дело, то и по требованию одного члена дело докладывается вторично. В. Н. Львов: «Совершенно законен акт; прежний “Ц[ерковно]-Общественный] В[естник]” помещал такие статьи, которые теперь неуместны; теперь этот орган совершенно соответствует современному церковно-общественному течению мысли. Там теперь вы не найдете таких имен, которые были сторонниками реакции, а только таких лиц, которые соответствуют современному течению». Немало было «немягких» разговоров в этом направлении, и разговоры доходили до высоких градусов. Наконец, когда разговоры дошли до высшей степени обострения, обер-прокурору была указана статья Инструкции об[ер]-прок[урора] 9-я (изд. Москва, Синод[альная] типография], 1904, стр. |
| Восходит Он и на гору, в полное соответствие тому, что сказал в предупреждение: «и Я когда вознесет буду от земли, всех привлеку к Себе» ( Ин.12:32 ). А вознесен Он был от земли и тогда, когда восходил за нас на крест. Вознесен был опять и иначе, когда, как на гору, восшел в божественную честь и славу, ибо мы не бесчестим Его, подобно Иудеям, но поклоняемся Ему, как Богу и Спасителю. Ведь у тех Он считался кем-то низким и совершенно ничтожным, – не —420— содрагались они даже и называть Его Самарянином ( Ин.8:48 ), а несколько приличнее бесчестили Его, называя плотниковым сыном ( Мф.13:55 ). А у верующих в Него Он вызывает благоговение как чудотворец и Бог, как совершитель дивных дел. В самом деле, послушай, сколь благочестивая цель руководить последовавшими за Ним: «потому что, сказано, созерцали знамения над немощными, – именно потому считали должным горячо следовать за Ним, что от совершавшихся дел приходили к соответственному (делам) познанию Совершавшего и по божественному всемогуществу уразумевали Сына, природно им (всемогуществом) облеченного. Этим же путем Спаситель повелел приходить нам к вере в Него, в словах: ибо дела, кои Я творю, сами дела свидетельствуют о Мне» ( Ин.5:36 ), – и опять: «если не творю дела Отца Моего, не веруйте, мне, – если же творю, и если мне не поверуете, делам Моим веруйте» ( Ин.10:37–38 ). Как «от величия красоты созданий Творец их созерцается» Бог ( Прем.13:5 ), так от божественных знамений, по точно такому же способу рассуждений, созерцается Совершитель знамений и вера последователей Его справедливо должна иметь к Нему благоговение. Но, думаю, в этих словах сокрыта и более тонкая и не простая мысль. Обратим внимание на то, что, по словам Евангелиста, последовавшие за Христом не только были любозрителями знамений (вообще), но (он указывает и на то), пред какими именно знамениями они справедливо благоговели, так как прибавляет: «кои (знамения) творил над немощными», дабы чрез это показать противоположность в мыслях между Иудеями и последовавшими —421— (за Ним). |
| После этого Владыка, во время обычного восточного угощения, беседовал с нами о разных предметах, и с особенной любовью переносился в воспоминаниях ко времени пребывания своего в Москве в качестве настоятеля антиохийского патриаршего подворья, в 60-х годах истекающего столетия; с глубокой признательностью вспоминал он о митрополите Московском Филарете, который, по его словам, оказывал ему свое особенное отеческое внимание, часто приглашал в сослужение с собой. «До смерти своей буду молиться о нем, как о своем благодетеле», с чувством произнес Митрополит, указав на висевший на стене прекрасный портрет покойного митрополита Филарета. Благодаря хорошему знанию русского языка, разговор шел очень оживленно и отличался интересом. По желанию Митрополита, Владыка благословил старших воспитанников «митрополичьего пансиона», содержимого на средства Митрополита. Прекрасное впечатление произвели эти молодые люди, в духовном одеянии. Пробыв около часу у Митрополита, мы простились с ним, и он еще раз высказал радость по поводу этой встречи, почти одновременно совпадающей со встречей другого дорогого им гостя, которого, к сожалению, нам не придется видеть. Преосвященный митрополит уже преклонных лет (родился в Дамаске, в 1825 году). С 1860–69 г.г. он был настоятелем Антиохийского подворья в Москве, а затем избран был на Бейрутскую кафедру, на которой неизменно святительствует до сих пор. Митрополит Гавриил принадлежит к числу выдающихся святителей восточной православной Церкви. Но особенно он известен своими неусыпными заботами о народном образовании и просвещении духовенства и организацией благотворительности. Достойным памятником первого рода трудов его может служить упомянутый нами «митрополичий пансион» или Бейрутское богословское училище, основанное им в 1883 году, на его собственные средства, с целью приготовления клириков для антиохийской Церкви. Это детище его всегда было предметом особой любви Владыки, который подробно вникает во все нужды училища и непосредственно следит за ходом учебно-воспитательного дела. Лучших учеников он посылал в Халкинское богословское училище, или в русские учебные заведения. Многие ученики его занимали и занимают ныне высшие иерархические должности в антиохийской патриархии, каковы: блаженнейший Мелетий, нынешний патриарх Антиохийский, Григорий, Триполийский митрополит, известный Герасим Яред , бывший Селевкийский, и др. |
|
|
