| В кон. XV - 1-й трети XVI в., в период становления Московского государства, фортификация получила мощный стимул, в т. ч. за счет привлечения многочисленной и долго работавшей в России группы итал. инженеров-универсалов. При них произошел скачок в строительстве каменных К. и земляных валов, рассчитанных на действие крепостной артиллерии. На границах и в центре формирующегося гос-ва было возведено не менее 10 (видимо, ок. 20) каменных К. разного размера, близких друг к другу по техническим параметрам и отвечающих европ. требованиям. Предполагают, что программа их строительства была намечена ок. 1482 г. вел. кн. Иоанном III совместно с Аристотелем Фиораванти. Под рук. итал. архитекторов-инженеров были построены новые стены Москвы - Московский Кремль (закончен в 1516) и Китай-город (1535-1538). Возникли 2 новые линии К., прикрывшие самые уязвимые направления: с запада (Ивангород, Копорье, новые стены в Пскове и Новгороде) и с юго-востока (Тула, Зарайск, Коломна, Н. Новгород, Серпухов). К. были 2 типов: поставленные на месте старых кремлей полигонального плана, следующего рельефу местности (Кремль и Китай-город в Москве, кремль в Н. Новгороде, внутренняя крепость в Пскове, а также детинец в Новгороде и Копорье), и со строго регулярным геометрическим планом (Ивангород, Тула, Зарайск, Коломна, башня Гремячая в Пскове, деревянно-земляные К. в Дорогобуже, Себеже и Пронске). Кроме тщательно разработанного, часто регулярного, плана все К., построенные итальянцами или их учениками, имели ряд др. важных нововведений. К. могла иметь башни, круглые (многогранные) и прямоугольные, что сокращало площадь зоны, защищенной от обстрела со стен. С верха стен выпускали навесные машикули - кирпичные выступы, позволявшие вести обстрел вертикально вниз. Изнутри К. в толще стены выкладывали широкие полуциркульные арки-«печуры», к-рые давали возможность построить широкий боевой ход в уровне зубцов. Ярусы башен могли быть перекрыты сводом (ярус подошвенного боя в Гремячей башне в Пскове и башен Копорья; боевые ярусы Ивангорода). На боевых ходах устраивали «ловушки»; воротные устройства и размещение их между башнями также следовали европейской традиции. К архитектурным признакам итало-русской К. относят: окнообразные бойницы, особый разделительный валик между цоколем и стенной кладкой и главное - зубцы стен с 2 полукругами («ласточкин хвост», или «гибеллины», напр. в Италии это стены Арсенала в Венеции, городов Виченцы, Турина, Вероны и особенно Кастелло Сфорцеско в Милане). Возможно, кладка из белого камня нижних частей стен К. в Новгороде, Н. Новгороде, Туле и Зарайске (подобно Кастельвеккьо в Вероне) - также особый конструктивный прием. |
| На московской земле Фиораванти взялся за дело основательно. Проездился по России, внимательно изучил владимирский Успенский собор. Сам великий государь приказал именно этот храм взять за образец. Другое пожелание – чтобы Храм был вместительным. В московском Кремле менее живописный ландшафт, чем на берегу Клязьмы, но итальянец посчитал задачу выполнимой. Площадку быстро расчистили от остатков обрушившегося собора. В фундамент итальянец приказал забивать дубовые сваи, для москвичей это было в новинку. Фиораванти озаботился качеством строительных материалов. Мячковский белый камень болонскому мастеру понравился, но требовался и кирпич. То, что предложили московские строители, не устраивало Фиораванти – и под его руководством «за Андрониковым монастырём» устроили кирпичный завод. На него смотрели как на волшебника: и раствор-то у фряжского гостя необычный, удивительно крепкий. И железную тягу при строительстве он применил первым в Москве. Кирпич для Фиораванти был – как штрих для художника, как движение кисти. Он гармонично сочетал кирпич и камень. Аристотель установил в храме круглые столбы – прежде невиданные на нашей земле. Перед москвичами открылся храм удивительно монументальный, как из единого камня – настолько продуманными были пропорции каждого звена. Соборная площадь Московского Кремля. Акварель Д. Кваренги. 1797 «Бысть же та церковь чудна велми величеством и высотою, светлостью и пространством, такова же преже того не бывала в Руси, опроче Владимерскыа церкви, видети бо бяше ея мало отступив кому, яко един камень», — таково было общее впечатление. Зодчий задержался в Московии до конца своих дней. В 1478 году, когда еще не завершены были работы над строительством собора, Фиораванти как инженер и артиллерист участвовал в походе Ивана III на Новгород, и навёл прочный понтонный мост через Волхов. Через четыре года он возглавляет артиллерию во время похода на Казань, а в 1485-м – в тверском походе. Возможно, именно он стоял у истоков и московского Пушечного двора. Есть версия, что и планировкой кирпичного Кремля мы обязаны инженерной зоркости Фиораванти. |
| Успенский собор Ивана Калиты, XIV век. Реконструкция Сергея Заграевского Вскоре стены собора были готовы, но однажды ночью случилось неслыханное – затряслась земля. «Бысть трус во граде Москве и церковь св. Богородицы, сделана бысть уже до верхних камор, падеся в 1 час ночи, и храми все потрясошася, яко и земли поколебатися», – повествует летописец. Половина храма разрушилась из-за землетрясения. За перестройку собора никто из «своих» не взялся, и по совету жены-иностранки Иван III пригласил зодчего и инженера из Болоньи Аристотеля Фиораванти. Несмотря на пожилой возраст (60 лет), талантливый итальянец был любознателен и легок на подъем. Недаром прозвище Фиораванти в переводе означает «цветок, гонимый ветром». Три месяца добирался он до столицы неведомой Русской земли, а приехав, немедленно осмотрел руины и отправился изучать Успенский собор во Владимире. Поразившись и вдохновившись его красотой и фресками Андрея Рублева, Фиораванти, тем не менее, почувствовал, что это прошлое. Будущее же за будущим московским собором. Уже через четыре года Успенский собор был освящен. Фиораванти использовал множество архитектурных новшеств. Внешне собор похож на русский храм, но конструктивно оказался выстроен иначе – русский пирог с итальянской начинкой. Впервые на Руси храм был построен по циркулю и линейке. За время своего существования собор стал свидетелем главных событий русской истории. Особая роль его среди других московских церквей определилась сразу после погребения митрополита Петра – прославленного в лике святителей первого предстоятеля Русской Православной Церкви. Жорж Беккер. Коронация императора Александра III и императрицы Марии Федоровны С середины XV века именно у мощей святителя Петра происходило поставление митрополитов, затем патриархов всея Руси. Только здесь была возможна законная передача церковной власти. Перестройка собора при Иване III закрепила эту его уникальность. Здесь князь Иван разорвал ханскую грамоту, покончив с ордынским игом. Здесь удельные князья и «все чины» приносили присягу верности Москве и великому князю, а впоследствии царю. Перед военными походами воеводы получали в соборе благословение, здесь проходили наиболее значимые для государства церемонии бракосочетания. С середины XVI века собор становится местом венчания на царство московских царей, затем коронования российских императоров. Собор стал символом как церковной, так и государственной власти. С 1479 года в Успенском соборе хранилась величайшая святыня Русской земли – Владимирская икона Божией Матери. |
| После этого за дело постройки Успенского собора взялся сам вел. князь Иван Васильевич, он поручил своему послу, отправленному в 1474 г. в Венецию, найти и нанять там хорошего архитектора, а за простыми каменщиками послал во Псков, т. к. они, будучи учениками немцев, славились своим искусством. 25 марта следующего, 1475 года, прибыл из Венеции знаменитый архитектор, болонец Рудольфо Фиораванти, прозванный Аристотелем «ради хитрости его художества», которому великий князь и поручил строение собора. Когда Семену Толбузину, отправленному в Венецию со специальной миссией отыскать и привести строителей, удалось уговорить Фиораванти ехать в Москву, последний был уже в зените своей славы. Он построил уже изумительный palazzo comunale в Болонье (1425–30), мост на Дунае и еще несколько выдающихся построек. В 1475 г., когда он приехал в Москву, ему уже шел 61-й год. Здесь ему недолго пришлось пробыть, так как в 1479 г. его вызвали обратно в Болонью. На долю Москвы выпало поистине великое счастье иметь у себя одного из лучших сынов тогдашней Италии. Аристотель не нашел возможным восстановлять полуразрушившееся здание московских мастеров, но решил, по совершенном его разбрании, класть совсем новое. С июня месяца начали класть новый фундамент. Фиораванти вел работы с изумительной быстротой и в 4 года соорудил Успенский собор, существующий до настоящего времени, и 12 августа 1479 г. он был освящен. «Бысть же та церква чюдна вельми величеством и высотою, и светлостью, и звонкостью, и пространством». За свою работу Фиораванти получал по 10 р. жалованья в месяц. Освящение московского собора подало повод к горячим спорам между великим князем и митрополитом о том, как ходить с крестным ходом при освящении церкви, против солнца или по солнцу. После освящения собора какие-то прелестники наклеветали великому князю на митрополита, что последний неправильно поступил, ходив около церкви с крестами не по солнечному восходу. Великий князь, убежденный неизвестными прелестниками в том, что митрополит действительно поступил неправильно, разгневался на него, говоря, что того ради, т. е., таких погрешностей, гнев Божий приходит. |
| Обычай строить алтарные абсиды низкими (на треть и на половину ниже самых церквей) может быть объясняем или подражанием церквам деревянным или заимствованием с Запада (через иностранных мастеров: если не ошибаемся, обычай начался не ранее, как с постройки Аристотелем Фиораванти Московского Успенского собора). А всего вероятнее – должен быть объясняем желанием освободить вверху восточной стены церкви место для написания изображений святых (в полуциркульных печурах), что и действительно начато быть делаемо. Тамбуры куполов стали возводить более тонкими (узкими) нежели, каковы они на церквах суздальско-владимирских, как это со всей вероятностью нужно думать, по той причине, что, не покрывая их по их сферам, а ставя на них грушеобразный главы, хотели, чтобы они выглядели не тамбурами куполов, а шейками глав, т. е. хотели приближать купола каменных церквей к главам деревянных. (Для ясности пусть читатель сравнит во 2 половине I т. стр. 18/21 и 123/144–145 ). От XVI века, только от времени несколько позднейшего, чем нами взятое, известна нам одна церковь , тамбуры куполов которой не тонки, но в то же время несоразмерно высоки или длинны, это Успенский собор Троице-Сергиевой лавры, оконченный строением в 1585г.: с чего и для чего несоразмерная, очень мало красивая, высота, не совсем для нас понятно). Тамбуры куполов на некоторых церквах разделяются на две половины через прорез в них окон (оконных отверстий) не во всю их длину, а только в нижнюю половину длины, как должно думать, по той причине, что купола эти вследствие утонения выходят несоразмерно высокими и что, в случае прореза в них окон во всю длину, последние представляли бы собой чересчур длинные узкие щели (ибо окна в старое время были очень узкие). Большие церкви нашего времени, из которых старшая нам известная есть Московский Успенский собор, начали строить без папертей потому, что без них построен был Аристотелем Фиораванти этот Успенский собор, служивший образцом для последующих больших церквей 486 . А собор построен был Аристотелем Фиораванти без папертей или потому, что последние неупотребительны были на Западе, или же и более вероятно потому, что Владимирский Успенский, с образца которого он строил, в его время уже не имел своих папертей. |
| После свадьбы и сам Иван III почувствовал необходимость перестроить Кремль в могущественную и неприступную цитадель. Все началось с катастрофы 1474 года, когда Успенский собор, возводимый псковскими мастерами, рухнул. В народе тотчас поползли слухи, что беда стряслась из-за «грекини», прежде пребывавшей в «латинстве». Пока выяснили причины обрушения, Софья посоветовала мужу пригласить итальянских архитекторов, которые тогда были лучшими мастерами в Европе. Их творения могли сделать Москву равной по красоте и величественности европейским столицам и поддержать престиж московского государя, а также подчеркнуть преемственность Москвы не только Второму, но и Первому Риму. Ученые подметили, что итальянцы ехали в неведомую Московию без страха, ибо деспина могла дать им защиту и помощь. Иногда встречается утверждение, будто бы это Софья подсказала мужу мысль пригласить именно Аристотеля Фиораванти, о котором она могла слышать в Италии или даже знать его лично, ведь он был на родине знаменит как «новый Архимед». Так это или нет, только русский посол Семен Толбузин, отправленный Иваном III в Италию, пригласил Фиораванти в Москву, и тот с радостью согласился. В Москве его ждал особый, секретный заказ. Фиораванти составил генеральный план нового Кремля, возводимого его соотечественниками. Есть предположение, что неприступную крепость соорудили и для защиты либерии. В Успенском соборе зодчий сделал глубокий подземный склеп, куда сложили бесценную библиотеку. Этот-то тайник и обнаружил случайно великий князь Василий III спустя много лет после смерти родителей. По его приглашению в 1518 году в Москву для перевода этих книг приехал Максим Грек, который будто бы успел рассказать о них перед смертью Ивану Грозному, сыну Василия III. Где оказалась эта библиотека во времена Грозного, до сих пор неизвестно. Ее искали и в Кремле, и в Коломенском, и в Александровской слободе, и на месте Опричного дворца на Моховой. А теперь появилось предположение, что либерия покоится под дном Москвы-реки, в подземельях, прорытых от палат Малюты Скуратова. |
| Почти весь ХХ век длился музейный период жизни собора. Временами его закрывали для посетителей из-за аварийного состояния. В 1991 году в Успенском соборе возобновились праздничные богослужения. В начале каждого его заново освящают. С этих пор собор успешно совмещает функции музея и храма. Сейчас в нем проводится комплексная реставрация. С Успенским собором связано немало легенд. Например, о том, что Иван III заказал Аристотелю Фиораванти устроить в центральной главке тайник. Когда храм и подземелья под Кремлем были построены, сам архитектор исчез. Говорили, что он погиб от рук разбойников. Но также в народе ходил слух, будто Иван III считал гениального архитектора чародеем и требовал, чтобы Фиораванти открыл секрет философского камня, но зодчий не захотел, был по приказу царя замурован где-то в подземелье и проклял род Рюриковичей. Якобы сразу после этого в только что построенный собор ударила молния, случился пожар; его удалось потушить, но дальше начали происходить другие беды, и царь велел вскрыть темницу с замурованным Фиораванти, однако нашел там только обрывок цепи и перстень царя Соломона. А призрак архитектора с той поры бродит по Кремлю. – Байки и легенды – это не по профилю историка, – комментирует Александр Владимирович Лаврентьев, историк, специалист по допетровской Руси. – Достоверных легенд не бывает. Что касается «тайной комнаты» – ее там нет. Ну какие тайные комнаты в храмах могут быть, зачем? Но загадок и проблем там действительно много. Вот, например, о том, что при реставрации древней алтарной Смоленской иконы обнаружили другую – икону Георгия Победоносца XII века, – известно очень давно. Интрига в другом – непонятно, откуда вообще в соборе появились столь древние иконы. Успенских собора ведь было два. Первый сначала построили, потом разобрали. Первый был достроен и освящен в 1327 году, а в нынешнем соборе есть иконы домонгольского времени. Вот откуда они? Как выглядел Успенский собор времен Калиты, на сто с лишним лет старше нынешнего, никто не знает. Реконструкций много, а общего понимания нет. Там был похоронен один великий князь, речь идет о Юрии, – это тоже темная история. Сенсацией стало то, что совсем недавно в Успенском соборе обнаружили фрески XV века. Это практически нереально в наше время – найти фрески XV века! При том, что в Успенском соборе реставрация непрерывно идет практически уже 70 лет. О последней реставрации сложно говорить предметно, о ней пока ничего не написано, научных публикаций еще не было. Известно, что сняли иконы и обнаружили роспись, о существовании которой не подозревали, возможно, ее автор – знаменитый Дионисий. Все его росписи в Успенском соборе много лет считались утраченными. |
| Впрочем, уже в конце XIII века наблюдается оживление храмоздательства в тех областях, где происходит политическая и гражданская консолидация. Усиление новых княжеств делало необходимым строительство новых кафедральных соборов, одним из которых стал Спасо-Преображенский собор в Твери (1285–1290). Во второй четверти XIV века бурное строительство началось в Москве, где были построены Успенский собор (1326–1327), храм Спаса-на-Бору (1330), Архангельский собор (1333) и колокольня Иоанна Лествичника (1329). В 1367 году, когда был выстроен первый Московский Кремль, все эти постройки оказались внутри Кремля. Ни одна из них не сохранилась до настоящего времени; на их месте впоследствии были построены новые одноименные храмы. Среди наиболее значительных храмов периода последней четверти XIV и первой половины XV века – Успенские соборы в Коломне (1380) и Звенигороде (ок. 1400), Рождественский собор Саввино-Сторожевского монастыря (1405), Спасский собор Андроникова монастыря в Москве (ок. 1420) и Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры (1422–1423). Последняя четверть XV и начало XVI века ознаменовались строительством пяти выдающихся памятников русской архитектуры на территории Московского Кремля – нового Успенского (1475–1479), Благовещенского (1489) и Архангельского соборов (1505–1508), церкви Ризоположения (1484–1486) и храма-колокольни Святого Иоанна Лествичника (1505–1508), известной под названием «колокольни Ивана Великого». В совокупности они составили единый храмовый комплекс, призванный подчеркнуть роль Москвы как нового церковного центра Руси. Главными архитекторами трех кремлевских соборов были итальянцы: Аристотель Фиораванти из Болоньи строил Успенский собор, венецианец Алевиз Новый – Архангельский собор, а Бону Фрязину поручили строительство колокольни Ивана Великого. За образец московского Успенского собора был взят Успенский собор во Владимире, однако Фиораванти не стал слепо копировать образец: он опирался на традиции русско-византийского зодчества, но использовал приемы западноевропейского строительного искусства. В итоге на соборной площади Кремля был выстроен собор правильной формы, пропорции которого строго геометричны. Своды собора покоятся на шести столпах – двух квадратных (они отделяют алтарь от остального пространства храма) и четырех круглых, колоннообразных. |
| Московский Кремль: Патриарший Успенский собор Описание: Центральное благочиние Московской епархии История Первое каменное здание Успенского собора Московского Кремля было заложено 4 августа 1326 г. первым московским митрополитом святителем Петром и князем Иоанном Калитой. По данным раскопок, новый собор — первый каменный храм Москвы — был построен на месте существовавшего ранее деревянного храма. Толчком к строительству послужило обретение Москвой статуса первопрестольного города. В конце XV в. великий князь Иван III, объединивший под властью Москвы все русские княжества, начал создание своей новой резиденции с перестройки Успенского собора. Храм разобран в 1472 г. до самого основания, при этом были обретены мощи свт. Петра. Псковские мастера Кривцов и Мышкин возвели новый собор, однако он рухнул. Тогда Иван III пригласил из Италии архитектора Аристотеля Фиораванти, под руководством которого и было построено (1475-79) здание, и поныне украшающее Московский Кремль. Фиораванти было поручено взять за образец Владимирский Успенский собор — тем самым подчеркивалась преемственность Москвы по отношению к одному из древних центров Святой Руси. В августе 1479 г. митрополит Геронтий совершил освящение храма. Мощи святителя Петра, находившиеся во время строительства в церкви св. Иоанна Богослова, были перенесены в собор. Успенский собор представляет собой шестистолпный, пятиглавый, пятиапсидный храм. Построен из белого камня в сочетании с кирпичом: из кирпича выложены своды, барабаны, восточная стена над алтарными апсидами, скрытые алтарной преградой восточные квадратные столпы; остальные — круглые — столпы также выполнены из кирпича, но облицованы белым камнем. Первоначальные росписи собора были выполнены в период с 1481 по 1515 г. В росписи принимал участие иконописец Дионисий. В 1642-43 гг. собор был расписан заново группой из 150 художников во главе с царскими изографами Иваном и Борисом Паисеиными и Сидором Поспеевым, но также сохранились фрагменты первоначальных росписей, являющиеся древнейшим дошедшим до нас образцом фресковой живописи на территории Кремля. Иконостас создан в 1653 г. по заказу Патриарха Никона. Собрание икон XI-XVII вв. в Успенском соборе является одним из самых богатых в мире. Большинство их было написано в Москве для соборов XIV и XV вв., другие были привезены в Москву из древних городов в период собирания русских земель. |
| По преданию, в обители при церкви Рождества Богородицы учился иконописи сам Андрей Рублев, достоверно известно, что в этом храме работал знаменитый иконописец Дионисий, здесь же подвизался будущий митрополит Московский Иона – ко многим великим людям была причастна церковь Рождества Богородицы. Между тем рядом с ней вырастала новая обитель. Просторный, обширный каменный Успенский храм был удобнее для богослужений, чем маленькая деревянная церковь Рождества Богородицы, и вскоре, в том же XV веке, он стал соборным храмом обители. История способствовала его возвеличиванию. В 1476 году, когда в Москву уже приехали итальянцы строить «Третий Рим», в купол соборного Успенского храма Симонова ударила молния. И сам Аристотель Фиораванти перестраивал его – по образцу своего Успенского собора в Кремле. Тогда же из кирпича, что производили на заводе Фиораванти в Калитниках, из того же самого кирпича, что шел на строительство кремлевского Успенского собора, соорудили первую в Москве кирпичную монастырскую ограду – вокруг Нового Симонова. Это объясняется и особой заботой московских государей о Симоновом монастыре – мощнейшей сторожи московских рубежей. Однако скромная Рождественская церковь, положившая начало величайшей московской обители, все еще стояла деревянной. И только в 1509–1510 годах итальянский зодчий Алевиз Фрязин, создатель Архангельского кремлевского собора, построил на месте деревянной каменную Рождественскую церковь, ту самую, которая сохранилась до наших дней. Имя архитектора соответствовало статусу церкви с ее историей и святынями. Алоизио Ламберти да Монтаньяна был любимым придворным зодчим Василия III. Алевизом Фрязиным он стал в Москве – фрязинами москвичи звали всех итальянцев. Будто бы не привыкнув к русским морозам, они все жаловались на своем языке: «Фре! Фре! – Холодно!». Этот Алевиз еще называется Новым в отличие от своего тезки-предшественника Алевиза Старого, который тоже строил в Кремле башни, мосты и дворцы. Алевиз Новый, приехавший по приглашению русских послов, и зарекомендовавший себя строительством знаменитого Бахчисарайского дворца для крымского хана, стал главным архитектором Москвы и строил исключительно по заказу великого князя. Он возвел 11 храмов. В их числе несохранившуюся Введенскую церковь на Лубянке для переселенцев из Новгорода и Пскова (будущий домовый храм князя Пожарского), церковь Варвары в Китай-городе для торговых людей и храм святого князя Владимира в Старых Садах при великокняжеской резиденции. Он также и автор знаменитого кремлевского рва, что остался в названии храма Покрова на Рву. |
|
|
