| У св. Макария Вел. это дело духовного просвещения и руководства других представляется долгом не столько намеренного и специального, так сказать, миссионерского подвига, а просто как-бы неизбежным следствием, их духовной высоты и света во исполнение слов Спасителя, что не может укрыться светильник, стоящий на верху горы 1117 . Подобное же можно находить и у св. Антония В.; он говорит: «люди с истинно человеческими достоинствами, должны столько стараться о боголюбивой и добродетельной жизни, чтобы их добродетельная жизнь сияла между другими людьми подобно тому, как малая порфира, набрасываемая поверх белых одежд в украшение их, выдается и всеми бывает заметна 1118 ». Из указанных здесь суждений восточных отцов-аскетов об обязанностях подвижника к ближним, ясно, что прямой идеал подвижничества и прямая его задача по мысли восточных аскетов все-таки есть задача личного совершенствования 1119 . Вот почему, напр., Пахомий В. правилом 139-м запрещает инокам даже принятие священства, с которым соединяется учительство, как особая обязанность и некоторый род начальствования. Сущность альтруизма восточная аскетика предполагает в выработке таких душевных настроений, которые уже обеспечивали бы нормальное отношение личности к обществу и считает дело подвижника осуществленным, если этим настроениям сообщена прочность и непоколебимость 1120 . И если принять с одной стороны во внимание их взгляд на прямую задачу подвижничества-очищение сердца, и копеечную цель его-царство Божие, и понимание ими последнего, а с другой-, иметь в виду признание ими безусловной зависимости внешних отношений человека в их христианском характере от совершенства в себе самом 1121 , то такое решение вопроса об общественных обязанностях является вполне логическим. В данном случае излишне излагать принципиальные взгляды восточной аскетики и спасение человека, на царствие небесное, на добро и зло для того, чтобы указать логические основания их взгляда на задачу подвижника, как на задачу только личного совершенствования. Нам нужно было только показать, что те общие типические черты аскетических воззрений пре. Кассиана, именно взгляд на подвижничество как главным образом внутреннюю жизнь личности с задачей личного совершенствования, осуществляемой под условием активно-сознательной деятельности самого инока, действительно находит себе оправдание в восточной 1122 аскетике. Восточная аскетика в этих чертах целиком выразилась в воззрениях преп. Кассиана, и ученик остался верен духу своих учителей. |
| Богород.-Донской-Московский, II, 785. Богород.-Дунилова, Волог. г., II, 642. Богород.-Зачатиев.-Высоцкий-Серпуховский, II, 753. Богород.-Зачатей.-Добрый, Калуж. г., II, 784. Богород.-Знамен.-Елецкий, I, 200. Богород.-Знамен.-Курский, I, 201. Богород.-Знамен.-Обоянский, II, 810. Богород.-Иверский, Новг. г., II, 819. Богород.-Игрицкий-Песошенский, Костр. г., I, 211. Богород.-Казанский, I, 55. Богород.-Казан.-Жадовская, Симб. г., I, 240. Богород.-Казан.-Костромская, II, 847. Богород.-Казан. – Ломовский, Пенз. г., II, 651. Богород.-Казан.-Лысковский, Нижег. г., II, 855. Богород.-Казан.-Калужский, II, 854. Богород.-Казан.-Мокшанский, I, 56. Богород.-Казан.-Нижнеломов., II, 652. Богород.-Казан.-Сызранский, II, 650. Богород.-Казан.-Шатрищегорский, Калуж. г., II, 856. Богород.-Красногор., Арх. г., II, 888. Богород.-Одигитр.-Страстный – Московский, II, 1211. Богород. – Одигитр. – Успен. – Воронина, Новг. г., I, 130. Богород. – Одигитр. – Шерьинская или Шервинская, Перм. г., II, 1359. Богород.-Озерян., Харьк. г., II, 1022. Богород. за Оникиева, Волог. г., II, 715. Богород.-Оранская, Нижег. г., II, 1027. Богород. – Ордынская, Орденская или Арденская, Смол. г., II, 1028. Богород.-Пельшем., Волог. г., II, 909. Богород.-Перынский, Новгор. г., I, 351. Богород.-Площанс., Орл. г., II, 1057. Богород.-Покров.-Озерский, С. Петерб. г., II, 1067. Богород. – Пречист. -Успен.-Кассианова- Учемская, Яросл. г., II, 861. Богород.-Раифская или Раевская, Каз. г., II, 1110. Богород.-Рожд., Калуж. г., II, 1122. Богород. – Рожд. – Анастасов-Лихвинский, II, 614. Богород. – Рожд. Антония – Римлянина- Новгородский, II, 617. Богород. – Рожд.-Бобренев, Моск. г., I, 45. Богород.-Рожд.-Боголюбов, Влад. г., I, 47. Богород.-Рож.-Белгородский, II, 1123. Богород.-Рожд.-Владимирский, II, 1120. Богород. – Рожд.-Возмицкий-Волоколамский, II, 1002. Богород. – Рожд. – Воротиловская. Твер. г., II, 643. Богород. – Рожд.-Гамалеев.-Пустынно- Харлампиев., Черниг. г., I, 151. Богород.-Рожд.-Глин., Кур. г., II, 765. Богород. – Рожд. – Голубинская, Волог. г., II, 769. |
| Речь при пострижении в монашество и. д. доцента Ивана Петровых, в иночестве Иосифа, 26 августа 1901 г. Источник Речь сказанная Ректором Академии Епископом Арсением. Приветствую тебя, возлюбленный брат Иосиф, с принятием образа ангельского жития. Теперь желание твоего сердца исполнилось. Твои давние, заветные мечты осуществились. Воспитавшись в школах, находящихся под кровом преподобных Антония Римлянина и Сергия Радонежского, этих истинных воинов Христовых, ты унаследовал от них любовь к иноческому житию и сам пожелал вступить в ряды этих воинов. Укреплению в избранном тобою пути, несомненно, способствовали также и твои частые в летнее время путешествия к русским святыням и, наконец, к Святому Гробу, который ты сподобился лобызать. Знаю, что вступление на избранный тобою путь предварялось немалыми трудностями, препятствиями и искушениями. Но ты, с Божьей помощью, трудности преодолел, препятствия устранил, а искушениям не приразился, и теперь, отвергши вся красная мира, ты избрал путь теснейший, но более надежный для спасения. Путь твоей жизни теперь определился окончательно и бесповоротно. Благословен Бог , благоволивый тако. Вниди в радость Господа своего, к Которому ты стремился в течение своей жизни, ради Которого ты порвал теперь связи с миром. Но, возлюбленный брат, отречение от мира составляет одну только сторону благодатной жизни. Другая сторона состоит в усвоении тех благодатных даров, которые должны наполнить содержание жизни облагодатствованного человека. Эти духовные дары, по Апостолу, следующие: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание ( Гал. 5, 22–23 ). Как усвоить их, – пусть научат тебя словом и житием подвижники древнего и нового времени. Я же считаю благопотребным, в настоящие важные минуты твоей жизни, сказать несколько слов, не столько в назидание, сколько в предостережение, применительно к тем жизненным условиям, среди которых ты будешь находиться. Вольным своим разумом и вольною своею волею ты стал в ряды воинов Христовых, которые хотят и должны быть отборными воинами Христовыми. |
| Отголоски древних космогонических мифов сохраняют и мотив птицы, сидящей в начале творения на камне среди моря (заговоры, духовные стихи, колядки). Архаический характер имеет и мотив происхождения человека от камня, напр. в былине «Бой Ильи Муромца с сыном»: «Зародился я от сырой земли,/Я от батюшка всё от камешка,/От камешка да от горюцаго». По белорусским поверьям, мужчина рождается на камешке, а женщина на черепке, поэтому если в земле под супружеской постелью лежит камень, то супруга беременеет мальчиком, а если черепки битой посуды, то девочкой. В фольклоре и мифологии камень осмысляется как некая основа, центр мира или замук, скрепляющий небо и землю. При ударе о камень из него источаются огонь или вода – основные стихии мироздания. В былинах и сказках герои превращаются в камень или временно заключаются в него, что осмысляется ими впоследствии как временное погружение в сон. В сказках в каменном яйце может быть заключена Кощеева смерть, в каменной гробнице находит вечный покой былинный Святогор. В духовном стихе о Свитке Иерусалимском внутри камня, упавшего с неба, обнаруживается послание к человечеству, написанное рукой Иисуса Христа. В фольклоре с камнем органически сопрягается тема рока: в былинах он становится «камнем преткновения» для Василия Буслаева, предвещает на распутье будущее богатырю. Камень занимает центральное место в архаической картине мира, воссоздаваемой в великорусских и белорусских заговорах (см:. Алатырь). Известны в заговорах образы каменной стены до неба, каменной тучи, каменной бабы и др. Разнообразно используются камни в народной медицине и охранительной магии (см.: Куриный бог). Лит.: Иванов В. В, Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974; Макаров Н. А. Камень Антония Римлянина//Новгородский исторический сборник. Л., 1984. Вып. 2 (12); ДемиденкоЕ. Л. Значение и функции общефольклорного образа камня//Русский фольклор. Л., 1987. Вып. 24; Макаров Н. А., Чернецов А. В. К изучению культовых камней//Советская археология. |
| Иерусалим. Во центре иудейской провинции стоял главный город Иудеи и всей обетованной земли, Иерусалим. Местоположение Иерусалима было очень высокое, потому что вся окружная страна составляет самую высокую часть Иудейской земли. Поэтому в Священном Писании постоянно говорится о восхождении в Иерусалим. И, кроме того, город расположен был частью на горах, частью на прилегавшей к ним возвышенной равнине. Горы, на которых лежит Иерусалим. называются Сион, вероятно по сухой и жесткой почве, Акра, Мориа и Везефа. Гора Сион выше других. На ней находился: верхний город, крепость (замок) Давида, отнятая у Иевусеян и распространенная Давидом, арсенал, дом героев (главная гауптвахта), дворец первосвященника. городская тюрьма и другие общественные и частные здания. Гора Акра называлась так от высокого замка, построенного Ассирийским царем Антиохом Епифаном для осады храма. – Маккавей Симон приказал значительно срыть Акру, чтобы сделать невозможным покушение, подобное Антиохову. На ней стоял нижний город и дворец, построенный Соломоном, в котором жили все иудейские цари Гора Μориа, где был устроен храм Соломонов, имела неправильную форму и потому, когда устроили на ней храм, то на восточной стороне её сделаны были необычайные, доныне изумительные насыпи. Вся поверхность Мориа занята была зданиями храма. На северо-западе к храму примыкал замок, построенный за 140 лет до Р. X. Маккавеем Симоном и названный Иродом Великим в честь римлянина Антония – Антониею. Этот замок постепенно распространяли и укрепляли со всех сторон гладкими каменными плитами, так что неприятель никак не мог войти в него; его окружали твердые стены и башни; внутри он снабжен был всем необходимым для гарнизона. С храмом он сообщался посредством лестниц и тайных ходов. Из него весьма легко было наблюдать за храмом и городом, так как он стоял на скале в 50 футов (7 сажен) вышины. Гора Везета, т. е. новой город, – назвалась так потому, что была застроена уже при увеличившемся населении. Весь город, построенный на этих четырех горах, был обведен с юга одной и с севера, где город был более доступен, тремя стенами, на которых, через определенные промежутки, находились твердые, в 20 локтей, т. |
| (В некоторых служебниках XVI в. выписки из стоглава о входных молитвах помещались особой статьей под именем «устава». (Опис. III–65)). Тем не менее, приготовительная часть изложена в нем с такими подробностями, которых служебники XV в. не имели. Устав Киприанов, определив в общих чертах требования, обязательные от служащего священника, сослался на обычное правило и ограничился одной молитвой. Такого сжатого изложения впоследствии оказалось недостаточно, и стали записывать по-прежнему целый ряд приготовительных молитв, тем более что они сами собой предполагались уставом Киприана. И вот, наш служебник открывается тропарями и входными молитвами иерею перед службой, а наставление сокращается. При надевании епитрахили записаны оба стиха: «емше Иисуса» и «благословен Бог изливаяй». После облачения записаны: молитва иерею от всякия скверны, молитва перед службой и краткое покаяние. В чине проскомидии 2-я просфора называется богородичной, а 3-я крестовой; остальные не перечисляются, но указано следующую частицу класть на дольней стороне агнца, и при этом поминаются архиепископ и весь священнический чин; частица, полагаемая на «правом розе», назначается за князя и православных христиан, – «на левом розе» – за усопших. Во время малого входа полагается благословение жертвенника (то же что в синод. 352. Опис. III. 50), перед евангелием – молитва: всияй свет; записана заупокойная ектенья и молитва на любовь, перед освящением даров положено призывание Св. Духа, перед возгласом: Святая Святым – несколько молитв из канона к причащению. Следующие затем подробности при причащении, которых нет в служебнике Киприана, согласны со служебниками Антония Римлянина и Варлаама Хутынского, повторяя, таким образом, особенности литургийной практики XII–XIII в. В конце приводятся две новых молитвы: 1-я похраняя дары и 2-я совлачася риз. И так, вот какой сложный агрегат составляется в XVI в. на основании исправленной Киприаном редакции, и какими новыми подробностями осложнилась эта последняя. Служебник нашей Академии, бывший волоколамский 88), представляет образчик еще более неумелого обращения с именем Киприана. |
| личными делами. Да и сам лектор и лекции ни малейшей охоты к слушанью не вызывали. Ясно помню первое впечатление. Является вышеописанный приземисто-коренастый человек в аудиторию, – в очках, поношенном вицмундире и с большим портфелем под правой мышкой, – озирается по сторонам, как будто попал не туда, куда надо, или не знает, куда, – какой-то торопливой и неравномерной походкой подходит к столику, почему-то стоявшему рядом с внушительного вида и солидных размеров кафедрами, – как-то суетливо садится за столик и кладет на него портфель. Потом вынимает большую рукописную тетрадь, кладет ее перед собой, вынимает из заднего кармана белый платок, снимает очки, протирает, наклоняется к тетради, надевает очки, опять наклоняется, поднимает очки на лоб, проводить рукой по стриженой щетине головы, чешет затылок: все торопливо, неуклюже, нервозно. Также торопливо, костромской скороговоркой, нескладно, путаясь в периодах, уснащая речь постоянными присловьями: того, как его и под., – начинает говорить что-то о путешествиях в Россию Ап. Андрея и Антония Римлянина, критиковать сказания о них... Вообще Е.Е. читал лекции совсем не по профессорски – ни по внешности, ни по дикции, ни по стилю, ни по содержанию: во всем суетливость, как бы неряшливость, пожалуй – беспорядочность, отсутствие гармонии и ритма – полная, так сказать, антихудожественность. Речь тяжелая, нудная, путаная. У него не было выработанного языка, и он, по-видимому, не мог говорить и писать так свободно, как пианист играет на клавишах инструмента. Он мыслил и думал фактами, а слова, каждый раз, подбирал с трудом, придумывая их, как неопытный музыкант разучивает новую пьесу. Речь его не лилась рекой, но тащилась как тяжелый воз ломовиком. Я посещал аудиторию Е. Е-ча еще раза два-три. Впечатление тоже: как будто профессор сидел дома за столом, погруженный в ученые справки, – и неожиданно вспомнил, что ему надо идти на лекции, – наскоро схватил лежавшую на столе тетрадь и побежал в аудиторию с тем, что попало под руки, не заботясь о том, |
| В фольклоре и мифологии камень осмысляется как некая основа, центр мира или замок, скрепляющий небо и землю. «В русской народной поэзии нередко встречается загадочный образ чудесного камня на море. Этот образ иногда является в легендах и песнях космогонического содержания, причём чудесный камень оказывается среди первоначального моря в начале творения» 96 . Это представление отражено, например, в предании о камне, лежащем при устье реки Почайны, недалеко от Нижнего Новгорода: «Рассказывают, что в том месте, где Почайна берет своё начало, лежит большой камень, на котором прежде было что-то написано, но теперь уже стёрлось. От этого-то камня зависит судьба Нижнего: настанет время, когда он сдвинется с места, из-под него поступит вода и затопит весь Нижний...» 97 . В апокрифических текстах, отражающих народную картину мира, камень также рассматривается как начало Вселенной, пуп земли. В апокрифическом стихе о Голубиной книге, таким камнем является Алатырь, расположенным в центре мира, посреди океана, на острове Буяне 98 . Универсальность культа священных камней, и его распространение на разных территориях и у разных народов, неоднократно отмечалась исследователями. Почитание камней «было привычным явлением в восточно-европейском культурном обиходе на протяжении, по крайней мере, нескольких тысячелетий» 99 . «Первоначально люди, – как писал Дж. Фрезер, – по-видимому, представляли себе, что боги пребывают в камнях, и это вселяющее страх присутствие божества сообщало святость камню» 100 . Обычно культовые камни представляли собой «необработанные валуны, часто больших размеров, причудливой формы, лежащие на берегах озёр, рек или около источников» 101 . У русского народа существовала длительная традиция суеверного поклонения камням. При этом степень «святости» камней была неодинаковой: «некоторые из них являлись лишь топографическими ориентирами, с которыми были связаны местные предания. О целительных свойствах других камней было известно небольшой округе. Наконец, существовали камни, на поклонение которым люди приходили за десятки вёрст» 102 . |
| 6) Камень святого в дальнейшем почитается как храмовая или монастырская реликвия. В устных преданиях отражаются реальные исторические процессы, свидетельствующие о трудностях монастырской колонизации. Она нередко встречала сильнейшее противодействие со стороны местного населения 91 . Поэтому не случайно появление в данных текстах следующих мотивов: 7) Святого не хотят принять местные жители и прогоняют его (отталкивают камень, плот, лодку). 8) Святой предрекает гибель этому месту, или насылает на него различные несчастья. Устойчивое соединение образа святого с камнем, в устной традиции закономерно. Оно обусловлено сакральной символикой камня в народных представлениях о мироздании, при этом в контексте христианской культуры произошла вторичная сакрализация образа камня 92 . В народном представлении о мире, образы камня, воды и дерева являются основополагающими. Они встречаются во многих жанрах устного народного творчества. Наиболее отчётливо картина мира рисуется в заговорах. Мифологический сюжет заговора развёртывается, как правило, в особом пространстве – в центре мира, на острове среди моря-океана, на камне Алатыре, возле священного дуба 93 . Это видно на примерах текстов северных заговоров: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа./Стану я, раба Божья, благословясь,/Пойду, перекрестясь,/Из избы дверями,/Из ворот воротами./В чистое поле,/В чистом поле синее море,/В синем море есть Латырь-камень...»; «Стану благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверями, из ворот воротами, в чистое поле к синему морю, в синем море камень лежит...»; «Встану я, раба Божия, благословясь,/Пойду перекрестясь,/Выйду я на ровную дорожку,/Подхожу я к океану,/Пойду я к синему морю./На этом море есть синий камень./На этом камне сидит Иисус Христос ...»; «На мори на окияне/Стоит большой камень./На этом камне Пресвятая Мать Богородица/Шьёт, вышивает...»; «Встану благословясь, выйду перекрестясь,/Пойду я из дверей в двери, изворот в ворота,/Пойду я в чисто поле, за чистым полем дремучий лес,/За лесом течёт окиян-море./Посередине окияна-моря стоит стол-престол,/Божья Мать сидит со крестом...» 94 . «На море-океане, на острове-кургане лежит камень алатырь от конца века сего, и на том камне сидит ангел и Спас образ с ангелы и архангелы, и со Пресвятою Богородицею, Божию Дево-Владыцею Матерью Мариею, и вышние помощники Божий: Изосим и Савватий. Соловецкие чудотворцы...» 95 . |
| 4. Гиркан склонился на эти убеждения и, будучи отпущен царем парфянским и снабжен деньгами со стороны иудеев, прибыл [к Ироду], который принял его со всякими почестями и дал ему первое место во время совещаний и обедов, называя его при этом обманным образом отцом своим и всячески стараясь подавить в нем всякое подозрение в его лояльности. Вместе с тем Ирод предпринял также многое другое, чтобы таким путем закрепить за собою власть. Но из этого вышли лишь осложнения для него самого и для его семьи. Остерегаясь назначить на пост первосвященника какого-нибудь представителя знати, он нарочно послал в Вавилон за некиим Ананилом, простым священником, и поручил ему первосвященство. 5. Однако дочь Гиркана, Александра, жена Александра, сына царя Аристобула, родившая Александру двоих детей, прекрасного Аристобула и миловидную Мариамму, жену Ирода, не отнеслась спокойно к такому унизительному с нею обращению. Она очень обеспокоилась и смутилась позором ее сына в том смысле, что при его жизни первосвященническое достоинство перешло к какому-то выскочке. Поэтому она отправила при содействии одного музыканта письмо Клеопатре с просьбою добиться от Антония назначения на пост первосвященника ее сына. 6. Но Антоний медлил с исполнением этой просьбы; [в это время] в Иудею прибыл по своим делам друг его, Деллий. Увидя Аристобула, он был в восторге от его красоты и статного сложения, равно как преклонился перед красотою царицы Мариаммы, и сказал, что Александра является матерью редко красивых детей. Когда же Александра стала говорить с ним, он убедил ее велеть срисовать обоих детей и послать портреты Антонию, который-де при виде их не откажет ей ни в чем. Александра из тщеславия поддалась этим убеждениям и послала портреты Антонию. При этом Деллий не прекращал своих восхвалений и дошел до того, что сказал, что эти дети не человеческие, но от какого-нибудь бога. Этим он хотел возбудить в Антонии чувство похотливости. Антоний, впрочем, побоялся послать за царицею, женою Ирода, но отправил послов за юношею с оговоркою, впрочем: «...если это не представит затруднений». Когда это было сообщено Ироду, он решил, что не безопасно послать такого красавца, каким тогда был шестнадцатилетний Аристобул, да вдобавок еще знатного рода, к Антонию, самому могущественному тогда римлянину, который охотно предавался всевозможным эротическим увлечениям и имел возможность беспрепятственно доставлять себе какие угодно удовольствия. Поэтому он отписал ему, что, если только этот юноша выедет из страны, это подаст немедленно повод к войне и всяким смутам, потому что иудеи только и рассчитывают на нового царя для совершения государственных переворотов. |
|
|
