| Таким образом, принцип пропорции мыслится Плотином буквально в связи с общим диалектическим развитием, начиная от первоединства, продолжая умом и душой и кончая космосом со всеми другими космическими отношениями. §7. То же. Ритм После симметрии и пропорции естественно перейти к понятию ритма, поскольку в ритме уже с самого начала можно устанавливать некоторого рода движение и некоторого рода структуру этого движения. Но античные материалы отличаются в этом отношении той неожиданностью, что рассуждения о ритме относятся к неживой и живой природе, а также и к человеческой жизни, но совсем не относятся к жизни космоса в целом. По–видимому, хотя космос и мыслился в своем вечном движении, но движение это не было прогрессивным, а сводилось только к некоему круговращению. Поэтому, вероятно, и не было рассуждений о космическом ритме. 1. Нефилософская литература Наиболее значительным текстом из этой литературы необходимо считать следующее стихотворение Архилоха (frg. 67a D. Верес.): Сердце, сердце! Грозным строем встали беды пред тобой. Ободрись и встреть их грудью, и ударим на врагов! Пусть везде кругом засады, – твердо стой, не трепещи. Победишь, – своей победы напоказ не выставляй, Победят, – не огорчайся, запершись в дому, не плачь. В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй. Познавай тот ритм, что в жизни человеческой сокрыт. По–видимому, это чисто человеческое понимание ритма как правильно размеренной жизни является самым главным. 2. Ранняя и средняя классика Термин " ритм " трактовался в античности настолько далеко от философских обобщений, что нужно считать прямо удивительным отсутствие его у таких, например, философов, как Гераклит, у которых вечная процессуальность и ее правильное чередование, казалось бы, и должны были формулироваться при помощи именно этого термина. Поэтому термин " ритм " у философов весьма мало популярен. а) Из всей древнейшей натурфилософии в так называемой ранней классике мы встречаем этот термин только у Демокрита, да и у него он поясняется как " фигура " , то есть как совокупность одновременных особенностей данной вещи. Поэтому rhythmos мы перевели бы здесь не как " ритм " , но, скорее, как " очертание " . Именно, по Демокриту (A 38=II 94, 7), бытие обладает очертанием, соприкасанием и поворотом. Причем очертание объясняется здесь как " схема " (то же – Левкипп A 6=II 72, 21). Может быть, некоторый намек на движение содержится в суждении Левкиппа (A 28) о шарообразном очертании атомов души, поскольку эта последняя легко всюду проникает. Но фундаментальность этого статического представления о ритме еще раз прямо подтверждается текстами Демокрита (A 44. 125) о том, что полное в пустом производит все при помощи очертания и поворота (tropëi). У Мелисса (a 5=I 263, 29) говорится, что вода, воздух и др., будучи одним и тем же, различаются между собою только очертанием. |
| 6. Начало, середина и конец как простейшие и наиобщие выразители совершенной гармонии Выводы, к которым мы сейчас пришли, рисуют античное представление о совершенстве, то есть о совершенной гармонии, в законченном и окончательном виде. Но, прежде чем переходить к дальнейшему, необходимо учесть еще одну проблему совершенства, которая не обладает окончательным синтетизмом, но которая оказалась весьма популярной у античных мыслителей. Это – проблема начала, середины и конца. Обследование соответствующих текстов свидетельствует об огромном разнобое в постановке и решении этой проблемы; и этот разнобой настолько велик, что оказывается весьма затруднительным делом дать четкую историю этой проблемы. Так, например, совпадение этих категорий в одном целом характерно не только для последующих периодов, но уже и для Фалеса. Поэтому сначала мы укажем на главнейшие тексты из этой области, а потом дадим и суммарную характеристику. а) Из ранней классики мы указали бы на Фалеса (A 1=I 71, 20), по которому божество не имеет ни начала, ни конца; Анаксимандра, у которого беспредельное не имеет начала (A 15); Мелисса (B 2), по которому бытие, как беспредельное, не имеет ни начала, ни конца (ср. B 4); пифагорейцев (58 B 17), по которым " конец, середина и начало обладают числом всего " ; Орфея (B 6), у которого бог обладает началом, серединой и концом всего сущего; Оккела (8) с таким же учением о триадичности. Соответственно начала и концы мыслились вообще во всяком деле, например в воспитании (87 B 60) или в изложении мыслей (90, 6, 13). Пожалуй, ввиду пока еще мало расчлененной синтетики для ранней классики характерна мысль о совпадении всякого начала и всякого конца во всем (22 C 2=I 189, 6; C 3). б) Основные тексты на тему начала, середины и конца у Платона вместе с их анализом были даны нами раньше (ИАЭ II 339 – 370), также и у Аристотеля (ИАЭ IV 225 – 237). Тексты Платона и Аристотеля на эту тему являются основополагающими для всей античности. В этом пункте мы обратили бы особое внимание на работу Ван дер Мейлена, чрезвычайно обстоятельную, посвященную учению Аристотеля о середине. Эта работа убедительным образом доказывает, что срединность пронизывает собою решительно все проблемы Аристотеля, а отсюда сами собой вытекают выводы и для всей античной философии и эстетики. Подробное изложение работы Ван дер Мейлена давалось нами в своем месте (ИАЭ IV 618 – 638). Кроме того, термин " начало " как выражение одного из общих принципов античного мышления рассматривался нами выше (ИАЭ VIII, кн. 1, с. 114 – 118). |
| Твердый источник гласит об Анаксимандре (А 9): " По его учению, возникновение вещей происходит не от качественного изменения стихии (элемента), но вследствие того, что выделяются противоположности по причине вечного движения " . " Противоположности же суть теплое и холодное, сухое и влажное и проч. " . Аристотель (в том же фрагменте) прямо говорит, что все, кто учил об едином, должны были учить о появлении из него противоположностей; и среди них он упоминает Анаксимандра, Анаксагора, Эмпедокла. " Из единого выделяются заключающиеся в нем противоположности: так говорит Анаксимандр " (А 16). У Эмпедокла (А 28), стихии, в которых состоит мир, " всегда должны совершать движение попеременно в противоположном направлении, то соединяясь Любовью, то разделяясь Враждой " , так что каждая вещь, в сущности, есть то, что Гераклит назвал лирой; это лира, где каждый раз по–разному Любовь и Вражда натягивают струны бытия. По Эмпедоклу, существует четыре элемента, но в природе они так совпали один с другим, что ни одного из них нельзя взять в руки отдельно от другого (А 34). Таким образом весь Эмпедокл есть сплошное учение о совпадении противоположностей под влиянием взаимопронизывающихся космических принципов Любви и Вражды, см., например, В 17 ст. 35, или А 41: " Во время господства Любви все становится единым и образует бескачественный шар, в котором более не сохраняется своеобразия ни огня, ни какого–либо из прочих [элементов], так как каждый из элементов теряет здесь свой собственный вид " . То же самое можно сказать и о пифагорейском учении о совпадении беспредельного и предельного в числе у Филолая (В 2) и об элеатском учении о совпадении бытия и мышления у Парменида (В 8 ст. 35) или единого и всего у элеатов вообще (31 А 29), единого и сущего у Парменида, Зенона и Мелисса (28 А 28, 29 А 15, 21; 82 В 1), единства и множества у Зенона (А 13): " Единое и многое – одно и то же " . См. также Диогена Аполлонийского В 2: " Все существующее есть изменение одного и того же и [таким образом] тождественно " . У Мусея читаем А 4: " Из единого все, и в то же самое оно и разрешится " . Даже принципиальные сторонники множественности атомисты не избегли учения о совпадении множества в единстве (30 А 5): " Демокрит говорит, что и вода, и воздух, и каждая из многих [вещей], будучи одним и тем же, различается [только] фигурой " . |
| Софисты как раз и находились на острие между натурфилософией как системой и натурфилософией как последовательно проводимой односторонностью какой-нибудь из допущенных материальных категорий. Этим и объясняются колебания у многих софистов между объективизмом и субъективизмом, между натурфилософией и нигилизмом, а также между опорой на космологические наблюдения и опорой на человеческий субъект с его могущественным орудием познания и жизни, то есть с опорой на анализ и практику человеческого слова. К сожалению, от Антифонта и Ксениада не дошло до нас никаких суждений о красоте или искусстве. Но их объективизм, хотя и слишком абстрактного характера, никак не мог не влиять на их взгляды и в этой области. Далее, для вопроса о субъективизме софистов немаловажную роль играет и то обстоятельство, что они на манер древних натурфилософов все еще продолжали именовать свои трактаты трактатами " о природе " . На это обратили внимание уже в древности, как, например, Гален, указывающий трактаты с этим названием не только у Мелисса, Парменида, Эмпедокла и Алкмеона, но также и у Продика и Горгия (Продик В 3). Цицерон (там же) распространяет это и на Протагора и Фрасимаха. Наконец, некоторым ограничением субъективизма софистов является также и то обстоятельство, что у них помимо всего прочего еще был довольно сильный интерес к математике. Гиппий (А 2, В 21) изучал геометрию вместе с астрономией и (А 11) давал уроки арифметики. Антифонт (В 13) тоже занимался геометрией (хотя, как говорят, и не очень удачно). Тем не менее, как это изображает нам Аристотель, Протагор (В 7) признавал только чувственные восприятия в геометрии и отрицал геометров на том основании, что их точные выводы не соответствуют никакому чувственному восприятию. В частности, если глазу кажется, что касательная соприкасается с кругом не в одной, но во многих точках, то так оно и есть на самом деле, и никакой такой единственной точки касания, о которой говорят геометры, вовсе не существует. Таким образом, в математической области у софистов тоже были колебания между объективизмом и субъективизмом. |
| На словах разъединяя философию и риторику, он не проводил такого же разделения их на деле, но философию почтил словесным сладкозвучием и велегласием, а свой риторский язык управил уздою ума. О великом и неудобнопроизносимом в догматах он говорит цветисто, как о красоте роз, а придавая духовный смысл низким темам, извлекаемым из рассказов или событий, предлагает высокоглаголание. Вот почему он не скупится порой на общие прозвища, и в речь его попадают Марфы и Марии, Петры и Симоны. В них то раскрывается их созерцательный смысл, то кажется, что эти имена принадлежат истории. Как в наставлениях, в них заключен какой-то дополнительный смысл, и ум, возносясь ввысь, представляет предмет себе чем-то другим и низкое видит высоким. 14 . Речь его расцвечена не только риторическими приемами, но и всяческими науками и рассказами варваров, эллинов, изречениями древних, назиданиями из сатировских сцен, Эзопоными речами, разнообразными стихами из поэтических сочиненнй изящнейших лириков, таких, как Сапфо, Анакреонт, Архилох, [заимствованиями] у орфиков, пифагорейцев, перипатетиков, стоических философов; [он упоминает о разных] философских направлениях, о том, как воздерживаются [от решительных суждений] пирронцы, как ведут доказательства догматики, как последователи Гераклита не доверяют чувствам, [упоминает] о парадоксах Зенона и Мелисса, о том, что утверждает Аристотель, что предлагает Платон, о том, как космос разделен. Помимо этого, речь его полна описаниями земель, [он пишет про то], что части стихий в каких-то странах света претерпели изменение, и [там] сами собой появились острова, и ничего не забыл он из того, что читал. В математике сведущ он не меньше других. Ведь ему знакомы перемещения и движения звезд, [он знает], какие звезды блуждают, какие неподвижны, какие находятся вверху и внизу диаметра, что такое наклонности, а что ширина, ему известны двойные периоды и правильные движения, [он знает], в каких случаях привлекается аналогия, чтобы проверить то, что не согласуется с уже известным, [он знает] природу и первоначальное происхождение чисел, точность геометрии и симметрию чисел в музыке. |
| Следует также отметить, что слишком частый полив трав, любящих засуху, таких как шалфей, может быстро вызвать ложную мучнистую росу. В то же время слишком мало полива или теснота между отдельными растениями могут привести к настоящей мучнистой росе. Частота внесения удобрений в балконные травы также зависит от типа травы. Опять же, чаще всего бывает так, что растениям, растущим в более солнечных местах, требуется значительно меньше питательных веществ, чем тенистым травам. Однако здесь есть немало исключений. Популярные травы, такие как базилик, щавель или мелисса, с большей вероятностью будут иметь высокие потребности в питательных веществах. В зависимости от размера горшка коммерческое травяное удобрение можно вносить примерно каждые четыре-восемь недель с конца весны до лета, примерно раз в четыре-восемь недель. В основном это те растения, у которых пышный рост. Более короткие периоды, скорее всего, следует пропустить. А именно, если удобрять слишком часто, кислотное молоко в почве будет изменено, что может вызвать ожог корней. Результатом будет быстрый конец травы. Экологическая ценность трав на балконе В городах, как известно, значительно снижается экологическое разнообразие, особенно насекомых и птиц. Причина этого заключается в том, что слишком строгий уход за зеленью приводит к быстрому устранению многих богатых нектаром трав и многолетних растений. Например, удаление крапивы приводит к заметному сокращению численности известных видов бабочек, таких как дневной павлиний глаз или маленький адмирал. Пчелы и шмели также быстро теряют свою пищевую основу из-за раннего и слишком частого скашивания городских газонов. Как садовник на балконе, у вас есть возможность внести небольшой, но важный вклад в сохранение биоразнообразия. Многочисленные хорошо известные балконные травы являются важными травяными растениями для пчел и бабочек, обеспечивая обильную пищу. Преимуществом также является то, что растения на балконах обычно привлекают полезных насекомых, таких как, например, божьи коровки, которые, например, могут быть естественным средством борьбы с тлей. Зимовка балконных трав |
| В США суд велит пересмотреть размер штрафа с пекарей, отказавшихся испечь торт лесбийской «паре» Вашингтон, 22 февраля 2022 г. Аарон и Мелисса Кляйн, владельцы пекарни «Sweet Cakes by Melissa», были признаны виновными в дискриминации и приговорены к штрафу в размере 000. фото: «First Liberty Institute» Апелляционный суд американского штата Орегон постановил, что штраф в размере 135 000, наложенный на чету пекарей-христиан Аарона и Мелиссу Кляйн, совладельцев пекарни «Sweet Cakes by Melissa», в 2013 году отказавшихся испечь свадебный торт лесбийской «паре» Рейчел и Лорел Бауман-Крайер, должен быть пересмотрен, пишет газета «Christian Today». После того, как однополая «пара» подала жалобу в Бюро труда и промышленности Орегона (BOLI), было решено, что они подверглись дискриминации и им присудили компенсацию в размере 135 000. Через три года Кляйны закрыли свою пекарню. Они заплатили штраф, но деньги все еще удерживаются правительством до завершения апелляционного процесса. В январе 2022 года Апелляционный суд штата оставил в силе первоначальное судебное решение, что Кляйны подвергли семью Бауман-Крайер дискриминации, отказавшись продать им торт к однополой «свадьбе». Но суд не согласился со штрафом в размере 135 000 и заявил, что BOLI нарушило требования Первой поправки к Конституции США о «строгом нейтралитете по отношению к религии» при определении суммы, которую должны были заплатить Кляйны. Суд обязал отдел гражданских прав пересмотреть наказание. «Суд признал, что государственный орган, выступавший в этом деле одновременно и прокурором, и судьей, был настроен против веры Кляйнов. Однако, несмотря на это предвзятое отношение к христианству, «заразившее» все дело, суд отправляет его обратно на доработку. Эта десятилетняя эпопея должна наконец-то завершиться. Пришло время положить конец враждебному отношению штата Орегон к Аарону и Мелиссе», - сказала Стефани Тауб, юрисконсульт Кляйнов из американской организации по защите религиозной свободы «Первый институт свободы» (First Liberty Institute). Источник: http://www.christiantoday.com Рейтинг: 9.9 Голосов: 151 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Новые материалы Выбор читателей Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| 152 Немецкий журнал «Логос» был создан как один из национальных вариантов международного журнала по вопросам культуры. Инициаторами журнала выступили русские (С.И.Гессен, Ф.А.Степун, Н.Н.Бубнов) и немецкие студенты (Р.Кронер, Г.Мелисс). Помимо немецкого издания «Logos. Internationale Zeitschrift fur Philosophic der Kultur» выходило русское (1910–1914 гг. и один номер в 1925 г.) и итальянское (с 1916 г.). В немецком «Логосе» (он существовал под редакцией сначала Г.Мелисса, а затем Р.Кронера до 1933 г.) С.Л.Франк поместил несколько статей. Издательство Mohr-Siebeck, в котором выходил журнал, было основано в 1801 г. и названо так по фамилиям его основателей и совладельцев. Оно известно своими книгами по философии, социологии, праву и т.п. 154 Федоров Михаил Михайлович (род. в 1858 г., по другим сведениям – в 1860 г.– ум. в 1933 г.) – редактор «Вестника финансов», «Ежегодника Министерства финансов», автор ряда публикаций по экономике России; в 1906 г. – товарищ министра финансов в правительстве С.Ю.Витте, основатель Петербургского телеграфного агенства, издатель и редактор газеты «Слово» (1906–1909 гг.), где много печатался С.Л.Франк . В 1919 г. был арестован по делу «Национального центра» (См.: Кутузов В.А. и др. Чекисты Петрограда на страже революции. Л., 1987. С.316). 155 «Критическое обозрение» – серия периодических сборников, издававшихся в 1907–1909 г. комиссией по организации домашнего чтения на средства ее руководительницы Е. Н.Орловой , под редакцией М.О.Гершензона, В.А.Кистяковского, П.П.Гензеля и др. 156 «Русская свобода» – журнал под редакцией П.Б.Струве вышел двадцатью пятью номерами с марта по октябрь 1917 г. 157 История написания сборника «Из глубины» и его последующей долгой дороги к русскому читателю изложена Н.П.Полторацким в статье «Сборник «Из глубины» и его значение» на стр.103–117 его книги «Россия и революция. Русская религиозно-философская и социально-политическая мысль XX в.» (Сб.ст.Эрмитаж. 1988). Бекер Бруно Оскар (1885–1968) – родился в Санкт-Петербурге, приехал в Амстердам в 1922 г. Область научных занятий – европейская и русская история культуры, создатель нидерландской школы славистики. |
| Леонт Саламинский (кон. V в.), афинский демократ, полководец II 24 Леонт, тиранн Флиунта втор. пол. VI в., собеседник Пифагора I12; VIII 8 Леонт, друг Алкмеона VIII 83 Леонтий, принадлежал вместе с женой Фемистой к ближайшему кругу Эпикура, писал об отношении Эпикура к Демокриту X 5, 25, 26 Леонтия, афинская гетера, подруга Эпикура, затем Метродора, оставившая ради философии свое ремесло, писала против Феофраста X 4 – 7, 23 Леосфен, один из душеприказчиков Платона III 41, 42, 43? Леофант, включается некоторыми в число семи мудрецов I 41, 42 Лепин, отец Главка, адресата стихов Архилоха IX 71 Ликомед, перипатетик, друг и наследник Ликона V 70 Ликон, оратор, обвинитель Сократа, высмеянный многократно в комедиях II 38, 39 Ликон, лицо неустановленное. См. Ук. ист. Ликон V 65–74; V 62, 64, ср. Ук. ист. Ликон, племянник и наследник перипатетика Ликона V 69–74 Ликон, отпущенник Эпикура X 21 Ликофрон, сын тиранна Периандра и Лисиды (Мелиссы), изгнанный из Коринфа отцом I 94 и сл. Ликофрон (перв. пол. III в.), поэт и ученый, работавший в Александрийской библиотеке II 133, ср. Ук. ист. Ликург (IX–VIII вв.), легендарный законодатель Спарты I 38, 68 Ликург (ок. 390–324), афинский государственный деятель и оратор, ученик Платона и Исократа, сторонник антимакедонской партии, с 338 г. распоряжался афинскими финансами, построил каменный театр Диониса III 46 Лин, мифический певец I 3, 4, 42 Лисандр, спартанский полководец, победитель Афин в Пелопоннесской войне, погиб в 395 г. I V 4 Лисандр, свидетель по завещанию Феофраста V 57 Лисаний, предполагаемый отец сократика Эсхина II 60 Лисаний, лицо неустановленное. См. Ук. ист. Лисид, ученик Сократа II 29 Лисид Тарентский, пифагореец, спасшийся вместе с Архитом из кровавой резни в Кротоне, учитель Эпаминонда VIII 7, 39, ср. Ук. ист. Лисида (Мелисса), жена Периандра, убитая им из ложного подозрения I 94 Лисий (ок. 445–380), знаменитый афинский оратор II 29 (?), 40, 41, 63; III 25; ср. Ук. ист. Лисий, лицо неустановленное VI 42 Лисикл, афинянин, у которого жили Полемон и Кратет IV 22 |
| В таком вероучительном контексте бытие может подобать одному лишь Богу; отсюда – эта первая фраза «Трехчастного сочинения»: Esse estDeus [Бытие есть Бог] 603 . Это не дефиниция Бога (у Него нет дефиниций), а дефиниция бытия, которое выступает субъектом в этом необычном высказывании. Если бытие есть Бог, то быть можно только в этом абсолютном смысле, отождествляясь с Богом. Нельзя быть тождественным самому себе, оставаясь отличным от этого Ipsum Esse, которое неразличимо является Самим собой и всем тем, что есть. Абсолютный характер ipsum esse, или томистского «существования», – характер, которым исключается какой бы то ни было средний термин между существованием и несуществованием, – прилагается здесь к тому, что пребывает или не пребывает тождественным с самим Бытием. Как скажет Майстер Экхарт с элеатской строгостью, Omne autem ens divisum a Deo, dividitur et distinguitur ab esse, quia Deus est ipsum esse; divisum autem ab esse et distinctum, necessario nichil est [Всякое сущее, отличное от Бога, отличается и отделяется от бытия, потому что Бог есть само бытие; но отличное и отделенное от бытия по необходимости есть ничто] 604 . Тем не менее неразличимость Бытия, которое есть Бог, не совпадает у Экхарта ни с однородной и конечной сферой реального у Парменида, ни даже с единством безграничного бытия у Мелисса. «Сущее» элеатов, будь оно ограниченным или нет, тождественно самому себе в том смысле, который более всего подобал бы неразличимой материи вещей. Напротив, у тюрингского мистика «сущее», если оно действительно тождественно самому себе, не содержит ничего материального: это чистая умная чтойность, неотличимая от Intelligere [мышления], посредством которого Бытие-Единое возвращается к собственной Сущности, утверждая тождество Бытия-субъекта и Бытия-предиката: Ego sum qui sum 605 . Одна и та же семенная чтойность, пребывающая во внутренней глубине всякого частного сущего, не смешиваясь с тварным (подобно тому как свет не смешивается с прозрачной средой), оказывается для творений началом познаваемости («бытия истинным») и причиной внешнего «существования» («бытия благим»). |
|
|
