| Начало церковных преобразований, вернее путь движения к Собору приходится на годы, предшествовавшие первой русской революции и на саму первую русскую революцию 1905-1907 годов. И сразу нужно отметить важный момент, который характеризовал весь последующий период вплоть до революции 1917 года – очень тесную спайку церковной проблематики с проблематикой общественно-политической. Уже императорские манифесты 1903 и 1904 годов о преобразованиях и об усовершенствовании государственного порядка, ставили церковный вопрос в связь с, например, развитием местного самоуправления, когда в этих манифестах говорилось о том, что развитие местного самоуправление должно быть поставлено в связь с преобразованием православного прихода. А непосредственным толчком для церковных преобразований стало обсуждение в Комитете министров в конце 1904 года вопроса о расширении веротерпимости, поскольку эта задача о расширении веротерпимости в Российской империи была поставлена перед министрами императором. И тогда готовился основополагающий очень важный документ, который был принят в апреле 1905 года, который фактически стал эпохальным рубежом в развитии свободы совести в Российской империи. И для большинства министров, и для главы Комитета министров – Сергея Юльевича Витте было понятно, что расширение прав неправославных подданных империи, а именно естественно об этом шла речь в контексте расширения веротерпимости, оно невозможно без какого-то освобождения от бюрократической опеки самой так называемой господствующей Церкви, самой православной Церкви. И поэтому в Комитете министров Витте поставил в связь вопрос о церковных преобразованиях и вопрос о веротерпимости. Предполагалось, что собственно одновременно, или в непосредственной близости от объявления манифеста о веротерпимости будет дан старт и созыву Собора православной Церкви. В связи с этим начало обсуждения церковных преобразований состоялась так называемая «историческая переписка» между Витте, Константином Петровичем Победоносцевым (тогдашним обер-прокурором Святейшего Синода) и митрополитом Антонием Вадковским (Санкт-Петербургским митрополитом). Переписка о перспективах церковных преобразований, где Победоносцев выступал с охранительных позиций, утверждая, что столь радикальных преобразований, как предлагают Витте и Антоний для Церкви не нужно. А собственно Витте и Антоний прежде всего ставили вопрос о будущем созыве церковного Собора. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 I ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Выборы в Государственную думу были проведены в феврале – марте 1906 г. Крайние левые партии, в том числе большевики , бойкотировали их. Правые партии в условиях революции не смогли провести своих кандидатов в Думу. Победили на выборах умеренно левые партии, прежде всего Конституционно-демократическая ( кадеты ). В церковной печати обсуждался вопрос об участии священнослужителей в выборах. В большинстве статей, затрагивающих эту тему, подчеркивалась недопустимость вступления клириков в политические партии, опасность разобщения в среде духовенства. Тем не менее, 6 священников стали депутатами. Торжественное открытие Государственной думы и Государственного совета состоялось 27 апреля 1906 г. в Зимнем дворце Санкт-Петербурга , его возглавил император Николай II Александрович , Санкт-Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) отслужил молебен. Местом заседаний Думы стал Таврический дворец, ее председателем был избран один из лидеров кадетской партии — С. А. Муромцев . С самого начала общее направление думской дискуссии и выносимых решений показало, что большинство в Государственной думе не признает «Основных законов» и не намерено сотрудничать с правительством, предпочитая поддерживать продолжающуюся революцию. Депутаты требовали назначения «ответственного правительства», имея в виду ответственность перед Думой и участие Думы в его формировании. 12 мая депутатами из кадетской фракции в повестку дня был внесен проект закона «О свободе совести», согласно которому признавалось равенство всех религий в России, вводилась свобода перемены вероисповедания с 17 лет, учреждалось гражданское ведение метрических записей. По существу речь шла о последовательном отделении православной Церкви от государства, хотя соответствующей формулировки в законопроекте не было. Одобрение этого акта императором не последовало. Многие другие законопроекты также не были направлены на совершенствование законодательства, а являлись своего рода манифестами в революционной борьбе с правительством. |
| Не будем, впрочем, очень строги к тогдашним людям. Люди, как люди, почти всегда и везде одинаковы. Обратим лучше внимание на себя и посмотрим, не похожи ли и мы на этих столь злых и столь ужасных людей? Не бывает ли чего-либо подобного и у нас и с нами? Вот и пред нами крест, образ креста голгофского, выставленный для чествования и поклонения. Невидимо присутствует здесь и Сам Божественный Страдалец, давший «в снедь верным» Свою плоть и кровь в таинстве Евхаристии. А мы, братие, не напоминаем ли собою чем-либо праздной толпы, бывшей на Голгофе? Не будем уже говорить о том, что мы своими греховными действиями, своим греховным настроением снова каждый раз распинаем нашего Искупителя, растравляем Его раны. Может быть, вы удивитесь, если мы скажем, что и в наше время и у нас постоянно точь-в-точь происходит то же самое, что происходило тогда на Голгофе. Правда, мы осязаемым образом не распинаем Христа, не киваем главами своими и не издеваемся над Ним непосредственно. Но вспомните, братие возлюбленные, что Христос есть Глава Церкви, Глава верующих христиан, а верующие суть Его члены. Болят члены, болит и все тело. Все несчастия, все бедствия, горе и страдания, испытываемыя верующими, членами Церкви, должны отзываться и отзываются на Главе ея. Всякую милость, всякую помощь, оказанную бедняку, сироте, или больному, или темничному узнику, точно так же и противныя сему действия, Господь относит к Себе. «Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе», скажет Господь на страшном суде милостивым и сострадательным, и наоборот: «понеже не сотвористе единому сих меньших, ни Мне сотвористе» ( Мф. 25:40–45 ), скажет Он жестоким и немилосердным. Следовательно, если мы с хладнокровием проходим мимо страждущих своих братьев; если мы из несчастия человеческого делаем предмет своих праздных разговоров и пересудов; если мы, всегда пресыщенные и довольные, начнем обвинять просящого милостыню бедняка в тунеядстве, мы тогда совершенно напоминаем собою тех, которые и на Голгофе кивали головами своими и смеялись над страдающим Христом. Если же мы не хотим походить на этих ужасных людей, – будем отзывчивы к несчастиям ближних наших. |
| Приветствуя тебя теперь с принятием епископского сана и вручая тебе, как символ твоей архипастырской власти, сей жезл архиерейский, нахожу благопотребным остановить твое внимание на нынешнем Евангельском чтении. Господь расположил дни твоей жизни так, что благословил совершиться твоему архиерейскому рукоположению в день, когда читается евангельский разсказ о призвании апостолов к их новому служению быть ловцами человеков. Слышанный ныне нами разсказ о сем евангелиста Луки, сравнительно с разсказами о сем других евангелистов, дополняется повествованием о чудесной ловитве рыб. Трудившиеся всю ночь и ничего не поймавшие, но закинувшие снова сеть по благословению Господа, поймали такое множество рыб, что наполненным ими лодкам грозило потопление. Так чудодейственно было в сем деле Божие благословение! Применяемое к обстоятельствам пастырского служения, событие это обозначает то, что в деле уловления человеков в мрежи Царствия Божия успех зависит не от усилий делателей и проповедников, но от милости и благословения Господа нашего. В этом для всех нас, пастырей, прямое указание как на наши немощи, так вместе и на то, что единая наша крепость, наша радость и упование есть Господь наш. Укрепись же, брат возлюбленный, в этой мысли, и Господь дарует тебе благословенный успех в пастырском твоем служении. В этом совпадении евангельского чтения о чудесной ловле рыб с днем твоей епископской хиротонии усматривай не случайное совпадение, а взирай на него, как на промыслительное предуказание на то, что с одной стороны не надо тебе надеяться на силы свои, а с другой стороны надо верить, что Господь благословляет новый путь твоей жизни и будет вспомоществовать тебе Своею всесильною благодатию в твоем пастырском призвании быть ловцом человеков для Царствия Божия. Прими же жезл сей архиерейский и управляй добре паству твою во спасение ея и свое. Всесильная же помощь Божия да будет всегда с тобою. Аминь. Речь при вручении архипастырского жезла новохиротонисанному епископу Вольскому Гермогену (Долганеву), произнесенная в С.-Петербургском Казанском соборе 14 января 1901 года. |
| Великое чудо совершилось пред глазами целого мира! Господь сил, непостижимым для человеческого разумения образом, спас Царя нашего и всю Его Семью от страшной, неминуемой гибели! Всемилостивый и премилосердый явил Свою богатую милость на всех нас, исторгнув цела, здрава и невредима царственного Вождя святой Русской земли из челюстей смерти! Какое слово человеческое может описать и какой язык силен будет изобразить все ужасы этого потрясающого события, этой страшной картины разрушения, гибели и смерти, где шум дождя, свист ветра, стоны умирающих и обезображенные, искалеченные трупы убитых соединились в одном страшном, нераздельном целом! И какое чувство человеческое достаточно будет вместить в себе рядом с этим всю радость, весь восторг, всю несказанную благодарность к Богу, все одушевление и ликование, какими прониклась от края и до края вся Русская земля, когда пронеслась по ней торжественная весть, что Царь ея жив, что Он возстал цел и невредим, как бы из гроба, из-под страшной груды развалин! Какой великий исторический момент! Пережить его со всеми этими противоположностями страха и ужаса, радости и ликования – равносильно тому, как если бы нам пришлось пережить переход от неминуемой смерти к чудесному оживлению. И какое величие Царя, какая нравственная мощь и сила обнаружилась в Нем в эти страшныя минуты! Радость жизни, целость Семьи, радость личного счастия не заглушили в Нем чувства сострадания, жалости и деятельной любви к несчастным жертвам страшной катастрофы. Из царственных глаз Его полились слезы, из уст Его раздались слова ласки и утешения, едва увидел Он ужасную картину разрушения и услышал стоны раненых и умирающих. Все сие совершилось в непререкаемое знамение и во свидетельство всем народам земли, что в сердце русского православного Царя живут не эгоизм и себялюбие, но любовь и самоотвержение. Но поскольку в том, кто пребывает в любви, Сам Бог пребывает ( 1Ин. 4:16 ), то мы веруем и непостыдно исповедуем, что с православным русским народом пребывает Бог . С нами Бог! |
| Любиши ли Мя? Вопрос этот, очевидно, имеет значение не для одного только апостола Петра, не для одних только прочих апостолов, но и для всех преемников их служения. Вот теперь и я, предназначенный к епископскому служению, в своей совести, во внутренних, сокровеннейших тайниках души своей чувствую и слышу этот вопрошающий меня голос: любиши ли Мя? Окаянен аз есмь человек! Что я могу ответить на этот вопрос? Я могу сказать только одно: степень любви моей к Тебе, Господи, Ты Сам веси. Я же твердо знаю только то, что эта любовь, как животворный источник, как зиждительное начало, необходима для меня, она должна быть присуща мне, восприемлющему на себя многотрудное, многоответственное, но и святое и великое служение пастыря овец Христовых. Я знаю это и повторяю вместе с апостолом: аще языки человеческими глаголю и ангельскими, любве же не имам, бых яко медь звенящи, или кимвал звяцаяй. И аще имам пророчество, и вем тайны вся и весь разум, и аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь. И аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое во еже сжещи é, любве же не имам, никая польза ми есть ( 1Кор. 13:1–3 ). Я знаю, что Бог наш, в Которого мы веруем и провозвестником воли Которого я призываюсь быть, не есть отвлеченное понятие всесовершенного бытия, могущее быть только предметом мысли, предметом одного знания. Нет! Наш Бог есть Бог живой, Источник жизни, Сокровище всякого блага, Которым мы живем, и движемся, и существуем, и Который Сам всему дает жизнь, и дыхание, и все, так что верующий христианин может и должен, по мысли апостола Павла, как бы ощущать Его в себе, чувствовать Его, согреваться Им, как Солнцем правды, оживотворяться Им ( Деян. 17:25–28 ). В полной, возможной для ограниченной нашей природы, мере такое ощущение в себе Божества возможно будет для нас только в будущей жизни. В жизни же настоящей, когда мы зрим Божество как бы сквозь тусклое стекло, мы можем разуметь Его, ощущать Его, только отчасти. Орудиями и средствами приближения Божества к внутренним нашим духовным чувствам в настоящей жизни служат для нас, по апостолу, три сия: вера, надежда, любы: больши же сих любы ( 1Кор. 13:13 ). Итак, по преимуществу в любви ощущается, разумевается Бог, ибо и Сам Он есть Любовь , и пребываяй в любви в Бозе пребывает ( 1Ин. 4:8,16 ). А в Боге наша жизнь, наша сила, наша крепость, наше могущество. Дай же мне немощному, Господи, этой любви к Тебе больше, больше, сколько слабый дух мой вместить может! Но какая потребна святость души, какая чистота сердца, чтобы воспринять этот луч Божественной любви, так чтобы она сделалась исходною точкою пастырской деятельности! Я все это знаю, и объемлюсь священным трепетом. Из слова Божия, из отцов Церкви и из собственного по священству опыта я научился разуметь, что для высшого пастырского служения нужны необычайныя, можно сказать, нечеловеческия силы. |
| Последние факты ставшие недавно известными из работ историка Бабкина, опубликованных в журнале " Вопросы истории " и отдельной брошюрой, свидетельствуют об отступлении от Царя практически всего духовенства. Более того, революция нашла поддержку и одобрение, в первую очередь, именно в Церкви. И это проявилось уже не столько в брожениях, имевших место в духовных академиях и семинариях, сколько в направлении мыслей высших иерархов. Они давно уже мечтали о свободе Церкви, свободе от Самодержавной власти государства, в свободе от Царя, верного охранителя Церкви, который по мнению иерархов слишком часто вмешивался в дела, его не касающиеся. Поэтому и сама достойная идея восстановления патриаршества окрашивалась в тона освобождения от пут Самодержавия, и было бы ошибкой пойти на поводу у революционной иерархии и открыть у себя в тылу один антимонархический центр. Скорее всего, новоизбранный патриарх оказался бы глашатаем людей либеральной интеллигенции, которая в то время, по мнению Поспеловского, уже наладила связь с духовенством. Это подтверждается и тем, что согласно некоторым данным, первым патриархам стал бы либерально настроенный митрополит Антоний (Вадковский). Но Бог судил иное... Конечно, не следует идеализировать синодальную систему, но вспомним, как образовывался Синод. Император I желал учредить коллегию, но этого не получилось: был образован Святейший Синод. Так, со временем исчезало лишнее, наносное и Божиим Промыслом исправлялось то, что портили люди. Бюрократия дурно себя проявляла в Церкви, как, впрочем, и в государстве. Следовало добиваться реального воплощения симфонии, а не участвовать в свержении Самодержавия. Головную боль не лечат удаления головы, ясно, что после такого врачевания погибнет тело, и душа удалится от безжизненных остатков организма. Так и случилось: уже через несколько месяцев пастыри, следовавшие за своими архипастырями, начали свергать их вполне демократическим на епархиальных съездах. А через некоторое время сама, уже бывшая, паства начала свергать этих пастырей... |
| В тот же день, 20 марта, ректор передал Глубоковскому поручение митрополита: 1) лично побывать и объясниться с о. Парвовым; 2) представить митрополиту «более подробные письменные объяснения» 644 . 29 марта архиепископ Антоний (Вадковский) , успокаивая Глубоковского, сообщал: «Журнал по поводу известного Вам предложения г. Обер-прокурора подписан. Но в определении все неправославное выброшено, – кем, не знаю. Журнал шел к подписи без доклада. В определении два пункта. По первому программы академических профессоров д[олжны] б[ыть] представлены Синоду к январю 1896 г. Мотивы неопределенные; ссылка на сочинения академические вообще и на некоторую неустойчивость студенчества. По второму пункту царят Ваши рассуждения: текст св. книг не изучается, а тратится в семинариях время на нечто другое, менее важное. Вот и все. Мне кажется, что в этом определении ничего для Вас обидного нет» 645 . Впоследствии Николай Никанорович вспоминал встречу с митрополитом Антонием незадолго до его кончины († 24 октября 1912). «В тихом разговоре, он, между прочим, выразил, что благодарит Бога и за то, что, будучи ректором, устроил меня, лично неведомого, из Воронежской Духовной Семинарии в С.-Петербургскую Академию (...) и удержал там» 646 . О заключительном этапе всей этой истории приведем подробный рассказ самого Глубоковского: «Утром во вторник 21 марта 1895 г. являюсь к о. А. И. Парвову, он сначала говорит, что «не имеет права выслушивать меня, как человек к этому делу совершенно посторонний», но потом был вынужден сознаться, что «предложение» писал он, писал единолично и собственноручно по злобе на меня за то, будто я желаю сокрушить Учебн[ый] Комитет, и просил простить его, пот[отому] что ему 63 года. Вечером того же дня отправляюсь к ректору с отчетом о свидании с о. Парвовым и с запискою для митрополита, которому более подробно и вразумительно были доложены вышеуказанные пункты. Тут встретился г. товарищ Обер-прокурора Влад. Карл. Саблер; он возмущался «печальным недоразумением», твердил, что не допустит такой несправедливости и клятвенно, с биением в грудь – уверял «в своем искреннем и глубоком уважении ко мне» и что «это не фраза», а в заключение пригласил к себе на квартиру. Ректор же сообщает, что «там» испугались и с тревогою спрашивают его, «не отыскал ли у них Глубоковский еще чего, в чем они согрешили». Я заявляю, что если займусь этим кляузным делом, то легко и во множестве найду не такие дикости. |
| Другой раз, в Неделю о расслабленном, чтец на клиросе, молодой студент-богослов, не сообразив, что запев на каноне должен бы быть: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе», вдруг громко возгласил: «Святый расслабленный, моли Бога о нас», за что удостоился громогласного «дурак» от стоявшего тут же митрополита. Я особенно любил слушать его чтение шестопсалмия или канона Андрея Критского . Это было почти целиком чтение наизусть и с исключительным монастырским, бесстрастным, но отнюдь не бессодержательным выражением. Церковный устав он знал в совершенстве, уступая, правда, непревзойденному литургисту епископу Гавриилу (Чепуру). Митрополит и сам признавался, что лучше епископа Гавриила устав никто не знает, даже старообрядческие уставщики. Владыка был классиком священнослужения. Перед собою в прошлом он имел идеальные образцы служения, выдержки, выправки, классического пения, безупречного чтения. Он видел служащими и прислуживал сам митрополитам Исидору и Иоанникию, видел, знал, прислуживал и сослужил при митрополите Антонии (Вадковском) , митрополите Флавиане, лаврских и кафедральных архидиаконах и протопресвитерах, при вышколенных прислужниках и певчих наших лавр и монастырей, академий и семинарий. Знать службу и устав и заслужить в этом похвалу митрополита было дело нешуточное. Если он о ком-либо говорил, что он хорошо служит, что он молодец, то это было дипломом высшего порядка. Даже немузыкальность митрополита не мешала его богослужебному великолепию. При хорошем регенте всегда можно было скрыть его непопадание в тон или неумение начать запевание какого-нибудь входного стиха или величания. А немузыкален он был до последнего предела. Он абсолютно не различал тонов и мелодий. Но странно: обладал прекрасным музыкальным вкусом и памятью. Преклонялся перед знаменным и греческим пением,любил киевские лаврские напевы и очень стоял за них. А от концертов Бортнянского или Веделевского «Покаяния отверзи ми двери» митрополит приходил в дурное настроение и не стеснялся во всеуслышание отпустить какое-нибудь резкое словцо об этом стиле пения. |
| В «Новом пути» появился возмущенный ответ: «Г. Скворцову, как издателю «Миссионерского Обозрения», естественно смотреть на все в мире с точки зрения своего исключительного призвания как на миссионерскую ловитву, – это, конечно, его право. (...) религиозно-философские собрания учреждены без всяких миссионерских замыслов – с целями исследования истины, а не проповеди какой-либо определенной догмы " 1043. Скворцов ответил с еще большей определенностью: «Власть церковная отнеслась на религиозный порыв, на «запросы этой ищущей интеллигенции» ( в лице талантливых ее представителей), с любовью и свободой, которая либералам и не снилась (...) «Новый Путь» не хочет понять, что только миссионерская точка зрения и может оправдать допущение и существование наших «религиозно-философских собраний»...» 1044 . 8 октября 1901 г. уполномоченные члены-учредители РФС – Д.С. Мережковский, Д.В. Философов, В. В. Розанов , В.С. Миролюбов и В.А. Тернавцев – были приняты обер-прокурором Св. Синода К.П. Победоносцевым , который «полуофициально» разрешил РФС. Вечером того же дня членов-учредителей РФС – Д.С. Мережковского, 3.H. Гиппиус, В.А. Тернавцева, Н.М. Минского, В. В. Розанова , Д.В. Философова, Л.С. Бакста и А.Н. Бенуа – в Александро-Невской лавре принял митр. Антоний (Вадковский) 1045. До приема обсуждался вопрос, подходить или не подходить под благословение – и как это производить, лобзать или не лобзать руку иерея. Бенуа вспоминал: «Происходило это наше «сретение» зимой, при свете довольно тусклых, по углам горевших ламп. Его Высокопреосвященство принимало нас в просторной гостиной митрополичьих покоев, куда нас провел молодой монах по довольно внушительной парадной лестнице, через большой зал в два света, сохранивший декорозу XVIII в., и через ряд ужасно неуютных и типично «казенных» хором. Митрополит занял место в углу тяжелого дивана красного дерева. Мы расположились по массивным, неповоротливым креслам, обступившим овальный стол, накрытый цветной скатертью. По натертым до зеркального блеска полам лежали узкие половички-дорожки, большие окна были заставлены тропическими растениями, что усиливало впечатление старинности и провинциальности. |
|
|
