| С 1841 по 1847 годы архимандрит Антоний читал лекции по догматическому богословию. Исполняя долг ректора семинарии, архимандрит Антоний составил учебник «Догматическое богословие», нужда в котором давно назрела в духовных школах. В печать он вышел в 1848 году. За этот труд архимандрит Антоний получил степень доктора богословия. Обе-прокурор граф Н.А. Протасов писал: «Вы оказали нам великую услугу, сняли с нас позор, что доселе в России не было своей богословской системы». С 1848 по 1857 года учебник догматического богословия выдержал 7 изданий. Этот труд писался под руководством митрополита Филарета Киевского. Митрополит Филарет (Амфитеатров) сам составил курс Догматического Богословия, будучи ректором МДА (1814–1819 гг.). Некоторые стороны его курса воспринял и архимандрит Антоний. Святитель Филарет во время составления учебника обращался за советом к митрополиту Московскому Филарету. Будучи в Петербурге, оба митрополита рассматривали первую часть Догматики архимандрита Антония. Великий московский святитель ожидал скорейшего исполнение поставленной задачи, но не делал никаких замечаний, так как, по его собственным словам, доверял руководству Филарета Киевского более, чем самому себе. «Догматическое Богословие» архимандрит Антоний писал с самого начала преподавания, с 1841 по 1847 года, шесть лет. Лекции были составлены к 1843 году, однако владыка Филарет подверг труд своего ученика важному испытанию. Курс был рассчитан на 2 года и должен был пройти проверку на деле. С 1843 по 1485 года догматику в двух отделениях семинарии читали по двум курсам: архимандрит Антоний по своим лекциям, архимандрит Евсевий, ректор семинарии, по курсу П.М. Терновского. На экзаменах митрополит Филарет Киевский тщательно сличал результаты преподавания двух систем. Когда в 1845 году архимандрит Антоний был определен ректором семинарии, то владыка Филарет вновь заставил его программу по Догматике пройти проверку временем. Он поручил читать один курс в обоих отделениях семинарии, чтобы убедиться, что одна система окажется удовлетворительной в руках не только автора, но и другого преподавателя. Только после этого было решено вынести «Догматическое богословие» архимандрита Антония на официальное рассмотрение в Синод. |
| Вместе же с этими отпадшими Татарами живут, так называемые, новокрещённые Чуваши, окрещённые по предписанию бывшего Управляющего Симбирскою Удельною Конторою С. П. Глинки. Дело это происходило, как мне передавали за достоверное, следующим образом: «В то время проезжал этими местами какой-то Министр, и заметивши большое количество язычников в Удельном ведомстве, сделал выговор Управляющему Глинке. Этот, по отъезде Министра, сделал предписание в те Приказы, в ведомстве коих находятся Чуваши-язычники, непременно окрестить их. И нам передавали, как сельские Головы. большею частью также из Чуваш крещённых, собирали этих дикарей в сараи или просто на двор насильственно и под угрозой заставляли их принимать крещение, после которого предлагали будто новокрещённым вина. Но Чуваши эти, со времени крещения, решительно не исполняют правил христианской Веры и готовы быть скорее магометанами, чем христианами. По внешности они и теперь точно Татары. В 1857 и 1858 г. подобным же образом были крещены Чуваши и некоторых других селений Симбирской губернии». «Ныне же, – продолжает Автор, – нам привелось прочитать в Батыревском Приказе (деревня Большое Батырево Сугутского прихода) дело об обращении в христианство крестьян, состоящих в язычестве. (Дело началось 28-го Октября 1857 г., решено 29-го Ноября того же года 2055). Предлагаем читателям некоторые подробности этого дела. «Предписывается Приказу, чтобы Голова, при содействии приходских священников, принял самые деятельные меры и средства к убеждению и обращению в Православие установленным порядком всех семейств, состоящих в язычестве по ведомству Приказа, употребив для наклонения и увещания тех язычников все меры благоразумия, которые бы, без нарушения законного порядка в этом случае, непременно имели полный успех сделать их христианами и заставить исполнять правила христианской Веры. Причем предъявляется Голове, что успех в этом важном деле поставит его в особое отличие, за которое он не останется без вознаграждения от начальства, и о последующем донести господину Управляющему Конторою». |
| Другие богословские предметы – нравственное богословие, учение о должностях пресвитеров, учение о вероисповеданиях, раскол, гомилетику – у нас, во 2-м отделении, преподавал сначала, может быть, инспектор архимандрит Паисий, а вернее, обоим отделениям – помощник ректора, магистр П. П. Владимиров 63 , в последний же год (1857/58), с июля 1857 г., – иеромонах Дионисий (Аретинский), кандидат Казанской академии 64 . Видный собою, представительный, даровитый, обладавший хорошей дикцией, был вообще очень хорошим, самым выдающимся в этом классе преподавателем, издавал собственные записки даже по учению о должностях пресвитеров. Мы удивлялись, почему он окончил академию кандидатом, а не магистром 65 . Помнится, мне нравилось, как на классе практического богословия, или гомилетики, читал он нам, с хорошей интонацией и даже ораторскими приемами, превосходное произведение знаменитого киевского профессора Я. К. Амфитеатрова: «Беседы об отношении Церкви к православным христианам». К сожалению, он страдал одной слабостью (к спиртным напиткам), которая, как слышно было, и свела его преждевременно в могилу, когда он был ректором Вятской семинарии (1860–1863). Из других наших преподавателей этой слабости были подвержены очень немногие; можно указать только два-три человека. Каноническое право и церковные древности и обряды преподавали: сначала П. П. Мышкин, магистр Казанской академии 66 , а потом – кандидат Киевской академии И. В. Петропавловский 67 . О первом не сохранилось у меня воспоминаний, помню только его наружность. Второй, только что приехавший из Киевской академии, не без даровитости, горячего темперамента, весьма старательный и не лишенный дара красноречия, производил на нас впечатление новыми приемами преподавания – например, устраивал диспуты между лучшими учениками на темы по каноническому праву. По этому предмету был прекрасный учебник – известное сочинение киевского профессора И. М. Скворцова. По церковной археологии были какие-то старые записки. Если общая церковная история преподавалась в этом классе (или вся, или во второй ее половине), то преподавателем ее были те же П. П. Мышкин и И. В. Петропавловский, по указанному выше учебнику Преосв. Иннокентия. |
| Преодолеть схоластические навыки нелегко было и такому живому человеку, как Иннокентий. В семинарии Петербургской, где он был ректором, Иннокентий преподавал по-латыни, – его записки по «деятельному богословию» были изданы после его смерти в русском переводе, с его латинских конспектов, под смотрением Филарета. У многих из этого старшего поколения мы находим такое сочетание «сердечного» благочестия и схоластической «учености..». Самый яркий пример, это – Филарет Амфитеатров , впоследствии всем известный митрополит Киевский (1779–1857). Это был человек теплого благочестия, большой сердечности, и подлинной духовной жизни, человек праведный и святой. Но в преподавании он оставался неуступчивым сторонником схоластического прошлого. Сам преподавал он в преобразованных академиях не очень долго, сперва в Петербурге, потом в Москве, как инспектор и ректор, – и преподавал всегда по-латыни. Решительно был он против преподавания богословия на русском. Догматику он читал по Иринею Фальковскому, при объяснении Писания руководился всего более толкованиями Витринги. Слушатели его отмечают исключительную сжатость его изложения, «математическую точность» и отчетливость его аргументов. Но, вместе с тем, это бывали всегда скорее проповеди, чем лекции в строгом смысле, – «что-то в роде благовествования..». К «мистическому» направлению Филарет относился недружелюбно, – «во время профессорства моего в Московской академии было сильно общее направление к мистике, и я всеми силами противоборствовал ему». Еще непримиримее относился он к философии, – «ему противны были не только философские формулы, но даже самые имена какого-либо Спинозы и Гегеля». Даже Филарет Московский , которого он сердечно любил, казался ему слишком ученым и мудрым – соответствует ли это монашеским обетам и смирению?.. В ранние годы и Филарет Амфитеатров участвовал в Библейском обществе, даже и в 1842-м году поддерживал Филарета Московского и вместе с ним должен был удалиться из Синода, но еще позже очень насторожился и стал резко возражать против возобновления русских библейских переводов... |
| Преодолеть схоластические навыки нелегко было и такому живому человеку, как Иннокентий. В семинарии Петербургской, где он был ректором, Иннокентий преподавал по-латыни, — его записки по “деятельному богословию” были изданы после его смерти в русском переводе, с его латинских конспектов, под смотрением Филарета. У многих из этого старшего поколения мы находим такое сочетание “сердечного” благочестия и схоластической “учености...” Самый яркий пример, это — Филарет Амфитеатров, впоследствии всем известный митрополит Киевский (1779—1857). Это был человек теплого благочестия, большой сердечности, и подлинной духовной жизни, человек праведный и святой. Но в преподавании он оставался неуступчивым сторонником схоластического прошлого. Сам преподавал он в преобразованных академиях не очень долго, сперва в Петербурге, потом в Москве, как инспектор и ректор, — и преподавал всегда по-латыни. Решительно был он против преподавания богословия на русском. Догматику он читал по Иринею Фальковскому, при объяснении Писания руководился всего более толкованиями Витринги. Слушатели его отмечают исключительную сжатость его изложения, “математическую точность” и отчетливость его аргументов. Но, вместе с тем, это бывали всегда скорее проповеди, чем лекции в строгом смысле, — “что-то в роде благовествования...” К “мистическому” направлению Филарет относился недружелюбно, — “во время профессорства моего в Московской академии было сильно общее направление к мистике, и я всеми силами противоборствовал ему.” Еще непримиримее относился он к философии, — “ему противны были не только философские формулы, но даже самые имена какого-либо Спинозы и Гегеля.” Даже Филарет Московский, которого он сердечно любил, казался ему слишком ученым и мудрым — соответствует ли это монашеским обетам и смирению?.. В ранние годы и Филарет Амфитеатров участвовал в Библейском обществе, даже и в 1842-м году поддерживал Филарета Московского и вместе с ним должен был удалиться из Синода, но еще позже очень насторожился и стал резко возражать против возобновления русских библейских переводов... |
| 1478 Покойный профес. Чельцов, в Протоколах С.-Петербургского Общества Любителей духовного Просвещения, год 1, стр. 341. 1479 Филарет, Письма к Антонию, 1490. Указанное правило неодинаково применялось даже богослужебными уставами: по Студийскому уставу Литургия преждеосвященных даров должна быть совершаема в Великий пост ежедневно. Так было, по-видимому, и у нас в древней Руси, как несомненно было и в Константинополе до XIV-ro века. По Иерусалимскому уставу назначалось быть так, как теперь у нас бывает, но также некогда было и в Александрии. Должно прибавить, что истинный смысл VI, 72 правила выражал Студийский устав, давая понять, что правило это не запрещает совершения литургии преждеосвященных каждый день, тогда как Иерусалимский устав видел здесь, кажется, запрещение каждодневной преждеосвященной литургии Ср. Филарет, Обзор песнопевец. стр. 78. 1480 См. Православный Катех. о количестве соборов. Конечно, правило истолковывается так, что оно говорит не вообще о состоянии и монашестве, но и о принятии так называемой схимы, следоват. греческое выражение; πιωντες ες τν μοναχν σχμα понимается уже с применением современных нам понятий, где различается монашество и схима. Но можно указать на случай, в котором и такое понимание не почиталось нарушением древнего правила дисциплины. Покойный митрополит Киевский Филарет (Амфитеатров , † 1857) был в схиме с именем Феодосия. 1483 Августин, ad Jann. II, 32 говорил: „чтобы во дни Пятидесятницы и во все дни воскресные – молились мы стоя, соблюдается ли это и где соблюдается – я не знаю“. Кассиан положительно утверждает, что в монастырях Сирии это соблюдалось не строго, тогда как в египетских монастырях – строго. Bing. vol. р. 123. Замечательно, что Кассиан рассказывает, что „он тщательно исследовал причину такого обычая, и нашёл, что не преклоняли колена потому, что эти дни суть дни радости, тогда как пост и преклонение колен есть выражение печали“, то есть, причиной этого установления (не–преклонение) почиталось не то обстоятельство, что указание на не-преклонение имеется в канонах, или – не происхождение его от Вселенского собора, а внутренний смысл, или естественное соответствие установления внутренним потребностям: радование во дни празднования и соответствующее внешнее выражение радования. |
| Указанные в предыдущей главе, посещения А. Антонием Лавры стали особенно учащаться с конца 1855 г., когда высокопр. Филарет, после вынесенной им тяжкой болезни, стал, по словам А. Антония, видимо ослабевать в силах, так что не мог постоянно сам заниматься делами по всем многосложным его обязанностям. А. Антонию приводилось быть при нём вроде домашнего Секретаря или писца под диктовку, и вообще сотрудника в его делах и занятиях. В имеющихся в наших руках бумагах, при составлении биографии высокопр. Филарета, весьма многие черновые бумаги оказываются действительно писанными рукою А. Антония от лица Митрополита. Это по преимуществу письма к Августейшим Особам и другим высшим лицам, в том числе и к заграничным православным Святителям Греческим –Иерусалимским, Константинопольским и Славянским 268 ; а наконец и некоторые представления собственно от лица высокопр. Филарета Св. Синоду и г. Обер-Прокурору. Часть их, по объяснению самого покойного владыки Антония, была писана (особенно карандашом) под диктовку; другие же были составляемы им, а Владыкою Филаретом исправляемы. К числу этих бумаг относится переписка по известному важному вопросу о переводе Ветхозаветных книг Св. Писания на Русский язык. Сюда же, наконец, относятся автобиографические заметки высокопр. Филарета, которые записывались вкратце А. Антонием, большею частью по его словам, когда Влад. Филарет бывал болен и в этом состоянии особенно располагался воспоминать своё былое. В эту пору, сидя около него и держа бумагу на коленах, А. Антоний вносил в записи, что было особенно интересное. Такого же происхождения было и описание последних дней жизни, законченное самою кончиною Владыки Митрополита. «А. Антоний, по свидетельству воспоминателя, неотступно, вместе с Наместником А. Иоанном, был у смертного одра Первосвятителя до последнего его вздоха и, при всей скорби, утешался живейшею верою, что взирал на кончину праведника» 269 , последовавшую 21-го Декабря 1857 г. Насколько сильно и живо было впечатление и самоё утешение веры при этой кончине, можно было видеть при каждом по временам воспоминании его; особливо же оно выразилось во время его собственной предсмертной болезни и в последние дни перед самою кончиною, – чему свидетелем-очевидцем имел утешение быть и я – пишущий, что по возможности и было мною описано в своё же время и напечатано 270 . |
| 199 Преосв. Антоний кончил курс в 1839 г., высокопр. Макарий в 1841 г.; тот и другой определены были бакалаврами в тонй же Академии и приняли монашество один в 1840 г., а второй в 1841 г.; пробыли каждый на бакалаврстве очень не подолгу, – первый – один год, а другой ещё менее, бывши перемещён в С.-Петербургскую Академию. Далее высокопр. Макарий упредил преосв. Антония годом по архимандритству и годом по докторству; зато преосв. Антоний в описываемое время был выше его по служебному посту; он был Ректором Семинарии, а высокопр. Макарий – Инспектором Академии. Каждому из них было в эту пору лет – Антонии 33, а Макарию, вероятно, не более 32. В последующих ближайших производствах они оба тоже не расходились далеко: так Макарий назначен был Ректором С.-Петербургской Академии в 1850 г., а покойный Антоний в Январе 1851 г.; самостоятельным епископом в Тамбове первый быть назначен в 1857 г., а второй в Смоленске в 1859 г. Архиепископом пожалованы – первый в 1862 г., а Антоний в 1867 г.; зато последний через 9 лет от начала епископства, а тот через 12. Затем уже настала слишком большая разность в служебном их положении... 200 Докторский крест и всегда, впоследствии, нельзя было видеть на преосв. Антонии иначе, как выражение чего-то многого и особенного, и потому надеваемого им не так часто. Приветствуя лишь в последнее время получавших докторскую степень из чисто светских, служащих в Академии, профессоров, он не пропускал случая, чтобы с любезностью не указать им на отсутствие у них докторского креста, с желательным намёком постараться получить его в натуре, т. е. с принятием священного сана... «Иначе, говаривал он, хотя какой-либо знак, да нужно бы учредить для нынешних г.г. Докторов в достойно заслуженное отличие». 201 Высокопр. Макарий прибыл утром 1 Октября, а выбыл 10 числа, так как с 8 на 9 выпал вдруг значительный снег, что и побудило его ускорить отъездом. 202 Это заточничество бывшего преосв. Мелитопольского Кирилла состоялось вследствие неблагоприятно сложившихся для него обстоятельств в Иерусалимской миссии, которой он был, первый в сане епископском, начальник. Обстоятельства этого дела излагать здесь было бы неуместно. За то один факт из времени назначения и отправления преосв. Кирилла в Иерусалим, имевший тогда же отношение и к преосв. Антонию, мы изложим в достаточной подробности скоро в своём месте. |
| Таким образом, чтобы сделать Себя доступным человеческой душе, которая «по собственной природе своей есть тело», и иметь возможность войти в соединение с ней, Господь снисходит к человеческой немощи, Сам плототворя Себя, соразмерно свойству душевной тонкости. Таким-то плототворением и является φωτισμς, т. е., явление Господа душе «в неприступной славе света (ν προστω δξη φωτς)» 1852 . —323— Этот свет является той посредствующей божественной силой, которая действует между тварною душою и несозданным Логосом и которая совершает одухотворение эфирной пневмы души. Чтобы окончательно уяснить смысл учения Макария о мистическом обожении действием Логоса, нам остается разрешить еще один вопрос: если Логос для того, чтобы дать возможность человеческой душе «быть причастной жизни Божества» 1853 , т. е., достигнуть обожения, – плототворит Себя, то каким образом, ставши, так сказать (ς επεν), тварною плотию, Он может производить обожествляющее действие на душу? Этот вопрос разрешается у Макария согласно с стоическим учением об отношении силы к её источнику. По этому учению, действие силы нельзя отделить от источника силы, потому что сила действует только в связи с своим источником. Отсюда действие силы и её источник могут быть отождествляемы. Подобно тому как действие μαρτα в человеке неотделимо от источника последней – Сатаны, подобно тому как тьма, срастворившаяся с душой, является плототворением Сатаны и в этом смысле воцарением в душе самого Сатаны, так и действие Логоса неотделимо от самого Логоса, является вселением в душу Самого Логоса. Отсюда – божественность этого света и его боготворящее действие. И, действительно, обращаясь к учению Макария об этом свете, мы видим, что он всюду усвояет этому свету божеское значение, а иногда и прямо отождествляет его с Логосом. Так этот свет подает «откровение всякого ведения» и истинное познание Божества 1854 , содействует различению помыслов 1855 , является ризой спасения 1856 , пищей, упокоением, воздухом и жизнью души 1857 ; он обожествляет души 1858 , преобразует тела христиан из тленных в духоносные 1859 ; озаренные этим светом, христиане «светят одним и |
| Но если так серьёзно строго относился высокопр. Филарет к Университету, хотя очевидно по значению изложенного факта, заслуживавшему такие отношения, то другое видим в отношениях его – как Архипастыря к Киевскому Владимирскому не ранжированному Кадетскому Корпусу. В последнем он нередко бывал на экзаменах и по Закону Божию. После одного из этих экзаменов (в 1853 г.) высокопр. Филарет почёл долгом представить свой отзыв об успехах Кадетов при письме Его Высочеству, Наследнику Цесаревичу Александру Николаевичу, в Высочайшем ведении Которого состояли все военно-учебные заведения. Его Высочество со своей стороны, в Своём письме изволил выразить Свою Августейшую благодарность высокопр. Филарету. Вот от слова до слова подлинное содержание этого письма от 24 Июня 1853 г. «Высокопреосвященнейший Митрополит Филарет!» «С особенным удовольствием усмотрел Я из письма Вашего Высокопреосвященства и из донесения, заведывающего неранжированным Владимирским Киевским Кадетским Корпусом, полковника Вольского, что Вы удостоили своим посещением экзамен воспитанников означенного заведения из Закона Божия. Весьма приятно было мне прочитать лестный отзыв Ваш об успехах воспитанников. Долгом считаю изъявить Вашему Высокопреосвященству искреннюю Мою благодарность за попечение Ваше о малолетней Вашей пастве. Вполне уповаю, что любовью проникнутая пастырская заботливость Ваша возрастит в сердцах юношей плоды благочестия и христианских добродетелей. Поручая себя молитвам Вашего Высокопреосвященства, с отличным уважением пребываю Вам искренно доброжелательный «АЛЕКСАНДР». Наконец, несмотря на немощи свои и не более как за три месяца с небольшим до своей кончины высокопр. Филарет, по особенному расположению к этому заведению, совершил сам освящение храма (30 Августа 1857 года) в новоустроенном для Кадетского Корпуса здании. После освящения храма и совершения в нем Божественной Литургии, он, преподав в благословение Кадетам Икону Успения Божией Матери, обычные для него экспромтом сказал им следующее поучение. |
|
|
