| 2 мая 1923 г. Совет института принял решение о его самоликвидации в связи с угрозой захвата обновленцами и недостатком денежных средств (чему способствовало существенное увеличение налогов). Через четыре дня – 6 мая Петроградский Богословский институт прекратил свою деятельность. 9 мая состоялось заседание ликвидационной комиссии, и еще через несколько дней исполнявший обязанности ректора И. П. Щербов представил в отдел управления Петрогубисполкома положение о Богословском институте, удостоверения о регистрации его и Богословско-пастырского училища от 8 апреля 1922 г., протокол ликвидационной комиссии, остаток денег института в сумме 110 рублей и его делопроизводство. Одновременно Иван Павлович ходатайствовал «о передаче, согласно постановлению Совета Богосл[овского] института и ликвидационной комиссии, всего делопроизводства бывшего Богословского института как имеющего историческое значение во Второе отделение историко-культурной секции Центроархива и о выдаче особого удостоверения касательно регистрации Богословско-пастырского училища взамен предоставленного» . Это ходатайство было удовлетворено, и фонд Петроградского Богословского института сохранился до настоящего времени в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга. 24 мая отпущенный на сутки из Исправительного дома (тюрьмы) протоиерей Николай Чуков посетил еще не опечатанные помещения института, где вечером по случаю Кирилло-Мефодиевского праздника и выпускного акта собралось несколько профессоров и около 20 выпускников. В своем дневнике о. Николай так описал это событие: «Отец Макарий (иеромонах, студент) отслужил молебен, студенты пели. Затем сели за чайный стол, и И. П. Щербов обратился с речью, в которой сообщил, что настоящее собрание является актом окончательного закрытия института – несколько времени назад было последнее собрание Совета, после которого профессора отслужили молебен, а теперь собрались студенты, чтобы получить дипломы, чем и заканчивается деятельность Богословского института. Затем он обратился ко мне и, во исполнение постановления Совета, высказал мне чувства благодарности и уважения корпорации… Затем один из студентов выступил с речью, в которой благодарил нас и всю корпорацию и в заключение поднес мне и Ивану Павловичу по группе студентов, снявшихся при окончании курса. Говорили еще о. Вл. Лозинский и Осокин… Я отвечал благодарностью корпорации за добрые чувства ко мне и за дружную работу в институте, особенно Ивану Павловичу, несшему на своих плечах всю тяжесть главной работы, поздравил студентов с окончанием курса… советовал им “возгревать полученный дар”, углубляясь в вопросы религии, в вопросы духа, а главное, крепко храня веру и возгревая любовь к Господу Иисусу Христу» . |
| Упомянутый выше Институт перевода Библии (далее – ИПБ) при Заокской духовной академии был основан в 1993 году по инициативе М.П. Кулакова – бывшего в 1990–1992 гг. руководителем церкви адвентистов седьмого дня в СССР. Цель создания ИПБ М.П. Кулаков видел в приобщении соотечественников к идейно-художественному миру Библии путем создания в меру возможно точного и художественно убедительного перевода с использованием новейших критических научных изданий древних текстов (для Ветхого Завета это Biblia Hebraica Stuttgartensia пятого пересмотренного издания, для Нового Завета – The Greek New Testament четвертого издания объединенных библейских обществ) под предлогом того, что язык Синодального перевода (далее – Синод.) перестал быть близким для современного читателя. На сайте ИПБ представлен список участников проекта перевода: В.В. Сергеев, В. Болотников, И. В. Лобанов, В. С. Ляху, Е. Г. Милюгина, А. С. Десницкий , М. В. Борябина, М. А. Глебушко, Л. П. Гунько, М. М. Каинова, Л. В. Маневич, О. В. Павлова, Е. Б. Рашковский, С. А. Ромашко, Е. М. Сморгунова, Е. Ю. Вечканов, А. В. Воздвиженская, В. Г. Воздвиженский, А. Р. Волкославская-Ляху, Т. А. Горячева, Е. В. Зайцев, С. А. Кибальник, Т. В. Лебедева, Н. Н. Либенко, С. Г. Микушкина, И. А. Орловская, А. В. Осокин, А. А. Першин, Е. Б. Смагина, А. Б. Сомов, Л. В. Сыроватко, Д. С. Утамиши, К. Г. Хаукинс, Г. Г. Шоломович и мн. др. Ядро коллектива состоит из 18 человек, треть из которых являются адвентистами, занимающими руководящие должности в Заокской академии и самом же ИПБ, большинство остальных – православными. А.С. Десницкий , один из участников работы над переводом, говорит, что «окончательные решения принимались всегда руководителями проекта, М.П. и М.М. Кулаковыми» 6 . Главным принципом, заложенным М.П. Кулаковым в основу своей работы, был следующий: переводить «буквально, насколько возможно, и свободно, насколько необходимо» 7 . Это должно было помочь читателям, незнакомым с языками оригинала, приобщиться к менталитету древних семитов и жителей Средиземноморья. |
| [lxxix] Двинов Б. Власовское движение в свете документов. Нью-Йорк, 1950; Очерки к истории Освободительного Движения народов России. Нью-Йорк, 1965; Осокин В. Андрей Андреевич Власов. Нью-Йорк, 1966; Поздняков В.В. Рождение РОА. Сиракузы (Нью-Йорк), 1972; Казанцев А. Третья сила. Франкфурт-на-Майне, 1974; Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское освободительное движение. Франкфурт-на-Майне, 1975; Фрёлих С. Генерал Власов. Тенафли (Нью-Йорк), 1990; Окороков В.А. Антисоветские формирования в годы Второй мировой войны. М., 2000; Хоффман Й. История власовской армии. Париж, 1990; Материалы по истории Русского освободительного движения. Сб. статей, документов и воспоминаний. Под ред. В.А. Окорокова. Вып. 1-4. М., 1997-1999; Александров К. Армия генерала Власова 1944-1945. М., 2006 и др. [lxxx] Александр Киселев, протоиерей. Облик генерала Власова (записки военного священника). Нью-Йорк, 1975; Димитрий Константинов, протоиерей. Записки военного священника. СПб., 1994. [lxxxi] Окороков В.А. Казаки и русское освободительное движение//В поисках истины. Пути и судьбы второй эмиграции. М., 1997. С. 224-244; Черкассов К. Меж двух огней. В 2 кн. Данденонг (Австралия), 1986; Его же. Генерал Кононов. Мельбурн, 1963; «Казаки со свастикой»/Публ. Л. Решина//Родина. 1993. 2. С. 70-76. [lxxxii] Carnier P.A. Lo sterminio mancato. Udine, 1982; Carnier P.A. L’armata cosacca in Italia, 1944-1945. Udine, 1993; Venir G. I cosacchi in Carnia 1944-45. Udine, 1995; Deotto P. Stanitsa Terskaja. L’illusione cosacca di una terra (Verzegnis, ottobre 1944 – maggio 1945). Udine, 2005. [lxxxiii] Донсков П.Н. Дон, Кубань и Терек во Второй мировой войне. Историческая повесть о второй войне казачества с большевиками (1941-1945 гг.). В 2 тт. Нью-Йорк, 1960; Науменко В. Великое предательство. Выдача казаков в Лиенце и других местах (1945-1947). Сборник документов и материалов. В 2 тт. Нью-Йорк, 1962, 1970; Ленивов А.К. Под казачьим знаменем в 1943-1945 гг. Материалы и документы. Мюнхен, 1970; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. М., 1996; Цурганов Ю.С. Неудавшийся реванш. М., 2001; Лиенц – Казачья Голгофа 1945-2005. Авт.-сост. Е.Я. Шипулина. Оттава, 2005. |
| Знаменского во все библиотеки духовно-учебных заведений. Г. Министр Народного Просвещения Граф И. Д. Делянов в письме на имя Преосвященного Никанора от 29 августа между прочим писал: „долгом считаю принести Вашему Преосвященству искреннюю мою благодарность за доставление означенного издания, в высшей степени интересного и верно характеризующего деятельность этого избранника Божия и действительно, как сказано в предисловии к книге, лучшего из всех добрых людей, каких нам в свете приводилось видеть на своем веку. К сему считаю нужным присовокупить, что вместе с сим мною предложено Попечителем учебных округов обратить внимание начальников средних учебных заведений на означенное сочинение, на предмет приобретения оного для ученических библиотек средних учебных заведений». И вот уже есть последствия сего распоряжения. Напр. Инспектор училищ Астраханской губернии выписал 14 экземпляров этой книги. Другой почтенный братчик М. А. Машанов взял на себя труд составления подробной исторической записки о 25-летней деятельности Братства. И проведши за этою работою почти полгода, он вскоре выпустит в свет свой солидный труд, из которого теперь уже отпечатано около десяти печатных листов. Совет Братства очень был озабочен своим экономическим состоянием, которое хотя и нельзя назвать недостаточным, однако можно сказать, что оно было, как и всегда есть, довольно нетвердое, как условливающееся большею частью случайными поступлениями. Между тем расходы неизбежны и ежегодно они увеличиваются, а средства уменьшаются, почему Совет принужден был ежегодно затрачивать основной капитал, который должен быть неприкосновенным. Определено было обратиться за помощью к Миссионерскому Обществу. Казначей Совета и член его профессор Н. А. Осокин представил обстоятельно изображенные экономические данные о движении сумм, и Председатель Совета Преосвященный Никанор послал в Совет Миссионерского Общества следующее отношение: „В октябре сего года исполнится 25-летие просветительной деятельности Братства св. |
| Дымов Василий Семенович Кривой [см. Кривой], конец XV в., Новгород; Дымов Михаил, казнен в опричнине Дыня Федор Симонов, крестьянин, 1524 г., Переяславль Дырда Гридя [см. Гридя], крестьянин, начало XVI в., Новгород Дыхайло Андрей Иванович Товарков-Пушкин [см. Товарко, Пушка], боярин кн. Юрия Ивановича, 1516 г., Дмитров Дыхно Дмитрий, крестьянин, 1582 г., Новгород Дьяк Матвей Иванович Ржевский, дворянин, 1558–1563 гг. Дьяковский Лука Афанасьевич, 1597 г., Нижний Новгород Дьяковы , несколько родов, XVI в. и позже, Галич, Бежецк и Можайск Дюдень см. Деденевы Дюдка и Дютка , Федор Александрович Елкин-Кобылин [см. Елка, Кобыла], начало XV в. Дюка , Дюкин , Дюков : Федот Дюка, крестьянин, 1495 г., Новгород; там же в конце XV в. несколько Дюкиных; Дюка Яковлев, крестьянин, 1606 г., Белев; Константин Степанов Дюков, крестьянин, 1610 г., Новгород Дюка – бука, угрюмый человек Дюпа, Дюпин, Дюпов : Семен Игнатьевич Дюпа Плещеев [см. Плещей], вторая половина XV в.; Игнатий Дюпин, дьяк, писец, 1547 г., Московский уезд; Федор Васильевич Дюпа Хвостов [см. Хвост]; Протасий Филиппович Дюпов, середина XV в., Переяславль [см. Шафер] Дюрбенев см. Дербенев Дябринский кн. Иван Семенович, 1529 г., фамилия по селу Дябрино в Белозерском уезде; кн. Никита Иванович Дябринский, 1551 г. Дягиль, Дягилев : Дягиль, крестьянин, 1539 г., Новгород; Федор Дягилев, крестьянин, 1630 г., Яренск [см. Кибирь] Дягиль – купырь, дикая зорька, беженица (Даль) Дядин Иван Нежданов [см. Неждан], дворянин, 1616 г. Дятел Василий Зиновьевич Станищев [см. Станище], 1473 г.; от него – Дятловы [см. Мошков] Дятелина Семен Иванович Осокин сын Травин [см. Осока, Трава], конец XV в. Дятелина – кашка, клевер и дикий хмель Е Еболда Василий Федоров, крестьянин, 1624 г., Нижний Новгород Ср. в Арзамасском уезде Еболдино, в конце XVI в. поместье Федора Пушкина, позже – Болдино Еверлаков Яков Яковлевич, немчин, помещик, конец XVI в.,Углич Евлахов Василий Павлович, 1578 г., Кашира Евлашев Тимофей Семенович, дворянин, 1658 г. 38 ; Степан Васильевич, 1592 г., Арзамас |
| Быковское попечительство хотя тратило большие суммы на расходы по устройству училища, богадельни и больницы, но и постоянно находило новые источники доходов. О. Алмазов, замечает автор хроники, уклонялся от молебнов частных, например, по случаю сруба избы, удачной торговли, пожалуй, угара (особые выдумываемые дьяконом прошения в этих случаях в роде: «о еже в комнате сей не угарати, и печке сей не дымитися. Господу помолимся " -были противны его убеждениям), и напротив поощрял молебствия общественные. Молебствие об избавлении от саранчи дало попечительству до 1000 р. Хотя саранча выпала на поля и огороды в несметном количестве (зелени было не видно, деревья ломались от тяжести), однако во время молебствия, «как бы гонимая некоею невидимою силою, с необыкновенным шумом поднялась с своих мест и в несметных, непроницаемых массах, заслонивших самые лучи солнца... на протяжении пяти верст устремилась вон из селения».– После благодарственного молебна о. Алмазов предложил в речи прихожанам, в благодарность Богу, пожертвовать по 1 р. с десятины на устройство больницы. На свадьбе врача Гедеонова, друга о. Алмазова, в ознаменование свадебного дня было собрано 1750 р. для приюта нищих. Пожар в «Быкове» ускорил открытие сельского банка. Решено было уполномочить доктора Гедеонова исхлопотать у земства 3000 р. заимообразно в банк, Вера Николаевна дала 500 р., Осокин 500 р., Часовников 1000 р., Вакула Лысый 1000 р. И сельский банк осуществился. Хотя за свою энергичную деятельность о. Александр Алмазов вообще пользовался уважением прихожан; но были у него и враги, которые привлекли его даже к ответственности. Одного прихожанина о. Александра, старика Трофима, нашли в канаве мертвым. Соседи говорили, что Трофим был в кабаке и, идя из кабака домой, пьяный свалился в канаву. О. Александр, считая Трофима вообще за человека хорошего, похоронил его без суда и следствия. К о. Александру явился старшина с допросом: по какому праву он осмелился похоронить без суда и следствия человека, умершего не своею смертью ? – Почтенный старшина! Если бы ты не был круглым невеждой в теологии; то я доказал бы тебе, что смерть Трофима не есть акт человеческой воли, желания, намерения; значит тут смертного греха самоубийства нет! Тем не менее на о. |
| Многие наши родители стали верующими в сознательном возрасте, в детстве никогда не молились, никогда не постились, никогда не выстаивали службы. Рождаются дети – и они начинают на них экспериментировать. Совершенно не понимая, что ребенок остается ребенком и встреча с Богом для него – это встреча свободная, радостная. Это же чудо. И для взрослого, и для ребенка. Встреча с Богом – это всегда чудо. Для ребенка это вообще может быть похоже на сказку. И он ждет от своей веры удивительных сказочных событий, чтобы они в его жизни случались… И они у детей случаются, в отличие от нас, взрослых. Засушить ребенка дисциплиной ни в коем случае нельзя – иначе мы просто ребенка потеряем. Надо помнить: ребенок должен очень хорошо осознавать те слова молитвы, которые он говорит Богу, и его молитва всегда должна быть живой, потому что ребенок живой. И не может ребенок хранить внимание больше 10 минут на самой прекрасной Литургии. Дать ему возможность быть самим собой можно и на Литургии: либо приходить с ним попозже, либо разрешать ему иногда выходить из храма… Ну что же бедный ребенок 7–8 лет будет слушать 40-минутную проповедь?! Или слушать, как мы 20 минут читаем записки о здравии и об упокоении в душном храме?! Поэтому надо как-то очень разумно и тактично подходить к тому, чтобы ребенок не уставал, чтобы ребенок не ломался через дисциплинарные вещи, чтобы и молитва, и пост всегда были по силам ребенку. Чтобы богослужение и Причастие были для него величайшей радостью. И никогда после Причастия ребенка не наказывать, как бы плохо он себя ни вел, не кричать, не ругаться, быть терпеливым с ним… Это очень-очень тонкие вещи, когда ребенок встречается с Богом. Они, как всякая драгоценность, очень легко теряются. Поэтому я посоветую нашим родителям быть к этому предельно внимательными. Необходима рассудительность Фото: Александр Осокин Священник Александр Шумский : – Прежде всего, это пример родителей. Если они сами Бога любят и живут церковной жизнью, то ребенок тоже будет любить Бога. Это самое главное, это основа всего. Когда неполные семьи, когда мамы или папы нет, конечно, возникает проблема. Идеально, когда есть и мама, и папа, оба верующие, любят Бога и живут вместе с Церковью. |
| Ингредиент первый. Ведущие информационных выпусков, соответствующие не архетипу автора-аналитика, но исполнителя-диктора, который лишь транслирует то, что следует. Эти ведущие обретают подчеркнуто невозмутимый и отстраненный вид, создавая моду на профессионалов, неподвластных окружающим драмам и в данный период – недосягаемых для кризиса. Их улыбчивость и бодрость воспроизводятся снова и снова с четкостью часового механизма, приучая зрителя к тому, что все душевные проявления успешного профи – не более чем эмоциональный дресс-код. Авторские новости в лице Михаила Осокина и Марианны Максимовской, этих осколков былого НТВ, уцелели на Рен-ТВ. Но контекст – страшная сила. В контексте остальных отрешенно-корректных лиц Осокин и Максимовская выглядят старомодными. Но это не их беда, а беда остального ТВ. Ингредиент второй. Засилие остроумия и юмора, лишенных по-настоящему критического отношения к действительности. Кстати, именно это и роднит две принципиально разные " школы " юмора – Петросяна и Comedy Club. И то и другое принципиально далеко от того, что раньше именовалось сатирой. И в " Кривом зеркале " , и в " Убойной лиге " могут разыгрывать смешные сценки как бы из жизни. Везде могут иронизировать над отдельными социальными или профессиональными группами. Например, над манерой поведения современных бездомных и нищих – но в этом юморе не будет даже намека иронии над теми, кто вышвыривает людей на дно жизни. Везде иронизируют над излишней " женскостью " женщин и " мужчинством " мужчин. Но нигде не будут с помощью юмора проезжаться по реальным социально-экономическим проблемам, например, беременных женщин или военных пенсионного возраста. Доминирует юмор узконаправленный, не ищущий корни того или иного явления, но всецело увлекающийся формой осмеяния человеческих типажей в определенных ситуациях. Этот юмор исходит от тех, кого в принципе все устраивает в нынешней жизни. Тем, кого не все устраивает или даже все не устраивает, подспудно предлагается изображать солидарность с довольными, смеясь над смешными для них шутками. |
| Вот почему семейские и поляки не уживались в деревнях и селах с тамошними сибиряками, что сплошь молились в церквях Московского Патриархата; а не уживаясь, древлеверы селились обособленно, жили замкнуто от сибиряков . Этнограф Георгий Осокин в очерках «На границе Монголии», изданных в 1906 году в Санкт-Петербурге, писал: «... Сибиряк относится к семейскому в большинстве безразлично, или с некоторым недоверием, семейский же не скрывает своего полного неуважения, а также и презрения к сибиряку (Курсив мой. - А.Б.) ». Трудно староверы сближались и с бурятами... Если сибиряки уже два века жили бок о бок с бурятами и сжились, сдружились, то староверам пришлось строить межнациональные отношения сызнова, без помощи сибиряков . Выходец из староверческого села, писатель Илья Чернев в романе «Семейщина» изобразил изначальные неприязненные отношения между бурятами, старожилами Тугнуйских степей, и староверами, что осели в здешних землях: «... Исконные жители этих мест буряты-степняки давным-давно заняли лучшие земли под пастбища для своих многочисленных стад. Семейщина (...) выходила на запашку бурятских земель вооруженными отрядами. С кровью и боем уступали буряты свои земли, но постепенно смирились». И даже сдружились; и без сей дружбы, без заимствования у бурят скотоводческих, охотничьих, житейских навыков и знания забайкальской природы семейским бы сроду не выжить. Елена Тихонова, забайкальский ученый-фольклорист, в очерке «Отражение этнокультурного взаимодействия русских и бурят в фольклоре старообрядцев Западного Забайкалья» писала: «В фольклоре старообрядцев, отражающем этнокультурные взаимоотношения семейских с коренным населением, устойчивым является мотив дружбы семейских и бурят. (...) У многих семейских были свои... друзья-буряты, которые приезжали в гости к одной конкретной семье и в другие семьи никогда не заходили. Как правило, это были буряты, с которыми данная семья имела различные хозяйственные отношения (аренда земли, выпас скота, продажа зерна, покупка шерсти) . (...) Все рассказы старообрядцев, содержащие в своей структуре мотив запрета на прием пищи за одним столом, на пользование одной посудой с иноверцами, однотипны: пищу буряты принимают не за общим столом, а на стуле/лавке/табуретке; в каждой старообрядческой семье для них имеется специальная посуда - кружка/чашка/миска; буряты на это не обижаются, так как понимают, что за этим стоят религиозные убеждения семейских, а не личностное отношение. Во многих рассказах, записанных от современных старообрядцев и содержащих мотивы дружбы с бурятами и обязательного угощения, присутствуют и мотивы, характеризующие хозяйственные взаимоотношения семейских и бурят: семейские арендуют у бурят землю, буряты пасут скот семейских, семейские рассчитываются с бурятами хлебом...». |
| Фото: Александр Осокин «Знаешь, что, а у меня ведь есть стихотворение одно, — вдруг спохватывался он. — Хочешь, прочитаю?» Он склонялся к мешку, рылся в его бездонных недрах и поднимался, тяжело выдохнув, с пожелтевшим от времени тетрадным листком. «Вот, слушай…» Женщину люблю во всех одеждах, Люблю, когда коса в мотке, Люблю и в шляпе, и в мохере, Но больше я люблю в платке. Как от него уютом веет, Теплом моей избы родной. Мать-Родина в платке с плаката В тот год звала меня на бой. Коротким был наказ суровый: «Мой сын, во всем примером будь», И со слезами и мольбою Упала мать ко мне на грудь: «Сын, защити Отчизну нашу, Меня, детей своих, родню». И я ответил, как поклялся: «Врагу колен не преклоню!» Нас было десять у нее, Я — первый во второй пятерке, И первым я ушел на фронт В защитной новой гимнастерке. Я не забыл тот день разлуки И на лице ее тревогу, Ее натруженные руки Меня крестили на дорогу. Не дождалась живого сына, Ушла, оставив мне платок. Я на него смотрю с печалью И горло давит мне комок. В часы, когда невзгоды душат, Во времена тревог и мук, Он согревает мою душу, Храня тепло родимых рук. «Ну, как? — он смотрит на меня пытливо слегка повлажневшими глазами. — Понравилось?» «Замечательно, Алексей Сергеевич, просто замечательно. Давайте, мы его напечатаем к Победе…». Он ждал эту газету, попросил несколько экземпляров, долго держал ее в руках, перечитывал. И — опять вспоминал, вспоминал. Чьи-то другие стихи вдруг припомнились, всего-то несколько строк, а вокруг этого — большая, яркая картина одного из военных дней. «Это было в начале июля сорок первого года. Наш полк выгрузился в лесах Старой Руссы. Передовая была недалеко, а мы были ее ближним тылом. Над лесами, над дорогами летали разведчики с черными крестами… Позади нас была железная дорога Москва-Ленинград с узловой станцией Бологое, совсем близко — Валдай. Полк наш был сформирован из солдат запаса самого разного возраста, мы еще не были знакомы, приглядывались друг к другу. Но потом постепенно знакомились и даже находили земляков. Показывали друг другу фотографии своих детей, близких. Я думал о своем маленьком сыне. Так и вижу его голубые глаза, в которых вопрос: «Папа, куда ты от нас уходишь? Зачем?..» Было жарко, сухо, пыльно. Мучила жажда. Все время хотелось пить, и мы ходили в овраг, где бился родничок, заросший ивняком. И я припадал к прозрачной воде, и все мне виделось, как смотрел из его глубины на меня сын своими голубыми глазами… |
|
|
