| Александр Архангельский: Если немножко примитизировать то, что вы говорили, то получится, что возникли социальные условия, по-марксистски. Людей выдавили из хорошей научной жизни, и вследствие этого начинаются процессы религиозных поисков. Сергей Кравец: Только надо учесть, что не из хорошей жизни в сегодняшнем материалистичном смысле этого слова, а из хорошей жизни, прежде всего, в виде самооценки: что мы являемся солью земли. Александр Архангельский: Искания начались в 70-е годы? Владимир Собкин: Да, безусловно, но для меня, когда я слушаю наши разговоры, что тьма надвинулась на Ершалаим и поглотила ненавистный прокуратору город, все-таки появилась та литература, осваивая которую, читая которую, нельзя было не обратиться к желанию понять, что такое религия. Параллельно появлялись работы Солженицына. Шел очень мощный культурный разворот, и я бы не фиксировал это только чешскими событиями. Андрей Десницкий Андрей Десницкий: Человеку свойственно, прежде всего, искать смысл жизни, и к концу 60-х, насколько я могу судить, я родился только в это время, люди, которые видели его в каких-то коммунистических идеалах, в общем-то уже поняли, что дальше с этим жить невозможно. Нужно искать не просто какой-то лучший социализм, особенно после 21 августа 68 года (кстати, день моего рождения; как мне говорят: должно же было что-то хорошее произойти в это день), нужно искать не какой-то лучший социализм, более человечный, более демократичный, нужно искать просто что-то несоциалистическое вообще. И изобретать велосипед не хочется, хочется взять уже то, что есть. Для кого-то это идеал правозащитного движения, для кого-то вдруг открылось, что есть в России тысячелетняя традиция христианства. И это был не столько разворот к Церкви или не столько разворот к вере, сколько разворот к смыслу. Фильм «Андрей Рублев»— это же не фильм о Церкви, это же не фильм о вере. Александр Архангельский: Между прочим, он вышел на экраны в 1971 году, в 72 вышел «Солярис». Пули ложатся в десятку, хотя стреляют из разных ружей из разных точек. |
| Череп отца и Основной закон. Александр Архангельский о культе предков и поправках в Конституцию И при чем тут вера в Бога 5 марта, 2020 И при чем тут вера в Бога Три пункта в предложенных конституционных поправках вызвали наибольшую медийную реакцию. О детях как достоянии государства, о языке государствообразующего народа и о вере, переданной нам предками вместе с идеалами, единством и развитием. Возмущение читателей понятно. Александр Архангельский Достояние, как нас учит словарь С. И. Ожегова, в переносном смысле означает «духовные ценности, как наследие», но в прямом – «имущество, собственность». То есть государство, как минимум на словах, претендует на наших детей. Государствообразующий народ – понятие из имперского словаря, оно принижает другие, «государствонеобразующие» народы. А с верой в Бога вообще затык; формулировка грамматически безнадёжна, до конца её распутать не удастся, а значит, можно будет вывернуть куда угодно. При этом все прекрасно понимают, что для политического класса главные вопросы Конституции – другие. О власти, её конфигурации и перетекании энергии. То есть о том, кто будет старшим по дому. Все остальное инструментально – с помощью одних поправок успокаивают бедных, с помощью других богатых, с помощью третьих клир, с помощью четвертых мир. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Поэтому на бури в соцсетях начальники поглядывают снисходительно. Вы тут пошумите пока, а мы тем временем займёмся чем-нибудь существенным, весомым. Однако Конституция – особый документ; в ней невозможны вечно спящие слова и вечно неработающие нормы. Всё рано или поздно оживёт, слова проснутся, нормы заработают. Причём в самый неожиданный и неподходящий момент. Как то было со статьей 72 брежневского основного закона – право на отделение союзных республик. Это был муляж, для красоты и проформы, никто не мог предположить парада суверенитетов. То же может случиться и с государствообразующим народом, и с детьми как достоянием республики. «Да и какая же мать/Согласится отдать/Своего дорогого ребёнка —/Медвежонка, волчонка, слонёнка, —/Чтоб ненасытное чучело/Бедную крошку замучило!». |
| Александр Архангельский: Митинги как социальное лекарство На это может быть один ответ — отказ. А вот что касается мирного отстаивания права на честные выборы, тут ответ другой — да, необходимо. Иначе следующим шагом будет диктатура. А за ней распад страны. 8 декабря, 2011 На это может быть один ответ — отказ. А вот что касается мирного отстаивания права на честные выборы, тут ответ другой — да, необходимо. Иначе следующим шагом будет диктатура. А за ней распад страны. Москва митингует уже несколько дней и готовится к большому митингу 10 декабря — против нарушений избирательных прав граждан на выборах в Госдуму. Волна протестов пошла по России. В субботу выйти и выразить свое несогласие с оглашенными результатами выборов собираются жители не только Москвы и Санкт-Петербурга, но и еще почти семидесяти городов. Что происходит? Как относиться к послевыборным событиям? Кому верить? На эти вопросы специально для портала «Правмир» отвечают эксперты. Александр Архангельский, публицист, телеведущий, писатель: Митинги нужны только для одного: доказать власти, что огромное количество людей разочарованно в способах организации выборов и в случае, если это будет повторяться, произойдет социальный взрыв. Власть должна осознать, на каком свете она живет. Игнорировать митинги в сегодняшних обстоятельствах — значит вольно или невольно легитимировать откровенную ложь и издевательство над нашим гражданским выбором. Прозвучавшие в Сети интеллигентские всхлипы «уж лучше фальсификация, чем нестабильность», слишком знакомы по Советскому Союзу перед его обвалом: «лишь бы не было войны». 90-е годы случились не потому, что кто-то хотел их, желал расшатать страну, а потому, что государство, построенное на лжи, рухнуло. Митинги – были попыткой спасти ситуацию, привести ее в мирное ненасильственное русло. Задним числом мы думаем, что митинги были причиной происходивших событий, а они были следствием, своего рода социальным лекарством. Смысл их был, чтобы без революции, без крови, без гражданской войны из обвалившегося на наших глазах государства перейти в государство другое. И митинги смягчили болезненность этого перехода. |
| Александр Архангельский: Не строю планов на Новый год и вам не советую Год, который мы с вами прожили, был противоречивым 27 декабря, 2013 Год, который мы с вами прожили, был противоречивым В преддверии Нового года размышлениями о годе уходящем и о планах на год грядущий делится Александр Архангельский. Дорогие читатели Правмира! Я от души поздравляю вас с Новым годом ! Хотя сам отношусь к «новым годам» с легкой иронией. Это условное деление. Все мы живем в едином потоке созданной Богом жизни. Год, который мы с вами прожили, был противоречивым. В нем было больше неприятного, чем приятного, больше злого, чем доброго. Правда, под конец этого года произошла вещь, важная для любого общества. Это, пусть не полное, но примирение с частью отверженных. Ничего это не переменит в политике, я в этом смысле скептик, но это разрядит хотя бы слегка довольно гнетущую атмосферу. А атмосфера — это то, чем мы дышим, это то, внутри чего мы живем. Так что, в конечном счете, год завершился гораздо лучше, чем начинался. Что касается планов и проспектов… Как говорил Пастернак : И надо оставлять пробелы/В судьбе, а не среди бумаг (Б. Л. Пастернак, «Быть знаменитым некрасиво»). Я сам никогда не строю никаких планов на Новый год и вам не советую. Потому что нужно принять тот поток неожиданной жизни, тот поток, что люди светские называют судьбой, а мы — верующие — называем волей Божией, который нам предстоит. И нужно быть готовым в любую секунду к любому повороту. А это значит, что надо просто работать над собой. И я от души вам желаю, чтобы внутри этого потока точка под названием «Новый год» принесла вам дополнительную радость, и вам хватило бы сил продолжать свою собственную жизнь так, как Бог ее о вас задумал! Я вам желаю, чтобы новый год начался все же лучше, чем предыдущий, а закончился еще лучше, чем нынешний. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Александр Архангельский: «Искандер верил в маленького человека» Ощущение неисчерпаемого объема жизни 1 августа, 2016 Ощущение неисчерпаемого объема жизни Современная русская литература потеряла своего классика. На 88 году жизни скончался писатель Фазиль Искандер. Читателям он известен как автор книг «Созвездие Козлотура», «Сандро из Чегема», «Кролики и удавы», «Софичка». Себя он определял как «русского писателя» и одновременно «певца абхазского народа». Прощание с Фазилем Искандером состоится в Центральном Доме Литератора во вторник, 2 августа. Александр Архангельский, писатель, публицист и телеведущий, рассказал Правмиру, есть ли берег у произведений Искандера. Об Искандере будут говорить — он мудрец! И выковыривать мысли из текстов. Но за формулами и афоризмами следует идти не к мудрецам, а к записным умникам. Слава Богу, умником он не был. Нутряная мудрость Искандера заключалась совсем в другом — в ощущении неисчерпаемого объема жизни, в присутствии второго, третьего, четвертого дна. Не в тексте, устроенном довольно просто, а в самой картине мира. Это очень хорошо для читателя и очень неудобно для литературоведов: им удобнее исследовать писателей, которые подбрасывают им символы и аллегории, играют в сложную литературную игру. А ничего этого в прозе Искандера нет. Ну, почти нет. Все вроде понятно, все как бы прозрачно. О чем тут спорить? Что доказывать? Разве что обсуждать, прав ли был автор, который считал цикл новелл «Сандро из Чегема» плутовским романом. (Поэтому прижизненная монография Наталии Ивановой о Фазиле Абдуловиче была исключением из правил, спасибо ей за это.) Но ведь литература существует не для литературоведов, как история существует не для историков. Книги Искандера нужно не исследовать, а читать, погружаясь в них, как в море и заплывая далеко, как можно дальше — чтобы берег исчез. Здесь очень мало абстрактных рассуждений и очень много чувства жизни, грустные люди попадают в смешные обстоятельства, дураки эндурцы сочиняют прошлое, «наши», которые едва ли не глупей эндурцев, обижаются; здесь есть сладкая южная лень и густой кофе на песке, на обочине мелькают тени отдаленной смерти, омут истории пытается затянуть в себя маленького человека. Но автор верит в маленького человека. И не теряет надежды на то, что он сможет выскользнуть из этой ловушки. |
| Александр Архангельский о легализации однополых браков Не дело людей церкви бить по морде тех, кого она считает содомитами. Дело людей Церкви — сожалеть о грехе и молиться о возвращении отпавших от Нее. 28 июня, 2011 Не дело людей церкви бить по морде тех, кого она считает содомитами. Дело людей Церкви — сожалеть о грехе и молиться о возвращении отпавших от Нее. Телеведущий Александр Архангельский в авторской программе «Против течения» высказал мнение по проблеме гей-парадов и однополых браков. Как говорил Сергей Аверинцев , у дьявола две руки, и он предлагает: ну-ка, выбирай, в какой? В левой или в правой? Этот выбор надо отвергнуть, ничего хорошего там нет — так, дрянь одна. Между тем, после не вполне законного разгона (и вполне беззаконного погрома) марша геев и лесбиянок, каждому предложено определиться: ты с кем, ты за кого, за Васю или за меня? Если тебе стыдно за хулиганство православных хоругвеносцев, значит, ты должен бороться за права меньшинств. Любые права, без оговорок и деталей. Если же ты делаешь такие оговорки, значит, ты с хоругвеносцами и пустосвятами. Поэтому, прежде чем продолжить, прямо объясню свою позицию. Не дело государства регулировать личные проблемы граждан, одна из которых – сексуальная ориентация. Регулировать в любую сторону. Каждый живет, как считает нужным до тех пор, пока это не нарушает конституцию. Способ сексуального удовлетворения конституцией не оговорен; лишь бы удовлетворение происходило не в публичном месте, не прилюдно. И не дело людей церкви бить по морде тех, кого она считает содомитами. Дело людей Церкви — сожалеть о грехе и молиться о возвращении отпавших от Нее. Но это — первая часть высказывания. Вторая часть заключается в том, что я не понимаю демонстративных шествий геев и лесбиянок по той же причине, по какой не понял бы шествия неверных мужей или любвеобильных жен. Это не вопрос общественный; это вопрос личный. Насколько я могу понять, большинство от меньшинства именно так и живет. Вы — сами по себе, мы — сами по себе. И если кто-то хочет оскорбить, унизить этих людей, лишить их права на работу, я всегда готов вступать на их защиту. Хотя, конечно, по-христиански не могу не сожалеть об их жизненном выборе. Так же, как, возможно, они — о моем. |
| Выходит слесарь в зимний двор. Глядит – а двор уже весенний. Вот так же как и он теперь – Был школьник, а теперь он слесарь. Александр Архангельский – о свободе выбора и человеческой свободе Александр Архангельский Мы как общество не очень-то, на самом деле, изменились с 1980-х годов, просто воспроизводим одни и те же практики с разными начинками. То, что делали оперотряды по отношению к верующим, шедшим на Пасху, сегодня иной раз делают верующие по отношению к тем, кто что-то видит иначе, чем они. Мы просто поменялись ролями. Раньше оперотрядом были они, а мы были теми, кому портили праздники выкриками из толпы и попытками застукать, потом написать в деканат. А теперь мы стали теми, кто портит праздник. Это говорит о том, что поменялась ролевая позиция, а самосознание осталось прежним. То, что творили коммунистические структуры по отношению к нам, сегодня мы перенаправили на атеистов. Мы, такие добрые, просим государство призвать их к ответу. Раньше гонители тоже были добрые – в 80-е, в основном, с работы увольняли, а чтобы тебя посадили, надо было уж как-то совсем явно действовать, подобно Александру Огородникову или Сандру Риге. А так сиди себе тихонько, не рыпайся, глядишь, и не тронут. А сегодня религия для многих превратилась в систему правильных взглядов, а не в живую открытую веру. Что я могу сказать? Это печально. Люди, которые верующих гнобили в 80-е, теперь объясняют, как правильно верить и как платочек завязывать. Они же лет через 15–20, когда элиты с Церковью опять будут бороться, хотя и гораздо мягче, «вежливей», чем прежде, – будут нас опять бить по башке. Потому что это люди, которые хотят быть не с Церковью, а с большинством. И вот что с этим можно сделать? Смириться. Да, над нами будут смеяться. Мы не можем сказать, что мы этого не заслужили. Если в прошлом мы, верующие, были в белых одеждах, все такие прекрасные, все нас ни за что обижали, сейчас мы не можем такого сказать. Что касается атеистов, это уже будет их выбор, чем они нам отплатят за то, что мы сегодня устраиваем с ними. |
| Только каждый четвертый россиянин не суеверен, в то время как остальные могут быть отнесены к суеверным или среднесуеверным. Результаты опроса прокомментировал писатель, публицист, телеведущий Александр Архангельский. Только каждый четвертый россиянин не суеверен, в то время как остальные могут быть отнесены к суеверным или среднесуеверным. К таким выводам пришла социологическая служба Среда в результате всероссийского опроса . 14% россиян являются суеверными, 24% — несуеверны, 63% — среднесуеверны. Оказалось, что суеверные респонденты несколько чаще поддерживают «Единую Россию». Чаще всех суеверными оказываются россияне, которые верят в Бога, но конкретной религии не исповедуют. Христиане, принадлежащие к РПЦ, так же как и мусульмане, чаще попадают в число среднесуеверных. Результаты опроса прокомментировал писатель, публицист, телеведущий Александр Архангельский. Чем больше люди вовлечены в активную социально — экономическую деятельность, тем меньше у них времени остается на размышление о всякого рода случайностях, страхах и совпадениях. С другой стороны, чем человек глубже погружен в ответственную религиозную жизнь (в данном случае неважно, к какой конфессии он принадлежит), тем меньше шансов, что он будет придавать серьезное значение бытовым и природным «знакам» и «предзнаменованиям» — он должен быть духовно трезв, и скорее «пропустит» реальное чудо, чем будет уповать на мнимое. Но здесь нужно говорить и о связи религиозности и образовательного уровня. Встречая в церковной среде суеверных, мы видим, что по большей части их суеверность связана с недостатком образования, а не с религиозностью как таковой. Религия наоборот, как раз старается вывести человека из этого состояния. Я помню, как в редакцию, где я работал, пришел в гости покойный патриарх Алексий Второй и поздравил нашего главного редактора с завтрашним днем рождения, добавив: «мы же не суеверные, чтобы бояться поздравлений накануне». То, что среди суеверных больше сторонников Путина и «Единой России» — вовсе не говорит о какой-либо «суеверности» Путина и его партии. Их странная демократия – суверенная, а не суеверная; хотя среди так называемых элит приходится слышать суеверное «Путин – фартовый». Просто слой, на который он сознательно опирается – это пассивное большинство, люди, полностью не готовые отвечать за свою судьбу, всегда нуждающиеся в умном, усталом, но ласковом, в конечно счете, лидере. А среди такой аудитории суеверия цветут пышным цветом. Идеи Медведева перекликаются с идеями Путина, но разница в ориентирах все-таки есть. Потому и суеверных среди его приверженцев чуть меньше. |
| Александр Архангельский: Почему очередь именно на Серова? Авангард слишком сложен, иконопись слишком давно, а Серов — … 23 января, 2016 Авангард слишком сложен, иконопись слишком давно, а Серов — … О том, почему выставка Валентина Серова собирает огромные очереди – писатель, публицист, телеведущий Александр Архангельский. Когда происходит что-то серьезное, экстраординарное, невозможно назвать одну единственную причину происходящего. Надо давать сложный ответ на сложный вопрос. В истории с выставкой Серова есть несколько аспектов. Первый — Серов хороший художник. Второй — в России электронные билеты продаются на весь день, а не на определенный отрезок времени, потому невозможно регулировать очередь, распределять ее по часам. Третий — на морозе люди кутаются во множество одежек и раздеваются гораздо медленнее, чем это происходит в Европе. В среднем выставку Серова посещает семь тысяч человек в день. Это не намного больше, а может быть и меньше, чем приходит на крупные, яркие выставки в Лувре или, тем более, в итальянских музеях. Четвертый — у наших людей есть привычка толкаться в очереди, — что в музей, что к святыне, что за дефицитом. Но электронные билеты, зимняя одежда, очередь, самоорганизация этой очереди – вопросы технические. Есть вопросы содержательные. Действительно, на выставку Серова пошло намного больше народу, чем ходило на предыдущую выставку Нестерова или другие выставки других крупных русских художников, не менее замечательные. И публика, которая в этот раз отправилась посмотреть работы Серова, особенно под конец, не полностью, мне кажется, совпадает с той публикой, которая ходила на предыдущие выставки. Помимо зрителей, привычных к музейной жизни, вовлеченных в жизнь искусства (а таких большинство), на Серова потянулись и те, кто в музеи обычно не ходит. Попробую высказаться деликатно. Серов, повторяю, прекрасный и по-своему сложный художник, но многие испытывают иллюзию будто бы он очень понятный, такой же, как Шилов или Андрияка. Только лучше, потому что жил раньше. А раньше – все было лучше. Поэтому они идут на вроде бы понятное и общедоступное искусство, одновременно признанное великим. И это всегда льстит: я приобщаюсь к великому, значит, я тоже немного великий. |
| Александр Архангельский о Правмире: Золотая середина и ежедневный подвиг Должно быть место, где все нравящиеся и не нравящиеся друг другу могут встретиться 20 февраля, 2014 Должно быть место, где все нравящиеся и не нравящиеся друг другу могут встретиться В 2014 году порталу «Правмир» исполняется 10 лет. Размышлениями о портале, поздравлениями и пожеланиями на будущее делится Александр Архангельский, писатель, публицист, телеведущий. Невероятно сложно в публичной деятельности сочетать два совершенно не сочетаемых принципа: принцип совершенной свободы и принцип лояльности. Когда мы начинаем говорить о церковных проблемах, мы невольно попадаем в эту ловушку. Если мы только лояльны, то мы не свободны, то есть — не убедительны. А если мы только свободны и совершенно не лояльны, — мы плохие дети матери Церкви. И хороший выход из этого противоречия еще никто не нашел. В официальных медийных структурах, контролируемых церковным начальством, могут работать прекрасные люди, умеющие свободно думать, но обязательная стопроцентная лояльность будет сдерживать их медийное дарование. У людей, работающих в светских изданиях, противоположная ситуация. Даже если они глубоко верующие и хотели бы говорить о происходящем изнутри церковного сознания, они никак не могут быть лояльны сиюминутному церковному начальству, потому что у них другая лояльность — открытость и непредвзятость информации выше, чем господствующее церковное мнение. Если есть сегодня хоть какое-то подобие золотой середины, то это — Правмир. Он являет собой пример этого сочетания несочетаемого. На этой территории мы говорим свободно, потому что Господь нас свободными создал. И здесь мы лояльны не сиюминутной политической конъюнктуре, не сложившемуся мнению церковного большинства, не оппозиционному мнению церковного меньшинства, но вечной Церкви, дому Божьему. Повторяю, идеального выхода из описанного противоречия нет. Почти неизбежны сбои, уклонения то в сторону лояльности, то в сторону свободы, но это объективное противоречие заложено в самой ситуации. И мы не должны осуждать портал за то, что иногда сбивается в ту или другую сторону, а наоборот, следует быть благодарными ему за то, что он, сбиваясь, все равно возвращается в золотую точку вненаходимости. Не потому что важен плюрализм и не потому что размыты позиции, а потому что должно быть место, где все нравящиеся и не нравящиеся друг другу могут встретиться. И отец Андрей Кураев , и отец Всеволод Чаплин … |
|
|
