| Являясь членом все более терявшего контроль над управлением страной Временного правительства и осознавая необходимость применения жестких мер по отношению к рвавшимся к власти большевикам, А.В. Карташев деятельно поддержал выступление генерала Л.Г. Корнилова и вместе со всеми министрами-кадетами подал в отставку 25 августа 1917 г., протестуя против действий министра-председателя А.Ф. Керенского, который отказывался последовательно поддержать действия своего Верховного Главнокомандующего. Решение А.В. Карташева вызвало большую тревогу у руководства Поместного Собора, справедливо воспринимавшего министра исповеданий в качестве главного гаранта успешного взаимодействия Поместного Собора и Временного правительства. Руководители Поместного Собора обратились одновременно к А.В. Карташеву с просьбой не подавать в отставку и к А.Ф. Керенскому с просьбой не принимать отставку А.В. Карташева. Сделав трудный выбор между долгом сына Церкви и долгом действующего политика-патриота в пользу своего церковного служения, А.В. Карташев остался на своем министерском посту в обреченном после неудачи выступления генерала Л.Г. Корнилова на политическую смерть Временном правительстве. Практически проигнорировавший лишенное какой-либо легитимности провозглашение Временным правительством Российской Республики Поместный Собор пытался поддержать Временное правительство постановлением «по поводу угрожавшей Родине братоубийственной войны» от 1 сентября 1917 г. и посланием чадам Церкви по поводу выборов в Учредительное Собрание от 4 октября 1917 г. Последним позитивным эпизодом во взаимодействии успешно осуществлявшего свою деятельность Поместного Собора и переживавшего последние недели своего существования Временного правительства стала встреча 11 октября 1917 г. делегации Собора во главе с будущим священномучеником архиепископом Тамбовским Кириллом (Смирновым) с министром-председателем А.Ф. Керенским и министром исповеданий А.В. Карташевым. Во время этой встречи прошли переговоры по поводу вызывавших несогласие многих членов Поместного Собора уже состоявшихся и еще обсуждавшихся решений Временного правительства в сфере религиозной политики. Последним документом Поместного Собора, обличавшим разрушавшие Россию деяния все более многочисленных заблудших чад стомиллионной паствы Русской Православной Церкви и вышедшим менее чем за неделю до свержения Временного правительства, стало послание Собора чадам Церкви по поводу расхищения церковного имущества и земли, которое захлестнуло страну, от 20 октября 1917 г. |
| Как видно из перваго же протокола заседания Правительства 4 марта, тогда же было признано необходимым считаться с мнением Совета и было постановлено во избежание «двоевластия» знакомиться с этими мнениями в частном порядке до официальных заседаний. В первые дни «организованное давление» Совета и заключалось в посылке особых делегаций для переговоров с отдельными министрами по вопросам возбуждавшим прения – так 6-го была послана делегация к военному министру, который, как значится в протоколе Исполнительнаго Комитета, «всячески уклоняется от прямых сношений с Исполнительным Комитетом, и, повидимому, не склонен подчиняться решениям Совета». По словам Шляпникова, «под давлением снизу» (надо понимать представителей большевицкой партии) через три дня после «соглашения» 2 марта Исполнительный Комитет вынужден был снова обсудить вопрос о своем отношении к Временному Правительству. Обсуждение – утверждает коммунистический историк – «продолжалось 2 дня». Протоколы не отмечают этих споров. Только в протоколе 8 марта значится, что «после оживленнаго обмена мнений» было признано необходимым во имя исполнения решения Совета и намеченной им линии общей политики принять «неотложныя меры в целях осведомления Совета о намерениях и действиях Правительства, осведомления последняго о требованиях революционнаго народа, воздействия на Правительство для удовлетворения этих требований и непрерывнаго контроля над их осуществлением». Избрана была делегация в составе Скобелева, Стеклова, Суханова, Филипповскаго и Чхеидзе для соответствующих предварительных переговоров с Правительством. 11 марта Чхеидзе докладывал Исполнительному Комитету о результатах переговоров: «Наши представители указали Временному Правительству на то, что оно не выполняет данных обещаний об оповещении Исполнительнаго Комитета о всех важных мероприятиях Правительства, Временное Правительство отрицает этот факт, считая, что оно всегда считается с Исполнительным Комитетом, но вина заключается в отсутствии такого эластичнаго органа, при помощи котораго можно было бы своевременно... извещать. Вообще не Временное Правительство игнорирует Исполнительный Комитет, а наоборот, Исполнительный Комитет часто действует не в контакте с Временным Правительством... Вопрос зашел о контроле деятельности Правительства и о том, как его следует понимать; представитель Исполнительнаго Комитета объяснил, что важно всегда быть и курсе всех мероприятий Правительства, Временное Правительство выразило на это полную готовность и высказалось за оформление такого органа Исполн. Ком, который мог бы своевременно быть введен в члены Врем. Правительства " 522 . |
| И. И. Полосин (вслед за С. Ф. Платоновым) считал, что редактором «Временника» (в сохранившемся списке) был сам Тимофеев, правивший текст дошедшей до нас рукописи. 77 Это отрицает О. А. Державина. Ее аргументы палеографического характера следующие: 1) филиграни бумаги, на которой написана большая часть «Временника», ведут к 30-м годам XVII в., а некоторые листы бумаги еще более позднего происхождения (филигрань – шут с пятью бубенцами датируется 60-ми годами XVII в.); 2) ни один из почерков, какими написана рукопись «Временника», не совпадает с записью на листе книги десятен по городу Епифани, которую О. А. Державина считает автографом Тимофеева. О. А. Державина так представляет себе историю сохранившейся рукописи «Временника». Она была переписана уже после смерти Ивана Тимофеева , в 30-х годах XVII в., с более раннего списка. Переплетена рукопись не была, и тетради сохранялись в разрозненном виде. Некоторые тетради и листы с течением времени пропали, и их пришлось восстанавливать заново. Такое восстановление было произведено в конце 50– начале 60-х годов XVII в., когда с какого-то неизвестного нам списка были вновь переписаны лл. 18–40, 47, 58, 61 (по установившейся в литературе традиции почерк этих листов называется вторым почерком, и как раз на этих листах имеется более поздняя филигрань – шут с пятью бубенцами). Как полагает О. А. Державина, обращение в 50–60-х годах XVII в. к труду Тимофеева было вызвано тем, что в это время (с 1657 г.) по правительственному поручению велись работы по составлению новой «Степенной книги» и поэтому шли поиски трудов, какие можно было бы использовать в качестве ее источников. В частности, вспомнили и о «Временнике» Тимофеева. О нем говорили гость Матвей Васильев и «купчина» Герасим Дьяков, указывая на то, что списки «Временника» можно найти у князей И. А. Воротынского и А. М. Львова. 78 Эти данные, считает Державина, объясняют, «каким образом мог быть восстановлен писцом с почерком 2 текст утерянных листов и тетрадей» 79 «Временника». |
| Но главный смысл во фронтовых резолюциях был: никаких распоряжений к армии помимо Временного правительства! мы принесли присягу – ему, и никаких других властей не признаём! Пересматривать присягу нельзя! (Это – против Совета, отменившего присягу.) Верим одному Временному правительству! И недопустимо никакое давление на него! 6-я армия прямо требовала: чтобы в части не приезжали никакие лица, кроме как от Временного правительства. 7-я армия: законодательную власть за Советами отрицаем безусловно, отдаём свою жизнь в распоряжение Временного правительства, только бы был низвергнут германский милитаризм. 1-й Петроградский уланский полк: даём клятву перед Богом всегда отстаивать интересы Временного правительства! 1-й Невский полк: Совет депутатов не должен печатать своих постановлений под названием „приказы”, дабы не поселять смуты среди солдат; и должен называться: совет петроградского гарнизона. 10-я армия – прямо к Совету: просим вас не обращаться к армии с самостоятельными распоряжениями. 105-я дивизия: издаваемые петроградским Советом приказы и циркуляры не могут считаться обязательными для русского народа и Действующей Армии – без дисциплины нет армии, а есть толпа. Кубанское войско: мы не допустим противодействия Временному правительству от Совета! (А когда резолюции в пользу Совета – так от мелких частей, ничтожных групп.) Фронтовая армия приходила в себя от революционного шока из Петрограда, от наплывающего соблазна, возвращалась к исконной трезвости крестьянского народа. Изумишься: какой же ещё здоровый разум сохраняется в армии, откуда ещё столько патриотических голосов? Усумнишься: так ли, правда, мы уже исчерпаны и для продолжения войны? Вот на этот массивный солдатский поворот, на это стихийное движение солдатской совести – и могло опереться Временное правительство в недели перед Пасхой. Да знал Воротынцев: с любой тёмной толпой – всегда можно столковаться, только объясняй чётко, смело – и не зевай подхватывать момент. И правительственный „Вестник” больше других газет – печатал, печатал же подробно и крупно все эти резолюции, в назидание населению, в назидание кому-то на стороне, – а сами размяклые министры неспособны были усвоить это назидание для себя, уловить эти неповторимые две-три недели, использовать тот же невывод петроградского гарнизона, чтобы восставить армию в гневе и достоинстве. Они думали – всё так и сделается одними печатными резолюциями? Они не понимали текучести этого момента, что такие движения против развала держатся не дольше, чем погожие деньки в марте, – надо ловить их час, не то опрокинется в хмурную бурю. Нет! Они выслушивали эти все слова в Мариинском дворце и тут же подрубливали идущее подкрепление, публично отвечая и печатая, что Совет рабочих депутатов – ни в чём, ни в чём не ограничивает власти министров. |
| Весьма примечательно, что в данном законе вопрос о взаимоотношениях Церкви и государства, вообще, и вопрос об отделении Церкви от государства, в частности, даже не упоминался, хотя некоторые члены Временного правительства являлись сторонниками принципа отделения Церкви от государства. Таким образом, закон о свободе совести указывал на отсутствие у Временного правительства намерения как-либо существенно изменить сложившиеся в предшествующие века отношения между Российским государством и Русской Православной Церковью до созыва Учредительного Собрания. Закон о свободе совести в целом не вызвал резкой критики как со стороны членов Святейшего Синода, так и со стороны других представителей церковной иерархии. Однако признание за российскими гражданами православного вероисповедования права с четырнадцатилетнего возраста менять вероисповедание или признавать себя не принадлежащими ни к какой вере было категорически отвергнуто. Впоследствии именно это положение закона о свободе совести наряду с постановлением Временного правительства от 20 июня 1917 г. об объединении всех учебных заведений, в том числе и церковно-приходских школ, в ведомстве Министерства народного просвещения и о переводе их имущества на смету этого министерства стали предметом дискуссии между представителями Церкви и Временного правительства. «Пробил час общественной свободы Руси…» Столь деятельное и в перспективе плодотворное, хотя и не лишенное определенных проблем развитие отношений между Русской Православной Церковью и Временным правительством происходило на фоне все больше охватывавшего страну разгула массового насилия, главным источником которого оказывалась разлагавшаяся армия, а последовательным вдохновителем которого выступала большевистская партия. Все более осознававший надвигавшуюся на Россию катастрофу Святейший Синод 22 июля 1917 г. принял послание к чадам Церкви и гражданам России «о чрезвычайных обстоятельствах переживаемого времени». «…Пробил час общественной свободы Руси… И расцвела надежда на то, что Русь, сбросив с себя сковывавшие ее политические цепи, обратит всю мощь свою на освобождение свое от немецкого ига, и весь разум свой – на мирное внутреннее развитие и устроение государства и общего народного блага. |
| В соответствии с положениями статьи 12 Закона и постановлением Правительства Российской Федерации временного убежища на территории Российской Федерации» иностранным гражданам, которым отказано в признании беженцем в Российской Федерации и которые не могут быть высланы за пределы Российской Федерации из гуманных побуждений, может быть предоставлено временное убежище. Временное убежище — это своего рода «гуманитарный статус» или отложенная высылка. Для получения временного убежища в Российской Федерации заявитель должен обратиться с соответствующим заявлением в территориальные органы ФМС России. При приеме заявления лицу выдается справка о рассмотрении заявления о предоставлении временного убежища на территории Российской Федерации , которая дает заявителю право на пребывание на территории Российской Федерации на период рассмотрения заявления. Срок рассмотрения заявления — до трех месяцев. Решение по заявлению принимает территориальные органы ФМС России. При положительном решении выдается свидетельство о предоставлении временного убежища на территории Российской Федерации. Отрицательное решение может быть обжаловано в общем порядке. Временное убежище предоставляется на один год и может продлеваться ежегодно на 12 месяцев. При определенных условиях, лицо может утратить или лишиться временного убежища. ФМС России имеет три Центра временного размещения лиц, ищущих убежище в Российской Федерации, общей емкостью 180 мест. Фото: fms.gov.ru Лица, получившие статус беженца, политическое или временное убежище в Российской Федерации имеют доступ на внутренний рынок труда — они могут работать без получения специального разрешения. Ознакомиться со статистическими данными в части касающейся предоставления иностранными гражданами и лицами без гражданства убежища на территории Российской Федерации можно в разделе «Предоставление убежища в Российской Федерации. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Глава четвертая. временнаго правительства I. Кандидатура Керенскаго Давно пора оставить легенду о том, что революционное временное правительство было создано «еще в 1916 г.»: в «неясном предвидении неясных событий», как выразился Алданов в упомянутой выше статье «Третье марта», в юбилейном сборнике в честь Милюкова. Разсмотрению этой легенды я достаточно уже уделил внимания в книге «На путях к дворцовому перевороту», потому возвращаться к ея анализу нет надобности. Напомним только, что в тогу временнаго революционнаго правительства не совсем удачно впоследствии облекли проект «министерства доверия», под лозунгом котораго шла общественная агитация предреволюционнаго времени. В революционные дни «заранее установленное» временное правительство родилось с некоторым опозданием (значительным для тогдашней сумятицы), и вовсе не потому, что этому противодействовали новыя политическия силы, выступившия на авансцену. Милюков в своей «Истории революции» объяснил запоздание техническими условиями: «необходимость ввести в состав перваго революционнаго правительства руководителей общественнаго движения, происходившаго вне Думы, сделала невозможным образование министерства в первый же день переворота». Но кн. Львов днем 28-го уже был в Петербурге. (Мы имеем «приказание» военной комиссии, помеченное 4 ч. 30 м. дня 28-го: «выслать немедленно автомобиль Мойка 75, кв. бар. Меллер-Закомельскаго за кн. Г. Е. Львовым»). Между тем временное правительство оформилось лишь в дневные часы второго марта, после того длительнаго ночного бдения, когда Родзянко, несколько предрешая события и выдавая предположения за осуществленное авторитарно говорил Рузскому, что он «вынужден был» этой ночью назначить временное правительство. Более правдоподобно то объяснение опозданию с организацией правительственной власти, которое дал Стеклов в докладе 30-го: «в эти первые моменты ни буржуазия, ни мы как-то не мыслили о создании правительства. И когда через два дня после начала возстания с достаточной ясностью стало определяться, что возстание это несомненно победоносно, что оно ведет к установлению новаго режима, в этот момент на сцену всплыл вопрос об образовании временнаго правительства»... Это значило, что концепция революционнаго правительства была чужда деятелям «Временнаго Комитета членов Гос. Думы», имевшаго формально целью лишь «возстановление порядка и сношения с учреждениями и лицами». |
| Лояльное к присутствию во Владивостоке японских военных кораблей и сухопутных частей, а также к численно небольшому, но политически значимому Северо-Американскому военному присутствию, временное Приамурское правительство, тем не менее, не шло ни на какие юридические соглашения с интервентами, которые могли бы предполагать отторжение Приморья от России. При этом возглавлявшие правительство братья С.Д. и Н.Д.Меркуловы в своей дипломатии активно использовали противоречия между японскими и американскими интересами. В Приморье в отличие от остальной России, где к 1920 году экономика фактически была разрушена и только после введения Н.Э.П. начала возрождаться из небытия, экономическая активность сохранялась, в том числе за счет международной торговли с Японией, С.А.С.Ш. и Китаем. В Приморье стали работать те заводы, которые раньше стояли. Также улучшилось положение в области морского транспорта. Нигде не было политических забастовок, кроме одного случая в Сучана, где активно действовали коммунисты. Подрывная идеологическая деятельность большевиков в своей, пропаганде и агитации умело использовала факт «сотрудничества» и «соглашательства» временного Приамурского правительства с интервентами в сочетании с различными политическими провокациями, диверсионными и террористическими акциями. 21 Июня 1921 года по инициативе этого временного правительства был созван законодательный орган - Народное Собрание, а вскоре произошел созыв II-ro Съезда несоциалистических организаций, который избрал новый совет съезда, среди членов которого оказались приморские лидеры партии большевиков. С этого момента начинается активное противостояние местных представительных законодательных структур с исполнительной властью временного правительства, председателем которого был Спиридон Денисович Меркулов. Командиры русских воинских подразделений на протяжении этой борьбы все время колебались, поддерживая то временное правительство, то народное собрание. В начале Марта 1922 года была предпринята попытка переворота и смены правительства при поддержке части военных. И С.Д.Меркулов даже ушел в отставку. Но, увидев, что силы инициаторов его отставки достаточно слабы и они ничего не могут предложить конкретного в исправление политической ситуации, С.Д.Меркулов вернулся на свой пост и объявил о роспуске народного собрания, издав указ о новом его созыве 15 Сентября 1922 года. |
| 9 апреля 1917 Газета социал-демократов, редактируемая Плехановым, называется «Единство». Возможно ли на практике осуществить этот лозунг? Отвечаю без обиняков: Да, возможно! Все революционные комитеты, все социалистические партии (кроме большевиков-анархистов) высказались за поддержку Временного правительства – правда, с оговоркой: поскольку Временное правительство исполняет принятые на себя перед революционным народом обязательства. Но эта оговорка чисто «академического» характера. Простая уступка партийности. Ведь ясно, что, когда идёт речь о поддержке Временного правительства, имеется в виду данная его деятельность, – если же в будущем она изменится, то это будет новым обстоятельством и обещанная поддержка сама собой падает. Если Керенский своим участием в Совете министров поддерживает Временное правительство – из этого вовсе не следует, что он станет поддерживать его и при условии реакционного характера деятельности этого правительства. Напротив – совершенно очевидно, что он уйдёт и начнёт с ним борьбу. Словом, революционная Россия перестанет поддерживать Временное правительство лишь в случае его измены народному делу. Предполагать эту измену у нас нет никаких оснований, т. к. стоящие во главе правительства либералы, хотя и принадлежат к партии буржуазной, но политическая честность их вне сомнений, и коль скоро они приняли, под влиянием исторических событий, программу, в данный момент приемлемую для Керенского и для всей демократической России, – они и не изменят ей. Слово «кадетов» всегда было слабым, но держали они его честно. И произнеся вслед за демократией сильное слово – они и его будут держать с тою же честностью. Отсюда вывод: в данный момент нет никаких оснований для разлада. А потому нет никаких препятствий к осуществлению единства. Что надо сделать для этого прежде всего? Отвечаю: Временное правительство должно привлечь вождя социал-демократов Плеханова в состав Совета министров. Керенский – социалист-революционер, и деятельность Временного правительства приемлема для его честного демократизма. |
| Новицкий сделал свое оглашение в связи с обсуждением резолюции о войне и не выступил при обсуждении вопроса об отношении к правительству. Не выступил по общему вопросу и .с.-р. Жидков, представитель ташкентскаго совета, но мы имеем «наказ», который был дан 22 марта делегатам, посылаемым на Совещание. Советский изследователь, его приводящей (Югов), считает постановление ташкентскаго совета, выразительное в своих «кадетских формулировках», даже типичным для того времени. Ташкентские советы Сол. и Раб. Депутатов призывали всех, к «организованной спокойной работе совместно с Временным Правительством», объявляли о своей «полной поддержке Временнаго Правительства во всех его мероприятиях, направленных к осуществлению объявленной им программы»: «всякая попытка свержения его или препятствия ему в его работах встретит наше крайнее сопротивление». Относительно «военно-рабочих организаций» в наказе говорилось: «это– учреждения совещательныя и контролирующая, главная задача пока: поддержка Временнаго Правительства в объявленной им платформе и крайнее сопротивление к захвату власти у Временнаго Правительства, как справа, так и слева». Ряд ораторов выступал против коалиции, также по разному мотивируя свое отрицательное отношение к вхождению социалистов в правительство. Вот видный московский с.-р. Гендельман, видевший лишь «количественную» разницу между предложением коалиционистов и большевиков. «Опасность контр-революции – утверждал московский делегат – в том будет, если мы возьмем на себя те задачи, с которыми мы не справимся». Соц.-революционеры считают вопреки представлениям большевиков, что происходящая революция не может быть доведены до «революции социальной» и следовательно придется «работать в рамках буржуазных классов». При таких условиях нельзя давать советскаго «авторитета» тем мерам, который носят «буржуазный характер» и тем укрепляют позицию Временнаго Правительства. Председатель московскаго Совета меньшевик Хинчук также говорил о ненужности «коалиционнаго министерства», «согласительных мнений» и «совместных работ»: дело в силе революционной демократии; чем сильнее будет организованное давление, тем скорее Временное Правительство будет осуществлять предъявляемыя ему требования. |
|
|
