| Содержание Предисловие Отдел первый. Из жизни маленьких девочек 1. Предание о детстве Богоматери 2. Святая Макрина 3. Незабудка (легенда) 4. Великодушная дочь (быль) 5. Пословицы о семье 6. Внучка 7. Материнская любовь 8. Сиротка Груня 9. Ведь это моя маленькая сестра! 10. Детям 11. Чудная травка 12. Жаление (рассказ старухи) 13. Брат и сестра 14. Гуси 15. Василиса премудрая 16. Дитя 17. Семьдесят раз семь 18. Смелая крестьянская девочка 19. Геройский подвиг четырнадцатилетней девочки 20. Пословицы об отношении к ближним 21. Настя, дочь кондуктора 22. Как девочка-татарка Дина спасла русского офицера 23. Пословицы о том, как жить 24. Черкесская песня 25. Христианочка 26. Молись, дитя! 27. Турчанка 28. Сиротка 29. Волшебные очки 30. Сорная трава 31. Ложный стыд 32. Мороз Иванович Рукодельная песня 34. Детская молитва 35. Молитесь искренно 36. Сиротинка Оля 37. Наследство 38. Тайна 39. Дорогая копеечка (рассказ каторжника) 40. Бабушкины часы 41. Нас семеро 42. Кончина двух девочек 43. Великая перемена: «все изменимся» (1 Кор. 15, 51) 44. Девочка со спичками 45. Маленькая Оля (истинное происшествие) 46. Мать и дочь ее Анночка 47. Шаловливые ручонки 48. Ребенку 49. Чему учат непочтительных к родителям детей пчелы? 50. Под голос вьюги 51. Не рано! Отдел второй. Из жизни девиц 1. Великодушная русская девушка 2. Молодая героиня 3. Цена человека в очах Божиих 4. Тирольская девушка (народное предание) 5. Подвиг молодой американки (истинное происшествие) 6. Маринушка 7. Борись с соблазном 8. Не увлекайтесь земными предметами 9. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях 10. Дивная любовь двух сестер 11. Аленький цветочек (сказка) 12. Сестра (украинская народная сказка) 13. Будь снисходителен и кроток! 14. Вечерняя песнь 15. Братья и сестры 16. Вечная красота 17. Уроки любителям сплетен 18. Не гневайся! 19. Будь незлобив! 20. Юность – весна жизни 21. Берегись страсти! 22. Прасковья Григорьевна Лупулова 23. Не говори, что к небесам… 24. Как утолять печали? 25. Достоинство человека 26. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла МАТВЕЙ ПАРИЖСКИЙ Матвей Парижский. Фрагмент миниатюры из «Истории англов». 1250–1259 г. (Lond. Brit. Lib. Royal 14. C VII. Fol. 6r) Матвей Парижский. Фрагмент миниатюры из «Истории англов». 1250–1259 г. (Lond. Brit. Lib. Royal 14. C VII. Fol. 6r) [Мэтью Пэрис; лат. Mattheus Parisiensis; англ. Matthew Paris] († май или июнь 1259, Сент-Олбанс, графство Хартфордшир, Англия), англ. монах-бенедиктинец, историк, агиограф. Биографические сведения о М. П. немногочисленны и основаны гл. обр. на его собственных сочинениях, а также на документах из мон-ря Сент-Олбанс и неск. сообщениях англ. хронистов. На основании прозвища Парижский (Parisiensis или, иногда, de Parisius) высказывались предположения о его франц. происхождении или об учебе в Парижском ун-те. Однако такое прозвище было достаточно широко распространено в Англии XIII в. и часто выступало как патроним. Из сочинений М. П. известно, что он воспринимал себя англичанином и скорее всего не получил университетского образования, хотя внимательно следил за деятельностью как Парижского, так и Оксфордского ун-та. По его словам, 21 янв. 1217 г. он вступил в бенедиктинский мон-рь Сент-Олбанс (основан ок. 793 королем Мерсии Оффой на предполагаемом месте погребения мч. Альбана Британского ). Вероятно, сначала он был новицием и через 1-2 года принял монашеский постриг. По-видимому, уже в молодости М. П. был определен на работу в монастырский скрипторий, впосл. стал главным помощником мон. Роджера Уэндоверского, автора обширной исторической компиляции «Цветы историй» (Flores historiarum; изд.: Rogeri de Wendoveri Chronica, sive Flores historiarum/Ed. H. O. Coxe. L., 1841-1844. 5 vol.). После смерти Роджера (6 мая 1236) М. П. сменил его в качестве монастырского хрониста, хотя, по-видимому, не занимал никаких адм. должностей в аббатстве. В составе монастырских делегаций он, возможно, присутствовал при перенесении мощей католич. св. Фомы Бекета в новую раку в Кентербери (7 июля 1220) и на бракосочетании кор. |
| Святитель Фотий, патриарх Константинопольский. Амфилохии Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 13-14, 1997 30 марта, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 13-14, 1997 или изъяснения священных слов и вопрошаний к Амфилохию, преосвященнейшему митрополиту Кизика, испросившему во время искушений разрешения различных вопросов, числом простирающихся до трехсот От переводчика Впервые предлагаемое вниманию русского читателя произведение святителя Фотия, патриарха Константинопольского в 858–867 и 877–886 гг., представляет собой несистематизированное собрание различных, иногда мелких, иногда более пространных, трактатов главным образом экзегетического содержания. Хотя из пролога явствует, что оно создавалось в ссылке, последовавшей за смещением Фотия с Константинопольской кафедры в 867 г. (скорее всего, в 873–875 гг.), это относится только к первой части, охватывающей вопросы 1–75. Все остальное было собрано из архивов патриарха уже после возвращения в столицу, вероятно, его помощниками, причем к богословским фрагментам добавилось и некоторое количество статей светского характера. Колоссальная ученость и необыкновенно широкий интеллектуальный кругозор Фотия, глубина его богословской мысли, а также привлечение не дошедших до нашего времени источников делают “Амфилохии” исключительно интересным памятником отнюдь не только для специалистов. Полный перевод богословских сочинений Фотия на русский язык есть одна из важнейших задач, стоящих перед отечественной наукой, и настоящая публикация призвана сделать первый, пусть и совсем небольшой, шаг в этом направлении. Уважая твое искреннее рвение, я решил удовлетворить твою просьбу, как ты и надеялся, хотя было много такого, что имело силу удержать это мое намерение, — во-первых, то, что большинство твоих недоумений было должным образом разъяснено изрядным числом живших прежде нас священных мужей; а во-вторых, что немало из этого мы и сами разрешили в других сочинениях. Кроме того, чтобы разобрать такое множество, требуется долгое время, хотя, по божественному гласу проповедника, время уже коротко (1 Кор 7:29) и идет к концу, а для нас, как ты видишь, срок сокращается не только по общей для человеческой жизни, но теперь еще и по своей особой причине. Как же изобилие вопросов, составляющих вместе число триста (ибо настолько твоя щедрость в этом рассудила расширить нашу нынешнюю тесноту), может не занять длительное время и не истощить наш досуг? А то, что эти вопросы заданы вперемешку, и что ты слышал, как мы устно в твоем присутствии устраняли недоумения по поводу некоторых из них (зачем, если можно сохранить в памяти услышанное, ты требуешь от нас повторного труда?), и что писание получается пространным — все это не меньшие препятствия, чем вышеупомянутые, хотя другим хватило бы и тех. |
| Часть Вторая Комментарий. Надписание Гл.1, ст. 1 Λμμα λγου Κυρου π τν σραλ ν χειρ γγλου ατο· θσθε δ π τς καρδας μν. Бремя слова Иеговы к Израилю чрез Малахию. § 1. . При изъяснении надписания книги пророка Малахии, после вопроса о значении имени , о чем у нас была речь в исагогической части, самым главным является вопрос о точном значении евр. слова , которое как древними, так и новыми переводчиками и толкователями передается различно. Из древних LXX перевели его чрез λμμα – «получение», «принятие» (от кор. λαβ, гл. λαμβνω) 417 : таргум переводит чрез – «бремя»; сирский перевод усвояет ему значение «видения»; бл. Иероним передает его чрез «onus» – «бремя», «тяжесть», «груз». В новое время Лютер перевел «Last» – «ноша», «бремя» «тяжесть»; в русском синодском переводе стоит «пророческое слово». Что касается толкователей, то из древних с особенною настойчивостью утверждает, что значит «бремя», «тяжесть», бл. Иероним, а из новых – Генгстенберг, Штраус. Рейнке, Кейл, Пьюзей и др. 418 . С другой стороны, собственно уже в новейшее время сделалось довольно обычным усвоят слову значение «изречения», «пророчества»; такое понимание высказывалось, впрочем, не в очень позднее время – Гитцигом, Деличем, Кёлером, пр. Палладием и др.; из новейших же писателей его принимают: Штаде, Велльгаузен. Орелли, Гезениус, Фюрст, Кёниг, Новак, близко к нему стоит Грецов («передача») и мн. др. 419 . Чтобы решить, какое значение должны мы придать этому спорному слову , рассмотрим случаи его употребления в Библии. Случаи эти – следующие: Чис.4:15; 4:47; 11:11 ; 4Цар.5:17; 8:9 ; 2Пар.17:11; 20:25; 35:3 ; Притч.31:1 ; Неем.5:7; 13:15, 19 ; ; Иер.17:21–27; 23:33–38 ; Иез.24:25 ; Наум.1:1 : Зах.9:1; 12:1 ; Мал.1:1 (); Иер.23:36 (); 4Цар.9:25 ; 1Пар.15:27 : 2Пар.24:27 ; Неем.5:10 ; Притч.30:1 ; Ис.14:28; 22:25 ; Иер.23:36 : Иез.12,10 ; Авв.1:1 (); Чис.11:17 ; 1Пар.15:22 ( и ); Пс.37:5 (): 2Цар.15:33; 19:36 : Иов.7:20 (); Чис.4:24 (); Ос.8:10 (); Втор.1:12 (); Чис.4:19, 49 (); 4:27, 31, 32 (); Плч.2:14 (). |
| “Сердце милующее” Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 27 октября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 59, 2010 Мы привыкли считать, что милосердие (очень часто отождествляемое с благотворительностью, хотя на самом деле оно не тождественно ей, а заложено в её основу) — это что-то вроде черты характера (одной из многих), разумеется, положительной, но тем не менее неспособной доминировать в структуре личности: ну, аккуратен, ну, милосерден… это ли главное? И в то же время мы сетуем на то, что мир становится всё более жестоким. А если подумать, уж не связано ли с этой возрастающей жестокостью наше, прямо скажем, поверхностное отношение к милосердию? Для ответа, наверное, чрезвычайно полезно было бы обратиться к тем началам, на которых зиждется наша вера и её традиция, — к Писанию и Преданию. Упоминания милости и милосердия в Священном Писании слишком многочисленны, чтобы нам попытаться перечислить их здесь если не исчерпывающим, то хотя бы достаточно подробным образом, но выделить какие-то типичные случаи представляется возможным. Обратившись к текстам Писания, мы обнаруживаем, что значимость милосердия весьма высока хотя бы потому, что это один из атрибутов Бога: велико милосердие Его (2 Цар 24:14); ср. у апостола Павла: Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения (2 Кор 1:3). Уже в Исх 22:27 Господь говорит: Я услышу, ибо Я милосерд, а у пророков Исайи и Иеремии Он утверждает Своё милосердие: в благоволении Моем буду милостив к тебе (Ис 60:10); Я милостив, говорит Господь (Иер 3:12). Согласно пророку Неемии, только милосердием Божиим спасался и руководился Ветхий Израиль в своих странствиях (Неем 9:19,27,28,31). И даже в гигантском 118 псалме, который, казалось бы, весь состоит из воспевания благодетельности закона, нашлось место для упоминания милосердия: да придет ко мне милосердие Твое (Пс 118:77). Но милосердие — это ещё и человеческое свойство, заложенное Творцом “по образу и подобию” и катастрофически пострадавшее от грехопадения, и поэтому пророк Осия сетует: нет ни истины, ни милосердия на земле (Ос 4:1), — здесь, кажется, впервые говорится о глубинной, изначальной связи милосердия и истины; ср. мудрость, сходящая свыше полна милосердия (Иак 3:17). Осии вторит пророк Михей: не стало милосердых на земле (Мих 7:2). Можно сказать даже, что милосердие — одна из основных добродетелей: искупи грехи милосердием к бедным (Дан 4:24). Для пророков Осии и Михея отсутствие людского милосердия на земле — это знак погибели и даже не столько богооставленности, сколько бегства от Бога. |
| Воздушные мытарства. Мытарство первое – празднословия (+ВИДЕО) Цикл «Путь всей земли». Беседа 3-я Протоиерей Олег Стеняев О первом из мытарств, которое проходит душа по смерти человека, о том, какими должны быть слова и речи православного христианина, каких грехов, связанных со словом, он должен избегать, рассказывает протоиерей Олег Стеняев . «Когда мы восходили от земли на высоту небесную, сначала нас встретили воздушные духи первого мытарства , на котором испытываются грехи празднословия. Здесь мы остановились. Нам вынесли множество свитков, где были записаны все слова, какие я только говорила от юности моей, все, что было сказано мною необдуманного и тем более срамного», – так описывает блаженная Феодора первое мытарство. Обычному человеку порой кажется, что его жизнь, поступки, тем более слова могут касаться лишь его самого и не более. Но реальность несколько иная – нас окружают духи: Ангелы и бесы. За каждого из нас, бодрствуем ли мы или нет, ведется духовная брань, недоступная нашему взору. Самые духовно одаренные из нас могли себе позволить сказать следующее: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» ( 1 Кор. 13, 12 ). Существует и рукописание ( Кол. 2, 14 ), и книга ( Откр. 5, 1; 20, 12 ), в которую записываются все наши дела и деяния. Из описания мытарств мы видим свитки, составленные, скорее всего, в разное время и разными бесами, – некая диавольская канцелярия. Не надо приписывать бесам и их князю диаволу божественные свойства, им не присуще всезнание и всеведение, и тем более они не вездесущи. Скорее всего, у них действительно ведется некая «бухгалтерия» на наши дела и деяния. Я глубоко сомневаюсь, что многие из нас хотя бы один раз встречались с самим диаволом. Чаще мы можем привлекать к себе внимание каких-нибудь мелких бесят, в зависимости от наших погрешностей. Для самого диавола наши грехи и прегрешения – это как некая пища, которая подпитывает его и оправдывает существование рядовых бесов в глазах князя бесовского. Который, в свою очередь, предстает с отчетом перед Самим Богом. Сказано: «И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана. И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее» ( Иов 1, 6–7 ). То есть, являясь тварью, сатана имеет свое место во времени и в пространстве, и, чтобы ему что-либо увидеть или познать, ему надо там оказаться. Между собой бесы постоянно дерутся и вредят друг другу, ибо злы весьма. В «Житии святого Нифонта Кипрского» (память 23 декабря) говорится следующее: |
| «Духовность» и «душевность» «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор.2:14). Как это так? Почему «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия», мало того: как он может почитать это «безумием»? И что значит «судить духовно»? На языке светском «человеком душевным» обычно называют того человека, у которого проявляются лучшие качества души – человека доброго, сердечного. Почему же такой человек может не принимать того, что «от Духа Божия» и даже почитать это «безумием»? Не учили ли нас еще с детства, что человек состоит из души и тела и что, хотя тело создано из земли, но зато душа – это высшее начало в человеке, она Божественного происхождения и стремится к Богу? Как же эта душа может быть чуждой Божию и не принимать то, что от Духа Божия происходит? Но вот и апостол Иуда, брат Господень, в своем соборном послании говоря о том, что «в последния времена появятся ругатели, поступающие по своим нечестивым похотям, которые отделят себя от единства веры», как бы в пояснение потом прибавляет: «это люди душевные, не имеющие духа» (Иуд. 19). Что это за люди душевные? И почему Слово Божие относится к ним неодобрительно? Представление о том, что человек состоит из души и тела, – слишком элементарное, примитивное, а в действительности конструкция человека гораздо более сложна. Когда говорят, что человек состоит из души и тела, то обычно хотят этим выразить, что человек состоит не только из одного мертвого вещества, материи, но и из того высшего начала, которое эту материю оживотворяет, делает живой. «И стал человек душою живою», говорит книга Бытия 2,7., после того как Бог, создав человека из праха земного, «вдунул в лице его дыхание жизни». В этом смысле душу имеет и каждое живое существо, каждое животное. «И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую... и сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся... И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ея, скотов и гадов и зверей земных по роду их. И стало так (Быт. 1:20—24). Следовательно, душой называется в сущности только жизненное начало в каждом живом существе – не больше. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГЕРМЕНЕВТИКА БИБЛЕЙСКАЯ отрасль церковной библеистики, изучающая принципы и методы толкования текста Свящ. Писания ВЗ и НЗ и исторический процесс формирования его богословских оснований. Г. б. иногда воспринимается как методическая основа экзегезы. Греч. слово ρμηνευτικ происходит от глагола ρμηνεω - излагать, толковать, переводить. Его этимология точно не установлена; термин традиционно связывается с именем языческого бога Гермеса , считавшегося вестником богов-олимпийцев. У греч. авторов глагол ρμηνεω и его производные относятся как к самой речи («говорить ясно»: Sophocl. Oedip. Colon. 398; Plat. Resp. 5. 453c), так и к ее объяснению, истолкованию ( Plat. Theaet. 209a); в качестве технических терминов они означают способность к речи, к выражению мыслей в словах ( Xen. Mem. 4. 3. 12; у Платона - словесное изложение законов ( Plat. Leg. 12. 966b), толкование воли богов [поэтами] ( Plat. Ion. 534b,e)), а также связываются с переводческой деятельностью ( Polyb. Hist. III 22. 3; VI 26. 6; Diodor. Sic. Bibliotheca. I 11. 2; Ios. Flav. Antiq. XII 2. 4) и толкованием снов (Ibid . II 5. 3). Соч. Аристотеля «Об истолковании» (Περ ρμενεας) посвящено преимущественно логике высказываний. Язык НЗ в целом сохраняет семантику данного глагола и его производных (на рус. язык они часто переводятся словами «значит», «то есть» - см., напр.: Мф 1. 23; Мк 5. 41; Ин 9. 7; Деян 9. 36; Евр 7. 2). У ап. Павла эти понятия относятся к истолкованию языков (1 Кор 12. 10, 30; 14. 5, 13, 26-28). Св. Папий Иерапольский называет евангелиста Марка ρμηνευτς (переводчиком, толкователем) ап. Петра ( Euseb. Hist. eccl. III 39. 15). В святоотеческой традиции глагол и его производные начинают чаще употребляться в значении «толковать» или «комментировать» Свящ. Писание ( Iust. Martyr. Dial. 124. 4; Iren. Adv. haer. I 1. 5; Melito. Pasch. 41; Euseb. Hist. eccl. V 27. 1; Theodoret. Hist. eccl. II 3. 8), что, видимо, связано с Лк 24. 27. У св. Игнатия Богоносца глагол «толковать» понимается в смысле «проповедовать» ( Ign. Ep. ad Philad. 6. 1). Принципы и методы толкования Свящ. Писания |
| Мы страшны в любви, если хотим владеть. Любимый становится объектом любви, то есть чем-то внешним и определённым. Но непременно наступает отрезвление, всегда сопровождаемое “эффектом Золушки”: после свадьбы бьёт какой-то магический час, и — вместо кареты — тыква, вместо принцессы — кухарка, вместо кучера — крыса. О, страшная сила и сладость! Пчела с её медом и жалом. Еврипид. Ипполит Смысл жизни христианина — созидание себя в любви (Еф 4:16). Это очевидно и понятно всякому, кто читал Писание. Всё наше упование и вся история спасения изложены в кратком “конспекте” Апостола любви : И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин 4:16). Нам открыто, что Бог — Человеколюбец, и мы приобщаемся Его любви в Сыне, Который Своею смертью доказал и явил истину о Боге любви. Принять эту любовь, достигать этой любви (1 Кор 14:1) — вот главный труд христианина, сердце его жизни во Христе. Однако мы по опыту знаем, что в любви возможно не только созидание, но и разрушение, “разрушение себя в любви”, и, читая: всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1 Ин 4:7), мы всё же делаем оговорку — не всякий “любящий” рождён от Бога. Ведь Апостол имеет в виду какой-то определённый род любви, той любви, которую именуют агапической, то есть возвышенной, духовной, Божественной. А как же быть с опытом эроса, опытом влюблённости , через который проходит всякий человек? И не только проходит, но, как подчас считается, должен пройти, ибо только влюблённый имеет право на звание человека (А. Блок). Вот две интересные позиции: 1) подлинная любовь приобщает к Богу, 2) не переживший влюблённости не станет человеком, именно этот опыт и делает человека человеком. Можно ли как-то примирить эти две позиции? Не отменяет ли Божественная агапе человеческого эроса? Ведь до “впадения” в любовь ты был только возможностью человека, возможностью человеческой личности, возможностью человеческого лица, но: любящий этой любовью — от Бога ли он рождён? Что делать с этим опытом? Как его оценить? Что для тебя эрос — недостаток, повреждённость, искажение любви; унижает ли он образ Божий в человеке? |
| Огласительные поучения. О таинствах. Книга V Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 42, 2005 6 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 42, 2005 О ТАИНСТВАХ Книга V 1. Вчера в нашей беседе мы приступили к изучению таинств святого алтаря. Мы узнали, что эти таинства были предызображены еще во времена Авраама, когда святой Мелхиседек, не имеющий ни начала, ни конца дней (см. Евр 7:3), принес жертву. Внимай тому, о человек, что говорит апостол Павел в Послании к Евреям. Где те, которые говорят, что Сын Божий во времени? Ведь о Мелхиседеке сказано, что он не имеет ни начала, ни конца дней. Если Мелхиседек не имеет начала дней, то неужели Христос может их иметь? Ведь образ истины не больше самой истины. Ты знаешь, что Он есть Первый и Последний (Откр 1:17; 22:13). Первый, ибо Он — Творец всего, Последний же не потому, что Он имеет конец, но потому, что Сам полагает конец всему. 2. Итак, мы сказали, что на алтаре поставляется чаша и полагается хлеб. Что вливается в чашу? Вино. А что еще? Вода. Но ты мне говоришь: “Как же так? Мелхиседек предложил вино и хлеб. Что же означает добавление воды?”. Слушай и разумей. 3. Прежде всего, что было предызображено во времена Моисея? Когда иудейский народ жаждал и роптал из-за того, что не мог найти воду, Бог повелел Моисею ударить жезлом скалу (см. Исх 17:1–6). Моисей ударил скалу и она излила большой поток воды, как говорит Апостол: Они пили из следовавшей за ними скалы, скалой же был Христос (см. 1 Кор 10:4). Скала, следовавшая за народом, не была неподвижной. Пей и ты, чтобы и тебе сопутствовал Христос. Обрати внимание на тайну. Как Моисей, то есть пророк, ударяет жезлом, то есть словом Божиим, так и священник словом Божиим “ударяет скалу”. Вода изливается и народ Божий пьет. Значит, священник “ударяет” чашу. Вода в чаше изливается в изобилии и бьет ключом в жизнь вечную (ср. Ин 4:14). И пьет народ Божий, последовавший за благодатью. 4. Итак, теперь ты это знаешь. Послушай и другое. Во время страстей Господних, когда приближалась Великая суббота, а Господь наш Иисус Христос и разбойники были еще живы, были посланы воины, чтобы их умертвить. Придя, они нашли Господа нашего Иисуса Христа мертвым. Тогда один из воинов пронзил копьем Его бок и из Его бока истекла кровь и вода (см. Ин 19:31–34). Почему вода? Почему кровь? Вода — чтобы очистить, кровь — чтобы искупить. Почему из бока? Потому что откуда вина, оттуда и благодать. Вина произошла через женщину, благодать же — через Господа нашего Иисуса Христа (см. Ин 1:17). |
|
|
