| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Васил Гюзелев Васил Тодоров (род. 19.10.1936, с. Раковски, ныне р-н Димитровграда), болг. историк-медиевист. В 1959 г. окончил философско-исторический фак-т Софийского ун-та. В 1959-1961 г. хранитель городского музея г. Димитровграда, с 1961 г. ассистент в Софийском ун-те. В 1969-1970 гг. специализировался по греч. палеографии и византинистике в Вене у проф. Г. Хунгера, в 1974 г. в Будапеште у проф. Л. Куморовица, в 1975 г. в Генуе у проф. Дж. Пистарино. В 1971 г. защитил канд. диссертацию. Доцент (1972), профессор (1983). В 1976-1977 гг. директор Национального исторического музея в Софии. С 1976 по 1984 г. зав. кафедрой средневек. истории Болгарии Софийского ун-та. С 1978 по 1983 г. зав. сектором средневек. истории Болгарии Ин-та истории БАН. В 80-90-х гг. ХХ в. читал лекции в ун-тах Москвы, Кёльна, Мюнхена, Лейпцига и Вены. С 1984 по 1989 г. директор Болгарского исследовательского ин-та в Австрии (Вена). Член-корреспондент (1994), почетный д-р Велико-Тырновского ун-та (2000), действительный член БАН (2003). С 1991 г. председатель Союза медиевистов и византинистов Болгарии. Главный редактор сб. «Святогорская обитель Зограф» (Светогорска обител Зограф. София, 1995-1999. Т. 1-3), ж. «Родина» (София, 1996-.). Лауреат премий Международной академии искусств (Париж, 1998) и Гердера (Вена, 2003). Специалист по средневек. политической и культурной истории Болгарии и Византии. Опубликовал ряд исследований о средневек. болг. культуре и книжности IX-XV вв. В монографии, посвященной св. кн. Борису (см.: Кн. Борис Първи: България през втората пол. на IX в. София, 1969), с привлечением мн. исторических источников исследовал процессы проникновения христианства в болг. земли до и после Крещения болгар, распространения слав. письменности учениками святых равноапостольных Кирилла и Мефодия , становления новой Болгарской Церкви. Особое значение имеют исследования Г. по вопросам гос. и церковных институтов раннесредневек. Болгарии, ее взаимоотношений с Римской Церковью (Das Papsttum und Bulgarien im Mittelalter (IX-XIV Jh.)//Bulgarian Hist. Review. Sofia, 1977. Bd. 5/1. S. 34-58; Православната и католическата Църква в историята на бълг. народ през XIII - нач. XV в.//Македонски преглед. София, 1992. 1. С. 96-116), роли Болгарии как одного из политических и культурных центров средневек. Европы (Bulgarien zwichen Orient und Okzident: Die Grundlagen seiner geistiger Kultur vom 13. bis zum 15. Jh. W., 1993), истории монашества и мон-рей в средневек. Болгарии (Библиотеката на Зографския манастир през XIII-XIV в.//Светогорска обител Зограф. София, 1995. Т. 1. С. 71-78) и др. В исследованиях Г. развивает идеи П. Мутафчиева и И. Дуйчева и показывает роль Византии и К-поля в развитии средневек. болг. культуры, подчеркивает принадлежность Болгарии IX-XIV вв. к византийско-слав. правосл. общности. |
| Не позднее 893 г. св. Константин , еп. Преславский, перевел для «Евангелия учительного» катены толкований И. З. и др. авторов на евангельские тексты ( Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 2. С. 409-434; КМЕ. Т. 2. С. 435). В X в. в Болгарии была переведена выборка из бесед И. З. «О статуях», представленная в русском списке рубежа XII и XIII вв. (РГБ. Троиц. фунд. 12) и в ряде позднейших списков ( Мушинская. 2003) (см. также Андрианты ). По заказу царя Симеона (913-927) была переведена краткая редакция учительного сб. «Златоструй» , почти целиком состоящая из сочинений И. З. В составе Изборника 1076 г. , отражающего болг. оригинал кон. IX в., представлены фрагменты творений И. З. (Изборник 1076 г. М., 20092. Т. 1; по указ.). Рус. книжниками в кон. XI-XII в. были переведены фрагменты сочинений И. З. и псевдоэпиграфов в составе сборника сентенций «Пчела» («Пчела»: Древнерус. пер./Изд. подгот.: А. А. Пичхадзе, И. И. Макеева. М., 2008. Т. 1; по указ.) и Пандектов Никона Черногорца . Через посредство последних ряд текстов И. З. вошел во 2-й пол. XII в. в учительную часть Пролога ( Прокопенко Л. В. Источники Пролога за сентябрьскую половину года (краткой и пространной редакции) по четырем спискам XII-XIV вв.//Словарь древнерус. яз. (XI-XIV вв.). М., 2008. Т. 8. Прил. С. 706, 717, 723, 748, 749, 751, 754). Позднее «Пчела» неоднократно переводилась на славянский и редактировалась в XIV-XVI вв., а Пандекты Никона Черногорца были дважды переведены в XIV в. болг. книжниками. В сер. XIV в. болг. книжником Дионисием Дивным на славянский был переведен «Маргарит» ( Ангелов Б. С. Търновският книжовник Дионисий Дивний//Старобългарска литература. София, 1980. Кн. 7. С. 54-62). Перевод был впервые издан в 1595 г. в Остроге и переиздавался в Москве в 1642 и 1699 гг. В издание 1642 г. было включено пространное Житие И. З., приписываемое патриарху Георгию Александрийскому; издание 1699 г. дополнено 6 переведенными специально для него Словами ( Пекарский. 1862. С. 5. 3). В посл. трети XIV в. болг. книжниками из окружения св. Евфимия , патриарха Тырновского, был выполнен (в К-поле или в Болгарии) новый перевод 10-томного гомилиария Студийского мон-ря, включавшего минейную и триодную части и содержавшего похвальные Слова И. З. на большинство праздничных и воскресных дней обоих календарных циклов (см.: Юфу З. За десеттомната коллекция Студион: (Из архива на румънски изследвач Й. Юфу)//Проучвания по случай II Конгрес по балканистика. София, 1970. С. 311-342. (Studia Balcanica; 2); Hannick. Maximos Holobolos. S. 83-255; Иванова. 2008. С. 177-625). |
| Позднее в К-поле были опубликованы следующие болг. певч. книги: «Цръковно песнопение» Д. Манчева (1854), «Блъгарска гъсла» С. Зафирова и Ц. Желева (1857), в печатне Т. Дивитяна в 1872 г. вышли «Воскресник» и «Песнопение или Черковно въсточно пение, содержающе на утренни, и последованието на Литургията» Т. Икономова и «Ирмология 2 части, от които първата содержава катавасийно пение» А. Иванова из Севлиева (1875). Народная типография напечатала его же «Славик» (1864), в типографии газеты «Македония» - его же «Стихирар» (1864) и «Минейник» (1869). После освобождения Болгарии церковная музыка оказалась в центре общественно-культурной жизни страны, в нач. XX в. переместилась на ее периферию. В этот период болг. муз. культура стала более профессиональной, все большее место в ней стали занимать музыканты со специальным образованием. Музыка стала оцениваться как искусство в совр. смысле слова, создавались авторские произведения европ. уровня. Традиц. церковные песнопения продолжали использоваться за богослужением, но интерес к ним в обществе снизился. В Самокове, в литографии Луки-хаджи Павлова были напечатаны сборники Иванова из Севлиева: неск. изданий «Воскресника» (1896; в 1899 - 2-е изд. «Воскресника» под ред. В. Средногорова, напечатанного в 1897 в софийской литографии «Ноев, Станкович и Сие»), «Упътвание, Воскресник и подобни» (1900; под ред. певца Юнкерской ц. Д. Мавродиева), «Стихирар» М. Поптеодорова (1896), «Сборник от източно-църковни напеви», составленный Х. Поповым (1901. Ч. 1: Воскресник; Ч. 2: Божественна литургия). В Софии, в литографии С. Щербанова (болг. Щърбанов) были напечатаны «Музикаленъ минейникъ» Иванова-Севлиевца (1898), 2-е изд. «Сборника» Х. Попова (1904), сб. «Образци за делнично стихирарическо пение», составленный Д. Стойковым и В. Стойновым (1905). В 1-е десятилетие после освобождения Болгарии началось внедрение новейшей музыкально-издательской техники. Типографии не располагали гарнитурами невменного набора, и издания с нотацией Хрисанфа печатались литографским способом. В нач. XX в. такие гарнитуры были приобретены рядом типографий в Варне. В печатне И. И. Икономова были выпущены «Восточно церковно пение. Цветособрание» (1905; изд. болг. афонского мон-ря Зограф, в 4 ч.: Възкресник; Вечерня; Утреня; Литургия), в печатне Д. К. Табакова и И. Пройкова - сборник Ж. Павлова «Пълен мусикиен Триод и Пентикостар» (1907). |
| вытекают из общих соображений о недостоверности летописных дат. Большинство историков-русистов соглашаются с датировкой похода в ПВЛ ( Сахаров. 1977; Он же. 1980. С. 104; и др.). Византинисты склонны относиться к этой дате более осторожно. Г. Г. Литаврин отметил отсутствие убедительных данных для установления даты похода О. ( Литаврин. 2000. С. 65). Предполагая, что схолия в «Хронике» Псевдо-Симеона о росах-дромитах находится в том месте, где текст наряду с описанием событий 904 г., по их мнению, должен был содержать рассказ о походе О., В. Г. Васильевский , Р. Дж. Х. Дженкинз и П. В. Кузенков предложили датировать поход 904 г. ( Васильевский. 1916. С. CXXVIII; Jenkins. 1949. Р. 404; Кузенков. 2011. С. 15-25). Подтверждает датировку похода 904 г., по мнению Кузенкова, состояние византийско-болг. отношений, резко изменившееся в 904 г., когда (вероятно, в авг.) был заключен мирный договор с царем Симеоном : после этого проход по болг. территории конницы О., упомянутой в ПВЛ, был бы невозможен, а плавание мимо болг. побережья - затруднено ( Кузенков. 2011. С. 14, 25). Между тем сообщение о сухопутном войске О., по всей видимости, заимствовано из повествования о походе Игоря в 941 г. и вряд ли может служить опорой для датировки 904 г.; осложнено из-за отсутствия стоянок, но не невозможно было и плавание мимо болг. берегов. Т. о., датирование похода О. 904 г. возможно, но не представляется достаточно обоснованным, так же, как не поддается верификации и его датировка 907 г., по-видимому, вычисленная летописцем на основании рассказа о смерти О. через 4 года на 5-й после его возвращения из похода на Царьград (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 38). Единственным надежным terminus ante quem является дата заключения русско-визант. договора - 2 сент. 911 г.: поход должен был состояться ранее. В совр. историографии считается, что включенный в ПВЛ текст договора О. с визант. императорами Львом VI, Александром и Константином VII Багрянородным был переведен в кон. XI в. с греч. копийного списка и использован автором ПВЛ, поместившим его под 907 и 912 гг. |
| Изучением экономики и общества Византийской империи занимались А. Андреадис (Ανδρεδης, 1876-1935) и К. Амандос (ρδβλθυοτεΑμαντος, 1874-1960). Большой вклад в изучение средневек. греч. языка внес Г. Хадзидакис (Χατζηδκις), составивший «Сводную историю греческого языка» (1915). Крупным вкладом в В. явилась работа греч. ученых над изданием памятников визант. права, начавшаяся под влиянием герм. историко-правовой школы. Среди главных изданий - собрание юридических текстов, публиковавшееся юристами Г. Раллисом и М. Потлисом (см. ст. Афинская синтагма ), свод памятников визант. права в 6 томах И. и П. Зипосов (1931-1936). Фундаментальный многотомный свод сведений по культуре и быту Византийской империи был издан в 50-х гг. Ф. Кукулесом . Работа по изучению греч. языка визант. периода, начатая Е. Софоклисом ( Sophocles E. A. Greek Lexicon of the Roman and Byzantine Periods. Boston, 1870), была продолжена (с кон. 60-х) Э. Криарасом ( Κριαρς Ε. (Λεξικ τς μεσαιωνικς Ελληνικς δημδους γραμματεας, 1100-1669. Θεσσαλονκη, 1968-.). Во 2-й пол. XX в. появился новый центр В. в Фессалоникийском ун-те, где издается ж. «Βυζαντιν» (с 1969). В 1968 г. в мон-ре Влатадон создан Патриарший центр патристических исследований. В различных областях В. исследования ведут: Я. Кордатос (Κορδτος) (социальная история), А. Вакалопулос (Βακαλπουλος) (история Фессалоники; позднеантичный эллинизм), Д. Закитинос (Ζακυθινς) (славянская колонизация), А. Стратос (Στρτος) (Византия в VII в.), А. Карпозилос (Καρπζηλος) (историческая лит-ра), Л. Политис (Πολτης) (рукописное наследие, просопография) и др. ученые. Изучением визант. права (светского и церковного) занимается С. Троянос (Τρονος) и его ученики К. Пицакис (Πιτσκης), Э. Папаянни (Παπαγιννη), Я. Конидарис (Κονιδρης). Другие страны В Болгарии Византией, в особенности историей византийско-болг. отношений, занимались уже с начала становления национальной научной традиции. Первые значительные работы на эту тему изданы М. Дриновым в 70-х гг. XIX в. В 1892 г. открыт Национальный археологический музей. На становление болг. школы большое влияние оказало рус. В. рубежа XIX-XX вв. Здесь регулярно проводились экспедиции РАИК; учеником В. Г. Васильевского был крупнейший болг. византинист В. Златарский , автор большого обобщающего труда по истории средневек. Болгарии (София, 1918-1940. 3 т.). В 1950 г. создан Институт болгарской истории при АН. Большой вклад в изучение истории Византии и средневековой Болгарии внесли труды П. Мутафчиева , Д. Ангелова (аграрная история, богомильство, становление болг. народности), И. Дуйчева , В. Бешевлиева (эпиграфика), В. Велкова (археология), Г. Цанковой-Петковой, В. Тыпковой-Заимовой, К. Мечева (кирилло-мефодиевское наследие), И. Божилова, В. Гюзелева и др. При Софийском ун-те действует Научный центр им. И. Дуйчева (под рук. А. Джуровой). |
| С отсутствием четкой стилевой грани между балканскими, молдо-валашскими и греч. напевами калофонического вида связана сложность определения их генезиса. Иногда тождественные или близкие по мелодике напевы отличаются названиями. Так, одна из наиболее широко известных херувимских Г. р. (в манявском списке - «греческая повседневная») в старейшем Львовском Ирмологионе была названа болгарской (ЛНБ. Ф. 3. 50; Васильченко-Михно. Херувимская). В Ирмологионе Манявского скита, известной школы болг. пения, ряд песнопений подтекстован по-гречески, что дает право формально причислить их к греч. пению. Песнопение «Достойно есть» «болгарское» (НБУВ ИР. Ф. 1. 3367: Жировицкий мон-рь, 40-е гг. XVII в.) в Ирмологионе, составленном в кон. XVII в. в Москве, обозначено как «греческое» (ГИМ. Увар. 807; Шевчук. 2006). Вероятно, переписчики давали названия напевам не только на основе точного знания, но и исходя из приблизительного представления об их происхождении. Место происхождения и место дальнейшего бытования напева часто не совпадали: напр., песнопение греч. традиции (афонской или к-польской) становилось частью репертуара болг. клириков и было перенесено ими (или паломниками) в молдав. или укр. обители. Болг. и серб. пение слав. мон-рей Афона могло быть названо греческим согласно местонахождению Св. Горы, а также соответственно языку, на к-ром пелся гимнографический текст. Поствизант. стиль пения был «своим» не только на Афоне, но и в молдав. мон-рях (вслед. этого зафиксированные в 1596-1601 гг. в Супрасле «мултанские» (=молдав.) напевы имеют в рукописях XVII в. определение «болгарское» - НБУВ ИР. Ф. ДА. 112/645с). Согласно воспоминаниям архим. Антонина (Капустина) , посетившего в кон. 50-х гг. XIX в. Афон, насельники мон-ря Зограф убеждали его в том, что «все болгарское пение есть чистый снимок с греческого» (Записки поклонника Св. Горы. К., 1864. С. 307); это может означать по крайней мере подтверждение традиции двуязычия в болг. пении и непрерывных связей между греч. и южнослав. певч. традициями. |
| В 1844 г. Н. самовольно покинул Афон и вернулся в Стамбул, где продолжил борьбу за болгарскую церковную автономию, получив поддержку влиятельной при дворе Абдул-Меджида I польск. эмиграции. Ее лидер М. Чайковский видел в К-польской Патриархии опору политики России в Османской империи и стремился ослабить ее влияние. Меморандум, составленный Н. совместно с Чайковским и адресованный султану, содержал развернутый план по предоставлению церковной автономии болгарам. План предполагал поставление на местные кафедры архиереев-болгар, введение образования и издание книг и газет на болг. языке, возможность судебной защиты от произвола архиереев-греков и прямого обращения болг. населения к султану. Общение с поляками и проживание в миссии ордена лазаристов в Стамбуле стали поводом для распространения греч. духовенством слухов о переходе Н. и его соратника Илариона (Михайловского ; впосл. митрополит Тырновский) в католичество, поэтому меморандум Н. в 1845 г. не получил поддержки болг. представителей в созванном османским правительством Народном собрании. Деятельность Н. способствовала усилению в болг. землях конфликтов местного населения с греч. архиереями, поэтому под предлогом назначения митрополитом Трапезундским он был вызван в К-польскую Патриархию и вновь заточен в Великой Лавре на Афоне, затем - в Хиландаре, где и скончался. Во время заточения Н. написал ряд писем и ярких патриотических произведений, сохраненных его учеником диак. Григорием (Немцовым ; впосл. митрополит Доростольский и Червенский), в т. ч. «Плач бедной Матери-Болгарии», «Просвещенный европеец, полумертвая мать-Болгария и сын-болгарин» и др. произведения в форме диалогов и разговоров между вымышленными и реальными персонажами - стамбульскими и тырновскими болгарами, грекофилами и др. Н. оставил незавершенными биографию С. Вогоридиса, собственное краткое жизнеописание и богатое эпистолярное наследие. В сочинениях он развивал идеи церковно-культурной автономии болгар под протекторатом султана в противовес засилью греков-фанариотов. |
| Затем З. уехал в Афины, где во время состязания в мастерстве пения с известными афинскими псалтами у него произошло кровоизлияние в горло, из-за чего он был вынужден на какой-то период прервать певч. карьеру и обратиться к сочинению церковных песнопений. Он создавал пространные пападические произведения, к-рые из-за сложности могли быть исполнены только выдающимися певцами (согласно сведениям болг. певца и знатока пения греч. традиции Христо Шалдева). Первым известным его песнопением стало «Достойно есть» на 8-й глас; оно было напечатано в сб. «Литургия» Каллистрата Зографского (см.: Восточно церковно пение. 1905. С. 150) и надписано как произведение «Димитрия Вулгараки Градоборскаго». В 1978 г. в Македонии был найден церковнопевч. сборник с 2 др. его произведениями, а в 2003 г.- сборник под ред. З., включавший неизвестные ранее его сочинения. С 1840 по 1860 г., увлеченный идеей болг. церковной независимости, З. обучал болг. певцов церковному пению (на церковнослав. яз.), заложив основы солунской церковнопевч. школы. Согласно П. Диневу , будучи воспитанником греч. традиции, З. широко применял орнаментику как при исполнении песнопений, так и в мелотворчестве. Позднее под влиянием церковнослав. языка, на к-ром З. начал петь, «он освободился от чрезмерных голосовых колебаний и от чуждой для болгарского уха... восточности». Эта певч. стилистика была засвидетельствована его учениками - иером. Петром (Димитровым) и его братом архидиак. Иоанном Димитровым по прозвищу Осман (из с. Зарова, ныне Никополи, близ Лангадаса, Греция), к-рые много лет служили и пели в кафедральной ц. св. Недели в Софии, а также Христо Попмитревым из Гюмендже (ныне Гумениса, Греция), который был одним из первых псалтов, начавших петь в церквах Эгейской Македонии на церковнослав. языке. Как известного церковного певца З. характеризует (впервые в истории болг. музыки) греч. исследователь Г. Пападопулос (1890). Данные о З. опубликовали И. Снегаров (1937), Х. Шалдев (1939), П. Динев (1963), С. Хырков (2007), а также македонские историки музыки М. Георгиевский (1979) и Я. Коджабашия (2003). В наст. время в Болгарии, Македонии и Греции З. считается одним из самых видных представителей церковнопевч. традиции периода Балканского возрождения. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДАМИАН [болг. Дамян], патриарх Болгарский (927-971). Упоминается в реестре, содержащем имена архиепископов Болгарии с древних времен до сер. XII в., сохранившемся в 2 списках: т. н. Дюканжевом XIII в. (Paris. gr. 880) и Московском XV в. (ГИМ. Греч. 286) (см.: Бърлиева С. Московският препис на Дюканжовия списък//Старобългаристика. София, 2000. 3. С. 50-65). Реестр был составлен на основе устных преданий и документов при Охридском архиеп. Иоанне Комнине (1143-1157), чтобы подчеркнуть древность кафедры Охридских (болгарских) архиепископов. В реестре отмечено, что кафедра Д. находилась в Дристре (совр. Силистра) и он был утвержден в патриаршем достоинстве «императорским синклитом» при Романе I Лакапине (920-944), а «низведен» имп. Иоанном I Цимисхием (969-976). Вероятно, в 927 г. по случаю заключения мира между Болгарией и Византией имп. совет признал за болг. архиепископом, провозглашенным патриархом еще при царе Симеоне (по мнению Г. Г. Литаврина и др., в 919), личное патриаршее достоинство, отмененное Иоанном Цимисхием после завоевания Преслава. По свидетельству грамоты имп. Василия II, данной Охридской архиепископии в 1020 г., один из архиепископов Дристра, занимавший кафедру при царе Петре (927-970), затем был архиепископом г. Средец (совр. София). Это сведение дало нек-рым болг. историкам (В. Златарский, И. Снегаров, П. Петров, И. Божилов и др.) основание утверждать, что «низведенный» Иоанном Цимисхием Д. бежал на запад Болгарии, тем самым обеспечив континуитет Болгарской Церкви в Западноболгарском царстве. Эту версию не разделяют Литаврин, В. Тыпкова-Заимова, С. Пириватрич и др. Болг. археолог С. Ангелова и нем. ученый Г. Принцинг выдвинули гипотезу, что обнаруженное в 1993 г. при раскопках т. н. архиепископской церкви в Силистре погребение является могилой Д., оставшегося после низложения в Дристре, но эта идентификация не подтверждается письменными данными. Лит.: Иванов Й. Бълг. старини из Македония. София, 1970р. С. 566; Снегаров И. История на Охридската архиепископия. София, 1995. Т. 1. С. 26; Тъпкова-Заимова В. Дюканжов списък//Старобългаристика. София, 2000. 3. С. 21-49; Литаврин Г. Г. Христианство в Болгарии в 927-1018 гг.//Христианство в странах Вост., Юго-Вост. и Центр. Европы на пороге второго тысячелетия. М., 2002. С. 141-143; Angelova S. , Prinzing G. Das mutmassliche Grab des Patriarchen Damian: zu einem archäeologishen Fund im Dristra (Silistra)//Средновековна християнска Европа: Изток и Запад. София, 2002. С. 726-735. Д. И. Полывянный Рубрики: Ключевые слова: |
| Отличаясь завидной работоспособностью в сочетании с научным энтузиазмом, В. в последние годы жизни написал и опубликовал целый ряд монографий и статей: «Об источнике народной поэзии вообще и о южнорусской в особенности» (М., 1834), «Скандинавомания и ее поклонники, или Столетние изыскания о варягах» (Моск. наблюдатель. 1837. Кн. 9), «О зародыше новоболгарской литературы» (М., 1838), «Принятие христианства болгарскими народами до Кирилла и Мефодия» (М., 1839). Из них положительный отзыв критики (В. Г. Белинский) получила кн. «О характере народных песен у славян задунайских» (М., 1835). Как и более ранние труды В., эти работы при наличии нек-рых интересных наблюдений страдают дилетантизмом или некритическим либо гиперкритическим отношением к историческим источникам. Показательна позиция В. по отношению к кирилло-мефодиевской миссии. В «Критических исследованиях по истории болгар» он отрицал историческое значение пространных житий святых Кирилла (Константина) и архиеп. Мефодия , считая их поздними и прокатолич. памятниками, и критиковал своих предшественников Й. Добровского и А. Л. Шлёцера за многочисленные ошибки, якобы допущенные ими при их изучении. В. считал, что перевод книг на слав. язык был осуществлен первоучителями непосредственно в Болгарии, где они находились на службе у царя Бориса , и отрицал их деятельность в Вел. Моравии. Константина-Кирилла В. называл своеобразным «министром культуры» Болгарии. Не вдаваясь в вопрос происхождения и исторических обстоятельств возникновения слав. азбук, В. отрицал смысл создания второй при существовании первой. В научном отношении среди работ В. важнейшей оказалась публикация славяно-румын. («влахо-болгарских») грамот. Основное значение трудов В. по болгаристике прежде всего состояло в воздействии на умы просвещенной части болг. общества в самой стране и особенно в диаспоре, к-рая в конце жизни и после смерти исследователя финансировала издание его сочинений. Воззрения В. на деятельность слав. первоучителей способствовали возрождению в Болгарии во 2-й четв. XIX в. почитания Константина-Кирилла и архиеп. Мефодия как национальных святых. Под влиянием В. находились первые болг. просветители В. Априлов и С. Палаузов . В. принадлежала идея создания эмигрантских болг. культурных центров: первое болг. уч-ще в Габрове в 1835 г., Болгарское настоятельство (подворье) в изгнании (Одесса) и др. Труды В. сыграли роль своеобразного «научного эпоса» и в XIX в. обрели для болгар характер своего рода национальной святыни. |
|
|
