| О, великий Угодниче Божий и преславный Чудотворче, Святителю отче наш Тихоне! Со умилением преклонше колена и припадая к раце честных и многоцелебных мощей твоих, хвалим, славим и величаем прославльшаго тя Бога, и нам недостойным показавшаго в тебе велию милость, и всеусердно, верою и любовию чтущии святую память твою, молим тя: принеси молитву нашу к вся содержащему и спасающему человеколюбцу Господу, Емуже ты ныне с лики Ангел и со всеми Святыми предстоиши, да утвердит во святей Своей православной Церкви живый дух правыя веры и благочестия, да вси члены ея, чистии от суемудрия и суеверия, духом и истиною покланяются Ему и усердно пекутся о соблюдении Его заповедей, пастырем ея да даст святую ревность попечения о спасении вверенных им людей — право верующия соблюдати, слабыя и немощныя в вере укрепляти, неведущия наставляти, противныя обличати. И паки припадающе, с упованием, якоже чада отца нам суща, молим тя, Святителю Тихоне, веруем бо, яко ты, на небесех живый, любиши ны тою же любовию, еюже вся ближняя твоя возлюбил еси, внегда пребывати тебе на земли, испроси у всемилостиваго Господа и всем нам подати дар коемуждо благопотребен и вся, яже к животу временному и вечному полезная, мира умирение, градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление, от нашествия иноплеменных сохранение, скорбящим утешение, недугующим исцеление, падшим возстановление, заблуждающим на путь истины возвращение, подвизающимся в делех благих укрепление, благоделающим преспеяние, родителем благословение, чадом в страсе Господнем воспитание и научение, наставником ведение и благочестие, неведущим вразумление, сирым, неимущим и убогим помощь и заступление, отходящим от сего временнаго жития к вечному благое уготовление и напутствование, отшедшим блаженное упокоение. Сих всех, наипаче, проси нам, Святче Тихоне, у Щедродавца Бога, яко имый велие к Нему дерзновение: тебе бо стяжахом приснаго заступника и теплаго молитвенника о нас пред Господем, Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение. Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Молитва 2я |
| Святитель Иона, митрополит Московский и всея России чудотворец, родился в городе Галиче в благочестивой христианской семье. Отца будущего святителя звали Феодором. В двенадцатилетнем возрасте юноша принял постриг в одном из галичских монастырей, откуда перешел в московский Симонов монастырь, где много лет исполнял различные послушания. Однажды святитель Фотий, митрополит Московский (память 9 июня и 15 июля), посетил Симонов монастырь и после молебна, преподав благословение архимандриту и братии, пожелал благословить иноков, исполнявших послушание на монастырских работах. Когда он пришел в пекарню, то увидел уснувшего от многих трудов инока Иону, правая рука утомленного инока была согнута в благословляющем жесте. Святитель Фотий просил не будить его, благословил спящего инока и пророчески предсказал присутствовавшим, что этот монах будет великим святителем Русской Церкви и многих наставит на путь спасения. Предсказание святителя исполнилось. Через несколько лет святитель Иона был поставлен епископом Рязани и Мурома. В 1431 году скончался святитель Фотий. Через пять лет после его смерти за добродетельную и святую жизнь митрополитом Всероссийским был избран святитель Иона. Когда новоизбранный митрополит отправился к патриарху Иосифу II (1416–1439) в Константинополь, чтобы принять поставление на митрополию, то оказалось, что незадолго до того зломудренный Исидор, по происхождению болгарин, уже был посвящен на русскую митрополию. Недолго пробыв в Киеве и Москве, Исидор отправился на Флорентийский собор (1438), где принял унию. Собор русских архиереев и духовенства низложил митрополита Исидора, и тот вынужден был тайно бежать в Рим (где умер в 1462 году). На Всероссийскую митрополию единодушно был избран святитель Иона. Посвящение его по благословению Константинопольского патриарха Григория III (1445–1450) впервые совершено русскими архиереями в Москве. 15 декабря 1448 года святитель Иона вступил на митрополию и с архипастырской ревностью стал утверждать благочестие среди пасомых, словом и делом укрепляя православную веру в стране. |
| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button #3ae586e583 Закрыть itemscope itemtype="" > По местам стоять Рассказы разных лет Владимир Крупин 01:18 02.04.2024 2083 Время на чтение 19 минут Самой пронзительной мечтой моего детства было стать моряком. А военкомат послал меня в ракетную артиллерию. Тоже хорошо. Но стремление дышать воздухом морей и океанов было всегда. Помню учения «Океан» 1970 года на Северном флоте, я писал о них и жил на эсминце «Отрывистый». Тогда и познакомился с молодым выпускником морского училища, порывистым, вихрастым лейтенантом. Он не ходил, он летал по кораблю. Тридцать лет прошло. Москва , патриаршая служба в память погибших моряков-подводников. Плачущий седой капитан первого ранга. Не чувствующий горячих капель воска, стекающих с горящей свечи, он отрешенно и горестно смотрел на алтарь. «Он! - толкнуло меня. - Он, тот лейтенант». У выхода я подождал его. Мы встретились глазами. - Североморск, - сказал я, - эсминец «Отрывистый». Учения «Океан». - Писатель! - воскликнул он. - Есенина читал. Чего ж ты такой старый? - А жизнь-то какая! Мы крепко обнялись. Не слушая никаких возражений, капитан первого ранга, сокращенно, по-морски, каперанг, или капраз, повез меня к себе. - Море - это навсегда, - говорил он, лавируя на мокром шоссе рулем «Жигулей», как штурвалом катера. - Навсегда. Это ж про нас, мореманов, шутка: «Плюнь на грудь, не могу уснуть без шторма». Я после Северного флота везде посолился - и на Тихом, и на Черном, заканчивал в Генштабе. Сейчас... сейчас, ну что сейчас, живу. И вот мы сидим в его квартире. Она настолько похожа на корабль, что, кажется, пройдет секунда и каперанг, прямо в шлепанцах, отдаст команду: «С якоря сниматься, по местам стоять!» - Сегодня мне одна команда осталась, - невесело говорит он, - команда эта: «Отдать концы!» И отдам. И все мы, моего возраста мореманы, тоже. Зачем нам жить? Чтоб еще и еще видеть позор и поругание флота? |
| Радуйся, истинный поклонниче, духом и истиною кланяяйся Творцу. Радуйся, мужу желаний духовных, взыскавый Христа в стране нечестия магометова; Радуйся, отринувый богопротивную оную прелесть. Радуйся, куплю деявый временную, вкупе же и вечную, небесную; Радуйся, странники и нищия питавый от трудов твоих праведных. Радуйся, елеем милости умащенная главо; Радуйся, горо добродетелей, орошенная крове страдальческия излиянием. Радуйся, мучениче и чудотворче Авраамие. Кондак 10 Спастися нам преискренне желая, молишися за нас горе у Престола Божия, страдальче Христов Авраамие, и твоими молитвами пособствуеши нам в странствии многотруднем земнаго жития, еже в покаянии и благочестии скончати, да сподобимся с тобою воспевати Христу и Богу нашему: Аллилуиа. Икос 10 Стену защищения стяжавше твоя святыя молитвы, Авраамие чудне, радуемся грешнии и чтем любовию память твоего усекновения и мощей твоих святых пренесения, зовуще: Радуйся, великоименитый наш заступниче; Радуйся, небожителю богопросвещенный. Радуйся, чудотворче дивный и милостивый; Радуйся, благий послушателю сущих в скорбех. Радуйся, предваряяй прошения призывающих тя в бедах; Радуйся, грешных ко исправлению приведение. Радуйся, миро врачебное недугом многоразличным; Радуйся, не токмо телесных, но и душевных болезней изрядный целителю. Радуйся, духов нечистых от человеков прогонителю; Радуйся, даров благодатных независтный подателю. Радуйся, благоуханием мощей твоих услаждаяй души наша; Радуйся, чудесы твоими утверждаяй нас во истине святыя православныя веры. Радуйся, мучениче и чудотворче Авраамие. Кондак 11 Пение молебное и похвалу сию смиренную не презри, мучениче; се бо верою и любовию к тебе подвизаеми, раку мощей твоих соборне обстояще, ублажаем тя, заступника нашего, и молимся: молися за ны выну ко Господу, вемы бо к Нему твое невозбранное дерзновение и твоих молитв благодатное действо. Имуще таковаго предстателя, благодарно зовем дивному во святых Своих Богу нашему: Аллилуиа. Икос 11 |
| Радуйся, многих от погибели исхитивый; радуйся, безчисленных неврежденно сохранивый. Радуйся, яко тобою лютыя смерти грешнии избегают; радуйся, яко тобою жизнь вечную кающиися получают. Радуйся, Николае, великий Чудотворче. Кондак 11 Пение Пресвятей Троице паче иных принесл еси, преблаженне Николае, умом, словом и делом: многим бо испытанием правоверная повеления уяснил еси, верою, надеждою и любовию наставляя нас в Троице Единому Богу воспевати: Аллилуиа. Читайте также — Молитва Отче наш Икос 11 Светозарную лучу во мраце жития сущим неугасимую видим тя, Богом избранне отче Николае: с невещественными бо ангельскими светы беседуеши о несозданном Троическом Свете, верных же души просвещаеши, вопиющих ти таковая: Радуйся, озарение Трисолнечнаго Света; радуйся, деннице незаходимаго Солнца. Радуйся, свеще, Божественным пламенем возжженная; радуйся, яко угасил еси бесовский пламень нечестия. Радуйся, светлое правоверия проповедание; радуйся, доброзрачное света евангельскаго сияние. Радуйся, молние, ереси пожигающая; радуйся, громе, устрашающий соблазняющия. Радуйся, истиннаго научителю разума; радуйся, таинственнаго изъявителю ума. Радуйся, яко тобою попрася поклонение твари; радуйся, яко тобою научихомся покланятися Творцу в Троице. Радуйся, Николае, великий Чудотворче. Кондак 12 Благодать, данную ти от Бога, сведущии, радующеся, твою память празднуем по долгу, преславный отче Николае, и к чудному заступлению твоему вседушно притекаем; преславных же твоих деяний, яко песка морскаго и множества звезднаго исчести не могуще, недоумением объяти бывше, вопием к Богу: Аллилуиа. Икос 12 Поюще твоя чудеса, восхваляем тя, всехвальне Николае: в тебе бо Бог, в Троице прославляемый, дивно прославися. Но аще и попремногу составленныя от души псалмы и песни приносим ти, Чудотворче святый, ничтоже творим равно дарованию чудес твоих, имже удивляющеся, вопием к тебе таковая: |
| Опять иной, которого влекут и ведут на средину площади, в присутствии эллинов и иудеев, заклинает влекущего самыми страшными клятвами, – и никто не слушает его. Чего не скажут эллины, когда верный заклинает верного и христианина, и это не приносит ему никакой пользы, напротив мы еще больше обнаруживаем к нему презрение? 3. Хотите ли, я расскажу вам одно происшествие, о котором сам слышал? Говорю не выдуманное мною, а слышанное от лица, заслуживающего доверия. Одна рабыня выдана была замуж за человека злого, преступного, бродягу. Муж ее наделал много зла, и госпожа решилась продать его, потому что проступки его были непростительны, между тем госпожа была вдова, не состоянии была сама наказывать человека, разоряющего дом ее, вот и решилась его продать. Но, считая делом нечестивым – разлучать мужа с женою, она вместо того, чтобы развести их, надумала продать вместе и жену, несмотря на то, что эта рабыня была ей полезна. Тогда рабыня, видя себя в затруднительном положении, пришла к одной почтенной, коротко знакомой с ее госпожой, особе, которая и рассказывала мне об этом, и, припавши к коленам ее, со многими слезами, умоляла заступиться за нее пред ее госпожою. Истощивши множество слов, она, наконец, присоединила одно страшное заклятье, надеясь при посредстве его более всего убедить ее. Заклятие было такого рода: не презри моего прошения, чтобы и Христос не презрел тебя в день судный. Сказав это, она удалилась. Но женщина, которую рабыня просила, будучи озабочена какими-то не терпящими отлагательства делами, обыкновенно встречающимися в домашней жизни, забыла (о ее просьбе). Потом в самый полдень вдруг пришло ей на память то страшное заклятие. Она весьма встревожилась, отправилась немедленно, с полным усердием ходатайствовала, и дело устроила. В ту же ночь она вдруг увидала отверстые небеса и самого Христа; впрочем видела настолько, насколько возможно женщине видеть. И именно потому она удостоилась такого видения, что всецело обратила внимание на это заклятие, – потому, что убоялась его. Я рассказал об этом для того, чтобы мы не пренебрегали заклятиями, особенно когда кто-либо умоляет нас о делах добрых, о милостыни, о человеколюбии. |
| И надо сказать, что некоторые жители полуострова с готовностью откликались на эти призывы. Так, расстрелянная в Ялте вместе со своей дочерью княгиня Надежда Барятинская была арестована по заявлению некого А.Григорьева. Не будь этого доноса - кто знает, возможно, княгиня и ее близкие остались бы живы. Имя Бела Куна в Крыму стало синонимом массового террора. Недобрую память оставила после себя и секретарь обкома РКП (б), Р.С. Землячка (Залкинд). Побывавший на полуострове в феврале-марте 1921 г. представитель Народного комиссариата по делам национальностей М.Х. Султан-Галиев так охарактеризовал эту женщину: «...тов. Самойлова (Землячка) - крайне нервная и больная женщина, отрицавшая в своей работе какую бы то ни было систему убеждения и оставившая по себе почти у всех работников память «Аракчеевских времен». Не нужное ни к чему нервничание, слишком повышенный тон в разговоре со всеми почти товарищами, чрезмерная требовательность там, где нельзя было ее предъявлять, ее незаслуженные репрессии ко всем тем, кто имел хотя бы небольшую смелость «сметь свое суждение иметь» или просто «не понравился» ей своей внешностью, - составляли отличительную черту ее «работы». Высылка партийных работников из Крыма обратно на север, особенно после постановления Оргбюро ЦК партии о направлении партийных работников в Крым только с разрешением ЦК, приняла эпидемический характер. «Высылались» все без разбора, кто бы то ни был, и не единицами, а целыми пачками - десятками и сотнями. Такая терроризация организации дала самые отрицательные результаты. В бытность тов. Самойловой в Крыму буквально все работники дрожали перед ней, не смея ослушаться ее хотя бы самых глупых или ошибочных распоряжений». Точное количество погибших в Крыму неизвестно. Называются разные цифры: 20, 50, 80, 120 тыс. Неудивительно, что применение террора в столь невероятных масштабах вызвало возмущение у многих партийных работников. В частности, против осуществляемой на полуострове кампании массовых казней высказался Ю.П. Гавен. 14 декабря 1920 г. он написал члену ЦК РКП (б) Н.Крестинскому: |
| В Афинах «Панэллины» профинансировали строительство храма Зевса, так и названного Панэллинским, и устроенные в честь его посвящения всенародные празднества и игры; при этом персональная ответственность за их проведение была возложена на жреца, совершавшего культ самого императора Адриана как живого бога-учредителя. В Платеях «Панэлины» ежегодно совершали жертвоприношения в честь Зевса-Освободителя в память о воинах, павших под Платеями в битве с персами. Принципиальное отличие Лугудунского жертвенника и религиозного собрания от панэллинского заключалось в том, что первый учрежден был Римом в целях романизации Галлии, а в Элладе римская власть из пиетета перед греческой культурой поощряла приверженность этого народа своим религиозным и национальным традициям, заботясь об их бережном сохранении. Не изжившие ксенофобской фанаберии греки принимали подобные знаки уважения как должное, и в значительном большинстве своем убеждены были в превосходстве над своими столь снисходительными и даже дружелюбными поработителями. Характерная в этом отношении деталь – в отличие от иных народов, оказавшихся в составе Римской империи, эллины никогда сами не именовали свои божества именами их достаточно искусственных римских двойников, в то время как образованные римляне и италики нередко называли отечественных богов Гефестом, Афродитой, Дионисом, подразумевая под этим тех, кого официально в Риме чтили как Меркурия, Венеру и Либера. Более того, оказавшись в Риме, Италии или еще где-нибудь на Западе, греки, конечно, пользовались там и латинским языком, а вот у себя в Элладе или на эллинистическом Востоке даже хорошо образованные греки не утруждали себя изучением государственного языка империи, если, конечно, они не служили в легионах или в провинциальной администрации, в то время как всякий римлянин, хотя бы он жил в самой имперской столице или в Италии, если он считался элементарно образованным, условно говоря, имел выучку в объеме грамматической школы, по современным меркам, неполной средней, лучше или хуже владел греческим языком, а по-настоящему эрудированные римляне на нем свободно говорили и писали. |
| 1.2.44 Сагре diem — в моем случае это значит, что я использую любую возможность, чтобы послать тебе привет. Во-первых, я мог бы неделями без остановки писать тебе о том, что необходимо тебе рассказать, а во-вторых, никогда не знаешь, сколько это еще продлится... Знай, что последние ночи были тяжелыми, особенно на 30 января. Утром ко мне явились пережившие бомбежку, чтобы найти какое-то утешение. Но думаю, что я плохой утешитель. Выслушивать я еще могу, но сказать что-нибудь почти выше моих сил. Хотя, может быть, уже то, что о каких-то вещах спрашиваю, о других — нет, является своего рода указанием на суть дела. Кроме того, мне кажется более важным, если та или иная беда действительно переживается, без всякого замазывания и ретуши. Вот только в отношении известных фальшивых интерпретаций беды у меня нет снисхождения, поскольку они тоже стремятся утешать, будучи на самом деле ложными утешениями. Так я и оставляю беду без всякой интерпретации и думаю, что это вполне ответственное начало, дальше которого я редко-редко когда продвигаюсь. Временами мне кажется, что настоящее утешение должно обрушиваться с такой же неожиданностью, как и горе. Но признаю, что это может быть только уловка. Для меня всегда было загадочным (как во мне самом, так и в других), как легко забываются впечатления от ночных налетов. Проходит ведь только пара минут, а почти все из того, о чем думал, как ветром сдуло. Лютеру, для того чтобы вся его жизнь на долгие годы пошла по новому руслу, достаточно было удара молнии. Где же эта «память» сегодня? Не является ли утрата этой «моральной памяти» (отвратное слово!) причиной разрушения всех связей, любви, брака, дружбы, верности? Нет никакого удержа, ничто не прочно. Все эфемерно, мимолетно. А такие ценности, как справедливость, истина, красота, вообще все великие достояния, нуждаются во времени, постоянстве, «памяти», в противном случае они вырождаются. Кто не настроен отвечать за прошлое и формировать будущее, тот «забывчив», и я не знаю, как ухватить подобного человека, поставить его перед необходимостью задуматься. Ведь любое слово, пусть оно в этот момент и производит впечатление, все равно забывается. Что тут делать? — вот величайшая проблема христианского пастырского служения. |
| Представ перед епархом Хроматием, Никострат рассказал ему, как святой Севастиан обратил их в христианскую веру и многих исцелил от болезней. Слова Никострата убедили епарха. Он призвал к себе святого Севастиана и пресвитера Поликарпа, просветился от них и уверовал во Христа. Вместе с Хроматием приняли Святое Крещение его сын Тивуртий и все домочадцы. Количество новопросвещенных возросло до 1400 человек. По совету христиан Хроматий оставил должность епарха. В это время епископом Рима был святой Гаий (впоследствии папа римский, с 283 по 296 год; память его 11 августа). Святитель благословил Хроматия, чтобы он уехал в свои поместья на юге Италии вместе с пресвитером Поликарпом. Христиане, которые были не в силах идти на мученичество, уехали с ними. Священник Поликарп был послан для утверждения новообращенных в вере и совершения Таинств. Сын Хроматия, Тивуртий, желал принять мученичество и остался в Риме при святом Севастиане. Остались также посвященный святителем Гаием в сан пресвитера Транквиллин, Маркеллин и Марк, посвященные в диаконы, Никострат, жена его Зоя и брат Касторий, Клавдий, сын его Симфориан и брат Викторин. Они собирались во дворце императора у тайного христианина, сановника Кастула, но вскоре для них настало время пострадать за веру. Первой язычники схватили святую Зою, молившуюся у гробницы апостола Петра. На суде она мужественно исповедала веру во Христа и почила, повешенная за волосы над гниющими отбросами; тело ее было брошено в реку Тибр. Явившись в видении святому Севастиану, она сообщила о своей смерти. После нее пострадал пресвитер Транквиллин: его язычники побили камнями у гробницы святого апостола Петра, а тело его также бросили в Тибр. Святых Никострата, Кастория, Клавдия, Викторина и Симфориана схватили на берегу реки, когда они отыскивали тела мучеников. Их привели к епарху, и святые отказались исполнить его повеление – принести жертву идолам. Тогда святым мученикам привязали камни на шеи и утопили в море. Святого Тивуртия предал лжехристианин Торкват. Не добившись отречения от Христа, судья велел поставить юного Тивуртия на раскаленные угли, но Господь сохранил его: Тивуртий ходил по горящим углям, не чувствуя жара. Мучители обезглавили святого Тивуртия. Неизвестный христианин похоронил святого. |
|
|
