| ( Ин.11:51-52 ) Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Возлюбленные о Господе братья и сестры! Христос воскресе! Святое Евангелие доносит до нас события, которые происходили во дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. Сегодня мы слышали о неправедном сговоре первосвященников (см. Ин.11:47-57 ), когда, после удивительного чуда воскрешения Лазаря, члены синедриона собрались на совет, чтобы решить, что же дальше делать с Иисусом Христом. Они говорили: Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. Событие, произошедшее в Вифании, не могло не волновать вождей иудейских. Слишком впечатляющим было чудо, и много людей стали непосредственными свидетелями его, уверовав во Христа и Его Божественную силу. Фарисеи не хотели пустить все на самотек, потому что хорошо понимали, чем это им грозит. В заседании синедриона принимали участие представители высшей священнической аристократии, нисколько не дорожившие национальным достоинством иудейского народа. И потому дело Христа обсуждалось здесь не с религиозной, вероучительной, а исключительно с политической с точки зрения. Фарисеев волновало одно — если народ поверит Иисусу из Назарета, они потеряют свой авторитет, утратят власть и связанные с этой властью материальные блага и доходы. И потому надо во что бы то ни стало остановить Иисуса Христа. А как это сделать? Естественно, с помощью лжи и фальсификации, выставив бунтовщиком, который может поднять и взбаламутить народ. Фарисеи со всей наглостью пускают слух о том, что всем иудеям грозит гибель от римских властей по подозрению в похищении верховной власти. Мол, если будете слушать Христа, скоро придут римляне и уничтожат всех иудеев. Фарисеи с особым лукавством возбуждают людей против Господа, объявляя Его виновником сложившейся тревожной политической ситуации. Ложь эта, впрочем, и для них самих была заведомо несостоятельной. Но это и неважно, главное, хоть чем-то объяснить свое решение и намерение погубить Христа. |
| Иосиф Флавий рассказывает ужасную историю некогда богатой женщины, которая, умирая от голода в осажденном Иерусалиме, убила, изжарила и съела своего грудного ребенка 391 . За полторы тысяч лет Моисей предсказал это горестное событие: «За то, что ты не служил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца (слово «евангелие» происходит от греческого ευ " αγγλιον – добрая, или радостная, весть. – О.С.)… [Женщина] жившая у тебя в неге и роскоши, которая никогда ноги своей не ставила на землю по причине роскоши и изнеженности… она, при недостатке во всем, тайно будет есть их (своих детей. – О.С.), в осаде и стеснении, в котором стеснит тебя враг твой в жилищах твоих» ( Втор.28:47, 56–57 ). Иосиф Флавий рассказывает, что увидели римляне во взятом ими Иерусалиме: «Когда римляне подошли к домам, чтобы разграбить их, они нашли в них целые семьи мертвых, а верхние комнаты полными мертвых тел... Тогда они останавливались в ужасе при виде этого, и выходили, ни к чему не прикоснувшись» 392 . Иосиф Флавий сообщает, что 97 000 человек было взято в плен и обращено в рабство, а умерло 1 100 000 человек. Иосиф Флавий так описывает гибель самого Иерусалимского Храма: «Тогда Тит отправился на Антонию, приняв решение на следующий день утром двинуться всей своей армией и оцепить храм. Но храм давно уже был обречен Богом огню. И вот наступил уже предопределенный роковой день – десятый день месяца Лооса, тот самый день, в который и предыдущий храм был сожжен царем вавилонян… Сами иудеи были виновниками вторжения в него пламени. Дело происходило так. Когда Тит отступил, мятежники после краткого отдыха снова напали на римлян; таким образом завязался бой между гарнизоном храма и отрядом, поставленным для тушения огня в здании наружного притвора. Последний отбил иудеев и оттеснил их до самого храмового здания. В это время один из солдат, не ожидая приказа, или не подумав о тяжких последствиях своего поступка, точно по внушению свыше, схватил пылающую головню и, приподнятый товарищем вверх, бросил ее чрез золотое окно, которое с севера вело в окружавшие храм помещения. |
| «Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною (древние воины всегда препоясывались особыми воинскими поясами, которые были своеобразными знаками отличия. - Игум. А. ) и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир (то есть в те самые воинские поножи, которыми воины защищали свои ноги от поражений врагов. — Игум. А); а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого (то есть щит необходим нам более всего. - Игум. Л.)» (ст. 14–16). Древние воины очень ловко пользовались щитом, чтобы обороняться от ударов врагов. Обычно они держали его в левой руке, защищая свое самое уязвимое место — сердце. Более того, древние римляне так разработали воинское искусство владения доспехами и оружием, что изобрели совершенно неуязвимую воинскую фигуру — так называемую «черепаху», которую они делали при помощи щитов. Когда они были окружены врагами, то становились в круг на колени и смыкали щиты — по бокам прямоугольные, а сверху — круглые. По такой «черепахе» можно было даже ездить верхом на лошадях, она была совершенно неуязвимой. Таким способом римляне могли обороняться еще долгое время, хотя до этого были уже в безнадежном состоянии. Вот какое огромное значение имел в древности щит. Поэтому и апостол Павел, уподобляя нашу духовную брань воинскому искусству своего времени, говорит: «А паче всего возьмите щит веры» — то, что наиболее необходимо воинам. Итак, препоясание апостол сравнивает с истиной, то есть с правой верой, броню — с праведной жизнью, чистой христианской совестью. Призыв же обуть «ноги в готовность благовествовать мир» означает не то, что нужно просто проповедовать людям кротость, научая их жить в мире и любви, но также и то, что необходимо самому быть готовым на любую обиду, на любые оскорбления отвечать человеку кротостью — то есть благовествовать мир самой своей жизнью. «А паче всего возьмите щит веры» — в данном случае веры не в смысле вероисповедания, веры от ума, но в смысле надежды на Бога, потому что она более всего необходима нам в борьбе с духами злобы. |
| , — которым не было возвещено о Христе Господе, что Он, Един Сый Святой Троицы, воплотился ради нас, пострадал и спас нас, — тем возвещено будет, и так ясно, что они будто пред очами своими узрят распятого Господа, созерцая в то же время умно и все таинство домостроительства спасения. — те услышат и уразумеют, что: , — кроме имени Господа нашего Иисуса Христа (Деян. 4:12). — Таково пророчество о трудах благовестников, так я и действовал. Темже и возбранен бых множицею . «В начале сказал: (Рим. 1:13); а здесь представляет самую причину, которая задерживала его не раз и не дважды, а многократно» (святой Златоуст). Порывался к вам; но в то время, как я собирался удовлетворить моему сильному желанию видеть вас, открывалась новая дверь для проповеди, и я должен был входить в нее, отказываясь от преднамеренного к вам шествия. При сем он разумеет и все другие труды по устроению основанных уже Церквей. Возникали у них недоразумения, нестроения и нужды. Нельзя было их оставить, не умиротворив; а это требовало времени и отдаляло от того часа, в который наконец возмогу свободно двинуться к вам. «Если бы Апостол сказал: иду к вам, потому что нет у меня другого дела, римляне почли бы то для себя унизительным. Потому он обращает к ним слово любви и говорит: « (святой Златоуст). Желание это не теперь только родилось от нечего делать: оно всегда было, и было сильно, но не могло быть удовлетворено по причине неотложных дел; теперь же, получив свободу от дел, первым делом считаю поспешить к вам, чтоб увидеться с вами и насладиться вами. «Но дабы этим опять не пробудить в них гордости, смотри, как смиряет их, говоря: (когда) . Для того он написал это, чтоб они не подумали о себе много. Ему желательно и любовь свою показать, и их не допустить до кичения. Поэтому часто повторяет одно и то же и попеременно употребляет слова, ведущие к той или другой цели. По этой же опять причине, чтобы римляне не сказали: он хочет только мимоходом быть у нас, — Апостол присовокупил: , — то есть вы сами будете свидетелями, что спешу не из презрения к вам, но по крайней нужде. |
| Лк.2:2 . Сиé написáние пéрвое бысть владящу сириею киринию. (Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею.) Квириний (Кириний) был правителем Сирии, таким же, как и правитель Иудеи Ирод. Из истории известно, что Квириний сделался правителем Сирии не около времени Р. Христова, а спустя 12–15 лет. Это разноречие объясняется следующим образом: указ Августа о переписи издан был до рождения Христа, и она началась в Иудее этим временем, но, по случаю смерти Ирода, приостановлена, и затем через 12–15 лет снова продолжена и окончена в правление проконсула Квириния. (Мих.). Лк.2:3 . И идяху вси написáтися, кóждо во свóй грáд. (И пошли все записываться, каждый в свой город.) Римляне, производя перепись, не требовали, чтобы всякий записывался там, где родился, но иудеи держались обычая, чтобы запись велась по их коленам, родам и племенам: и римляне, вообще сохраняя обычаи побежденных, если таковые не имели ничего вредного для них, позволяли это иудеям. Лк.2:4 . Взыде же и Иóсиф от Галилéи, из грáда назарéта, во Иудéю, во грáд Давидов, иже нарицáется Вифлеéм, Занé быти емý от дóму и отéчества Давидова, Лк.2:5 . написáтися с Мариею обручéною емý женóю, сýщею непрáздною. (Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна.) От (из) Галилеи, из града (города) Назарета. Галилея, это – одна из частей Палестины. Во времена Христовы, Палестина имела следующие части, и части ее так были розданы между тремя сыновьями Ирода по смерти его, по приказанию Римского императора Августа: Иудея, Самария и Идумея (лежавшие к югу,) – Архелаю; Галилея и Перея (к северу и востоку), – Ироду Антипе; Гавлонитида, Трахонитида, Итурея и др. (к северо-востоку) – Филиппу. О Назарете чит. в объясн. 26 ст. 1 гл. Зане быти ему (потому что он был) от (из) дому и отечества Давидова. (Чит. объясн. 27 ст. 1 гл.). Путешествие Пресв. Богородицы вместе с Иосифом в Вифлеем для записи, которое не было обязательно для жен, так объясняет епископ Михаил: «Мария, также и Иосиф, уже знали, что от Нея должен родиться Мессия, знали без сомнения и то, что Он должен родиться в Вефлееме ( Мих.5:1 и дал. Мф.2:5 ). Теперь, когда был объявлен указ Кесаря о переписи, по которому оказалось необходимым Иосифу отправиться в Вифлеем, не могло-ли, не должно-ли было благочестивое чувство подсказать им, что этот указ в руках Провидения есть орудие для того, чтобы во исполнение пророчеств Сын их, Мессия, родился именно в Вифлееме, а не в другом каком-либо месте? И Мария, так как скоро приходило время резрешения Ея, решилась сопутствовать своему обручнику в Вифлеем, видя в этом чудесные пути промышления Божия о Ней и Ея будущем младенце». |
| Моисей в предупреждение заповедал им приносить свои жертвы в одном месте, там заколать агнца и совершать образ искупления. Посему ни Ирод не мог убить Господа вместе с младенцами Вифлеемскими, ни Назаретяне не лишили Его жизни, когда свергли Его с горы, потому что Господь не имел повеления умирать вне Иерусалима. «Не должно, – говорит, – погибать пророку вне Иерусалима» (ср. Лк.13:33 ). Заметь, что хотя в Иерусалиме убили Его, (однако) и Ирод, и Назаретяне тоже были виновны в смерти Его, и от них также взыскано было отмщение за убиение Его. Отсюда узнай, что не только жители Иерусалима должны понести наказание за Кровь Его, но и все, кои видели и отвергли Его, оказываются виновными в смерти Его. Говоря: «между... храмом и жертвенником» ( Лк.11:51 ), показал преступность народа, ибо они не устрашились даже места очищения. «Сколько раз... Я хотел собрать вас» (ср. Лк.13:34 ), – что равняется следующему (изречению): «вот,.. три года, как Я... прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу» (ср. Лк.13:7 ). «Если кто услышит... слова Мои и не соблюдет их, Я не знаю 253 его» (ср. Ин.12:47 ). Где же то (сказанное Им): «Отец... не судит никого, но весь Суд отдал Сыну» ( Ин.5:22 )? А так как Он Врач людей, то говорит: «Я не пришел в этот мир, чтобы судить мир, но чтобы спасти мир» (ср. Ин.12:47 ). И дабы показать, что всякий Суд принадлежит Ему, научает так: «кто не примет слов Моих... того о судит... слово,.. которое Я говорил» ( Ин.12:48 ). «Когда увидите знак ужаса запустения его» (ср. Мф.24:15 ). Хотя город Иерусалим был часто разрушаем и снова отстраивался, но в этом месте Господь говорил о полном уничтожении его и об осквернении святилища его, потому что после сего он останется в погибели своей, то есть предан будет забвению. Римляне внутри храма поставили знамена свои, на которых было изображение орла, как и сказано: «на крыле... мерзости и погибели» (ср. Дан.9:27 ). «Знак ужаса, запустения его, реченного Даниилом пророком» (ср. Мф.24:15 ). Иные говорят, что знамением предстоявшего разрушения его было то, что Римляне потщились принести голову свиньи и положить, при содействии Пилата, внутри храма. «Кто стоит на кровле...» (ср. Мф.24:17 ), потому что не спасутся, как в другое время, так как Господь не будет иметь о них заботы и попечения. «Горе... беременным...» ( Лк.21:23 ). О тех говорится, кто были замучены при осаде Иерусалима. «Будет... скорбь народу сему» (ср. Мф.24:21 ) такая, что даже женщины будут есть своих детей. |
| Мф.24:15–18 . Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои. «Мерзость запустения»: еврейское выражение, означающее собственно запустение, которое возбуждает чувство омерзения или отвращения, омерзительное запустение. Но здесь эта мерзость представляется – «стоящею» ( τξ), следовательно, разумеется не одно просто запустение, а нечто поставленное на опустевшем месте. Если считать параллельными сим слова, приводимые евангелистом Лукою ( Лк.21:20 ), то под мерзостью запустения разумеются римские войска, бравшие город (ср. Злат., бесед. 76. нач.). Они могли быть названы мерзостью потому особенно, что при их легионах носились изображения императора языческого и орлы, которым римляне воздавали божеское почтение, к чему иудеи, конечно, чувствовали совершенное отвращение. – «Предреченную чрез пророка Даниила»: сл. Дан.9:26–27 с Дан.11:31 и Дан.12:11 (в последних двух местах – мерзость опустошителя, а не – запустения). – «На месте святом»: разумеется или весь Иерусалим, называемый святым городом (сл. Мф.4:5 ), или в частности место храма, святое по преимуществу, что более согласно с указанным пророчеством Даниила ( Дан.9:26–27 ). Итак, смысл следующий: когда увидите римские войска, осадившие и взявшие город и их языческие знамена, водруженные на месте разрушенного храма, тогда – и пр., ст. 16. Флавий повествует, что когда римляне взяли Иерусалим, то внесли своих идолов в полуразрушенный храм, поместили их в восточных вратах и приносили им жертвы (Bel. Jud. 6. 6, 1). Св. Златоуст, бл. Феофилакт и Зигабен разумеют под мерзостью запустения собственно статую завоевавшего город (Тита), «которую он, по опустошении города и храма, поставил внутри храма». – «Читающий да разумеет»: выражение, которым обращается особенное внимание читающего на таинственный смысл сказанного, не раскрываемый ясно. |
| Но есть закон жизни, принуждающий бороться со злом, следовательно и с войною. И мы видим, что практические побуждения заставляли людей сдерживать развившиеся воинственные инстинкты и прекращать войны. Есть одна картина, изображающая событие из времен древних. Римляне и сабиняне готовы вступить в бой между собою. С обнаженными мечами они наступают друг на друга. Но вот – между врагами врываются женщины –сабинянки по происхождению, римлянки по замужеству, они простирают руки к тем и другим, умоляя братьев и мужей вложить мечи в ножны и превратить кровавое столкновение в дружественное свидание. Они успели в своих мольбах. Они оказались победительницами войны и создательницами мира. Но они действовали не по идеальным, а по родственно практическим соображениям. Война в данном случае являлась бессмысленной и в сущности братоубиственной. Ни та, ни другая сторона не могла из войны извлечь выгод. Победят сабиняне, они сделают своих сестер и дочерей вдовами; победят римляне, они сделают своих жен сиротами и врагами себе. Так практические соображения нередко могли заставлять опускать меч в ножны раньше, чем он обагрялся кровью. Христос сказал: „какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство – просить о мире“ ( Лк. 14:31–32 ). К несчастью не всегда этот текст помнили. Не вспомнил о нем и Вильгельм II, объявив войну миру, разуму и правде. Но были, которые помнили этот текст и руководясь им, старались избегать войн. Практические соображения заставляли смягчать ужасы войны. От бесчеловечных расправ с мирными жителями и пленными воинами стали воздерживаться, потому что «как аукнется, так и откликнется». Немцы в настоящую войну совершили уже не мало возмутительных зверств. Но без сомнения эти добродушные и благородные люди перебили бы всех до одного пленных, ограбили бы до последней нитки мирных жителей, сделав их своими рабами, если бы им не предносилась печальная переспектива того, что и с пленными немцами не станут нежничать. От этого происходит, что, заставляя пленных голодать, они однако не доводят их до голодной смерти. |
| Но и культурные римляне в эпоху Августа, под влиянием греко-восточных идей, начинают верить в «приближающийся конец мира» и наряду с этим говорят и пишут о грядущем возрождении человека, о Мессии и Спасителе человечества. Выразителями этих идей были такие великие и популярные писатели древнего латинского мира, как Гораций, Виргилий, Проперций и Овидий. Но эти писатели честно готовы были видеть явление «Нового человека», «Миротворца» и «Спасителя человечества» в лице цезаря Августа, который, после окончания гражданской войны, круто переменил характер своей внутренней политики и посвятил всю свою дальнейшую деятельность на водворение мира и порядка в Римской империи. Римляне, как оказалось, готовы были простить Октавиану Августу все ужасы террора и разорения Римской империи в прошлом. Как указывают памятники, найденные при раскопках городов Помпеи и Геркуланума, народные массы готовы были видеть в лице кесаря Августа носителя идеи их материального благосостояния. Об этом писал и Гораций в своих одах, посвященных Августу и его времени. Мир жаждал мира и надеялся, что нашел его в лице своего нового владыки. Мир действительно сошел на измученную землю. Сначала этому не хотели верить, но то, что казалось мечтою, превратилось в действительность. Война прекратилась, и жизнь постепенно налаживалась. Всякий мог заняться своим делом. Перестали бояться государственного грабежа и разбоя, открылись сухопутные и морские пути для торговли, в провинциях появились приличные чиновники и т. д. Совершалось как бы чудо, и это чудо приписывали цезарю Августу. Во второй половине царствования Августа совершилось истинное величайшее чудо – Рождение Христа. И Август оказался невольным исполнителем древних пророчеств о рождении Богочеловека в Вифлееме иудейском. «В те дни, – свидетельствует евангелист Лука, – вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Сия перепись была первая в правлении Квирина Сирией. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеемом, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Марией, обрученной ему женой, которая была беременна. Когда же они были там, наступило время родить Ей. И родила Сына Своего, первенца, и спеленала Его и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» ( Лк. 2:1–7 ). |
| Но что происходит? Что-то в образе этого Мессии не так. Он не предлагает никакой политической программы, никаких социальных реформ. Он не призывает к войне за независимость. Из Его проповеди следует, что можно платить дань оккупанту Цезарю. Да и говорит Он о каком-то Царстве Небесном, а не о земном. Армии у него нет, политической поддержки нет, денег нет, связей в правительстве нет. А что есть? А есть толпы людей, которые идут за Ним, верят, что Он избранник. И если сейчас какой-то провокатор крикнет: «Долой римлян, долой Понтия Пилата, да здравствует Мессия, сын Давидов!», то рванет с такой силой, что слышно будет на Апеннинском полуострове. Рим пошлет сюда легионы. А карали римляне очень жестоко. Лидеры евреев – дальновидные политики. Они прекрасно понимали, что эту войну им не выиграть. Нет у их многострадального народа сил прогнать захватчика именно сейчас. В их глазах Иисус – самозванец, который обрекает еврейский народ на гибель. Поэтому они собрали совет и поставили вопрос ребром: «Что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом» (Ин. 11:47-48). В результате они решают убить Его. «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин. 11:50). А что же простой народ? Он также отрекается от Мессии из патриотических мотивов. И об этом косвенно свидетельствует еще одно событие. По традиции на праздник Пасхи римский правитель мог освободить одного узника. Понтий Пилат понимает, что лидеры евреев оклеветали Христа. А потому он предлагает сделать выбор простому народу. Они должны выбрать между Христом и Вараввой. Евреи потребовали Варавву. Варавва был не просто преступник, он был именно зилот, патриот, который борется за независимость родины при помощи террора. То есть не только еврейские вожди, но и многие из простого народа отрекаются от Христа, когда понимают, что Он не даст их родине независимость. Им нужно царство земное, а не Небесное. Им нужен сильный Израиль. |
|
|
