| XVI в.) и второе (20-60-е гг.) платереско. Фасад коллегиума Сан-Грегорио в Вальядолиде. 1488–1496 гг. Фасад коллегиума Сан-Грегорио в Вальядолиде. 1488–1496 гг. Первое платереско характеризуется сохранением старой структуры перекрытий (своды со стрельчатыми очертаниями либо «артесонадо» - наборные потолки в стиле мудехар) и использованием композиций типа «ретабло» для украшения главного фасада декором в манере гротеска. Одним из наиболее ярких памятников этого направления является здание ун-та в Саламанке (1411-1533). Его помещения сгруппированы вокруг обширного двора, окруженного 2-ярусной галереей с аркадами сложного рисунка. Центральная часть главного фасада (20-е гг. XVI в.) заполнена скульптурой. Как и в фасаде коллегиума Сан-Грегорио в Вальядолиде, здесь нет ни одного свободного от декора места, но в отличие от последнего структура четко выявлена с помощью ордерной сетки, а в заполнении использованы классические мотивы. Включение в композицию портретов «католических королей» и обилие геральдических символов придают программе фасада политические черты. Предполагают, что она была связана с увлечением античной культурой в кругу гуманистов, сложившемся тогда в ун-те Саламанки. В частности, мн. исследователи видят в этом фасаде аллегорию Дома науки и порока, описанную в «Трактате об архитектуре» (ок. 1465) итал. архит. Филарете, вероятно уже привезенном из Италии. Окончательная победа нового классицизирующего направления в зодчестве И. нашла отражение в 2 важных событиях: в области теории - в издании трактата Диего де Сагредо «Меры Римского», в области практики - в строительстве дворца Карла V в Гранаде. Сочинение Сагредо - единственная книга по архитектуре, получившая широкое распространение в период раннего Возрождения в И. Итал. трактаты, в т. ч. и труд Л. Б. Альберти «Десять книг об архитектуре» (1452), известный в Европе уже с кон. XV в., были переведены на испанский и изданы лишь во 2-й пол. XVI в. Вышедший же в 1526 г. трактат Сагредо до 1608 г. переиздавался 12 раз, а в 40-х гг. |
| Филофей вводил в обиход практику мира в пресвитерской литургии без сослужителей. К тому времени мир вышел из обыкновения простых молящихся, а так как по византийскому обычаю целование происходило среди членов одного и того же чина, единственному служащему священнику было не с кем лобызаться, поэтому обряд просто опускался. Рубрика в диатаксисе по списку Paris Gr. 2509 показывает это развитие: После «Возлюбим друг друга» он [диакон] не возглашает немедленно «Двери, двери», но сначала трижды кланяется благообразно и после целования своего ораря возглашает. 1462 Чин мира был забыт настолько, что даже диаконы оставили целование креста на ораре, последний пережиток лобзания, которым они некогда обменивались с сослужащими диаконами. В отрантской традиции нашли более удачное решение. Там иерей обменивался лобзанием со священнослужителями низших чинов. 1463 4. Лобзание мира Совершенно ясно из ранних источников, что целование мира первоначально происходило не только среди епископов и пресвитеров как сегодня, но также среди диаконов и мирян. Ориген , как мы уже знаем, свидетельствует о традиции «orationes post orationes osculo invicem suscipiant fratres». 1464 Точно так же 19-е правило Лаодикийского собора (ок. 363 г.) после описания молитв для различных чинов, продолжает: ... Посем уже мир подавати, и когда пресвитеры дадут мир епископу, тогда и мирянам взаимно мир подавати и тако совершати святое приношение [=анафору]. 1465 «Апостольские постановления» еще более откровенны: И диакон скажет всем: «Приветствуйте друг друга святым целованием» и члены клира целуют епископа, миряне [целуют] мирян, мирские жены [целуют] мирских жен. 1466 Ипполит свидетельствует, что та же самая традиция существовала на Западе: Когда они [оглашенные] заканчивают молиться, они не должны давать мир, потому что их лобзание еще не является святым. Но верные должны целовать друг друга, мужи мужей, а жены жен. Но мужи не должны целовать жен. 1467 В ранний период невинности подобное запрещение еще не действовало, и миряне обоего пола разделяли мир, как видно из творения Тертуллиана «К жене» (Ad uxorem) 1468 и краткого биографического Жития Марии Египетской Псевдо-Софрония. 1469 Но век простоты недолго длился, и в конечном счете полы развели по раздельным местам в храме, а мирянам запретили целовать лиц противоположного пола. 1470 |
| The Old Icelandic Land Registers. Lund, 1967), большая часть остальных земель принадлежала 10-12 исл. семействам. Епископы в И. сохранили значительное влияние. В страну присылали в основном епископов-иностранцев (они занимали Скаульхольтскую кафедру в 1321-1343, 1348-1413, 1426-1465, Хоуларскую - в 1342-1520). Главными центрами церковного образования оставались Скаульхольт и Хоулар. Из жизнеописания Хоуларского еп. Лаврентия Кальвссона (1324-1331) известно, что первоначальное образование он получил вместе с др. детьми у приходского священника, после смерти к-рого его взял к себе епископ Хоулара, и он продолжил учебу в соборной школе (ÍF. 1998. T. 17. P 226-228). Исл. епископы и их окружение проявляли интерес к изучению канонического права, основательные познания в нем, по крайней мере со 2-й пол. XIII в., считались необходимыми в церковном управлении. Спекулятивное схоластическое богословие, судя как по отсутствию оригинальных сочинений этого жанра, так и по составу церковных б-к, напротив, в И. мало изучалось ( Lehmann P. Skandinaviens Anteil an der lateinischen Literatur und Wissenschaft des Mittelalters. Münch., 1937. Bd. 2. S. 15). Очень скудно была представлена аскетическая и мистическая литература (об антимистических тенденциях см.: Lange. 1958. S. 287; Astås R. Kirkelig/skolastisk terminologi i et morsmålsverk fra middelalderen. Oslo, 1989. S. 82-85). В И. не получило распространение ни одно из еретических движений средневековья, а полное безразличие исландцев к межконфессиональной полемике дало нек-рым исследователям повод усомниться в том, что им было известно о схизме между Римом и К-полем ( Якобссон С. Народы Аустрвега и исландская картина мира//ДГВЕ, 2006. М., 2010. С. 142-171). В XIV в. прозаическая литература И., как светская, так и религиозная, постепенно угасает, но поэзия продолжает развиваться. Ок. 1350 г. датируется посвященная Пресв. Деве Марии поэма «Лилия» (Lilja), одна из самых длинных (100 строф) и самая популярная среди исландцев ( Schottmann. 1973. P. 188-251). В поздних рукописях ее авторство приписывается некоему «брату Эйстейну». Возможно, имеется в виду тот же Эйстейн, о котором в исландских анналах сообщается, что он побил своего аббата в Тихквибайрской обители, за что епископ приказал заковать его шею в железо (Islandske Annaler indtil 1578. A. D. 1343/Ed. G. Storm. Christiania, 1888. N VII), но это не более чем догадка. Автор поэмы описывает историю мироздания от дней творения до Страшного Суда, сквозной линией проводя тему борьбы Добра и Зла. В структуре поэмы обыгрывается символика чисел, а стиль отражает знакомство с принципами классической риторики ( Foote. 1984. P. 249-270). В отличие от более ранних поэм «Лилия» написана простым языком без стилистических излишеств, ее популярность (говорили, что «каждый поэт хотел бы, чтобы это он сочинил «Лилию»») способствовала отходу последующих исландских поэтов от традиций скальдической поэзии и вливанию в общее русло европейской позднесредневековой поэзии. |
| Полные рукописные Б. датируются XIV-XV вв. Сохранилось ок. 30 кодексов, большинство из к-рых имеют заголовок «Poetie breviêla po zakonu rim " skago dvora», что указывает на их происхождение от реформированных Б. францисканской редакции XIII в. Встречаются как полные тексты рукописей (напр., «Бревиарий попа Мавра» (Загреб. Нац. и универ. б-ка, 1460 г.); Ватиканский (Vat. Illir. 5, сер. XIV в.; РГБ, бр. 51, 1443 г., и др.)), так и тексты отдельных разделов (Падуя. Универ. б-ка, сер. XIV в., и др.), а также Б.-Миссалы (Paris. Slav. 11, XIV в., и др.). В ОР и РК РНБ хранится неск. отрывков хорват. Б. XIII-XIV вв. из собрания глаголических рукописей И. Берчича (РНБ. Берч. Т. 1. Л. 7, 8, 37-40, 82-83, 96-97, 103-108, 121-122; Т. 2. Л. 9-9A). Глаголические рукописные и ранние (до XVII в.) старопечатные Б. являются важным источником по истории церковнослав. языка (в первую очередь хорват. извода), средневек. слав. лит-р и межслав. культурных связей. Тексты библейских книг в их составе (там, где они не подверглись позднейшей правке по Вульгате) отражают древнейшие редакции перевода Свящ. Писания на слав. язык, кирилло-мефодиевского и Симеонова времени ( Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. С. 140-145; см. также ст. Библия ). Целый ряд Б. XIV-XV вв. (Ватиканские 1379 и 1465 гг., Люблянский 1396 г., Московский 1442-1443 гг., попа Мавра 1460 г., Новлянский II 1495 г.) содержат в составе Службы святым равноап. Кириллу (Константину) и Мефодию чтения из Пространного жития Константина и Похвального слова ему, представляющих традицию, долгое время существовавшую изолированно от кириллической и не уступающую ей по древности (см.: Radovich N. Le pericopi glagolitiche della «Vita Constantini» e la tradizione manoscritta cirillica. Napoli, 1968). Сокращенный перевод Жития св. мч. Вита в составе Святотомашевского отрывка Б. кон. XIV в. (Прага. Б-ка Народного музея. 1 Dc 1/14) восходит к той же версии лат. текста памятника, что и полный в Успенском сборнике рубежа XII-XIII вв. Списки первого слав. Жития св. Вячеслава , кн. Чешского («Востоковская легенда»), в составе хорват. глаголических Б. (Ватиканский 1387 г., Люблянский 1396 г., Новлянский I 1459 г.; старший (Трст. Vs. misc. 81), сохранивший лишь самое начало, датируется XIII в.) значительно превосходят по древности рус. кириллические (известны не ранее рубежа XV-XVI вв.); нек-рые исследователи считают версию Б. первоначальной. |
| Здесь нужно вспомнить, что Псков был расположен на границе между «православным» Московским царством и «еретическим» Западом, который вызывал у русских религиозное недоверие или даже омерзение. В Пскове уже давно появлялись разные религиозные течения: споры о времени поста, об «Аллилуиа», позже, в 70-е гг., возникло движение «стригольников». См.: Серебрянский Н. Очерки по истории монастырской жизни Псковской земли, в: Чтения. 1908; а также соответствующие тома у Макария и Голубинского; Ключевский. Псковские споры, в: Прав. соб. 1872. 12; idem. Geschichte RuЯlands. 2; Gehring Joh. Die Sekten der russischen Kirche (1898); Архангельский. Нил Сорский (1882). С. 256 и след. Основательное исследование Серебрянского доказывает, что в псковской земле монашество жило интенсивной религиозной жизнью. Шахматов А. А. Путешествие М. Г. Мисюря Мунехина на Восток и Хронограф редакции 1512 г., в: ИОРЯС. 1899. 1. С. 215. Там же. С. 214. Этот взгляд выражен во всех сочинениях, связанных с Флорентийской унией. Ср.: Ziegler. Ук. соч. и Шпаков. Ук. соч. Резкая критика «греков» содержится также в послании Ивана III Ионе, архиепископу Новгородскому (между 1465–1470), РИБ. 6. С. 710. Ср.: примеч. 149. Хилиазм, ожидание «тысячелетнего царства» и «Страшного Суда», находил в религиозном сознании русских отклик и получил широкое распространение. Он пришел на Русь из Византии вместе с христианством; большую роль в этом сыграло сочинение Мефодия Олимпийского († ок. 311), в Древней Руси именовавшегося обычно Патарским, которое под названием «Откровение» появилось в славянском переводе уже в XI в. (Летопись под 1096 г.). Этот перевод сочинения «Мефодия, святаго отца нашего, архиепископа Патарскаго, о последнем веце» опубликован Н. С. Тихонравовым в: Памятники отреченной русской литературы. 2. С. 268–281. Ср. серьезную работу В. Истрина «Откровение Мефодия Патарского и апокрифическое видение Даниила в византийской и древнерусской литературах» (1897); ср. также: Bonwetsch (Примеч. 149). Я ссылаюсь здесь лишь на девятую речь его «Симпозиона» в: BdKV. |
| о., первоначально Л. пытался противопоставить учению об индульгенциях традиц. католич. представления, а не выработанную им концепцию оправдывающей веры. К письму Л. приложил ставшие впосл. знаменитыми 95 тезисов для богословской дискуссии под заглавием «Диспут для прояснения действенности индульгенций» (Disputatio pro declaratione virtutis indulgentiarum; критическое изд.: Idem. WA. Bd. 1. S. 229-238; рус. пер.: Диспут. 1996; 95 тезисов. 2002. С. 3-16); тезисы были призваны продемонстрировать архиепископу заблуждения, связанные с учением об индульгенциях, а также представить противоположное им истинное христ. учение. По нек-рым свидетельствам, в тот же день Л. отправил похожие по содержанию письма еще неск. епископам, в т. ч. Иерониму Шульцу (ок. 1465-1522), еп. Бранденбургскому, к диоцезу которого он формально принадлежал, однако эти письма не сохранились и не все исследователи признают, что они вообще существовали (см.: Brecht. 1985. Vol. 1. P. 190-192). М. Лютер. Медаль. XVI в. (Гос. музей Берлина) До сер. XX в. считалось, что в тот же день, 31 окт. 1517 г., Л. вместе с единомышленниками вывесил отпечатанный в виде плаката текст 95 тезисов на дверях Замковой ц. в Виттенберге. В процессе героизации Л. в лютеранстве его поступок было интерпретирован как смелый вызов, брошенный всей католич. Церкви, как символический акт, положивший начало Реформации. Однако в совр. историографии достоверность сообщений об этом событии была оспорена (обзор истории вопроса и лит-ру см.: Leppin. 2014). Исследователи обратили внимание на то, что ни сам Л., ни его сподвижники, бывшие в это время в Виттенберге, ничего не сообщают об обнародовании тезисов. Л. в переписке упоминает день Всех святых (т. е. 1 нояб. 1517 г.) как дату «попрания индульгенций», однако не связывает это с вывешиванием тезисов (см.: Luther M. WA: BW. Bd. 4. S. 275). Более того, в письме курфюрсту Фридриху Л. отмечал, что сначала послал свои мнения относительно индульгенций епископам тайно и лишь затем начал открытую дискуссию по этому вопросу (см.: Ibid. |
| В борьбе за наследство Тимура победил Шахрух (1405-1447). Распределив между сыновьями важнейшие тимуридские уделы, он с трудом поддерживал их единство с опорой на чиновничество и улемов, заслужив репутацию идеального государя. Однако он во многом обязан сыну и фактическому соправителю Байсункар-мирзе, усилиями которого был восстановлен Исфахан. К 1410 г. Кара-Коюнлу вытеснили Джалаиридов из Азербайджана и Курдистана и утвердили свою столицу в Тебризе. Благодаря энергии Кара-Юсуфа (1410-1420) и Кара-Искандера (1420-1438) они сбросили верховное владычество Тимуридов. Джахан-шах (1437-1467), воспользовавшись смутами в Хорасане после смерти Шахруха, провозгласил себя султаном и в 1453-1457 гг. отвоевал Ирак Персидский, Хузестан, Фарс и Керман, при этом особенно пострадали Султания и Исфахан. В 1459 г. Джахан-шах заключил с Тимуридом Абу Саидом (1451-1469) договор, по к-рому владения 2 династий разграничивались по Сефидруду, пустыням Деште-Лут и Деште-Кевир и хребту Поште-Кух. Многочисленные казни вельмож и опора на крайних шиитов вызвали яростное противодействие суннитских улемов. После гибели Джахан-шаха в сражении с Ак-Коюнлу (1467) остатки рассеянных племен «Чернобаранных» влились в состав нового союза. Его предводитель Узун-Хасан, захвативший в 1468 г. Азербайджан с Тебризом, столкнулся со своим бывш. союзником Абу Саидом и, одержав победу, казнил его (1469). Тимуридский султанат распался на 2 части - Ср. Азию со столицей в Самарканде и Хорасан (куда входили также Систан, Мазендеран, Горган с Астрабадом) со столицей в Герате. Курдистан, оба Ирака, Хузестан, Фарс и Керман достались Хасану, поддержкой к-рого против Османов и Джучидов стремились заручиться Венецианская республика и Великое княжество Московское. Однако поражение Узун-Хасана в 1473 г. от Мехмеда II положило конец притязаниям туркмен на господство в М. Азии. В XV в. И. переживал экономический упадок. Торгово-ремесленные центры переместились на юг, где Йезд, Шираз, Ормуз были связаны с внешней торговлей шелком. Ок. 1500 г. гос-во Ак-Коюнлу разделилось на 2 удела: один, с центром в Тебризе, включал часть Армении, Курдистан и Азербайджан, а второй, с центром в Исфахане,- Ирак Персидский, от к-рого лишь номинально зависели Фарс, Керман и Йезд, перешедшие под власть династии Ак-Коюнлу. В Абаркухе, Кашане, Семнане и Систане распоряжались независимые правители. Гилян разделился на шиитские эмираты Биепиш (столица - Лахиджан) и Биепас (столица - Решт), а Мазендеран - на неск. самостоятельных владений. В Хузестане восстание крайних шиитов под началом Мухаммада Мушаша, провозгласившего себя предтечей грядущего Махди аль-Мунтазара, завершилось к 1465 г. созданием небольшого наследственного имамата в районе Ховейзе. |
| Список Аквилейских Патриархов: ап. Марк (42?), св. Ермагор (42-70?), сщмч. Иларий (ок. 276-284), Хрисогон I (ок. 285), Хрисогон II (ок. 295), Феодор (ок. 308), Агапит (ок. 319), Бенедикт (ок. 332-337), Фортунациан (343-369?), св. Валериан (369-388), Хроматий (388-407), Августин (407-434), Максим (434-442), Януарий (ок. 442), Секунд (ок. 454), Никита (454-458), Марцеллиан (ок. 485), Марцеллин (ок. 500), Стефан (ок. 515), Македоний (ок. 539-554), Павлин I (Павел) (ок. 557-569), Пробин (569), Илия (571?), Север (ок. 586), Иоанн, Кандидиан (606), Епифаний (612), Киприан (613), Марциан (623), Фортунат (628), Максим (649), Феликс (649), Иоанн II (663), Стефан II (670), Агафон (679), Иоанн III (680), Христофор (685), Петр (698), Серен (711), Каллист (726), Сигвальд (762-776), св. Павлин II (776-804), Урс (805-810), Максенций (810-837), Андрей (844), Венанций (850), Теутмар (855), Луп (856), Вальперт (873-883), Фредерик (901-2.02.922), Лев (уб. 927), Урс II (928-931), Луп II (932-944), Энгельфред (944-963), Родоальд (963-984), Иоанн IV (984-1017; 1019), Поппо (1019-1044?), Эберхард (1045-1049), Готебольд (1049-1063), Равенгер (1068), Сигехард (1077), Генрих (1084), Фредерик II (1085), Удальрик (1088-1121), Герард (до 1128), Перегрин (ок. 1130-1161), Удальрик II (1161-1181), Годефред (1182-1194), Перегрин II (1195-1204), Вольхер (1204-1218), Бертольд де Меран (1218-1251), Григорий де Монтелунго (1251-1269), Раймондо делла Торре (1273-1299), Пьетро Герра (1299-1301), Оттобоно Рацци (1302-1313), Кастоне делла Торре (1317-1318), Пагано делла Торре (1319-1331), Бертран Сен-Женьезский (1334-1350), Николай Люксембургский (1350-1358), Лодовико делла Торре (1359-1365), Маркварт де Рандек (1365-1381), Иоанн III Собеслав (1388-1394), Антонио Гаэтано (1395), Антонио II Панчьера (1402-1408), Антонио III да Понте (1409), Луи де Тек (1411-1438), Лодовико II Скарампи Меццарота (1439-1465), Марко Барбо, кард. (1465-1491), Эрмолао Барбаро (1491-1493?), Николо Донати (1493-1497), Доминико Гримани, кард. (1497-1517), Марино Гримани (до 1529), Марко Гримани (до 1535), Марино Гримани (вторично, до 1545), Иоанн VI Гримани (до 1550), Франческо Барбаро (1593-1616), Даниеле II Дольфино (1734, с 1752 - титулярный). |
| Италию и вместе с сестрой Екатериной купил (ок. 1465) замок во Фриуле (около г. Удине), названный Белградом, где прожил в нужде 10 лет до самой смерти, не участвуя в политической жизни. Он имел 2 сыновей Георгия (Джордже) (1461-1516), Иоанна (1462-1502) и дочь Марию (ок. 1465-1495). После смерти мужа Ангелина обратилась за покровительством к имп. Фридриху III Габсбургу и получила от него замок Вайтерсфельд в Каринтии. При посредничестве императора в 1485 г. был заключен брак ее дочери Марии с монферратским маркизом Бонифацием V. В 1485 г. после смерти Вука Огненного Змея венг. кор. Матьяш Хуньяди пожаловал его владения и титул деспота Георгию Стефановичу. Вдова и сыновья Стефана Слепого переехали в Венгрию, взяв с собой его нетленные мощи, к-рые были положены в основанном ими мон-ре ап. Луки в Купинове, где прославились чудотворениями. В 1487 г. Матьяш выдал за Георгия Изабеллу, родственницу своей жены Беатрисы Неаполитанской. Ок. 1498 г. Георгий принял монашество с именем Максим в основанном им мон-ре в Купинове. Во иеродиакона и иеромонаха он был рукоположен Софийским митр. Калевитом. Деспотом стал его брат Иоанн, к-рый во время турецко-венг. войны 1501-1503 гг. вторгся с войском в Сербию и Боснию и нанес туркам большой урон. Он был женат на Елене Якшич († после 1529), дочери серб. воеводы Стефана Якшича. Через 3 года после смерти он стал почитаться как святой. Иоанн был ктитором мон-ря Дивоша, вместе с братом Максимом он восстановил мон-ри Привину-Главу , Шишатовацкий и Фенекский . Ангелина и ее сыновья покровительствовали афонским мон-рям св. Павла, Хиландарскому и Эсфигменскому (грамоты 1495, 1498 и 1499). Ок. 1499 г. она приняла монашеский постриг. После смерти деспота Иоанна Ангелина и Максим переехали в Валахию, где их принял воевода Раду IV Великий. Там ок. 1505-1507 гг. он был хиротонисан во митрополита Унгро-Влахийского изгнанным св. К-польским Патриархом Нифоном II. Неоднократно Максим выступал как миротворец, ему удалось примирить Раду IV с молдав. господарем Богданом III Слепым и Михню I Злого с чешско-венг. |
| Cus. Opera. Vol. 19. P. 652-680). Несмотря на недовольство мн. членов Папской курии, видевших в деятельности Н. К. угрозу сложившимся финансовым отношениям, папа Римский Пий II одобрял большинство предлагаемых им частных мер по упорядочению церковной жизни Рима, однако более масштабные реформы были невозможны из-за сопротивления коллегии кардиналов, контролировавшей большинство общецерковных решений. Н. К. многократно жаловался папе Римскому Пию II на отсутствие поддержки среди кардиналов и бесплодность всех попыток начать реальные реформы, заявляя о своем желании покинуть Рим. Однако Пий II убеждал его продолжать труды, а также включил его в комиссию, разрабатывавшую общий проект реформирования Римской курии (подробнее см.: Watanabe. 2001. P. 169-185; Miethke. 2008). В связи с работой комиссии Н. К. создал собственный план церковных реформ, получивший название «Общая реформа» (Reformatio generalis; текст см.: Nicol. Cus. Opera. Vol. 15. Fasc. 2. S. 19-57; Nicholas of Cusa. Writings on Church and Reform. P. 550-592). Хотя политические заботы не давали папе Римскому Пию II сосредоточиться на деле церковных реформ, план Н. К. не был забыт. Незадолго до смерти папа Римский Пий II создал предварительный вариант посвященной церковным реформам буллы «Pastor aeternus», в к-рый в переработанном виде вошли материалы 2 проектов: подготовленного Доменико де Доменики (1416-1478) «Трактата о реформировании Римской курии» и «Общей реформы» Н. К. Однако из-за кончины папы эта булла так и не была официально обнародована (текст и анализ содержания см.: Haubst. 1954). Надгробие Николая Кузанского. Ок. 1465 г. Скульптор А. Бреньо (ц. Сан-Пьетро-ин-Винколи, Рим) Надгробие Николая Кузанского. Ок. 1465 г. Скульптор А. Бреньо (ц. Сан-Пьетро-ин-Винколи, Рим) В нач. окт. 1459 г. папа Римский Пий II вызвал Н. К. в Мантую, где проходили консультации с итал. и нем. князьями по вопросу крестового похода. Н. К. использовал свои дипломатические связи и знакомства для помощи папским замыслам, однако к этому моменту начавшееся с торжественных речей совещание окончательно зашло в тупик, т. |
|
|
