| Мусульм. строительство было сосредоточено на Храмовой горе и в примыкающих к ней кварталах. За весь период правления Айюбидов была построена всего 1 мечеть в цитадели (1310), чтобы солдаты не покидали укрепления во время пятничной молитвы. Основной пик строительства пришелся на кон. 20-х - нач. 60-х гг. XIV в., когда при султанах Наср-ад-Дине Мухаммаде (1310-1340) и Хасане (1347-1361) было возведено более 20 медресе и др. крупных построек. В 1345-1350 гг. к мечети Аль-Акса были пристроены по нефу с запада и востока, так что она стала 7-нефной. Храмовая гора получила 4 минарета - юго-западный Эль-Фахария (1278), северо-западный Эль-Гаванима (1297), западный Эс-Сильсила (1329) и северо-восточный Эль-Асбат (1367). Сев. и зап. стороны периметра Храмовой горы были плотно застроены зданиями религ. школ и суфийских завий. Самыми значительными из медресе являются Исъардия (1359) и особенно Ашрафия (1482), построенные в изысканных позднемамлюкских формах при султане Каит-бее. Также на Храмовой горе были построены многочисленные аркады (канатиры) и источники-фонтаны (сабили), из к-рых выделяется фонтан Каит-бея (1482). Рост городского населения и возобновление мусульм. паломничества в И. стимулировали строительство новых сооружений. Вне Храмовой горы строились многочисленные медресе, странноприимные дома, караван-сараи, рынки; поскольку И. не был столицей, дворцы и мавзолеи были редкостью. Первые султаны особое внимание уделяли странноприимным домам, среди которых выделяется странноприимный дом Мансура (1283), возведенный при султане Калауне. Эмир Дамаска Танкиз ан-Насри построил большой рынок Эль-Каттанин с новыми воротами на Храмовую гору (1336), объединенный в единый комплекс с местом омовений (сикайя) султана Малика аль-Адиля (1193, перестроено), банями (хаммамами) Эш-Шифа и Эль-Айн (обе 1330) и караван-сараями Танкиза и Эль-Каттанин (1453-1461). При султане Баркуке был восстановлен и расширен построенный при крестоносцах караван-сарай Эс-Султан (1386). Тогда же (1388) был построен единственный мамлюкский дворец в И., принадлежавший некой Туншук, умершей в 1398 г. и погребенной в находящемся по соседству мавзолее. |
| В 1928 г. белорус. архивистами был подготовлен последний том (Бeлapycki Т. 2), после к-рого публикация книг М. Л. была прервана на долгие годы, а ученые, готовившие это издание, были репрессированы. Тем не менее в 30-70-х гг. XX в. отдельные документы М. Л. активно переиздавались в составе многочисленных хрестоматий и сборников документов. В 1978 г. начались советско-польские переговоры о восстановлении издания документов М. Л. (руководитель советской делегации - чл.-кор. АН СССР В. Т. Пашуто). 15-17 дек. 1980 г. состоялась встреча ученых, на к-рой были обсуждены вопросы подготовки к изданию ее отдельных книг, предложение было активно поддержано учеными-медиевистами СССР и ПНР. Они разработали и подписали рабочий план по изданию документов из гос. архива ВКЛ на 1981-1985 гг. Однако после смерти Пашуто реализация плана фактически была приостановлена советской стороной. Лишь в 1989 г. начались серьезные подвижки по изданию материалов по изучению М. Л. в СССР. В Польше с 1987 г. А. Рахуба начал издание отдельных книг Коронной Метрики кон. XVII - нач. XVIII в. После распада СССР в Литве стала функционировать гос. программа по изданию М. Л., в к-рой активно участвуют сотрудники Ин-та истории Литвы и Вильнюсского ун-та. В настоящее время ими издано и переиздано несколько десятков книг М. Л., преимущественно относящихся к истории ВКЛ кон. XIV - 1-й пол. XVII в. и кон. XVIII в. Отдельные книги М. Л. в научый оборот также введены белорусскими, российскими и украинскими исследователями (см.: Пашуто В. Т., Хорошкевич А. Л. Совместная публикация советских и польских историков//ВИ. 1981. 2. С. 158-160; Бычкова М. Е. Литовская Метрика - совместное издание советских и польских историков//История СССР. 1981. 4. С. 214-215). Изд.: Документы Моск. архива Мин-ва юстиции. М., 1897. Т. 1; ОДБМЮ. 1915. Кн. 21. С. 258-321; Литовская метрика. СПб., 1903. Т. 1. (РИБ; 20); 1910. Отд. 1. Ч. 1. Т. 1 (РИБ; 27); Юрьев, 1914. Отд. 1-2. Ч. 3. Т. 1. (РИБ; 30); Бeлapycki Мн., 1928. Т. 2: XV-XVI ст.; Metryka Litewska: Ksiga Sigillat. |
| С кон. XIV в. в деловой письменности получает распространение скоропись, рассчитанная на существенное ускорение процесса письма. Появление скорописи связывается с применением письменности для деловых целей (дипломатических, административных, судебных, хозяйственных). Скоропись характеризуется непрерывностью движения пера при начертании букв и многочисленными сокращениями. Слав. книгопечатание кириллическим шрифтом было начато в кон. XV в. в Кракове в типографии Швайпольта Фиоля, который издал 4 книги на церковнослав. языке: Октоих (1491), Часослов (1491), Триодь постную (1492-1493), Триодь цветную (недатированную). В 1494 г. начала действовать Черногорская типография в Цетинском мон-ре, основанная Иваном Черноевичем и продолжившая работу под рук. его сына Джурджа. В этой типографии «священником мнихом Макарием от Черной Горы» были выпущены Октоих первогласник (1494), Октоих пятигласник (1494 (?)), Псалтирь с восследованием (1495), Требник (1496). Третья типография кириллического шрифта была открыта в 1508 г. повелением Раду Великого, воеводы Валахии, в г. Тырговиште. Известны 3 изданные там книги: Служебник (1508), Октоих (1510), Четвероевангелие (1512). В 1516 г. в Праге открылась слав. типография Ф. Скорины, где в 1517 г. вышла Псалтирь на церковнослав. языке. С 1517 по 1519 г. Скорина издал 23 ветхозаветные книги, переведенные им на «русский» (гибридный церковнославянский) язык,- «Библию руску». В нач. 20-х гг. XVI в. Скорина основал в Вильно 1-ю на территории Великого княжества Литовского слав. типографию, где издал «Малую подорожную книжицу» (1522) и Апостол (1525). В Сербии и Валахии в 1-й пол. XVI в. известны типографии в мон-рях Руйно, Милешевском, в Горажде, в Мркшина-Црква, в Белграде. Важную роль в распространении книжной культуры в слав. мире на протяжении XVI в. играли венецианские типографии Божидара Вуковича и его сына Виченцо. В Москве кириллическое книгопечатание возникло ок. 1553 г. в т. н. Анонимной типографии, от которой сохранилось неск. книг без выходных данных (Евангелие, Постная Триодь). Первой же авторизованной и точно датированной московской книгой стал Апостол (1564) Ивана Фёдорова. Им же после переезда в Великое княжество Литовское было подготовлено в Остроге издание 1-го полного церковнослав. библейского кодекса - Острожской Библии (1580-1581). Активное развитие кириллического книгопечатания в Речи Посполитой относится ко 2-й пол. XVI в. Важнейшие типографии были во Львове, в Вильно, Остроге, Стрятине, Заблудове. |
| Во 2-й редакции всего 14 глав (по сравнению с 1-й редакцией пропущены 7-я и 10-я главы, а 1-я и 8-я разделены на неск. глав). Первая редакция сохранилась преимущественно в рукописях из Боббио и обычно дополняется Пенитенциалом К. или «Правилами для киновитов» (ркп.: Taurin. G. V. 38. Fol. 80v - 90, IX-X вв.; Taurin. G. VII. 16. Fol. 2-13v, 2-я пол. IX в.; Monac. Clm. 28118. Fol. 86v - 98r, нач. IX в.; копия этой рукописи, содержащей «Codex regularum» Бенедикта Анианского,- Köln. Stadtarchiv. W. fol. 231. Fol. 72v - 76, 1465-1467 гг.). 2-я редакция известна по рукописям из герм. монастырей (Санкт-Галлен, Райхенау, Санкт-Эммерам в Регенсбурге) и обычно соседствует с 5-й проповедью К. (Sermo 5) и «Правилами для киновитов» (Zürich. Zentralbibl. Rh. hist. 28. Fol. 4-53v, IX в.; St. Gallen. Stiftsbibl. 915. Fol. 47-53v, X в.; Monac. Clm. 14949 (Em. w. 6). Fol. 8-16, XV в.; Stuttg. Cod. theol. oct. 64. Fol. 93-100, XII в.; Bamberg. Staatsbibl. Ms lit. 143 (olim B VI 15). Fol. 63-63v, 73v - 78, XII в.; Salzburg. St. Peterstift. b IX 20. Fol. 3v - 6, XV в.). В критическом издании Уокера (Opera. 1970. P. 122-142) использованы не все известные рукописи (см.: O " Hara A. Columbanus and Jonas of Bobbio: New Textual Witness//Peritia. 2011/2012. Vol. 22/23. P. 188-190). Среди неучтенных выделяются 2 рукописи IX в.- Lambach. Stiftsbibl. 31. Fol. 103-108v и Paris. lat. 4333B. Fol. 26v - 37; остальные рукописи относятся к позднему средневековью (Vindob. 1550. Fol. 79v - 84v, XII-XIII вв.; Göttweig. Stiftsbibl. 112 (57). Fol. 40-43, XII в.; Graz. Univ. Bibl. 480 (39/47 f.). Fol. 41v - 44v, XII в.; Klosterneuburg. Augustiner-Chorherrenstift. Cod. 587. Fol. 57v - 61, XII в.; Admont. Stiftsbibl. 331. Fol. 40v - 43, XIII в.; Klosterneuburg. Augustiner-Chorherrenstift. Cod. 570. Fol. 86-89, XIV в. (только главы 1-8); Lilienfeld. Stiftsbibl. 113. Fol. 118v - 120v, XV в.; Graz. Univ. Bibl. 655 (36/37 f.). Fol. 264-264v, XV в.; Bod. Lyell 60 [olim Melk 194 D.32], XV в.; Vindob. 3878. Fol. 175-177v, XV в.). |
| К., 2006; Яковенко Н. Украïнська шляхта з kihця XIV до середини XVII cmoлimmя: Волинь i Центральна Украïна. К., 2008; Tymoszenko L. Князь Василь-Костянтин Острозький i епископ Кирило Терлецький: До проблеми bзaeмobiдhocuh cbimcьkoro i peлiriйhoro лiдepib Boлuhi доби Берестейськоï yhiï//Koció unicki w Rzeczypospolitej/Red. W. Walczak. Biaystok, 2010. S. 169-185; Ульяновський В. Князь Василь Костянтин Острозький: Icmopuчhuй портрет у галереï npeдkib та haщaдkib. К., 2012; Жигун В. Князь Костянтин Ibahobuч Острозький у cxiдhocлob " яhcьkiй icmopiorpaфiï//Шebчehkibcьka весна: Icmopiя: Мат-ли 12 мiжhap. наук. конф. (Киïв, 25-28 березня 2014). К., 2014. (Ч. 4): Icmopiя. С. 495-497. Т. Кемпа Иконография В музеях России и Украины хранятся несколько разновременных живописных портретов К. К. (ГИМ, НКПИКЗ, ЛИМ, Житомирский КМ, Острожский гос. историко-культурный заповедник), восходящих к утраченному прототипу кон. XVI в. Они различаются размерами и формой, местом размещения лат. надписи с указанием имени и титула князя. Наиболее ранним считается написанный маслом на доске овальный портрет из Житомира, предположительно датируемый кон. XVII - нач. XVIII в. Подписная копия 1789 г. работы худож. Константина Александровича находится во Львове. Из ЦАМ КДА (в наст. время в НКПИКЗ) происходит вариант, выполненный худож. Я. Ф. Сваричевским в 1883 г. с полотна в фамильной галерее поместья Нов. Малин (ныне с. Новомалин Острожского р-на Ровненской обл.). На портретах данного типа К. К. представлен по пояс, в небольшом повороте вправо. Это человек средних лет с небольшой округлой бородой с проседью, на крупной голове с высоким лбом - черная шапка, похожая на берет. В соответствии с западноевроп. модой XVI в. князь одет в темный жупан с золотыми пуговицами и красным поясом, сверху коричневый кафтан с меховой оторочкой и золотыми бляшками. Монеты, которые князь пересыпает из одной пригоршни в другую, вероятно, были ошибочно изображены копиистом. На прижизненном портрете это могла быть к.-л. драгоценность - деталь, напоминающая о статусе князей Острожских как «некоронованных королей». Имя и титул князя обозначены лат. надписью: «Constantinus Dux in Ostrog…» Немного иной вариант изображения К. К.- без головного убора - встречается на портрете XVIII в. из собрания НМ(Л) ( Ульяновський. 2012. С. 11. Вкл. VIII). Сохранились упоминания о существовании еще неск. портретов в галереях Жолковского замка, дворца Вишневецких, в б-ке Выдубицкого мон-ря в Киеве и др. (Там же. С. 10-11). Портрет К. К. вместе с младшим сыном Александром находился в основанном князем Крестовоздвиженском мон-ре в г. Дубне Волынской губ. ( Пероговский В. Бывшие правосл. мон-ри в г. Дубне Волынской губ., основанные князьями Острожскими//Волынские ЕВ. 1880. 34. С. 1547-1548). В Успенском соборе Киево-Печерской лавры (на сев. стене, за левым клиросом) в росписях 20-х гг. XVIII в. К. К. был изображен среди литов. князей ( Ульяновський. 2012. С. 282). |
| Данные раскопок Кеньон, в частности керамика, опубликованные в 80-х гг. XX в., еще раз проанализировал канадский археолог Б. Вуд, к-рый предложил вернуться к датировке Гарстанга. По мнению Вуда, она подтверждается находками керамики 1-й фазы поздней бронзы, в т. ч. кипрской, егип. печатей-скарабеев в захоронениях кон. XVI - нач. XIV в. до Р. Х., результатом радиоуглеродного анализа (от 1370 до 1450 г.). Кроме того, если согласиться с выводом Гарстанга, то вполне приемлемое объяснение можно дать наличию следов 20 (иногда длительных) перестроек и реконструкций города в период ок. 1650 г. до Р. Х. и до его окончательного разрушения в 1400 г. (если принять выводы Кеньон, это должно было произойти всего за 100 лет; см.: Wood B. G. Did the Israelites Conquer Jericho?: A New Look at the Archaeol. Evidence//BAR. 1990. Vol. 16. N 2. P. 44-58). Вывод Вуда не подтверждается, по мнению большинства исследователей, результатами раскопок др. памятников, на к-рых привычные границы среднего и позднего бронзового века ясно прослеживаются, напр. в Мегиддо, Гезере, Аджуле, Лахише, Алалахе и др. ( Halpern. 1987; Bietak. 1988). Кроме того, радиоуглеродные исследования не подтвердили результатов, на к-рые опирался Вуд; данные анализа, проведенного «с целью установить независимую радиоуглеродную хронологию археологии Ближнего Востока», подтверждают датировку Кеньон ( Bruins H. J., Plicht J., van der. Tell Es-Sultan (Jericho): Radiocarbon Results of Short-Lived Cereal and Multi-Year Charcoal Samples from the End of the Middle Bronze Age//Radiocarbon. New Haven, 1995. Vol. 37. N 2. P. 213-220). В лит-ре по-прежнему представлена позиция как сторонников ранней датировки ( Bimson. 1981; Bimson, Livingston. 1987; Dyer. 1996. P. 57-60; ср.: Юревич. 2009), так и ее противников ( Halpern. 1987; Bietak. 1988 и др.). Сложной проблемой остается локализации Гая. Город отождествляли с существующим в наст. время восточнее Вефиля Эт-Теллем (если идентификация Вефиля, лежащего ок. 3 км западнее холма Телль-Байтин, правильна). |
| Сведения о рукописи содержатся в машинописной описи собрания Рогожского кладбища 147 . Кроме этого, существует черновое рукописное описание – «Каталог библиотеки Рогожской старообрядческой общины, составленный по поручению Государственного Румянцевского музея библиотекарем Е.И. Усовым». Созданный в начале 20-х годов XX в. «Каталог» не был опубликован (см. РГБ, дело ф. No 247). Е.И. Усов привел следующие сведения о рукописи с текстом «Хождения»: «Путешествие старца Леонтия во Иеросалим. Скоропись XVIII в., в 4 долю, 157 листов». Описание завершает условное обозначение – «Р». Так Е.И. Усов отмечал, откуда рукопись поступила. В указателе «Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина» сообщается, что «рукописи, как правило, поступали на кладбище в виде пожертвований старообрядцев», причем «довольно большая группа рукописных книг связывается с купеческой фамилией Рахмановых. В Рогожскую библиотеку в начале XX в. поступило около 240 рукописей из рахмановской коллекции, древнейшие из которых датировались кон. XIV – нач. XV в., а самые поздние – XIX в.» 148 . Хотя в сноске 9 на с. 41 указано, что рукописи рахмановского собрания Усовым помечались «Рахм», в «Каталоге» не обнаружены подобные условные сокращения, а только «Р» и «Рог». Таким образом, можно предположить, что данная рукопись входила в состав рахмановской коллекции, поступившей на Рогожское кладбище в начале XX в. В пользу этой гипотезы свидетельствует тот факт, что данной рукописи в собрании Рогожского кладбища до 1890–1891 гг. не было, ибо о ней нет сведений в книге И.В. Власова «Описание славяно-русских рукописей и книг церковной печати с прибавлением каталога греческих книг собрания старообрядческого Рогожского кладбища» (M., 1890) 149 . Рукопись с текстом «Хождения в Святую землю» не указана и в «Прибавлении» к «Описанию», выполненному И.В. Власовым в 1891 г. Известно, что Е.И. Усов заведовал библиотекой Рогожского кладбища с 1913 г., тогда же он начал составлять «Каталог», работу над которым продолжал и в 1920 г., когда после национализации библиотеки был назначен заведующим Рогожским библиотечным филиалом Румянцевского музея. «Каталог» был завершен в начале 1920-х годов; 7–9 мая 1924 г. собрание поступило в ГБЛ, кроме рукописей, которые к моменту национализации библиотеки Рогожского кладбища находились в храмах и в Старообрядческом институте и которые в «Каталоге» Усова не значатся. Следовательно, интересующая нас рукопись попала в библиотеку Рогожского кладбища после 1891 г., но не позднее 1924 г. Скорее всего, она поступила в Рогожское собрание в начале XX в. из коллекции купца Рахманова. |
| Известен сборник, написанный, согласно выходной записи, в 1551/52 г., «в Дом Всемилостивому Спасу, еже на Новом, при архимандрите при Нифонте». Во вкладной записи говорится о предназначении книги «Спасу в дом по мне, грешнем Нифанте, и по моих родителех по Иакиме и Домне» (РНБ. Погод. 894. См.: Рукописные книги из собр. М. П. Погодина: Кат. СПб., 2014. Вып. 5. С. 50). Владельческие записи дают основание полагать, что рукопись была приобретена М. П. Погодиным в 1845 г. у частного лица, т. е. еще ранее потеряла связь с Н. П. м. (в изданиях Снегирёва 1843 и 1863 гг. не отмечена). Указание на заказчика дало повод предположить, что сборник был переписан в мон-ре или неподалеку от него ( Усачёв А. С. О географии написания русских рукописных книг в XVI в.: Мат-лы к истории книги в России//Петербургские слав. и балканские исследования. 2015. 1. С. 148). Снегирёв также указал среди рукописных книг Н. П. м. мартовскую минею с записью от 20 сент. 1553 г. ( Снегирёв. 1863. С. 40; описание см.: Попов. 1905. 12. С. 80-96), рукопись канонов и служб новым чудотворцам XVII в., 3 бумажных синодика ( Снегирёв. 1863. С. 40-41), под к-рыми, возможно, подразумевал 2 синодика и кормовую книгу ( Попов. 1905. С. III, 97; описание см. там же: С. 59-67; 9. С. 159-178; 10. С. 67-71; 13. С. 97-99). К древнейшим рукописям собрания Н. П. м. можно отнести и серб. пергаменную рукопись «Повесть о Варлааме и Иоасафе» XIV в. ( Попов. 1905. 11. С. 72-79). М. В. Щепкина и Т. Н. Протасьева особо выделили 3 рукописи из собрания мон-ря: Псалтирь с толкованием (XVI в.) 1), составление к-рой ранее нек-рые исследователи приписывали кн. А. М. Курбскому и его сотрудникам, мартовскую Минею 1553 г. домакарьевского состава 12) и кормовую книгу 13) ( Щепкина, Протасьева. 1995. С. 26). К нач. XXI в. среди исследователей заметно скептическое отношение к участию кн. Курбского в создании Толковой Псалтири ( Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный: Теорет. взгляды и лит. техника древнерус. писателя. М., 1998. С. 89-90). |
| Правильный бревис, в свою очередь, мог содержать 2 или 3 семибревиса. Если семибревисов было 3, они считались малыми и исполнялись как равнодлительные, если 2 - 1-й из них являлся малым (semibrevis minor), 2-й - большим (semibrevis major), и они должны были звучать в пропорции 1 : 2. В модальной нотации значение лигатуры зависело от используемого в данный момент ритмического модуса. Франко Кёльнский установил правила чтения лигатур вне модального контекста и согласовал их с правилами чтения простых фигур. Эти правила сохранили свое значение для всего периода существования М. н. Развитие мензуральной музыки после Франко Кёльнского пошло по пути все большего дробления бревиса. В мотетах Пьера де ла Круа число семибревисов, приходящихся на один бревис, может достигать 7. На письме группы семибревисов отграничивались одна от другой точкой. Согласно Жаку Льежскому (Speculum musice, ок. 1330), группы из 4 и более семибревисов исполнялись как равнодлительные, т. е. как совр. квартоли, квинтоли и т. д. В отношении 2 и 3 семибревисов оставалась в силе их традиц. трактовка, по Франко. Следующая крупная реформа М. н. была осуществлена Филиппом де Витри и Иоанном де Мурисом . Ее результаты были воплощены в стиле Ars nova (новое искусство), названном так по отношению к стилю Ars antiqua (старое искусство), с к-рым стало ассоциироваться учение Франко. Самое раннее описание нотации Ars nova содержат трактаты Филиппа де Витри «Ars nova» (Новое искусство; нач. 20-х гг. XIV в.; рус. пер.: Поспелова. 2003. С. 316-327) и Иоанна де Муриса «Notitia artis musicae» (Познание искусства музыки; 1319 или 1321; рус. пер. 2-й части трактата, без «Заключений»: Гирфанова. 2015. С. 493-502). Месса Жоскена Депре «Allez regrets». Фрагмент из Хоровой книги. Ок. 1521–1525 г. (Friedrich-Schiller-Universimдm. Bibl. Ms. 21. N 6. Fol. 71v) Месса Жоскена Депре «Allez regrets». Фрагмент из Хоровой книги. Ок. 1521–1525 г. (Friedrich-Schiller-Universimдm. Bibl. Ms. 21. N 6. Fol. 71v) В добавление к тройному делению бревиса на семибревисы, допускавшемуся Франко Кёльнским, было введено его двойное деление и дальнейшее подразделение семибревисов на более мелкие длительности, к-рые в начальный период Ars nova все еще считались различными видами семибревиса и не дифференцировались графически. Первые образцы подобной практики содержатся в манускрипте «Роман о Фовеле» (Paris. fr. 146, ок. 1317 г.). Вскоре минимальный семибревис (semibrevis minima) был снабжен штилем сверху, что привело к образованию минимы (minima) (впосл. половинная нота тактовой нотации). Был также введен графический знак для паузы и минимы. |
| носителей высших церковных должностей в В. кандидатов, предложенных венг. королем. Т. о., отменялось право папских резерваций, а Римская курия признавала право королевского патроната. По королевскому распоряжению 1419 г. церковные судебные процессы разрешалось начинать в В., а не в папском суде в Риме. Во время правления кор. Матьяша Хуньяди права Церкви в вопросах назначения на церковные должности были еще более урезаны. Он передавал должности и бенефиции своим родственникам (в т. ч. и иностранцам) и сторонникам, часто даже не принадлежавшим к духовному сословию. Фактически оформившееся право верховного королевского патроната в 1514 г. было юридически закреплено в своде венг. феодального права (т.н. Трипартитуме), кодифицированного юристом Иштваном Вербёци. Последствиями территориальной экспансии Венгерского королевства в XIV-XV вв. стало распространение лат. веры на подчиненных землях. Кор. Лайош I основал в юго-зап. части Валахии Видинское (существовало в 1365-1381) и Ардяшское (существовало в 1381-1386) католич. еп-ства; после 1356 г. присоединил к венг. Церкви Далматинские архиеп-ства (Сплитское, Задарское, Рагузское) с входящими в них епархиями (подчинялись венг. Церкви до нач. XV в., когда отошли к Венеции). В XII-XV вв. монашеские ордена начинают играть важную роль в религ. жизни В. В 20-х гг. XII в. в стране появились монахи-премонстранты, к 1235 г. в королевстве действовало ок. 40 мон-рей ордена премонстрантов , основанных как королями, так и частными лицами. В сер. XII в. в королевстве появились цистерцианцы, основные мон-ри были учреждены в Зирце, Пилише, Сентготхарде, Пасто; к XIII в. насчитывалось 19 цистерцианских обителей; кор. Беле III приписывают особое покровительство этому ордену. Среди нищенствующих орденов наибольшее распространение в В. получил францисканский. Первые монахи- францисканцы появились здесь в 1221 г., в 1232 г. они уже создали свою провинцию, к XIII в. действовали ок. 50 мон-рей этого ордена, объединенных в 10 кустодий. Францисканцы развернули миссионерскую деятельность, сосредоточившись на юж. |
|
|
