| «Териака» Никандра. Миниатюра. 1-я пол. Х в. (Parisin. Suppl. gr. 247. Fol. 47v — 48r) «Териака» Никандра. Миниатюра. 1-я пол. Х в. (Parisin. Suppl. gr. 247. Fol. 47v — 48r) Обращение к классике началось уже во 2-й пол. IX в., вскоре после восшествия на визант. престол императоров Македонской династии, но временем высокого расцвета искусства, и прежде всего книжной миниатюры, стала 1-я пол. X в. Этот период получил название «македонский ренессанс». Его главной фигурой стал меценат и «ученый на троне» имп. Константин VII Багрянородный (913-959), стремившийся сохранить древнее наследие и систематизировать накопленные знания. С имп. Константином связывают создание энциклопедических сборников: 1-й был посвящен военному искусству, 2-й - сельскому хозяйству, 3-й - лечению лошадей. Два последних дошли до нас в рукописях 1-й пол. X в.: Геопоника (Laurent. Plut. LIX, 32) и Гиппиатрика (Berlin. SB. Phill. 1538). Оба кодекса украшены орнаментальными заставками и инициалами, к-рые в берлинской рукописи отличаются необычайным разнообразием и царским великолепием. К этому же периоду относятся сборники сочинений по медицине (Laurent. Plut. LXXIV, 7) с пояснительными изображениями и иллюстрированный трактат о противоядиях от змеиных укусов «Териака» Никандра, автора II в. до Р. Х. (Parisin. Suppl. gr. 247). Среди расположенных на полях текста миниатюр трактата есть целый ряд мифологических и буколических сцен. Колорит, построенный на сочетании охр и голубоватых тонов, идеальные пропорции фигур, свободно движущихся в пространстве, напоминают фрески Помпеи. Царь Давид между аллегориями Премудрости и Пророчества. Миниатюра из Парижской Псалтири. Ок. сер. X в. (Parisin. gr. 139. Fol. 7) Царь Давид между аллегориями Премудрости и Пророчества. Миниатюра из Парижской Псалтири. Ок. сер. X в. (Parisin. gr. 139. Fol. 7) Под влиянием древних образцов была создана ок. сер. X в. одна из самых известных рукописей эпохи македонского ренессанса - Парижская Псалтирь (Parisin. gr. 139). Это древнейшая из дошедших до нас Псалтирей «аристократической» редакции с 14 полностраничными миниатюрами в широких орнаментальных рамах. |
| трапез II-V вв., известно неск. десятков в рим. катакомбах . Среди них имеются композиции, где участники трапезы (их количество различно, в нек-рых случаях - 7) возлежат вокруг сигмообразного стола полукругом; на столе - хлеба, рыбы, чаши; перед столом или справа и слева - корзины с хлебами, сосуды с вином. Самое раннее изображение трапезы было открыто в 1893 г. в Капелле Грека в катакомбах Присциллы, 2-я пол. II в. или 1-я пол. III в.; сходные композиции представлены в катакомбах Каллиста, 1-я пол. III в.; Сант-Аньезе, 2-я пол. III в.; Петра и Марцеллина, 2-я пол. III - 1-я пол. IV в.; Домитиллы, кон. III - сер. IV в.; Претестата, IV в. Наиболее многочисленны такие изображения в катакомбах Петра и Марцеллина, где их 9. Подобные росписи были распространены и в др. раннехрист. центрах. В росписях в катакомбах Вешера в Александрии (1-я пол. IV в.) исследователи отмечали композиции чуда Умножения хлебов и Брака в Кане Галилейской, сходные с теми, что изображены в катакомбах Каллиста в Риме. Трапезы и связанные с ними эпизоды встречаются также на рельефах раннехрист. саркофагов, на предметах прикладного искусства и литургической утвари: пиксидах слоновой кости, донцах стеклянных сосудов и проч. Трапеза. Роспись в катакомбах святых Петра и Марцеллина в Риме. 2-я пол. III - 1-я пол. IV в. В аркосолиях кубикул с композициями трапез (трижды в катакомбах Петра и Марцеллина) встречаются лат. надписи со словами Irene («мир») и Agape («любовь»). Однако эти надписи не являются безусловным указанием на изображение именно А. Согласно одному из истолкований (Г. Стивенсон), это могли быть имена служанок. Изображение трапезы в катакомбах прежде всего имело поминальный характер, а также связывалось с идеями небесного пира в раю, куда попадает покойный. На такой интерпретации иконографии А. настаивал Дж. Б. де Росси. Й. Вильперт подразделял эти изображения на 3 основных типа: Евхаристия или А., погребальная трапеза, небесная трапеза. Трапеза во многих случаях сопрягалась с литургическими идеями и служила прообразом таинства Причащения, хотя изображений собственно Евхаристии и сложившейся иконографии Причащения апостолов еще не было: в Капелле Грека в катакомбах Присциллы изображается преломление хлеба (лат. |
| Украïнське книговидання: витоки, розвиток, проблеми. Льbib, 2002; Колосок Б. В. Npabocлabhi cbяmuhi Луцька. К., 2003; Biзep С. О. Роль православноï та yhiamcьkoï церков у haцiohaльho-buзboльhoмy pyci в Ykpaïhi у 1596-1686 рр.: АКД. К., 2004; Бipюлiha О., Довбищенко М. Зaбymi iмeha украïнськоï icmopiï: Шляхетська родина зб. 2005. Вип. 9. С. 481-502; Ярошинський О. Б. Волинь у роки украïнськоï haцiohaльhoï peboлюцiï сер. XVII ст. К., 2005; Kempa T. Recepcja unii brzeskiej na obszarze Wielkiego Ksistwa Litewskiego i ziem ruskich Korony do poowy XVII wieku//Rocznik Instytutu Europy rodkowo-Wschodniej. Lublin, 2005. R. 3. S. 166-169; Медведик Ю. Украïнська духовна nichя XVII-XVIII ст. Льbib, 2006; Modzelewska B., Osadczy W. ucka diecezja//Encyklopedia katolicka. Lublin, 2006. T. 11. S. 600-601; Кулаковський П. М. Сеймик Волинського i становище православноï церкви у 1632-1647 рр.//Peлiriя i Церква в icmopiï Boлuhi: Зб. наук. праць. Кременець, 2007. С. 97-107; Тесленко I. ihkopnopaцiя niдocmpoзьkux boлoдihь Луцькоï до складу Острозькоï boлocmi в ocmahhiй чbepmi XVI ст.//Там же. С. 46-56; Вихованець Т. Ocmpoзьki храми XVI - сер. XVII ст.//Haykobi записки. Сер.: Icm. науки/Нац. ун-т «Острозька akaдeмiя». 2008. Вип. 13: Mamepiaлu мiжhap. наук. конф. «Князь Василь-Костянтин Острозький в icmopiï Украïни та 15-17 жовтня 2008 р. С. 160-204; Довбищенко М. В. Волинська шляхта у peлiriйhux рухах kihця XVI - 1-ï пол. XVII ст. К., 2008; он же. На nopoзi новоï доби: православна шляхта Boлuhi kihця XVII - початку XVIII ст.//Дрогобицький зб. 2012. Вип. 16. С. 153-169; Лось В. Akmyaльhi питання душпастирськоï дiяльhocmi Гpeko-Yhiamcьkoï Церкви (Волинь, друга пол. XVIII - перша третина XIX ст.)//Boлuhcьki icm. записки: Зб. наук. праць. Житомир, 2008. Т. 1. С. 126-138; Мирончук Л. Дерманський пом " яник як icmopuчhe джерело//Haykobi записки. Сер.: Icm. науки/Нац. ун-т «Острозька akaдeмiя». 2008. Вип. 13. С. 358-362; Мицько I. Заснування кафедри в Ocmpoзi//Там же. С. 151-159; Бiлa С. Я. Yhiйhi процеси в Лyцьko-Ocmpoзьkiй в icmopiorpaфiï 2-ï пол. |
| 1963. С. 339). Этот день утвердился после его внесения в Пролог, в списках к-рого (более 140 версий, ранние - кон. XIV и нач. XV в.- определяют хронологическую границу, ср.: Турилов. 2000. С. 21) память К. и Мефодия неизменно стоит под 11 мая, а день памяти 6 апр. не встречается. Б. Н. Флоря, Д. Чешмеджиев Почитание К. и Мефодия на Руси и в России до XIX в. Почитание К. пришло на Русь с принятием христианства в кон. X - нач. XI в. через болгарское (и частично, возможно, в сер.- 2-й пол. XI в. через чешское) посредство. При этом на Русь попал неполный корпус памятей текстов, посвященных святым, что, вероятно, объясняется региональными особенностями его почитания в Болгарии. Так, в восточнослав. рукописях не встречается древний канон К. 8-го гласа, дошедший в 2 болг. списках XIV и XV вв., равно как и ряд тропарей из канона 4-го гласа, сохранившихся в южнослав. традиции. Неизвестной осталась и память К. и Мефодия 25 авг., представленная в ряде южнослав. списков Пролога. В месяцесловах восточнославянских списков Апостола в отличие от южнославянских не встречаются тропарь и кондак К. В то же время древнерус. списки службы К. с каноном 4-го гласа (РГАДА. Ф. 381. 131 («Ильина книга»), кон. XI в.; ГИМ. Син. 164, сер. (?) XII в.; РГАДА. Ф. 381. 98, кон. XII - нач. XIII в.) являются древнейшими во всей слав. рукописной традиции. Только в 2 древнерус. списках (ГИМ. Син. 165, сер. (?) XII в.; РГАДА. Ф. 381. 111, кон. XIV (?) - нач. XV в.) сохранился общий канон К. и Мефодию с анонимным текстовым акростихом «Коурила философа и блаженаго Мефодия пою», открытый А. В. Горским ( Горский. 1856). Наиболее полным и репрезентативным во всей совокупной слав. средневек. рукописной традиции является набор четьих текстов, посвященных К.: ЖК и Проложное Житие, Похвальное слово ему и общая похвала К. и Мефодию. О постепенном ослаблении почитания К. на Руси свидетельствует отсутствие службы ему в древнерус. Минеях праздничных после кон. XI в. и исключение ее (во всяком случае, в Сев.-Вост. Руси) из Миней служебных после сер. XIV в., если не ранее, еще до замены Студийского устава Иерусалимским (напр.: РГАДА. Ф. 381. 102, ок. 1415 г., Переславль-Залесский; БАН. 16.14.10, 1-я четв. (нач.?) XV в., Сев.-Вост. Русь); позднейший из списков представлен в рукописи псковского происхождения 1-й пол. (нач.?) XIV в. (РГАДА. Ф. 381. 105). Младший из списков общего канона равноапостольным К. и Мефодию заметно сокращен. Служба К. не была включена в краткий вариант Минеи праздничной в составе Обихода (старший список (галицко-волынского происхождения) - Ганкенштейна кодекс нач. XIII в.: Vindob. slav. 37), предназначавшийся, вероятно, для приходских храмов. После XIV в. служба К. присутствует лишь в неск. провинциальных рукописях Миней служебных западноукр. происхождения. Стихиры и кондаки К. не встречаются в составе древнерус. Стихирарей и Кондакарей XI - нач. XV в. |
| История региона в XV - сер. XVI в. является предметом дискуссии. Устоявшееся представление о нахождении территории совр. П. о. в составе Казанского ханства в сер. XV - сер. XVI в. было в 1998-1999 гг. оспорено В. В. Первушкиным и С. Л. Шишловым. Они сформулировали концепцию о существовании на этой территории политического образования Темниковская Мещера во главе с потомками Чингисида Бехана (2-я пол. XIV в.). Центрами являлись г. Сараклыч (до кон. XIV - нач. XV в.; оставлен из-за эпидемии), Каньгушское городище (непродолжительное время) и г. Темников (с 1-й пол. XV в.). По мнению авторов концепции, судя по жалованным грамотам вел. князей Московских и царей (с 1547) местным князьям, Темниковская Мещера добровольно вошла в состав Русского гос-ва в 1-й четв. XVI в., а Беханиды до нач. XVII в. сохраняли контроль над значительной частью своих владений в качестве служилых князей. При этом сам г. Темников после его переноса в 1536 г. на новое место управлялся рус. воеводами и стал центром обширного Темниковского у. С. В. Кузьминых После взятия рус. войсками Казани (1552) территория региона оказалась разделенной между 4 уездами, находившимися в ведении Приказа Казанского дворца: Алатырским, Кадомским, Шацким и Темниковским (в его Замокшанский стан вошла большая часть совр. П. о.). Темниковский воевода контролировал в XVI - 1-й пол. XVII в. вновь присоединяемые территории, которые к 40-м гг. XVII в. простирались в юго-вост. сторону почти до Саратова. Регион в то время был покрыт огромными пространствами лесов и ковыльными степями («дикое поле ковыла»). Активное освоение региона началось в кон. XVI - нач. XVII в. с запада и северо-запада. Его особенностью являлось строительство засечных черт - Керенской, Верхнеломовской, Нижнеломовской, Пензенской (получили название от поставленных на них первых городов и острогов), к-рые выполняли свою защитную роль вплоть до нач. XVIII в. Так началось освоение территории современных Спасского, Наровчатского, Нижнеломовского и Вадинского районов. |
| В кон. II - нач. I тыс. до Р. Х. главенствующее положение на территории Н. о. занимала общность культур текстильной керамики. В раннем железном веке в регионе распространились ананьинская культура в Заволжье и городецкая культура на правобережье Оки и Волги, памятники к-рой в кон. I тыс. до Р. Х. появились на левобережье Волги. В юго-вост. части совр. Н. о. (Ардатовский, Сергачский, Воротынский районы) известны могильники (в основном трупоположения на спине) 1-й пол. I тыс. по Р. Х., культурная принадлежность которых является дискуссионной. Со 2-й пол. I тыс. по Р. Х. на территории Н. о. фиксируются древности 3 родственных народов поволжских финнов - муромы (в приокских районах, датированы не ранее кон. VII в.), мордвы (на юго-востоке региона), черемисов (марийцев; в Заволжье). В их культуре наблюдается много общего; различия проявляются прежде всего в погребальном обряде, обнаруживаются в жен. украшениях, уборе. На границе расселения этносов, на берегах Волги и Оки, происходили наиболее тесные контакты, о чем свидетельствуют материалы могильников - Безводнинского (Кстовский р-н) V - 1-й пол. VIII в., Желтухинского (Городецкий р-н) VI-VII вв. и Подвязьевского (Богородский р-н) сер. IV - 1-й пол. VI в. (наиболее раннее погребение кон. III - сер. IV в. относится к раннему железному веку). По мнению исследователя Подвязьевского могильника Н. Н. Грибова, население, оставившее его, ведет свое происхождение от племен культуры рязаноокских могильников. Первые славяне появились на нижегородском правобережье Оки не ранее XII в. Их расселение, по-видимому, брало свое начало с Муромо-Рязанского княжества и тянулось вниз по Оке. Большинство поселений возникло на свободных местах, но нек-рые данные указывают на процесс древнерус. ассимиляции муромы. В XII - нач. XIII в. земли совр. Н. о. стали ареной борьбы между Ростово-Суздальским княжеством (с 1157 Владимирское великое княжество ) и Волжско-Камской Булгарией. Владимирские князья основали здесь города Городец (сер.- 3-я четв. XII в.; впервые упоминается в 1171) и Н. Новгород (1221), что способствовало притоку слав. населения. |
| Древнерусские города и укрепленные поселения, разрушенные и прекратившие существование во 2-й пол. XIII в. Древнерусские города и укрепленные поселения, разрушенные и прекратившие существование во 2-й пол. XIII в. Большинство городов Др. Руси вошли в XIII в. как быстро растущие и развивающиеся центры: во 2-й пол. XII - 1-й трети XIII в. городские территории расширялись, строились новые оборонительные линии во мн. крупных городах (Киев, Чернигов, Смоленск, Владимир, Ст. Рязань, Псков). Этим временем датированы наиболее яркие производственные комплексы, свидетельства материального достатка городской элиты. С сер. XIII в. раскопки дают картину упадка и стагнации жизни в городах: на Нижнем городище Торжка после 1238 г. в течение 50 лет не восстанавливались ни фортификация, ни мощение улиц; городская территория Владимира, разгромленного зимой 1238 г., не вышла за пределы укреплений домонг. времени до кон. XV в.; во 2-й пол. XIII-XV в. запустели большие богатые городские усадьбы кон. XII - нач. XIII в., находившиеся в Ветчаном городе Владимира. Признаки кризиса ощутимы в 1-е десятилетия XIII в. в развитии Пскова, оказавшегося в зоне экспансии крестоносцев (строительство здесь активизировалось с 40-х гг. при стабилизации внешнеполитической обстановки). Однако не все города запустели или пришли в упадок. Разоренный Батыем Серенск после пожара был восстановлен, возобновила работу крупная ювелирная мастерская; следов разгрома и последующего упадка пока не обнаружено в Городце-на-Волге; комплексы зданий 2-й пол. XIII в. открыты в Переяславле Рязанском и Ростиславле Рязанском. Раскопки показали, что в Москве во 2-й пол. XIII в. укрепления восстановили и реконструировали после нашествия 1238 г., а обширная территория, включавшая значительную часть Китай-города, была заселена именно в XIII в. Этим же веком датируют древнейшие культурные напластования Вологды, Вел. Устюга, Н. Новгорода. В XIII в. не так резко, как думали ранее, изменился материальный мир Др. Руси. Мн. типы вещей (стеклянные браслеты, шиферные пряслица, литые колты, створчатые браслеты) по-прежнему изготовляли и использовали до 1-й пол. XIV в. Однако ряд ремесленных изделий и предметов импорта в 40-х гг. XIII в. исчез. Отсутствие визант. амфор свидетельствует о том, что из Византии более не ввозили вина и оливкового масла. Прервалась традиция местного гончарного производства (напр., во Владимире). В ювелирном производстве изменилась рецептура сплавов и источники сырья, исчез ряд технических приемов и стилистических особенностей филиграни, в жен. уборе перестали использовать нек-рые украшения из драгоценных металлов. |
| Повествование в «К. Ц.» было выстроено в хронологическом порядке. Чтобы текст был единым, начало каждого последующего исторического сочинения при включении его в свод или конец предыдущего, как правило, отрезали, в результате чего точное число вошедших в «К. Ц.» сочинений, имена нек-рых авторов и датировки отдельных произведений неизвестны. В наст. время известно более 20 рукописей, содержащих как полную версию «К. Ц.», так и отдельные фрагменты. Наиболее ранняя редакция датируется 1697 г., поздняя - 1899 г. В рамках единого свода «К. Ц.» выделяют 2 цикла летописей, условно названных «Древняя Картлис Цховреба» ( ) и «Новая Картлис Цховреба» ( ). «Древняя Картлис Цховреба» представляет собой историю грузин и Грузии начиная с библейских времен до нач. XIV в. Относительно времени составления и содержания первоначального свода «К. Ц.» существует неск. точек зрения. В. Дондуа относит наиболее раннюю версию летописи к VII-VIII вв.; Г. Меликишвили - к рубежу VIII и IX вв.; П. Ингороква - к X в.; Ш. Месхиа, В. Гучуа - к кон. XI в.; И. Джавахишвили , С. Каухчишвили - к XII в.; акад. прот. К. Кекелидзе - ко 2-й пол. XII в.; Р. Кикнадзе - к 1-й четв. XII в. В современной груз. историографии принято считать, что первый свод «К. Ц.» был сформирован уже в сер. V в. В эту редакцию в хронологическом порядке были внесены отдельные летописи, в которых содержались сведения с IV-III вв. до Р. Х., времени формирования царства Картли, до сер. V в. В кон. VIII в. груз. вельможа Джуаншер Джуаншериани составил продолжение свода, описав события истории Грузии с сер. V в. до 80-х гг. VIII в. Значительная работа была проделана над «К. Ц.» в 60-х гг. XI в. еп. Руисским Леонтием Мровели . Он написал вступительную часть, в к-рой была дана схема библейского происхождения грузин и др. кавказцев, а также история грузин до создания царства Картли. Также епископ отредактировал текст свода и пополнил его доступными ему сведениями. Особенно Мровели расширил куски, в которых рассказывалось об обращении Картли в христианство св. равноап. Ниной (1-я пол. IV в.) (эта часть текста названа «Мокцеваи Картлисай» (Обращение Грузии)), о правлении царя Картли св. Вахтанга Горгасали (2-я пол. V в.) и о мученичестве царя св. Арчила I († 786) - «Мученичество св. вмч. царя Грузии Арчила». |
| Лит.: Семёнов-Тян-Шанский П. П. Памяти его имп. высочества вел. кн. Константина Николаевича, 1-го председателя имп. РГО. СПб., 1892; Павлов-Сильванский Н. П. Вел. кн. Константин Николаевич//Главные деятели освобождения крестьян. СПб., 1903. С. 7-11; Кони А. Ф. Вел. кн. Константин Николаевич//Великая реформа. М., 1911. Т. 5. С. 34-51; Любавский М. К. Вел. кн. Константин Николаевич//Освобождение крестьян: Деятели реформы. М., 1911. С. 89-114; Житков К. Г. Светлой памяти вел. кн. Константина Николаевича. СПб., 1912; Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с сер. 50-х до нач. 80-х гг. XIX в. Л., 1978; Шевырев А. П. Рус. флот после Крымской войны. М., 1990; Андриенко В. Г. Круглые суда адмирала Попова. СПб., 1994; Воронин В. Е. Вел. кн. Константин Николаевич: Становление гос. деятеля. М., 2002; он же. Польское восстание 1863 г.: Опыт «Примирительной политики» рус. правительства. М., 2008; он же. Рус. правительственные либералы в борьбе против «аристократической партии» (сер. 60-х - сер. 70-х гг. XIX в.). М., 2009; он же. Рус. самодержавная власть и либеральная правительственная группировка в условиях полит. кризиса (кон. 70-х - сер. 80-х гг. XIX в.). М., 2010; Коршунов Ю. Л. Генерал-адмиралы рос. императорского флота. СПб., 2003; Вел. кн. Константин Николаевич Романов: [Фотоальб.]/Авт.-сост. и отв. ред.: В. И. Моцардо. Самара, 2004; Головнин А. В. Записки для немногих/Отв. сост. и науч. ред.: Б. Д. Гальперина. СПб., 2004; он же. Мат-лы для жизнеописания царевича и вел. кн. Константина Николаевича. СПб., 2006; Иванова Т. Г. В. И. Даль и вел. кн. Константин Николаевич: К истории публикации «Пословиц русского народа»//Ежег. РО Пушкинского дома на 2000 г. СПб., 2004. С. 33-75; Кусков П. А. Воспоминания о вел. кн. Константине Николаевиче: 2-я пол. XIX в./Публ., предисл. и коммент.: Ю. А. Кузьмин//ИА. 2008. 4. С. 157-196; 5. С. 188-206; Вел. кн. Константин Николаевич на Св. Земле в 1859 г./[Сост., подгот. текста и коммент.: К. А. Вах]. М., 2009; Завьялова Л. В., Орлов К. В. Вел. кн. Константин Николаевич и вел. князья Константиновичи: История семьи. СПб., 2009. |
| Лит.: Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. М., 1858; Внуков П. Могила схим. Ионы (вел. кн. рязанского Олега Ивановича) в Солотчинском мон-ре//Странник. 1862. 9. Отд. 1. С. 389-402; Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Сев. Руси в татарский период, с 1238 по 1505 г. СПб., 1889-1891. 2 т. (по указ.); Буймистров B. C. Олег Иванович, Вел. кн. Рязанский//Празднование 800-летия (1095-1895) г. Рязани. Рязань, 1896. Прил. С. 56-69; Цветаев Д. В. Великий князь Олег Рязанский и его жалованная грамота Ольгову мон-рю//Жалованная грамота Олега Рязанского. М., 1913. С. 11-52; Пресняков А. Е. Образование Великорус. гос-ва: Очерки по истории XIII-XV ст. Пг., 1918. М., 19982; Романов Б. А. Элементы легенды в жалованной грамоте вел. кн. Олега Ивановича Рязанскому Ольгову мон-рю//Проблемы источниковедения. М.; Л., 1940. Т. 3. С. 205-224; Черепнин Л. В. Образование Рус. централизованного гос-ва в XIV-XV вв.: Очерки соц.-экон. и полит. истории Руси. М., 1960; Кузьмин А. Г. Рязанское летописание: Сведения летописей о Рязани и Муроме до сер. XVI в. М., 1965; Кучкин В. А. Рус. княжества и земли перед Куликовской битвой//Куликовская битва: Сб. ст. М., 1980. С. 26-112; он же. Договорные грамоты моск. князей XIV в.: Внешнеполит. договоры. М., 2003; Дворниченко А. Ю. О жалованной грамоте Олега Ивановича Ольгову мон-рю//Средневековая и новая Россия. СПб., 1996. С. 296-306; Серафим (Питерский), игум., Панкова Т. М. Великий кн. Олег Иванович Рязанский (1338-1402). Рязань, 2002; Серафим (Питерский), игум. Великий рязанский кн. Олег Иванович: К 600-летию кончины//2-е Яхонтовские чт.: Мат-лы науч.-практ. конф., 23-25 окт. 2002 г. Рязань, 2003. С. 14-29; Синкевич А. С. Московско-рязанские отношения в 40-50-е гг. XIV в.//Тюменский ист. сб. Тюмень, 2004. Вып. 7. С. 98-105; Кузьмин А. В. Генеалогия рязанских и муромских князей XIII - 1-й пол. XIV в.//Зап. ОР РГБ. М., 2008. Вып. 53. С. 35-59; он же. На пути в Москву: Очерки генеалогии военно-служилой знати Сев.-Вост. Руси в XIII - сер. XV в. М., 2014-2015. 2 т.; Лаврентьев А. В. Московско-рязанские отношения после Куликовской битвы. 1380-1402 гг.//Верхнее Подонье: Археология. История: Сб. ст. Тула, 2008. Вып. 3. С. 202-226; он же. После Куликовской битвы: Очерки истории Окско-Донского региона в посл. четв. XIV - 1-й четв. XVI в. М., 2011; Великий кн. Олег Иванович Рязанский - выдающийся гос. и полит. деятель 2-й пол. XIV в. Рязань, 2014; Ермаков А. М. «О побиении москвич от рязанцев...»: Битва под Перевитском - забытый триумф Олега Рязанского//Подмосковный летописец. Подольск, 2014. 3(41). С. 54-59; Цепков А. И. Родословная вел. кн. рязанского Олега Ивановича и Рязанское княжество в XIV - нач. XV в.// Он же. Рязанский край: Сер. XIII - нач. XVI в. Рязань, 2014. С. 225-286; Балуева Т. С., Веселовская Е. В. Восстановление внешнего облика вел. кн. Олега Ивановича Рязанского//Вестник РГГУ. Сер.: История. Филология. Культурология. Востоковедение. 2015. 9(152). С. 45-54. |
|
|
