| К сер. XVII в. в Л. существовали правосл. центры, часть к-рых остались приверженцами «старой веры». На левом берегу Даугавы существовала населенная выходцами из России слобода (Гольмгофская), жители которой обслуживали провозку товаров по 50-километровому порожистому участку реки. После церковного раскола население слободы быстро росло, в 1670 г. герц. Якоб Кетлер даровал поселению статус города (Якобштадт) с правом принимать выходцев из Русского гос-ва, которым предоставлялись 6-летний налоговый иммунитет и др. льготы. Старообрядцы активно поселялись в находившейся во владениях Швеции Риге, где к XIX в. уже постоянно проживали рус. купцы и их работники. Особенно много сторонников «старой веры» обосновалось в вост. части Л.- Латгалии, входившей в Речь Посполиту. На территории Л., входившей на рубеже XVII и XVIII вв. в состав разных гос-в, положение старообрядцев было благоприятным. После присоединения в 1710 г. Риги и исторической обл. Видземе к Российской империи на протяжении более столетия староверы практически не испытывали давления ни царских чиновников, ни правосл. духовенства. Присоединение Латгалии (1772) и Курземе (1795) к Российской империи первоначально вызвало отток старообрядцев в Польшу и Пруссию, впосл. многие вернулись обратно. Согласно переписи населения 1780 г., в Латгалии проживали 3982 старовера. Во 2-й пол. XVIII - нач. XIX в. число старообрядцев в Л. росло, чему способствовала в т. ч. мягкая политика гос-ва по отношению к ним при имп. Екатерине II Алексеевне . Наряду с земледелием старообрядцы занимались рыболовством, извозом, отхожими промыслами, сплавом леса, а в городах выполняли строительные работы и вели торговлю. В результате в сельской местности складывалась прослойка зажиточных крестьян, а в городах - купцов. Многое сделал для распространения беспоповства на территории Л. в 1-й пол. XVIII в. Федор Никифорович Саманский († ок. 1771 или 1794). В «Дегуцком летописце» сообщается об устройстве моленной по благословению «саманского духовного отца» Федора Никифоровича в 1735 г. |
| В XVIII - нач. XX в. подобная иконографическая традиция сохранялась на живописных полотнах портретного характера, на гравюрах и литографиях, в т. ч. с изображениями родословного древа и таблиц рус. государей (ГИМ, ГЛМ, РГБИ, см. также: Ровинский. Народные картинки. Кн. 2. С. 240; Адарюков, Обольянинов. Словарь портретов. С. 288), на костяных рельефах холмогорской работы (ГИМ, Егорьевский ист.-худож. музей), в серии рельефных печатей на зеленой сибир. яшме, вырезанных ок. 1723 г. нюрнбергским мастером И. К. Доршем (ГЭ). Образ Д. И. присутствует в серии портретных медалей рус. князей и царей 1768-1772 гг. (работа Т. Иванова) и в составе барельефов 1774-1775 гг. Ф. И. Шубина для интерьеров Чесменского дворца под С.-Петербургом (с 1831 в Оружейной палате Московского Кремля, повторения в Петровском дворце и в здании Сената в Кремле). Фигура Д. И. со скипетром и шлемом в руках помещена в стенописи центрального свода парадных сеней Исторического музея в Москве (1883, артель Ф. Г. Торопова). Смотр рус. полков в Коломне вел. кн. Владимиром Андреевичем. Миниатюра из " Сказания о Мамаевом побоище " . XVII в. (ГИМ. Барс. 1798) Смотр рус. полков в Коломне вел. кн. Владимиром Андреевичем. Миниатюра из " Сказания о Мамаевом побоище " . XVII в. (ГИМ. Барс. 1798) О почитании Д. И. свидетельствует включение описаний его внешнего облика в иконописные подлинники посл. трети XVII - 30-х гг. XIX в. под 9 мая: «Аки Борис подобием» (РНБ. Погод. 1930. Л. 130); «подобием сед, власы кудреваты, брада с Николину, проста, ризы княжеския» ( Филимонов. Иконописный подлинник. С. 54; см. также: ИРЛИ (ПД). Перетц. 524. Л. 159; Большаков. Подлинник иконописный. С. 97). Предположительно Д. И. представлен в числе Московских чудотворцев на 2 прорисях с икон XVII в. ( Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 142-143, 340-341. 53, 169). Кроме того, его оплечное изображение в венце и горностаевой мантии (надпись на нимбе: «К Дuмumpiй московс») имеется в правой группе блгв. князей на иконе 1-й пол. XIX в. из старообрядческой моленной на Волковом кладбище в С.-Петербурге (ГМИР), в верхнем регистре - фигура св. князя с двуперстным перстосложением, изображен в шапке и горностаевой шубе, надпись: «С. б. к. Дuмumpiu». |
| Лит.: Попов Н. И. Исторические очерки беглопоповщины на Иргизе в 1762-1866 гг.//Сборник для истории старообрядчества. М., 1866. Т. 2. Вып. 4: Старообрядческие монастыри; Мордовцев Д. Л. Последние годы Иргизских раскольничьих общин: Ист. очерк// Он же. Собр. соч. СПб., 1901. Т. 21 (то же//Собр. соч. М., 1996. Т. 6. С. 135-238); Дубакин Д. Н. Иргизские раскольничьи монастыри//Самарские ЕВ. 1882. 5-14 (отд. изд.: Самара, 1882); Соколов Н. С. Раскол в Саратовском крае: Опыт исслед. по неизд. мат-лам. [Т. 1:] Поповщина до 50-х гг. настоящего столетия. Саратов, 1888; Лебедев А. Н. Мат-лы для истории раскола в Поволжье: Кр. очерк истории Иргизских раскольнических мон-рей. Саратов, 1910; Парфентьев Н. П. Крюковые рукописи уральских собраний//Вопросы собирания, учета, хранения и использования документальных памятников истории и культуры. М., 1982. Ч. 2: Памятники старинной письменности. С. 82-88; Ряжев А. С., Починская И. В. Б-ки Иргизских старообрядческих мон-рей (По мат-лам описи 1828 г.)//Книга в культуре Урала XVI-XIX вв.: Сб. науч. тр. Свердловск, 1991. С. 95-127; Ряжев А. С. Иргизские старообрядческие общины во 2-й пол. XVIII - 1-й пол. XIX в.: АКД. М., 1995; Денисов Н. Г. Иргиз - один из центров певч. искусства в истории старообрядчества//Старообрядчество: История, культура, современность: Тез. IV науч.-практ. конф. М., 1998. С. 244-245; Полозова И. В. Современная певч. культура старообрядцев Иргиза//Традиционная культура: Науч. альм. 4(24). М., 2006. С. 102-109; она же. Певч. творчество старообрядцев иргизских мон-рей//Муз. академия. 2008. 2. С. 129-135; она же. Церковно-певческая культура саратовских старообрядцев: формы бытования в ист. перспективе. Саратов, 2009. С. 47-48; Хачаянц А. Г. Певч. рукописи XVII-XIX вв.: Кат. Саратов, 2001. (Редкие книги Зональной науч. б-ки Саратовского гос. ун-та; 20); она же. Певч. рукописи иргизских мон-рей//Звуковое пространство правосл. культуры: Сб. тр./РАМ им. Гнесиных. М., 2008. Вып. 173. С. 172-185; она же. Певч. рукописи Иргизских мон-рей как единый комплекс//Традиционные муз. культуры на рубеже столетий: Проблемы, методы, перспективы исслед.: Мат-лы Междунар. науч. конф./РАМ им. Гнесиных. М., 2008. С. 465-472. |
| Книги Б. на венг. язык переводили еще францисканцы во 2-й пол. XIV в., но их труды до нас не дошли. Первыми сохранившимися памятниками венг. библейских переводов являются рукописные фрагменты сер. XV - 1-й четв. XVI в. Наиболее значительными среди них являются отрывки т. н. гуситской Б.- перевод большей части ВЗ и всего НЗ, выполненный в 30-50-х гг. XV в. венг. гуситами Б. Уйлаки и Т. Печи. Первые печатные издания библейских книг содержат переводы венг. гуманистов, находившихся под влиянием Эразма Роттердамского. Это Послания ап. Павла в переводе Б. Комьяти (Краков, 1533), НЗ в переводе Г. Пешти (Вена, 1536). НЗ в переводе Я. Сильвестера (Шарвар, 1541) является первой печатной книгой Венгрии. Во 2-й пол. XVI - нач. XVII в. библейскими переводами в основном занимались протестанты. Особенно значительна переводческая и издательская деятельность трансильванского реформатора Г. Хельтаи, к-рый вместе со своими сотрудниками И. Дюлаи и П. Ю. Мелиусом в 1552-1565 гг. осуществил и издал в Коложваре (ныне Клуж-Напока, Румыния) и Дебрецене переводы НЗ и большинства книг ВЗ. К трудам этого кружка примыкает и перевод НЗ, выполненный Т. Феледьхази (Дебрецен, 1586). Первый полный перевод Б. сделал Г. Карой (Вижой, 1590). Этот труд, неоднократно впосл. пересматривавшийся и переиздававшийся, стал основным библейским текстом для всех венг. протестантов вплоть до наст. времени. Своего рода ответом на него стал изданный в 1626 г. в Вене католич. перевод всей Б., выполненный Д. Кальди, в предисловии к к-рому содержится прямое предостережение против чтения перевода «раскольника». Труд Кальди пересматривался в 30-х гг. XIX в., последняя редакция вышла в 1927-1934 гг. В 1972 г. был издан новый комментированный перевод Б. с учетом Иерусалимской Библии. Со 2-й пол. XIX в. пересматривается и перевод протестант. Б., в 1975 г. в свет вышел формально основанный на тексте Кароя, но фактически новый перевод. НЗ переводился и отдельно с католич. стороны Г. Бекешем и П. Даллошем (Рим, 1955), с протестант.- Л. Равасом (Будапешт, 1971). |
| XIX в.). В XVII в. уже отправляли экспедиции за древностями, открывали историко-археологические музеи и систематизировали материал (Б. де Монфокон , П. Кэлюс). В XVIII в. удалось впервые привлечь к решению исторических задач источники, независимые от письменной традиции, в XIX в. А. была осознана как научная дисциплина, началось формирование археологических музеев и консолидация научных об-в (60-е гг. XIX в.). Первобытная А., опираясь на открытия в зоологии и геологии, приступила к решению вопроса о происхождении и хронологии каменных орудий. Отождествление с конкретными памятниками событий, описанных Юлием Цезарем и Геродотом , положило начало А. кельтов, скифов и сарматов. Сложилась А. Др. и Ближ. Востока, средневек. Европы и др. Были расшифрованы вавилонская клинопись и егип. иероглифы. У. М. Питри разработана методика работы с массовым материалом (керамикой и пр.) на многослойных памятниках. Больших усилий потребовало создание системы деления на каменный, бронзовый и железный века и типологического метода О. Монтелиуса. Открытия Г. Шлимана в Трое и Микенах, а затем А. Эванса на памятниках минойской цивилизации собрали хронологию древнейшего пласта европ. и средиземноморской истории в одну систему. В кон. XIX - 1-й пол. XX в. положение А. было исключительно благоприятным. Об-во ожидало от нее неоспоримых исторических фактов, а правительства Европы охотно субсидировали экспедиции, ставшие средством освоения колоний. В ходе работ 70-80-х гг. XIX в. начал складываться и совр. метод полевых исследований. В нач. XX в. А. смогла нарисовать цельную историческую картину, согласно к-рой развитие культуры в изучаемой части Ст. Света имело хроно-географический вектор: с Ближ. Востока через Грецию и Балканы в Центр. Европу. С помощью палеоботаники (Н. И. Вавилов) А. открыла ключевой момент истории цивилизации - возникновение производящего хозяйства и городских структур, что поддержало восприятие Ближ. Востока как зоны, откуда распространялись главные культурные открытия, но вскоре Г. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КИЕВСКИЙ РАСПЕВ (киевский напев), певч. традиция укр. происхождения, один из самых распространенных обиходных распевов в богослужебной практике РПЦ с XVIII в. На Украине и в Белоруссии На Украине и в Белоруссии в кон. XVI - сер. XIX в. песнопения этой традиции обозначались в певч. рукописях ремарками « » (сокращенно - ), в России - « ( )»; известны также краткие определения: « », « » и т. п. (орфография надписаний различна). Иногда исследователи включают в понятие «киевский распев» всю традицию укр. церковного монодийного пения, в т. ч. песнопения, к-рые в рукописях так не атрибутировались (по аналогии с обобщенным пониманием знаменного распева в традиции Московской Руси). Монодийные песнопения К. р. записывали с помощью нотолинейной киевской нотации в Ирмологионах , составлявшихся украинцами и белорусами с кон. XVI в. на их этнической территории, со 2-й пол. XVII в.- в Москве, позднее - в С.-Петербурге и др. певч. центрах России. Кон. XVI - 1-я четв. XVII в. Понятие « » в украинско-белорус. профессиональной церковнопевч. терминологии обозначало корпус мелодий, имеющих общность происхождения, реже - одну или неск. самостоятельных мелодий (при единичных версиях песнопений) и отражающих представления переписчиков о происхождении или месте их бытования. Введение понятия « » в кон. XVI в. (судя по самым ранним сохранившимся экземплярам Ирмологионов), вероятно, связано с южнослав. влиянием в Юго-Зап. Руси, поскольку данное слово было образовано по образцу традиц. церковнослав. терминов « », « » и подобно им применялось в рукописях в неизменном виде до 2-й пол. XIX в. Изредка встречается фонетическая запись « » (в соответствии с укр. произношением как [и]). В украинско-белорус. Ирмологионах, составленных в XVIII в. на Левобережной Украине и в Белоруссии, под российским влиянием появляется термин «роспев»/«распев» ( Шевчук. 2003. С. 76), в частности после публикации Синодального Обихода 1772 г. и широкого распространения его певч. материала и терминологии. |
| Стиль. Культурный контекст. М., 2005; Пожидаева Г. А. Певческие традиции Древней Руси: Очерки теории и стиля. М., 2007; Noлiфohiя в ykpaïhcьkiй napmechiй мyзuцi XVII - 1-ï пол. XVIII ст./Авт.-укладач: О. А. Шyмiлiha. Донецьк, 2007; Кондрашкова Л. В. Раннее рус. строчное многоголосие. М., 2013. Ч. 1. (Тр. ЦМИАР; 8); Воробьев Е. Е., Гурьева Н. В. Коренев Иоанникий//ПЭ. 2015. Т. 37. С. 705-706; Холопов Ю. Н. Обиходные лады и многоголосие// Он же. О принципах композиции старинной музыки: Ст. и мат-лы/Ред.-сост.: Т. С. Кюрегян. М., 2015. С. 118-129. Н. Ю. Плотникова В византийской церковнопевческой культуре В византийской церковнопевческой культуре, на протяжении столетий сохранявшей традицию монодийного пения, с XV в. появляются песнопения, написанные под влиянием зап. многоголосной музыки. Так, в творчестве мелургов Иосифа, еп. Мефонского , Мануила Газиса и Мануила Хрисафа присутствуют 2-голосные композиции в стиле cantus planus binatim (см.: Conomos. 1982). В поствизант. период, с кон. XVII в., на Ионических о-вах сложилась традиция многоголосных обработок песнопений визант. пения (полное трех- или четырехголосие), зафиксированная в ряде певч. рукописей (см.: Touliatos-Miles. 2004). Во 2-й пол. XIX - 1-й пол. XX в. одним из направлений преобразований в греч. церковнопевч. практике стало введение четырехголосия в гармоническом стиле. В 1844 г. греч. общины в Вене исполняли 4-голосные гармонизации визант. пения; в 1870 г. в королевской часовне по инициативе кор. (рус. вел. кнж.) Ольги Константиновны в богослужении использовались песнопения в традиционном для этого периода рус. хоровом стиле. Впосл. греч. композиторы создавали песнопения и гармонизации такого типа (наиболее известный автор - Ф. Поликратис), однако господствующим стилем до наст. времени остается традиц. визант. монодия. Попытки гармонизации традиц. визант. одноголосных песнопений предпринимались и рус. авторами; в частности, в работе свящ. Димитрия Аллеманова и А. В. Зверева «Современное нотописание греческой церкви» (М., 1907), в приложении приводится «опыт гармонизации мелодии греческого пения» - песнопение «Взбранной Воеводе» 4-го плагального (8-го) гласа, где оригинальный распев помещен в верхнем голосе (С. |
| [греч. ημτριος Μυτιληναος], греч. мелург XVIII в. В певч. рукописях назван «Митилинским», что свидетельствует о его происхождении из г. Митилины на о-ве Лесбос. Поскольку это указание чередуется в рукописях с определениями «Димитрий Лесбосский» (Olympiot. 205. Fol. 542, XVIII в.; Ath. Dionys. 578. Fol. 211-224, 2-я пол. XVIII в.; Ath. Doch. 356. Fol. 277-313, нач. XIX в.; Ath. Paul. 15. P. 706, 1813 г.) и «Димитрий Пломарит» (Ath. Pantel. 1012. Fol. 220, 1768 г. БАН. РАИК. 44. Л. 161 об., 1796 г.), можно предположить, что мелург был родом из Пломариона (о-в Лесбос). В рукописи Ath. Iver. 997. Fol. 81 (кон. XVIII в.) автор подзаголовка к воскресному причастну Д. М. на глас βαρς представляет мелурга как «Димитрия Плумарита», а также добавляет, что «этот Плумарит жил до 1776 г.». Последняя ремарка приводит к проблеме: если 1776 г. определить как год смерти Д. М., то дата рождения может относиться к посл. 15-летию XVII в., что оказывается несовместимым с существованием 2 рукописей - Триоди Ath. Iver. 1258 (1701 г.) и Пентикостариона Chios. A. Korais. 177 (1704 г.), к-рые созданы 2 различными писцами и представляют собой копии автографа Д. М. В таком случае дату рождения мелурга следует отнести по крайней мере к 1-й четв. XVII в., что ставит под сомнение дату его смерти. Можно предположить, что вышеприведенные указания относятся к 2 мелургам: один из к-рых Д. М., другой - Димитрий Лесбосский, или Пломарит, чье творчество приходится на более поздний период. Оба автора по стечению обстоятельств работали над одним и тем же песнопением - воскресным причастном на глас βαρς. Рукопись 2-й пол. XVIII в. Copenh. Kong. Bibl. 2477. Fol. 197-197v, содержащая 2 воскресных причастна на глас βαρς, надписанных соответственно именами Димитрия Лесбосского и Д. М., может подтвердить это предположение. Однако вопрос остается открытым, поскольку в певч. рукописях Димитрию Лесбосскому приписывается не только воскресный причастен на глас βαρς (Ath. Iver. 997. Fol. 81; Olympiot. 205. Fol. 542; Ath. Doch. 356. Fol. 277-313; Ath. Paul. 15. P. 706), но и сочинения, к-рые в др. источниках всегда связываются с именем Д. М. Так, в рукописи Ath. Dionys. 578 2-й пол. XVIII в. Димитрий Лесбосский представлен как автор 3 причастнов: на гласы 1-й, 1-й плагальный и βαρς (Fol. 211-224); в рукописи Ath. Pantel. 1012 Димитрию Пломариту приписывается богородичный причастен «Чашу спасения прииму» на 4-й плагальный глас (Fol. 220). |
| Отдельные мотивы апокрифа об Адаме связывают его с другими славянскими и русскими апокрифами. Конец рассказа об Адаме, упоминающий, что из венца, в котором его похоронили, выросло дерево, из которого был сделан крест для распятия Христа, послужил началом апокрифа о Крестном древе. О путешествии Сифа к раю рассказано в Никодимовом евангелии. Известия о болезнях, которыми Бог наказал Адама, перекликаются с апокрифом о создании Адама, в котором дьявол дал Адаму 70 недугов, истыкав его во время сотворения. Некоторые мотивы апокрифа об Адаме и Еве фигурируют в вопросах и ответах «Беседы трех святителей». Тексты апокрифа были изданы в XIX в. по разным рукописям (Пыпин А. Н. Памятники старинной русской литературы. СПб., 1862. Вып. 3. С. 1–7; Тихонравов Н. С. Памятники отреченной русской литературы. М., 1863. Т. 1. С. 1–6, 6–15, 298–304; Порфирьев И. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки. Казань, 1977. С. 34–46, 90–96, 208–216; Франко Ib. Anokpiфu i легенди з ykpaihcьkux pykonucib. Льbib, 1896. Т. 1. С. 19–23). Памятнику посвящено большое количество научных работ (См.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1. А–К. С. 47–51). Вторая редакция текста апокрифа об Адаме и Еве публикуется по списку РНБ, собр. Погодина, 1615, 1632 г. Исправления и дополнения сделаны по спискам: РГБ, собр. Румянцева, 358, кон. XV–haч. XVI в.; собр. Румянцева, 380, XVII в. (оба списка опубликованы: Памятники старинной русской литературы. СПб., 1862. Вып. 3. С. 1–7); БАН, 13.2.25 (Яц. 26), перв. пол. XVI в.; РНБ, собр. Погодина, 1018, нач. XVII в.; РНБ, Соловецкое собр., 925 (1035), кон. XVII в.; Соловецкое собр., 868/978, XVII в. (оба списка опубликованы: Порфирьев. Апокрифические сказания... по рукописям Соловецкой библиотеки. СПб., 1877. С. 90–96, 208–216). О АДАМЕ Адам в Раю до грехопадения все имел во власти своей, все под властью его жили. И когда изгнал его Господь из Рая и сидел он в Эдеме пред дверьми райскими, то видел сон, что родятся Каин и Авель, и в какое время убьет Каин Авеля. И запретил ему ангел рассказывать это Еве. И прожил так он 70 и 9 лет и заболел нутром, и не ведал, что за болезнь у него. И собрались все от мала и до велика и удивлялись, и говорили Еве: «О мать наша, ты знаешь все тайны его, объяви нам, чем так отец наш болен?» И было всех людей возле Адама 6000 мужей. |
| Одним из признанных специалистов по истории Церкви был действительный член ОИДР Г. Ф. Карпов. В ЧОИДР он опубликовал работу «Очерки из истории Российской церковной иерархии» (1864. Отд. 1. Кн. 3, 4), в к-рой прежде всего рассматривал вопрос о влиянии Церкви на процесс объединения земель вокруг Москвы. В ЧОИДР были опубликованы труды Е. Е. Голубинского «История Русской Церкви» (1900. Кн. 1; 1901. Кн. 3; 1904. Кн. 2-3; 1906. Кн. 2; 1916. Кн. 4; в качестве приложений помещены библиография, атласы, фототипические снимки) и «История канонизации святых в Русской Церкви» (1903. Кн. 1). Некоторые публиковавшиеся исследования были посвящены крупным памятникам книжности XVI-XVIII вв. и изучению биографий их создателей. Наряду с церковной историей важное место в публикациях ОИДР отводилось внутренней и внешней политике средневек. Руси («История борьбы Московского государства с Польско-Литовским» Г. Ф. Карпова (1866. Отд. 1. Кн. 3, 4), «Новгород сам в себе» В. В. Пассека (1869. Отд. 1. Кн. 4), «О влиянии борьбы между народами и сословиями на образование строя Русского государства в домонгольский период» М. Д. Затыркевича (1873. Отд. 1. Кн. 1-4)), истории XIX в. («Пятидесятилетие Бородинской битвы» И. П. Липранди (1866. Отд. 1. Кн. 1-4), «О существе польских волнений» С. П. Шипова (1862. Отд. 1. Кн. 1)). В ЧОИДР публиковались различные типы источников: Изборник 1073 г. (1882. Кн. 4; подготовлен к изданию Бодянским и А. Л. Дювернуа); «Историко-юридические акты переходной эпохи XVII-XVIII вв.» (1886. Отд. 1. Кн. 3, 4; К. П. Победоносцев); «Русско-австрийский союз 1759 г.» (1887. Отд. 1. Кн. 1; Д. Ф. Масловский); «Россия и Швеция в 1-й пол. XVII в. Сб. мат-лов, извлеченных из Московского гл. архива МИД и Шведского гос. архива... в 1616-1651 гг.» (1897. Отд. 1. Кн. 3, 4; 1898. Кн. 1; К. И. Якубов); «Акты Литовско-Русского государства» (1899. Отд. 1. Кн. 4; М. В. Довнар-Запольский); «Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.)» (1907. Отд. 1. Кн. 2-3; Белокуров); «Дневальные записки приказа Тайных дел 7165-7183 гг.» (1908. Отд. 1. Кн. 1-2; Белокуров); «Сотницы, грамоты, записи» (1902. Отд. 1. Кн. 2; 1903. Кн. 3; 1904. Кн. 4; 1908. Кн. 4; 1909. Кн. 4; 1911. Кн. 3; 1913. Кн. 4; С. А. Шумаков); серия документов под общим названием «Смутное время Московского государства» (1910. Отд. 1. Кн. 3; 1911. Кн. 4; 1912. Кн. 1-2; 1915. Кн. 2, 4; 1916. Кн. 1; 1918. Кн. 1; С. К. Богоявленский, С. Б. Веселовский , Готье, Н. В. Рождественский, Л. М. Сухотин и др.). Члены ОИДР (Барсов, Белокуров и др.) публиковали различные документы из монастырских архивов и др. источники по истории Русской Церкви. |
|
|
