| Ср. села Елдегино и Митрополье в Московском уезде на р. Вязи Елдезин Василий Иванович, 1594 г., Кашин [см. Грибака] Елдин Гаврило, крестьянин, 1628 г., Белев Елезов Афанасий, 1630 г., Соль Вычегодская; Елезов Иван, посадский человек, 1664 г., Соль Вычегодская Еленев Федор Салтыков [слг. Салтык], 1596 г., Кострома Елень – олень Елка, Елкин : Александр Андреевич Елка Кобылин [см. Кобыла], боярин, вторая половина XVI в.; Елка (Елизарий) Сергеев, подьячий вел. кн., 1514 г.; Иван Александрович Елкин, 1596 г., Белая [см. Дюдка, Когуев, Колыч, Стербей, Суков] Елман Федорович Мичурин [см. Мичура], 1551 г.; Яков Афанасьевич Елман Огарев [см. Огаревы], вторая по ловина XVI в. Елман – турецкая сабля с широким концом Елох Белавинский, крестьянин, 1564 г., Новгород Елсуня , крестьянин, 1501 г., Ростов Ельчанинов Афанасий, землевладелец, 1504 г., Звенигород и Дмитров Ельчин Иван, дьяк, 1609 г., Москва Елюхин Степан Васильев, крестьянин, 1522 г., Кашин Еляков Иван, стрелецкий сотник, 1630 г. Еляха Степанов, крестьянин, 1485 г., Белоозеро Енаклыч ( Янаклыч ) Владимирович Бастанов [см. Бастановы], 1565 г.; Борис Григорьевич Енаклыч Челищев [см. Челищев], начало XVII в. Еналей Леонтьевич Бахтиаров [см. Бахтиар], 1627 г., Коломна Ендогур ( Ендогор ) Михаил Константинович, из рода Марка Демидова Ендогуров ( Ендогоров ) Семен Дмитриевич, 1585 г., Тверь Енин Клим, сокольник, начало XVI в., Переяславль Енютин Савва Федорович, 1624 г., Белев Епанечка Семен Семенович Беззубцев [см. Беззубец], середина XVI в. Епанча, Епанчин : Семен Константинович Епанча Беззубцев [см. Беззубец], отец Семена Епанечки, конец XV в.; Епанчины, помещики, конец XV в. и позже, Новгород; в XVI–XVII вв. в Арзамасе Епанча – бурка, плащ, безрукавная накидка Епиша, Епишка – Епифаний [см. Бабуев; ср. Смерд] Епишевы Китай [см. Китай] и Киринбей [см. Киринбей] Ивановичи, 1540 г., Тверь; Илья Артемьев Епишев, середина XVI в. Епишков Прокофий Никифорович, дворянин новгородского владыки, убит в 1572 г.; Епишковы, дети боярские новгородского владыки (дома св. Софии), XVI–XVII вв. |
| 131 См.: Bardach J. Swiecki charakter zwyczajowego prawa malzenskiego ludnosci ruskiej w Wielkim Ksicstwie Litewskim (XV–XVII wiek)//Czasopismo prawno-historyczne. XV (1963). Zeszyt 1. S. 85–150 (переиздано: Bardach J. Zwyczajowe prawo malzenskie ludnosci ruskiej Wielkiego Ksicstwa Litewskiego (XV–XVII wiek)//Bardach J. Studia z ustroju i prawa Wielkiego Ksicstwa Litewskiego XIV–XVII w. Bialystok, 1970. 134 Макарий 1996. Кн. 5. С. 170; о власти митрополитов над духовенством в 1458–1596 гг. см. также: Власовьский. Т. 1. С. 175–179. 135 О соборах см.: Булгаков Г. Западнорусские православные церковные соборы как органы церковного управления. Опыт историко-канонического исследования. Курск, 1917; Власовьский. Т. 1. С. 193–210. 137 См., в частности: Bushkovitch P. Religion and Society in Russia. The 16th and 17th Centuries. New York; Oxford, 1992. P. 22–26. 139 См.: Левицкий О. Южнорусские архиереи в XVI–XVII вв.//Киевская старина. 1882. С. 57–100; Левицкий О. Основные черты внутреннего строя западнорусской церкви в XVI и XVII вв.//Киевская старина. 1884. Левицкий О. Внутреннее состояние западнорусской церкви в Польском государстве в конце XVI в. и уния//Архив ЮЗР. Ч. 1. Т. VI. Киев, 1883. С. 1–182. См. также: Грушевський М.С. з духовенства (по актам XVI ст.)//ЗНТШ. XXXIV (1910). С. 1–82. 141 См.: Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. С древнейших времен до конца XVII в. Отв. ред. Э.Д. Днепров. М., 1989. С. 43–55. 142 См: М. книжок як XV – перша половина XVII ст. 1994; М.Б, рукописна книга в XV – XVII ст.: виробництво i поширення. Автореферат на здобуття наукового ступеня кандидата наук. 1994. 143 Макарий 1879. Т. IX. С. 299. Ярошевич, говоря о русских школах этого времени, ссылался на существовавшую прежде надпись на гробе князя К.И. Острожского, которая утверждала, что он создал «ради отроков училища» (Jaroszewicz I. Obraz Litwy pod wzglcdem jej cywilizacyi od czasow najdawniejszych do konca wicku XVIII. Wilno, 1844. Cz. 3. S. 82). Но эта надпись, как отмечает митрополит Макарий, была составлена в XIX веке, а прежде такого упоминания в надписи не было (Макарий 1879. Т. IX. C. 299, прим. З09) |
| К сожалению, до сих пор, говоря о распространении протестантизма среди православного населения великого княжества Литовского и Польши, исследователи оперируют теми же свидетельствами, что и митр. Макарий сто лет назад (см., например: Дмитриев М. В. Православие и Реформация: реформационные движения в восточнославянских землях Речи Посполитой во 2-й пол. XVI в. М., 1990. С. 100). К высказываниям, содержащимся в памятниках униатской публицистики кон. 90-х гг. XVI в., когда актуальным был вопрос о политическом сотрудничестве православных с протестантами против униатов и католиков, следует относиться с большой осторожностью, на что обращал внимание, в частности, М. С. Грушевский (Грушевський. Icmopiя Укра¿ни—Руси. Т. 6. С. 421–422, 425). Столь значительное количество церквей на территории небольшого Новогрудского воеводства могло бы перейти в руки протестантов лишь при условии, если бы протестантизм стал вероисповеданием не только шляхтичей, но и крестьян, однако исследователи разных направлений согласны в том, что на восточнославянских землях протестантизм в среду сельского населения не проник. Сведения о православных князьях, панах и шляхтичах, ставших протестантами в сер.— 2-й пол. XVI в., см. в работах: £ukaszewicz J. Dzieje Koœcio³ów wyznania helweckiego w Litwie. Pozna?n, 1842. T. 1; Merczyng H. Zbory i senatorowie protestanscy w dawnej Rzeczypospolitej. Warszawa, 1904; Викторовский П. Г. Западнорусские дворянские фамилии, отпавшие от православия в кон. XVI и в XVII в. Киев, 1912. Вып. 1. Об антитринитариях см.: Любович. История Реформации в Польше; G?orski K. Studia nad dziejami polskiej literatury antytrinitarskiej XVI w. Krak?ow, 1949; G?orski K. Studia nad arianizmem. Warszawa, 1959; Chmay L. Bracia polscy. Warszawa, 1957. О распространении учения антитринитариев среди православных см.: Левицкий О. Социнианство в Польше и Юго-Западной Руси в XVI–XVII вв.//Киевская старина, 1882. 4–6; Kossowski A. Zarys dziej?ow protestantyzmu na Wo³yniu w XVI–XVII w.//Rocznik wo³y?nski, 1933. T. 3; Tazbir J. Antytrinitarizm na ziemiach ukrai?nskich w XVII wieku//Z polskich studi?ow slawistycznych. Warszawa, 1972. Seria 4. Historia. |
| Варианты сокращения этого перечня встречаются в рукописях кон. XVI-XVII в.: РГБ. Ф. 113. 342 (2-я пол. XVII в.). Л. 63-76 об. (16 знаков); Ф. 310. 117 (32 знака) ( Даниленко. 1990. С. 79-81, «сокращенная» редакция); редакция с 36-39 знаками в рукописях РГБ. Ф. 98. 209 (кон. XVI - нач. XVII в.). Л. 198-239 об. (опубл. в 2000, см.: Окозрительный Устав архиеп. Новгородского Геннадия. 2000); Ф. 310. 118, 148 ( Даниленко. 1990. С. 81-86, «расширенная» редакция); 40 знаков в рукописи из собрания Пискарёва (РГБ. Ф. 228. 9, кон. XVI в. Л. 776 об.- 837 об.: Даниленко. 1990. С. 86-87; «пискарёвская» редакция). Наиболее распространенной в рукописях XVII в. оказывается редакция с 27 знаками (списки XVII в. РГБ. Ф. 37. 342. Л. 256-276 об.; Ф. 272. 348. Л. 401-418; Ф. 310. 436. Л. 139-155; Ф. 205. 230. Л. 71, 94-114 об.; см.: Даниленко. 1990. С. 49, 75-79, 103-133: «устойчивая» редакция). Ко 2-й группе относятся редакции О. у., встречающиеся преимущественно в рукописях XVII-XIX вв. (редко в XVI в., напр., в месяцеслове РГБ. Ф. 98. 746), а также в издании для единоверческих приходов ( Сырников Н. Ключ к церковному уставу. М., 1890). О. у. этого типа включает 46-48 знаков, используются комбинации из столбиков, знаков варии, титла, каморы, апострофа, «чашки», «серпа», а также более привычных для старых редакций О. у. точки, креста, круга, полукруга и нек-рых букв (см.: Даниленко. 1990. С. 88-90; как в 4-й редакции О. у.- см.: Мансветов. 1885. С. 305; рукописи: РНБ. Кир.-Бел. 705/962, 2-я четв. XVII в. Л. 309 и далее; Ф. 310, 121, XVII в.; ГИМ. Син. 946, 1653 г.- Горский, Невоструев. Описание. Т. 3. Ч. 1. С. 343; фрагмент в: РГБ. Ф. 272. 464, XIX в.). О. у., по всей видимости, оказал влияние на рус. редакцию Иерусалимского Типикона в издании 1682 г., в к-ром появились новые знаки в виде креста в полукруге () и были введены различия между неполностью окруженными 3 точками красного и черного цвета (см. ст. Знаки праздников месяцеслова ). Публ.: Даниленко. 1990. С. 103-133; Окозрительный Устав архиеп. Новгородского Геннадия/Подгот.: архим. Макарий (Веретенников). М., 2000. |
| Выдача грамоты 1589 г. стала завершением борьбы, которую вела православная иерархия по крайней мере с нач. XVI в. Еще в 1575 г. в ответ на просьбы Владимирского еп. Феодосия Баторий разрешил клиросу соборного храма после смерти епископа взять под свое управление лишь движимое имущество и архив кафедры, но не земельные владения (Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 1. 13). Грамоты Михаилу Оранскому заслуживают особого внимания, так как Стефан Баторий не только разрешил членам его семьи не принимать духовного сана, но и предписал владимирскому старосте следить за тем, чтобы Владимирский епископ не предъявлял им подобного требования. Важные сведения о приходском духовенстве на территории современной Западной Украины предоставляют описания государственных земель этой территории 60-х гг. XVI в. В них содержатся данные о количестве православных храмов в отдельных городах и селах, обеспечении отдельных храмов землей и о поборах, которые государственная власть взимала с приходских священников (Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 2; Жерела до icmopii Укра¿ни—Руси. Т. 1–3; Lustracja wojew?odztw Ruskiego, Podolskiego, Bielzkiego 1564–1565 гг. Warszawa; £?od?z, 1992. Cz. 1. Некоторые наблюдения и подсчеты на основании этих материалов см.: Грушевський. Icmopiя Укра¿ни—Руси. Т. 5. С. 268–271, 275–276, 280). Учительное Евангелие печаталось в Заблудове с 8 июля 1568 по 17 апреля 1569 г. Необычное для столь раннего времени издание сборника проповедей и поучений говорит о росте внимания в православной среде в эпоху религиозных конфликтов, которые принесла с собой Реформация, к проповеди как средству убеждения и воспитания. Учительное Евангелие должно было помочь борьбе с распространением протестантских учений. Издатели книги считали, что она необходима православным, «наипаче же в нынешний мятеж мира сего понеже мнози крестьянстии людие новыми и различными оучении в вере поколебашася» (Евангелие учительное. Заблудов, 1569. Предисл. Л. 1 об.). Издания Ивана Федорова затем неоднократно перепечатывались Мамоничами. 60-ми гг. XVI в. исследователи датируют появление нового учительного Евангелия, сохранившегося во многих десятках рукописных списков 2-й пол. XVI — 1-й пол. XVII в. (Тиховский Ю. И. Малорусские и западнорусские учительные Евангелия XVI и XVII вв. и их место среди южнорусских и западнорусских переводов Священного Писания//Труды Археологического съезда в Харькове 1902 г. М., 1905; Перетц В. Н. К вопросу об «учительных Евангелиях» XVI–XVII вв.//Перетц В. Н. Исследования и материалы по истории старинной украинской литературы XVI–XVIII вв. Л., 1926; Jan?ow J. Przyczynek do ¿r?ode³ ewangeliarza popa Andrzeja z Jaroslawia (przek³ad ruski z Postylli M. Reja)//Prace filologiczne. 1931. T. 15. Cz. 2). |
| орнаментов, широко применявшийся в средневек. Европе по крайней мере с IX-X вв.), а круглые «клейма» приобретают вид цветка с лепестками, или «солнышка» (сегнерова колеса). В изголовье плиты все больше места оставляют для надписи, и в XVII в. линия-разделитель полностью оттесняется к ногам. Сами камни быстро «росли» в высоту, их боковые грани украсил орнамент из простых арочек или «ложек», точнее каннелюр (мотив восходит к ним генетически). Этот популярный с античности мотив присутствует в русско-итал. архитектуре (ц. Вознесения в Коломенском: порталы и капители, убранство «трона» в вост. галерее), а также в декоре гробниц Сирии. Резчики Москвы трансформировали его, превратив каннелюры в плоские редко расставленные арочки и «столбики». В XVII в. в декоре рус. Н. чрезвычайно ощутимо воздействие ориентального орнамента; яркий пример - белокаменные надгробницы Архангельского собора Московского Кремля, но известны и отдельные плиты с вост. орнаментальными элементами. Эти элементы проникли на Русь благодаря широкому использованию вост. и ориентализованных европ. тканей, а также работе казанских мастеров ислам. орнаментики, к-рые исполняли заказы рус. служилых людей. В сер.- 2-й пол. XVII в. в рус. Н. появляются элементы барокко, и с 80-х гг. XVII в. пышная рельефная растительная орнаментика ориентируется на европ. образцы. Плиты приобретают в это время столь значительную высоту, что орнамент и надпись уходят с верхней грани и появляются в торцах или на боковых гранях, готовя т. о. появление Н. в форме саркофага. Следует отметить, что в Москве, Серпухове, Астрахани и Твери находят и плиты христиан-иноверцев. Во всех случаях эта массовая ремесленная продукция отличается от Н. местных жителей только языком надписей (немецкий и голландский, в единичных случаях английский и латинский, известны также арм. и груз. надписи XVII-XVIII вв.) и отчасти составом эпитафий. Надписи Надписи на московских Н. появляются только в посл. десятилетия XV в., хотя на крестах-Н. они известны гораздо раньше. Надписанные плиты долго остаются в меньшинстве, и сами надписи не выглядят обязательным элементом, т. к. специальное место для них в орнаменте не предусмотрено. Однако с 1-й четв. XVI в. такое место появляется и постепенно надпись оттесняет орнамент на периферию (возможно, надписи выполняли эфемерными красками в расчете на дальнейшую прорезку). Все плиты, выходящие из мастерских с кон. 1-й трети XVI в., рассчитаны на нанесение надписи, и с т. зр. археологии надпись - доминирующий признак. Это согласуется с развитием эпиграфики в целом: в быту XVI-XVII вв., особенно в мон-рях, надписанных предметов гораздо больше. |
| Синодальной библиотеки. Эта история сама по себе сообщала данные для ответа на вопрос о существовании царской библиотеки XVI века и заставляла отказываться от ложных мнений, как напр. Эд. Тремера от предположения, что царская библиотека XVI в. находится в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел. – Мною излагается история трех главных собраний иноязычных книг и рукописей, существовавших в Москве еще в XVII веке: 1) собрания Посольского приказа, а по его уничтожении Московского Архива Коллегии и Министерства Иностранных Дел; 2) Патриаршей, ныне Синодальной, библиотеки и 3) Московского Печатного двора, ныне Московской Синодальной типографии. Истории этих собраний касались различные лица и до меня, но в трудах их я встретил сведения недостаточно полные и верные, а иногда и ошибочные, в виду чего их известия пришлось проверять и пополнять собственными розысканиями среди архивных документов того или другого учреждения. Так для истории первого собрания (Посольского приказа) мною просмотрены все дела Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел, в коих было что-либо касающееся библиотеки сего учреждения; для истории Синодальной библиотеки просмотрены были все известные мне описи ее XVII-XIX вв., равно как и дела Московской Синодальной Конторы, касающиеся сей библиотеки; для истории Типографской библиотеки кроме описей ее XVII-XIX вв. – дела (книги) архива типографии, относящиеся до ее библиотеки 3 . – На основании этих архивных данных и находящихся в нашей литературе сведений мною и изложена история образования и роста московских собраний иноязычных книг и рукописей. Она показала, что сих книг и рукописей в Москве в XVIII и XVII веках не было больше, чем теперь, и что почти все оне (за незначительным исключением – 5 греческих ркп. и I греч. печатная книга) поступили сюда в XVII, XVIII и XIX веках. (Глава I). Вывод этот о поступлении иноязычных книг и рукописей в Москву главным образом в XVII в., показавший, что от предыдущего времени осталось только 6 греческих книг и рукописей, невольно вселял недоверие к рассказам о великом множестве в Москве, в XVI в., в царской библиотеке, – греческих, латинских и еврейских рукописей и побуждал к пересмотру самых «свидетельств» о царской библиотеке XVI века, на которые обыкновенно ссылаются в доказательство этого. |
| В материалах поселений исследуемого микрорегиона такая керамика составляет 36 % от общего числа, при этом абсолютно преобладает тип 11: его доля в общей выборке – 28 %. Тип 12. Сосуды с вертикальным коротким венчиком и простым краем без утолщений. Край иногда имеет желобок на внутренней или внешней стороне или заострен. Достаточно часто встречается ребро на плече. Сосуды этого типа, как правило, неорнаментированы, иногда встречается линейный орнамент, состоящий из нескольких горизонтальных полос на тулове и плече. Данная керамика изготавливалась исключительно из тонких формовочных масс на основе как ожелезненных, так и неожелезненных глин. Сосуды данного типа наиболее многочисленны в слоях Переяславля Рязанского XV–XVI вв. С. 38]. Керамика типа 12 на Старой Рязани не встречена, но присутствует в коллекциях сельских поселений Спасской Луки. На поселениях к югу от Прони тип 12 представлен незначительной долей: он составляет лишь 3 % венчиков. Керамика XVI–XVII вв. выходит за рамки данного исследования. Из списка анализируемых памятников были исключены поселения этого времени. Однако, поскольку на ряде изучаемых селищ встречается керамика не только XII–XV вв., но и более поздняя, ниже дана характеристика наиболее характерных типов позднесредневековой керамики. Тип 13. Вертикальные венчики с миниатюрным валиком-складкой на внутренней поверхности края, который образовался в результате огранки или подправки его внешней поверхности. Все сосуды этого типа изготовлены из тонких формовочных масс на основе преимущественно беложгущихся глин. Преобладающий орнамент – линейный по венчику, который становится характерной и определяющей чертой керамики XVI–XVII вв. Встречаются также сосуды с орнаментированным туловом и без орнамента. В Переяславле Рязанском сходная керамика распространена в XVI в. (преимущественно в его первой половине) С. 38]. Тип 14. Вертикальные венчики с массивным уплощенным валиком на внутренней поверхности края. Наличие дополнительных желобков и граней по краю позволяют выделить большое число разновидностей. Для изготовления керамики типа 14 использовалась только тонкая формовочная масса разной по цвету глины. Сосуды либо орнаментированы многорядной линией по венчику, либо не орнаментированы вовсе. Некоторые исследователи отмечают хронологические различия между орнаментированными и неорнаментированными сосудами данного типа. Например, В. В. Судаков в классификации керамики Переяславля Рязанского выделяет эти две группы в самостоятельные типы: сосуды с орнаментом датируются им преимущественно концом XVI–XVII вв., а без него –XVIII в. С. 38]. |
| и в 1-е гг. XVIII в.//Воронежская старина. 1904. Вып. 5. С. 381-398; Воскресенский А. Город Елец в его настоящем и прошлом: Опыт ист. очерка. Елец, 1911. С. 89-93, 107-108; Орловские ЕВ. 1912. 23. С. 670-672; 1918. 3. С. 473; Соха и молот. Елец, 1919. 87. С. 4; Классовый враг наступает//Красное знамя. Елец, 1929. 64. С. 2; Сивков К. В. К истории землевладения в России в нач. XVIII в.//ИАН. Отд. обществ. наук. 1933. 3. С. 190; Водарский Я. Е. Численность населения и количество поместно-вотчинных земель в XVII в.: (По писцовым и переписным книгам)//Ежег. по аграрной истории Вост. Европы: Мат-лы симп., 1964. Кишинёв, 1966. С. 217-230; он же. Население России за 400 лет (XVI - нач. XX вв.). М., 1973; он же. Церк. организации и их крепостные крестьяне во 2-й пол. XVII - нач. XVIII вв.//Историческая география России в XII - нач. XX в. М., 1975. С. 70-96; он же. Население России в кон. XVII - нач. XVIII вв. М., 1977; он же. Дворянское землевладение в России в XVII - 1-й пол. XIX в. М., 1988. С. 165-168; Чекунова А. Е. Владения Донского мон-ря в кон. XVII в.//Вопр. истории хозяйства и населения России XVII в. М., 1974. С. 308-310; она же. Источники о состоянии зернового хозяйства в монастырских вотчинах 1-й четв. XVIII в.: (По мат-лам Донского мон-ря)//Тр. МГИАИ. М., 1974. Т. 30. Вып. 1. С. 149-156; Горская Н. А. Гос. повинности монастырских крестьян в XVII в.//Общество и гос-во феод. России. М., 1975. С. 317-326; она же. Монастырские крестьяне Центр. России в XVII в. М., 1977; Булыгин И. А. Монастырские крестьяне России в 1-й четв. XVIII в. М., 1977. С. 34; Колганов Б. Н. Роль мон-рей в заселении и хоз. освоении Воронежского у. в XVII в.//История заселения и хоз. освоения Воронежского края в эпоху феодализма. Воронеж, 1987. С. 34-45; Владения и крепостные крестьяне Рус. Церкви в кон. XVII века: Записи «сказок» духовенства, поданных в 1699-1700 гг., о количестве и размещении дворов крепостных крестьян по переписи 1678 г./Ред.: Я. Е. Водарский. М., 1988; Памятники южновеликорус. |
| в РНБ. Кир.-Бел. 354/611; в Минеях праздничных и в Трефолоях рус. святым последование княгине помещалось под 11 июля самостоятельно, причем ее память часто даже не упоминалась, напр. в: ЯМЗ. 15694; РНБ. Соф. 409; ГИМ. Син. 677, 885; РГБ. Рум. 397. Особенности указаний на Октоих в списках службы О. говорят о том, что уже в XVI в. наряду с совершением объединенного шестеричного последования мц. Евфимии и рус. княгине существовала практика совершения отдельной простой службы на память О. В кон. XVI-XVII в. появились праздничные последования в честь О., также предполагавшие совершение отдельной службы: полиелейной (РНБ. Погод. 589а) и бденной в 2 редакциях (РНБ. F.I.576; РГБ. Егор. 247; РНБ. Погод. 589б.). Основной состав простой службы О. варьируется в источниках. В одних списках нет тропаря, другие включают разные тексты тропаря; достаточно редко встречается светилен. Имеющиеся песнопения отличаются по редакциям: можно выделить 2 редакции архаичного светильна с упоминанием кн. Владимира; существуют и 2 редакции тропаря 8-го гласа. В соответствии с составом списки службы О. по типу простой службы из Иерусалимского устава распадаются на следующие группы: А - без тропаря, со светильном (ЯМЗ. 15694; РНБ. Кир.-Бел. 442/699; 340/597 - кон. XV-XVI вв.); Б - без тропаря и без светильна (напр.: ГИМ. Син. 885; 677; 317; РНБ. Соф. 225; РГБ. ОР. 408 - кон. XV-XVII в.); В - с тропарем 1-го гласа и со светильном в более поздней редакции (РГБ. Вол. 372; ГИМ. Син. 316; РНБ. Кир.-Бел. 450/707 - XVI в.); Г - с тропарем/тропарями разных гласов, без светильна, напр., с тропарем 1-го гласа (РГБ. Рум. 397; РНБ. Кир.-Бел. 354/611; 474/731 - XVI в.); с тропарем 8-го гласа (РНБ. Соф. 409, XVI в.); с тропарями 1-го и 8-го гласов (РНБ. Кир.-Бел. 586/843, XVI-XVII вв.). Все редакции более торжественных типов службы О. (полиелей и всенощное бдение) создавались на основе одного из вариантов простого последования с добавлением необходимых компонентов. Списки простой службы, относящиеся к группе А (без тропаря, со светильном), имеют ряд отличительных структурных признаков и текстологических особенностей: надписание имени автора, именование княгини преподобной, наличие подобна, седальна 1-го гласа «Гроб Твой»; отсутствие упоминания во 2-м тропаре 5-й песни канона царя Соломона; ошибочную мену 3-го тропаря и богородична на 5-й песни канона; особый порядок упоминания святых в 1-м и 2-м тропарях 9-й песни канона (сначала мученики, затем кн. Владимир); наличие светильна кн. Владимиру и О. со своим богородичном. В целом списки этой группы текстологически различаются между собой незначительно, при этом наиболее близки друг другу РБН. Кир.-Бел. 442/699 и 340/597. Старейший список группы, созданный в кон. XV - нач. XVI в. (ЯМЗ. 15694), содержит более древний вариант текста. |
|
|
