| Tüb., 1969; Галкин И. С. Объединение Германии «железом и кровью»: Образование Социал-демократической рабочей партии//Германская история в новое и новейшее время: В 2 т. М., 1970. Т. 1. С. 299-322; Михайлов M. M. Буржуазно-демократическая революция 1848-1849 гг.//Там же. С. 231-263; Туполев Б. М. Экспансия герм. империализма в Юго-Вост. Европе в кон. XIX - нач. XX в. М., 1970; он же. Герм. империализм в борьбе за «место под солнцем»: Герм. экспансия на Ближ. Востоке, в Вост. Африке и в р-не Индийского океана в кон. XIX - нач. XX в. М., 1991; Чарный И. С. Начало колониальной экспансии Германии в Африке: (1879-1885). М., 1970; Berghahn V. Der Tirpitz-Plan: Genesis und Verfall einer innenpolitischen Krisenstrategie unter Wilhelm II. Düsseldorf, 1971; Die grosspreussisch-militaristische Reichsgründung 1871/Hrsg. v. H. Bartel, E. Engelberg. В., 1971. 2 Bde; Силин A. C. Экспансия Германии на Ближ. Востоке в кон. XIX в. М., 1971; Koselleck R. Preußen zwischen Reform und Revolution: Allgemeines Landrecht, Verwaltung u. soziale Bewegung von 1791 bis 1848. Stuttg., 19752; Messerschmidt M. Militär und Politik in der Bismarckzeit und im Wilhelminischen Deutschland. Darmstadt, 1975; Шнеерсон Л. М. Франко-прусская война и Россия: Из истории рус.-прус. и рус.-франц. отношений в 1867-1871 гг. Минск, 1976; Bismarcks Sturz: Zur Rolle der Klassen in der Endphase der preussisch-deutschen Bonapartismus 1884/85 bis 1890/Hrsg. G. Seeben. В., 1977; «Дранг нах Остен» и народы Центр., Вост. и Юго-Вост. Европы: 1871-1918 гг. М., 1977; Meinecke F. The Age of German Liberation, 1795-1815. Berkeley; L., 1977; Bismarcks Aussenpolitik und der Berliner Kongress/Hrsg. K. O. Freiherr von Aretin. Wiesbaden, 1978; Fischer F. Bündnis der Eliten: Zur Kontinuität d. Machtstrukturen in Deutschland, 1871-1945. Düsseldorf, 1979; Gall L. Bismarck: Der weisse Revolutionär. Fr./M.; B., 1980; Preußische Reformen, 1807-1820/Hrsg. B. Vogel. Königstein, 1980; Holborn H. A History of Modern Germany. Princeton, 1982. Bd. |
| Сухова Наталия Юрьевна — 25 ноября 2009 5 Монография Н. Ю. Суховой посвящена истории научно-богословской аттестации в России в XIX — начале XX в. Вопрос научной аттестации в целом представляет немалую сложность для изучения, и менее всего изучена аттестация богословских исследований. Автор выявляет предпосылки и истоки системы научно-богословской аттестации в России; изучает нормативно-правовое регулирование этой системы в XIX — начале XX в.; подробно рассматривает процесс подготовки научно-богословских кадров и их аттестации. Особое внимание уделено анализу проблем, возникавших при рассмотрении, защите и утверждении диссертаций, представляемых на соискание ученых богословских степеней. В заключении приведены наиболее важные статистические результаты научно-богословской аттестации в России в 1814—1918 гг., сделаны выводы, кратко прослежена последующая судьба системы научной аттестации в России в целом и ее богословской составляющей. Кроме того, автор делает попытку оценить практическое значение дореволюционного опыта системы научно-богословской аттестации и его применение в наши дни. Рецензентами книги являются доктор исторических наук Н. Н. Лисовой (Институт Российской истории РАН), и магистр богословия, кандидат исторических наук священник Александр Мазырин (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет). Научный редактор издания доктор исторических наук Л. Е. Иванов. Книги Москва: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет , 2009 г. 676 с. ISBN 978-5-7429-0406-9 Тираж: 978-5-7429-0406-9 экз. Религия и мир Религия и наука История Церкви История Русской Православной Церкви История духовного образования Богословие Религия и мир Духовное образование и религиозное воспитание Оглавление ВВЕДЕНИЕ 5 Проблематика исследования 5 Историография исследования 9 Структура и методология 22 Обзор источников 28 ГЛАВА 1. Предпосылки и нормативно-правовое регулирование системы научно-богословской аттестации в России в XIX —начале XX в. 37 1.1. |
| В Средние века организация женщин в монашеские общины не стала столь заметным для русской культуры явлением, как мужские монастыри. Лишь немногие женские монастыри пользовались широкой известностью. Роль женщины как хранительницы православия резко возросла в старообрядчестве. В эпоху гонений на старую веру женщины выполняли самые различные функции, не выходившие, однако, за рамки православной традиции. В XVIII в. началась борьба государства против женского монашества, не приведшая к уничтожения потребности в женских общинах. Подъем женского монашества в XIX-XX вв. был связан и с социальными процессами, и с религиозными исканиями женщин. В монашестве женщины стремились найти способы служения миру. Несмотря на бедность, женские монастыри отличались широкой благотворительностью. Идея воссоздания чина диаконисс появилась в русской церковной жизни в разных областях: миссионерской, образовательной, монашеской. Особый вклад в укрепление диаконисской традиции был внесен св. Елизаветой Федоровной. «Женский вопрос» специально рассматривался на Поместном соборе 1917–1918 гг., и выступления по этому вопросу звучат сегодня не менее актуально, чем в начале XX в. На Поместном соборе 1917–1918 гг. была сделана и запоздалая попытка изменения бракоразводных норм. Строгие бракоразводные нормы в России XIX в. шли в разрез с секулярными тенденциями общества и были одной из причин недовольства общества церковной политикой. Введение гражданского брака и развода резко ударило по традиционной семье. Борьба с Церковью в XX в., курс на «уничтожение религиозных предрассудков» нанесли сильный ущерб всему обществу подрывом религиозных основ семейного союза. Верующая женщина и в XX в. противостояла наступлению атеистического государства, сохраняя православные традиции. На протяжении всей советской истории существовали нелегальные женские монашеские общины, женщины выполняли различные религиозные функции. Для нового этапа возрождения церковной жизни можно отметить тенденцию как к вытеснению женщин из сферы религиозной деятельности, так и актуализацию средневековых представлений о месте женщины. Рост фундаменталистских настроений идет в разрез с реальностью и становится причиной семейных конфликтов. Дискуссии о поиске форм женского служения в церкви вновь становится актуальным. Для православной традиции важным остается западноевропейский опыт женского служения, а для христианского европейского мира особое значение имеет стойкость, проявленная православными женщинами в сохранении своей веры. |
| Вопрос о внесении в месяцеслов новых служб периодически обсуждался начиная с середины XIX в. Как известно, в результате справы второй половины XVII в. из Типикона и Миней было исключено значительное число памятей, отсутствующих в греческих богослужебных книгах (Никольский 1896). В XVIII-XIX в. новые службы включались в богослужебные книги лишь в исключительных случаях, поэтому параллельно со Служебными Минеями активно использовались десятки изданных отдельными брошюрами служб (Сове 1970, с. 27–28). Интерес к службам русским святым связан с обращением общества во второй половине XIX в. к национальной истории, и в частности к русской церковной истории. В это же время заметно усиливается интерес к иконописным изображениям русских святых (Тарасов 1995, с. 236–289), составляются новые житийные своды и т.д. Церковные древности привлекают все большее внимание светских публицистов, историков и искусствоведов. С этими общественными настроениями можно связать начавшиеся работы по внесению в Типикон памятей русских святых. В 1891 году в результате рапорта, направленного К.П. Победоносцеву справщиком Московской Синодальной типографии М. В. Никольским , Синод начал дело по исправлению Типикона и внесению в него памятей русским святым (см. 2.1.1) Практических результатов эта работа не имела, однако подготовленные материалы частично использовались Собором 1917–1918 гг. В 1889 г. определением Синода в Служебные Минеи были внесены службы Димитрию Ростовскому , Митрофану Воронежскому , Иннокентию Иркутскому и Тихону Задонскому . Эти службы помещены в Минеях издания 1894–1895 и 1890 гг. В 1890 году в Праздничную Минею была включена служба равноапостольным Мефодию и Кириллу (Чуриловский 1909, с. 2441–2442). Самым значительным опытом включения в круг богослужебных книг служб русским святым является издание в 1909 г. Миней Дополнительной. 432 Инициатива этого издания принадлежала архиеп. Волынскому Антонию (Храповицкому) , который еще осенью 1905 г. обратил внимание Синода на отсутствие в Минеях ряда служб святым, которым положен полиелей. Определение Синода (от 4 марта/14 апреля 1908 1701) предусматривало: |
| В. В. Болотов и Н. Н. Глубоковский – ярчайшие представители духовно-академического мира, ученые европейского уровня. Их объединяло отношение к профессорскому достоинству как священнослужению и самопожертвование науке, разъединяла принадлежность к двум различным «школам» церковно-исторической науки – петербургской и московской. В историографии московское направление принято называть «публицистическим» ( Г. П. Федотов , игумен Иннокентий (Павлов)) или находить в нем «публицистический элемент» ( А. В. Карташев ), а петербургское – характеризуется «стилем строгой, даже несколько суховатой научности» 581 с заметной долей позитивизма у В. В. Болотова ( А. И. Сидоров ). Подтверждение высказанному мнению можно видеть в оценках Болотова, встречающихся в письмах А. П. Лебедева и других профессоров МДА Н. Н. Глубоковскому . Несмотря на разницу всего в десять лет, Болотов и Глубоковский жили в разных временных полях. Знаменательны и символичны слова Болотова о том, что он «серьезно собирается еще в XIX веке умереть и остаться верным сыном XIX столетия» 582 . Глубоковский, безусловно, – ученый, принадлежащий не только веку XIX, но и XX. 12 ноября 1891 г. Глубоковский прибыл в Петербург 583 и вскоре был представлен митрополиту С.-Петербургскому Исидору, который, по признанию Глубоковского, и впоследствии оказывал ему всяческое содействие. Поздравляя Глубоковского с назначением в СПбДА, прот. Иванцов-Платонов замечал: «Жаль только несколько за церковную историю, за Московский университет, за Фотия...» 584 . При этом он не сомневался, что и среда, и предмет, и климат будут «более» по Глубоковскому, чем Воронеж или Сергиев Посад. Упоминание имени патриарха Фотия связано с интересом Глубоковского к этой личности и занятиями, начатыми им еще в Воронеже. Возможно, Глубоковский уже думал о докторской диссертации, тема которой была связана с личностью патриарха Фотия и подсказана отмечаемым в 1892 г. 1000-летием со дня его смерти 585 . Из писем Глубоковского А. В. Лебедевой отчетливо видно, что он с самого начала был полон решимости покинуть Воронежскую семинарию. После защиты магистерской диссертации Глубоковский предпринимал, по-видимому, достаточно активные шаги, стремясь занять кафедру в Московском или Петербургском университетах и, возможно, в МДА. Так, в письме самому Глубоковскому профессор МДА по кафедре Св. Писания Нового Завета М. Д. Муретов упоминал о широко ходивших в МДА слухах об этом и усматривал в них возможные препятствия к получению кафедры академической. «Почему бы Вам не разъяснить откуда-то взявшийся слух об Университете и не уяснить кому надо, что Вы не откажетесь от кафедры в нашей академии» 586 , – советовал он Глубоковскому. В МДА в это время была свободна кафедра Введения в богословие, на которую лишь год спустя, в августе 1892 г., был избран однокурсник Глубоковского по МДА С. С. Глаголев , занимавший ее до 1918 г. |
| 3–29). П. Каптерев. Из истории Троицкой Лавры (с. 30–45). И. Бондаренко. Художественный облик Лавры (с. 46–63). Ю. Олсуфьев. Иконопись (с. 64–82). Ю. Олсуфьев. Лицевые книги и их орнамент (с. 83–88). Т. Александрова-Дольник. Шитье (с. 89–100). Ф. Мишуков. Утварь Троицкой Лавры (с. 101–118). М. Шик. Митрополичьи покои (с. 119–125). С. Мансуров. О библиотеке (с. 126–143). М. Шик. Колокольня и колокола (с. 144–155). В. Д. Дервиз. К вопросу об экономическом положении б. Троице-Сергиевой лавры (доходы и расходы Лавры за 1917 год). Издание Государственного Сергиевского историко-художественного музея (далее: Издание Сергиевского музея). Сергиев Посад, 1926. [Ю. А. Олсуфьев.] Опись икон Троице-Сергиевой лавры до XVIII века и наиболее типичных XVIII и XIX веков. Предисловие Ю. Олсуфьева. Сергиев Посад, 1920. [Ю. А. Олсуфьев.] Опись лицевых изображений и орнамента книг ризницы Троице-Сергиевой лавры. Предисловие Ю. Олсуфьева. Сергиев Посад, 1921. [Ю. А. Олсуфьев.] Опись крестов Троице-Сергиевой лавры до XIX века и наиболее типичных XIX века. Предисловие Ю. Олсуфьева. Сергиев Посад, 1921. [Ю. А. Олсуфьев.] Дополнение I к «Описи икон Троице-Сергиевой лавры» 1920 года. Сергиев Посад, 1922. [Ю. А. Олсуфьев.] Искусство XIV и XV веков. Выставка при музее б. Троице-Сергиевой лавры. 1924. Предисловие Ю. О . Комиссия... Сергиев Посад, 1924. [Ю. А. Олсуфьев.] Искусство XIV и XV веков. Каталог наиболее выдающихся произведений этой эпохи в музее б. Троице-Сергиевой лавры. 1924. Предисловие Ю. О . Комиссия... Изд. 2-е, доп. и испр. Сергиев Посад, 1924. Ю. А. Олсуфьев. К вопросу о шитом деисусном чине (1543) в музее б. Троице-Сергиевой лавры. – Доклад, читанный в Комиссии по охране памятников искусства Троице-Сергиевой лавры 27 декабря 1923 года. Сергиев Посад, 1924. Ю. А. Олсуфьев. Кто вкладчики воздуха 1479 и покрова 1541 в музее б. Троице-Сергиевой лавры. – Доклад, читанный в Комиссии по охране памятников искусства Троице-Сергиевой лавры 10 апреля 1924 года. Сергиев Посад, 1924. Ю. А. Олсуфьев. |
| Может быть, самое трудное в армии – твоя интимная жизнь внутренняя, чтобы никто не читал – ни прапорщик, ни твои однополчане – письма, которые тебе пишут мать и отец. Сейчас ощущение, что ты открыт перед всем миром, и не потому, что есть что-то, чего ты должен стыдиться. Хотя ты должен чего-то стыдиться, но это тайна исповеди, а не тайна признания миру. Это то, что Достоевский гениально предусмотрел в «Записках из подполья», но ведь записки из подполья сейчас залили своим зловонием весь мир. Если человек признается читателю в том, что у него зубы болят, или в каком-то постыдном поступке, каждый сейчас заголяется, это даже не записки из подполья, это бобок. Но тогда этого нужно было стыдиться, а сейчас все этим гордятся. Чем хлеще рассказываешь о себе что-то постыдное и позорное, тем вроде как ты круче – о, какой ты. Вот это, мне кажется, страшно так же, как страшно и восстание масс, то, о чем предупреждали мыслители XX века, иногда предупреждали пророчески, а иногда уже испытав опыт хотя бы революции 1905 года. Потому что вот тут сидит милейший Степан Трофимович Верховенский, который просто философствует, говорит о чем-то, негодует, оппозиционирует и так далее, вот уже его сынок и его команда бесов, а рядом с ними – Федька-каторжник, который только и ждет команды, которую он получит, вот тогда действительно мало не покажется, вот это самое страшное. Сейчас, когда Федьки-каторжные вооружены не тесаками, когда у них в руках может быть оружие любого типа, – это на самом деле страшно. Это не обрезы, с которыми выходили петлюровцы или махновцы в 1918-1919 году против тех же Турбина и Мышлаевского и Студзинского, а это, ребята, самое серьезное оружие XXI века. И в мире мы пока ждем, но это неизбежно: подымет голову третий мир, Африка, она припомнит весь XIX век Европе. Мы привыкли к марксистской логике движения истории вперед, мы восхищаемся реконкистой, которая произошла в Испании, которая очистила Испанию от мавров. А сейчас марокканцы сидят и думают: «Почему бы нам обратно туда не вернуться?» Вы понимаете, в XIX веке воюют на Кавказе, а Коробочка или Собакевич с Маниловым об этом могут даже не знать. В XIX веке французы воюют в Африке, герой «Милого друга» возвращается, а в Париже все гуляют. Что делается в Египте, или в Марокко, или в Алжире, никто ничего не знает. Сейчас так не бывает. |
| В XIX в. в области лексикографии конкуренцию Гезениусу пытались составить Ю. Фюрст (1867), Зигфрид и Штаде (1893). В англоязычном мире распространение получили переводы словарей Гезениуса (Дж. У. Гиббс. 1824; Э. Робинсон. 1836). В 1905 г. вышло 14-е издание словаря Гезениуса, значительно переработанное и дополненное Ф. Булем, а годом позже - новая англ. версия словаря Гезениуса с привлечением большого материала из др. семит. языков (Ф. Браун, С. Р. Драйвер, Ч. О. Бриггс. 1906). В нач. XX в. гебраистика вышла на новый уровень благодаря археологическим раскопкам (документы на аккад., финик., южноарав. языках). В кон. XIX в. успехов добилось сравнительно-историческое языкознание на материале индоевроп. языков, что отразилось в семитологии работами Т. Нёльдеке , К. Броккельмана (1908-1913). Первой грамматикой на новом методическом уровне стала работа Г. Бергштрессера (1918-1929), но полнее всего результаты сравнительной семитологии были использованы в «Исторической грамматике» Г. Бауэра и П. Леандера (1922). Грамматика П. Жоуона (1923), ориентированная в основном на синхронное описание, была призвана заполнить разрыв между фундаментальными трудами и учебными пособиями; в 1991 г. Т. Мураока переиздал ее в дополненном и переработанном виде. В кон. XIX в. расширению представлений об истории библейского евр. языка способствовали достижения метода анализа источников, к-рые позволили в общих чертах представить основные этапы истории ветхозаветной лит-ры. Появились исследования языка и стиля отдельных источников Пятикнижия (К. В. Риссель. 1878; Драйвер. 1891; Й. Краутлайн. 1908). Новый импульс историческое изучение библейского евр. языка получило в работе А. Кропата (1909) о синтаксисе книг Хроник (Паралипоменон). Эпиграфические памятники, обнаруженные в Израиле в 30-х гг. XX в. (см. ст. Эпиграфика ), а также рукописи Мёртвого м. существенно дополнили картину истории евр. языка I тыс. до Р. Х. Тексты Угарита позволили по-новому взглянуть на мн. поэтические разделы ВЗ, к-рые, по мнению исследователей, вместе с угаритскими и финик. принадлежат к единой поэтической традиции (Дауд. 1966-1970; И. Авишур. 1984). Перспективы, открывшиеся благодаря угаритским материалам, обратили внимание исследователей в 60-70-х гг. на язык архаической поэзии ВЗ - Быт 49, Исх 15, Суд 5 и т. д. (У. Олбрайт. 1945, 1968; Д. Робертсон. 1972; Ф. М. Кросс, Д. Фридман. 1975). Значительный вклад в исследование истории языка ВЗ внесли израильские ученые: Э. Кучер (1974, 1982) и его ученик А. Гурвиц (1972, 1982), А. Бен-Давид (1967) и др. |
| чел. К 30-м гг. XIX в. территория Кабарды, простиравшаяся до рек Б. Зеленчук и Кума, на востоке до Сунжи, была значительно сокращена, кабардинцы были вытеснены из Пятигорья. «Беглые» кабардинцы, называвшие себя хажретами (от слова «хиджра» - переселение Мухаммада из Мекки в Медину), продолжали военные действия против российских войск до 60-х гг. XIX в. В 20-х гг. XIX в. России покорилась Балкария. В 1827 г. балкарские таубии обратились к командующему рус. войсками Вельяминову на Сев. Кавказе с предложением о принятии их в рус. подданство. Делегация от всех балкарских обществ подала прошение в Ставрополе о принятии в рус. подданство с условием сохранения сословной структуры, древних обычаев (адата), ислама, шариатского суда. В 1860-1862 гг. под влиянием агитации духовенства и российских властей в Османскую империю переселилось 10 340 кабардинцев, гл. обр. феодальная верхушка с подданными, в 1865 г.- еще 3 тыс. чел. Новый этап миграции имел место в нач. XX в. В 1900-1901 гг. в Османскую империю переехали не только кабардинцы (2,6 тыс. чел.), но и впервые балкарцы (780 чел.). В мае 1905 г. были переселены еще 500 кабардинцев из Нальчикского окр. В 1822-1839 гг. территория совр. К.-Б. находилась в подчинении начальника Кабардинской линии, затем до 1860 г. входила в различные отделения новообразованной Кавказской линии. После образования в 1860 г. Терской обл. территория К.-Б. в 1862-1869/70 гг. входила в Кабардинский окр. данной области, в 1869/70-1874 гг.- в Георгиевский, в 1875-1882 гг.- в Пятигорский, в 1882-1918 гг.- в Нальчикский окр. Терской обл. В 1905-1906 гг. на территории совр. К.-Б. происходили волнения под влиянием революционных событий в Георгиевске и Пятигорске. В 1913 г. на Зольских пастбищах массовое выступление крестьян против помещиков закончилось кровопролитием. В марте 1917 г. был образован гражданский исполнительный комитет Нальчикского окр. Терской обл. как орган Временного правительства в Кабарде и Балкарии. В апр. того же года состоялся I съезд делегатов народов Кабарды под председательством терского наказного атамана Караулова, на к-ром были избраны новые органы местной власти. На съездах делегатов горских народов в мае и авг.-сент. 1917 г. произошло объединение горского дворянства и духовенства, выразившееся в создании Союза объединенных горцев Кавказа. 20 окт. 1917 г. в Екатеринодаре (ныне Краснодар) был образован Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 8 голосов: 4.0 из 5) Часть шестая. Ссылка И кости по родине плачут Русская пословица Глава 1. Ссылка первых лет свободы Наверно, придумало человечество ссылку раньше, чем тюрьму. Изгнание из племени ведь уже было ссылкой. Соображено было рано, как трудно человеку существовать оторванному от привычного окружения и места. Всё не то, всё не так и не ладится, всё временное, не настоящее, даже если зелено вокруг, а не вечная мерзлота. И в Российской империи со ссылкой тоже не запозднились: она законно утверждена при Алексее Михайловиче Соборным Уложением 1684 года. Но и ранее того, в конце XVI века ссылали безо всякого Собора: опальных каргопольцев; затем угличан, свидетелей убийства царевича Димитрия. Просторы разрешали — Сибирь уже была наша. Так набралось к 1645 году полторы тысячи ссыльных. А Пётр ссылал многими сотнями. Мы уже говорили, что Елизавета заменяла смертную казнь вечной ссылкой в Сибирь. Но тут сделали подмену, и под ссылкою стали понимать не только вольное поселение, а и — каторгу, принудительные работы, это уже не ссылка. Александровский устав о ссыльных 1822 года эту подмену закрепил. Поэтому, очевидно, в цифрах ссылки XIX надо считать включённой и каторгу. В начале XIX века ссылалось, что ни год, от 2 до 6 тысяч человек. С 1820 года стали ссылать ещё и бродяг (по-нашему тунеядцев) и так уже вытягивали в иной год до 10 тысяч. В 1863 излюбили и приспособили к ссылке отчуждённый от материка пустынный остров Сахалин, возможности ещё расширились. Всего за XIX век было сослано полмиллиона, в конце века числилось ссыльных единовременно 300 тысяч. Ссылка так развита была в России именно потому, что мало было отсидочных тюрем, не в практике. К концу века ссыльное установление многообразилось. Появлялись и более лёгкие виды: “высылка за две губернии”, даже “высылка за границу” (это не считалось такой безжалостной карой, как после Октября). Внедрялась и административная ссылка, удобно дополняющая ссылку судебную. Однако: ссыльные сроки выражались ясными точными цифрами, и даже пожизненная ссылка не была подлинно пожизненной. Чехов пишет в «Сахалине», что после 10 отбытых лет ссылки (а если “вёл себя совершенно одобрительно”- критерий неопределённый, но применяли его, по свидетельству Чехова, широко, — то и после шести) наказанный переводился в крестьянское состояние и мог возвратиться куда угодно, кроме своего родного места. |
|
|
