| Образец письма болоргир. Чашоц. 1286 г. (Матен. 979). Образец письма болоргир. Чашоц. 1286 г. (Матен. 979). Об облике и размерах древнейших рукописей можно судить по уникальному пятичастному окладу из слоновой кости Эчмиадзинского Евангелия (Матен. 2374; 36,5 ´ 29,5 см), к-рый датируется 1-й пол. VI в. По стилю и иконографии рельефы оклада характерны для раннехрист. памятников. Рукописи V-X вв. в большинстве своем лишены иллюстраций, но благодаря сочетанию шрифтов разного размера и цвета приобретают художественный характер (Маштоц (Матен. 1001, IX-X вв.), Чашоц (Матен. 985, IX-X вв.). Рукописи, особенно Четвероевангелия, часто иллюстрировались. Существовали руководства по технике миниатюрной живописи, многочисленные рецепты красок и чернил. Краски разводили водой, в конце работы полировали или покрывали воском для блеска, как золото. До XIII в. применяли листовое золото, позже наряду с листовым твореное. Иллюстрированные рукописи имеют неск. основных групп и этапов развития: до XI в.; школы Вел. и М. А. XI-XII вв.; Киликийской А. XII-XIV вв.; школы Бардзр-Айка, Ани, Арцаха, Гладзора, Татева, Васпуракана с XIII в.; после XIII в. в колониях арм. диаспоры в Италии, Крыму, Персии, К-поле, Тбилиси. Поклонение волхвов. Миниатюра из Эчмиадзинского Евангелия. VI–VII вв. (Матен. 2374) Поклонение волхвов. Миниатюра из Эчмиадзинского Евангелия. VI–VII вв. (Матен. 2374) Иллюминирование Евангелий практикуется, видимо, со времени их перевода на арм. язык в V в. Наиболее ранними являются подшитые к Эчмиадзинскому Евангелию 4 миниатюры VI-VII вв.: Благовестие Захарии, Благовещение, Поклонение волхвов и Крещение. Как одни из первых книжных иллюстраций евангельского текста, отмеченные своеобразием экспрессивного художественного языка и высокими живописными качествами, они имеют важное значение для истории раннехрист. искусства. Целиком иллюстрированные рукописи сохранились с IX в., когда происходило становление системы художественного оформления Евангелия. Живопись рукописей отличается орнаментальным и стилистическим разнообразием и применением золота. |
| Результаты раскопок показывают, что в конце VI – начале VII вв. в северных кварталах VIII, IX и X было предпринято строительство, которое сопровождалось нивелировкой остатков прежних позднеантичных зданий, рыбозасолочных цистерн, некоторые из которых переделывались в подвалы, однако возведенные постройки большей частью не сохранились, так как были разобраны во время последующей строительной деятельности в X–XI вв. 100 . Обнаружение рыбозасолочных цистерн, засыпанных, судя по находкам монет Тиверия Маврикия, не ранее конца VI в., и слоев, сформировавшихся в середине – второй половине VII в., указывает на то, что строительные работы жилого и общественного характера, частичные перепланировки велись примерно с середины VI в. вплоть до этого времени в портовом районе (кварталы 1 и 2) и в ряде кварталов на северном берегу (особенно XV–XVIII, XIX, XXV, XXIX), где, в частности, были устроены строительные площадки с ямами для раствора извести и возведены базилики 1935 г. и 1932 г. на месте кварталов XIX и XXV, где до этого размещались стеклоделательные эргастирии V–VI вв. 101 . Какие-то строения были рядом с самой базиликой 1935 г. Так, на месте известковой ямы засыпанной в третьей четверти – конце VI в., позже находилось некое «помещение V». Г. Д. Белов ничего не сообщает о материалах из него, но в описи монет указаны находки здесь семи монет Романа I (920–944), относящиеся к слою разрушения этого помещения 102 . К середине – второй половине VI в., судя по массовому керамическому материалу и монетам Юстиниана I в слое разрушения и строительного мусора, оборвалось существование двух крупных, товарных виноделен позднеримского времени и связанных с ними домов, большой кладовой с пифосами на северном берегу, в квартале XVIII, раскопанном в 1947 г., и в квартале XXVIII, раскопанном в 1931 г. 103 . Примечательно, что колодец здания в квартале XVIII, закрытый каменной крышкой, так и остался незасыпанным, хотя над колодцем прошла стена раннесредневекового помещения 104 . Вообще, этот участок отличается на редкость ясно выраженным раннесредневековым слоем. Судя по материалам засыпи («фокейская сигиллата», пряжки, в том числе типа «Сиракузы») в соседнем квартале XXV, перестройки здесь были совершены, скорее всего, после появления базилики 1932 г., не ранее середины VII в. 105 . Следует подчеркнуть, что примерно на то же время указывает образование ряда закрытых археологических комплексов в портовом районе (комплексы 1 Б 1 и 1 Б 2 в слое пожара в квартале 1, заполнение цистерны 92), датируемых по фибулам, пряжкам, амфорам, поздней краснолаковой посуде («позднеримский тип С») и особенно по монете Константа II (641–668) не ранее середины – третьей четверти VII в. 106 . Поэтому можно согласиться с А. И Айбабиным, что Херсон окончательно приобрел оформившийся раннесредневековый архитектурный облик только к третьей четверти VII в. 107 , но облик этот уже вполне вырисовался к началу столетия. |
| Материалы подтверждают продолжающийся до кон. VI в. расцвет позднеантичной экономики и культуры; затем их упадок под ударами вторжений; последующее медленное восстановление и новый расцвет, не достигший античного уровня, в средневизант. период (напр., экономика Арголиды, согласно исследованиям Сьюзен Алкок и др., сделала резкий скачок в V-VI вв., но в VII-VIII вв. количество новых поселений резко уменьшилось, и со 2-й пол. VII в. их возникновение прекратилось (последние монеты относятся к правлению имп. Фоки)). Контраст между богатством мат-лов поздней античности и пустотой «темных веков» традиционно объясняют, следуя визант. историкам, как внезапный экономический и гос. кризис, осложненный вторжениями варваров в кон. VI-VII в. и араб. нашествием 30-40-х гг. VII в. Археология В. и. позволяет лучше понять внутренние причины этого процесса и по-новому интерпретировать социально-экономический механизм упадка. Это стало возможным благодаря осознанию значимости археологии В. и. для «темных веков» и постепенному накоплению материалов этого периода к кон. ХХ в. (Т. Грегори). Прежде всего в V-VII вв. резко увеличилось число известных в Вост. Средиземноморье поселений. Выяснилось, что расцвет ранневизант. эпохи не уходит корнями глубоко в прошлое: основная часть поселений возникла не в эпоху расцвета античности, а самое раннее на исходе рим. периода (по количеству точно датированных поселений в Беотии и Арголиде в это время уступает только классической эпохе; на Мелосе (ныне Милос), согласно Дж. Сандерсу, они стоят на 1-м месте). Кроме того, ни на Ближ. Востоке, ни на Балканах археологическая картина гибели ранневизант. мира не выглядит внезапной и связанной только с внешними вторжениями. Так, в Сирии неуклонный и медленный регресс раннехрист. общин занял весь VI в. (раскопки Анемуриона) или 2-ю пол. VI в., а наступление ислама предстает лишь одним из факторов, повлекших окончательную гибель. Т. о., гипотеза упадка городской жизни как внутренний фактор кризиса ранневизант. общества, выдвинутая Кажданом еще в 50-х гг. |
| Важно отметить, что херсонский средневековый некрополь продолжал функционировать на тех же пригородных участках, на которых хоронили в эллинистический период и в первые века н.э., хотя следует остерегаться бездоказательного, преждевременного утверждения Анны Бортоли и Мишеля Казански, что он занимал то же самое место, что и античный 1465 . Во всяком случае, можно говорить о развитии гробничного дела на кладбище за пределами западной (1–6 куртины), южной (11–15 куртины) и юго-восточной оборонительной стены (19–20 куртины). Первые масштабные раскопки Западного некрополя провел в 1913–1914 гг. P. X. Лепер. Среди многочисленных античных погребений и склепов ему встретились редкие ранневизантийские, которые отличали позднеримские монеты, бронзовые пряжки и подвесное кадило VI–VII вв. (см.: рис. 65; 71) 1466 . В последующем, особенно с 1975 до 1997 гг., на вскрытой площади более чем в 1110 кв. м оказалось обнаружено свыше десятка склепов, в которых были ранневизантийские вещи, в том числе обломки пряжек VI–VIII вв., монеты IV–VI, IX–X вв., фрагменты тарной и столовой керамики VIII–X вв. 1467 . Некоторые из таких типичных по конструкции позднеримских склепов с нишами-лежанками содержали не менее, чем по несколько десятков или даже сотен покойников, ранние из которых, лежавшие в нижней части склепов, судя по обломкам позднеримской краснолаковой керамики, Т-образных фибул, бронзовым монетам Аркадия (395–408), Анастасия (491–518), искусственно деформированным черепам (с вытянутым назад затылком, со сплющенным затылком, со скошенным лбом, с желобками на темени и лбу), появились в V–VI вв., а самые поздние умершие, которым сопутствовали монеты Льва V (813–820), Романа I (920–944), фрагменты белоглиняной поливной керамики и высокогорлых кувшинов с плоскими ручками, были погребены не ранее X в. (рис. 400–409) 1468 . Видимо, столь длительным существованием этого участка некрополя можно объяснить появление здесь к концу VIII – началу IX вв. загородного крестовидного храма, вероятно, посвященного св. муч. Созонту (рис. 190. 50; 256; 257) 1469 . Он играл роль такого же кладбищенского храма – мартирия, а может быть, и центра небольшого загородного монастыря, аналогичного тому, что с ранневизантийского времени существовал на противоположном конце Херсона, на кладбище около Карантинной бухты (рис. 190. 1; 235; 236) 1470 . Топографически эти два кладбищенских храма – св. Созонта и Богоматери Влахернской – являлись своего рода конечными точками, от которых очерчивалась огромная S-oбpaзhaя линия из почти сплошной полосы загородных погребений, траурной прерывистой каймой охватывавшая свыше 10 га по периметру города и тянувшаяся на три километра вплоть до крайней оконечности карантинной бухты (рис. 410). В частности, некрополь функционировал и за южной оборонительной стеной 1471 . Здесь, на косогоре совершали погребения в склепах или в обложенных мелкими камнями могилах до VI–VII вв. включительно, а с учетом безынвентарных могил, вероятно, и позже 1472 . |
| Во время археологических раскопок были найдены материалы кон. V-VIII в. Работами Милеева, Молчановского, Каргера, Ивакина открыты и исследованы участки рва древнейшего городища на Старокиевской горе. Ров глубиной более 7 м от совр. поверхности (ок. 4 м от уровня материка) начинался на сев.-вост. краю Старокиевской горы, шел на юг, потом поворачивал на юго-запад, перерезал юго-зап. часть горы и заканчивался над урочищем Гончары. Лепная керамика, найденная в разных местах на дне рва, позволяет датировать его VII-VIII вв. ( Каргер. 1958; Толочко. 1983). В 1908 г. в центре древнейшего городища Хвойка раскопал объект из мощных валунов песчаника, к-рый обычно определяют как языческое святилище. В 1939 г. обнаружено жилище, в ходе раскрытия к-рого выявлены грубая лепная керамика, глиняные пряслица, фрагмент гончарной керамики салтовского типа (сер. VIII - нач. Х в.). Тогда же на территории усадьбы Слюсаревского (Десятинный пер., 8) найдена лепная керамика красноватого цвета. В 1958 г. вблизи юж. угла здания Национального музея истории Украины открыт культурный слой с лепной керамикой VII-VIII вв. В 1965 г. на склоне Старокиевской горы исследовано жилище VII-VIII вв.: печь, сложенная из мелких камней песчаника и глиняных вальков, размещалась в юго-зап. углу помещения; найдено большое количество лепной и примитивной гончарной керамики (горшки, сковородки), глиняное пряслице и т. п.; рядом находилась хозяйственная яма с аналогичной керамикой. В 1971 г. раскопано жилище с глинобитной печью, в заполнении к-рой представлена многочисленная керамика корчакского типа рубежа V и VI вв. (см.: Новое в археологии Киева. 1981; Толочко. 1983). В 2009 г. раскрыто жилище с керамикой кон. VII-VIII в. под Десятинной ц. (материалы этого времени обнаружены также на горах Детинка и Щекавица). Скопление находок VI-VIII вв. на относительно небольшом участке свидетельствует о значительной концентрации населения в этом районе К. и о существовании здесь городища. Анализ археологического материала показал, что на данной территории он выстраивается в единую культурно-историческую цепочку с рубежа V и VI вв. Этим временем и можно датировать начало развития 1-го киевского поселения (Там же). Общая схема первых киевских поселений в наст. время рассматривается под разными углами зрения; складывается все более сложная и противоречивая картина жизни, что связано с малочисленностью и нередко неоднозначностью археологического материала (см.: Толочко. 2009; Комар. 2012). К. и зарождение Древнерусского государства (IX-X вв.) |
| 209 . Соколов И.И. Избрание патриархов в Византии с половины IX до половины XV в. Спб. 1907. 210 . Соколов И.И. Крупные и мелкие властители в Фессалии в эпоху Палеологов/ВВ. Т. 24 за 1923 –1926 гг., изд. в 1926. 211 . Соколов И.И. О поводах к разводу в Византии с половины IX до половины XV в. Спб., 1911. 212 . Сокольский Вл. О характере и значении Эпанагоги. Очерк по истории византийского права/ВВ. Т. 1.Вып. 1/2. 1894. 213 . Стасюлевич М.М. Осада и взятие Византии турками. Спб., 1854. 214 . Суворов Н.С. Византийский папа. Из истории церковно-государственных отношений в Византии. М., 1902. 215 . Сюзюмов М.А. Византийский город (середина VII-cepeдuha IX в.)/ВВ. Т. 27. 1967. 216 . Сюзюмов М.А. Историческая роль Византии и ее место во всемирной истории (в порядке дискуссии)/ВВ. Т. 29. 1968. 217 . Сюзюмов М.А. Экономические воззрения ЛьваУI/ВВ. Т. 15. 1959. 218 . Тихомиров М.Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. 219 . Удальцова З.В. Борьба партий на Флорентийском соборе/ВВ. Т. 3. 1950. 220 . Удальцова З.В. Византийская культура. М., 1989. 221 . Удальцова З.В. Законодательные реформы Юстиниана/ВВ. Т. 27. 1967. 222 . Удальцова З.В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии (по данным историков IV-VII веков). М., 1974. 223 . Удальцова З.В. Историко-философские воззрения светских авторов ранней Византии/ВО. М., 1982. 224 . Удальцова З.В. Италия и Византия в VI веке. М., 1959. 225 . Удальцова З.В. Советское византиноведение за пятьдесят лет. М., 1969. 226 . Удальцова З.В. Церковные историки ранней Византии/ВВ. Т. 43. 1982. 227 . Удальцова З.В., Котельникова Л.А. Власть и авторитет в средние века/ВВ. Т. 47. 1986. 228 . Успенский Ф.И. Византийская табель о рангах/ИРАИК. Т. 3. София, 1898. 229 . Успенский Ф.И. Константинопольский эпарх/ИРАИК. Т. 4, вып. 2. София, 1899. 230 . Успенский Ф.И. Военное устройство Византийской империи. ИРАИК. Т. 6, вып. 1. София, 1900. 231 . Успенский Ф.И. История Византийской империи. М.;Л., 1913–1948 (т. 2,ч. 2 не выходил). |
| Миска с изображением хоровода. XXVI–XXI вв. до Р. Х. (Музей пров. Цинхай в г. Синин) Миска с изображением хоровода. XXVI–XXI вв. до Р. Х. (Музей пров. Цинхай в г. Синин) На памятниках разных культур Сев.-Зап. Китая встречаются бронзовые изделия сейминско-турбинского круга, с XVI в. известные от территории Финляндии на северо-западе до бассейна Хуанхэ на юго-востоке. Среди них - огромный (61,5 см) наконечник копья из Шэньна (верховья Хуанхэ), не имевший заточки и использовавшийся, вероятно, в ритуалах. В раннем железном веке сохранялось влияние культур, связанных со степной зоной Евразии. Показательна культура Чауху, созданная кочевниками Юж. Притяньшанья в основном в IX-V вв. В ее становлении принимали участие представители карасукской культурной общности (ядро в Минусинской котловине - главном металлургическом очаге огромного региона); расписная керамика имеет аналогии в Ср. Азии; зеркала с изображением свернувшегося хищника в «скифо-сибирском зверином стиле» содержат сложный цифровой (возможно, астрономический) код. На основе Чауху сложилась этнокультурная общность гуши, связанная с пазырыкской культурой Алтая. Регион входит в зону «оленных камней» (стелы со стилизованным изображением «летящего оленя», др. животных, оружия, одежды, аксессуаров), простиравшуюся от Приамурья до Центр. Европы (основная концентрация в Монголии). Встречаются петроглифы «в стиле оленных камней». С этой средой связан один из истоков «скифо-сибирского звериного стиля», ярко проявившегося в изделиях из металлов, органических материалов, представленных и находками из К. Кинжал культуры верхнего слоя Сяцзядянь. XI–VII вв. до Р. Х. (Ин-т археологии и памятников материальной культуры Внутренней Монголии в г. Хух-Хото) Кинжал культуры верхнего слоя Сяцзядянь. XI–VII вв. до Р. Х. (Ин-т археологии и памятников материальной культуры Внутренней Монголии в г. Хух-Хото) Группы индоевропейского и тохароязычного населения, продвигаясь на восток, вступали во взаимодействие с др. народами, образуя культуры типа Маоцингоу и Янлан (VII-III вв.). В письменных источниках упомянут «рейд» VII-VI вв. племен ди, основавших на территории совр. пров. Хэбэй гос-во Сяньюй (с 414 известно как Чжуншань); в его культуре прослеживается влияние «скифо-сибирского звериного стиля». |
| С первых веков по Р. Х. буддизм, видимо, занимал ведущее место в религ. верованиях бактрийцев. Раскопки буддийских святилищ и мон-рей в Кара-тепе и Фаяз-тепе в Ст. Термезе дали образцы скульптуры и живописи, принадлежащие этому периоду. К VI-VII вв. по Р. Х. относится скульптура из Аджина-Тепе (в Юж. Таджикистане), включая гигантскую статую лежащего Будды. Изображение креста на куполе пещерного мон-ря. Айвадж. VI–VII вв. Изображение креста на куполе пещерного мон-ря. Айвадж. VI–VII вв. Древнейшее сообщение о распространении в Б. христианства содержится в соч. «Книга законов стран», написанном Бардесаном Эдесским или его учеником Филиппом в нач. III в. по Р. Х. На территории Бадхыза (между Гератом и Мерверудом, в р-не совр. границы между Афганистаном и Туркменией), как рассказывает «Хроника Сеерта», в кон. V в. персид. шах Кавад бежал к «тюркам», и именно христиане помогли ему в пути. В сер. VI в. христиане, депортированные персами из нек-рых сир. городов, были переданы гуннам-эфталитам и поселены здесь же. Они распространили христ. вероучение среди гуннов. К ним неск. раз прибывали епископы из Армении, однако местные христиане просили епископа у несторианского патр. Мар Абы (в 549), к-рый, как говорится в его жизнеописании, был этим очень обрадован. Косма Индикоплов , сообщая в «Христианской топографии» о гуннах-христианах (III 65), видимо, имеет в виду это событие. Интересное свидетельство о христианстве в Б. дают и материалы из Китая. Памятная стела, установленная в честь начала христ. миссии в Китае и датируемая 781 г., упоминает «Милиса, священника из Балха, города в Тохаристане». К числу археологических свидетельств относится небольшой скальный мон-рь VI-VII вв., расположенный на юге Таджикистана (возле с. Айвадж). В одной из келий потолок выполнен в виде купола, в центре к-рого сохранилось изображение типичного несторианского креста. На территории Термеза было раскопано здание (X-XII вв.), к-рое, возможно, принадлежало христ. общине, т. к. живописный декор его содержит большое изображение креста. |
| Многие памятники археологии и религиозного искусства представлены в Национальном музее истории и археологии (основан в 1879). Действует правосл. духовная семинария. К западу от К. находится г. Адамклиси, близ к-рого возвышается монумент Трофей Траяна (108/9, архит. Аполлодор из Дамаска; перестроен в IV-VI вв.; разрушен аварами в 587), сооруженный имп. Траяном в честь победы в битве при Тапах над даками (101-102) и посвященный богу Марсу Ультору; формы монумента напоминают внешний вид мавзолея Августа в Риме. Сохранились оборонительные укрепления, фундаменты 3-нефных византийских базилик IV-VI вв., в т. ч. базилики с трансептом, т. н. Мраморной базилики с атриумом и баптистерием. В том же западном направлении от К. сохранились 3 линии Траяновых валов (II в.) и скальный монастырский комплекс Басараби (близ г. Мурфатлар (Басараби); кон. IX-X в.) с церквами и кельями, выкопанными в меловом холме. К северу от К.- руины античного и визант. г. Истрия с остатками храмов Зевса (VI - 1-я пол. V в. до Р. Х.), Теос Мегас и Афродиты (III в. до Р. Х.), терм (I-IV вв. по Р. Х.; с мозаиками), византийских церквей (V-VI вв.), в т. ч. фундаменты и части стен 3-нефной Епископской базилики (VI в.; длина ок. 60 м), раскопанной в 1969 г. и др. К югу от К. в г. Мангалия (основан в VI в. до Р. Х. как греч. колония Каллатис) сохранились руины укреплений (c VI в. до Р. Х.), скифская гробница, некрополи (IV-II вв. до Р. Х.), руины визант. базилики сир. типа с атрием и баптистерием (IV-V вв.), мечеть (1575). Лит.: Stoian I. Tomitana. Bucur., 1962; Barbu V. Tomis: Oraul poetului exilat. Bucur., 1966; Rdulescu A. Monumente romano-bizantine din sectorul de Vest al cetii Tomis. [Constana, 1966]; Vulpe R. Vechi focare de civilizaie: Istria, Tomis, Callatis. Bucur., 1966; Boncu C. M., Boncu N. Constana: ontribuii la istoricul oraului. Bucur., 1979; Bucoval M. Histria. Constana, 1981; Popkonstantinov K. Die Inschriften des Felsklosters Murfatlar//Die Slawischen Sprachen. Salzburg, 1986. N 10. S. 77-106; Barbulescu R. Istros, Kallatis, Tomi: Vergessene griechisch-römische Antike in der Dobrudscha. Münch., 2002; Puleanu D. Constana. Constana, 2002; Stnciugel R., Blaa L. M. Dobrogea în secolele VII-XIX. Bucur., 2005; Buzoianu L., Barbulescu M. Tomis//Ancient Greek Colonies in the Black Sea 2/Ed.: D. V. Grammenos, E. K. Petropoulos. Oxf., 2007. Vol. 1. Р. 287-336. |
| Набатейское письмо использовалось до VI в. по Р. Х. и представлено христ. эпиграфическими памятниками. Оно лежит в основе араб. А. (VI-VII вв.), к-рый оформился в письме Корана и исламской лит-ры. С распространением ислама араб. письмо вытеснило письменность и лит-ру Сирии, Месопотамии, Ирана, Бактрии, Сев. Индии, Египта, Ливии, Нубии. Производными от араб. А. системами письма пользуются языки урду, фарси (совр. персид.), османо-тур. (до 1928) и ряд др. Из южноарав. письма, возникшего, очевидно, очень рано и представленного памятниками Йемена до VII в. по Р. Х., в V-VI вв. по Р. Х. развился эфиоп. слоговой А. В IV-V вв. в Аксумском царстве с принятием христианства и переводом на язык геэз Свящ. Писания и богослужебной лит-ры эфиоп. А. под влиянием греч. письма существенно усовершенствовался и с нек-рыми модификациями использовался до наст. времени для языков амхарского, тигре и тигринья. Письменность сир. царства Пальмира (Тадмор) II в. до Р. Х.- III в. по Р. Х. на арам. основе сыграла существенную роль в истории развития лит-ры вост. христианства. В нач. III в. по Р. Х. в Эдессе был создан сир. перевод Свящ. Писания, для к-рого разработан алфавит эстрангело (от арам. сетар-ангело - евангельское письмо или от греч. στρογγλη - круглая). Сир. христ. лит-ра успешно развивалась до XIII в. по Р. Х. В 1-й пол. V в. по Р. Х. образовалась восточносир. «несторианская» письменность, к-рая распространилась в Азии вплоть до Тибета, Китая и Индии. А. на основе греч. письма Образец греч. письма. Папирус с текстом Гал 6, 10-18 и Флп 1, 1. Кон. II в. (Собр. Честер-Битти. BM. Р-46) Образец греч. письма. Папирус с текстом Гал 6, 10-18 и Флп 1, 1. Кон. II в. (Собр. Честер-Битти. BM. Р-46) Под влиянием финик. письма в IX-VIII вв. до Р. Х. сложились вокалический греч. и консонантный арам. А. В греч. письме развивалось обозначение гласных звуков, а начертания знаков А. представлено 2 вариантами - вост. (Эллада, М. Азия) и зап. (Италия, Сицилия, Сардиния, Средиземноморское побережье совр. Франции и Испании). К VI-V вв. до Р. Х. вост. вариант архаического греч. письма преобразовался в классическое греч. письмо, развившееся в IV-V вв. по Р. Х. в визант. письмо. Во II в. по Р. Х. на основе греческого был создан копт. А. В сер. V в. еп. Вульфила создал гот. письмо для перевода книг Свящ. Писания и богослужебных текстов, используя греч. буквы и диграфы для обозначения специфических герм. звуков. В кон. IV в. еп. Месроп Маштоц изобрел арм. А., к-рый лежит в основе арм. литургического и лит. языка (грабар). В нач. V в. сложился груз. А. |
|
|
