| 3. Так как они еще долго и много говорили на эту тему и призывали дух Александра сжалиться над умершими и подвергавшимися такой же участи, то все окружающие разразились слезами. Особенно непринужденно высказывал свое мнение Аристобул и при этом отнюдь не щадил своей матери. Между тем придворные, собственно говоря, были сами виноваты в постигшем их несчастии, тем что наперекор обычаю предоставили властолюбивой женщине править государством, тогда как у нее был вполне подходящий для этого сын. Не зная, как с честью выйти из этого затруднительного положения, царица доверила им тогда охрану различных местностей, кроме, впрочем, Гиркании, Александриона и Махерона, где она держала свои драгоценности. Немного спустя она отправила сына своего, Аристобула, в поход против Дамаска, против Птолемея Менная, который являлся тяжелым для города соседом... 4. Однако Аристобулу пришлось вернуться, не совершив ничего достопримечательного. Около того же самого времени пришло известие, что армянский царь Тигран 878 ворвался с трехсоттысячным войском в Сирию и собирается прибыть в Иудею. Это, вполне естественно, испугало царицу и народ, и потому, пока царь осаждал Птолемаиду, к нему было отправлено посольство со многими ценными дарами. В то время Сириею правила царица Селена, иначе называвшаяся Клеопатрою. Она-то и уговорила жителей Птолемаиды закрыть перед Тиграном городские ворота. И вот посланные явились к Тиграну и стали просить его пощадить царицу и их народ, он же благосклонно принял их, ибо они явились столь издалека для выражения своей покорности, и обещал им свою милость. Впрочем, Тигран только что успел взять Птолемаиду, как ему было донесено, что Лукулл 879 , находясь в погоне за Митридатом, упустил его, потому что Митридат 880 спасся бегством в Иверию 881 и теперь грабит Армению и старается овладеть ею. При этом известии Тигран немедленно поспешил к себе домой. 5. Вскоре после этого царица [Александра] впала в тяжкую болезнь, и тогда Аристобул решил овладеть правлением. Поэтому он однажды ночью, в сопровождении одного только слуги, отправился к тем крепостям, где находились преданные ему отцовские друзья его. Если он уже раньше был крайне недоволен мероприятиями своей матери, то теперь он очень опасался, как бы, с ее смертью, вся семья не подпала окончательно влиянию фарисеев. Он отлично сознавал полную невозможность передачи правления брату. Об этом предприятии Аристобула знала одна лишь жена его, которую он с детьми оставил тут в городе. |
| Папа едва ли догадывался о более положительных, но затаенных целях, начатых с ним сношений Византии, едва ли догадывался, какую роль придется ему выполнить в Византии через своих легатов; но в Византии ясно понимали дело, к которому готовились заранее, понимали и то, что Рим, несмотря на свою неприязнь к Фотию и фотианам, волей или неволей оказался в этом деле уступчивым, сговорчивым, в чем и не обманулись. Письмо императора весьма обрадовало папу. Более, чем когда-либо нуждался он в восстановлении добрых отношений с Византией. С юга давно уже угрожали Италии сарацины, наводившие страх и на Рим. Опустошительные вторжения их сдерживаемы были военно-морской силой византийского императора, который с 877 года овладел Барем, главным городом южно-италийской Калабрии, и с этого важного пункта мог и охранять Италию от сарацин и давать чувствовать свою силу и папской Италии. На севере Италии папа, как уже было сказано, испытывал угнетающее влияние итальянских графов, наместников или союзников немецкого короля Карломана. В пору и на руку папе оказывался вызов к союзу со стороны Византии, могший выручить его из стесненных обстоятельств. Само собой понятно, что ободренный почтительным и как бы просительным тоном письма императора, папа не преминул воспользоваться счастливым случаем, чтобы применить к делу и свои планы и расчеты, возобновить свои притязания, потерпевшие неудачу в недавние годы, в частности притязания на Болгарию. Папа назначил двух легатов в Византию: Павла, епископа анконского, испытанного в посольских делах, и Евгения, епископа Остийского, с письмами к императору Василию и патриарху Игнатию от 16 апреля 878 года. Легатам поручалось также на пути в Царьград посетить Далмацию, Болгарию, куда папа также и от того же числа написал письма к князю Борису, известному боярину его Петру и греко-болгарскому духовенству. 183 Что делали легаты в Далмации, – об этом ниже. Теперь пока о Болгарии, где легаты, надо полагать, пробыли довольно долго, чтобы лично проводить то, что было в письмах. |
| 2) Дороги. Они разделяются на пять классов: главных сообщений, государственные (шир. 60 саж.), больших сообщений (30 саж.), обыкновенные, почтовых сообщений между губерниями (30 саж.), уездные, почтовых и торговых сообщений (30 саж.), сельские и полевые (3 саж.) (Уст. Пут. Сооб., ст. 10; 524. Зак. Меж., изд. 1893 г., ст. 404, прим.). Пространство их при межевании дач исключается и в счет не полагается (Зак. Меж., изд. 1893 г., ст. 405, 406). Они неприкосновенны, не должны быть ничем занимаемы, запахиваемы и пр. (Уст. Пут. Сооб., 882, 889, 890). Только владельцу дачи, в коей лежит проселочная дорога, дозволяется пролагать вместо нее другую невдалеке, между теми же пунктами (Пут. С., 891). Ст. 891 Уст. Пут. Сообщ. ч. I т. XII предоставляет владельцу имения право употребить для хозяйственных целей землю, находящуюся под проселочной дорогой, но с обязанностью провести новую дорогу не в дальнем расстоянии от прежней, причем по 892 ст. того же Уст. владелец может быть принужден к очистке прежней дороги, если новая будет длиннее или хуже (Касс. реш. 1873 г., N 311). Подобно дорогам и лежащие на них постоянные мосты и гати, хотя бы устроены были владельцами дачи и обывателями, не составляют частной собственности: никакое частное лицо не может устанавливать ни с них ни с дорог сбора в свою пользу от проезжающих (Уст. Пут. Сооб., 802 по Прод. 1893 г., 840, 841, 842 по Прод. 1893 г., 843 по Прод. 1893 г.). Некоторые шоссейные дороги, устроенные частными лицами и обществами, тоже не составляют частной собственности, хотя облагаются в пользу устроивших сбором по таксе, определенной законом (Пут. Сооб., 876–878, по Прод. 1893 г., ср. Полн. Собр. Зак. 1871 г., N 49717, о шоссейной дороге от Кяхты до Байкала, устроенной купечеством). Сбор может быть установлен с плавучих мостов и перевозов, если они содержатся обывателями, и то с разными ограничениями, по таксе, утверждаемой Министерством Внутренних Дел, на Кавказе Главноначальствующим гражданской частью, а в Сибири восточной и Приамурском крае – генерал-губернаторами (843 по Прод. 1893 г., 844). |
| Отдельно следует отметить использование следующих переводческих приёмов, которые традиционно считались характерной чертой «почерка» Максима Грека 872 (однако, строго говоря, это не совсем так). 1. Греческий винительный падеж в прямообъектной функции часто переводится родительным падежом существительных любого рода как в единственном, так и во множественном числе. Следует подчеркнуть не только достаточно широкую сферу употребления родительного падежа прямого дополнения, но и возможность сочетания винительного и родительного падежей, выполняющих одинаковую функцию при одном управляющем глаголе, что, однако, не выходит за пределы нормы церковнославянского языка, вопреки мнению, распространённому в трудах, посвященных языку Максима Грека 873 . 2. Частое употребление местного падежа после предлога «в» (ν) (или соответствующей глагольной приставки) в значении направления. Подобное употребление местного падежа считается абсолютно нормальным уже для старославянского языка 874 . 3. Замена родительного падежа формой местного встречается лишь один раз. Формы местного падежа в значении родительного (иногда и на месте винительного у одушевлённых существительных) и, наоборот, родительного в значении местного, вопреки установившемуся мнению, также не являются исключительной приметой языка Максима Грека , примеры подобного употребления можно встретить и в текстах других авторов. Возможно, оно не является показательным именно для нормы русского извода церковнославянского языка, но на настоящий момент важно констатировать, что данная черта не является признаком языка именно Максима Грека , в то время как её природа и происхождение – любопытный предмет дальнейшего исследования. 4. Управление предлога по (κατ) местным падежом в значении «согласно с» (в анализируемом тексте встречается сравнительно редко. Хью Олмстед в своей последней статье, посвященной языку Максима Грека 875 , предложил несколько иной взгляд на данные явления. Исследователь отмечает взаимозаменяемость родительного, винительного и местного падежей как существительных, так и прилагательных в языке учёного афонца. Формы местного падежа в значении родительного по сложившейся традиции он считает совершенно бесспорным признаком «почерка» Максима Грека 876 , в то время как для остальных особенностей употребления падежей могли стать основой определённые богослужебные тексты, написанные на более архаичном церковнославянском языке 877 . Отмечая наличие такого рода конструкций (и некоторых других, например, перевод определённого артикля местоимением «иже, яже, еже» и т.п.) и в других церковнославянских текстах, Олмстед в языке Максима Грека наблюдает их «особенно часто» 878 , а для атрибуции того или иного предлагает опираться на данные черты «в совокупности» 879 . |
| Особенного внимания канониста заслуживает знаменитая CXXIII новелла, которую не без основания называли «Compendium juris canonici». В 44 главах этой новеллы содержится обширное церковное законодательство, начинающееся с постановлений о порядке замещения епископской должности и оканчивающееся законами о монашестве и монастырской жизни. На основании новелл можно составить целую систему Церковного права; ими не только устанавливается современное Юстиниану право церкви, но даже кладутся принципы, на которых развивалось законодательство церкви впоследствии. Многие принципы сделались основой институтов Церковного права во всем христианском мире (брачное право, судопроизводство). Новеллы издавались на латинском языке, который в VII в. стал забываться. Занятия юриспруденцией, мало-помалу падали. Новые узаконения стали значительно различаться по своему духу от источников церковных узаконений. Всё это вызывало необходимость пересмотра государственного законодательства относительно церкви. Этот пересмотр происходил обыкновенно тогда, когда пересматривалось всё государственное законодательство. Кроме того, чувствовалась необходимость иметь законодательство Юстиниана на греческом языке. Стали составляться сборники узаконений относительно таких сторон гражданских отношений, которые наиболее распространены в обществе. При издании таких сборников общих государственных законоположений, там же помещались и узаконения относительно церкви. Сборники появлялись в большом количестве и носили различные названия. Сюда относятся: Эклога Льва Исавриянина и Константина Компронима (739–741). Эклога (т. е. выборка закона) представляет из себя краткое юридическое руководство из 18 титулов. 2-й титул регулирует заключение и расторжение браков. После падения иконоборства, иконоборческая эклога не могла служить официальным юридическим руководством, поэтому Император Василий I, родоначальник Македонской династии, принимает ряд кодифицированных работ. Так, первоначально (870–878) он издаёт Прохирон , т. е. подручный, легко усвояемый закон в 40 титулах. Он должен был служить официальным руководством при изучении права. |
| Ложной клятвой и ложным свидетельством хулится имя Божие Хулится имя Божие ложною присягою, когда люди не тое в сердце имеют, что словом объявляют; кленутся именем Божиим, Бога в свидетеля совести своей призывают и обещают правду хранить, на честь восходя, но в сердце замышляют, как бы, на чести будучи, обогатиться мздоиманием и неправдою. Такожде свидетельством ложным хулится имя Божие, когда свидетели кленутся именем Божиим, что истину объявляют, но в самой вещи лгут. И прочии, которые ни кленутся именем Божиим во лжи, имя Божие хулят. Ибо вси таковые помышляют в сердцах своих, что или нет Бога, или есть, но не знает тайн человеческих, или неправосудлив, или иное что злое и хульное о Нем думают (3:80). Крест свой должен нести тот, кто хочет быть последователем Христа (1:44, см. ПОДРАЖАНИЕ , 695). Что значит: взять крест и нести его? Что есть «взяти крест свой»? Ответ: готовым быть на все противное, что ни приключается, то есть на всякое злострадание, даже и до самой смерти, ежели тое нужно будет ради чести имене Божия. – Что есть «нести крест свой»? Ответ: терпеть всякое злострадание безропотно и великодушно, хотя бы сердце и весьма уязвлялось (5:145). Взять крест означает терпеливое перенесение всего находящего Тако на Иова святаго от диавола нашедшее искушение, и от него великодушно претерпенное, показало, что он истинный был богопочитатель. И диавол не сыскал более чим его оклеветать, который прежде клеветал и говорил: «егда туне чтит Бога Иов»? ( Иов. 1, 10 ). И тако, терпением его побежден и посрамлен, умолкнул. И сие-то есть «взять свой крест», то есть быть готову к терпению всего, что ни приключится противное, даже и до самой смерти, аще сие нужно будет ради Бога. Что есть «нести крест свой»? Ответ: терпеть безропотно и великодушно все, что ни приключится (5:327). Человек должен нести свой крест и идти за Христом, т. е. подражать Его смирению, терпению, любви и т.д. (4:24, см. СЛЕДОВАНИЕ ЗА ХРИСТОМ , 878) (4:43, см. ХРИСТИАНИН , 1069). Христианин позван в мир сей для крестоношения (4:160, см. ЦАРСТВО БОЖИЕ, 1147). |
| Ответ на возражение 1. Принимающий устав не обязуется исполнять всё, что содержится в уставе, а обязуется вести монашескую жизнь, которая сущностно состоит в трёх вышеуказанных вещах. Поэтому в некоторых монашеских орденах постригающемуся из предосторожности вменяется не соблюдать устав, а жить согласно уставу, то есть стремиться сообразовывать своё поведение с уставом как со своего рода образцом, каковое [обязательство] может быть нарушено из-за презрения. А в иных орденах имеет место ещё большая предосторожность, когда постригающемуся вменяется повиноваться согласно уставу, так что исповеданию противоречит только то, что противоречит предписанию устава, в то время как нарушение или упущение других вещей может обусловить разве что простительный грех, поскольку, как уже было сказано (7), подобные вещи всего лишь располагают к главным обетам. А вот уже простительный грех, как было показано выше ( ΙΙ– Ι, 88, 3), располагает к смертному, поскольку препятствует тому, что определяет человека к соблюдению главных предписаний закона Христа, а именно предписаний любви. Есть и такой монашеский орден, а именно Проповедующих братьев 878 , в котором такого рода нарушения или упущения по своей природе вообще не обусловливают никакого греха, ни смертного, ни простительного, но тот, кто нарушил, должен понести назначаемое ему наказание, поскольку обязательность этого соблюдения предусмотрена [уставом]. Однако возможно простительное или смертное согрешение из-за презрения, вожделения или небрежения. Ответ на возражение 2. Не всё из того, что содержится в законе, выражается посредством предписаний, поскольку кое-что представляется в виде постановлений или законодательных актов, предусматривающих то или иное конкретное наказание. И как в случае гражданского права нарушение законного установления не всегда приводит к преданию человека телесной смерти, так и в случае церковного закона нарушение постановления или законодательного акта не всегда обусловливает смертный грех, и то же самое можно сказать о положениях устава. |
| Другие же члены отдела настаивали на том, что Закон Божий должен оставаться общеобязательным предметом. Так, по мнению Н. И. Троицкого , 873 этот предмет должны учить и евреи, и мусульмане, и православные, и католики, и протестанты, и старообрядцы, и сектанты, и лица вневероисповедного состояния: Еврей или христианин, православный, католик или лютеранин, раскольник или сектант, или даже «состоящий вне религий», если они граждане России, то они тем самым обязаны знать ее «исповедание» – религиозную веру и основанное на ней нравственное и государственное законодательство, а вместе и ее историческую жизнь, в основе которой всегда лежало это законодательство христианское, а в быту и воспитании самого народа русского, зиждителя своей государственности, было начало православно-церковное. Такое знание существенно необходимо для взаимного понимания всех граждан России; а это столь же необходимо для взаимных добрых отношений при постоянном их общении, при неизбежном сожительстве, чтобы оно было чуждо всякой ненависти и проникнуто взаимным доверием. Ведь мы не желаем и не стремимся навязать кому бы то ни было своего исповедания для его личной жизни, но требуем знания оного для полного образования и государственного мирного сожительства. 874 Для того чтобы преподавание христианского вероучения не противоречило свободе совести, И.Ф. Иорданский 875 предложил придать Закону Божию статус гуманитарной дисциплины. Это означало, что преподавание этого предмета не обязывает учеников принимать участие в богослужении. Однако это предложение вызвало протест архиепископа Кирилла (Смирнова), который считал, что такое нецерковное преподавание Закона Божия произведет соблазн. 876 Из двух проектов определения (один из них был составлен протоиереем Е.З. Капраловым, 877 а другой – протоиереем Н.М. Боголюбовым) отдел остановился на проекте Е.З. Капралова как более объективном и менее полемичном. Этот проект требовал, чтобы во всех учебных заведениях, где учатся дети православных родителей, преподавание Закона Божия было поставлено в одинаковые условия со всеми другими предметами школьного курса. Проект предусматривал отмену установленной законом нормы, позволяющей в 14-летнем возрасте менять конфессию или же объявлять себя человеком нерелигиозным. Прекратить изучение Закона Божия учащиеся могли бы лишь при оставлении ими православия в связи с выходом из православия их родителей. 878 |
| Диаконская вакансия даже в богатых приходах, как правило, была одна. Приходы по численности прихожан оказывались очень большими из-за их материальной скудости, приход в 700 душ мужского пола состоял примерно из 1300–1500 человек. В 1913 г. на 1137 церквей Московской епархии без Москвы приходилось по штату б протоиереев, 1123 иерея, 379 диаконов, 1190 псаломщиков. В действительности это число колебалось в большую или меньшую сторону. В указанном 1913 г. фактически на службе состояли: 41 протоиерей, 1091 священник, 410 диаконов, 1122 псаломщика. Статистику по каждому уезду благочинный подавал в Московскую консисторию, где она сводилась в таблицы. Вакансии не были тождественны сану, очень часто по недостатку средств на вакансии псаломщика служили диаконы, получавшие соответственно и доходы чтецов. Иногда рукоположенные в священники диаконы оставались на своих прежних диаконских вакансиях и даже иногда псаломщических. Вакансия в данном случае означала лишь материальный статус, данные лица участвовали в богослужении согласно их духовному званию, а не занимаемой вакансии, то есть священник на вакансии псаломщика служил как священник, но получал часть дохода как псаломщик. В архиве Московской Духовной Консистории хранится целый ряд прошений с просьбами о возведении псаломщика в сан диакона при оставлении на прежних доходах из-за бедности храма 55 . В целом процент лиц духовного звания был очень невелик: на 1129 пресвитеров приходилось 1 312 878 жителей православного вероисповедания обоего пола, то есть в среднем на каждые 1163 человека один священник. В городах священнослужителей было больше, чем в сельской местности. В сельских храмах зачастую на одноклирный причт, состоявший из священника и псаломщика, приходилось по 1500–2500 прихожан обоего пола. Всего лица духовного сословия, считая женщин и малолетних детей, составляли 1,8 % (в 1913 г. – 23 998 человек) от числа всех жителей православного вероисповедания Московской епархии 56 . Уже сама малочисленность духовенства была одной из причин возникавших проблем. |
| Общий вывод А. И. Першица такой: «Данничество составляет особый не тождественный ни с одним из классических способ эксплуатации. Возникая в распаде первобытнообщинного строя и получая наибольшее развитие в раннеклассовых обществах, оно в дальнейшем сохраняется как второстепенная межформационная форма, более упорядоченная и развитая, чем близкие к ней по своей сущности грабеж и контрибуция, но далеко уступающая в экономической эффективности тем формам эксплуатации, которые являются в то же время и способами производства». 877 Вместе с тем А. И. Першиц считает необходимым отметить, что данничество, хотя и «составляет вполне самостоятельную форму эксплуатации, по своей экономической сущности, а следовательно, по заложенным в нем тенденциям близко к феодализму». 878 Больше того, грань между даннической и феодальной зависимостью «относительно легко преодолима». Вот почему «в древнем мире данничество, даже принимая облик отношений типа илотии, становилось полурабством-полукрепостничеством, а на рубеже средних веков оно почти всегда было одним из основных истоков феодализма». 879 Сближение данничества с феодализмом, производимое А. И. Першицем, запутывает вопрос, оставляя впечатление внутренней противоречивости его суждениий. В самом деле, если даннические отношения не укладываются в рамки «особого способа производства», а дань представляет собой «межформационную» (вполне самостоятельную) форму эксплуатации, то о какой близости данничества к феодализму исследователь может вести речь, не рискуя при этом оказаться в разладе с собственными построениями. Конечно, в отдельных случаях дань эволюционировала в сторону феодальной ренты, но тогда она переставала быть данью, а носители ее – данники – превращались в феодальнозависимых (крепостных) людей. 880 А. И. Першиц говорит о генетической и функциональной связи даннической эксплуатации с военным грабежом и контрибуцией. 881 По нашему мнению, можно сказать и более определенно: военный грабеж, контрибуция и дань находились в тесном, органическом единстве, представляя собою исторически последовательные этапы и формы в сфере отчуждения прибавочного продукта победителями у побежденных. Самым ранним средством изъятия прибавочного продукта был, судя по всему, военный грабеж, возникший вслед за появлением излишков в производстве и обусловленных ими материальных накоплений в обществе, т. е. богатства. 882 |
|
|
