| Византиноведение XX века пришло к ясному сознанию необходимости приступить к сообщению и обработке на новых началах и современными методами всего того необозримого материала, который накоплен уже трудами ученых с XVI века и который лежит еще неисследованным в громадной массе памятников письма и материальной культуры (зачеркнуто: разных народов): стоит вспомнить такие предприятия, как новое издание руководящего труда незабвенного Крумбахера, подготовительные работы Fr. Dölger по изданию византийских грамот и документов. Corpus hist. byz. по инициативе Н. Grégoire в Брюсселе, новую обработку Orient Christianus трудами оо. ассумпционистов по инициативе L. Petit, мысль об издании словаря средневекового греческого языка взамен глоссария Дюканжа, выдвигаемую проф. Г. Хаджидакисом, или о переиздании того же глоссария Дюканжа, над чем была начата большая и далеко в свое время подвинувшаяся работа в Византийской Комиссии АН СССР; кроме того, есть основания ожидать появления 50 грандиозных обработок материала и по просопографии, и по нумизматике и по сигиллографии 51 . Говоря короче и точнее, нельзя себе представить ни одной области современного византиноведения, в которой не могла бы быть развернута работа в том же масштабе, как это уже происходит в ряде указанных выше вопросов. Мечты прошлого получили все данные для того, чтобы обратиться в реальности ближайшего будущего, почти на наших глазах, потому, что современному византиноведению свойственна еще одна особенность: оно ясно осознает и наличие в себе достаточных сил для выполнения стоящих перед ним трудных задач. Далеки те времена, когда двух журналов было достаточно для обслуживания специалистов, число которых колебалось около десятка и которые работали в одиночку, изредка объединяясь со своими земляками, еще реже с иностранцами. Современное византиноведение черпает свою силу в международном общении, которое сказывается не только внешним образом на многолюдных и оживленных специальных конгрессах, но и проникает всю сущность работы в этой области: все многочисленные теперь специально византиноведные журналы открыты для каждого специалиста любой национальности, и нет ни одного вопроса, который бы стоял в зависимости от специфических интересов одной нации или группы или класса; можно быть уверенным, что любой специальнейший вопрос найдет себе отклик, если только он представлен в достаточно разработанном виде. В то же время и уменье привлекать к делу вопросы из смежных областей знания и из истории взаимоотношений Византии с различными народами сделало дальнейшие громадные успехи. Поэтому византиноведение заняло видное место в работе и конгрессов и постоянных учреждений по истории и Западной Европы, и Востока и славянства. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ACTA SANCTORUM [лат.- Деяния святых, Акты святых], крупнейшее собрание житий, текстов и документов о жизни святых. Идея издания принадлежит бельг. иезуиту Г. Росвейде (1569-1629), но первые тома опубликованы в 1643 г. благодаря трудам его сподвижника Ж. Болланда (1596-1665). Продолжившие дело иезуиты- болландисты выпускали в Антверпене тома in folio в порядке календарного года регулярно, вплоть до 1773 г.; однако в связи с событиями Французской революции и упразднением ордена работа приостановилась, и следующий том появился лишь в 1845 г. Местом издания последних томов (с 1902) стал Брюссель. В 1940 г. вышел 68-й т., охвативший месяцы с янв. по нояб.; ни одного тома за дек. до сих пор так и не появилось. Часть томов переиздавалась в Венеции (2-е изд., 1734-1770) и в Париже (3-е изд., 1866-1887); с 1969 г. в Брюсселе начато новое переиздание собрания (4-е изд.). Собрание, рассчитанное первоначально на 18 томов, постепенно существенно расширилось: если янв. занимает всего 2 тома, то жития за окт. составили 13 томов. В основу издания был положен строгий историко-критический метод; тексты публиковались по всем доступным рукописям, снабжались основательными и достаточно объективными введениями и комментариями. К отдельным томам прилагаются тематические исследования (в частности, о папах и Патриархах). В ранних томах греч. жития представлены часто лишь лат. переводами. Жития правосл. святых, подвизавшихся после сер. XI в., в издание не включались, однако в качестве предварительного тома (propylaeum) за нояб. был издан Синаксарь К-польской Церкви - значительный памятник правосл. агиографии. Изд.: ActaSS; Propylaeum ad Acta Novembris: Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae/Ed. H. Delehaye. Brux., 1902; Propylaeum ad Acta Decembris: Martyrologium Romanum scholiis historicis instructum/Ed. H. Delehaye. Brux., 1940. Лит.: Gr é goir H. Les Acta Sanctorum//Byz. 1927/1928. T. 4. P. 791-812. Д. Е. Афиногенов Рубрики: Ключевые слова: |
| В том же смысле понимал В. и др. богослов VI в., Леонтий Византийский . Он также использовал понятие В. как синоним сущности, противополагая его понятию ипостаси. В частности, в трактате «Против несториан и евтихиан» он дает следующее классическое определение В.: «Ипостась и воипостасное - это не одно и то же, точно так же как иное - сущность и иное - «всуществленное» (νοσιον). Ибо ипостась обозначает кого-то конкретно, а воипостасное - сущность. Также ипостась определяет характерными свойствами лицо, а воипостасное означает то, что не является свойством (συμβεβηκς). [Свойство в свою очередь] означает то, что имеет свое бытие в другом и не мыслится само в себе. Таковыми являются все качества - как те, которые именуются сущностными (οσιδες), так и те, которые называются над-сущностными (πουσιδες), из которых ничто не является сущностью, то есть реально существующей вещью (πργμα φεστς), но всегда созерцается вокруг сущности (περ τν οσαν), как, например, цвет в теле и разумение в душе» ( Leont. Byz. Contr. Nestor. et Eutych. 1). Для Леонтия, т. о., В. означает сущность, к-рая является реально существующим предметом. Этим оно отличается от свойств, к-рые, хотя и принадлежат сущности, самостоятельными предметами не являются. По мнению Б. Дейли, слово νυπστατον в данном случае следует переводить как «ипостасное», поскольку греч. приставка ν- означает здесь не некую динамическую направленность или включенность, выражаемую рус. приставкой «в-», но обладание определенным свойством. В таком значении она противоположна отрицательной приставке - (не-). В качестве примера сходного использования приставки ν- в греч. словах Дейли приводит пары антонимов μφωνος - φωνος (имеющий голос - неимеющий голоса), νυλος - λος (вещественный - невещественный), ντιμος - τιμος (почитаемый - непочитаемый) ( Daley B. The Christology of Leontius of Byzantium: Personalism or Dialectics//Papers from the 9th Conf. on Patristic Studies. Oxf., 1983). Уже в IV в. термин νυπστατον употреблялся как антоним по отношению к νυπστατον (неипостасное). Так, в 4-й кн. трактата «Против Евномия», приписываемой свт. Василию Великому, говорится о неипостасной (νυπστατος) энергии, при этом замечается, что никакая энергия не является воипостасной ( Basil. Magn. Adv. Eunom.//PG. 29. Col. 689). Также свт. Епифаний Кипрский противопоставляет неипостасное слово воипостасному Божественному Слову ( Epiph. Adv. haer. 65. 5). |
| 1440 В opusc. 16 прп. Максим использует некоторые из встречающихся здесь понятий: «Если же кто-нибудь станет утверждать, что две воли у [Спасителя] невозможно понимать иначе, нежели как противные (или: по противопоставлению – κατναντωσιν) одна другой, то одно из двух: если [они противопоставлены] потому, что различны по сущности, то и я соглашусь с этим; а если потому, что они противоречат (или: противоположны – ντικεμενα) [одна другой], то это утверждение ложно. Если что-либо отлично [от другого], то оно не обязательно [ему] противоречит» (PG 91, 193A). Из сравнения с opusc. 17 видно, что и там, и тут прп. Максим допускал два смысла противопоставления – подразумевающее либо различие (как в случае двух сущностей или двух воль во Христе), либо – взаимоисключающее противоречие (возможность чего во Христе отрицал). В более позднем сочинении используется несколько иная терминология, но в целом мысль остается той же. 1442 Из этого примера можно предположить, что прп. Максим имеет в виду (хотя не пишет об этом эксплицитно) христологическую проблематику. Бог – бессмертен, человек – смертен. Бессмертие и смертность – качества противоположные, но сами по себе Божественная и человеческая сущности не исключают друг друга (могут соединиться в одной ипостаси). Возможно, таков контекст рассматриваемых им здесь понятий. 1443 Смысл такой: если A и B разграничиваются по разделению (иначе – «противопоставлению»), то они не являются взаимоисключающими. – Прим. перев. 1444 Ларше датирует это сочинение 626–633 гг., т. е. до начала полемики с моноэнергистами (Larchet 1998, p. 20); это нам представляется не столь очевидным, т. к. сочинение содержит упоминание про «единство по отношению (κατ σχσιν) – у намерений (γνωμν), [сводящее их] в одну волю», – высказывание, характерное для сочинений прп. Максима периода полемики с монофелитством. Ларше находит параллель к этому сочинению в христологической полемике Леонтия Византийского : Leont. Byz. epilysis: PG 86, 1925C, но среди типов «единства», о которых пишет Леонтий (многие из них действительно встречаются у прп. Максима), нет единства намерений, сводящего их в одну волю (Леонтий говорит об относительном единстве как одном из типов единства, но не о соединении намерений в одну волю!). Такое уточнение в способе описания относительного единства выглядит вполне намеренным; не исключено, что оно вызвано полемикой с монофелитством (ср. 619 opusc. 15: PG 91, 172C-D). Кроме того, можно предположить и внесение более поздней редакции (уже во время полемики с монофелитами) в раннее сочинение. |
| 1634 Ср. Greg. Nyss. contr. Eunom. 3.10.48.4. То, что сущность – существующее само по себе и не нуждающее в другом – общее место у неоплатоников-комментаторов Аристотеля (см., напр., Simplic. in physic. 9.132.3). Для полемики с монофизитами это положение было важно, чтобы подчеркнуть несмесный характер соединения сущностей во Христе, каждая из которых сохраняется как таковая. 1638 Об этих понятиях, которые прп. Максим использует вслед за Леонтием Византийским (см. особенно Leont. Byz. соптг. Nest. et Eutych.: PG 86, 1277D – это тот пассаж Леонтия, который почти дословно цитируется здесь прп. Максимом, если он является автором этого сочинения) и другими неохалкидонитами, см. подробнее в opusc. 14, особенно текст у прим. 490–496 и сами примечания. 1639 Имеется в виду совершенное Божество и несовершенное (поскольку оно не имело своей ипостаси, а было воспринято в ипостась Логоса) человечество. 1640 «Не» добавляем по смыслу, т. к. невозможно представить, чтобы прп. Максим исповедовал слияние Божества и человечества во Христе. Текст, вероятно, поврежден. 1642 См. обсуждение смысла и разных вариантов перевода этого места в: Леонтий Византийский 2006, с. 475–476. Поскольку отрывок принадлежит Леонтию, мы сочли возможным в его интерпретацию не углубляться и отсылаем к этому исследованию, обращая внимание на сложность в его понимании и возможность ошибки в переводе. Кроме того, поскольку мы имеем дело не с критическими изданиями, разночтения могут объясняться ошибками в рукописях. Так, соответствующее место в тексте Леонтия переводится: «воипостасное указывает на то, что оно не есть привходящее свойство, которое имеет бытие в другом и не созерцается само по себе» (Там же). Т. е. у Леонтия: «воипостасное указывает, что оно не есть привходящее». У прп. Максима: «воипостасное обозначает привходящее, не само по себе…». 1650 Хотя этот отрывок и числится среди фрагментов сочинений св. Климента Александрийского (Clem. Al. Fr. 37, ed. O. Stählin), данное место из opusc. 23 – его единственный источник, и есть серьезные основания сомневаться в принадлежности его, как и других отрывков из сочинения О Промысле, на которое ссылается прп. Максим, Клименту Александрийскому . Об этом сочинении св. Климента до прп. Максима никто не сообщает, и нельзя исключить, что оно принадлежит самому прп. Максиму или его ученикам (Madden 1982, p. 69–71), хотя, что касается данного отрывка (в отличие от тех, где даются определения воли), какое отношение он мог иметь к спорам, в которых участвовал прп. Максим, остается непонятным. В то же время нужно признать, что тема промысла была весьма для него важна (подробнее в Беневич 2013), но в настоящем отрывке она практически не разрабатывается, а лишь упоминается, причем не совсем в духе учения прп. Максима (см. прим. 894). Вместе с тем, в отрывке встречаются выражения и термины, характерные для прп. Максима (νοσιον, τ πς εναι и др.). Вопрос об атрибуции отрывка не может быть решен без изучения соответствующей рукописной традиции. |
| для чт. 1836, т. XIX, отд. наук, стр. 17–19. Constituit Arpadem principem, quem solemni Chasarorum more in ecuto erexerunt kata tin Zakonon ton Chasaron (Stritter, Memor. popul. tom. III, pag. 10); kat¦ тХ топ ka? (Constan. Porphyr. De admin. imper. cap. 38, in tom. XXIX Corp. Hist. Byz. pag. 88. Venet.). Достойно также замечания, что эти турки, жившие в Лебедии, по соседству с хазарами, никогда не имели у себя какого-либо одного главного начальника (архонта), а управлялись воеводами, из которых первый воевода был Лебедий: Ґrxonta ™ij ™ite рТте оЩк ™kt»santo, Ґll " ШрБгхоп ™n пп promoj Вп Lebed…aj (ibid. cap. 87): не чисто ли это славянские слова? Летоп. по Лаврентиев. списку, стр. 6–7. Москва 1824. См. в Четьи-Минеи особую статью под 11 числом мая о казарех, и с такм же заглавием статью в кратком описании сего же святителя о начале славянского народа. Изустн. предания о Новороссийск. крае Скалькосского, в Журн. Мин. Народн. Просв. 1838, т. XVIII, стр. 492. С другой же стороны, по нашему мнению, вовсе несправедливо отрицать, что в составе орды Хазарской находились и другие неславянские народы, а особенно турки, когда и арабские, и византийские писатели так часто называют хазар турками и когда достоверно известно, что как арабы, так и византийцы не раз имели весьма близкие сношения с хазарами и, следовательно, легко могли приобресть о них надлежащие сведения. Извест. Виз. Ист. ч. IV, стр. 111–112. СПб. 1775; Herbellot., Biblioth. Orient., pag. 296–297. Вероятно, местопребыванием хана был тогда знаменитый хазарский город Балангар, находившийся, по арабским известиям, близ Дербента, или какой-либо другой, лежавший около сих мест: ибо в Хазарии, по тем известиям, было городов немало. Повеств. о России Арцыбашева т. 1, стр. 13, прим. 46, Москва 1838; Истор. Государс. Российск. Карамзина 1, примеч. 90. Все это повествование находится в житии святых Кирилла и Мефодия, помещенном в нашей Четьи-Минеи под 11 мая, а в римской под 9 марта и существующем во многих других памятниках древней письменности, славянских и неславянских. |
| Свод последних сделан в сочинении Добровского: Кирилл и Мефодий, Словенские первоучители, перев. г. Погодиным, Москва 1825. Некоторые из последних сведены в статье: О св. Кирилле и Мефодии, напечатанной в Москвитянине 1843, III, 6. Здесь определеннее узнаем из древнейшего рукописного жития святого Кирилла, какие были следствия его прений, именно — дано было позволение креститься, есем, кто хочет, и крестилось до 200 человек, а обращающимся из греков (т. е. из христиан?) в веру козарскую, или иудейскую, или магометанскую объявлена смертная казнь. Испросил на свободу Константин собственно до 20 пленных греков (стр. 416). Житие Мефодия — в Чтен. Моск. Истор. Общ. 1865, 1, отд. III, стр. 5; Италиан. сказание или Легенд.— в Act. Sanctor. Bolland., Martii, t. II, p. 19–21. Френ. в Mйmoires de l " Academie des sciences de St.—Petersbourg. t. VIII, 1822. Эти пять областей закавказских представляются на древних картах географических в следующем виде: в средине Иверия, к западу от нее, по Черноморскому берегу, Колхида, к северо-западу, по тому же берегу, Абхазия, к югу Армения Великая, к востоку, по Каспийскому взморью, Албания. «Среди развалин Анакопи,— говорит один новейший путешественник,— нет ничего замечательного, исключая разве весьма древней церкви: она знаменита по всей Абхазии и даже Грузии, потому что полагают, будто здесь погребено тело святого Симона». Путешествие вокруг Кавказа по Черкесии и Абхазии..., соч. Дюбоа-дё-Монперё, в Библиот. для Чт., 1839, т. XXXVI, отд. наук, стр. 7. Краткая Истор. Груз. церкви Иосселиана, стр. 3–4. СПб. 1843. Текст Дорофея: Mathias, duodecim discipulis loco Judae annumeratus, cum in prima Aethiopia Christum praedicasset, martyrium passus, ibi sepultus est (Corpus H. Byz. V, pag. 349. Venet.). У Никиты Пафлагонянина, между прочим: apud eos, qui in prima Aethiopia sedes habent..., (Mathias) in longum tempus versatus... et caet. (Max. Bibliot. veterum Patr. XXVI, pag. 419. Lugd. 1577). См. выше примеч. 14 и 17. Текст Софрония: Mathias... |
| Moshemii. 610 611; снес.: с. 559, где отзыв о папах IX в. Helmst., 1737 (230)). Вот, например, свидетельство Льва Диакона 1) о Василии Скамандрине: Erat is homo, cibo propemodum abstinens et came carens, a teneris unguiculis in certaminibus asceticis supra naturam exercitatus, amictulo et aestate et hieme eodem utens, quod ne deponebat quidem, donee dilapsum utilitatem praeberet nullam: esculenta omnia non gustabat, praeter aquam et baccarum succos. Neque unquam in lecto somnum cepisse perhibetur, verum humi per omne exercitationis ejus tempus... (Этот муж почти полностью воздерживался от пищи и лишил себя мяса, он с младых ногтей сверх природной меры упражнялся в аскетических подвигах, нося один и тот же ветхий плащ и зимой и летом и слагая его с себя лишь тогда, когда окончательно изношенный плащ переставал приносить какую бы то ни было пользу. Из пищи он не вкушал ничего, кроме воды и сока ягод. Говорят, он никогда не спал на ложе, но только на земле, пребывая в этих подвигах на протяжении всей жизни... (лат.)) и проч.; 2) об Антонии Студите: Vir, qui in septo Studii victu ascetico a pueritia electo, apostolicam vitam egerat. Etenim praeter indumenta corpori necessaria omnino nihil ferebat, tametsi ob insitam ei virtutem, turn a viris potentissimis, turn ab Imperatoribus ipsis, large sane munerabatur... omnia egentibus distribuebat... divinaque et humana scientia, ut si quis alius, affluebat. Emicabat autem ex ore habituque ejus mirinca quaedam dulcitudo, idque summa senectute... Talis fuit in vita atque scrmone Antonius, in summa, vir angelicus prorsus ac divinus!.. (Муж, который, с детства избрав аскетический образ жизни за оградой Студии, вел апостольский образ жизни. Так, он не облачался ни в какую другую одежду, кроме действительно потребных телу вещей, несмотря на то, что по причине его природной добродетели его довольно щедро одаривали как влиятельные мужи, так и сами императоры... он все раздавал бедным... и как никто другой обладал в изобилии познаниями в божественной и человеческой науке. Из его уст и от всего облика проистекала некая чудесная сладость, таким он был и в глубокой старости... Таким был Антоний в своей жизни и в своих речах, словом – муж поистине божественный, ангельского образа!.. (лат.)) (Corp. script, hist. byz. Pars 11. P. 163–165. Bonnae, 1828 (220)). |
| Если нет оснований отвергать показаний Григоры о патриархе Исидоре, то почему мы будем отвергать свидетельства этого же историка о Каллисте? 662 Он сурово и строго поступал с теми епископами, которыми он был недоволен по случаю возведения на его место Филофея (Gregorae hist. Byz Т. Ill, lib XXIX, p. 249). Григора рассказывает еще странный факт симонии Каллиста, по делам Русской церкви (ibid., lib. 36, р 520) 663 «Перечень немногочисленных сочинений Каллиста (отчасти свидетельствую ЩИХ, что этот патриарх не был так невежествен, как представляет Григора, см. выше) сделан архим Арсением в прежде упомянутой статье (с. 944). К сказанному автором можно присовокупить только следующее: при исчислении сочинений КалЛиста архим. Арсений пропустил небольшое сочинение его в виде внушений о МОлитве, кажется, монахам (Отпечатано в 147–ом греческом томе Миня. Переведено в «Христ. Чт», 1832 г., т. 47). В 1890 г. под неопределенным заглавием: «Каллистпатриарх и сподвижник его Игнатий» появилось в печати сочинение этих двух лиц: «Наставление безмолвствующим в сотне глав» (Москва, 1890). Но произведение это не носит следа талантливости. 665 Cantacubem op cit. Т. Ill, lib. IV, cap. 16, p. 107; cap. 29, pp. 217–218; P32, p. 239; cap. 50, p. 363. Купер считает (p. 180) подозрительными те похвалы, какие расточает Кантакузин Филофею, подозрительными, указывая на то, что император прославляет всех патриархов, крепко державшихся паламитской стороны, а таким и был Филофей. Но подозрения Купера, выраженные в такой недоказательной форме, не могут заслуживать большого внимания. Следует, однако, заметить, что о нравственном характере и пастырской деятельности Филофея мы не можем составить точного понятия, так как мы лишены возможности чем либо проверить показания Кантакузина, историка небеспристрастного (известия же Григоры очень бедны по содержанию). Что же касается образованности Филофея, то сохранившиеся до нас сочинения этого патриарха дают возможность составить благоприятное суждение в этом отношении. |
| Дело пошло дальше передвижения Угла на правый берег Дуная: Бьюри и за ним Златарский передвинули и саму дату водворения Аспаруха на Дунае к 660 году, в правление Константа. Точной даты появления Аспаруха в низовьях Дуная нет и не могло быть в нашем предании. О походе имп. Константина рассказано у Феофана под 679 годом. Так как это крупное военное предприятие было результатом выяснившейся уже опасности со стороны болгар для Мезии, то само водворение орды Аспаруха в Угле следует отодвинуть на несколько лет, приблизительно к 675 году или, может быть, к тому трудному времени, когда арабы осаждали Константинополь, и все заботы правительства должны были сосредоточиться на борьбе с этим страшным врагом. Но передвигать это событие на 20 лет от 679 г. нет достаточных оснований. Бьюри нашел их не в источниках, а в теоретических построениях, вызванных его гипотезой о существе болгарского национального летосчисления, материал для которой дал памятник, давно уже введенный в оборот науки: «Именник болгарских князей». Честь открытия «Именника» принадлежит А. Попову , который нашел его в тексте «Летописца Еллинского и Римского» и издал в «Обзоре хронографов русской редакции». I – II. Москва, 1866–1869. Акад. Куник в сотрудничестве с акад. Радловым занялся этим памятником и в 1878 году издал о нем «Разыскание» под заглавием: «О родстве Хагано-Болгар с Чувашами по славяно-болгарскому Именнику» (Прилож. К XXXII т. Зап. Имп. Акад. Наук, 2, стр. 118–161). Двадцать лет спустя памятник этот заинтересовал проф. Маркварта, который посвятил ему особый экскурс (стр. 72–92) в своем исследовании: Die Chronologie der alttürkischen Inschriften (Leipzig. 1898) по поводу орхонских находок, а в 1911 году вновь вернулся к нему в специальной статье: Die altbulgarischen Ausdrücke in der Inschrift von Catalar und der altbulgarischen Fiirstenliste ( Изв. рус. арх. Инст. в К-поле, XV, 1–30). Эта последняя статья вызвана полемическими мотивами против теории болгарского летосчисления, которую предложил проф. Бьюри в исследовании: The chronological Cycle of the Bulgarians (Byz. Zeitsch. XIX, 1910, 127–144). Проф. Златарский, принявший большинство положений Бьюри, выступал, однако, несколько раз с возражениями против его построений и принятого им метода. Проф. П. М. Петровский оказал большую услугу своим переводом исследования Бьюри с экскурсами из полемики Златарского: «О летосчислении древних болгар» (Изв. Общ. Арх. Ист. и Этногр. при Имп. Каз. Унив., т. XXVII, 1911, стр. 432–502). |
|
|
