| Материалы для истории русского проповедничества В кратковременное царствование императора Петра II, alma mater великорусского просвещения – московская славяно-греко-латинская академия удостоилась чести обратить на себя такое внимание высшего гражданского правительства, какого, по-видимому, не знала ни прежде того, ни после. Прошло не более месяца со времени вступления на престол молодого императора (7 мая 1727 года), как Верховный Тайный Совет, управлявший государством от его имени, обратив внимание на полученное Святейшим Синодом донесение ректора академии, архимандрита Гедеона Вишневского, о том, что Высочайший указ 1723 года 1 о высылке в академию для учения молодых монахов из монастырей всей России остается без выполнения, что только из смоленской епархии были доставлены два иеродиакона, да и из тех один бежал, а из прочих епархий и из московских монастырей, хотя в них и довольно молодых и к учению способных монахов, никто не присылыван, – строжайше предписал привести означенный указ в исполнение повсеместно, без замедления 2 . С небольшим через год после того, в первых числах июня 1728 года. Верховный Тайный Совет предписал Синоду представить ему «немедленно» ведомость о том, «имеющаяся в Новоспасском монастыре школа с которого времени началась, откуда и чем довольствовалась, и с начала той школы сколько в ней было учеников, из каких они были чинов и до какой науки те ученики обучались, и куда отбыли, также и ныне в той школе сколько обучено поповых детей, и какими науками, и куда те поповы дети отбыли, и ныне в той школе сколько на лицо учеников, и в каких науках имеется». Не успел еще Св. Синод собрать необходимые сведения по этому делу и представить в Верховный Тайный Совет свое донесение, как синодальный обер-прокурор Алексей Баскаков 9 июля 1729 года словесно объявил Синоду, что 7-го сего июля он был призван в Верховный Тайный Совет, и приказано ему от высокосиятельных господ министров предложить Св. Синоду между прочим следующее: 1) «во все степенные в Москве и близ Москвы мужские монастыри проповедников чего для не определено? 2) В Москве, ко всем генерально церквам по силе именного 1718 года указа в священники и диаконы производить школьников достойных, не взирая на приходских людей выборы, и дворы им окупать из церковных денег. |
| Митрополит Макарий Булгаков (1816–1882) был питомцем Киевской духовной академии. Непосредственно после окончания курса он был там же оставлен для чтения курса Русской и всеобщей гражданской истории, но вскоре переведен в Санкт-Петербургскую духовную академию на одну из главных кафедр – кафедру богословских наук. Признательное его отношение к своей alma mater, Киевской академии, выразилось в составлении им «Истории Киевской академии», изданной в Петербурге в 1834 г. В 1847 г. издан был солидный его труд «Введение в православное догматическое богословие», заслуживший ему степень доктора богословия. Вслед за этим изданы первые тома его Истории Церкви, а в 1849 г. вышел первый том самого большого труда, «Православно-догматического богословия». В следующем году он был избран ректором Петербургской духовной академии. В том же году изданы «Материалы для науки Канонического права». По выходе второго тома Догматического богословия автор был охарактеризован в отзывах иерархов, как великий образец труда на церковном поле, а Никанор, архиепископ Херсонский, отозвался словами: «не великий, а беспримерный». Авторству митрополита Макария принадлежат также «История русского раскола» и сокращение «большой» Догматики под заглавием: «Руководство к изучению христианского православно-догматического богословия», составленное и изданное по определению Святого Синода, будучи предназначено, очевидно, служить учебником для духовных семинарий. До возведения на кафедру митрополита Московского и Коломенского Макарий, в сане епископском и архиепископском, последовательно занимал кафедры Тамбовскую, Харьковскую и Литовскую, особенно ответственную ввиду недавнего возвращения белорусского населения ее из унии в Православие. Может быть, пребывание его на этой кафедре отразилось в его большой Догматике в том смысле, что он, с одной стороны, полнее вошел в знакомство с римо-католической системой догматики, считая необходимым противопоставить ей православное вероучение, и, может быть, тем самым побуждаемый, пользовался в иных случаях той терминологией, какая была тогда привычной традицией. |
| «На земле нужно жить только для неба». Вступительная статья В. В. Кашириной Эти слова архимандрит Григорий (Борисоглебский) написал в первом жизнеописании преп. Оптинского старца Амвросия 1 . Эти же слова были жизненным принципом и самого о. Григория, который прожил короткую, но чрезвычайно насыщенную жизнь. Несмотря на свою раннюю кончину, о. Григорий оставил о себе тёплые воспоминания как о ярком проповеднике, добром и чутком наставнике, а также как о подающем большие надежды исследователе и богослове. Эпоха, в которую довелось пройти свой краткий жизненный путь о. Григорию, явилась преддверием бурных революционных потрясений, охвативших Россию в начале ХХ-го века. Детство и ранняя юность будущего богослова пришлись на время торжества «духовных предтечи грядущих разрушителей России – разночинцев-народников и нигилистов, возмущавших народ «призывами к топору». Как известно, участниками и вдохновителями этой смуты, страшной кульминацией которой явилось убийство императора Александра II, в основном были выходцы из духовного сословия, отвергшие традиции, миропонимание и даже самую основу, цель и сущность бытия своих предков – православную веру. Но на рубеже веков последствия тяжкого кризиса, пережитого духовным сословием, были во многом преодолены. В стенах Московской духовной академии, по праву ставшей флагманом российского духовного просвещения, воссияла целая плеяда выдающихся профессоров, учёных и педагогов. Ф. А. Голубинский, А. В. Горский, П. С. Казанский – эти имена и поныне составляют гордость и славу своей alma mater. Имя о. Григория (Борисоглебского) 2 не затерялось среди знаменитых коллег. Несомненно, лишь ранняя кончина прервала стремительное восхождение этой одарённой, незаурядной личности, на редкость цельной, светлой и притягательной, воплотившей в себе лучшие качества русского священника – педагога и просветителя. В 1893 году архимандрит Григорий был назначен настоятелем посольской церкви в Константинополе. Направляясь к месту назначения, он выехал из Московской духовной академии в Москву и там неожиданно скончался 18 ноября того же года. Ему было только двадцать шесть с половиной лет. Узнав об этом, святитель Феофан Затворник в письме, написанном за неделю до своей кончины, заметил: «о. архимандрит Григорий, инспектор Московской академии, сгорел. Его назначили в Константинополь. Поехал, доехал до Москвы и скончался» 3 . |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Ответ русских афонцев: мы молимся за единство православных церквей Замнастоятеля русского монастыря на Афоне: мы молимся за единство православных церквей Монахи русского монастыря на Афоне молятся за Русскую, Константинопольскую и Элладскую церкви, за единство всех православных церквей. Об этом заявил иеродиакон Философ, второй эпитроп (заместитель игумена) русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Святой горе Афон. По словам иеродиакона, " прекратить молитву нельзя, чтобы не было ожесточения и раскола между православными церквями " . — Полуостров Афон является территорией греческого государства, но при этом все афонские монастыри находятся в юрисдикции Константинопольского патриархата, то есть Элладской православной церкви они не подчиняются. Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне называется русским. Так какое отношение русский Свято-Пантелеимонов монастырь имеет к России? — Да, верно, наш монастырь находится в юрисдикции Константинопольского патриархата, как и весь Афон. Мы являемся ставропигиальными монастырями Вселенского патриарха. Это его каноническая территория, и поэтому все афонские монастыри всегда его поминают за богослужением. — Во всех монастырях Афона сейчас поминают патриарха Варфоломея? — Конечно, во всех. Исключение составляет старое братство монастыря Эсфигмен (существует и новая община Эсфигмена, представитель которой входит в Священный кинот Афона — прим. ТАСС), которое обособилось от всех других афонских монастырей, перестав поминать Константинопольского патриарха Димитрия еще в 70-х годах. В начале 2000-х годов Константинопольский патриархат назвал [старых] эсфигменцев раскольниками, после чего их канонично исключили из святогорского братства. — И в русском монастыре вы его тоже поминаете? — Ну, конечно. Он является нашим правящим архиереем. Как во всех русских монастырях поминают Святейшего Патриарха Кирилла, так и во всех афонских монастырях поминают Святейшего Патриарха Варфоломея. Что же касается отношения русского Свято-Пантелеимонова монастыря к России, то почти вся братия является выходцами из России, Украины, Белоруссии, Молдавии. Почти все мы до прихода на Афон были прихожанами или клириками в Русской православной церкви. И конечно же, все мы считаем Русскую церковь своей alma mater. Мы не должны забывать, откуда мы вышли. И поэтому всегда за Божественной литургией мы наряду с патриархом Варфоломеем поминаем и патриарха Кирилла. Мы молимся и за Русскую церковь, и за Константинопольскую, и за Элладскую. Прекратить молитву нельзя, чтобы не было ожесточения и раскола между православными церквями. Мы каждый день молимся " о благостоянии святых божиих церквей и соединении всех " . |
| Святейший Патриарх Кирилл возглавил торжество в честь 75-летия возрождения СПбДА мая 2022 В собрании приняли участие губернатор Александра Беглов, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий и другие архиереи, участвовавшие в Божественной литургии в академическом храме , преподаватели и студенты. Гостей приветствовал ректор СПбДА епископ Петергофский Силуан . " Юбилейная дата была в году минувшем, но по общему желанию и в связи с обстоятельствами было принято решение перенести празднование на более благоприятное время, и вот это время настало, - сказал Патриарх Кирилл. - Каждое посещение родного для меня Санкт-Петербурга и родной для меня alma mater - это, в первую очередь, воспоминание о самой, может быть, активной части жизни, когда ты молод, когда все устремлено вперед, когда есть желание строить планы. И, конечно, сама атмосфера школы всегда способствовала тому, чтобы планы осуществлялись, чтобы энергия не уходила впустую, чтобы с силами и полной ответственностью совершалось служение Господу. Огромную роль в формировании меня как священнослужителя сыграл приснопамятный владыка митрополит Никодим . У меня были планы на то, чтобы стать священником, но я никак не связывал их с тем образом жизни и тем положением, в котором сейчас нахожусь; и если произошло нечто существенное, в том числе во время моего обучения, то во многом в результате воспитательного воздействия на меня приснопамятного владыки " . " Развитие духовного образования - это важнейшая задача Церкви, и от того, каким оно будет, насколько школа сможет формировать священнослужителей, соответствующих времени и способных нести свидетельство и Слово Божие в мир, во многом будет зависеть духовный облик страны, - продолжил Предстоятель. - Не побоюсь так сказать, это не громкие слова. Когда я здесь учился и даже когда был здесь ректором, произнести такие слова было невозможно, они показались бы фантастическими. Церковь жила в изоляции, в гетто. Конечно, мы верили в то, что наступит другое время, но связать мечты и надежды с конкретикой было невозможно. |
| Студенты изучают Летописный лицевой свод ЖМП 7 июль 2021 / 18 августа 2021 г. 11:00 Вести учащихся теми способами, коими Евангелие премудро учит СТАРЕЙШЕЙ В РОССИИ СЕМИНАРИИ ИСПОЛНЯЕТСЯ ТРИ ВЕКА Патриарх Московский и всея Руси Сергий и митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Палладий (Раев), возглавлявший коронование на царство последнего российского императора Николая II и императрицы Александры Федоровны; автор популярного учебника «Руководство к русской церковной истории» Петр Знаменский и почетный член трех духовных академий профессор Александр Катанский; лицейский учитель Александра Сергеевича Пушкина Василий Архангельский и известный педагог, автор знаменитого «Русского букваря» Василий Вахтеров — всех этих людей объединила их alma mater, Нижегородская духовная семинария, которая в этом году отмечает трехсотлетний юбилей. PDF-bepcuя. Скромна убранством Проблема просвещения духовенства всегда была очень важной на Руси. Отцы Собора 1667 года сетовали, что «во священство ставятся сельские невежды». И хотя давно вышло распоряжение, «дабы по городам многие училища были, грамоте и писати и читати и пети учили», толку от этой учебы было мало. Очевидцы сокрушались, что выпускники этих школ едва могли «брести по Псалтири». Царь Петр Великий серьезно взялся за эту проблему и посчитал наиболее полезным учреждение в России «семинариума» — закрытого учебного заведения, где бы дети священнослужителей могли освоить необходимые науки. Согласно «Духовному регламенту», положено было завести такие духовные школы по всем епархиям. Первым на призыв откликнулся епископ Нижегородский и Алатырский Питирим (годы правления епархией 1719–1738). В марте 1721 года он открыл три грамматические школы: эллино-греческую, славянороссийскую и приуготовительную букварную — и разместил всех учащихся в своем доме, в Нижегородском кремле. С этого времени и начинается отсчет истории хронологически первой в России семинарии — Нижегородской. «Духовным регламентом» определялось в этих школах преподавание Закона Божиего, чтения, пения, скорописи и уставного письма на русском и греческом языках, а также арифметики, геометрии, церковной и гражданской политики. Устные уроки проводили до обеда, а письменные — после трапезы, «дабы малолетним отрокам большой тягости не учинилось». Следили и за духовной жизнью питомцев. По распоряжению Преосвященнейшего Питирима по воскресеньям и праздникам ученики должны были непременно посещать богослужения, читать псалмы и каноны, петь на клиросе. |
| ЦВ 19 (440) октябрь 2010 / 9 октября 2010 г. Старый храм на Новой площади Здание церкви Иоанна Богослова под Вязом хорошо известно всем москвичам. Для большинства оно ассоциируется с Музеем Москвы. Хотя храм решением столичной мэрии был возвращен Церкви еще в 1992 году, в его стенах до сих пор вместо богослужений проходят экскурсии. Недавно Святейший Патриарх Кирилл своим указом передал храм на Новой площади Российскому православному институту св. Иоанна Богослова. Община вуза намерена начать богослужебную жизнь в храме с престольного праздника 9 октября. Согласно плану мэрии музейные коллекции с Новой площади переместят в просторные Провиантские склады на Зубовском бульваре. Настоятель храма Иоанна Богослова, ректор РПИ игумен Петр (Еремеев) убежден, что переезд Музея Москвы в помещения, во много раз превышающие церковное здание на Новой площади, станет безусловным благом для культурной жизни столицы. — Отец Петр, итак, отныне 9 октября 2010 года — новый храмовый праздник не только для РПИ, но и для всей православной Москвы? У вашего вуза наконец-то есть свой храм… — Да, 9 октября с этого года приобретает в жизни нашего вуза значение не просто одного из дней памяти покровителя института — это теперь еще и престольный праздник нашего храма. Отныне для каждого студента, выпускника и преподавателя РПИ церковь Иоанна Богослова на Новой площади станет настоящей alma mater — матерью, рождающей в самостоятельную жизнь, и в первую очередь в жизнь духовную. Если мы говорим о воспитании и подготовке человека к ответственному, интересному, жизнерадостному служению по выбранной специальности, служению семье, Отечеству, народу, то конечно, отмечаем, что для православного вуза главным местом подготовки, воспитания студента является храм. Все семнадцать лет жизни Российского православного института его студенты в той или иной степени были причастны к жизни Высокопетровской обители. На какой-то период центром общей молитвы РПИ стала часовня в одном из корпусов нашего учебного заведения. Но в полной мере ощутить себя членами одной христианской семьи, объединяемой святым апостолом, мы не могли. По той причине, что у вуза не было собственного храма. |
| Покойный был родом из курской губернии, сын протоиерея г. Курска. Блистательно окончив семинарский курс в своем родном городе, он поступил в С.-Петербургскую Духовную академию, где также блистательно (первым студентом) окончил академический курс (1865). Как в семинарии, так и в академии его любимыми науками были богословские и философские в их взаимоотношении. Эта настроенность умственного склада покойного поддерживалась тем интересом, который пробудился в обществе к этому предмету в период его академического курса, в начале 60-х годов. То было время бурного прилива с запада новомодных идей, в которых отрицание основных начал христианства и глумление над лучшими верованиями человечества составляли наиболее характеристическую черту. Благородная душа покойного еще на академической скамье возмущалась легкомысленным попранием, какому подвергались в русской журнальной печати, под влиянием жадно схваченных новомодных идей западного изделия, святые верования человечества, и он тогда же порешил навсегда посвятить себя на защиту попираемой святыни. Обстоятельства благоприятствовали этому. В самый год окончания им академического курса и (1865) он назначен был бакалавром в казанскую академию на вакантную кафедру основного богословия. Там он занялся тщательным изучением апологетической литературы и результатом этого изучения была окончательная обработка его диссертации «О древности человеческого рода», за которую он в 1867 г был удостоен ученой степени магистра. С.-Петербургская академия, временно отдав своего талантливого воспитанника своей сестре – Казанской академии, не упускала однако же его из виду и при первой возможности постаралась возвратить его себе. Когда в 1869 г. открылась в пей кафедра основного богословия, то конференция академии тотчас же обратилась к покойному, и он в том же году возвратился к своей alma mater, чтобы посвятить ей свои лучшие силы. Переход его совпал с важным событием в жизни наших академий, с введением нового устава, давшего новую постановку преподаванию богословских наук, более соответствующую новым запросам времени, и покойный профессор, под ободряющим влиянием окружающей обстановки своей alma mater и под впечатлением сильных умственных и литературных движений Петербурга, с пылкой душой отдался своему любимому предмету. Его лекции, произносимые мягким, замечательном музыкальным голосом и сердечным тоном, приковывали к себе внимание слушателей, а предметы их, всегда живые и интересные, глубоко западали в души слушателей и служили темой одушевленных послеклассных рассуждений самих студентов. |
| XXI. Новые отношения к старой бурсе в нашей светской литературе Мы едва ли ошибемся, если скажем, что доселе еще не улеглось в нашем читающем обществе впечатление, произведенное талантливыми «очерками бурсы» покойного Помяловского, – этим правдивым в своем источнике, но беспощадным и непомерно карикатурным обличением недостатков нашей духовной школы недавнего прошлого. Тем менее конечно забыты подвиги самозаушения наших позднейших литераторов семинарского образования – Решетникова и других, с неменьшей беспощадностью бросившихся на бичевание своей alma mater – бурсы. Но хотите ли, читатель, видеть, как судит и говорит о тех же, не безупречных конечно во многих отношениях, явлениях нашего прежнего духовно-учебного мира трезвая, спокойная, умудренная жизненным опытом, но не утратившая ни горячности чувства, ни ясности понимания старость, смотрящая на вещи без страсти и запальчивости? Прочтите прекрасное во всех отношениях письмо достопочтенного нашего педагога-ветерана М. Б. Чистякова в редакцию иллюстрированной газеты «Пчела» 7-й и 9-й), напечатавшую на своих страницах и его портрет. Вы невольно согласитесь, что для старой бурсы наступило время правдивой и беспристрастной истории. Время отдать должную дань учреждению, которое при всех своих недостатках в течение столетий сослужило не малую службу, давши отечеству и церкви столько полезных и энергических тружеников на самых разнообразных поприщах не только церковной, но и государственной и общественной деятельности, от государственного сановника, каков был Сперанский, и знаменитого основателя юридической науки в России, каков был Неволин, до знаменитого педагога, каков М. Б. Чистяков и до бесчисленного сонма скромных деятелей народного образования прошлого и настоящего времени, их же имена един ты, Господи, веси! Бурса старого времени не давала дитяти семи нянек, у которых оно оставалось бы без глаза; взамен их являлись самообразование и самопомощь, о которых мы узнали впервые не из прекрасных сочинений Самюэля Смайльза. |
| А. Выыбус (лютеранин) Предисловие Перед вами ещё один труд, который я привёз в своём портфеле беженца. К счастью, он уже представлял собой готовую рукопись, а не собрание материалов – в противном случае его не удалось бы вывезти, так что работа в нынешней своей полной форме не могла бы быть завершена. Начать её заново я бы уже не смог – ей была посвящена слишком большая часть моей жизни и сил. Этот труд является результатом работы, которую я вёл более чем четверть века – с июня 1932 года. После того как я написал несколько исследований, посвящённых истории христианства и его распространению на сирийском Востоке, в результате тщательной работы с оригиналами источников, я всё больше стал ощущать важность темы, которая обсуждается в этой книге. Я вижу перед собой тот ранний утренний час, когда моим глазам открылась перспектива исследования в этой terra incognita. Именно тогда я решил посвятить себя осуществлению этого замысла. За этим последовали долгие годы напряжённых исследований, сопровождаемых радостью открытий, расширением горизонтов познания и долгими погружениями в изучение рукописных собраний. Параллельно с самим исследованием я занимался созданием собрания ориентальных источников, которые должны были послужить мне в моей работе. Моя решимость продолжить это исследование подверглась тяжелейшим испытаниям. Дважды я оставался без крыши над головой – в 1940 и 1944 годах, – при этом лишаясь значительной части собранных материалов и всякой возможности продолжать работу. Плоды моих трудов я должен был пронести через огонь и через воду, спасаясь из ада. Были моменты, когда я терял надежду на то, что мне позволят завершить то, что я предпринял; иногда же жизнь была настолько тяжёлой, что продолжение моего исследования требовало величайшего напряжения духовных и физических сил. Итак, этот труд достаточно уже был в работе, пора мне, наконец, выпустить его из рук. Оглядываясь назад, я свидетельствую, что постоянно был исполнен благоговения перед чудом Божиим в моей жизни. Моё сердце трепещет от тех даров, которые я получил от Него, в то время как мои незабвенные коллеги по Alma Mater, у которых были те же надежды и чаяния, та же преданность науке, претерпели полное крушение всего. |
|
|
