| Еще большую определенность придает этой же идее апостол Павел, когда, говоря одобрительно о борьбе властей, «начальника», с правонарушителями, он угрожает, «ибо не напрасно носит меч» ( Рим 13:4 ) и тут же разъясняет, что действия властей страшны только для делающих зло: «Хочешь ли не бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от нее» (ст.З). Явная не только для нас, но несомненная и для самого апостола идеализация судебной и полицейской власти только подтверждает и подчеркивает высокое значение, придаваемое, этой власти апостолом, который тут же возводит ее происхождение к самому высокому Источнику: «Начальник есть Божий слуга... отмститель в наказание делающему злое» (ст.4). И эти строки ложились на папирус или на пергамент уже после преследований, которым подвергались христиане и сам апостол Павел сначала от иудейских, а потом и от римских властей, всего за несколько лет до страшных гонений, обрушившихся на Римскую Церковь при Нероне, на которого ведь тоже распространяется признание божественного происхождения всякой власти, ибо «нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (ст.1)! Итак, государственные формации сменяют одна другую, а отношение христианской веры, как правило, и Церкви к Государству остается, в принципе, положительным. Отношение государства к Церкви представляет много более пеструю картину: жестокие преследования христианства в Римской империи, истребление священников и массовое закрытие Церквей в период Великой Французской революции в конце XVIII в., гонения на представителей любой религии в Китае во время «культурной революции» 60-х гг. текущего столетия. Не является секретом, что и в нашей стране позиция государства к Церкви, да и к религии вообще в XX вв. менялась в очень широком диапазоне. Уже первая русская революция повлекла за собой существенные изменения в правовом положении Православной Церкви: санкционированная в 1905 г. довольно широкая веротерпимость поставила Церковь по отношению к другим религиозным объединениям в положение много более равноправное, чем это было в течение всей ее многовековой истории. |
| В XVIII в. число монашеских постригов регулировалось законодательно, вслед. ограничений на принятие монашества оно значительно уменьшилось в 1721-1740 гг. Кроме того, в XVIII в. много монахов было перемещено из укр. обителей, в основном киевских, в Россию. В 40-70-х гг. XVIII в. численность братии в мон-рях, прежде всего в киевских, росла. В 40-50-х гг. XVIII в. среди неставропигиальных киевских монастырей наибольшее число насельников имели кафедральная Софийская обитель, Пустынно-Николаевский, Выдубицкий, Златоверхий Михайловский, Братский, Кирилловский и Петропавловский мон-ри. В Софийском мон-ре во 2-й пол. 50-х гг. насчитывалось более 100 монахов, в Пустынно-Николаевском - более 50, в Златоверхом Михайловском - более 60, в Братском - более 35, в Выдубицком - ок. 30, в Кирилловском - ок. 20, в Петропавловском - более 10, в Екатерининском - 4 насельника. В 1757 г. в К. е. подвизались 729 монахов и 592 монахини. После резкого увеличения числа монахов в результате разрешения в 1760 г. принимать постриг лицам всех сословий численный состав обителей уменьшался в 70-х - 1-й пол. 80-х гг. XVIII в. В 1784 г. в киевских неставропигиальных мон-рях насчитывалось 213 монахов. Одной из причин сокращения численности братии было уменьшение числа выпускников Киево-Могилянской академии, желавших принять постриг. В мон-ри поступали преимущественно выходцы из мещан, крестьян и духовенства. Большинство насельников киевских обителей были грамотными, ок. 2/3 братии составляли иеромонахи и иеродиаконы. Образовательный уровень монахов в разных обителях различался. Последние места по уровню грамотности среди киевских мон-рей занимали Кирилловский и Петропавловский, выше был уровень иноков Софийского, Пустынно-Николаевского, Златоверхого Михайловского и Братского мон-рей. Изучая монастырские б-ки, исследователи пришли к выводу о малом интересе к книгам среди монашествующих. Храмы и приходское духовенство В К. е. в XVIII в. имелись соборные, ружные, кладбищенские, домовые и приходские церкви, отдельную группу составляли монастырские храмы. В сер. 20-х гг. XVIII в. в епархии насчитывалось 987 церквей, это число оставалось неизменным до сер. 30-х гг. XVIII в., в 1737 г. зафиксировано 1107 церквей. Во 2-й пол. XVIII в. количество храмов в К. е. менялось следующим образом: 1751-1752 гг.- 1130 церквей, 1759 г.- 1157, 1764 г.- 1174, 1769 г.- 1199, 1776 г.- 1250, 1780 г.- 968, 1785 г.- 935 церквей. Количество храмов в К. е. росло на протяжении всего XVIII в., уменьшение их числа во 2-й пол. 70-х - 80-х гг. связано с территориальными потерями кафедры. |
| Широкий восьмерик красноярского собора завершался главой на восьмигранном барабане, грани которого были прорезаны узкими вертикальными проемами. Судя по фотоснимкам здания рубежа XIX-XX вв., ребра барабана храмовой главы были обработаны едва намеченными вертикальными волютами, поддерживавшими профилированный карниз барабана. В последней четверти XVIII века выразительные по пластике вертикальные волюты подглавных барабанов получили широкое распространение и стали характерным признаком произведений церковной архитектуры Центральной Сибири. Ребра восьмигранной шеи храмовой главы были оформлены узкими огибающими лопатками, с профилированными «капителями» упрощенной формы. Судя по рисункам А.Е. Мартынова начала XIX века, изображающим речную панораму Красноярска, первоначально высокая трехъярусная (восьмигранная в верхних ярусах) колокольня Воскресенского собора имела шатровое завершение. Несмотря на весьма обобщенный характер, изображение Воскресенского собора дает возможность в целом представить первоначальные формы колокольни здания. На низкий четвериковый ярус колокольни был водружен вертикально вытянутый двухъярусный восьмигранный столп, ярус «звона» которого был прорезан арочными проемами с архивольтами. Композицию колокольни увенчивал стройный кирпичный шатер с ярусом слухов. Как показывают фотоснимки здания рубежа XIX-XX вв. ребра восьмигранного столпа колокольни были обработаны огибающими лопатками. Видимый на этих фотоснимках, на стенах второго яруса колокольни пояс мелких ширинок имел позднее происхождение (был выполнен в процессе реконструкции здания в середине 50-х годов XIX в.). Представляется, что архитектурные формы колокольни Воскресенского собора были близки формам колоколен ряда более ранних каменных церквей Енисейска: Христорождественской церкви (1755-1758 гг., колокольня – 60-е гг. XVIII в.) девичьего монастыря, Спасского собора (1735-1756 гг., колокольня - 60-е гг. XVIII в., возможно первоначально имела шатровое завершение) мужского монастыря и Преображенской церкви (1747-1760 гг., колокольня - 60-е гг. XVIII в.) на Торгу. Пропорциональный строй колокольни Воскресенского собора с вертикально вытянутым восьмигранным ярусом, по нашему мнению, обнаруживал наибольшее сходство с колокольней енисейского Спасского собора, в свою очередь восходившей к далматовским образцам (колокольня Успенского далматовского монастыря). Таким образом, использование зодчими красноярского собора формы колокольни с шатровым завершением целиком лежало в русле архитектурной традиции, складывавшейся в 60-х годах XVIII века на территории Центральной Сибири, в отличие, например, от Западной Сибири, где шатровые колокольни исчезли из практики каменного строительства еще в 40-х годах XVIII века. |
| Сочинения писателей-старообрядцев XVII в. 1. Сборник. XVII в. (80–90-х гг.), 8°, 187 л., полуустав. Включает «Пятую соловецкую челобитную о правой вере», адресованную соловецкими старцами царю Алексею Михайловичу. Сборник в старинном поморском переплете «сумкой», является своеобразным архивом документов раннего старообрядчества. (Друж. 494). 2. Пустозерский сборник. 1672–1673 гг. 8°, 339 л., скоропись. Содержит автобиографическое житие руководителя старообрядческого движения протопопа Аввакума (автограф), сочинения его соузников по тюремному заключению в Пустозерском остроге: житие инока Епифания (автограф), сочинения священника Лазаря и дьякона Федора (Друж. 746). 3. «Книга» Спиридона Потемкина, составленная дьяконом Федором Ивановым. XVIII в. (20–30-е гг.), 8°, 226 л., скоропись. Запись В.Г. Дружинина о покупке рукописи в Москве 25 июня 1885 г. у книготорговца С. Т. Большакова. (Друж. 34). 4. Сборник сочинений дьякона Федора Иванова, включающий «слова» из «Книги» Спиридона Потемкина, составленной дьяконом Федором. XVIII в. (60-е гг.). 8°, 368 л., полуустав, копия с выговского оригинала 1715 г. (Друж. 465). 5. Сборник. XVIII в. (50-е гг.) 4е, 59 л., скоропись. Содержит автобиографическое житие и «Книгу бесед» протопопа Аввакума (Друж. 59). 6. Сборник сочинений пустозерских узников: протопопа Аввакума и дьякона Федора Иванова. XVII в. (70-е гг.), 8°, 149 л., скоропись. Содержит «Ответ православных» и «Повесть о патриархе Никоне ». Книга принадлежала Игнатьевой пустыни, где находился в ссылке один из первых вождей старообрядчества протопоп Иоанн Неронов. (Друж. 762). 7. Сборник, содержащий «Список с писем страдальческих священнопротопопа Аввакума». XVIII в. (90-е гг.) 4°, 267 л., полуустав. Сборник составлен автором-поповцем на Керженце на материалах архива пустозерских узников. Архив принадлежал Домнице, жене попа Лазаря, казненного в Пустозерске в 1682 г. вместе с протопопом Аввакумом. (Друж. 197). 8. Сборник. XVIII в. (50–60-е гг.), 8°, 230 л., полуустав. Сборник содержит жития старообрядческих мучениц за веру: Феодосии Морозовой, Евдокии Урусовой и Марьи Даниловой. (Друж. 483). Читать далее Источник: Памяти Василия Григорьевича Дружинина, (1859-1936) : материалы научных чтений, 10 августа 2010 г./Российская акад. наук, Б-ка Российской акад. наук ; [отв. ред. И.М. Беляева]. - Санкт-Петербург : БАН, 2010. - 184 с. ISBN 978-5-336-00114-3 Поделиться ссылкой на выделенное |
| Можно определить прототипы значительной части композиций Троицкой ц., ряда изображений 60-х гг. XVIII в. в соборе Св. Софии Киевской. В надвратном храме, напр., по известным европ. образцам выполнены композиции «Крещение евнуха ап. Филиппом» на сев. стене трансепта, «Жертвоприношение Авраама» в апсиде жертвенника, цикл «Евангельские заповеди блаженства» на пилястре юж. стены и на юж. пилоне юго-зап. крещатого столпа и др. В алтарной части храма Св. Софии - также сюжеты цикла «Евангельские блаженства». Образцами для подобных росписей были иллюстрации Библий Пискатора, Вайгеля, Мериана, Данкертса и др. популярных европейских гравированных альбомов. Стенопись лаврских мастеров 1-й пол. XVIII в. по характеру и манере исполнения почти не отличается от станковой живописи, что заметно, напр., при сопоставлении настенных росписей Троицкой ц. с иконами из ее иконостаса. Эти особенности соответствуют общеевроп. тенденциям - с XVII в. в искусстве Зап. Европы ведущую роль играет станковая живопись. Лик преподобных. Роспись притвора Троицкой ц. 20–30-е гг. XVIII в. Лик преподобных. Роспись притвора Троицкой ц. 20–30-е гг. XVIII в. Киевская монументальная живопись XVIII в. по стилю родственна укр. портрету эпохи: реалистическая тенденция объединялась с использованием орнаментики. Типично введение в стенопись или размещение в храмах живописных, заключенных в рамы портретов исторических персонажей - гетманов, князей, царей, митрополитов, архимандритов, донаторов. В Успенском соборе монументальная «портретная галерея» (до 1718, поновлена и дописана в 20-х гг. XVIII в.), включавшая ростовые изображения архимандритов, князей, царей и гетманов, опоясывала 3 стены нефа (Там же. С. 180). С 20-х гг. XVIII в. до 1-й трети XIX в. на хорах собора формировался комплекс крупных ростовых портретов на холстах (после 1832 перенесены в ризницу, ныне в собр. НКПИКЗ, НХМУ; см.: Лonyxiha. 2005). Значительны достижения лаврских мастеров в изображении пейзажа. Так, в Троицкой ц. композиции с образами природы представлены не только в стенописи, но и на иконах из иконостаса, а также на дверях и стасидиях. Аналогичные приемы исполнения пейзажа наблюдаются и на др. иконах того времени: «Грехопадение» (НХМУ, происходит из с. Березна), «Встреча Марии и Елисаветы» и «Соглядатаи земли Ханаанской» (НМ(Л), НХМУ, обе из с. Сулимовка) и др. |
| В нач. 50-х гг. XX в. мон-рь оказался в зоне, примыкавшей к создаваемому Костромскому водохранилищу. Чтобы спасти от затопления вост. часть Костромского р-на, в 1-й пол. 50-х гг. возвели 140-километровую защитную дамбу, с юга оказавшуюся непосредственно у стен обители. В 1956 г. в связи с пуском у г. Городца Горьковской ГЭС уровень Волги поднялся и мон-рь, ранее возвышавшийся над рекой на холме, оказался почти у воды. Под воду ушла Стрелка - коса у впадения р. Костромы в Волгу, историческому ландшафту близ И. м. был нанесен непоправимый ущерб. В 1955 г. из зоны затопления на территорию Нового города И. м. перевезли деревянные, стоящие на сваях Преображенский храм (нач. XVIII в.) из с. Спас (Спас-Вёжи) и 4 бани из с. Жарки. Они положили начало созданию Музея деревянного зодчества. 30 авг. 1958 г. по распоряжению Совета Министров РСФСР в И. м. был создан Костромской историко-архитектурный музей-заповедник. В кон. 50-х гг. из мон-ря началось выселение местных жителей (в 186 квартирах проживало 670 чел.). Во 2-й пол. 50-х - 70-х гг. на территории И. м. проводились ремонтные работы, в нач. 60-х гг. все главы Троицкого собора заново вызолотили, внутри собора реставраторы расчистили и укрепили фрески. В 1984 г. закончилась комплексная реставрация иконостаса. В кон. 50-х гг. на звонницу были установлены 6 колоколов, вывезенных из Никольской ц. с. Николо-Анфимово Парфеньевского р-на Костромской обл., самый большой весил свыше 122 пудов (почти 2 т.). В 1962-1970 гг. был отреставрирован архиерейский корпус. В 60-х гг. XX в. все здания обители были заняты музеем: в братском корпусе разместилась экспозиция истории края периода феодализма, в свечном - периода капитализма, в архиерейском - периода социализма, в бывш. богадельне - экспозиция отдела природы. Большая личная роль в деле восстановления памятников И. м. принадлежит первому директору музея-заповедника М. М. Ореховой. В кон. 60-х гг. было разрушено находившееся близ И. м. здание бывш. монастырской церковноприходской Романовской школы. 1989-2004 гг. |
| Саркофаг А. Р. Брюса. 60-е гг. XVIII в. (некрополь Донского мон-ря) Саркофаг А. Р. Брюса. 60-е гг. XVIII в. (некрополь Донского мон-ря) Надгробие гр. М. К. Скавронского. 70-е гг. XVIII в. (Благовещенская усыпальница, Александро-Невская лавра) Надгробие гр. М. К. Скавронского. 70-е гг. XVIII в. (Благовещенская усыпальница, Александро-Невская лавра) Процесс перехода от старых форм к новым имел двойственный характер. С одной стороны, он был поступательным. Так, черты барокко, проявляющиеся гл. обр. в перегруженности композиции, равно как обращение к древнему виду саркофага встречаются вплоть до эпохи зрелого классицизма (напр., барочное решение композиции, насыщенной элементами из античной традиции, в чугунном саркофаге Р. И. Сухозанет (ок. 1823, Некрополь XVIII в., Александро-Невская лавра, С.-Петербург) или напоминающий древнерус. белокаменный саркофаг Т. В. Маркеловой, изготовленный из «нового» материала - белого мрамора, с изобильным декором по граням, а также в торцах килевидной крышки, покрытой рельефным узором, имитирующим черепицу, но с лаконично решенными фасадами и торцами самого основания на гладком невысоком постаменте (1846, Некрополь мастеров искусств, Александро-Невская лавра)). С др. стороны, можно отметить стремительное вхождение в мемориальное искусство новых классицистических форм, ориентированных на античное наследие, и освоение богатого арсенала символики, открывшейся вследствие интереса к культуре Др. Греции и Др. Египта. В центре внимания оставался саркофаг, но почти полное отсутствие декорации требовало выразительности и безукоризненности пропорций его объема. Одним из вариантов решения этой древней формы Н. стал тип корытообразного саркофага с округлым дном, переходящим в округлые же бока, стоящего на скульптурных консолях в виде лап животного (обычно льва). Таковы, напр., 2 близких по художественному решению саркофага на Некрополе XVIII в. Александро-Невской лавры: тайного советника П. В. Бакунина (1786, неизв. мастер) и гр. Н. А. Мордвинова (1847, неизв. |
| Фронтальное погрудное изображение И. Д. есть на картине И. И. Никитина «Родословное древо русских царей» (1731, ГРМ; Гос. Рус. музей. 1980. С. 216. Кат. 3803; Андросов С. О. Живописец Иван Никитин. СПб., 1998. С. 186. Кат. 23). В композициях с изображением родословного древа и таблиц рус. государей портрет И. Д. также встречается на гравюрах и литографиях XVIII - нач. XX в. (ГИМ, ГЛМ, РГБИ; см. также: Ровинский. Народные картинки. Кн. 2. С. 240). Вел. кн. Иоанн Данилович. Фрагмент миниатюры из Синодика Новоиерусалимского мон-ря. 1676–1682 гг. (ГИМ. Воскр. 66. Л. 56) Вел. кн. Иоанн Данилович. Фрагмент миниатюры из Синодика Новоиерусалимского мон-ря. 1676–1682 гг. (ГИМ. Воскр. 66. Л. 56) Получили распространение декоративные костяные пластины холмогорской работы с изображением «Родословного древа русских князей и царей»: 1772-1774 гг. (мастерская О. Х. Дудина, ГИМ; см.: Гос. Ист. музей. 2006. С. 401. Кат. 22), 1774 г. (Я. И. Шубный, ГИМ), кон. XVIII в. (Егорьевский ист.-худож. музей), известна резная костяная кружка Дудина 70-х гг. XVIII в. (ГЭ; Щукина. 2000. С. 101; Рязанцев. 2003. С. 470). Образ И. Д. неоднократно воплощался в скульптуре, напр. в серии портретных медалей рус. князей и царей 1768-1772 гг. (работа Т. Иванова), барельефов 1774-1775 гг. Ф. И. Шубина, созданных для интерьера Чесменского дворца в С.-Петербурге (с 1831 находятся в Оружейной палате Московского Кремля, их копии - в Петровском дворце и здании Сената в Кремле), в составе 2 серий бюстов российских вел. князей и царей, выполненных на с.-петербургской фабрике Ф. Ю. Шопена (1849, 60-70-е гг. XIX в.; Гончарова Л. Н. Русская художественная бронза XIX в. М., 2001. С. 84-85). Существует серия рельефных инталий на зеленой сибир. яшме с изображениями рус. правителей, созданная по заказу Я. В. Брюса нюрнбергским мастером И. К. Доршем (ок. 1723, ГЭ; Рязанцев. 2003. С. 97, 104-105). Согласно «Запискам» Я. Штелина, по представлению А. А. Нартова на основе серии Дорша в 70-х гг. XVIII в. были созданы медали, на лицевой стороне к-рых размещались портреты правителей в окружении легенды с именем и титулом, на обороте - краткая надпись, характеризующая события жизни и правления изображенного персонажа. Порядок перечисления князей и царей, их жизнеописания и даты взяты из «Краткого российского летописца» М. В. Ломоносова 1760 г. Внизу проставлен номер медали в серии; И. Д. изображен на медали 35 (резчик И. Б. Гасс; Щукина. 2000. С. 40, 63-64. Прил. С. 256). Коллекция факсимильных копий «ломоносовских» медалей была выпущена в 2002 г. (НПО «Геральдика»), в ней изображение И. Д. находится под 56. |
| Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы, что в Моховой ул. в С.-Петербурге. СПб., 1913; Фомин И. А. Земцов Михаил Григорьевич//Кат. Ист. выставки архитектуры при V Всерос. Съезде зодчих в Москве, 1913. [М., 1914]. С. 14-15, 53-54; Дубяго Т. Б. Летний сад. М.; Л., 1951. С. 28-45, 60, 70; она же. Русские регулярные сады и парки. Л., 1963. С. 68-72, 76, 91, 99, 162, 214, 260; Шилков В. Ф. Архитекторы-иностранцы при Петре I//Рус. архитектура 1-й пол. XVIII в. М., 1954. С. 129, 140, 154, 163; Бронштейн С. С., Грозмани М. В. Неизвестные проекты М. Г. Земцова и И. Бланка//Очерки и мат-лы по истории строительно-архит. дела в России. Л., 1956. С. 99-122; они же. Неизвестный проект М. Г. Земцова: Проект Троицкого собора в Петербурге, XVIII в.//Сообщ. Ин-та истории искусств. М., 1956. Вып. 7: Архитектура. С. 70-79; Бронштейн С. С. Петербургская архитектура 20-30-х гг. XVIII в.//История рус. искусства/Ред.: И. Э. Грабарь. М., 1960. Т. 5. С. 122-150, 183; Борисова Е. А. Архитектурное образование в Канцелярии от строений во 2-й четв. XVIII в.//Ежег. Ин-та истории искусств. М., 1961. [Вып.] 1960: Архитектура и живопись. С. 97-131; она же. «Архитектурные ученики» петровского времени и их обучение в командах зодчих-иностранцев в Петербурге//Рус. искусство 1-й четв. XVIII в.: Мат-лы и исслед./Ред.: Т. В. Алексеева. М., 1974. С. 69-80; Вздорнов Г. И. Архитектор П. А. Трезини и его постройки//Рус. искусство XVIII в.: Мат-лы и исслед. М., 1968. С. 139-156; Борисова Е. А., Калязина Н. В. Лепной декор в жилом интерьере Петербурга 1-й четв. XVIII в.//Там же. С. 112, 116-118; Иогансен М. В. Михаил Земцов. Л., 1975. С. 24, 26, 28-29; она же. К истории строительства Итал. дворца в Петербурге//Рус. искусство барокко: Мат-лы и исслед./Ред.: Т. В. Алексеева. М., 1977. С. 212-215; она же. Здание «мазанковых коллегий» на Троицкой пл. Петербурга//От Средневековья - к Новому Времени: Мат-лы и исслед. по рус. искусству XVIII - 1-й пол. XIX в. М., 1984. С. 80, 84; она же. М. Земцов//Зодчие С.-Петербурга: XVIII в. |
| Больший размах приобрело издание религ. картинок в светских мастерских, к-рые в XVIII в. были сосредоточены в Москве, потому и Л. иногда называют «московскими» листками или картинками. В 20-х гг. XVIII в. появился еще один термин для определения народной картинки - «площадные листки», т. е. распространяемые среди народа на городских площадях. С этого времени среди лубочной гравюры начинает преобладать гравюра на металле (меди), которая к сер. XVIII в. практически полностью вытеснила деревянный Л. Развитие Л. на металле стимулировало закрытие в 1727 г. С.-Петербургской типографии и возвращение в Москву ряда граверов, которые были вынуждены изготовлять гравюры на продажу. К их числу можно отнести А. Ф. Зубова (см. ст. Зубовы ), И. К. Любецкого , А. И. Ростовцева, М. Н. Нехорошевского . Занимались изготовлением гравюр по заказам и мастера Московского Печатного двора (с 1721 Синодальная типография) Г. П. Тепчегорский , И. Ф. Зубов и др. Их трудами сформировалась стилистика Л. на металле. На протяжении 1-й пол. XVIII в. значительная роль принадлежала лубочной картинке, отпечатанной с деревянных досок (деревянный Л.), отчасти сохранявшей стилистику картинок XVII - нач. XVIII в. При этом в гравюре на дереве появились новые тенденции, связанные преимущественно с использованием разных, в т. ч. и западноевропейских, образцов, отчасти с возникновением новой манеры гравировки, привнесенной профессионально обученными мастерами. Производство религ. Л. на дереве сохранялось до 60-х гг. XVIII в., во 2-й трети столетия в нем становится больше светских сюжетов. В гравированной на меди картинке в эти же годы, напротив, наблюдалось преобладание религ. сюжетов над светскими. Сотворение мира. День третий. 1-я треть XVIII в. Гравер И. К. Любецкий (РГБ) Сотворение мира. День третий. 1-я треть XVIII в. Гравер И. К. Любецкий (РГБ) В 1-й пол.- сер. XVIII в. среди мастеров Л. на меди к наиболее плодовитым надо отнести Нехорошевского и Любецкого, в середине столетия активно работал А. Тихомиров, к-рый, возможно, владел собственной мастерской. |
|
|
