| Греческие школы этого рода первоначально заводились при храмах епископских, вследствие потребности иметь грамотных священников, а потом и вообще при храмах, в целях удовлетворения потребности первоначального христианского образования. Причем часто и самый храм отводился под школу, но конечно в том случае, если не имелось другого здания, которое могло бы быть употреблено для данной цели. Такое обращение храма в училище, хотя и не противоречит церковным правилам (см. Трульского собора пр. 88), тем не менее обычай свидетельствует о плохом положении первоначального образования. Так как училище помещалось при храме и в храме, то в связи с этим и учителем чаще всего был местный священник (или даже монах), но, разумеется, были и такие первоначальные школы, в которых учителем состояло отдельное лицо. Значение этих школ заключалось в том, что их могло быть много, что они могли возникать не только в городах, но и селениях. Рассматриваемые школы смело могут быть названы современным выражением: «церковно-приходские школы». Программа преподавания в школах тривиальных была очень несложна: после того как мальчики научались чтению и письму, они изучали, т.е. научались читать, октоих Дамаскина, Псалтирь Давида, затем Деяния и Послания Апостольские и наконец триодь и часослов вместе с Пятокнижием и пророческими книгами; ко всему этому присоединялось изучение и арифметики. Школьный день (и дети оставались в школе целый день) —11— заканчивался совершением общей молитвы. Кроме других молитв, читали: «приидите поклонимся», 104 псалом («Исповедайтеся Господеви») 29 и т.п. Вышеуказанная программа проходилась учениками не в год или в два, но в пять и более лет. Рассматриваемые школы Греки иронически иногда называли келлейными или монашескими, принимая во внимание общий характер и преподавания и церковный сан большинства учителей в них. 30 Как бы то ни было школы тривиальные очень удобно могли приготовлять, если не блестящих образованием, то во всяком случае истовых священников, навыкших обращаться с богослужебными книгами и умевших, вероятно, петь. |
| Гораздо серьезнее ставит мнение свое статьи, напечатанной в «Руководстве для сельских пастырей». В доказательство неправославия рассматриваемого обычая, он указывает на 73 правило Трульского собора, также, постановления императоров Феодосия Младшего и Юстиниана, по которым повелевалось изображения креста, начертываемые на земле изглаждать, чтобы знамение победы нашей не было оскорбляемо попиранием ног. Достаточно привести эти места (мы их уже приводили), чтобы сказать, что они не относятся к рассматриваемому обычаю, относятся не к крестам водружаемым, стоящим, подобно кладбищенским, а, именно, начертываемые на земле, где они могут попираться ногами. Развитие последнего обычая, представляющего, вообще, крайность в применении общего обычая повсюду изображать крест, едва ли не было усилено, между прочим, начавшимся с IV века вывозом кусков мрамора с готовыми на них изображениями креста, а, может быть, употреблением на постройки плит, колонн языческой поры, имевших иногда (например, в Александрии) знаки в виде креста, формы буквы ταυ, бывшие у язычников символом жизни, счастья. Думают, что римские или визангайские аристократы, устраивая в своих дворцах полы из подобных дорогих плит, украшали их крестами. По крайней мере, подобную плиту нашел в дворце благочестивый император Тиверий, заняв его, по смерти Юстина Младшего (в 582 г.). Вот, что рассказывает об этом Григорий Турский 151 : «Тиверий был человеколюбив и щедр, так, что раздал бедным сокровища, собранные Юстином. Вдова последнего упрекала его, говоря, что в короткое время он растратил состояние, собранное ею в многие годы. Тиверий отвечал: казна наша не будет пуста, лишь бы нищие получали милостыню, пленные были выкуплены; это есть истинное сокровище, как сказано: собирайте себе сокровище на небе, и проч. И продолжал по-прежнему благотворить бедным. И, как при том Тиверий был истинный христианин, то Бог наградил его. Ибо, прохаживаясь однажды по дворцу (palatium), он увидел на полу дома мраморную плиту, на которой был вырезан крест Господень, и сказал: «Господи! Твой крест, которым мы ограждаем чело и грудь, вот теперь и ногами попираем!». Сказав это, он велел скорее вынуть плиту. Плиту вынули, но под нею оказалась другая, с таким же знаком (креста), а под этой – и третья такая же. Подняв последнюю, нашли большой сундук, заключавший в себе свыше тысячи центариев золота. Тиверий тем щедрее стал благотворить нищим, и, по милости Божией, никогда не испытал недостатка средств». |
| 4). Последние замечания указывают на важную перемену, происшедшую в пенитенциарной практике со времени Лаодикийского собора: лица, подвергаемые эпитимии за вступление в третий и второй брак, ставятся в определенные разряды кающихся и проходят определенные ступени публичного покаяния. Нужно, впрочем, заметить, что все эти канонические определения о продолжительности церковного покаяния второбрачных и троебрачных, как и все вообще указания касательно сроков епитимии, не отличались характером безусловной обязательности и имели больше формальное, чем практическое значение, подвергаясь сокращениям в силу общего права диспенсации по вниманию к душевному настроению кающегося и еще больше – к изменившимся требованиям жизни (см. подробное разъяснение этого в 102 пр. Трульского собора). 9 Так понимаем мы определение св. отца относительно срока эпитимии за «многобрачие», следуя авторитетному изъяснению смысла указанного правила у византийских толкователей – Зонары и Вальсамона (см. Прав. св. оо. с толков., изд. Моск. Общ. Люб. Дух. Просв., стр. 365–6). 11 Именно – для жены, по отношению к которой multorum matrimoniorum experientia рассматривалась в греко-римском мире quasi legitimae cujusdam intemperantiae signum, и наоборот – считалось почетным наименование univira (uni nupta viro), нередко обозначавшееся даже на надгробном камне таких верных первому браку жен (Zhishman, op. cit. S. 401). На мужа эта точка зрения не распространялась потому, что на мужчину возлагалась обязанность, имевшая религиозно-политическое значение: быть продолжателем рода, источником нового поколения чтителей родового культа и граждан родного государства. 12 Нужно заметить, что указанное замедление возможности для жены вступить во второй брак имело единственную цель – предотвратить turbatio sanguinis и потому в своей продолжительности соразмерялось с наибольшим сроком беременности (10 месяцев), принятым в римском праве. Что касается овдовевшаго мужа, то он считался caelebs со дня смерти жены и мог хоть тотчас же вступить в новый брак. |
| У нас в древнее время, также как и в Греции, не было никаких узаконенных такс на плату за требы и частные службы 989 и её размеры были установлены (в разных местах, вероятно, довольно разнообразно) обычаем и добровольным соглашением или так сказать компромиссом между желанием побольше взять и между желанием поменьше дать. Что эти два желания – побольше взять и поменьше дать с самого древнего времени находятся у нас в той борьбе между собой, в которой мы их видим в настоящее время. Это необходимо предполагать: о борьбе говорит то бесчисленное множество пословиц насчёт алчности священников, которые сложены народом и которые свидетельствуют вовсе не об одной этой алчности священников, но вместе и не особой тщивости по отношению к ним народа. В Вопрошании Кириковом епископ Нифонт, вероятно, в ответ на вопрос Кирика, назначает цену, которую должно брать за заупокойные литургии и которая, как нужно думать, более или менее понижена против действительно бравшейся. Если бы полагать, что и везде цена приблизительно была та же и если бы заключать от неё к цене других треб, то выходило бы, что в древнее время плата за требы была не особенно низкая. Именно, – Нифонт назначает за заупокойную литургию шесть кун, не включая в то число вина, ладана и свечей, которые должны быть заказывающего, что на наши деньги будет 2р. 40к. Но более чем вероятно, что по исключительному в древнее время Новгороду, как исключительна в настоящее время Москва, не должно делать общих заключений 990 . Если не везде в России, то, по крайней мере, в местах нам известных, священники в настоящее время ничего не берут или, по крайней мере, ничего не требуют за причащение больных, хотя бы приходилось для этого ехать в деревни за 20–30 вёрст. Должно думать, что подобное исключение в отношении к нашей требе идёт с древнего времени и что если оно теперь не есть, то в древнее время было всеобщим и, как таковое, перешло к нам из Греции. Причиной, почему эта треба составила исключение, было вероятно, во-первых, то, что существует нарочитое и строгое каноническое предписание – не требовать от причащающихся платы (Трульского собора правило 23), во-вторых, что собственные чувства возбранили священникам сделать Тело и Кровь Христовы, напутствующие умирающего, предметом продажи. |
| 1171 Иоасафовская редакция поясняет: «аще в которой в сваре (ссоре, драке) кто кого зубом яст» (Вивлифе. VI, 4). 1173 В Стоглавнике: «свекровь, или кто уречется скверными словесы и прилагая отца или матерь, или сестры или дети или племя тяжутся».... 1174 Задница – имение, оставшееся после умершего, наследство. Никоновская Кормчая гл. 49 л. 444 об. fin., 457 об. 461 sqq, и гл. 50 л. 498 об., 505, 507 об. sqq. 1175 Никоновская Кормчая гл. 46 л. 376, гл. 49 л. 490 и гл. 50 л. 518 об. (Есть речи о церковной татьбе, – разумеется, не как о наказании, подлежащем суду церковной власти, и в выписках из κεμενον’а Номоканона Фотиева, – гл. 44 л. 352 об.). 1176 В Стоглавнике: «мертвецов волочать», т. е. раскапывая свежие могилы, совлекают, раздевают мертвецов («гробные тати»). Никоновская Кормчая гл. 45 л. 376, гл. 49 л. 490 и гл. 50 л. 519 (гл. 44 л. 357 об.). 1177 В Стоглавнике: «посекут или на стенах трескы емлют и с (нужно: из) креста, скот»... В других списках: «посекут или на стенах режуть»... «Крест посекут» – срубят крест, поставленный при дороге (чтó было в обычае в древнее время), на возвышении (что, может быть, также было в обычае в древнее время по примеру Болгарии, – пресв. Козма), на кладбище над могилой. Что значит: «на стенах трески (щепы) емлиот из креста» или «на стенах режуть», остаётся для нас не совсем понятным (первое, кажется, вырезывание щеп из крестов, поставленных на стенах церковных совне). 1179 Трульского собора правило 88. В правиле вообще о каких бы то ни было животных нет, в частности о псах и о потках. О птицах есть в толковании на правило Зонарином. Если бы предположить, что в устав взято о них из Зонары, то это служило бы к определению времени появления устава. Но нам думается, что прибавку о псах и птицах должно считать русской прибавкой и понимать дело так, что у нас в первое время христианства случалось, что позволяли себе останавливаться в церквах на ночлег охотники со стаями своих собак и с ловчими птицами (как в зданиях более просторных, чем деревенские избы.– В воспоминаниях сельского священника, напечатанных в «Русской Старине» 1880г., встретили мы, что даже в не особенно давнее время иные священники коптили в церквах окорока). |
| 125; затем смотри: одно весьма древнее поучение в Прибавлениях к творчеству святых отцов ч. XVII, стр. 54, одно весьма древнее наставление отца сыну в Москвитян. 1851г., кн. 2, стр. 137, летописи Лаврентьевскую и Ипатскую – о преподобном Феодосии Печерском под 1074г., о князе Ярополке Изяславиче – первую под 1086г., вторую – под 1087г., Несторово житие преподобного Феодосия по изданию Бодянского в Чтениях л. 20 fin). Эту нашу вольную десятину должно отличать от обязательной десятины западной, а равно должно отличать её и от той нашей десятины, составлявшей жалованье от князей епископам, о которой мы говорили выше.– В период до-монгольский, как и во всё последующее старое время, духовенство наше было крайне подвижно; на этом основании представляется до некоторой степени вероятным предполагать, что при церквах были для него казённые или мирские дома, ибо иначе священники не успевали бы строить своих домов.– Для увеличения средств своего содержания священникам не возбраняются «различные (частные) занятия», – 7 Вселенского собора правило 15 fin., только бы они не были «безчестныя или презрительныя», – Карфагенского собора правило 19 (Трульского собора правило 9, cfr у Ралли и П. III, 344). У нас таким занятием была торговля (митрополит Фотий в Памятниках Павлова coll. 275 и 284), прямо дозволявшаяся священникам в Греции, см. выше, а вероятно – и все вообще мещанско-крестьянские ремесла и промысла. Ибо имеем указания, что священники занимались у нас даже звероловством, см. ниже (а из занятий бесчестно-презрительных и строго запрещённых – ростовщичество, – Фотий ibid.). 999 В Греции ещё Юстиниан требует от клириков не более, как – что бы они знали грамоту: κληρικος οκ λλως χειροθονεοθαι συγχωρομεν, ε μ γρμματα σασι (новелла 123, гл. 12, cfr. новеллу 6, гл. 12); обстоятельнее ниже. 1000 Cfr в Стоглавнике гл. 5 вопрос 30 и гл. 41 вопрос 31, также Посошкова «О скудости и богатстве» стр. 25. 1001 А ещё с бóльшим и совсем с полным основанием могли они жаловаться на архиереев за дани, пошлины и вообще поборы их самих с их ближайшими аколутиями или свитами и их десятинников. |
| Когда бабушка внезапно умерла, он не находил себе места и всё время думал о ней. И вот как-то, возвращаясь домой и вспоминая бабушку, он проходил мимо храма, куда она ходила. Дверь была открыта, он вошел. Шла служба, хор пел что-то непонятное, но благостное, люди, сложив на груди крестообразно руки, медленно друг за другом куда-то шли. Молодой человек пошел за ними… и подошел к Чаше. Пожилой священник, поняв, кто пред ним, не оттолкнул его, а ласково сказал ему, чтобы он дождался его после службы. В следующее воскресенье он уже причастился и остался в Церкви навсегда. Как Алеша Карамазов Когда есть возможность рассказать человеку о подготовке к таинству, лучше постараться убедить его, чтобы он пришел в следующий раз. Главное, не оттолкнуть человека формализмом или, не дай Бог, грубостью и раздражением. Ведь и врач, выписывая сильнодействующий препарат пациенту, будет плох, если сделает это без раздумья, а по совету соседки больного, например. А здесь больше, чем лекарство. Одно только утешает, что и Врачом является не столько священник, сколько Сам Господь. Но бывают и более сложные ситуации. Приходит человек на исповедь с тяжким грехом. Можно, конечно, указать пришедшему, что по тому или иному апостольскому правилу или правилу Трульского собора он не имеет права не то что сейчас, но и в ближайшие несколько лет приступать к Чаше. Но, скорее всего, это его может оттолкнуть от Церкви на многие годы, если не навсегда. И здесь опять же требуется очень индивидуальный подход. Нужно постараться услышать, понять человека, насколько он раскаивается и понимает, почему тот или иной поступок или состояние недопустимы для христианина. Желает ли он жить иначе, не просто по-другому, но по-христиански. Конечно, радостно, когда Господь приводит в храм юношей с устроением Алеши Карамазова, который говорил: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за Мной» ходить лишь к обедне». Не все такие оказываются у баптистов. Однако всё же в основном нам приходится сталкиваться с другим устроением. Потому так важно для нас, пастырей, умение понять человека, принять его и проявить сочувствие. |
| Последние примкнули к первым, как особое дополнение, и составили с первой частью особое целое. Вечерня Пятидесятницы первоначально ничем не отличалась по своему строю от обыкновенной песненной, и в основе ее второй части лежали те же три антифонные молитвы. В отличие от обыкновенной, их слушали, стоя на коленях, молясь таким способом первый раз по истечении пасхального периода. Согласно 90 правилу Трульского Собора, коленопреклонение начиналось после вечернего входа в воскресенье и как нельзя лучше совпадало с антифонными молитвами. По словам Кассиана, слушать вечерние молитвы на коленях было в обычае тогдашних монахов 84 . На вечерне пятидесятницы полагалось три поклона 85 , и им соответствовали три молитвы. В начале их было именно столько, ни больше ни меньше и не три группы молитв, как теперь. Древнейшие уставы заверяют это число самым положительным образом. В синод. уставе 330–380, в типографском и других говорится, что „поп на слусе всем (вслух) чтет из олтаря первую молитву, всем на колену лежащим“, затем вторую и третью 86 . Отправляясь от этой цифры, даже позднейшие уставы, когда по другим данным несомненно читались шесть, семь молитв, разбитых на три группы – позднейшие уставы продолжают стоять на прежней цифре и служат выразителями старого порядка, застывшего на страницах устава, но на практике уже отмененного 87 . К сожалению ни те ни другие уставы не говорят, какие именно три молитвы читались, и это молчание лишает нас одного из компетентнейших источников для решения вопроса: были ли это молитвы особые или общие антифонные. Древнейшие указания на них мы имеем в греческих и славянских евхологиях, где приводятся эти молитвы в теперешнем или близком к нему числе, причем праздничные молитвы стоят на первом месте, а вечерние антифонные следуют за ними, или прилагаются, выражаясь языком самых памятников. Не смотря на такую постановку, мы думаем, что первоначально имел место обратный порядок, т.е. сначала читались одни антифонные молитвы, общие каждой вечерне, а потом были составлены особые праздничные, которые примкнули к первым и, вследствие перевеса триодного порядка, заняли первое место и стали во главе антифонных. |
| у нас стр. 163–164). Если позднейший указ в каком-нибудь пункте «идёт вразрез» со старшим указом, то это значит только, что последний в подлежащем пункте отменяется первым. Видеть тут какое-нибудь «практическое неудобство» нет никакой причины. Так всегда бывает по правилу: lex posterior derogate priori. – Последнее неудобство указа 1834 года проф. Бердников находит в том, что «узаконение пары восприемников бросает тень сомнения на справедливость практики, узаконенной тоже св. Синодом, по которой между кумом и кумой не признаётся препятствия к браку». Пусть так; но из того, что указ 1834 года ставит обоих восприемников в духовное родство к воспринятому и его родителям, не следует с необходимостью, что и между самою этою парою восприемников установляется точно такое же отношение в смысле препятствия к браку. Такая мысль содержится только в 211 статье Номоканона при Требнике; но, как известно, обязательная сила этой статьи для практики брачного права, с начала прошлого столетия, отрицается и греческой и русской церковью. Мы со своей стороны пытались оправдать такое отношение церковного правительства в статье Номоканона двояким способом: 1) исторически – примером Велисария и его жены, совместно воспринявших своего питомца и потом беспрепятственно остававшихся в своём супружеском сожитии, и 2) теоретически – следующими соображениями: «Распространение духовного родства на пару восприемников не требуется и самой аналогией между восприятием от купели крещения и плотским рождением. В самом деле, если из плотского рождения возникает только союз родителей и детей, а не какая-либо новая связь между самими родителями, препятствующая дальнейшему супружескому сожитию их, то и чрез воспринятие от купели крещения должна установляться только духовно-родительская связь восприемников с воспринятым и духовно-братская – с плотскими родителями последнего. Такова была постоянная точка зрения канонического законодательства даже в те времена, когда оно стало расширять объём духовного родства далее пределов, указанных в 53-м правиле трульского собора. |
| Только в протестантстве, и то на первых порах, вполне сочувственно и во всей строгости и силе принято было, вместе с учением о безусловном предопределении, учение о, подаваемой одним предопределенным и непреоборимо спасающей, благодати. Вскоре же, вслед за отложившимся от него Меланхтоном, число приверженцев его настолько сократилось, что успело из себя организовать только, сравнительно, небольшое общество, получившее название общества реформатского. §111. Учение после IV века на Востоке Между тем, на Востоке, как в V, так и в дальнейших веках, никаких не поднималось недоумений и споров по вопросу о благодати, и даже в западных, по сему предмету, спорах восточные пастыри почти никакого не принимали участия. Тем не менее, по вызову обстоятельств они и об этом высказывали свои суждения, строго, в сем случае, держась прямого и определенного древнецерковного учения о благодати. Так, на Третьем Вселенском Соборе они, как можно видеть из соборного послания 488 , вместе с заблуждением Несториевым, осудили, между прочим, и лжемудрование Целестиево, каковое осуждение должно было косвенно касаться и самого Пелагия, которого Целестий был учеником и распространителем его лжеучения. Но еще прямее и яснее они выразили свой суд над лжеучением Пелагиевым, относительно благодати на Шестом Вселенском (Трульском) Соборе 489 , приняв на нем, между другими постановлениями 9-го Поместного Карфагенского Собора, и, направленные прямо против Пелагия, вероопределения, относительно, как безусловной необходимости, для спасения, благодати, так и самого понятия благодати, не как силы только внешней и сообщающей одно внешнее благо – прощение или невменение грехов, а, как особеннейшей сверхъестественной силы, действующей на всю внутренность души, не только на ум, но и на волю, и потому, дающей душе не одно прощение грехов, а, производящей в ней, действительное от них очищение, а, вместе с тем, и внутреннее обновление или возрождение. Между тем, что касается до вопроса об отношении благодати к свободе, то они по-прежнему, признавая невозможным спасение человека, как собственной волей человека, так и одной благодатью без участия человека, с прежней ясностью и определенностью учили о необходимости совместного участия и действия, как благодати, так и свободы человека на всех путях спасения и степенях духовной жизни, почему были совершенно чужды мнения о возможности, как партикулярной, так и непреоборимой благодати. Так, например, по св. Кириллу Александрийскому (отчасти, современнику Августина), хотя благодать, безусловно, необходима для немощного человека и Богом ему подается, но она не действует необходимо, потому что, хотя Бог желал бы не допускать нас ни до чего злого, но это случается тогда, когда мы, прогневляя Его, сами собой, по своей вине, подвергаемся злу 490 , так как мы имеем возможность по произволению избирать и делать угодное (Богу) и в состоянии сохранить свободную и непринужденную склонность в ту и другую сторону, т. е. ко злу или к добру 491 . |
|
|
