| В кон. XIX в. казахи-мусульмане начали заселять Джунгарию и горные районы Алтая. После провозглашения в 1911 г. независимости М. казахам было разрешено поселиться в Ховде. На религ. представления казахов оказали влияние многочисленные пережитки доислам. или неислам. по происхождению обычаев и представлений, которые до наст. времени проявляются в бытовой обрядности, культе святых и культе предков. В 20-х - нач. 30-х гг. XX в. на западе М. было построено 14 мечетей, 5 медресе. Однако дальнейшее распространение ислама в М. было прервано в результате политических изменений в стране. В 1926 г. монг. казахи последний раз совершили хадж в Мекку. В 1956 г. численность казахов составляла 37 тыс. чел. (4,3% населения), в 1989 г.- 121 тыс. чел. (6,1% населения страны). В кон. 90-х гг. XX в. среди хотонов и казахов М. началось возрождение ислама. В 1990 г. в Улан-Баторе было создано Общество мусульман М. (с 1992 - Религ. центр монг. ислама). На совр. казах. язык был переведен Коран. В 1992 г. была построена 1-я мечеть на средства, выделенные зарубежными и монг. благотворительными орг-циями. В 1993 г. в аймаке Баян-Улгий было открыто медресе, в к-ром в наст. время обучаются ок. 3 тыс. студентов под руководством преподавателей из Турции. К 2000 г. массовая репатриация казахов-оралманов в Казахстан привела к сокращению числа казахов в М. до 103 тыс. чел. К 2007 г. их численность вновь возросла до 140 тыс. чел. (5,4% населения). В наст. время в стране насчитывается более 40 мечетей (соборная - в г. Улгий), мусульмане М. пользуются поддержкой всемирных ислам. орг-ций, таких как Ислам. банк реконструкции и развития. Богослужение совершают на казах. и араб. языках. В 1989-2008 гг. ок. 150 казахов из М. совершили хадж. Имамы прошли обучение в Турции, Саудовской Аравии и др. странах. В 2010 г. в Улан-Баторе при поддержке Турции и благотворительных орг-ций был открыт исламский культурный центр. В наст. время в столице М. ведется строительство соборной мечети. Иудаизм Предположительно евреи поселились в Каракоруме в эпоху Чингисхана и его потомков. В XIV в., после разрушения Каракорума, евр. община прекратила существование. В кон. XIX в. неск. евр. торговцев из Сибири обосновались в М. В 1918-1920 гг. к ним присоединились евреи, бежавшие от гражданской войны в России. Многие из них были уничтожены белогвардейцами или выехали на территорию Внутренней М. В сер. 20-х гг. XX в. в Улан-Баторе было ок. 600 евреев из России, еще ок. 50 евр. семей проживали в малонаселенных районах М. В кон. 20-х гг. XX в. ввиду ликвидации частного сектора почти все они переселились гл. обр. в Маньчжурию. С нач. 90-х гг. XX в. евреи вновь поселяются в М. В 2003 г. в стране официально зарегистрирована евр. община. |
| Н. Н. Ге. Тайная вечеря. 1885 г. (ГТГ) Н. Н. Ге. Тайная вечеря. 1885 г. (ГТГ) Искусство оригинальной Г. отличается большим разнообразием инструментов и техник, к-рые художники используют в чистом виде или в различных сочетаниях. Для каждой эпохи характерны свои преобладающие инструменты и техника; их смена складывается в эволюцию графического стиля, к-рый в целом развивался от линии и силуэта к пятну и тону. Древнейший инструмент для рисования - штифт из мягкого металла, свинцовый (с древнерим. времени до кон. XV в.) или серебряный (в XV-XVIII вв.), при нажатии им на бумагу остаются легкие линии серебристо-серого тона. Штифтом работали Я. ван Эйк, Р. ван дер Вейден, А. Дюрер. С сер. XVI в., когда рисунок приобрел большую живописность, штифт начал терять популярность. В XIX в. его пытались возродить художники, вдохновлявшиеся работами старых мастеров,- Ж. О. Д. Энгр и прерафаэлиты. Графит, известный в Др. Китае еще до Р. Х., в Европе стал использоваться с кон. XVI в., но вслед. несовершенства его приготовления долго не был популярен и служил подсобным материалом (преимущественно в Голландии и Англии). Расцвет этой техники начался с кон. XVIII в., когда франц. химик Н. Ж. Конте, смешивая графит с глиной, получил вещество, пригодное для изготовления карандашей различной твердости. Графитным карандашом, удобным как в учебных, так и в творческих работах, выполняются линейные и тонально-живописные рисунки. Выдающимися мастерами графитного карандаша были Энгр, А. фон Менцель, В. А. Серов, М. А. Врубель. Отдельную группу составляют «сыпучие» техники, отличающиеся мягкой, красочной линией, но плохим сцеплением с поверхностью основы, что создает проблему их фиксации. Нек-рые из них (мел, уголь, сангина) известны с глубокой древности, но как самоценные они утвердились в кон. XV в. А. А. Иванов. сон прав. Иосифа. 40-50-е гг. XIX в. (ГТГ) А. А. Иванов. сон прав. Иосифа. 40-50-е гг. XIX в. (ГТГ) Итал. карандаш, или «черный мел», изготавливался из природного материала - глинистого сланца. Обращение художников к этой технике означало переход от малого формата к большому, от мелкой, четкой манеры рисования к более расплывчатой, интерес не к линии, а к светотени и лепке формы. Итал. карандашом работали мастера франц. карандашного портрета XVI в. (Ж. и Ф. Клуэ), Г. Гольбейн. В искусстве XVII - 1-й пол. XIX в. итал. карандаш широко использовался в натурных этюдах человеческой фигуры. |
| Форма. Как мы уже отмечали ранее для эпохи классицизма характерна стабилизация и унификация форм концертов и функций отдельных его частей. В концертах Д. Бортнянского преобладают трех или четырехчастные формы, где границы частей обычно определяются смысловым окончанием стиха каденционным оборотом, иногда сменой тональности, контрастным сопоставлением темпов очень медленных (Largo) медленных (Adagio) и подвижных (Andante Allegro). В. Холопова обращает особое внимание на стабилизацию двух функций хорового концерта как трехчастного или четырехчастного цикла функции быстрого финала и медленной трехдольной части, что сопоставимо с нормами венского сонатно-симфонического цикла. Исследователь отмечает своеобразие медленной трехдольной части, где происходит синтез элементов характерных для аналогичной части венской сонаты или симфонии Соответствующие оттенки темпа (довольно медленно, медленно протяжно, очень медленно покойно) здесь сочетаются со свойствами менуэта (танцевальность ритма, нередко характерные приседания» с гармоническими задержаниями) и трио (фактура в виде параллельных терций или секст с басом, использование трех солирующих голосов) 124–125]. Фактура. В концертах Д. Бортнянского наблюдается в целом сбалансированное сочетание гомофонно-гармонического и полифонического склада (фуги фугато отдельных имитаций канонических проведений голосов подголосков и т.п.). 3. Богослужебное пение и духовная музыка середины XIX века Богослужебное пение и духовная музыка в контексте государственной политики культуры и идеологии России 40–80 XIX века, петербургский стиль в богослужебном пении 40–50, начало возрождения древнерусского церковно-певческого искусства, духовно-музыкальное творчество П.И. Чайковского. Богослужебное пение и духовная музыка в контексте государственной политики культуры и идеологии России 40–80-х гг. XIX века. По сравнению с предшествующими двумя столетиями в XIX веке в России не произошло каких-либо эпохальных общественно политических событий, непосредственно повлиявших на судьбу певческой стороны богослужения. |
| В 30-40-х гг. XIX в. возникают первые опыты специализации в области изучения и преподавания Свящ. Писания, в частности евр. филологии и библейской археологии. Уже в уставе 1814 г. была рекомендация использовать библейские языки на практике. В 30-50-х гг. XIX в. евр. язык был предметом публичных испытаний для студентов высшего отделения. Испытания сочетались с экзегетическими упражнениями - чтением глав ветхозаветных книг с разбором еврейского оригинала или герменевтическим разбором. Язык Библии, как и само Писание, изучался студентами обоих отделений (высшего и низшего) в течение 4 лет обучения по 2 ч. в неделю. В первые 50 лет существования академии этот предмет преподавали А. А. Максимович (1819-1821), С. В. Гуляев (1821-1823), И. Д. Грузин (1823-1825), С. Ф. Соловьёв (1825-1836), И. П. Максимович (1836-1861), М. С. Гуляев (1861-1866). Педагогическая и научно-богословская деятельность архим. Филарета (Филаретова) для преподавания Библии в КДА стала этапом. В 1851-1858 гг. он был бакалавром Свящ. Писания и в 1869-1877 гг., уже будучи ректором КДА, активно внедрял академический устав 1869 г. В эти годы он стремился сохранить преемственность в академическом преподавании Библии, выделяя систему специальных библиологических дисциплин в КДА: «Свящ. Писание Ветхого Завета», «Свящ. Писание Нового Завета», «Библейская история», «Еврейский язык и библейская археология». Последняя дисциплина стала фактически первой из библиологических специализаций в КДА, просуществовав здесь при всех преобразованиях до нач. ХХ в. С нач. 60-х гг. XIX в. ректор еп. Филарет настаивал на теснейшей связи преподавания евр. языка и изучения Писания, предлагая даже совмещать их преподавание. Это и было достигнуто при создании кафедры евр. языка и библейской археологии. Еп. Филарет был автором ряда фундаментальных курсов по библиологии. В 1-й, бакалаврский период преподавания, излагая низшему отд-нию сведения о ВЗ, а высшему - о НЗ, он сообщал студентам предварительные сведения о введении в Свящ. Писание (понятие о науке, место ее в общем составе богословских наук, задачи и структура науки, ее важность; см. ст. Исагогика ); излагал общие сведения о Свящ. Писании (различные деления книг Свящ. Писания, их отличительные свойства, общие правила изъяснения Писания); общие библиологические данные о книгах канонических, неканонических и не вошедших в состав Свящ. Писания; сведения об истории текста Писания и его переводах и изданиях, в т. ч. славянских и русских. Завершалось изложение «частным обозрением» канонических и неканонических книг ВЗ и НЗ и обстоятельной информацией о каждой из них (название книги, личность писателя, цель и время написания, содержание и церковное употребление). По НЗ еп. Филарет предлагал сравнительное обозрение 4 Евангелий, их особенностей и способов объяснения различий между ними. |
| До сер. XIX в. клинописные тексты, в т. ч. и аккад., не поддавались расшифровке. Ключом к их пониманию стала дешифровка древнеперсид. клинописи, начатая в 1802 г. Г. Ф. Гротефендом и продолженная Э. Бюрнуфом и К. Лассеном. Работы этих исследователей позволили Г. Роулинсону в 40-е гг. XIX в. прочесть древнеперсид. текст трехъязычной части (древнеперсид., аккад., эламский языки) Бехистунской надписи персид. царя Дария I (ок. 521 до Р. Х.), а в сер. 50-х гг. усилиями Г. Роулинсона, Э. Хинкса и Ж. Опперта была дешифрована аккад. часть этой надписи путем применения сравнительных данных из уже известных семитских языков - евр., араб., арам. Первая научная грамматика А. я. (1889) и словарь (1896) были созданы Фридрихом Деличем , к-рый в работе «Вавилон и Библия» (Babel und Bibel, 1902; рус. пер. 1912) попытался показать значение достижений ассириологии , изучения вавилоно-ассир. лит-ры для интерпретации ВЗ. Археологические раскопки в Месопотамии, начатые в 20-х гг. XIX в., ввели в научный обиход десятки тысяч клинописных документов, значительную часть к-рых составляют тексты на А. я. Их изучение очень изменило представления о мире ВЗ и об истории Др. Ближ. Востока. Сообщение о находке Дж. Смитом в 1872 г. отрывка из «Эпоса о Гильгамеше» с повествованием о потопе стало настоящей сенсацией. До нач. XX в. изучение А. я. считалось, как правило, лишь вспомогательной отраслью библеистики. В XX в., особенно после открытий в Рас-Шамре (см. Угарит ) и Кумране , ассириология стала занимать более скромное, хотя и достаточно значительное место среди вспомогательных историко-филологических дисциплин в изучении ВЗ. Это совпало с выделением ее как самостоятельной области знания. Первые шаги в изучении А. я. в России в кон. XIX в. связаны с именами В. С. Голенищева , автора первого в России аккад. словаря и списка клинописных знаков (1888), М. В. Никольского , Б. А. Тураева и П. К. Коковцова , начавшего преподавание А. я. в С.-Петербургском ун-те. Переводами с А. я. и изучением его занимались В. К. Шилейко , А. П. Рифтин , И. М. Дьяконов и др. В кон. 90-х гг. XX в. преподавание А. я. и ассириологии ведется в СПбУ (вост. фак-т) и в РГГУ (ист.-фил. фак-т) в Москве. |
| Среди нем. населения К. значительную часть составляли меннониты . Наиболее известные колонии меннонитов - Карасан (основана в 1862, ныне с. Ровное Красногвардейского р-на) и Спат (основана в 1882, ныне пос. Гвардейское Симферопольского р-на). Среди крымских меннонитов возникло неск. толков, из них наиболее значительными были вюстизм и гюпферство. Основателем 1-го толка был бывш. лютеран. пастор Э. Вюст, создавший в 40-50-х гг. XIX в. среди нем. колонистов в Таврической губ. неск. сепаратистских общин. В 1855 г. из группы вюстовцев, живших на р. Молочной, выделилась секта гюпферов (прыгуны, танцующие меннониты), заканчивавших моления радениями с плясками. Гюпферы положили начало сформировавшейся в 1860 г. меннонитской братской общине (новоменнониты). В 1874-1875 гг., после утверждения нового устава о воинской повинности, мн. крымские меннониты эмигрировали в США. В 1882 г. от меннонитов отделились «последователи истинной христианской веры», или «апостольские христиане», которых среди крымских немцев было немного. В 1894 г. их центром было с. Темир-Булат Перекопского у. В Спате часть меннонитов в 90-х гг. XIX в. перешла к баптистам. В нач. XX в. в К. насчитывалось 29 меннонитских и 10 т. н. сепаратистских общин общей численностью ок. 4 тыс. чел. В авг. 1911 г. состоялся съезд меннонитов Таврической губ., в работе к-рого участвовало 147 делегатов. На съезде были рассмотрены вопросы о меннонитских общинах, о нем. уч-щах, о препятствиях к вступлению в брак, о направлении меннонитов за границу для получения церковного образования, о содействии брит. об-ву меннонитов. К 1924 г. в К. насчитывалось 5500 меннонитов. Они жили в Джанкойском, Симферопольском, Феодосийском и Евпаторийском уездах. Значительная часть меннонитов покинула СССР в 20-х гг. XX в. В 90-х гг. XX в. общины меннонитов появились в Запорожской обл. Украины, откуда их активность распространилась и на К. В кон. XIX - нач. ХХ в. в Таврической губ. получил распространение штундизм , вскоре трансформировавшийся в баптизм (см. |
| Творческая деятельность великих русских композиторов второй половины XIX века: М. Мусоргского, Н. Римского Корсакова, П. Чайковского и др. начинается именно в 60-е гг. В связи с необходимостью понимания современных процессов и будущего России вырос интерес к историческим знаниям (труды историков С.М. Соловьева , В.О. Ключевского ). В области церковного пения в этот период происходит осознание его национальной природы, с новой силой пробуждается наметившийся несколько ранее 122 интерес к его истокам – древнему богослужебному пению. К этому времени относится научная и просветительская деятельность Д.В. Разумовского, В.Ф. Одоевского, Η.М. Потулова, появляется первый капитальный труд по истории церковного пения (прот. Д. Разумовский «Церковное пение в России» 1867 г.), предпринимаются попытки обрести «самый верный» способ гармонизации древних роспевов» 17]. 2. Петербургский стиль в русском церковной пении 40–50-х гг. XIX века . По словам И. Гарднера стилистические основы петербургской школы церковного пения в середине XIX века были заложены А. Львовым 123 , директором Императорской придворной певческой капеллы в 1837–61 гг., автором ряда духовно-музыкальных сочинений, среди которых и по сей день часто исполняется за богослужением «Вечери Твоея тайныя». Занимая столь высокий государственный пост в течение 24 лет А. Львов, по словам И. Гарднера, «держал все нити технического стилистического и даже репертуарного управления церковным пением в России». Тем самым он значительно расширил толкование синодального указа 1816 г., где на директора капеллы (тогда Д.С Бортнянского) возлагалась обязанность цензуры духовно-музыкальных сочинений, предназначавшихся для исполнения за богослужением 331]. В чем же заключалась административная деятельность А. Львова как главного законодателя богослужебного пения в русской церкви середины XIX века? Во-первых, в строжайшей цензуре духовно-музыкальных сочинений, предназначенных для исполнения за богослужением, по сугубо музыкальным критериям правильности гармонии, образцом для которой служил немецкий протестантский хорал. |
| В 66-67 гг. по Р. X. город посетил имп. Нерон , к-рый даровал К. самоуправление и освобождение от податей ( Pausan. Descript. VII 17. 3-4), а также инициировал строительство канала через Истм, к-рое было прервано в связи с землетрясением 77 г., разрушившим большую часть города. Восстановленный впосл. К. в источниках и на монетах, относящихся к периоду правления императоров династии Флавиев, иногда называется Коринфская Колония Юлия Флавия Августа (Colonia Iulia Flavia Augusta Corinthiensis). Как можно судить по замечанию Апулея, значение адм. центра провинции К. сохранял и во II в. по Р. X. ( Apul. Metamorph. 10. 18). А. В. Пономарёв Организация и этапы археологических исследований Роль археологии К. в изучении истории классического и христ. Средиземноморья очень существенна: на ее основе в науке сложилась особая, «коринфская школа». После периода неограниченного грабежа памятников Эллады (70-е гг. XIX в. и ранее) с 1886 г. раскопки начали проводить системно, с 1896 г.- под эгидой единого центра - «Американской школы классических исследований в Афинах» (ASCSA), для к-рой К. является научным полигоном. В 1931 г. в К. был организован музей-памятник с открытым хранением находок, в б-ке музея собраны археологические отчеты; издается специальный журнал для публикации материалов (Hesperia; многое печатается в American Journal of Archaeology), особая серия монографий (Corinth: Results of Excavations Conducted by the American School of Classical Studies at Athens), проводятся регулярные научные дискуссии. Вместе с ASCSA работают экспедиции мн. ун-тов и музеев США и Европы. Особенно активными были раскопки в К. начиная с сер. ХХ в., когда совр. методики полевых исследований достигли значительного развития. Был раскрыт и подробно опубликован ряд памятников, ключевых как для изучения языческих культов (сев. кладбище, открытое в 1915 и раскопанное в 1928-1930, на котором исследованы 530 могил и 54 комплекса вещей среднеэлладского, геометрического, протокоринфского и коринфского периодов (до V-IV вв. до Р. Х.)), так и раннего христианства: кладбище и христ. базилика у Кенхрейских ворот (раскопки 1928 г.); святилище Асклепия с источником Лерна на севере К. (раскопки 1929-1934 гг., продолжение работ и реинтерпретация в 40-50-х гг. XX в., публикация материала Д. Палласом в 1951) и соседний «источник светильников» (работы в 1965-1970); храмы Посейдона близ святилища Истма (раскопки с 1952, публикация в 1971), Деметры и Коры (раскопки 1961-1975 гг., публикация в 90-х гг. XX в.); зона гимнасия (работы в 1965-1970, отчеты в 1967-1972); окрестности театра (1982-1989) и др. |
| Чтобы учесть все эти факторы в настоящей работе, оказалось необходимым проследить духовный путь и творческую биографию мыслителя в их единстве, указать их идейные и социально-психологические предпосылки, условия их формирования. На основе сделанного можно предложить новую, более подробную, чем это делалось прежде, периодизацию жизни и творчества И.В. Киреевского: 1) середина 20-х – начало 30-х гг. – период «философской эстетики»; 2) 1832–1834 – «ценностный» период; 3) 1834–1838 – «скептический» период и обращение; 4) конец 30-х – середина 40-х гг. – «традиционалистский» период 93 ; 5) с середины 40-х гг. до смерти (1856 г.) – «оптинский» период, связанный с формированием учения о личности. Мы проследили тенденции русской жизни и мысли, приведшие к возникновению славянофильства как идейного течения, с которым более всего была связана мысль Киреевского; жизненные, литературные и историософские поиски культурной общности пушкинской эпохи, к которой принадлежал и сознание которой выражал и исследовал И.В. Киреевский в первый период своей творческой деятельности; формирование его собственной первоначальной позиции в области эстетики и философии истории. Эволюция его антропологической позиции связана с антропологией романтизма и патристики, историософскими поисками его коллег – П.Я. Чаадаева, кн. В.Ф. Одоевского, западников и славянофилов. Мы стремились более ясно и отчетливо представить себе место И.В. Киреевского в этих поисках, и на этой основе реконструировать идейные, социально-психологические и экзистенциальные мотивы его обращения. Эта система позиций и программ, существенно определяющих ситуацию 40–50-х гг. XIX в., образует фундамент, на котором надстраивается новая и теперь уже окончательная позиция «уходящего в отрыв» Киреевского. В свою очередь, результаты, полученные И.В. Киреевским в статьях и отрывках 50-х годов, ложатся в основу славянофильства, которое в последующих трудах А.С. Хомякова, Ю. Ф. Самарина и К.С. Аксакова заявляет о себе не только как об общественном движении, но и как об определенной философии. |
| Широко использовался античный орнамент - вазы и гирлянды, высокорельефные цветочные розетки в квадратных клеймах. Иконные венцы декорировали прямыми лучами, зубчатыми по краю. В 40-60-х гг. XIX в. серебряные О. создавали в стиле «второго барокко», их орнамент насыщен завитками, раковинами, стилизованными растительными элементами, дробницами с чеканными и гравированными надписями или с надписями, выполненными черной финифтью по белому фону. На серебряных О. «исторического стиля» сер.- 2-й пол. XIX в.- в период эклектики, смешения стилей различных эпох - наблюдается особый интерес не только к рус. орнаменту, но и к истокам церковного искусства. Во 2-й пол. XIX в. был распространен русско-визант. стиль, воспроизводивший элементы древнерус. и визант. серебряных предметов в сочетании с деталями орнамента других стилей. О. украшали чеканным узором вьющихся трав по гладкому фону, с 8-лепестковыми цветочными розетками по углам, с орнаментом из гладких плоских переплетающихся ремней и стеблей со стилизованными листьями и отростками. Подобный эклектичный узор, почерпнутый большей частью из атласов и альбомов по орнаменту, встречался до кон. XIX в. В XIX в. создавались ювелирные мастерские и фабрики, а также др. предприятия, к-рые специализировались на производстве О. наряду с разнообразными произведениями церковного искусства из металла, как уникальных, так и в малых партиях и массовых тиражах. Художественный и технический уровень их исполнения достигался благодаря сотрудничеству с архитекторами, с художниками и со скульпторами. При крупнейших ювелирных фабриках были открыты рисовальные классы, где проходили практику студенты художественно-промышленных уч-щ (Строгановского уч-ща в Москве и Центрального уч-ща технического рисования, основанного бароном А. Л. Штиглицем в С.-Петербурге), осваивая техники серебряного и золотого дела с ориентацией на национальные формы и декор. Совет Строгановского уч-ща ежемесячно организовывал конкурсы, задания для к-рых давали владельцы мастерских, фирм и фабрик, в конце месяца избиравшие 3 лучших рисунка из числа 40-50 композиций. |
|
|
