| – M., 1989. – С. 140–141; Цукерман К. О происхождении двоевластия у хазар и обстоятельствах их обращения в иудаизм//МАИЭТ. – 2002. – Вып. 9. – С. 521–530). Составитель Жития Константина Философа отмечал в конце IX в., что в 861 г. Константин застал при дворе хагана «первого советника», в котором, вероятно, надо видеть пеха (бека) (гл. IX, XI). Ибн Русте в «Книге драгоценных ожерелий» (писал в начале X в.) различал «великого царя» («хазар-хакана») и просто «царя» или «ишада» (Хвольсон Д. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русских Абу-Али-Ахмеда бен-Омара Ибн-Даста, неизвестного арабского писателя начала X в. – СПб., 1869. – С. 16). Ибн Фадлан (писал в начале 920-х гг.) называет последнего из этих правителей хаганом бехом («хаган-бех») и заместителем главного, «великого хагана (хакана)» («ха лифа»), отмечая, что у хазар два властителя (Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. – М.; Л., 1939. – С. 84; Ковалеский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. – Харьков, 1956. – С. 146). Тюркский титул бех (бак) явно связан с иранским «баг» (ср. слав, «бог»), означавшим также «господин правитель» (Согдийские документы с горы Муг. – М., 1962. – Вып. 11. – С. 41, 81). В древнетюркских текстах бег – вождь, правитель, князь (Древнетюркский словарь. – Л., 1969. – С. 91). В хазарско-еврейских документах первой половины – середины X в., хаган («каган») назван судьей (см. выше Кембриджский аноним). Ал-Масуди (20–40-е гг. X в.), а также Абу-Исхак ал-Истахри ал-Фарси в «Книге климатов» и следовавший за ним во многих деталях Ибн Хаукал (середина и вторая половина X в.) тоже называют главного правителя Хазарии «хаган (хакан)-хазаром» (или хазарским царем – хаканом), а его заместителя – «малик хазар», то есть просто «царь хазар» (Бартольд В. В. Сочинения. – М., 1973. – Т. 8. – С. 58). Таким образом, согласно сведениям восточных источников, глава государства – хаган хазар стал в X в. номинальным правителем, он не решал дел и не ведал военными силами. |
| Сохранились также данные о земельных пожалованиях правителей, о существовании в Кенаннасе поселения служителей и ремесленников, о проведении ярмарок (в XII в.). К X-XI вв. относится возобновление контактов настоятелей Кенаннаса с правителями Шотландии. Под 1034 г. в анналах упоминается о гибели во время возвращения из Шотландии чтеца Макнии Уа Ухтана вместе со свитой из 30 чел., сопровождавших опахало (рипиду - cuilebad) св. Колумбы и 3 реликвии св. Патрикия. К XI в. относятся сведения о святынях, к-рые были связаны с памятью о св. Колумбе: о кресте, подаренном свт. Григорием I Великим , Псалтири (древнеирл. Cathach; в 1090 привезена в Кенаннас для изготовления драгоценного оклада), плаще, посохе (хранился в Дермаге), Евангелии св. Мартина (хранилось в Дайре) и др. (см.: Life of St. Columba. 1874. P. 318-330). В сев.-зап. части Ирландии получило развитие особое почитание св. Адамнана, с к-рым были связаны общины Рат-Эо и Скрин-Адомнан (ныне Скрин, графство Слайго). В XII в. положение Кенаннаса изменилось. Известно о связях между общинами Кенаннаса, Сорда и Дермага, однако характер этих отношений и степень единства «общины Колумбы» остаются неясными. Функционирование конгрегации осложнялось политической нестабильностью, конфликтами между правителями, к-рые поддерживали обители, принадлежавшие к «общине Колумбы». Ослабление власти правителей из рода Кланн Колман, покровительствовавших Кенаннасу, неблагоприятно сказалось на положении обители. Разделение обл. Миде на неск. княжеств и передача части ее (включая Кенаннас) правителям обл. Брефне из рода И Руарк (1125) вызвали конфликты в регионе. В 30-40-х гг. XII в. обл. Миде стала ареной борьбы между соперничавшими князьями, Кенаннас неоднократно подвергался разграблению. Это привело к фактическому распаду конгрегации. Последним настоятелем Кенаннаса, носившим титул «преемник Колумбы», был Муредах Уа Клукан (ок. 1128-1154) ( Herbert. 1988. P. 95-97). Несмотря на упадок «общины Колумбы», в Сев. Ирландии правители из рода Мак Лохланн, «цари Айлеха», попытались восстановить распавшуюся конгрегацию. |
| 169 Реальным подтверждением пребывания Олава Харальдссона на Руси считаются сообщающие об этом скальдические строфы, и, в частности, данная строфа. 170 Содержание висы – шире, чем содержание того прозаического отрывка, в подтверждение которого она приводится. Об отъезде Олава на Русь Снорри рассказывает двумя главами выше. Виса, к тому же, указывает на то, что бегство Олава на Русь было вынужденным. 172 Восточное море (Eystrasalt) – Балтийское море. Виса дает первую в памятниках древнескандинавской письменности фиксацию этого гидронима. Однако, еще в продолжении «Франкских королевских анналов» (30–40-е гг. IX в.), Эйнхард отмечает, что датчане называют Балтийское море («восточный морской залив») Ostarsalt. Это лишний раз подтверждает тот вывод, что скальдические стихи вв. сохранили наиболее раннюю этно-, топо- и гидронимию (см.: Джаксон 1989. С. 130–135). 173 Скьёльдунг – обращение скальда к Магнусу, который был также и датским конунгом (1042–1047). Скьёльд – легендарный датский конунг, сын Одина. 176 Ценность ремарки о «гардском (т. е. русском) оружии» заключается в том, что вывод о появлении в первой половине XI в. на мировых рынках изделий русских оружейников сделан на основании весьма незначительного числа археологических находок. Лишь судя по надписи на клинке меча из Фощеватой (не позднее первой половины XI в.), исследователи заключают, что «на Руси существовала специализированная оружейная мастерская задолго до того, как об этом сообщают письменные источники» (Древняя Русь 1985. С. 300–303). Виса исландского скальда, сочиненная в 1046 г., фиксирует существование в это время русского оружия, его известность и факт использования его дружинниками норвежского конунга. 181 Аустррики (Austrriki) – «Восточное государство». Обычно, у Снорри Стурлусона топоним обозначает Восточную Прибалтику, но здесь, поскольку это – почти дословное заимствование из Fask, которая, в свою очередь, вероятнее всего, позаимствовала это из Msk, топоним служит обозначением земель по пути от Константинополя до столицы Древнерусского государства. Ср. примеч. к слову Аустрвег в разделе III.2. |
| С. 273 сл.). Напротив, Бэнеску ( Banescu . Duchés byzantins. P. 24 sv.) с большой решительностью отвергает это мнение. Он вполне прав, когда указывает на то, что Скабаланович привлек для этой фемы несколько сведений из источников, которые на самом деле относятся к феме Паристрион. Тем не менее остается свидетельство Скилицы (Cedr. II. Р. 476.24) о том, что Константину Диогену после убийства Сермоны, коменданта Самуила в Сирмии, было доверено управление вновь завоеванной областью ( ρχειν τχθη τς νεοκττου χρας), что во всяком случае означает, что он был назначен не только комендантом города Сирмии, но и правителем всей области вокруг города. Также трудно себе представить, что фема Булгария, как это предполагает Бэнеску, простиралась от южной Македонии до Дуная и Савы. – В XII в. согласно Никите Хониату (р. 133.9) область Белграда и Браничева, а согласно Киннаму (р. 124.20) область Браничева и Ниша представляла собой особую фему. Ее дуксом был будущий император Андроник Комнин. 704 Об этом говорят сведения попа Дуклянина (изд. Шишич. С. 346–347), поскольку наряду с князем Стефаном-Воиславом (Доброславом) Диоклейским, который в 30–40-е гг. XI в. находился в состоянии войны с византийцами, он упо- минает также жупана Рашки, бана Боснии и князя Захлумии, которых византийский император посредством богатых даров привлек на свою сторону в борьбе с мятежным князем Диоклейским. – С этими ясными и недвусмысленными сообщениями можно лишь с трудом увязать две опубликованные недавно печати: на одной упоминается анфипат патрикий Константин, дукс Θεσσαλονκης, Βουλγαρας κα Σερβας ( Swiencickyj I. Byzantinische Bleisiegel in der Sammlung von Lwow//Сборник в памет на П. Ников. София, 1940. С. 439–440), а на другой Константин Диоген, стратиг Σερβας ( Laurent V . Le thème byzantin de Serbie ail XI е siècle//REB 15 (1957). P. 190). Загадки, которые нам задают эти надписи на печатях, разрешить не просто, и я не уверен, что они решены в изложении, которое приводит ученый издатель второй печати. |
| В управлении архиеп-ством Г. архиепископам помогал кафедральный капитул, первые упоминания о к-ром относятся к нач. XIII в. До сер. XIV в. в состав капитула входило 6 (позже 7) прелатов (препозит, декан, архидиакон, кантор, схоластик, кустош; с 1331 канцлер) и 26 каноников (с 1354 - 23). Крещение пруссов. Рельеф дверей собора Успения Пресв. Богородицы в Гнезно. XI–XII вв. Крещение пруссов. Рельеф дверей собора Успения Пресв. Богородицы в Гнезно. XI–XII вв. Первоначальные границы архиеп-ства точно неизвестны. Предположительно в него входили вост. часть Вел. Польши, Куявия, Ленчица, Серадз, территория Мазовии и, вероятно, Накельская каштеляния. Впервые территория архиеп-ства была определена в булле «Ex commissio nobis», где к архиеп-ству были отнесены каштелянии Г., Острув, Лекно, Накло, Жнин, Калиш, Честрам, Руда, Серадз, Спицимеж, Малогощ, Розпша, Ленчица, Лович, Вольбуж, Жарнув и Скаржин, а также часть Миличской и неидентифицированные каштелянии «Trabivlici et Radlici». После 1226 г. архиепископ Г. обладал юрисдикцией над Слупской каштелянией, к-рую в 1307 г. Каменьский еп. Генрих Ваххольц самовольно присоединил к своему еп-ству. Ко 2-й пол. XIV в. относятся территориальные изменения на границе с Познанским и Краковским еп-ствами: в архиеп-ство Г. были включены приходы Жонь, Грылево, Якторово, Клобуцк и Кшепице. Незначительные изменения границ произошли на рубеже XV и XVI вв. Сформировавшаяся в средние века территория архиеп-ства Г. составляла 40 100 кв. км. В 60-х гг. XVIII в. из архиеп-ства было передано 8 приходов в окрестностях Вольбужа во Влоцлавское (Куявское) еп-ство, а к архиеп-ству были присоединены 12 приходов Влоцлавского (Куявского) еп-ства. В церковно-адм. отношении архиеп-ство Г. делилось на официальства, архидиаконства, деканаты (благочиния) и приходы. Генеральный официал Г. (главный судья архиеп-ства) впервые упоминается в 1264 г. С XV в. он также исполнял обязанности генерального викария архиепископа. В XVII в. для юго-вост. части архиеп-ства было учреждено 2-е генеральное официальство в Ловиче. Окружные официальства в архиеп-стве к кон. XVII в. существовали в Камень-Краеньски, Калише, Велюне, Унеюве, Ленчице, Ловиче, Ленгницах и Кужелуве. Впосл. были образованы официальства в Вольбуже (до 1547, с 1764 - в г. Пётркув-Трыбунальски), Радомско (ок. 1630) и Скшинно (1785). К кон. XVIII в. в архиеп-стве было 12 официальств, в т. ч. 2 генеральных (Г. и Лович). |
| Thompson L. L. The Martyrdom of Polycarp: Death in the Roman Games//The Journal of Religion. Vol. 82. 2002. P. 27–52. Thümmel H. G. Polykarp und kein Ende. Zum Polykarp-Martyrium//Zeitschrift für Antikes Christentum. Bd. 16. 2013. S. 550–553. Waddington W. H. Memoire sur la chronologie de la vie du rheteur Aelius Aristide//Les mémoires de l’instituts de France, Academie des inscriptions et Belles-lettres. 1867. Vol. XXVI. Pt. 1. P. 203–268. Waldner K. “Was wir also gehört und berührt haben, verkünden wir auch euch”. Zur narrativen Technik der Körperdarstellung im Martyrium Polycarpi und der Passio Sanctarum Perpetuae et Felicitatis//Die Christen und die Körper: Aspekte der Körperlichkeit in der christlichen Literatur der Spätantike/Hrsg. von F. Feichtinger, H. Seng. Münich, 2004. S. 29–74. Weidmann F. W. “To Sojourn” or “To Dwell”? Scripture and Identity in the Martyrdom of Polycarp//Reading in Christian Communities. Essays on Interpretation in the Early Church/Ed. C. A. Bobertz, D. Brakke. Notre Dame, 2002. P. 29–40. Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви. T. II. М., 1994. Василии В. В. Мученичество и молитва//Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. 2009. Вып. 8. С. 417–428. Лебедев А. П. Новейшая литература о мученической кончине св. Поликарпа Смирнского // Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом . СПб., 1904. С. 335–366. Мученичество Карпа, Папила и Агатоники Карп, Папил (в латинской версии Памфил) и Агатоника были казнены в Пергаме во второй половине 160-х гг. Об этих мучениках упоминает Евсевий Кесарийский (НЕ, IV, 15, 48). Греческая версия «Мученичества» (BHG 293) сохранилась в cod. Parisinus graecus 1468, датируемой XI в.; латинская (BHL 1622m) – в cod. Bergomensis 227, также XI в. Кроме того, сохранились два расширенных варианта допроса 194 . В комментариях к тексту мы в основном следуем А. П. Орбану 195 . Перевод греческой версии 1 . В то время, когда проконсул был у себя в Пергаме 196 , привели 197 к нему блаженных 198 Карпа и Папила, свидетелей Христа (μρτυρες το Χρστο) 199 . |
| Клавдий I. Ауреус. Аверс, реверс. 54–64 гг. Клавдий I. Ауреус. Аверс, реверс. 54–64 гг. В 47 г. К. принял должность цензора, и это позволило ему провести масштабную чистку сената и сословия всадников: были исключены все, чье состояние не соответствовало имущественному цензу. Затем К. ввел в сенат богатейших представителей италийской и даже галльской знати. Столкнувшись с попытками сенаторов сопротивляться этой реформе, в 48 г. К. ограничил права сената чеканить деньги и принимать решения в финансовой сфере; главный рим. порт Остия, ранее управлявшийся сенатом, был передан имп. прокуратору. В дальнейшем выступления против К. или даже оппозиционные настроения в сенате жестоко карались. До конца правления К. по разным причинам было казнено 35 сенаторов и более 300 всадников. Кроме сенаторов определенную угрозу для К. представляли члены правящей фамилии, к-рые в различных обстоятельствах могли претендовать на власть. Император и преданные ему придворные постоянно видели в родственниках К. заговорщиков и неоднократно объявляли о «раскрытии» подобных заговоров. На протяжении правления К. под разными предлогами устранил, казнил или сослал много родственников. При этом в глазах общества, вероятно управляемого агентами К., большинство решений такого рода связывалось с интригами 2 последних жен К.- Мессалины и Агриппины. В то же время устранение родственников служило интересам не только К., но и его жен и их детей, к-рым они надеялись передать престол. В целом подобная политика императора и его приближенных привела к постепенной дезинтеграции разветвленной династии Юлиев-Клавдиев и к ее пресечению после смерти преемника К. Нерона в 68 г. С сер. 40-х гг. при дворе усиливалось противостояние партий жены К. Мессалины и сестры Калигулы Юлии Агриппины. Каждая стремилась выдвинуть на место наследника К. своего сына: Мессалина - Британника, Агриппина - Нерона. Обе партии следили за любыми проявлениями интереса К. к возможным наследникам, а также стремились завоевать популярность в среде плебса. Согласно сообщениям рим. историков, в нач. 48 г. Мессалина предприняла попытку отстранить К. от власти. В отсутствие К. в Риме она официально вышла замуж за своего фаворита Гая Силия, о чем К. сообщил Тиберий Клавдий Нарцисс. Возможно, информация о браке Мессалины была клеветой, поскольку К., узнав об этом, колебался в принятии решения о наказании жены. Нарцисс самостоятельно от имени К. отдал приказ об аресте Мессалины и Силия. Вскоре, несмотря на прошение о помиловании, Мессалина была убита по приказу К. Сенат приговорил ее имя к забвению (damnatio memoriae) ( Tac. Ann. XI 26-38; Ios. Flav. Antiq. XX 8). История этого «заговора» выглядит абсурдно и едва ли может считаться достоверной; восстановить на ее основе подлинные события также не представляется возможным. |
| 1770 . В городе в это время строили новые рыбозасолочные цистерны, о чем свидетельствуют раскопки в портовом квартале 1 (цистерна 91); еще не менее девяти цистерн 34, 35, 47, 48, 60–62, 93, 96) могли продолжать использовать в разных местах городища 1771 . К примеру, цистерна 61 из рыбозасолочного комплекса в северо-восточном районе Херсона, была засыпана не раньше 40-х гг. XI в., судя по находке на ее дне монет Василия I и Константина IX 1772 . Объём всех трех цистерн, входивших в состав только этого комплекса, превышал 120 куб. м, то есть в них можно было единовременно переработать 900–960 ц рыбы. Монеты IX–X вв. и обломки поливная белоглиняной поливной посуды были встречены и во время раскопок некоторых цистерн в приморских северных кварталах города 1773 . Г. Д. Белов полагал, что в квартале XXIX действовали две рыбозасолочные цистерны: одна из них, малая, была засыпана в начале VII в., в период строительства соседней базилики 1932 г., а другая перестала использоваться по первоначальному назначению и была превращена в мусорную яму. Однако он сам пишет в отчете об одинаковой керамике IX–X вв. и монетах (одна – Василия I и 23 – Романа I), которые были находимы в ней на разной глубине 1774 . Следовательно, засыпь была произведена единовременно и произошло это, судя по корреляции находок, не ранее второй половины X в. Засыпь двух цистерн, находившихся к востоку от «храма с ковчегом», содержала обломки красноглиняных амфор с зональным рифлением, фрагменты венчиков и плоских ручек высокогорлых кувшинов, обломки белоглиняной поливы, что может говорить в пользу из засыпи не ранее второй половины IX в. На то же указывает материал еще двух соседних цистерн 2 и 3) (рис. 449) 1775 . Радиоуглеродный анализ органических остатков из них, произведенный Л. В. Фирсовым, тоже дал схожие даты (885 г. и 795 г. плюс-минус 35–40 лет) 1776 . Рис. 449. Крестовидный «храм с ковчегом» и раннесредневековый рыбозасолочный комплекс к востоку от него. А – ограда храма; Т – место античного театрона; д – средневековый дом, раскопанный в 1954, 1964 гг.; X – храм; Р – рыбозасолочные цистерны с обозначением мест отбора проб остатков анчоуса для радиоуглеродного анализа (по Л. В. Фирсову) |
| К сер. XIII в. Городенское княжество было разделено на ряд владений, из них Волковысское, Свислочское и Слонимское княжества с 40-х гг. XIII в. были подчинены Литовскому вел. кн. Миндовгу, к-рый вел борьбу с Галицким вел. кн. Даниилом Романовичем за обладание Понеманьем, в первую очередь Новогородком (совр. Новогрудок), Городно и ятвяжскими землями. В 1252 и 1258 гг. Романовичи захватывали Городно, но не смогли его удержать. После неудачных походов 1260, 1275 и 1278 гг. галицко-волынским князьям пришлось отказаться от попыток завладеть крепостью. С сер. XIII в. среди сев.-зап. владений вел. кн. Даниила Галицкого известен г. Турийск (совр. дер. Турейск Щучинского р-на), ранее входивший в состав Городенского княжества. В 1252 г. Турийск выдержал нападение литов. кн. Войшелка , разорившего его окрестности (Войшелк был послан Миндовгом в отместку за потерю литовцами Городно и др. мест). Др. центром, за к-рый шла борьба между галицко-волынскими и литов. князьями, был Волковыск. Впервые он упоминается в Ипатьевской летописи под 1252 г. По результатам археологических раскопок возникновение Волковыска можно отнести к сер. или 2-й пол. X в. Первоначально это было укрепленное валом поселение на Шведской горе на р. Рось. На рубеже XI и XII вв. в 0,5 км от него возникли поселения на городище Муравельник и на Замчище. В сер. XII в. Волковыск был разрушен, по-видимому, в ходе борьбы за киевское наследие между ростово-суздальским кн. Юрием (Георгием) Владимировичем Долгоруким и владимиро-волынским кн. Изяславом (Пантелеимоном) Мстиславичем , в числе сторонников последнего были правители Городенского княжества. В посл. трети XII в. в Волковыске на Замчище началось возведение 3-нефного 6-столпного храма, по особенностям плана и строительному материалу близкого к Нижней церкви в Городно. Можно предположить, что оба храма строились одной артелью по заказу городенского князя. Строительство церкви в Волковыске остановилось после закладки фундамента ( Каргер. 1968. С. 427-428). В ходе археологических раскопок на Шведской горе в Волковыске в слое XII в. обнаружены части хороса, небольшие иконы, застежки от книг, писалы-стили, значительное количество предметов с надписями, что свидетельствует о широком распространении грамотности среди горожан. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АСКОЛЬД И ДИР (2-я пол. IX - рубеж IX-X вв.?), возможно, первые рус. христ. князья. Согласно киевскому (?) преданию, зафиксированному в кратком, древнейшем виде в т. н. Начальном своде 90-х гг. XI в. (отразился в Комиссионном списке НПЛ), а в пространном, неск. более позднем - в «Повести временных лет» (10-е гг. XII в.), А. и Д. правили в Киеве до захвата его кн. Олегом . Древнейшая версия представляет А. и Д. пришельцами-варягами, вокняжившимися в Киеве нек-рое время спустя после легендарных основателей города - братьев Кия, Щека и Хорива и воевавшими с соседними восточнослав. племенами древлян и уличей (см. Славяне ). Явившийся из Новгорода варяжский кн. Игорь обманом вызвал А. и Д. на переговоры, убил их под предлогом, что они княжат незаконно, не принадлежа к княжескому роду, и занял киевский стол. Могилы А. и Д. были известны во времена летописца (А.- на дворе некоего Олмы, Д.- близ мон-ря св. Ирины). Автор ПВЛ, знавший благодаря договору Руси с Византией от 911 г., что до Игоря в Киеве княжил Олег, справедливо предполагает, что именно по приказу Олега были убиты А. и Д., последних представляет дружинниками кн. Рюрика , а также снабжает рассказ искусственными датами (862 - призвание новгородскими словенами Рюрика и уход от него на юг А. и Д., 882 - захват Киева Олегом и убийство А. и Д.), к-рые нельзя признать сколько-нибудь надежными. Варяжское происхождение А. и Д. подтверждается скандинавским именем А. (от древнесканд. основы ; ?) и, видимо, также Д. (древнесканд. Dýri? соответствует древнегерм. - зверь). В парности имен А. и Д. иногда усматривают влияние хазар. модели двоевластия, но вполне возможно, что в устном предании соединились имена правивших в разное время князей. В подтверждение последнего мнения часто ссылаются на упоминание о якобы слав. кн. ад-Дире у араб. писателя 40-х гг. X в. аль- Масуди , информация к-рого о славянах, безусловно, много старше, чем 1-я пол. X в., однако надо учитывать, что и чтение ад-Дир, и его интерпретация как имени киевского князя спорны. |
|
|
