| Немало постранствовав, он наконец попал в Вермланд, где и остался, изучая мельничные колеса и рудники. Однажды прекрасным летним утром он переходил через рыночную площадь Карльстада. И вот надо же было так случиться, что в это же самое время одной лесной фее вздумалось забрести в город. Эта дама важно переходила рыночную площадь с противоположной стороны, навстречу Кевенхюллеру. Встреча эта оказалась роковой для изобретателя! У нее были блестящие глаза с зеленоватым отливом и распущенные золотистые волосы, почти достигавшие земли; одета она была в зеленоватый с переливами шелк. И вот эта язычница, дочь лесных троллей, показалась Кевенхюллеру прекраснее всех христианок, каких он когда-либо встречал в своей жизни. Он остановился и, как зачарованный, смотрел на нее, пока она приближалась. Она явилась сюда прямо из лесной чащи, где растут гигантские папоротники, где солнечный свет с трудом пробивается сквозь густую хвою сосен и лишь слегка золотит пожелтевший мох, где ползучие растения стелются по поросшим лишайником валунам. Мне хотелось бы быть на месте Кевенхюллера и увидеть ее с листьями папоротника и еловой хвоей в распущенных волосах, с маленькой черной гадюкой на шее. Представьте себе ее облик: гибкая, с крадущимися движениями лесного хищника, а вокруг нее распространяется свежее благоухание смолы, земляники и мха! Какой же, должно быть, вызвало переполох ее появление на карльстадской площади! При виде ее развевавшихся по ветру длинных волос шарахались лошади, а уличные мальчишки бежали за ней. Мясники побросали безмены и топоры и пялили на нее глаза. Женщины с криком побежали за епископом, требуя немедля изгнать нечисть из города. Она же спокойно и невозмутимо продолжала свой путь и лишь слегка улыбалась, видя поднявшуюся суматоху, И Кевенхюллер при этом заметил, как насмешливо изгибались ее пунцовые губы, приоткрывая маленькие, острые, хищные зубы. Накинутый сверху плащ мог бы еще скрыть, кто она такая, но, на беду, она забыла спрятать свой хвост. И теперь он волочился за ней по булыжной мостовой. |
| Ну, уж тут я, видя, что мой гость затрудняется и не знает, как ему выпутаться, не стал ему помогать никакими возражениями, а предоставил все собственному его уму и красноречию — пусть, мол, как знает, не спеша, изъяснится. Он, бедняк, и изъяснялся, и попотел-таки, попотел, пока одолел мою беспонятливость, и зато во всех подробностях открылся, что он желает быть замеченным генералом Постельниковым и потому хочет преподнести его танцовщице букет и стихи, но что стихи у него вышли очень плохи и он просит их поправить. «Так вот, — думаю, — чем весь этот переполох объясняется! Бедный мой дядя: за что ты гибнешь?» И с этим я вдруг расхрабрился, кричу: «человек, чаю нам!» — Господа, прошу вас закурить сигары, а я сейчас… — и действительно я в ту же минуту присел и поправил, и даже уж сам не знаю, как поправил, офицерское стихотворение «К ней» и пожелал автору понравиться балетной фее и ее покровителю. — Ах да! я ценю вашу дружбу, — отвечал со вздохом мой гость, — ценю и ваше доброе желание, но наш генерал, наш бедный добрый генерал… он теперь в таком положении, что il s’emeut d’un rien, и нельзя поручиться, в каком состоянии он будет в этот момент. Я полюбопытствовал, что же такое отравляет драгоценное спокойствие генерала Постельникова. — Ах, это то же самое-с, я думаю, что отравляет нынче спокойствие многих и многих людей в нашем отечестве… Это, в самом деле, иначе даже не может и быть для истинных европейцев: я молод, я еще, можно сказать, незначителен и не чувствую всего этого так близко. Но… но и я… je déplore les maux de ma patrie. Но он, наш генерал, он, который помнит все это в ином виде, когда эта «дурная болезнь», как мы это называем, еще робко кралась в Россию под контрабандными знаменами Герцена, но Герцен, помилуйте… Герцена только забили; он был заеден средою и стал резок, но он все-таки был человек просвещенный и остроумный, — возьмите хоть одни его клички «трехполенный» , трехполенный, ведь это все острота ума, а теперь… «Господи! что, — думаю, — за несчастье: еще какой такой Филимон угрожает моей робкой родине?» Но оказывается, что этот новый злополучный Филимон этого нового, столь прекрасного и либерального времени есть разыскиваемый в зародыше Русский дух, или, на бонтонном языке современного бонтона, «Дурная болезнь» нашего времени, для запугивания которого ее соединяют в одну семью со всеми семью язвами Египта. |
| Так называемый королевский четвертый цикл саг самый разнородный, и в него входят различные саги, повествующие о верховных и местных королях Ирландии. Саги знаменательны тем, что имеют огромное значение для европейской литературы, которую они обогатили большим количеством сюжетов: о Тристане и Изольде, фее Моргане и волшебнике Мерлине, о Чаше Грааля. Любого читателя кельтские саги поразят красотой слога и уникальностью содержания. В эпических сказаниях других народов трудно найти те темы, которые употребляются в сказаниях кельтов, они абсолютно уникальны. Анастасия Занегина , специалист по кельтскому искусству Все лекции цикла можно посмотреть здесь . Поговорим о кельтах и кельтских жрецах-друидах. Кельты – это народ, появление которого относят к VI веку до н.э. В состав кельтов входило множество племен, у которых было много общего. Название «кельтой» впервые стали употреблять древние греки. Римляне же называли этот народ несколько иначе – галлы. Ранние авторы, такие, как: Ксенофонт, Платон и Аристотель о кельтах упоминают довольно мало. Самым замечательным и подробным описанием кельтского (галльского) мира является книга Гая Юлия Цезаря «Записки о галльской войне». Цезарь сообщает, что у кельтов существовало три группы людей, пользовавшихся особым почитанием – это барды, предсказатели и друиды. Вообще, Цезарь говорит о том, что кельты – это народ, чрезвычайно преданный религии. Цезарь сообщает довольно много информации о самом загадочном сословии – друидах. Говорит об их двадцатилетнем обучении и об устном бытовании знаний. Это был класс профессионально образованных людей – ученых. Друиды сообщали своим многочисленным ученикам сведения о движении светил, о могуществе богов и об устройстве мира. Если кто-то вам скажет, что читал где-то изданные друидические оригинальные тексты, то можете смело обвинить его во лжи, поскольку друиды не записывали свое сакральное учение. Но не записывали не потому, что были безграмотными, напротив, они замечательно владели чтением и письмом, а для последнего использовали даже три алфавита: греческий – основной, латинский и алфавит какого-либо мертвого кельтского языка, например, лепонтийский. Записывать могли все, что угодно и где угодно, все, кроме священных текстов. |
| Солнце опустилось за вершины старых елей. Из леса потянуло могильным холодом. Совсем близко завыл волк. За длинным, отполированным локтями многих поколений Дайнов столом сидели не только члены семейства и гости, но и полдюжины лесников из йоменов. Они ели жареных кур, макая куски в острый соус. Их большие, в человеческий рост, луки стояли прислоненные к стене. Именно из таких луков стреляли английские лучники в битве при Кресси, когда им удалось уничтожить весь цвет французского рыцарства. — Они идут, — сказал Грини, который стоял у окна и глядел сквозь щелку в ставнях. Алиса подошла к соседнему окну. На опушке леса дергались, прыгали, перемещались огоньки, словно к дому лесничего приближалась армия со свечками в руках. В синем небе кружились вороны, но это были не настоящие птицы, потому что они молчали. Молчали и волки, вышедшие из леса и шедшие рядом с феей Морганой, глаза которой светились из-под капюшона, как зеленые огоньки на пульте космического корабля. Хотя никто здесь, кроме Алисы, никогда не видел космического корабля. Фея взмахнула рукой, и синий камень в ее перстне испустил яркий луч. — Отдайте мне мальчишек, — произнесла грудным голосом фея Моргана. — И я обещаю, что не причиню никому вреда! Миссис Дайн смело подошла к двери, отодвинула засов и отворила ее. По обе стороны от нее, невидимые фее Моргане, затаились лесники с луками. Позади встала Алиса. — Убирайся отсюда, фея Моргана, — сказала миссис Дайн. — Тебе не нужна кровь принца и короля Англии. Твой покровитель в ближайшие часы будет разбит настоящими англичанами. Он даже не успеет выполнить своих обещаний. И тебе не видать посоха Мерлина как своих ушей. Фея замерла, как громом пораженная. Она не ожидала, что ее узнают. И уж тем более не ждала, что кто-то здесь знает о короле Ричарде и посохе Мерлина. — Как прискорбно, — произнесла она через минуту. — Как прискорбно, что теперь мне придется уничтожить вас всех, без исключения. Вы слишком много знаете и можете рассказать другим. Вы можете раскрыть тайну, раскрывать которую нельзя даже мне. |
| Тут все кинулись гладить и ласкать кошку, которой, как и всякой самостоятельной кошке, это вовсе не понравилось. Она сиганула в окно и пропала в крапиве. — Расскажите мне, что было дальше, — попросила Алиса. — А дальше монахиня так настойчиво просилась переночевать, что я почуял неладное, — сказал мистер Дайн. — Она даже стала отталкивать меня. А я ей тогда сказал: «Уважаемая монахиня, разве вам к лицу толкаться? Ведь я мужчина, хоть и в летах, но отличаюсь немалой силой и могу вас просто вытолкать наружу!» — Тут она как закричит! — снова вмешалась добрая миссис Дайн. — Как начнет обзывать моего мужа злобными словами! Мне пришлось ее взять за пояс и вынести на улицу. Другой удивился бы, что миссис Дайн смогла сделать то, что оказалось не под силу здоровяку лесничему. Но вы бы поглядели на миссис Дайн! Она не уступит самому могучему силачу во всем графстве Кент. А обнять ее никому еще не удавалось — не появился еще на свет человек с такими длинными руками. — Моя драгоценная супруга выбросила монахиню на улицу, и та тут же принялась молотить в дверь. И это было бы еще ничего, но она стала угрожать нам страшными проклятиями: — Я знаю ее, — перебила лесничего Алиса. — Я ее уже видела. Это фея Моргана. — Быть того не может! — ахнула миссис Дайн. — Она же умерла тысячу лет назад! — Она жива. Она — злая фея. — Значит, за нас добрая фея! — воскликнул Эдди. — И мы наверняка победим! — Зло сильнее добра, — покачал головой мистер Дайн. — Потому что добро уговаривает, а зло убивает. — Сейчас войска Генри Ричмонда и Ричарда сближаются. И скоро грянет решительный бой. — Скорее бы победил Ричмонд, — сказал лесничий. — Тогда королева могла бы прислать рыцарей нам на помощь. — Она не успеет, — покачала головой его жена. — Скоро настанет вечер, и нечистая сила соберется со всех сторон света, чтобы расправиться с нами. — Им нужны наши мальчики, — вздохнул лесничий. — Но я не совсем понимаю, почему именно они? Что они сделали плохого фее Моргане? — Ничего, — ответила Алиса. — Просто Моргана дружит с Ричардом. И он обещал ей посох Мерлина, если она расправится с принцами. |
| Стены медпункта, которые больным можно было рассматривать не торопясь, были украшены плакатами, рассказывавшими о правилах оказания первой помощи пострадавшим, внутри было прохладно и хорошо. К тому же можно было полежать на кушетке, что после полного впечатлений дня было более чем приятно. Вскоре подошла и хозяйка медпункта, настоящая тетушка с доброй улыбкой и, как можно было определить по характерным морщинкам в уголках глаз, с большим жизненным опытом. Она мгновенно поставила диагноз: «перелом плюсневых косточек», принесла воды, привела меня в человеческий вид и посоветовала, пока она найдет попутную машину до травмпункта, полежать и отдохнуть. Вообще, все люди на аэродроме заметно отличаются от обыкновенных людей, в частности, от жителей Москвы и ее окрестностей, они дружелюбнее, добрее, к каждому человеку относятся именно как к человеку, а не как к носителю социального статуса, это тот истинный русский дух, который, к сожалению, живет сейчас лишь вдали от столицы. Пока я отдыхал, в гости с цветами пришли наши девчонки, и мы долго делились впечатлениями от прыжка, потом лопали помидоры с черным хлебом, и снова делились впечатлениями. Даже пофотографировались немного, все-таки, не каждый день лежишь в медпункте. Потом подошли остальные наши ребята, заглядывали и почти незнакомые, с кем мы болтали пока стояли в очередях или в ожидании инструктора, просто приходили навестить. Тем временем тетушка, подобно доброй фее, нашла парня с девушкой, которые как раз собирались в Москву и согласились подбросить меня до травмпункта. Пока они пошли прощаться со своей компанией, все наши тоже собрались и, попрощавшись, заспешили к ГАЗику-66, который уже через 10 минут должен был везти всех удачно приземлившихся на станцию. Вскоре и мы помчались в сторону города на шустрой «девятке», обсуждая особенности прыжков, парашютов и рассказывая друг другу байки из воздушной и наземной жизни. Даже несмотря на скорость, в окна дул теплый ветер, который почти не освежал. Это лето определенно выдалось жарким. Пару раз мы останавливались, чтобы долить в охлаждающую систему тосола и дать немного остыть двигателю. |
| — А у него простое имя-отчество, — ответил вельможа и замолчал. Алиса смотрела в окошко. За окном поднимался лесистый холм, над вершинами елок торчали три башни и виднелись зубчатые стены замка. Зрелище было мрачное, но величественное. — А его стены тоже на золотых гвоздях? — спросила Алиса. — Вы имеете в виду замок? Ах, принцесса, ему столько лет, столько лет… в те времена еще людей не было, в нем жили последние динозавры. Знаете, кто это такие? — Конечно, — сказала Алиса. — Это гигантские древние ящеры. Они потом вымерли. — Правильно, вымерли. Не будем касаться причин их вымирания, но скажу вам, что именно их рабы построили этот замок. И последний из властителей герцогства Бронтозаврия стал основателем нашей династии, потому что женился на фее Мелузине. От них и пошли наши короли. В королях сохранилось немало динозаврового. Тут вельможа почему-то задрожал и зажмурил два настоящих глаза, а третий, во лбу, открыл. Из него выкатилась слеза. — Скоро, — сказал он сквозь слезы, — скоро вы окажетесь пред темными очами нашего короля. Это страшное существо! Это грозный властитель. Вы же, принцесса, обыкновенная девочка, которая даже магии не обучена. Ведь не обучена? — Нет, не обучена. — А мы вот полностью полагаемся на мистику и суеверия. И этим выгодно отличаемся от всех остальных народов и королевств. Карету тряхнуло. Алиса выглянула в окошко и увидела, что они остановились перед городскими воротами. Ворота были старые, окованные железными полосами и усеянные шляпками железных гвоздей с ладонь размером. Они были приоткрыты, но соединены толстой ржавой цепью, которая провисала почти до земли. К цепи вышел стражник. Закованный в кожу, как в латы, в шляпе с пером, он выглядел очень внушительно. — Кто смеет беспокоить покой нашего города? — спросил он таким громким голосом, что вороны взлетели с башни и принялись носиться над головами. — Государь еще спит! — Придется ждать, — сказал вельможа. — Пока его величество не изволит проснуться, никто в городе не встает. — Как так может быть?! — воскликнула Алиса. — Разве сейчас так рано? |
| Детский хоспис. Информационный бюллетень 36 ноября 2008 Из золотой осени мы шагнули в промозглый, дождливый ноябрь. Дети уже ждут наступления новогодних праздников, а мы постепенно к ним готовимся. Ребята пишут письма Деду Морозу, где рассказывают о самых заветных своих желаниях. Из золотой осени мы шагнули в промозглый, дождливый ноябрь. Дети уже ждут наступления новогодних праздников, а мы постепенно к ним готовимся. Ребята пишут письма Деду Морозу, где рассказывают о самых заветных своих желаниях. Это далеко не простое дело. Тяжело больному ребенку трудно поверить в чудо, потому что главного чуда - выздоровления - не происходит. Тем ценнее увидеть на серьезном не по годам личике сияющие глаза и радостную улыбку. В нашем городе есть немало пациентов с редким генетическим заболеванием муковисцидоз. В октябре мы взяли на попечение около 10 человек, чтобы обеспечивать их специальным питанием и медикаментами. В этом номере бюллетеня мы хотим рассказать чудесную историю о Золушке и доброй фее. Какая девушка не мечтает познакомиться с настоящим модельером. Кристине повезло вдвойне, она не только побывала на показе талантливого петербургского модельера Алены Ахмадулиной, но и лично пообщалась с ней и получила в подарок красивое платье. Перед показом девочку отвезли в салон красоты, где сделали макияж, приготовили для нее платье. Кристина была в восторге от дефиле, от известных людей, которые очень просто и мило с ней общались. Девушка смеется, что ей до сих пор трудно поверить, что это произошло именно с ней. Наши маленькие пациенты побывали в торгово-развлекательном центре " Меркурий " . Вместе со своими любимыми героями сериала " Смешарики " они участвовали в конкурсах, водили хороводы и пели. Напоследок все ребята смогли сфотографироваться со Смешариками. Сбылась давняя мечта нескольких наших пациентов - они посмотрели цирковое представление братьев Запашных. Детям очень понравилось красочное шоу, грациозные хищники и смелые дрессировщики. Трудно представить, что человек никогда в жизни не бывал в зоопарке. Но тяжелая болезнь вынуждает лежать в больнице вместо веселых развлечений. Для Маши Ф. мы организовали поездку в Санкт-Петербургский зоопарк. И хотя шел дождь, и было довольно холодно, девочка с огромным удовольствием ездила от вольера к вольеру, рассматривая зверей и птиц. |
| — Да! Я всегда завидовал козлам! — с воодушевлением молвил верблюд и принялся за новое учение. Учеба у феи была трудной. Пропасти и скользкие ледники, падающие камни и стремительные горные реки, густой туман и безжалостные ветры… Верблюд учился прилежно, внимательно слушая наставления феи. Он тренировался, тренировался, тренировался… А горные козлы смотрели на его неуклюжие прыжки с камня на камень и хихикали. Конечно, верблюд не научился прыгать, как горный козел. Но он существенно расширил свои возможности. И главное, он научился чувствовать горы, понимать их язык, воспринимать их мудрость. А еще он стал смелее, самостоятельнее и крепче духом. — Я уйду жить к себе в пустыню, — сказал как-то раз верблюд фее. — Я уже чувствую, что пора. Но память об этих местах и о твоих уроках я сохраню на всю жизнь. Спасибо тебе за науку. Прощай. — Пусть твоя дорога будет благословенна, а твои дела — только добрыми и мудрыми. И тебе спасибо, что ты так старательно учился. Я смогла узнать много нового. Прощай, — ответила фея. Верблюд вернулся в свою пустыню. И стал там жить. «Все же пустыня — это самое мое любимое место на земле, — часто думал верблюд. — Но как хорошо, что я знаю про другие места! И как хорошо, что все это есть!» Конечно, у верблюда теперь появилось много новых интересных дел. И много новых интересных открытий он совершил, гуляя по знакомым с детства местам. И жизнь его сделалась еще интереснее и чудеснее. ВЕСЕЛЫЕ ШУТКИ Многие взрослые люди почему-то тяготеют к излишней серьезности. Не знаю, почему. Чувство юмора во многих ситуациях просто спасает. И любое дело, которое делается весело, идет лучше. В том числе, и учеба. По-моему, именно в учебе шутки и улыбки наиболее важны и уместны. Шутка как бы освежает нас, выводит из чрезмерно жесткого стиля мышления. Ведь изучая сложные и серьезные предметы, невольно поддаешься их слегка подавляющему стилю. Теории и методы науки исторически сложились в духе «серьезности». Хотя многие великие ученые — большие шутники. А иначе — как же?! |
| 85. Кто не стал бесстрастным, тот не только не знает, что такое бесстрастие, но даже не может верить, что существует кто-либо бесстрастный на земле. Ибо как тот, кто прежде не отверг себя и не истощил с готовностью свою кровь за эту поистине блаженную жизнь, представит, что кто-либо другой сделал это, чтобы приобрести бесстрастие? Также и тот, кто думает, что имеет Духа Святого, не имея на самом деле ничего, никогда не поверит, слыша о действиях Святого Духа, бывающих в тех, которые имеют Его, что есть кто-нибудь в этом поколении равный апостолам Христовым и древним святым, находящийся под действием Божественного Духа и движимый Им, или сознательно и ясно пребывающий в видении Его. Ибо каждый по своему собственному состоянию судит о том, что касается ближнего, идет ли речь о добродетели или о пороке. 86. Иное есть бесстрастие души, и иное — бесстрастие тела. Ибо первое освящает тело своим собственным сиянием и светоизлиянием Духа, а второе само по себе не приносит никакой пользы тому, кто приобрел его. 87. Иное есть неподвижность душевных и телесных членов, и иное — приобретение добродетелей. Ибо одно зависит от естества, а другое даже все естественные движения удерживает. 88. Не желать ничего из удовольствий и наслаждений мира не равно стремлению к вечным и невидимым благам: то — одно, а это — другое. Многие презрели первое, немногие же из людей познали второе. 89. Отвращаться от славы человеческой и не искать ее — не то же самое, что прилепляться к славе Божией; велико различие между тем и другим. Ибо первую отвергли многие из тех, кто подвластны прочим страстям, второй же с большим трудом и усилием удостоились немногие. 90. Не одно и то же — довольствоваться бедной одеждой, не желая красивого одеяния, и облечься в свет Божий: то — одно, а это — другое. Ибо одежду с легкостью презрели некоторые из уловляемых тысячами похотей, в свет же оделись только те, кто непрестанно ищут его через всякое злострадание, кто сделались сынами света и дня (1 Фее. 5:5) через исполнение заповедей. |
|
|
