| поиск: разделы рассылка Материал Генерал Михаил Ефремов. Биография Ефремов Михаил Григорьевич – советский военачальник, командующий 33-й армией Западного фронта, генерал-лейтенант. Родился 27 февраля (11 марта) 1897 года в городе Тарусе Калужской губернии (ныне Калужской области) в семье рабочего. Русский. Член РКП(б) с 1919 года. В ноябре 1915 года Михаил Ефремов был призван в Русскую императорскую армию. В 1916 году он окончил Телавскую школу прапорщиков, участвовал в 1-й мировой войне. Во время Великой Октябрьской социалистической революции вступил в Красную Гвардию и в составе 1-го Замоскворецкого красногвардейского отряда участвовал в Октябрьском вооружённом восстании в Москве. В Красной Армии с 1918 года. В Гражданскую войну командовал стрелковой ротой, батальоном, железнодорожным полком при обороне Астрахани, стрелковой бригадой и дивизией на Южном и Кавказском фронтах. Особенно отличился, будучи начальником головного боевого участка железных дорог 11-й армии, при освобождении Баку в 1920 году, за что был награждён орденом Красного Знамени Азербайджанской ССР 1. В приказе Революционного комитета Азербайджанской ССР указывалось основание награждения: " за взятие города Баку и за молниеносный смертельный удар, нанесённый в сердце буржуазного мусаватского правительства Азербайджана " . После Гражданской войны в 1922 году окончил Военно-академические курсы высшего комсостава, в 1928 году – Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе, в 1930 году – Курсы партийно-политической подготовки командиров-единачальников при Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева, в 1933 году – Военную академию РККА имени М.В. Фрунзе. С февраля 1921 года – командир 33-й отдельной стрелковой дивизии, с июля 1921 года – начальник Вторых Московских командных пехотных курсов, с февраля 1924 года – помощник командира и начальник политотдела 14-й стрелковой дивизии. С апреля 1924 года командовал 19-й Тамбовской стрелковой дивизией, с июля 1928 – 18-й Ярославской стрелковой дивизией. В 1927 году – военный советник в Китае. |
| С 1913 года, по приглашению П.И. Николаи, посвятил себя работе в Христианском Студенческом Движении в России. «Выступал с многочисленными лекциями религиозно-философского содержания в Университете и других высших учебных заведениях Москвы, Петрограда, Киева, Одессы, Самары – причем, обычно устраивал после этих лекций свободный обмен мнениями» 44 . С начала революции 1917 года его лекционная деятельность «не изменилась в своем содержании и не сократилась в объеме, наоборот, она еще более возросла вместе с увеличением интереса к вопросам христианства, как среди интеллигенции, так и среди народа вообще» 45 . Неоднократно выступал на диспутах с Луначарским в Политехническом музее. Блестяще владея ораторским искусством, пользовался большой популярностью у публики. Принимал деятельное участие в создании Христианских Студенческих кружков в Москве, Самаре, Владимире и других городах. Официально возглавлял Христианский Студенческий кружок в Москве (до 1923 года). До 25 лет В.Ф. Марцинковский был православным, но затем стал добиваться антиканонических реформ православия, стремясь к сближению его канонов и обычаев с первохристианской общиной. Так, отойдя от православия, он счел для себя нужным принять второе крещение «по вере» в среде баптистов. Отказался он и от военной службы, примкнув этим к толстовцам и некоторым из сектантов. Однако, он не считал себя принадлежащим ни к одной из сект. «Я хотел бы в духе объединяться со всеми любящими Христа и называться просто христианином», – говорил он сам о себе. В студенческой среде его называли «свободный христианин». В 1920 году встречался с Патриархом Тихоном, но его реформистские тенденции не получили одобрения Святейшего. В марте 1921 года был арестован ЧК и пробыл в тюрьме (Таганской и Бутырской) семь месяцев, до октября 1921 года. 20 апреля 1923 года Советским правительством был выслан за границу (в Прагу). После высылки жил в Германии, Австрии, Франции, Италии, в Монако (Монте-Карло) и в Израиле. Последние годы своей жизни проповедовал Евангелие среди евреев в Палестине. Умер 20 сентября 1970 года. Похоронен в Палестине на г. Фавор, где у него был домик с участком земли. |
| В годы Первой мировой войны в городе и на ближайших станциях находились военнопленные германской, австро-венгерской и турецкой армий. Революция и гражданская война После февральской революции 1917 года в Чите сложилось двоевластие. 4 марта 1917 года были избраны Читинский Совет рабочих депутатов и Читинский Совет солдатских депутатов. 5 марта 1917 года собрание представителей политических партий и общественных организаций избрало Забайкальский комитет общественной безопасности (КОБ) - орган власти Временного правительства, который в октябре 1917 года отказался признать победившую в Петрограде Советскую власть. 31 декабря 1917 года взамен КОБа был создан Народный Совет. Органом местного самоуправления оставалась Читинская городская Дума. 16 февраля 1918 года в Чите установилась Советская власть. 5 апреля 1918 года Читинский Совет распустил Думу, а ее функции передал Совету городского хозяйства во главе с И.В. Резниковым. 26 августа 1918 года в Читу вступили части Временного Сибирского правительства, а через несколько дней войска японского императорской армии и Особого Маньчжурского отряда под командованием атамана Г.М. Семенова. В результате в городе установилась Забайкальская белая государственность. 22 октября 1920 года в город вошли части Амурского фронта Дальневосточной республики (ДВР) , до 1922 года Чита являлась столицей республики. В 1921 году открыто первое в регионе высшее учебное заведение Государственный институт народного образования (в 1923 году переведен во Владивосток). В годы советской власти В 1923 - 1926 годах Чита - центр Забайкальской губернии Дальневосточного края, в 1926 - 1930 годы - окружной город Дальневосточного края, в апреле - декабре 1934 - центр Читинской области в составе Восточно-Сибирского края, с 1937 года - центр Читинской области. Начиная с 1923 года большинство улиц в центре города были названы именами революционеров, участников Гражданской войны, советских и партийных деятелей. Переименовывались также площади Атаманская, ставшая площадью Свободы, Новособорная - Ленина, парк Жуковского назван парком Профсоюзов, позже парком окружного Дома Красной Армии. С 1920-х годов начались репрессии против старой интеллигенции, духовенства, участников Белого движения. В 1937 - 1938 годы репрессии стали массовыми в отношении всех слоев населения, включая руководство города. Расстрелянных читинцев тайно хоронили в окрестностях Читы в лесу за с. Каштак. |
| Я ранее уже повествовал о том, что был такой ирландец по имени Фрэнсис Мак Галлах, который сумел отыскать в России много чего любопытного. Посмотрим на это коллективное фото членов Екатеринбургского совета рабочих и солдатских депутатов. Все там представлены - и Юровский, и Белобородов, и Быков, и Голощекин и другие. Но кто это так непринужденно, вальяжно раскинулся в кресле посредине снимка, в отличие от своих явно закомплексованных соратников по партии? А это некто товарищ Сосновский, известный. но загадочный большевик, который, по утверждению британского офицера, отыскавшего это фото и опубликовавшего его в своей книге, «крутил шашни» с очаровательной мисс Юровской. Лев Семенович Сосновский - первый председатель Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов, член Президиума ВЦИК. В конце ноября 1917 г. баллотировался в Учредительное собрание от Пермской губернии и в декабре, как избранный депутат, отправился в Петроград. Занимал целый ряд очень ответственных постов: в 1917 - 1924 гг. был членом Президиума ВЦИК, в 1919-1920 гг. - председателем Харьковского губкома КП(б)У, в 1921 г. заведовал агитпропом ЦК РКП(б). С 25 апреля 1923 по 23 мая 1924 - был членом Центральной контрольной комиссии РКП(б). В конце 1917 - начале 1918 г. вместе с В. Володарским редактировал «Красную газету» в Петрограде; в мае 1920 г. возглавил газету «Гудок». Журналист по профессии и троцкист по убеждениям, с 1923 года устойчиво входил в состав «левой оппозиции» в партии. К сведению г-на Семена Резника из Вашингтона - еврей по национальности, выходец из семьи оренбургского кантониста, ставшего на пенсии владельцем адвокатской конторы. Был близок как к Я.М.Свердлову, так и к Л.Д.Троцкому, можете сами в этом убедиться, глядя на другое фото. Вот так вот, пытливые исследователи необъятной темы «екатеринбургские останки». Поразмышляйте на досуге над вышесказанным. А заодно уж и придумайте внятное и правдоподобное объяснение следующему факту истории: почему это вдруг в 1977 году, в самый расцвет брежневско-щелоковского правления в непосредственной близости от ныне всемирно известного захоронения в Поросенковом Логу, в поселке Шувакиш при активном содействии Свердловского обкома КПСС и лично его первого секретаря, господина-товарища Ельцина был организован крупнейший в СССР вещевой рынок-барахолка, который в народе из-за колоссального скопления людей называли «тучей». Можете самостоятельно почитать о ней здесь и составить собственное красочное впечатление о нравах поистине «свердловских», но уж никак не «екатеринбургских» властей. ( ) |
| Между тем, Южный фронт под командованием М.В. Фрунзе успешно завершил наступление в Крыму. С занятием Крыма основная фаза гражданской войны в России завершается, что дает возможность И.В. Сталину исполнять свои обязанности как Наркома по делам национальностей. В его введении оказались вопросы национальной политики, а также отношений с сопредельными на тот период государствами Закавказья – Арменией и Грузией. 23 ноября он выступает в Политбюро с докладом о положении на Кавказе, по которому принимается решение: «Принять по отношению к Грузии, Армении, Турции и Персии максимально примирительную политику, то есть направленную больше всего к тому, чтобы избежать войны». Между тем, не без поддержки 11 Красной армии, дислоцировавшейся с апреля 1920 года в Баку, Советская власть была установлена сначала в Армении (2 – 4 декабря 1920 года), а затем и в Грузии (21 февраля 1921 года). Эпицентром политической активности в этот период становится Грузия, находившаяся в наиболее бедственном положении, в том числе вследствие деятельности на ее территории националистического правительства Н. Жордания. Так, в частности, после установления Советской власти в Грузии выяснилось, что правительство Н. Жордания заключило тайное соглашение о передаче Турции Аджарии (Батумской области) вместе с портом Батум. Участвовавший в российско-турецких переговорах И.В. Сталин сумел обосновать позицию Советской России, что заключённое Турцией с грузинским меньшевистским правительством не имеет юридической силы. При этом, доводы И.В. Сталина были подкреплены и военным аргументом (вступлением в Батум 18-й кавалерийской дивизии под командованием Д.П. Жлобы). В результате турецкая сторона вынуждена была подписать согласно которому Батум и область оставались за Грузией. Таким образом, именно И.В. Сталину, современная Грузия обязана тем, что Аджария входит в ее состав. К сожалению, в последние время, с момента прихода в этой стране к власти М. Саакашвили, отношение к памяти И.В. Сталина является, едва ли не самым негативным, на всем постсоветском пространстве. А ведь именно ему Грузия обязана была своим привилегированным положением в составе СССР. |
| Известно, что у Богословского установились дружественно-доверительные отношения в 1920-е гг. с академиком С. Ф. Платоновым. В наибольшей мере, благодаря Платонову, он стал 4 декабря 1920 г. членом-корреспондентом Академии наук и уже через четыре месяца, 2 апреля 1921 г. – академиком. Платонов, приезжая в Москву, стал останавливаться у Богословских, а Богословский, оказываясь в Петрограде-Ленинграде, – в квартире Платоновых. О близости двух самых выдающихся в те годы историков России свидетельствует их переписка (более пятисот писем), некролог, написанный Платоновым, даже следственное дело Платонова (1930–1931 гг.) 12 . Такое сближение закрепилось в послереволюционные годы, но дневник Богословского помогает уяснить предпосылки этой редкостной дружбы. В 1911 г. Богословский не оказался еще в ряду московских историков, принявших участие в сборнике к юбилею Платонова, подобно ученым его круга С. Б. Веселовскому, Ю. В. Готье, М. К. Любавскому, А. И. Яковлеву. В дневнике 1915–1917 г. о Платонове упоминается чаще, чем о ком-либо из иногородних историков, и неизменно уважительно – и о встречах в Москве и Петрограде, и об общественном настрое Платонова, и о письмах к нему и его. Показательно и то, что зафиксировано о разговоре, при посещении в Петрограде академика А. С. Лаппо-Данилевского с хозяином квартиры и, тоже пришедшим к нему, членом Государственного совета бароном Икскуль-фон-Гильденбандтом: «Досталось, также, и Платонову; но, так как я при попытке его бранить хранил упорное молчание, то выпады против него не были продолжительны» (запись 25 мая 1916 г.). Выразительно оценочного характера запись 19 января 1916 г.: «Получил открытку от С. Ф. Платонова в ответ на посланный ему оттиск статьи о Судебнике: „Многоуважаемого М. М. очень благодарит за присылку ему статьи об Устьянском кодексе, преданный ему С. Ф. Платонов“. Последними словами об „Устьянском кодексе, дается мне понять, что прочел статью. Какая завидная вежливость и какая тонкость!» (В статье 1915 г. «Еще к вопросу о Судебнике 1589 г.» Богословский обосновывал мысль о составлении его в Устьянских волостях и отражении в нем правовых норм Северного Поморья.) |
| Зерчанинов до 1920 г. исполнял обязанности секретаря экзархата и старался быть активным в церковных делах. В 1921 г. папа Бенедикт XV подтвердил полномочия экзарха Леонида (Федорова) , но гонения и притеснения верующих в целом и греко-католиков в частности только набирали обороты. Преследованиям со стороны советской власти подверглось все как нерусское , так и русское католическое духовенство в Советской России во главе со своим экзархом Леонидом (Федоровым) . Впервые о. А. Зерчанинов был арестован большевиками 30 апреля 1919 г. вместе с католическим Могилевским архиепископом Эдуардом фон Роппом в качестве заложников , но через месяц был освобожден . С 12 по 18 апреля 1920 г. вновь находился под арестом в рамках следствия по «польскому делу». В феврале 1922 г. от папы Пия Х Зерчанинов получил титул прелата Папского двора, а после ареста экзарха протопресвитера Леонида Федорова с марта по декабрь 1923 г. управлял делами экзархата в Петрограде . 19 ноября 1923 г. о. Зерчанинов был вновь арестован по обвинению в распространении контрреволюционных материалов, но в декабре того же года отпущен под подписку о невыезде. В мае 1924 г. постановлением Коллегии ОГПУ приговорен по ст. 61 УК РСФСР к десяти годам тюремного заключения. В августе того же года приговор был пересмотрен и ввиду преклонного возраста Зерчанинова заменен на три года ссылки с отбыванием наказания в Екатеринбурге (Свердловске) (по другим данным, был приговорен к пяти годам ссылки) . С отправкой его в ссылку община русских греко-католиков в Петрограде почти прекратила свое существование . После Екатеринбурга Зерчанинов был отправлен в Тобольск, где 28 мая 1926 г. был вновь арестован за религиозную деятельность и отправлен на Крайний Север в г. Обдорск (Салехард). В первой половине мая 1927 г. Зерчанинов был освобожден из ссылки с запретом проживания в шести крупных городах. Поселившись в Смоленске, пытался заниматься религиозной деятельностью и «возглавить местный католический приход» . Вероятно, потерпев неудачу в своих начинаниях, в 1929 г. переехал в Нижний Новгород (г. Горький) и проживал в семье сына, где и скончался в возрасте 85 лет. Место захоронения точно не известно . |
| И наконец, нельзя оставить без внимания ещё один аспект деятельности профессоров Доброклонского и Титова на Православном богословском факультете в Белграде. Будучи русскими профессорами с самым длинным стажом на упомянутом факультете, им была поручена забота о «русских делах» на факультете. Это в первую очередь относилось к представлению интересов русских студентов перед Советом факультета в контексте их различных просьб, связанных чаще всего с освобождением от сдачи отдельных экзаменов и с финансовой помощью. В то же время Совет факультета поручил названным профессорам высказать своё мнение в связи с признанием дипломов, полученных в России. В этом отношении важно упомянуть инициативу профессора Доброклонского в том, чтобы степени кандидатов и магистров русских духовных академий были признаны «в качестве формальной квалификации при выборе преподавателей Богословского факультета», что Советом факультета и было принято (решение было принято на заседании от 6 апреля 1925 года) . Помимо профессоров Доброклонского и Титова, на Православном богословском факультете в Белграде в первое десятилетие его существования работали ещё четыре русских профессора. Первым был привлечён Михаил Алексеевич Георгиевский, бывший профессор Историко-филологического факультета Петроградского университета. Он был избран внештатным преподавателем староеврейского языка на заседании Совета факультета, состоявшемся 30 октября 1920 года . На факультете он проработал целое десятилетие. В 1921 году ординарным профессором на кафедре Священного Писания Старого Завета избран Александр Петрович Рождественский, бывший профессор Петроградской духовной академии (избран 10 февраля) . В следующем 1922 году ординарным профессором сначала Патрологии, а потом Священного Писания избран Николай Никанорович Глубоковский, бывший профессор Петроградской духовной академии. На заседании факультета, состоявшемся 25 января того же года, декан Стеван Димитриевич сообщил преподавательскому совету, что получил информацию «об избавлении из России известного богослова Глубоковского», и что вступил с ним в контакт, договорившись о принятии его на кафедру Патрологии. Совет с радостью воспринял эту информацию, решив, что профессор Глубоковский в первое время возглавит кафедру Патрологии, а потом, когда создадутся условия, кафедру Священного Писания – предмета, по которому он был специалистом. Заключение в связи с избранием профессора Глубоковского за Учёный совет Белградского университета написали профессора Доброклонский и Титов . Четыре месяца спустя, на заседании, состоявшемся 23 мая 1922 года, профессор Глубоковский был избран ординарным профессором Священного Писания . |
| Сразу после Февральской революции ИППО перестало именоваться «Императорским», великая княгиня Елизавета Федоровна сложила с себя полномочия председателя Общества, 9 апреля 1917 г. председателем был избран прежний вице-председатель, кн. А.А. Ширинский-Шихматов. Осенью 1918 г. князь эмигрировал в Германию. Там, никем в России на то не уполномоченный, он возглавил параллельный «Совет Православного Палестинского Общества» – своеобразный «Совет в изгнании», объединив некоторых из прежних членов ИППО, оказавшихся в эмиграции 180 . А Совет настоящий, оставшийся на родине, 5 (18) октября 1918 г., «ввиду продолжающегося доселе отсутствия из Петрограда председателя Общества А.А. Ширинского-Шихматова и невозможности в настоящее время установить с ним более или менее правильные сношения», просил вступить во временное исполнение обязанностей председателя старейшего члена Совета ИППО академика В.В. Латышева, который и занимал этот пост до своей кончины 2 мая 1921 г 181 . Общество стало называться – Российское Палестинское Общество при АН СССР, но и в этом, сугубо научном, качестве было в 1923 г. закрыто и лишь в 1925 г. официально зарегистрировано НКВД. В число членов РПО входили в 1920-е гг. академики В.В. Бартольд, А.А. Васильев , С.А. Жебелев, П.К. Коковцов, И.Ю. Крачковский, Н.Я. Марр (Председатель Общества в 1928–1934 гг.). И.И. Мещанинов, С.Ф. Ольденбург, А.И. Соболевский, В.В. Струве, Ф.И. Успенский (Председатель Общества в 1921– 1928 гг.); профессора Д.В. Айналов, В.Н. Бенешевич , А.А. Дмитриевский , И.И. Соколов и др. Членами Общества стали также многие выдающиеся ученые в области естествознания: академики В.И. Вернадский, А.Е. Ферсман, Н.И. Вавилов. И с этой интеллектуальной силой нельзя было не считаться. Научная жизнь Общества практически не прерывалась, за исключением, может быть, самых трудных месяцев «военного коммунизма». Но после 1934 г. РПО плавно переходит в виртуальный режим существования: никем формально не закрытое, оно мирно прекращает функционирование. Между тем, в Святой Земле Русская Духовная Миссия, с ее многочисленными участками, храмами и монастырями, равно, как и школы, больницы и подворья, принадлежавшие Палестинскому Обществу, оказались без какой-либо дипломатической защиты, без духовной и экономической поддержки. К тому времени ИППО и Русская Духовная Миссия в Иерусалиме обладали в Палестине земельными участками (в общей сложности более 70) 182 , с суммарной территорией около 150 га 183 . |
| Благодаря этим концертам у нас возникли в протестантском мире новые крепкие дружественные связи. Православие начинают узнавать, любить и почитать. Мы прорубили еще одно окно в Европу… И студентам нашим представился случай видеть протестантов, знакомиться с их церковной жизнью, что, конечно, очень расширяло их духовный кругозор и принесло им большую пользу. Так Господь благословил из малого и чисто экономического предприятия сотворить большое миссионерское дело. Я дал внешний, быть может, поверхностный обзор наших сношений с инославными, главным образом с протестантами и особенно с Англиканской Церковью. В этом взаимообщении мы хорошо узнали и полюбили друг друга, научились вместе молиться. Я считаю это важным достижением в деле сближения наших Церквей. Таял лед того взаимного непонимания, которое ведет ко взаимному отчуждению, разрушались перегородки, укреплялись братские чувства во Христе — в этом несомненно большое значение, великая заслуга Экуменического движения, и за это слава Богу, а будущее в руках Божиих… Глава 23. ЦЕРКОВНАЯ СМУТА Управление Западноевропейской епархией, как я уже рассказал [ ], было мне поручено в 1920 году Высшим Русским Церковным управлением, вначале обосновавшимся в Константинополе, а потом — в Карловцах, в Сербии, где всем нам, русским архиереям, было оказано широкое гостеприимство. Вскоре же по вступлении в должность я почувствовал, что мои полномочия канонически зыбки и нуждаются в подтверждении высшей инстанции Русской Церкви — Московской патриархии. Мне удалось снестись с Патриархом Тихоном, и вот летом 1921 года в Берлин прибыл патриарший Указ [ ], подтверждающий мое назначение временно Управляющим русскими православными церквами и приходами в Западной Европе впредь до восстановления правильных, нормальных сношений с Россией. Митрополит Вениамин (впоследствии принявший мученическую кончину) на это назначение согласился тоже и написал мне собственноручное письмо от 8(21) апреля 1921 года, в котором заявил: «С своей стороны я даю полное согласие, чтобы в то время, когда почти нет сношений с заграничными церквами, Вы заведовали ими — тем более что это временное заведование Вашим Высокопреосвященством признано и подтверждено Святейшим Патриархом». |
|
|
