| Очевидно, для них, очень даже хороши. Вспомните себя в десятилетнем возрасте. Пионерский лагерь. Ночь. Все по очереди рассказывают страшные истории (кстати, книг, об этом не было), по спине бегут мурашки, но все равно слушаешь, не оторваться… Новые «ужастики» ничуть не страшнее рассказов, что большинство из нас любили читать в детстве. Проверено моей практикой, что даже тот ребенок, который предпочитает книге телевизор, не может устоять, и втягивается в увлекательные приключения героев, тайны и загадки, самые непредсказуемые и необычные вещи, описанные в таких книгах. Это – к слову о практике и методике выявления читательских «библиотечных» предпочтений ребенка. И мы не мешали дочке в ее выборе, во-первых, справедливо полагая, что уже в таком возрасте формирующаяся личность девочки ориентирована не только на родительские или библиотечные рекомендации, но и на «моду» в своей среде, во-вторых, уважая ее личный выбор. Поэтому полагал бы оставлять ребенку разумную автономию в выборе книг и библиотечных предпочтениях в частности. По крайней мере, чтение для детей остается ненавязчивым, желанным процессом, а значит, завоевывает сердца. Так на практике еще раз апробирован и подтвержден постулат заслуженного специалиста петербургской библиотечной школы И.И. Тихомировой – «учить не уча». Таков лейтмотив видится мне и для всей книги. 3.3.1. Рекомендуемая (автором) литература для чтения вслух взрослыми – детям Маялуома М. Папа, когда придет Дед Мороз?/ Маркус Маялуома; пер. с финского Е. Тиновицкой. – М.: Самокат, 2008. – 36 с. Миеттинен Ауликки. Отто и малыш из тыквы./Сказка. – пер. с финского – М.: Стрекоза, 2009. – ISBN 978–59951–04544 Тина Нопола, Мерви Линдман. Сири и ее новые друзья. – М.: Открытый мир, 2002. Тина Нопола, Мерви Линдман. Сири и радость третьего этажа. – М.: Открытый мир, 2007. Успенский Э. Красная Рука, черная простыня, зеленые Пальцы/предисл., сост.: Успенский Э., Усачев А. – М…: Экономика, 1992. – 287 с. Имаи А. Приключения Честера. – М.: Клевер-Медиа-Групп, 2011/– 24 с. |
| 2. Источник изливает чистую воду; но на дне его лежит тина. Если возмутит кто тину, - весь источник делается мутным. Так и душа, когда бывает возмущена, срастворяется с пороком. И сатана чем-то одним делается с душею; оба духа во время блуда или убийства составляют что-то одно. Посему-то прилепляяйся сквернодейце едино тело есть с блудодейцею (1 Кор. 6, 16). Впрочем, в иное время самостоятельная душа действует сама по себе, и раскаивается в своих поступках, плачет, молится, и приводит себе на память Бога. А если бы душа всегда погрязала в зле, то как могла бы делать это; потому что сатана, будучи жестокосерд, никак не хочет, чтобы люди обращались к покаянию? И жена по сопряжению с мужем едино с ним, но в иной час они разлучены между собою: потому что, нередко один из них умирает, а другой остается жив. Подобное сему бывает и при общении души с Духом Святым: душа делается с Ним единым духом. Прилепляйся же Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17). Сие же бывает, когда человек поглощен самою благодатью. 3. Иные, вкусив уже сладости Божией подлежат еще действию на них сопротивника, и по неопытности дивятся, что и после Божия посещения помыслы оказывают свое действие и во время христианских таинств. Но состарившиеся в этом состоянии не дивятся сему, как и опытные земледельцы по долговременному навыку, когда бывает плодородие, не остаются совершенно беспечными, но ожидают и голода и скудости, и наоборот, когда постигает их голод, или скудость, не теряют совершенно надежды, зная, что времена переменяются. Так и в духовном, когда душа подпадает различным искушениям, не дивится она и не отчаивается; ибо знает, что по Божию попущению дозволяется злобе испытывать и наказывать ее, и наоборот, при великом своем богатстве и покое, не делается беспечною, но ожидает перемены. Солнце есть тело и тварь, но, освещая места зловонные, где есть тина и нечистоты, нимало не терпит, или не оскверняется: кольми же паче Дух чистый и Святый, пребывая в душе, состоящей еще под действием лукавого, ничего от того не заимствует; ибо свет во тме светится, и тма его не объят (Иоан. 1, 5). |
| Мраморные, узорчатые и золотые. 10 необычных способов покрасить яйца Советы декоратора Тины Хабаровой 19 апреля, 2019 Советы декоратора Тины Хабаровой Московский декоратор Тина Хабарова рассказывает в Instagram , как приготовить необычные и яркие пасхальные яйца с помощью натуральных красителей и вдохновения. «Правмир» собрал десять ее рецептов, которые пригодятся вам накануне Пасхи. Что сделать перед окрашиванием Тина Хабарова Есть несколько секретов, которые помогут вам в окрашивании пасхальных яиц. За несколько часов до окрашивания подержите яйца при комнатной температуре. Если варить их сразу после того, как достанете из холодильника — потрескаются. Перед варкой вымойте их теплой водой с содой. Варить яйца лучше в толстостенном сотейнике — это тоже убережет их от растрескивания. Следует медленно довести их до кипения и оставить его минимальным во время варки. Для погружения яиц в красящий раствор пользуйтесь специальным держателем или просто венчиком — внутрь него можно просунуть яйцо. После окрашивания можно протереть яйца подсолнечным маслом, тогда они приобретут потрясающий блеск. 1. Натуральные красители Работа с натуральными красителями интересна и увлекательна. Яйца окрашиваются гораздо дольше, поэтому можно легко контролировать степень окраски и, например, оставить их в пастельных тонах. Расскажу о нескольких проверенных рецептах. — Луковая шелуха. В один литр воды высыпаем 1,5 стакана луковой шелухи и кипятим час. Потом кладем туда яйца. Секрет: красный лук даст лиловый оттенок, попробуйте! — Куркума. Веселые желтые яйца получатся, если в один литр горячей воды добавить три столовых ложки куркумы и затем погрузить туда уже вареные яйца. — Паприка. В один стакан воды добавьте четыре столовых ложки паприки и варите полчаса. Потом поместите в отвар уже вареные яйца. Получится сочный оранжевый цвет. — Свекла. Чтобы получить вареные яйца розового цвета, замочите их с соком свеклы. Для более яркого цвета — оттенки красного-бордо — прокипятите яйца вместе с ней и дайте настояться пару часов. |
| Между тем пылкая Тина успела уже взбудоражить весь дом. Почтенная экономка, толстая, добродушная Олимпиада Савична, говорила, что и взаправду барин ей наказывал распорядиться о тапере, если не приедет музыка, и что она об этом тогда же сказала камердинеру Луке. Лука в свою очередь оправдывался тем, что его дело ходить около Аркадия Николаевича, а не бегать по городу за фортепьянщиками. На шум прибежала из барышниных комнат горничная Дуняша, подвижная и ловкая, как обезьяна, кокетка и болтунья, считавшая долгом ввязываться непременно в каждое неприятное происшествие. Хотя ее и никто не спрашивал, но она совалась к каждому с жаркими уверениями, что пускай ее бог разразит на этом месте, если она хоть краешком уха что-нибудь слышала о тапере. Неизвестно, чем окончилась бы эта путаница, если бы на помощь не пришла Татьяна Аркадьевна, полная, веселая блондинка, которую вся прислуга обожала за ее ровный характер и удивительное умение улаживать внутренние междоусобицы. – Одним словом, мы так не кончим до завтрашнего дня, – сказала она своим спокойным, слегка насмешливым, как у Аркадия Николаевича, голосом. – Как бы то ни было, Дуняша сейчас же отправится разыскивать тапера. Покамест ты будешь одеваться, Дуняша, я тебе выпишу из газеты адреса. Постарайся найти поближе, чтобы не задерживать елки, потому что сию минуту качнут съезжаться. Деньги на извозчика возьми у Олимпиады Савичны… – Звонки раздавались один за другим почти непрерывно. Приезжали все новые и новые гости. Барышни Рудневы едва успевали справляться с ними. Взрослых приглашали в гостиную, а маленьких завлекали в детскую и в столовую, чтобы запереть их там предательским образом. В зале еще не зажигали огня. Огромная елка стояла посредине, слабо рисуясь в полутьме своими фантастическими очертаниями и наполняя комнату смолистым ароматом. Там и здесь на ней тускло поблескивала, отражая свет уличного фонаря, позолота цепей, орехов и картонажей. Дуняша все еще не возвращалась, и подвижная, как ртуть, Тина сгорала от нетерпеливого беспокойства. Десять раз подбегала она к Тане, отводила ее в сторону и шептала взволнованно: |
| И, протомив день, порой и три дня “любезную даму сердца”, сломленный мольбами, слал он за реку письменные отгадки: “Письмо”, “Перо”, “Игла”, “Наперсток”, “Орех”. Лишь повоевав достаточно и достигнув чина сержанта, Финифатьев узнал название всему этому — тактика! А в молодости он, однако, мало чего понимал в тактике и сделал перебор в культурном напоре. “Любезная дама сердца” из сил выходила, напрягаясь, чтобы так же складно и изысканно отвечать на послания “любезного друга сердца из села Кобылино”, потому как имя пламенной революционерки Клары Цеткиной значилось на вывеске сельсовета, в протоколах собраний, на лозунгах и в разных отчетах, а в остальном приживалось туго, да и не приживется, пожалуй что. “Отдала колечко со правой руки, полюбила парнечка я из-за реки”, — лепетала Тина и доходила совсем уж до явного откровения: “Я сидела на лужку, писала тайности дружку. Я писала тайности про любовны крайности…” Но что это за изречения по сравнению с теми, которые обрушились на нее из-за Ковжи-реки. “Живи, лови минуты счастья, не унывай в седой тоске. Пройдут невзгоды и несчастья, ты улыбнешься солнцем мне!” По этой, только по этой причине стала казаться себе Тина недотепистой, отсталой, не раз плакала она сама об себе и об горькой своей участи, тем более что кобылинский кавалер из того же печатного наставления выучил всякие забавы и фокусы: как принести воды в дырявом ведре; как протолкнуть голову через кольцо; как снять с себя рубашку, не скидывая сюртука. Кроме того, он помнил святочные гадания, песни и полностью уж заменял на игрищах учительшу-затейницу, уехавшую учиться в город на киномеханика. Словом, кончилось все тем, что Тину-Алевтину утешать взялся перхурьевский архаровец Венька Сухоруков, имеющий бельмо на глазу и по этой причине не угодивший на войну, ныне заправлявший колхозной рыболовецкой бригадой. “Не бывать тому!” — сказал себе кобылинский кавалер, и, сообщив “даме сердца” о том, что “змея ползет к человеку для уязвления, а вы лучше хорошенько бы рассмотрели и основывались на истине, а к пустым словам не прилеплялись, ибо в них яд сокрыт…”, Финифатьев неделю при тусклой лампе переписывал наставления в тетрадь и подкинул труд в дом Сусловых. |
| Чем опасна ветрянка для взрослого? Отвечает терапевт Можно ли переболеть дважды и стоит ли делать прививку 7 февраля, 2022 Можно ли переболеть дважды и стоит ли делать прививку Ветрянка считается одной из самых заразных и распространенных инфекций в мире. Заболеть ею легко — она передается воздушно-капельным путем. Заболевание относят к «детским инфекциям», но «подхватить» ветрянку легко могут и взрослые. О том, чем опасна ветряная оспа для взрослых, «Правмиру» рассказала терапевт Тина Петровская. Тина Петровская Кто может заболеть ветрянкой Заболеванию подвержены все. Конечно, чаще болеют дети, но и взрослые также заражаются. В основном те взрослые, кто не вакцинировался в детстве. Зависит ли тяжесть заболевания от возраста С возрастом заболевание протекает более тяжело, более выражен интоксикационный синдром. Человек ощущает сильные боли в мышцах, выраженную слабость, лихорадка длится дольше, высокая температура. Плюс у взрослых могут быть в большей степени осложнения, такие как менингит, могут поражаться внутренние органы. Как правило, осложнения возникают у тех взрослых, у кого есть какие-либо хронические заболевания. И на их фоне заболевание протекает тяжелее. У детей в силу возраста, как правило, значительно реже бывают хронические заболевания, в том числе и поэтому у них ветрянка протекает легче. В целом чаще всего взрослые все же болеют в легкой форме, но риск заболеть тяжело у взрослых выше. Можно ли переболеть ветрянкой дважды Все возможно. Мы не говорим, что 100% во второй раз заболеть ветрянкой нельзя. Заболевания повторные крайне редки, но они бывают. После любого вируса могут не выработаться антитела. Это относится не только к ветрянке. И в таком случае человек может переболеть повторно. При этом, как правило, у более чем 80% людей антитела все же вырабатываются. И эти уже переболевшие один раз ветрянкой люди повторно не заболеют. Но надо учесть, что вирус, который вызывает ветрянку — вирус ветряной оспы, может вызвать еще одно опасное заболевание — опоясывающий лишай. И это тоже можно считать повторным заражением. Имеет ли смысл сделать прививку |
| 1,1 II, 16, 1 Все разумные сущности, разумею ангелов, души и демонов, Создатель сотворил чистыми и простыми. А что некоторые из них совратились во зло – это произошло с ними от самопроизвола, потому что по собственной своей воле уклонились они от достодолжного помысла. Если же скажем, что они сотворены такими Создателем, то неправедным судиею назовем Бога, Который сатану посылает в геенну. Но есть еретики 5043 , которые утверждают, что вещество безначально и что оно есть корень, коренная сила, и равносильно [Богу]. 1,2 Против сего основательно можешь возразить: «Какая же сила препобеждает 5044 ?» Необходимо сказать, что сила Божия. Отвечай 5045 : «А в таком случае побежденный уже несовременен или неравносилен [с Победившим], о 5046 утверждающие, что зло самостоятельно 5047 . Ибо в Боге нет никакого самостоятельного зла по Его бесстрастию и Божеству. В нас же действует самостоятельное 5048 зло 5049 со всею силою и ощутительностью, внушая все нечистые пожелания». Однако же оно срастворено [с нами] не так, как иные говорят сие о смешении вина с водою, но как на одном оле 5050 растут и пшеница сама по себе, и плевелы сами по себе, или как в одном доме находятся особо разбойник и особо – владетель дома 5051 . 1,3 II, 16, 2 Источник изливает чистую воду, но на дне его лежит тина. Если возмутит кто тину, весь источник делается мутным. Так и душа, когда бывает возмущена и замутнена, срастворяется 5052 и чем-то одним делается сатана с душой (оба будучи существами духовными), как, например, во время блуда или убийства. Посему-то «совокупляющийся с блудницею становится одно тело [с нею]» 5053 . Впрочем, в иное время душевное существо [бывает] само по себе, раскаивается в своих поступках, и плачет, и молится о своих прегрешениях, и вспоминает Бога. А если бы душа всегда погрязала во зле, то как могла бы делать это, потому что сатана, будучи жестокосерд, никак не хочет, чтобы люди обращались к покаянию? 1,4 И жена по согласию с мужем становится одним с ним, но в иное время они разлучены, потому что часто один из них умирает, а другой [остается] жив. Подобное сему бывает и при общении с Духом Святым: христиане 5054 делаются с Господом единым духом. В другое время они не одно, но обе ипостаси существуют раздельно 5055 . Одним же становятся тогда, когда человек поглощен самою благодатию. |
| Ярко-зелёный травной ковёр; тёмнолиственные клёны. «На тёмно-голубом эфире златая плавала луна в серебряной своей порфире, блистаючи с высот» – такова обстановка видений... Является жена «солнечной красы», с очей блестяще отливается эфира чистого лазурна даль, или очи «сафиросветлые»; на ланитах – заря. «Как снег тонища бела обвивает ея орехокурчаты власы». Одежда – серебряной волной; пояс – злат, виссон черноогненный подобен радуге. Это – вершины духа. Но световидны и будничные полосы жизни: младенчество – капля блестящей росы; юность – ручей, перлом блестящий на лугу; мужество – река в полдень; старость – стеклянное озеро. Огнём неугасимым светится любовь и дружба и ярко-пестры все, самые чувственные, слишком человеческие, утехи – наслаждения. Вот обед... «Багряна ветчина, зелёны щи с желтком, румяно-жёлт пирог; сыр белый, раки красны; что смоль янтарь – икра и с голубым пером там щука пёстрая – прекрасны». Кубок сафирный, перлами блестящий; пунш в искрах; вина – красно-розовы, чёрно-тинтово, злато-кипрское... Таким образом и нечувственное, и чувственное, и вершины и низины человеческой жизни световидны, разноцветны, и поэзия Державина, по преимуществу, поэзия света. Правда, сам поэт называет свою лиру тихострунной, но его лира, строго говоря, не лира: Державин – художник, стихия которого свет и краски; его лира не тихо и не громко-струнная: Державин – поэт блеска, а не треска. «Державин – поэт блеска» – эта дальнейшая кристаллизация нашего тезиса почти очевидная и раньше – может быть проверена на анализе религиозно-патриотических излучений поэзии Державина. напоминающее, по существу, богочеловеческие отношения по типу «я – червь, я – Бог». Внутренне близки Державину величественные стороны поэзии Псалтири. Бог – огонь поедающий – громом и молнией испепеляет он гордость – мнимое величие человека. Бог – царь Славы: слава человеческая, и громкая и тихая, пред ним ничто. Бог – красота красот незримых; все земное – тлен, тина. Человек – ничто, но он существует. «Я есмь, конечно, есть и Ты». |
| Люди, не разбирающиеся в погоде, называют серый день бесцветным. Это не так. Серое — это цвет, иногда очень насыщенный и красивый. Очень обидно слышать про «серые, одинаковые дни». С таким же правом можно сказать «зеленые, одинаковые деревья». Конечно, серое небо — шатер между нами и солнцем; честно говоря, такой же шатер и дерево. Но серые шатры различаются и цветом, и плотностью не меньше, чем зеленые. Один день серый, как сталь, другой — как голубиное крыло; один напоминает о морозе, другой — о теплом дыме из кухонной трубы. Что может быть дальше друг от друга, чем неуверенность серого и решительность алого? Однако серое и алое могут смешаться — на утреннем небе, например, или в теплом дымчатом камне, из которого в западных графствах строят маленькие города. В тех краях даже самые серые дома — розоватые, словно в их очагах так много тепла и радости, что они светятся изнутри, как облако. Странствуя там, я забрел на извилистую дорогу и увидел дорожный указатель с надписью «Облако». Я не пошел по ней: я испугался, что либо городок не достоин названия, либо я не достоин городка. Но как бы то ни было, в маленьких селеньях из тепло-серого камня есть очарование, которого никогда не добиться изысканным красным тонам аристократических предместий. Рукам теплее у пепла Глэстонбери, чем у искусственного пламени Кройдона . Враги серого (эти коварные, наглые, испорченные люди) очень любят еще один довод. Они говорят, что в серую погоду все блекнет и только в сиянии солнца оживают краски неба и земли. Действительно, только на солнце предстают во всей прелести предметы третьестепенных, сомнительных цветов: торф, гороховый суп, эскиз импрессиониста, бархатная куртка, шоколад, какао, маслины, сланец, лицо вегетарьянца, пемза, грязь, тина, копоть, старые ботинки. Но если у вас здоровый негритянский вкус, если вы засадили садик геранью и маками, расписали дом синькой и киноварью; если вы, допустим, носите алый фрак и золотую шляпу, вы не только будете видны в серейший из серых дней — вы заметите, что именно в такой день ваши любимые краски особенно хороши. Вы поймете, что они еще ярче в пасмурный день, потому что на сером фоне светятся собственным светом. На сером небе все цветы — фейерверк: они причудливы, как рисунок огнем в призрачном садике ведьмы. Ярко-синий фон убивает синие цветы. А в серый день незабудка — осколок неба, анютины глазки — открытые глаза дня, подсолнечник — наместник солнца. |
| Природа человеческая, по словам автора молитв, «прелестивая» – падкая до греха, – сам собою слепо отдается человек побуждениям плоти, по своей воле отдается греху, как безумный оставляет путь добродетели и делается рабом греха и плоти (стр. 38 и 50). Прямое последствие этого – полное извращение и растление его духовного и телесного организма: «на небо очима воззрети не смею (говорит он от лица человека): ибо тело злобою уязвих, – ни руки воздети на высоту: полне бо еста лихоимства, – ни устну отверзсти на молитву: яко злогласованием слепистася, – воздыхания несть во мне от величания, – сердце отягчих многоядением; душу омрачих немилосердием, тело ослабих леностию; нозе преткнув о камень сластолюбия; уши отверзох на слышание маловременныя похвалы; лицо безстудием повлекох, смрад дел моих обоняста ноздре мои, и весь бых, яко древо неплодно, или яко храм пуст, ему же на разорение вси поучаются, – тать же души моея крыется в гнезде сердца моего, ждый подобна (удобного) времени, видить бо мя не огражена молитвою и тщится малое имение веры моеа въсхитити» (стр. 62–63). Словом, человек растлен и запятнан грехом во всех своих членах: «нет места чистаго в нем, все скверна» (стр. 66). Его духовная энергия и нравственные силы надломлены и ослабели: «он борется со страстями, но побеждается ими», творит дела, какие сам же ненавидит (стр. 42), носит узы, знает их, но не в силах разрешить, знает грех , сознает необходимость покаяния и не может покаяться (стр. 43 и 46), он полный раб – раб греха (50 стр.), которым он окутан как пеленою (стр. 76), мрак окружает его и вечно он ходит во мраке (стр. 38). Что же после этого может представлять жизнь человеческая? Все в ней – ничтожество и пустота (стр·51), даже самая правда человеческая – одна лишь «тина злосмрадная» (стр. 61)... Такой безотрадный взгляд, заставляющий человека признать в глубине своей души, что он всецело – духовно и телесно – «нищ и убог» (стр. 91) – способен доводить до полного отчаяния. Гимнолог не скрывает этого. Дела человеческие, говорит он, таковы, что «если кто захочет вспомянуть их – весь погружается в бездну отчаяния» (стр. |
|
|
