| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕЛЬВЕТИЧЕСКОЕ ИСПОВЕДАНИЕ ВТОРОЕ [лат. Confessio Helvetica posterior], вероисповедание швейцар. реформатской церкви, написанное в 1562-1566 гг. Г. Буллингером , впосл. один из наиболее авторитетных вероучительных документов реформатских церквей. Буллингер составил Г. и. на лат. языке как своего рода богословское завещание. Незадолго до смерти друга Петра Мартира (12 нояб. 1562) он показал ему Г. и. и получил одобрение. Через 2 года, во время эпидемии чумы, Буллингер расширил и доработал документ и приложил к нему свое завещание, из к-рого следовало, что исповедание должно было быть доставлено в магистрат Цюриха в случае его смерти. Буллингер выжил, но похоронил жену и 3 дочерей. В 1565 г., когда курфюрст Пфальца Фридрих III Благочестивый был обвинен в ереси и оказался перед угрозой исключения из числа участников Аугсбургского мирного договора за свои реформатские взгляды и публикацию Гейдельбергского катехизиса (1563), он обратился к Буллингеру с просьбой подготовить исповедание веры, к-рое могло бы опровергнуть выдвинутые обвинения. В ответ тот послал ему рукопись Г. и. Фридрих высоко оценил полученный документ. На март 1566 г. имп. Максимилиан II назначил заседание Имперского рейхстага в Аугсбурге, где должно было разбираться дело Фридриха III. В это время в Швейцарии возникла потребность в общенациональном исповедании веры. Первое Гельветическое исповедание (др. название - Второе Базельское исповедание ) (1536) было слишком кратким, Цюрихское исповедание (1545), Цюрихское согласие (1549) и Женевское согласие (1552) касались только вопросов Вечери Господней и предопределения, и только новое исповедание, написанное Буллингером, удовлетворяло всем предъявляемым требованиям. Т. Беза приехал в Цюрих и принял участие в подготовке Г. и. для общенационального использования. Буллингер внес необходимые изменения в текст и приготовил версию на нем. языке. Женева, Берн, Шаффхаузен, Биль, Граубюнден, Санкт-Галлен и Мюльхаузен одобрили подготовленный документ. Только Базель, придерживавшийся Второго Базельского исповедания, долгое время не принимал Г. и., но затем и он подписал его. Исповедание было опубликовано в Цюрихе 12 марта 1566 г. на лат. (Confessio et expositio simplex orthodoxae fidei et dogmatum catholicorum syncereae religionis christianea) и нем. языках, первые копии были отосланы Фридриху III, к-рый успешно защитил себя в Аугсбурге, и Филиппу Гессенскому; вскоре после этого появился франц. перевод, сделанный в Женеве. Г. и. сразу же было принято реформатами в Шотландии (1566), в Венгрии (1567), в Польше (1571) и во Франции (1571), а впосл. практически всеми реформатскими церквами мира. |
| «Мир с Богом является предпосылкой в стремлении христиан к миру на земле. Христиане не могут уклониться от своей ответственности в миротворческой деятельности, ссылаясь на то, что мир Божий касается только отдельного человека и что полный мир осуществится только в “конце веков”. Человечество есть единое целое... Христиане, искупленные Христом и живущие в состоянии примирения, должны стремиться соединять то, что было разрушено и разрушается грехом. Свидетельство христиан о мире эффективно тогда, когда они сами стремятся к сохранению единства духа в союзе мира (Еф; 4, 3) между собою». И если бы не слаженная позиция и не великолепно выстроенная аргументация, широко озвученная в средствах массовой информации, то неизвестно, к чему в итоге привела бы гонка вооружений. В 1981 году архиепископ Михаил выступал на собеседованиях богословов Русской Православной Церкви и Союза Евангелических церквей ГДР (Зaropck-IV) с докладом на тему «Последование Христу в служении ближнему и миру», а также в замке Кастелла-ринг (близ Вюрцбурга) на очередном собеседовании с богословами евангелической церкви германии (ФРГ). Еще одна поездка в 1981 году в Германию (Китценгер) была связана с богословскими собеседованиями Арнольдсхайн IX (доклад на тему «Епископское служение и его отражение в литургической традиции»). В порядке подготовки к VI Генеральной Ассамблеи Всемирного Совета Церквей в 1983 году по поручению Комиссии содействия христианскому единству, владыка подготовил и доложил на одном из заседаний этой Комиссии небольшой трактат под названием «Путь жизни». В августе 1983 года архиепископ михаил возглавил делегацию Русской Православной Церкви на богословском симпозиуме в Эрфурте (ГДР) по случаю юбилейных торжеств в честь 500-летия со дня рождения Мартина Лютера. Весной 1984 года в Мюльхайме прошла встреча Арнольдсхайн X, где владыка выступал с докладом: «Священство всех крещеных и рукоположенное священство в новом Завете и в древней Церкви». В августе 1984 года он возглавил делегацию русской Православной Церкви на VII генеральной Ассамблее всемирной Лютеранской Федерации в Будапеште. |
| В отстаиваемых им в полемике с католич. оппонентами богословских взглядах и в определявших его практическую деятельность в Нюрнберге церковно-политических принципах О. придерживался магистральной умеренной линии, проводимой Лютером и его единомышленниками. С этим связано резко отрицательное отношение О. к радикальным протестант. проповедникам и анабаптистам. Осенью 1524 г. Томас Мюнцер (ок. 1490-1525), один из лидеров радикального крыла Реформации, после изгнания из Мюльхаузена некоторое время находился в Нюрнберге со своим соратником, пастором Хансом Пфайффером (1525). Мюнцер и Пфайффер рассчитывали издать в Нюрнберге свои сочинения. Мюнцеру удалось их напечатать, однако по указанию городского совета, опиравшегося на негативную оценку местных проповедников во главе с О., большинство экземпляров было конфисковано и уничтожено (см.: Смирнов Д. В. Мюнцер//ПЭ. Т. 48. С. 184). Рукописи 2 сочинений Пфайффера, в к-рых предлагалась апология мн. радикальных идей Мюнцера, члены городского совета передали О. для оценки их содержания. В сохранившемся отзыве (текст см.: Osiander. GA. Bd. 1. S. 255-266. N 21) О. отвергает мнение Мюнцера и Пфайффера о том, что закон Моисеев остается обязательным для христиан, подчеркивая, что заповеди Моисеева закона христиане исполняют не по той причине, что они даны в ВЗ, но потому, что Бог в НЗ открывает их заново через двойную заповедь о любви к Богу и ближнему. Напротив, всё то в ВЗ, что не соответствует этой заповеди, в НЗ является упраздненным. О. не соглашается, что христианам необходимо специальное личное откровение от Св. Духа, оставаясь на традиционной лютеран. позиции и настаивая, что проповедь Слова Божия является спасительной сама по себе. Решительному осуждению О. подвергает призывы радикалов воздействовать на непокорных Евангелию силой оружия и установить земное «царство Божие». Он отмечает, что внешние гонения и угнетения не мешают христианам следовать спасительным путем, поэтому надлежит стремиться не к изменению внешних обстоятельств, но к внутренней верности Богу. Вслед. того, что О. и др. городские проповедники заняли осторожную и умеренную позицию, события, связанные с Крестьянской войной в Германии (1524-1526), которая завершилась разгромом сил восставших крестьян и радикальных протестантов княжескими войсками, не оказали негативного влияния на положение О. и др. сторонников церковных реформ в Нюрнберге. |
| Он признал, что организовывал «союзы» в Цвиккау, Альштедте и Мюльхаузене, а также поддерживал связь с единомышленниками в др. городах; в ответах упоминаются имена причастных к «заговорам» лиц. М. также согласился, что призывал народ к борьбе с католич. Церковью и к восстаниям против законных властей. Под пытками М. назвал дополнительные имена, а также подтвердил, что присутствовал при казни участниками восстания подданных гр. Эрнста, угрожал самому графу смертью и высказывал намерение разрушить его замок. М. также объяснил мотивацию своих действий: он считал, что все христиане должны быть равны и все имущество должно распределяться между ними; поскольку князья сопротивлялись реализации этого «евангельского учения», он призывал изгонять и казнить их. Направленность вопросов свидетельствует, что допрашивающего (вероятно, гр. Эрнста) мало интересовали религ. взгляды и учение М.; его целью было подтвердить виновность М. в организации бунта против законных властей и узнать имена единомышленников М. (см.: Br ä uer, Vogler. 2016. S. 371-374). На эту особенность допроса обратил внимание уже Лютер, получивший копию сводки от Рюхеля; в ответном письме от 30 мая 1525 г. Лютер отмечал, что М. «были заданы не те вопросы». Лютер полагал, что «Признание...» свидетельствует лишь о «диавольском упорстве» М., к-рый так и не признал полностью то зло, к-рое он совершил, и не осудил все свои взгляды и поступки ( Luther M. WA: BW. Bd. 3. S. 515-516. N 877=MüntzKGA. Bd. 3. S. 263. N 171). В «Истории Томаса Мюнцера» дается похожая оценка материалов допроса и отмечается, что М. следовало допросить касательно его откровений, чтобы узнать, выдумывал он их от себя или находился под властью злых духов (см.: Die Lutherischen Pamphlete gegen Thomas Müntzer. 1976. S. 41). В традиц. судопроизводстве Свящ. Римской империи полученные в ходе допроса показания становились основанием для обвинения на последующем судебном процессе, однако в случае М. процесс не проводился и офиц. приговор М. не был вынесен. |
| Приезд М. в город совпал по времени с активизацией деятельности местного проповедника Х. Пфайффера ( 1525), к-рый добивался от городского совета упразднения остатков католич. культа и полной реорганизации церковной жизни в городе в соответствии с принципами Реформации. Уже в первые дни пребывания М. в Мюльхаузене о его появлении там узнал Лютер; 21 авг. 1524 г. он обратился к городскому совету с письмом (текст см.: Luther M. WA. Bd. 15. S. 238-240=MüntzKGA. Bd. 3. S. 171-172. N 111), к-рое по основному содержанию совпадает с «Письмом к князьям...». Кратко повторяя перечень обвинений в адрес М., Лютер настаивает, что плодами деятельности М. в Цвиккау и Альштедте являются «смерть, возмущение и кровопролитие». Лютер полемически обобщает высказывания М. об истреблении нечестивых, отмечая, что М. «тех, кто подчиняется ему и следует за ним, называет избранными сынами Божиими, а тех, кто не слушают его, объявляет безбожниками и хочет их всех умертвить». Власти Мюльхаузена Лютер призывает проявить осторожность и не допускать деятельности М. в городе. Мнение Лютера не оказало заметного влияния на первоначальное отношение городского совета Мюльхаузена к М. Хотя М. не было предоставлено офиц. места проповедника, совет не возражал против его проповедей в городе. Пфайффер видел в М. единомышленника и союзника; их антикатолич. выступления пользовались значительной популярностью у мн. жителей города и окрестных деревень. Не все члены городского совета поддерживали проведение церковных реформ, однако Пфайффер, являвшийся уроженцем Мюльхаузена, имел значительное число сторонников не только среди простого народа, но и среди влиятельных жителей города (см.: Br ä uer, Vogler. 2016. S. 259-261). Лютер отправил для борьбы с М. в Мюльхаузен верного ему проповедника И. Бёме. Последний был принят городским советом, однако не мог противостоять влиянию М. и Пфайффера. Согласно одному источнику, в сент. 1524 г. М. и Бёме с церковных кафедр называли друг друга еретиками; др. сведений об их отношениях и полемике нет (см.: MüntzKGA. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МЮНЦЕР [Нем. Müntzer, также Münzer] Томас (ок. 1490, Штольберг, Германия - 27.05.1525, Мюльхаузен, там же), нем. проповедник, религ. и общественный деятель; один из лидеров радикальной Реформации в Германии в 1-й пол. 20-х гг. XVI в. Происхождение Т. Мюнцер. Гравюра К. ван Сихемал. XVII в. (Рейксмузеум, Амстердам) Т. Мюнцер. Гравюра К. ван Сихемал. XVII в. (Рейксмузеум, Амстердам) Согласно многочисленным свидетельствам, встречающимся в его сочинениях и письмах (см.: MüntzKGA. Bd. 1. S. 269; Bd. 2. S. 34. N 17; S. 82. N 33; Bd. 3. S. 35. N 1; S. 37. N 3), М. происходил из г. Штольберга в Гарце. Этот горный регион Сев. Германии в XV в. оставался сравнительно малонаселенным, однако славился своими рудниками, где с древних времен добывали железную и медную руду, серебро и золото. В политическом отношении родной город М. являлся центром одноименного графства, входившего в состав Свящ. Римской империи; сильное влияние на политическую и культурную жизнь в графстве оказывало его соседство на востоке с могущественным курфюршеством Саксония (см.: Br ä uer, Vogler. 2016. S. 17-23). Год рождения М. в источниках не засвидетельствован. В научной литературе предлагается условная датировка - 1489 или 1490 г., базирующаяся на предположении, что при поступлении в Лейпцигский ун-т в 1506 г. М. достиг наиболее типичного для начинающих студентов того времени возраста 17 лет (Ibid. S. 24). День, в к-рый родился М., также точно неизвестен, однако на основании полученного им имени исследователи полагают, что он либо родился, либо был крещен в день памяти ап. Фомы (21 дек. по действовавшему в то время католич. календарю). Надежные свидетельства о социальном статусе родителей М. и даже об их именах отсутствуют. Многочисленные попытки историков прояснить вопрос о происхождении М. не увенчались успехом как вслед. фрагментарности сохранившихся источников, так и вслед. того, что фамилия Мюнцер была весьма распространена в Гарце, поэтому невозможно точно установить, какие из ее носителей состояли в родстве с М. |
| Прибывавшие к Мюльхаузену в ответ на призывы М. отряды горожан и крестьян собирались не в городских стенах, а в предместье Гёрмар (ныне в черте города), где был устроен лагерь восставших. М. и Пфайффер присутствовали в лагере в качестве полковых священников и проповедников. По настоянию М., городской совет Мюльхаузена выделил участникам восстания оружие и провиант. 28 апр. 1525 г. община Франкенхаузена (ныне Бад-Франкенхаузен-Киффхойзер) обратилась к М. с просьбой о военной поддержке. В ответном письме М. от имени «общины христиан в поле близ Мюльхаузена» сообщал «возлюбленным братьям» во Франкенхаузене, что он не только пошлет в город 200 человек, о к-рых просила община, но отправится туда со всеми отрядами. Он призывал участников восстания во Франкенхаузене возлагать надежду на Бога, поддерживающего их борьбу, и ничего не бояться (см.: MüntzKGA. Bd. 2. S. 425-427. N 116-117). 29 апр. 1525 г. отряды выдвинулись в направлении Франкенхаузена, однако 30 апр. в Эбелебене была получена просьба о поддержке от общины г. Нордхаузена, также присоединившегося к восстанию; аналогичная просьба поступила из Эйхсфельда. Согласно некоторым источникам, сам М. считал, что отрядам следует прежде всего отправиться к замку Хельдрунген, чтобы захватить и покарать его давнего врага гр. Эрнста. После обсуждения на общем кругу было решено, что все отряды отправятся в Эйхсфельд, поскольку ему угрожала наибольшая опасность ( Br ä uer, Vogler. 2016. S. 341-345). Поход отрядов восставших в Эйхсфельд продлился с 1 по 5 мая 1525 г.; по пути они грабили и сжигали мон-ри, нападали на замки и принуждали их хозяев-феодалов присоединяться к «союзу». 7 мая 1525 г., после того как участники восстания благополучно вошли в Эйхсфельд, М. вернулся в Мюльхаузен (Ibid. S. 346-347). Для выполнения обещания, данного общине Франкенхаузена, от к-рой в этот же день было получено повторное обращение с просьбой о помощи (см.: MüntzKGA. Bd. 2. S. 438-440. N 130), М. требовалось собрать новый отряд, однако это оказалось непростой задачей, поскольку готовые сражаться жители Мюльхаузена уже покинули город в составе др. |
| Это хорал Великой Пятницы , и в самом же первом такте мы услышим восходящий хроматический мотив, эта риторическая фигура — символ восхождения на Голгофу. И весь хорал пронизывают мотивы и фигуры этого пути к Кресту: мучительного, с остановками, с падениями. Вы услышите это. А общее течение музыки вовлекает нас в величайшее сопереживание идущему на смерть ради нас Спасителю. Давайте послушаем. Вы слышите, что в верхнем голосе длинными нотами распевается сама мелодия хорала, а сопровождающие голоса изображают шествие с остановками, восхождениями, нисхождениями. Это и есть использование символических риторических фигур. И уже мастерское искусство, с которым пятнадцатилетний Бах использует эти символы, обращается с этой техникой, налицо. Неудивительно, что в 18 лет он занял самостоятельное место органиста в Арнштадте и уже мог самостоятельно сопровождать богослужения, пользуясь всем этим арсеналом средств. Нужно сказать, что от прихожан этой церкви поступали в консисторию жалобы на то, что уже больно сложные хоралы играет новоявленный органист. Конечно, можно упрекать этих арнштадтских бюргеров в косности и непонимании искусства, но баховское искусство действительно очень сложное. Как я говорил, посредством этого изощреннейшего мастерства Баху и удавалось воплощать духовные смыслы, которые диктовались тем или иным текстом, в данном случае текстом Страстной Седмицы . Помимо органа в лютеранской церкви звучит вокально-оркестровая музыка, главный жанр которой – кантата. Кантата занимает место в богослужении между Евангелием и проповедью, а ее назначение – медитативно-музыкальная иллюстрация только что выслушанного отрывка из Писания. В ранний период своего творчества — в Арнштадте, а затем в Мюльхаузене — Бах не писал регулярно кантат. Может быть потому, что для маленькой церкви содержать ежевоскресный оркестр и хор было дорого, и поэтому все ранние кантаты Баха — требные, написанные по случаю свадеб, похорон или выборов в городской совет. Символические приемы Давайте послушаем сейчас отрывок из свадебной кантаты — арию на текст из псалма: «Благословляет боящихся Господа, малых с великими» (Пс., 113, 21). Я эту арию приготовил для того, чтобы показать еще один прием, который всегда Бахом употреблялся. Это прием работы с риторическими фигурами, а именно почти буквальная музыкальная иллюстрация, почти буквальная подтекстовка тех или иных слов. В данном случае это «малых с великими». Вы услышите это на второй минуте звучания. «Малых с великими», «kleine und grosse». Слово «kleine» поется в высоком регистре маленькими остренькими прыгающими точечными нотками. А на слове «grosse» музыка переходит в нижний регистр и само это слово неповоротливо распевается толстым голосом. Я по ходу музыки покажу это место. |
| Духовное пробуждение благодаря деятельности некоего студента. Многие обращённые им прибегают к Терстегену В то время как всякое публичное духовное назидание вне церквей в продолжение вот уже ряда лет было запрещено, некий студент из Дуйсбурга , переживший внутреннее обращение к Богу, стал открыто призывать к покаянию и держать многолюдные речи в Шпельдорфе, Штируме и Мюльхайме. Многие души, осознав под влиянием сих речей свою падшесть, прибегали к нашему Терстегену, дабы обнажить пред ним свои греховные язвы и получить утешение и наставление к исправлению жизни. Его советы в таких случаях были столь благословенны и действенны, что принявшие их ревностно вступали в борьбу с грехом и приходили к истинной вере в Господа Иисуса, в каковой они, по милости Божией, неколебимо пребывают и поныне. Повествования Терстегена об этом времени своей близкой духовной сестре, о коей мы уже упоминали выше, заслуживают того, чтобы мы поместили здесь оные. «Вот уже несколько дней, — пишет он среди прочего, — я вновь недомогаю, по причине простуды и того, что три или четыре недели я не имею покоя от беспрестанных визитов множества людей, коих, как кажется, коснулось духовное пробуждение. На второй день Рождества, почувствовав себя достаточно хорошо, я нашёл в себе силы и желание пойти в собрание и произнести небольшую речь — чего я не делал вот уже больше года. Никогда я не видел столько народа в собрании. После сей речи количество посещающих меня ещё более увеличилось. Мне пришлось смириться с этим — ведь угождение Богу и служение ближним гораздо важнее здоровья, да и самой жизни. Впрочем, признаюсь, что я не получил здесь извещения от Господа. Я поступаю так, как велят обстоятельства, и прошу у Бога о прощении, если кому-то это не идёт на пользу. Единственное, в чём я уверен, что по своему устроению мне лучше совсем бы скрыться куда-либо, если б только была такая возможность. Господь да управит нас во всём!» . В другом письме он говорит: «Слава Богу! духовное пробуждение ширится у нас. В течение нескольких недель подряд с утра до вечера меня ожидают посетители, дабы увидеться со мною. Многие вынуждены приходить по пять или шесть раз, прежде чем нам удастся поговорить хотя бы четверть часа. Нередко бывает, что мне приходится беседовать одновременно с десятью, двадцатью, а то и тридцатью душами, нуждающимися в духовном утешении. Речи Шевалье, хоть и несколько поверхностные, приносят пользу немалому числу людей, поскольку пробуждают их к покаянию. По его и многих жаждущих душ настоянию я решился в прошлом месяце провести вместе с ним домашнее собрание. Я давно не говорил публично. Сошлось от трёхсот до четырёхсот человек, и так как дом был полон до самых дверей, то люди брали лестницы и, приставив оные к окнам второго этажа, взбирались и оставались на них, внимая происходящему. Воодушевление было велико, и я надеюсь, что всё сие не останется без плода. |
| Конечно, при такой духовной практике, требующей большой осторожности, были необходимы трезвые и опытные наставники (духовное окормление в квиетизме почти идентично духовничеству и старчеству в православии). Этого не могло предложить протестантское пастырство (а в Римо-Католической Церкви квиетизм к тому времени был осуждён), и наставничество ложилось на плечи духовно одарённых мирян; сама жизнь ставила их на свечник. Таким наставником был странствующий проповедник Эрнст Кристоф Хохман фон Хохенау (1670 – 1621); под его влиянием началась в Мюльхайме душепопечительская деятельность кандидата богословия Вильгельма Хоффмана (1676 – 1746). В 1694 г. Хоффман закончил теологический факультет Дуйсбургского университета, однако до церковного служения допущен не был из-за своих симпатий к квиетизму. С 1713 г. Хоффман начинает вести в Мюльхайме регулярные внебогослужебные собрания сепаратистского толка. Впрочем, сепаратизм Хоффмана был весьма умеренный. Его собрания не противопоставлялись официальному богослужению, и уж тем более он не стремился организовывать какое-то своё особое сообщество или секту. Вот в такой пиетистко-квиетистской среде оказался Герхард Терстеген, переехав в Мюльхайм. Здесь он всей душой обратился к Богу. Постепенно он сблизился и с Вильгельмом Хоффманом, который стал его духовным учителем и ближайшим другом. С внешней стороны жизнь Терстегена текла следующим образом. Четыре года, с 1713-го по 1717-й, он обучался у мужа своей сестры Матиаса Бринка торговому делу. Душа молодого человека не лежала к этому занятию; кроме того, Бринк был человек грубый и жестокий. Скажем, если не находилось каких-то занятий по лавке, он заставлял Герхарда перекатывать по двору пустые бочки – «чтоб без дела не сидел». Отдохновение Терстеген находил в новом круге своего общения. Сердца его обильно коснулась божественная благодать, что имело следствием тяготение к молитве и уединению, которого он, живя у Бринка, найти не мог. В это время определилось и отношение к нему членов его семьи. За исключением одного из старших братьев, Иоганна (который также был купцом и жил в Мюльхайме), все родственники считали его «странненьким», чуть ли не повредившимся в уме. Закончив учёбу, Терстеген пробовал начать своё торговое дело, но очень быстро оставил это занятие. Постоянное общение с мирскими людьми, необходимость всё время думать о суетных вещах и невозможность сосредоточиться на внутренней жизни были ему совершенно невыносимы. Поэтому он решил освоить более спокойную профессию и с этой целью стал обучаться ткацкому делу. Однако состояние его здоровья не позволило ему стать ткачом, и в 1719 г. он избрал для себя ремесло ленточника (изготовителя шёлковых лент). |
|
|
