| На основе кириллицы образовались болг. (кон. IX в.), древнерус. (XI в.), серб. (XII в.) с локальным боснийским вариантом, славяноязычные валашская и молдав. (XIV-XV вв.), румын. (XVI в., в 1864 переведена на лат. графику), а в составе древнерус.- пермско-зырянская (XIV в., в XV в. вытеснена кириллицей), мордов. (кон. XVII в.) и др. письменности. В качестве делового письма кириллица использовалась также в канцеляриях Далмации (XIV-XVII вв.) и Албании (XIV-XV вв.). Совр. рус. А. (гражданский шрифт) введен Петром I в 1708-1710 гг. как шрифт для светской лит-ры и письменности и в графическом отношении максимально приближен к начертаниям книжного курсива, к-рый сформировался в посл. трети XVII в. под воздействием украинско-белорус. почерков и шрифтов, испытавших влияние лат. и греч. традиции (количественный и качественный состав А. определены реформой 1918). В XVII-XX вв. правосл. миссионеры (еп. Нижегородский Дамаскин (Семёнов-Руднев) , митр. Московский свт. Иннокентий (Вениаминов) Образец церковнослав. кириллического письма (устав). Добрейшево Евангелие. 1-я пол. XIII в. (НБКМ 17. Л. 19) Образец церковнослав. кириллического письма (устав). Добрейшево Евангелие. 1-я пол. XIII в. (НБКМ 17. Л. 19) и др.) разрабатывали основы научного описания тюрк., финно-угор., палеоазиат. и др. языков народностей Российской империи, адаптировали кириллический А., осуществляли переводы текстов, создавали грамматики и словари для ранее бесписьменных языков России и сопредельных стран (чуваш., татар., алеутского, якут., осет., азерб., казах., монг. и др.). На протяжении 2-й пол. XVIII - нач. XX в. модернизированный в нач. XVIII в. рус. вариант кириллицы составил (с учетом местных особенностей) также основу совр. А. правосл. слав. стран: Сербии, Болгарии, Украины, Белоруссии и Македонии. В результате многовековых трудов духовенства, ученых-филологов, учителей, гос. администрации образовался единый графико-культурный ареал греко-слав. письменности, включающий многообразные языки и культурные традиции. В 90-х гг. ХХ в. Молдавия и ряд тюркоязычных республик бывш. СССР перешли на лат. А. |
| Наровчатское городище. Остатки постройки с подпольным отоплением (по А. Е. Алиховой). Фотография. Нач. 60-х гг. XX в. Наровчатское городище. Остатки постройки с подпольным отоплением (по А. Е. Алиховой). Фотография. Нач. 60-х гг. XX в. В 1-й пол. и сер. I тыс. по Р. Х. Примокшанье и большая часть Посурья входят в зону культурных групп, связанных с традициями, представленными на памятниках круга Андреевского кургана (вопрос об их соотношении с городецкой культурой остается открытым). Среди этого населения были и предки мордвы - основного населения региона в раннем средневековье. В 4-й четв. I тыс. Р. Х. наряду с местными традициями фиксируется влияние салтово-маяцкой культуры, что позволяет говорить о включенности значительной части Зап. Поволжья в экономическую и политическую орбиту Хазарского каганата. С XI в. В. Посурье, а с XII в. и В. Примокшанье входили в Волжско-Камскую Булгарию. Там наряду с типичными древнемордов. памятниками выделяются укрепленные центры юловско-золотаревского типа. Расцвет этих центров связан с функционированием торгового пути из Киева в Булгар, со стратегическим значением региона для контроля над Окско-Сурским междуречьем, где сталкивались интересы Волжско-Камской Булгарии и Сев.-Вост. Руси, для обороны против половцев, господствовавших в волго-донских степях. В военных центрах региона прослеживается влияние аскизской культуры, что объясняют присутствием в гарнизонах выходцев из Сибири. Есть т. зр. о принадлежности части населения к буртасам, к одному из центров к-рых относят Пургасову вол. В кон. 30-х - нач. 40-х гг. XIII в. территория совр. П. о. подверглась разгрому в ходе монг. нашествия и вошла в состав Орды . Остатками ордынского г. Мохши (Мохша) - адм. центра, контролировавшего земли, населенные мордвой-мокшей, по всей видимости, является Наровчатское городище, расположенное на левом берегу р. Шелдаис (левый приток р. Мокша), частично под застройкой совр. с. Наровчат (районный центр П. о.). В рус. летописях этот город и его окрестности назывались Наручадь; упомянуты в связи с событиями «великой замятни» в Орде в 60-х гг. XIV в. Наручадь захватил золотоордынский «князь» Тагай (Тягли) и оттуда в 1365 г. совершил поход на земли Рязанского княжества, но был настигнут Рязанским вел. кн. Олегом (Иаковом) Иоанновичем с союзниками, разбит и с трудом спасся бегством. Вероятно, именно Мохши упоминается в числе городов, разоренных во время похода Тимура (Тамерлана) в 1395 г. На городище исследованы остатки мечети, бань, кирпичных домов и др. К мусульм. кладбищу г. Мохши относятся остатки монументальных мавзолеев с синими и голубыми изразцами. По-видимому, с Наровчатским городищем связан мордов. могильник, исследованный близ бывш. слободы Ст. Сотня (ныне в черте с. Наровчат, в 1,5 км от его центра). |
| La controverse de l " apostolicité des églises de France au XIXe siècle. P., 1903; F é vrier. 1996). По мнению Дюшена, поддержанного авторитетными специалистами, эти предания начали формироваться в бургундском мон-ре Везле при аббате Гальфриде (1037-1052), к-рый организовал обретение мощей Марии Магдалины. Вскоре мон-рь стал известным местом паломничества, а в XII в. почитание Марии Магдалины получило широкое распространение во Франции и в соседних регионах. В Марселе началось почитание Л.; в Сен-Максимен-ла-Сент-Бом была обнаружена пещера, в к-рой, по преданию, жила и была погребена Мария Магдалина; в Тарасконе состоялось обретение мощей св. Марфы ( Duchesne. 1893; также см.: Manteyer. 1897; Morin. 1898; Vacandard. 1924; Leclercq. 1929). Согласно Дюшену, почитание Л., Марии Магдалины и Марфы сложилось в Бургундии и получило распространение в Провансе только в XII в. О посещении Л. и его сестрами Галлии впервые сообщается в агиографических сказаниях, происходящих из аббатства Везле. Так, в Житии Марии Магдалины, составленном во 2-й пол. XI в. (BHL, N 5488), говорится, что Л. и его сестры бежали от иудеев в Галлию, где Магдалина поручила Л. проповедовать христианство в Массилии, а сама удалилась в пустыню. Эта версия предания о Л. не стала общепринятой. Так, в более позднем Житии Марии Магдалины, созданном в посл. четв. XII в. (BHL, N 5508), говорится о проповеди Л. на о-ве Кипр и о его мученической смерти, но не о посещении им Галлии ( Kr ü ger. 2002. S. 179-180). Сторонники достоверности предания указывали на документы XI - нач. XII в., в к-рых упоминается о почитании Л. и Марии Магдалины в Эксе, напр. на грамоту архиеп. Ростана де Фоса и соборного препозита Бенедикта (2-я пол. XI в.) о строительстве кафедрального собора. В грамоте упоминается, что Л., Максимин, Мария Магдалина и др. святые прибыли в Галлию, где Л. основал епископскую кафедру в Массилии, а Максимин - в Аквах Секстиевых ( Alban è s. 1899. T. 1. Col. 2, 6-7). Однако Ж. де Мантейе пришел к выводу, что эти документы были фальсифицированы или содержат поздние интерполяции ( Manteyer. |
| представляет собой древнерус. версию ранневизант. куаленской нотации (см. Византийская нотация ) и, подобно ей, имеет адиастематический характер. Однако она обладает рядом оригинальных черт, не имеющих аналогов в визант. рукописях. В самых ранних древнерус. источниках объединились элементы, характеризующие разные стадии развития куаленской нотации, не встречающиеся одновременно ни в одном визант. списке. С архаичным слоем куаленской нотации связаны прямой крыж (экфонетическая телия) в качестве заключительного знака песнопения, одиночная чашка (клазма) или конъюнктура статия-чашка (дипли-клазма; полкулизмы), известные только по древнейшим визант. нотированным спискам кон. X - нач. XI в. (напр., РНБ. Греч. 557; Patm. gr. 55), а также отсутствие распространенного позднее визант. знака «олигон»; более позднюю стадию куаленской нотации, не ранее сер. XI в., представляют палка воздернутая (вария + кендимата), паук (килизма) и ключ (куфизма). Это может означать воспроизведение в дошедших древнерус. списках элементов более архаичной системы нотации из несохранившихся нотированных книг сер. X - 1-й пол. XI в. (см.: Strunk. 1977. P. 222) или, если учесть полное отсутствие подобной нотации как в древнерус. списках до рубежа XI и XII вв., так и в южнославянских, использование древнерус. писцами при создании нотированных рукописей визант. источников разного времени. Кроме того, специфические черты проявляются и в применении др. знамен. Так, древнерусская стопица, графический аналог визант. знака «исон», в отличие от него имела разные функции - не только повторения тона, но и движения вниз и вверх в зависимости от контекста, заменяя отсутствующий в З. н. восходящий олигон и сравнительно редко используемую вне комбинаций с др. знаками нисходящую запятую (апостроф). Комбинация стопицы и точки (кендимы), являющаяся одним из распространенных знаков в ранней З. н. (стопица с очком), хотя и с др. значением, чем в «основной» и поздней (точка, подобно сорочьей ножке - ипсили, вероятно, первоначально означала более высокий тон, в т. ч. высокий уровень речитации при многократном повторении стопицы с очком), в визант. нотации не использовалась; стопице с 2 точками (с двема очкы - δο κεντματα) - переводке - в визант. списках чаще соответствует не исон, а олигон с 2 точками. В древнерус. певч. рукописях могут использоваться последования знаков, совершенно несвойственные византийским (см.: Ibid. P. 222-224). Вместе с тем зависимость ранней З. н. от куаленской, проявляющаяся и в большой близости словаря невм, и в сходстве функций многих из них, и нередко в близости формульных участков аналогичных песнопений, не вызывает сомнения (см.: Velimirovic. 1960; Floros. 1970). |
| XVI в., РГБ. Ф. 173. IV. 54, содержащий только текст до 1015 г.). Оба извода содержат почти идентичный текст новгородской летописи, отражающий события кон. XI - нач. XIV в., однако изводы различаются в части за XI в. Младший извод имеет продолжение о событиях XIV - 1-й пол. XV в. Ряд уникальных известий за XI и XIV вв. содержат также новгородско-софийские летописи, в целом представляющие сводческую работу уже XV в. Три памятника содержат тверское Л. с кон. XIII в. и на протяжении всего XIV в.: Рогожский летописец - свод, сохранившийся в единственной рукописи 2-й четв. XV в. (РГБ. Ф. 247. 253); Тверской сборник (Тв.), известный в 3 списках XVII в. (к Твери имеет отношение только текст с 1284 г.; более ранние статьи восходят к ростовскому своду 1534 г., который в свою очередь имел источники, близкие к новгородским и новгородско-софийским летописям), а также тверской летописный фрагмент за 1314-1344 гг., обнаруженный А. Н. Насоновым в рукописи XVII в. (ГИМ. Муз. 1473). История Л. XI-XV вв. во многих моментах может быть уверенно реконструирована на основе сравнительно-текстологического метода, анализа вставок, дублировок и внутренних т. н. швов, выявления языковой гетерогенности и др. методов. В то же время остается немало дискуссионных или не вполне проясненных вопросов. Важнейшие из наиболее ранних сохранившихся летописных кодексов (Лаврентьевский, Радзивиловский, Московско-Академический, Ипатьевский, Хлебниковский) в части до 10-х гг. XII в. содержат почти идентичный текст, начинающийся словами: «Се повести времяньных лет...» и получивший поэтому в науке название «Повесть временных лет» (ПВЛ). Этот свод состоит из обширной недатированной части (рассказывающей о расселении народов после потопа, географии Вост. Европы, происхождении Киева, визите св. ап. Андрея Первозванного на Русь и др.) и погодных статей с 852 (6360) г. по 10-е гг. XII в. (конкретный момент, когда заканчивается ПВЛ и начинаются ее продолжения, является предметом дискуссии). Статьи ПВЛ за IX-X вв., очевидно, написаны ретроспективно, на основании устной традиции и визант. |
| Визант. традиция сохранила античное наименование жителей К.- «троглодиты», т. е. «пещерные жители» (Лев Диакон, X в. ( Leo Diac. Hist. 35); «Эпос о Дигенисе Акрите», X-XI вв. (Digen. Akrit. G 17)), в к-ром отражены указания на рельеф местности и обычай населения К. вырубать в мягких скальных породах пещеры для устройства в них домов, храмов и мон-рей. Но из комментария Льва Диакона неясно, отражает ли оно непосредственные наблюдения или является пересказом легенд, бытовавших в его время. Похожие сообщения есть в араб. хрониках. Нек-рую информацию дают надписи на фресках, где упоминаются конкретные лица и их титулы, но в целом совр. наука еще очень далека от последовательного изложения событий, происходивших в К. в визант. период. Неизвестно, только ли вторжения арабов (VII-VIII вв.) и тюрок-сельджуков (кон. XI в.) вызвали в К. культурные изменения. Наиболее важный материал для реконструкции исторических процессов в К., к-рый можно датировать,- скальные храмы и фрески. Однако ученые не могут договориться об их хронологии: франц. и амер. школы настаивают на ранних датировках памятников и считают периодом расцвета скальной архитектуры и живописи кон. X-XI в., нем. и тур. школы относят большинство памятников к эпохе сельджуков, к кон. XI-XIII в. Храм 1 в Маденшехире, Бинбир-килисе Храм 1 в Маденшехире, Бинбир-килисе Главные города К. античной и христианской эпох плохо сохранились, до нас дошли провинциальные скальные поселения. Их гораздо больше, чем построек из камня. Мягкий вулканический туф и спрессованный пепел легко обрабатывать, но они быстро разрушаются под воздействием внешней среды. В К. есть участки из твердых вулканических пород, к-рые добывали для строительства. На протяжении всего визант. периода в Центр. Анатолии рим. традиция каменного строительства не пресекалась. Наиболее известны сохранившиеся постройки в районе Бинбир-килисе (Ликаония, близ горы Карадаг), к-рые заинтересовали ученых во 2-й пол. XIX в.; материалы были изучены и опубликованы Белл и У. М. Рамсеем (нач. XX в.), позднее исследованы С. Эйисе (1968). Как и везде в Центр. Анатолии, эти церкви были сооружены из хорошо тесанного камня с забутовкой, с тщательной отделкой деталей, с подковообразными арками (напр., храм 1 в Маденшехире). Всего неск. храмов такой постройки пережили средневизант. период и сельджукское завоевание. Пещерные храмы и другие помещения дошли до нас в лучшей сохранности, чем каменные, которые позднее разбирали на строительный материал. |
| Начало Евангелия от Марка. Книга из Келлса. Кон. VIII – нач. IX в. (Dublin. Trinity College Library. A. I. (58). Fol. 183) Начало Евангелия от Марка. Книга из Келлса. Кон. VIII – нач. IX в. (Dublin. Trinity College Library. A. I. (58). Fol. 183) Поздний этап в развитии ирландской книжной миниатюры приходится на IX-XII вв. Традиция иллюстрирования была прервана из-за набегов викингов, разрушения скрипториев, а также из-за бегства части монахов на континент. Качество письма и миниатюр снижается, писцы возвращаются к карманному формату рукописей, продолжая переписывать и украшать уже известные типы рукописей, где в итоге оказывается представленной лишь орнаментальная декорация. Однако уровень графической культуры остается еще очень высоким, в IX в. создаются такие изысканно декорированные рукописи, как Евангелие Мак-Регола (Bodl. Auct. D. 2. 19, до 822 г.) и Евангелие Мак-Дёрнана (London. Lambeth Palace. MS. 1370; 888-927 гг.), в которых воспроизводится знакомый по произведениям нортумбрийско-ирл. школы тип с полностраничными цветными образами евангелистов и т. н. ковровыми страницами. Их сложные орнаментальные бордюры отличаются высоким художественным уровнем. О рукописях X-XI вв. можно судить по Саутгемптонской Псалтири (Cantabr. St. John " s. C. 9), сохранившейся лучше других. Три ее фронтисписа - «Давид во рву львином», «Давид и Голиаф» и «Распятие» - свидетельствуют, с одной стороны, о высоком, как и прежде, уровне островной каллиграфии и орнаментального искусства, а с другой - о нек-ром равнодушии островных мастеров к изображению человеческого тела. Формы распадаются на отдельные цветные сектора, персонажи причудливо расположены, поэтому композиции приобретают геральдический характер. В XII в. созданы крупные кодексы - сборники произведений на ирл. языке («Книга Бурой коровы», нач. XII в.; Лейнстерская книга, 2-я пол. XII в.). В этот период декор рукописей состоял из инициалов и орнаментов; полностраничные иллюстрации сохранились только в копиях более древних рукописей. Орнамент стал преобладать в ирл. рукописях, как это было и на раннем этапе зарождения иллюстрирования. |
| Древнеслав. эпиграфические памятники имеют важное значение для изучения фундаментальных проблем палеославистики - происхождения слав. письменности и слав. азбук, хронологии рукописных памятников, истории слав. языков. Начиная с П. Й. Шафарика , надписи из Болгарии, Сербии, Македонии включаются в корпус источников по истории, истории языка, письменной традиции славян на Балканах. Язык надписей может отражать особенности развития южнослав. диалектов, различные графико-орфографические системы (одноеровые, одноюсовые и др.), не всегда проявлявшиеся с той же полнотой в книжном письме. При отсутствии слав. рукописей ранее кон. X - нач. XI в. показания надписей более раннего времени (нач.- 1-й трети X в.) могут иметь определяющее значение. Так, содержание глаголических Г. (исключительно богослужебного характера), география их находок, связанная с древнейшими очагами слав. письменности, постепенное вытеснение из эпиграфической практики глаголицы являются дополнительными свидетельствами ее старшинства по отношению к кириллическому алфавиту. Первые находки и публикации древнейших слав. надписей относятся ко 2-й пол. XIX в., в нач. XX в. слав. надписи стали объектом изучения исследователей в Русском имп. Археологическом ин-те в К-поле и связаны с трудами рус. византинистов и славистов - архим. Антонина (Капустина) , Ф. И. Успенского , Н. П. Кондакова . Заслуга введения слав. средневек. эпиграфических памятников в круг историко-лингвистических источников на Балканах принадлежит болг. историкам и лингвистам И. Гошеву и И. Гылыбову. В изданном в 1961 г. Гошевым своде древнеболг. глаголических и кириллических надписей IX-X вв. представлены надписи на керамических плитах, мраморных колоннах, Г. на стенах исследованной в 1927 г. К. Миятевым Круглой ц. в Преславе, надписи на надгробиях и на печатях эпохи царей Симеона, Петра и Самуила. Исследование этого материала, в т. ч. древнейшего фрагмента глаголической азбуки-Г. на стене крещальни Круглой ц., позволило Гошеву предложить ряд новых чтений, ученый также высказал соображения относительно раннего периода развития слав. письма, его взаимоотношения с праболг. руническим письмом. Вслед за Э. Георгиевым ( Георгиев Е. Славянская письменность до Кирилла и Мефодия. София, 1952) Гошев реконструировал предполагаемое слав. письмо до равноапостольных Кирилла и Мефодия. Мн. положения Гошева не выдержали испытания временем и новыми фактами. Так, исследование надписей Преслава и Круглой ц. (т. н. Преславский эпиграфический комплекс), предпринятое в 80-х гг. XX в. К. Попконстантиновым и А. А. Медынцевой, показало несостоятельность тезиса о слав. письме до равноапостольных Кирилла и Мефодия, было предложено более верное прочтение ряда надписей, в т. ч. глаголической азбуки на стене крещальни Круглой ц., уточнена методика эпиграфических исследований. |
| Второму мастеру клуатра Санто-Доминго-де-Силос принадлежат капители зап. и юж. галерей, к-рые датируются сер. XII в. В нач. XIII в. на юго-вост. столбе клуатра появились выполненные 2 мастерами рельефы «Древо Иессеево» и объединенные в одну сцену «Благовещение» и «Коронование Богоматери». Выбор сюжетов и стиль исполнения свидетельствуют о знакомстве скульпторов с раннеготическим искусством Франции. Главным романским памятником Галисии является паломническая базилика в Сантьяго-де-Компостела. Скульптурный ансамбль составили капители в интерьере храма (кон. XI - нач. XII в.) и декор порталов: с юж. стороны - Ювелиров (дословно серебряных дел мастеров), с северной - Франции (не сохр., описание приводится в «Путеводителе для паломников в Сантьяго», 1139) (нач. XII в.), с западной - Славы (2-я пол. XII в.). Вход в базилику в юж. рукаве трансепта оформлен двойным порталом Ювелиров (по разным хроникам датируется между 1112 и 1117) ( Deschamps. 1941. P. 242). В 1117 г. новая базилика пострадала от пожара. В результате восстановительных работ в тимпаны были вмонтированы рельефы из др. порталов базилики. Считается, что большая их часть была выполнена до 1117 г. ( Gaillard. 1957. P. 30). Пророки Моисей, Исаия, Даниил и Иеремия. Откос центрального тимпана портала Славы собора в Сантьяго-де-Компостела. Между 1168 и 1188 гг. Мастер Матео Пророки Моисей, Исаия, Даниил и Иеремия. Откос центрального тимпана портала Славы собора в Сантьяго-де-Компостела. Между 1168 и 1188 гг. Мастер Матео В левом тимпане центральной является сцена искушения Иисуса Христа в пустыне. Ангел с кадилом, парящий над кустом, обвитым змеей, отделяет Спасителя от группы звероподобных демонов. Ангел за спиной Христа также представлен с кадилом. В правом углу - олицетворение греха сладострастия и супружеской неверности: полуобнаженная женщина с пышными длинными волосами, держащая на коленях череп. В верхнем ярусе над летящим ангелом и Христом помещены бюсты святого и неизвестного персонажа. Справа от них установлены 2 рельефа с крылатыми демонами. Тимпан «Искушения» составлен из 11 рельефов, не сочетающихся между собой ни по размеру, ни по стилю, что делает композицию разрозненной и эклектичной. Христос, ангелы с кадилами и демоны выполнены в манере мастера тимпана в Конке, остальные рельефы имеют много общего с порталом Мьежвиль в ц. Сен-Сернен в Тулузе (напр., образы женщин верхом на львах под ногами ап. Иакова Зеведеева) и ц. Сан-Исидоро в Леоне. |
| Повествование в «К. Ц.» было выстроено в хронологическом порядке. Чтобы текст был единым, начало каждого последующего исторического сочинения при включении его в свод или конец предыдущего, как правило, отрезали, в результате чего точное число вошедших в «К. Ц.» сочинений, имена нек-рых авторов и датировки отдельных произведений неизвестны. В наст. время известно более 20 рукописей, содержащих как полную версию «К. Ц.», так и отдельные фрагменты. Наиболее ранняя редакция датируется 1697 г., поздняя - 1899 г. В рамках единого свода «К. Ц.» выделяют 2 цикла летописей, условно названных «Древняя Картлис Цховреба» ( ) и «Новая Картлис Цховреба» ( ). «Древняя Картлис Цховреба» представляет собой историю грузин и Грузии начиная с библейских времен до нач. XIV в. Относительно времени составления и содержания первоначального свода «К. Ц.» существует неск. точек зрения. В. Дондуа относит наиболее раннюю версию летописи к VII-VIII вв.; Г. Меликишвили - к рубежу VIII и IX вв.; П. Ингороква - к X в.; Ш. Месхиа, В. Гучуа - к кон. XI в.; И. Джавахишвили , С. Каухчишвили - к XII в.; акад. прот. К. Кекелидзе - ко 2-й пол. XII в.; Р. Кикнадзе - к 1-й четв. XII в. В современной груз. историографии принято считать, что первый свод «К. Ц.» был сформирован уже в сер. V в. В эту редакцию в хронологическом порядке были внесены отдельные летописи, в которых содержались сведения с IV-III вв. до Р. Х., времени формирования царства Картли, до сер. V в. В кон. VIII в. груз. вельможа Джуаншер Джуаншериани составил продолжение свода, описав события истории Грузии с сер. V в. до 80-х гг. VIII в. Значительная работа была проделана над «К. Ц.» в 60-х гг. XI в. еп. Руисским Леонтием Мровели . Он написал вступительную часть, в к-рой была дана схема библейского происхождения грузин и др. кавказцев, а также история грузин до создания царства Картли. Также епископ отредактировал текст свода и пополнил его доступными ему сведениями. Особенно Мровели расширил куски, в которых рассказывалось об обращении Картли в христианство св. равноап. Ниной (1-я пол. IV в.) (эта часть текста названа «Мокцеваи Картлисай» (Обращение Грузии)), о правлении царя Картли св. Вахтанга Горгасали (2-я пол. V в.) и о мученичестве царя св. Арчила I († 786) - «Мученичество св. вмч. царя Грузии Арчила». |
|
|
