| Здесь скрыта и еще одна мысль. «Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы... были богаты на всякое доброе дело». Оказывается, по-христиански доброе дело невозможно без благодати! «Добрые дела», сделанные без Бога, заражены гордостью, самолюбием, тщеславием и другими страстями. Потому даже самому лучшему в мире человеку нельзя гордиться, ибо ему просто нечем гордиться. У него нет настоящих хороших дел, если нет благодати. А если благодать ему помогает, то его добро вовсе не его, а Господа. «Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» (1 Кор. 4:7) – пишет Павел в другом месте. Для утверждения своих мыслей апостол прибегает к цитате из псалмов: «расточил, раздал нищим; правда его пребывает в век» (2 Кор. 9:9). Греческое слово «дикэосини», переводимое здесь как «правда», можно перевести и как «праведность». Вот праведность, которая «пребывает в век», т. е. пойдет с нами в вечность: милостыня во имя Господа нашего Иисуса Христа! Кто учится преступать свой эгоизм ради веры, расточает и раздает свое и самого себя, тот на пути к истинной праведности. Он собирает «сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20). В следующих стихах апостол подводит нас к цели и вершине добродетелей – благодарению. «Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей, так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу» (2 Кор. 9:10–11). Если мы своими делами расположили кого-нибудь к благодарности Творцу, мы преуспели. Ведь человек живет на земле для того, чтобы хвалить и благодарить Всевышнего. «Благодарим Господа» – таков один из главных возгласов Литургии, центрального богослужения Церкви. «Благодарение» – так переводится с греческого языка слово «Евхаристия». Благодаря Создателя и своими поступками подвигая других делать то же, мы осуществляем высшую правду жизни мира. Мы принимаем от Бога дары, чтобы поблагодарить и отдать их нуждающемуся, чтобы поблагодарил Владыку и он. И вряд ли есть в мире что-нибудь более высокое и светлое, чем доброе дело во имя Христа; то дело, за которое верующая душа скажет: благодарю Тебя, Господи. |
| Икона Божией Матери «Одигитрия». 1315 г. (Византийский музей, Веррия) В стиле росписей К. отражены все основные признаки 2-го этапа палеологовского возрождения, когда мощная пластика, тяжеловесность и экспрессивность живописи посл. четв. XIII в. сменяются большей гармоничностью и легкостью. В 1-й четв. XIV в. в монументальной живописи К-поля и Фессалоники процветает более утонченный вариант классического стиля, для к-рого характерны соразмерность небольших подвижных фигур и просторных, будто наполненных воздухом, композиций; мягкая и постепенная тональная моделировка объемов; насыщенный светлый колорит; сдержанность, иногда даже нейтральность в выражениях лиц персонажей. Эти черты преобладают в мозаиках монастыря Паммакаристос (Фетхие-джами) в К-поле (ок. 1315), в мозаиках и на фресках мон-ря Хора (Кахрие-джами) в К-поле (ок. 1316-1321) и в росписях ц. св. Апостолов в Фессалонике (1312-1315). К этим работам столичных мастеров примыкают мн. др. ансамбли, созданные в 10-х гг. XIV в.: фрески церквей свт. Николая Орфаноса и вмц. Екатерины в Фессалонике; многочисленные работы художников Михаила Астрапы и Евтихия , созданные по заказу серб. кор. Стефана Уроша II Милутина (в ц. Пресв. Богородицы Левишки в Призрене, в ц. праведных Иоакима и Анны (Кралева ц.) в мон-ре Студеница, в ц. вмч. Никиты в Чучере, в ц. вмч. Георгия Победоносца в Старо-Нагоричино); росписи кафоликона Хиландарского мон-ря на Афоне и др. Фрески К. в ц. Христа в Веррии вписываются в этот ряд. Повсеместная распространенность в 1-й четв. XIV в. этих классических тенденций, общность иконографических решений и стилистических приемов до сих пор затрудняют точную атрибуцию некоторых из этих ансамблей. Так, фрески кафоликона мон-ря Хиландар (ок. 1320) ранее приписывались как придворным мастерам кор. Милутина Михаилу и Евтихию ( Miljkovik " -Pepek. 1967. S. 230-233), так и К. ( Djuri . 1964. P. 79-81; Он же. 2000. С. 153-154); в подтверждение последней гипотезы приводились в т. ч. документально известные связи этого мастера с Хиландаром. Также и фрески ц. свт. Николая Орфаноса то сближались с ансамблями кор. Милутина, то приписывались К. ( Idem. 1964. P. 79-81; Он же. 2000. С. 153-154; Πελεκανδης. 1973. Σ. 114-121). В наст. время большинство исследователей говорят о несомненной принадлежности лишь названных ансамблей фессалоникийским мастерам одного круга, работавшим ок. 1310-1320 гг. ( Τσιγαρδας. 1999. Σ. 27-29; I dem. 2008. C. 421; Kirchhainer. 2001. S. 12). |
| Вера достигает совершенства через поступки в вере, без дел вера мертва (см.: Иак. 2: 20–22). Согласно апостольским Посланиям, не всякие поступки дают человеку удел вечной жизни. Спасительными делами, прежде всего, являются изучение Священного Писания, стремление познать истину (см.: 1 Тим. 2: 4; 4: 16; 2 Тим. 3: 15), молитва («всякий, кто призовет имя Господне, спасется» – Деян. 2: 21), покаяние (см.: 2 Кор. 7: 10), милость и страх Божий в сердце (см.: Иуд. 1: 22–23), надежда на Бога (см.: Рим. 8: 24; 1 Фес. 5: 8), свидетельство о своей вере своими устами (см.: Рим. 10: 9–10), стойкость в вере (см.: Евр. 10: 39), сострадание и утешение друг друга во Христе (см.: 2 Кор. 1: 6–7), распространение проповеди о Христе в мире (см.: Иак. 5: 20). Как видно из этого перечня, не всякое дело приносит человеку спасение. Спасают те дела, которые совершены с верой или во имя Иисуса Христа. Добрые дела, конечно, возможны и без веры во Христа; высокие образцы поступков милосердия и сострадания можно найти и у атеистов, у которых закон совести твердо написан на сердце. Но это не вводит их в Царство Божие. С другой стороны, «уверенность в существовании Бога» тех, кто прочитал всю Библию «от корки до корки», не дает им спасения, как и тем, кто чрезмерно гордится своей праведностью или живет аморально. По апостолу Павлу, глубоко заблуждаются те, кто уповают на свою праведность (см.: Гал. 2: 16–20) или думают, что без Бога можно спастись. Невозможно вскарабкаться в райский сад незаметно от Бога, тайком перелезть через забор Эдемского сада, купить у ангелов билет суммой своих добрых дел. Только Христос может ввести в ограду Своего Небесного Царства, Он есть дверь (см.: Ин. 10: 9), и путь, и истина, и жизнь (см.: Ин. 14: 6). Нужно довериться Богу-Спасителю, вверить себя Ему, чтобы Он спас. Вверить себя Богу, довериться – это нравственные, а не интеллектуальные категории. В книге «Православное учение о спасении» архимандрита (а впоследствии – патриарха) Сергия (Страгородского) делается особый акцент на нравственности. Высшее благо человека заключается в святости, которая достигается не рядом отдельных заслуг, а нравственным поведением, отказом от греховного способа жизни. |
| Оценивать всё это можно по-разному: от полного неприятия до признания большой ценности такого опыта для ситуации «расцерковления» (проблемы, всё больше выявляющейся в современном русском православии). В любом случае, ознакомление с терстегеновским изложением опыта внутренней христианской жизни будет интересно и полезно всем читателям: одним – для теоретического изучения, а другим, может быть, – и для практического применения. Игумен Петр (Мещеринов) EYΣEBEIA Кто ходит в страхе Божьем, вере и любви, тот служит Богу истинно и право чтит Его. Не преступает страх притвора храма (2 Пар. 3, 4), но издали он кланяется Богу. Сетуя и каясь, скорбит и плачет он, и в грудь себя биет (Лк. 18, 13). Он удаляется от зла, старается о добром (Притч. 8, 13; Пс. 33, 15; 2 Кор. 8, 21) и обращения от мёртвых дел своих взыскует (Исх. 30, 18; Евр. 6, 1). С молитвой и алчбой восходит вера во святая (Евр. 9, 2), где, как алтарь кадильный оный (Исх. 30, 1-10), она кропление приемлет Кровию Христовой (Евр. 10, 19-22), где Сам Иисус, Хлеб предложенья (Евр. 9, 2), ей простирает дух и жизнь (Ин. 6, 51; 63), и где всё проницающий светильник (Лев. 24, 2-4) ей разумение всех истин открывает (Ин. 16, 13; 1 Ин. 2, 20). Святое же Святых любви отверсто чистой (Евр. 9, 3). Там, глубоко во мраке (3 Цар. 8, 10-12) изволит Бог в душе покоиться безмолвной (Пс. 64, 2; 131, 14; 2 Кор. 6, 16). Кто сего достигнет, тот может Бога Самого объять и созерцать и поклоненье воздавать Ему, подобно Херувимам (Исх. 25, 19-21). Вот в этом состоит богослуженье. Кто держится сего троякого устава, тот почитает истинно и чисто Отца и Сына и Святого Духа. Всё остальное – лицемерье. Соверши сие – и будешь истинно благочестив, и честь, и благо и блаженство в Боге обретёшь. I § 1. Истинное благочестие сегодня совсем неизвестно. §§ 2 – 5. Оно не может состоять в том, что является общим для верующих и неверующих, §§ 6 – 8 в чём-либо экстраординарном или §§ 9 –10 в явных, ощущаемых дарах благодати. §§ 11 –13 Неправильное и § 14 правильное отношение к таким дарам. |
| Из всего выше сказанного следует, что современным христианам нужно запастись терпением, в первую очередь – к самим себе, чтобы правильно организовать духовную жизнь. Нам предстоит «переквасить» свое естество, приобрести «ум Христов» (1 Кор. 2: 16), усвоить себе кротость и смирение Христово и самое главное – достичь любви (см.: 1 Кор. 14: 1). Одним словом, перед нами стоят очень важные в духовном смысле задачи, невыполнимые без Божией помощи. Но со Христом возможно всё. Начинать духовную жизнь надо с воспитания и образования ума, который «подтянет» за собой и прочие силы человека. Исцеление ума даст многие добрые плоды. Главные из них, согласно святителю Игнатию (Брянчанинову), это «воздержание сердца от увлечения суетным и тленным» и внимательное отношение к совести: она указывает правильное направление всей человеческой жизни и, как тонкое, светлое чувство нашего духа, яснее различает добро от зла, нежели ум. Труднее обольстить совесть, чем ум, и с обольщенным умом иногда долго борется совесть. «Вот почему уму необходимо присматриваться к совести, как бы к компасной стрелке, чтобы не принять ложного направления всей жизни», – делает вывод святитель Игнатий. Исцеление ума будет влиять на всю жизнь человека и особенно на его слово. Слово – это мысль, облеченная в звуковой образ и перешедшая из духовной сферы разума в материальный мир чувств и знаний. «Неразумие души, – согласно «Лествице», – обнаруживают слова». Значит, исцеление души и ее разумение определяется тем, что человек будет говорить, ибо «кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и всё тело» (Иак. 3: 2). А закончим наш разговор советом У. Шекспира: «Не давай языка необдуманным мыслям и никакой необдуманной мысли не приводи в исполнение». Рейтинг: 9.9 Голосов: 1435 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Валентина 1 мая 2017, 04:10 Отец Андрей, Христос Воскресе! Благословите. " Сколько, например, разных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. " 1Кор14,10. И мне непонятна связь названия и содержания Вашей статьи " Горе от ума, или как бы нам поумнеть " исходя из: 1.слов В.Г.Белинского о том, что основная идея трагикомедии " Горе от ума " А.С.Грибоедова-это протест свободной личности " против гнусной российской действительности, в которой более востребованы те, кто старается угодить каждому за чинопочитание; 2.Ум же-это познавательная и мыслительная способность человека, способность логически мыслить; 3.Мудрость-Свойство по знач. прил. Мудрый-одаренный большим умом и обладающий знанием жизни, опытом. Воистину Воскресе! |
| Необходимо лишь покаяться и прийти к Иисусу, чтобы быть помилованным и начать новую жизнь в Его Церкви Живым доказательством этого Павел считал самого себя. Он был первым из грешников, худшим, чем все они, ведь он гнал Церковь Божию. Он свирепствовал против людей Христовых, хулил Господа, поносил Его святых и преследовал их до смерти, где бы их ни находил. Настолько велика была вина Павла, что он считал себя недостойным называться славным титулом апостола (1 Кор. 15, 9), но даже его Господь помиловал. Несомненно, Павел провозглашал, что если Христос спас его, то спасёт и любого другого. Внимательно рассмотрев Новый Завет и богослужебный язык Церкви, мы найдём два лексикона. Один из них подчёркивает святость христианина. Христиане – это «святые» (1 Кор. 1, 2, Еф. 1, 1, Флп. 1, 1, Кол. 1, 2). Некогда они были вообще не народ, а ныне, посредством Крещения, народ Божий (ср. 1 Пет. 2, 10); род избранный, царственное священство, народ святой (ср. 1 Пет. 2, 9). Они были призваны «быть неукоризненными и чистыми, чадами Божиими непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире» (Флп. 2, 15). Они будут ходить со Христом в белых одеждах, ибо они достойны (ср. Откр. 3, 4). Этот язык сохраняется в литургии: в анафоре Литургии святителя Василия Великого верные названы «люди избранны, царское священие, язык свят», ведь Бог их «очистил водою и освятил Духом Святым». На каждой литургии священник приглашает причастников к Чаше словами «святая святым» – т.е. Святые Дары Тела и Крови Христовых – для Его святых людей, очищенных Крещением и живущим в соответствии с верой. Это язык святости, обозначающий наш сакраментальный статус крещёного народа Божия. Он выражает потрясающую перемену, совершённую в нас Христом, но побуждает взирать на это преображение не с чувством самодовольства, а с удивлением. К этому языку придёт оглядывающийся, насколько далеко Христос увёл нас и насколько Он сделал нас отличными от мира сего. Но есть и другой язык – язык недостоинства и смирения. |
| 4). В этом главное отличие христ. проповеди от любого вида речи нецерковного характера. И по предмету, и по внутренним свойствам христ. проповедь имеет божественное, надмирное происхождение. Своим содержанием она охватывает вопросы духовной жизни, а ее целью является спасение человека и наследование им Царства Небесного. Именно поэтому, проповедуя Евангелие, апостолы столкнулись с неприятием этого учения теми, кто жили по началам плотского мудрования и не могли возвыситься до принятия истин духовной жизни. «...Иудеи требуют чудес,- говорит ап. Павел,- и Еллины ищут мудрости» (1 Кор 1. 22). В ответ на это апостолы проповедуют Христа распятого, настаивая лишь на одном - принятии богооткровенного учения верой (ср.: 1 Кор 1. 23-25). Поступая так, они следовали примеру Самого Христа Спасителя, Который от слушателей требовал безусловной веры в Него. Это требование основано на особенностях человеческой природы: Божественная истина, в глубинах своей премудрости непостижимая для ума человеческого, удобно воспринимается сердцем - седалищем веры человека. «Сердцем веруют к праведности»,- говорит апостол (Рим 10. 10). Этим определяется главный принцип апостольской проповеди и всего церковного учительства: учение Евангелия, являясь Божественным Откровением, должно возвещаться как достоверная и непреложная истина, воспринимаемая слушателем по вере. В пастырских Посланиях ап. Павла - к Тимофею (2) и к Титу - указывается, что главным предметом проповеди является Господь Иисус Христос и Его учение (1 Тим 2. 5-7). Главный предмет не исключает частных, обусловленных различными запросами пастырской практики (1 Тим 4. 4-11; а также главы 5 и 6). Апостол указывает на цель пастырской проповеди в отношении слушателей: она должна приводить к любви от чистого сердца, доброй совести и нелицемерной вере (1 Тим 1. 5), а также учить прилежанию в добрых делах (Тит 3. 8). В пастырских Посланиях содержится учение о значении христ. проповеди в деле спасения человеческого рода, о благодати Божией, содействующей пастырю-проповеднику (2 Тим 1. |
| А местом написания несомненно была Македония, вероятнее всего, город Филиппы, что видно из самого послания (2 Кор. 2:12-13; 7:5-7; 8:1-6; 9:2-4). Послание было отправлено с Титом и другим братом, " похваляемым за благовествование " (2 Кор. 8:18), видимо Лукою. Содержание и состав послания Второе послание к Коринфянам содержит в себе всего 13 глав и по содержанию распадается на следующие отделы, или части: 1) Вступление, которое вместе с надписанием содержит обычные приветствия и благожелания (1:1-11); 2) Часть теоретическая, где св. апостол излагает причины, по которым не мог прибыть в Коринф (1:12-2: 11), потом рассуждает о высоте проповедуемого им учения (2:12-7:1) и, наконец, возвращаясь к прежней речи, выражает радость, доставленную ему возвращением Тита и всем, что видел и встретил он в Коринфе (7:2-16); 3) Практическая часть посвящена рассуждениям о сборе милостыни для иерусалимских братии — главы 8-я и 9-я; 4) Защитительная часть посвящена защите апостолом своей проповеднической деятельности и своего высокого апостольского достоинства — гл. 10-13:10; 5) Заключение из трех стихов (13:11-13) содержит наставление о мире и единодушии, приветствия и благословение апостола Павла. Экзегетический разбор второго послания к Коринфянам Все послание проникнуто чувством скорби, навеянным на душу апостола тяжелыми условиями апостольского служения, но эта скорбь не угнетает апостола, она без остатка растворяется в той силе веры и в том сознании правоты своего дела и святости исполняемого долга, какое было постоянной отличительной чертою св. апостола Павла. Начинается послание обычным надписанием от имени самого апостола Павла и ученика его Тимофея и преподанием апостольского благословения не только коринфянам, но и всем христианам Ахаии. Сказав затем, что цель всех своих страданий и утешений он полагает в утешении и спасении коринфян, апостол извещает о приключившейся ему было смертной опасности в Асии, от которой избавил его Господь при содействии молитв Коринфской церкви (ст. |
| 10. Иудей и язычник. Павел осмысляет разделение на иудеев и язычников как центральный момент истории человечества. Иудейство должно было доказать невозможность жизни по закону, и эта невозможность продемонстрирована всем историческим путем богоизбранного народа. Вместе с тем, язычество должно было прийти к осознанию необходимости жизни по закону. Язычники были предоставлены самим себе, т.е. свободны, и пришли только к идее «неведомого Бога», наряду со смутной идеей совести – «закона, написанного на сердцах» (Рим 2:15). Иудеи жили под особым водительством Господа и пришли только к осознанию своей немощи (Деян 15:10). Таким образом, «всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим 11:32). Но иудеи при вступлении в Церковь поставлены во вторую очередь, ибо иначе они своей ревностью к закону оттолкнули бы от нее другие народы (Рим 11:30-31). Они приходят ко Христу в индивидуальном порядке, а не как народ – и все-таки это возвращение «остатка», предсказанное пророками (Рим 11:5). 11. Мужеский и женский пол. Сопоставление тех мест, где апостол различает роль мужчины и женщины, с теми, где он отвергает различие между полами (равно как и между социальными состояниями), приводит к выводу, что мужчины и женщины в Церкви только представляют, овнешняют собой разные аспекты одного и того же исцеляемого Христом человечества. Эти роли – часть «чина», по которому в Церкви должно совершаться все (1 Кор 14:40). Пол не базовое переживание личности, но и не выбор или предпочтение, а возложенное на нее послушание, в котором она возрастает и от которого не вправе отказаться. 12. Дух и плоть. Можно заметить, что противопоставлены они друг другу не как субстанции, а как области приложения «помышлений» (Рим 8). В связи с этим выясняется, что «плоть» определяет человека в его временной, искаженной грехом автономности, в то время как «дух» – это соприсутствие христиан друг другу (1 Кор 1:10, 5:4, Кол 2:5). Но неверно, что термин «плоть» в посланиях апостола носит однозначно негативный характер. «Греховное тело плоти» «совлекается» только причастием к «телу плоти Христовой» (Кол 1:22), т.е. эгоистический характер плотской жизни преодолевается не просто в общине верующих, а в личном приобщении ко Главе (ср. Еф 5:23). |
| «…совесть в греховном состоянии по законодательству, по суду и воздаянию то сама собою неверна, то намеренно искажается ради страстей». «“И омрачися неразумное их сердце…” (Рим. 1: 21). Сердце – внутреннейший человек, или дух, где самосознание, совесть, идея о Боге с чувством зависимости от Него всесторонней… Вместе с осуечением помышлений идет и омрачение всего человека. Правила жизни устанавливаются несогласные с совестию, – и совесть заглушается, страх Божий отходит, …и здравые истины о Боге забываются и темнеют, равно скрываются истинные понятия и о самом человеке, о значении его и целях его. Внутри водворяется полный мрак. …от ослабления страха Божия слабеет и совесть. Совесть восстает сначала, но ее не слушают, а заставить себя слушать она не имеет силы, по причине отсутствия страха Божия, в коем ее жизнь. Она потом и смолкает. Вместо нее начинает писать законы чувственность, руководимая самостию». Может быть, из-за этого мы, зная из Св. Писания, что совесть может быть благою и доброй, прекрасной, чистой, непорочной (Деян. 14: 16; Деян. 23: 1; 1 Петр. 3: 16–21; Евр. 13: 18; 1 Тим. 1: 5, 19; 1 Тим. 3: 9; 2 Тим. 1: 3); или – порочной или лукавой, оскверненной; слабой, сожженной (Евр. 10: 22; Тит. 1: 15; 1 Кор. 8: 7–13; 1 Тим. 4: 2), заблуждающейся или немощной (1 Кор. 8: 7), – все же обычно не думаем, что и наша собственная совесть – тоже «разбитое зеркало» и нуждается благодатном излечении. Чем более далек человек от Бога, тем немощнее его совесть, тем легче она ошибается и не обличает грех Свт. Феофан Затворник в своих трудах подробно анализирует, как совесть зависит от духовного состояния человека, от того, живет ли он в Боге или без Бога: «Есть мудрователи, которые думают построить добрую нравственность без Бога и веры в Него. Следуй совести – вот и все. – То правда, что должно следовать совести, но почему? Потому что она волю Божию открывает нам. На совесть в самом творении возложил Бог, чтоб она стояла за святую волю Его. Почему видим, что, как только совесть сознает, что то и то есть закон правды Божией, покоя не дает человеку, пока не заставит его действовать по сему закону. Таково устроение совести. Но и в действовании своем она всегда состоит в зависимости от того, каков человек в отношении к Богу. Кто помнит Бога и страх Божий имеет, у того совесть бывает сильна, а кто забывает Бога и теряет страх Божий, у того совесть немощна. Так в естестве нашем совесть сочетана с Богом, что без Бога сама она мало гожа к делу, для которого имеется в нас. Как же на ней одной основать добрую нравственность?» |
|
|
