| «Путь к Богу лежит через любовь к человеку, и другого пути нет, говорила она […] — На Страшном суде меня не спросят, успешно ли я занималась аскетическими упражнениями и сколько я положила земных и поясных поклонов, а спросят: накормила ли я голодного, одела ли голого, посетила ли больного и заключенного в тюрьме. И только это спросят. О каждом нищем, голодном, заключенном Спаситель говорит «Я», «Я алкал и жаждал, Я был болен и томился в темнице». Подумайте только: между каждым несчастным и Собой Он ставит знак равенства. Я всегда это знала, но вот теперь это меня как–то пронзило. Это страшно». Эта пронзившая ее мысль стала преобладать: постепенно (порой, бесцеремонно) она вытеснила созерцательно–уставное монашество — к глубокому удовлетворению ее друзей, Н.А. Бердяева (1874–1948) и Ф.Т. Пьянова (1889–1969), которые раньше опасались, что уставное монашество может лишь разочаровать или сковать ее. «Должен сознаться, что я не очень сочувствовал принятию ею монашества, — писал Бердяев. — Я думал, что это — не ее призвание, и что она встретит настолько большие трудности у церковной иерархии, что может быть, ввиду своего непокорного характера, принуждена будет покинуть монашество — что очень тяжело». По таким соображениям Бердяев вместе с Пьяновым вначале пытались отговорить ее от намерения стать монахиней: в виде протеста Пьянов даже не пришел на постриг. Потом, по словам Бердяева, «она переживала медовый месяц монашества. Но скоро [прибавил он с облегчением] обнаружилась ее свободолюбивая бунтарская природа». С Бердяевым она не нуждалась в Рабиндранате Тагоре, которым (в чем нельзя сомневаться) она увлекалась в молодости, когда он впервые появился в русском переводе. Зато, как раз у Тагора можно найти одно стихотворение в прозе, которое отражает ее мысли и как будто указывает ей дорогу: Оставь это моление и пение и перебирание четок! Кому же ты поклоняешься в этом темном уединенном углу храма, где двери все закрыты? Открой глаза и виждь: нет пред тобою Бога твоего! Он там, где земледелец пашет землю, где рабочий разбивает камни для дорог. Он с ними, когда сияет солнце, когда дождь, а риза его покрыта пылью. Отложи мантию твою священную и спустись на пыльную землю по подобию его! Спасение? Где можно обрести спасение сие? Наш владыка сам радостно возложил на себя узы твари: он с нами связан навсегда. Выйди из созерцания, отложи твои цветы и фимиам! Разве беда, если одежда твоя будет ободранной и загрязненной? Встреть его, встань рядом с ним в труде, в поте лица твоего. |
| «Церковный вестник»/Издание Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 1874–1887. Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода. 1867–1895/Под ред. А. Завьялова. СПб., 1896; 2-е изд. (1867–1900). СПб., 1901. Чижевский И. Устройство Православной Русской Церкви, ее учреждений и действующих узаконений по ее управлению. Харьков, 1898. Ammann A. M. Abriss der ostslawischen Kirchengeschichte. Wien, 1950. Ammann A. M. Storia della Chiesa Russa e del pae si limitrofi. Turin, 1948. Benz E. Geist und Leben der Ostkirche. Hamburg, 1957 (Rowohlts deutsche Enzyklopädie. 40). Benz E. Die Ostkirche im Lichte der protestantischen Geschichtschreibung von der Reformation bis zur Gegenwart. Freiburg i. Br.; München, 1952. Boissard J. L’Eglise de Russie. Paris, 1867. 2 v. Bonwetsch N. Kirchengeschichte Rußlands. Leipzig, 1923. Brian-Chaninov K. L’Eglise russe. Paris, 1928. Curtiss J. S. Church and state in Russia. The last years of the empire: 1900–1917. N. Y., 1940. Dearmer R. The Russian Church. London, 1917. Dalton H. Die russische Kirche. Leipzig, 1892. Filaret (Gumilevsky), archiep. Geschichte der Kirche Rußlands/Deutsch von Blumenthal. Frankfurt a. M., 1872. 2 Bde. Fortescue A. The Orthodoxe Eastern Church. London, 1904; 2 ed. 1908; 3 ed. 1920. Gordillo R. P. Russie. 2: Depuis l’établissement du Saint Synode//DTC. 1931. V. 14. 1. Sp. 333–371. Herman A. De fontibus juris ecclesiastici russorum. Commentarius historico-canonicus. Rom, 1936 (S. Congregazione per la Chiesa Orientale. Codificazione orientale. Fonti. Serie 2, 7). Herman A., Wuyts A. Textus selecti juris ecclesiastici russorum. Rom, 1944 (ibid. Serie 2, 6). Heard A. F. The Russian Church. London, 1877. Kattenbusch F. Lehrbuch der vergleichenden Konfessionskunde. Freiburg i. Br., 1892. Bd 1. Klostermann R. Probleme der Ostkirche: Untersuchungen zum Wesen und zur Geschichte der Griechisch-orthodoxen Kirche. Göteborg, 1955. Leroy-Beaulieu. L’Empire des Tsars et les Russes. Paris, 1890. 3 v. Leroy-Beaulieu. Das Reich der Zaren und die Russen. Sondershausen, 1890. 3 Bde (особенно т. 3). |
| Г. Чернышевском, Д. И. Писареве, М. И. Михайлове, С. Г. Нечаеве, о работе отделений в составе фондов. 17 января – 26 декабря 1919 г. 77 л.; д. 68, л. 25–26). Из ЧСК материалы по Сухомлинову и Бутович были переданы в Уголовный кассационный департамент Правительствующего Сената (где и остаются по сегодняшний день), который с 10 августа по 12 сентября 1917 г. рассматривал в судебном присутствии (в качестве суда первой инстанции) дело военного министра В. А. Сухомлинова по обвинению в государственной измене (РГИА, ф. 1363, оп. 7, д. 1945 – Письма и прошения В. Н. и Е. В. Бутович в Канцелярию по принятию прошений, 5 июля 1908 г.– 3 августа 1912 г.; ф. 1363, оп. 7, д. 1946 – Дело Святейшего Правительствующего Синода по прошению жены потомственного дворянина Екатерины Бутович о производстве ее бракоразводного дела в Санкт-Петербурской духовной консистории, 26 апреля – 12 июня 1909 г.; ф. 1363, оп. 7, д. 1947 – Дело Санкт-Петербургской духовной консистории 2-й экспедиции по 1 столу о расторжении брака жены потомственного дворянина Екатерины Викторовой Бутович с Владимиром Николаевым Бутович по его прелюбодеянию, 30 апреля – 3 августа 1909 г., ч. I; ф. 1363, оп. 7, д. 1948. То же. 6 ноября 1909 – 8 октября 1912 г., ч. II). Так в тексте. См.: документ 13. Так в тексте. Так в тексте. Так в тексте, правильно: Гиляровского. Далее одно слово неразборчиво. Владимир Николаевич Бенешевич (1874–1938 гг.), д октор церковного права, автор более 100 работ по различным отраслям византиноведения, с 1905 г. приват-доцент, с 1909 г. экстраординарный профессор, затем ординарный профессор Петербургского/Петроградского университета. В 1903–1904 гг. преподавал историю церковного права в Александровском лицее, в 1906–1909 гг. в ПДА, в 1909–1912 гг. в Военно-юридической академии и др. Член Предсоборного Совета (1917 г.), членВсероссийского Поместного собора 1917–1918 г. , член Соборного совета, помощник секретаря Собора. В 1922 г.арестован, проходил по «делу митрополита Вениамина (Казанского)» , оправдан. |
| И все же в основном Гарнак остался на позиции Канта, Гегеля и Штрауса. Он думал, что можно отделить “исторического Иисуса” от “Христа легенды”, пользуясь средствами одного научного исследования. На самом же деле, хотя Гарнак и был первоклассным историком, в поисках “исторического Иисуса” он руководствовался не наукой как таковой, а принципами собственной философии. Это стало обнаруживаться очень скоро. Либеральным теологам хотелось отождествить благовестие Христово со своей концепцией “чистой религии”; между тем дальнейшее изучение Евангелий показало, что “исторический Иисус” неотделим от Того, Кто открылся в опыте первохристиан как Богочеловек и Спаситель. Вывод этот впервые был четко сформулирован Альбертом Швейцером (1875–1965), немецким теологом, получившим известность благодаря своей врачебной деятельности среди африканцев. В книге “История поисков жизни Иисуса” (1906) Швейцер выступил против тенденциозного “осовременивания” Христа. “Мы знаем только Христа веры” – таков был основной тезис Швейцера. Однако отвергнув взгляды либеральной теологии на Иисуса, он не мог и признать в Нем воплощенного Богоявления. Этому препятствовала пантеистическая философия Швейцера с ее культом “жизненной силы”. В итоге он вынужден был поставить под сомнение всю евангельскую традицию, утверждая, что подлинный Иисус навсегда скрыт от нас покровом легенд. “Современное христианство, — писал Швейцер, – должно заранее считаться с возможностью отказа от исторического Иисуса” 619 . Так расчищался путь для возрождения теории мифа. Русские мыслители о. Сергий Булгаков (1871–1944) и Николай Бердяев (1874–1948) справедливо указывали, что успех мифологизма был результатом кризиса либерального протестантизма, этой “профессорской религии”, которая невольно снижала Евангелие до среднебуржуазного уровня европейца начала нашего века. Христианство по существу своему мистично, и отсюда, по словам Бердяева, «беспомощность исторической науки в решении “загадки Иисуса”» 620 . Мифологизм, независимо от желания его создателей, свидетельствовал о Христе-Богочеловеке, подобно тому как некогда одержимые бесами первые признавали в Нем Сына Божия. |
| 172. Tachiaos A., Επιδρσει? του συχασμου eis την κκλη–σιαστκν πολιτικν εν " Ρωσα 1328–1406. Thessaloniki, 1962. 173. Tachiaos Α., μητροπολτη? " Ρωσα? Κυπριαν? Τσαμπλκ " , Επιστημονικ π?τηρι? θεολογικ? Σχολ? VI. pp. 163–241. Thessaloniki, 1961. 174. Talbot A. — M., ed., tr., commentary, The Correspondence of Athanasius I, Patriarch of Constantinople. (CFHB, VII), Dumbarton Oaks Texts, III, Washington, D. C., 175. Theiner A., Vetera Monumenta histórica Hungarian! sacram illustrantia. Rome, 1859–1860, I. 176. Theiner A., Vetera Monumenta Poloniae et Lithuaniae…!, Rome, 1860. 177. Tinnefeid F., Byzantinisch–Russische Kirchenpolitik im 14. Jahrhundert. BZ, 67, 1974. 178. Trapp E., Prosopographisches Lexicon der Palaiologenzeit, Wien, 1976. 179. Triantafillis C., υλλογ ελληνικν ανΕκδτων, I, pp. 1–46. Venice, 1874. 180. Turdeanu E., La littérature bulgare du XlVe siècle et sa diffusion dans les pays roumains, Paris, 1947. 181. Underwood P., éd., The Kariye Djami, Princeton, N. J., 1975. 182. Vacalopoulos A. E., Origins of the Greek Nation. The Byzantine Period, 1204–1461. New–Brunswick, N. J., 1970. 183. Vasiliev A. A., Was Old Russia a Wassal State of Byzantium? (Speculum, VII, 1932). 184. Vasmer M., Ein russisch–byzantinisches Gesprächsbuch, Leipzig, 1922. 185. Vernadsky G. Α., History of Russia, II. Kievan Russia. New–Haven, 1948. 186. Vernadsky G. A., History of Russia, III. The Mongols in Russia. New–Haven, 1953. 187. Vlasto A. P., The Entry of the Slavs into Christendom, An introduction to the Medieval History of the Slavs. Cambridge, 1970. 188. Weiss G. Joannes Kantakuzenus, Wiesbaden, 1969. 189. Wojciechowski Z., L " Etat polonais au Moyen–Age, Paris, 1949. 190. Zachariae a Lingenthal, Jus graecoromanum, 7 vol., Leipzig, 1856–1884. 191. Zbornik radova Vizantološkog instituta, Belgrad, 1952. 192. uek J., Kormchaya Kniga. Studies on the Chief Code of Russian Canon Law. (Orientalin Christiana Analecta, 168), Rome, 1964. 193. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи Археографической Экспедицией императорской Академии наук. I. СПб., 1836. |
| Несколько раз он упоминает о чувстве «выпадения» из времени 12 и созерцания «света» артистического вдохновения. Позднее этот опыт позволил ему богословски обосновать различие между естественным светом человеческого интеллекта и Нетварным Божественным Светом 13 . Отец Софроний и Россия начала XX века Философское и духовное формирование Сергея в годы его юношества определялось интенсивным внутренним поиском Абсолютного Начала существующего мира 14 . Сергей был всецело посвящен творчеству, и оно во многом оградило его от внешнего вовлечения в политическую и философскую жизнь современного ему общества. Несмотря на «творческое отшельничество», атмосфера пред- и послереволюционной России, охваченной смутами и беспорядками 15 , несомненно, отразилась и на Сергее Сахарове. Идеологический анархизм среди русской интеллигенции открыл путь к более смелому переосмыслению привычных и доселе незыблемых истин. Возникновение религиозно-философских обществ в 1901–1903 годах лишь отчасти отражает напряженность идеологических исканий тех лет 16 . В целом русская интеллигенция постепенно отходила от радикализма, позитивизма и нигилизма предшествующей эпохи. В своем стремлении к идеализму русская мысль того времени искала сближения с христианством и церковной традицией 17 . При этом, обращаясь к христианству, мыслители России по-разному относились к православной традиции. Как отзвук толстовского евангелического радикализма, граничившего с нигилизмом 18 , в России образовалось движение людей «нового религиозного сознания», среди которых были Д. Мережковский (1865–1941), Н. Бердяев (1874–1948) и В. Розанов (1856–1919). Они стремились к обновлению христианства путем высвобождения религиозной мысли от оков Церкви и ее Предания 19 . С другой стороны, такие мыслители, как С. Булгаков (1871–1944) и С. Франк (1877–1950), всячески защищали церковную традицию как адекватное и подлинное выражение сущности христианства 20 . Несмотря на то, что Сергей Сахаров интеллектуально соприкасался с различными кругами московской интеллигенции, он остался чуждым строю ее мыслей. |
| Вот, таким образом, другой ключ к пониманию смысла поста. Будучи временем постижения и обновления, временем духовной весны, пост также связан с тем, как мы используем нашу человеческую свободу выбора. Великий пост — это время, когда мы учимся быть свободными. Ибо свобода, с одной стороны, есть нечто непосредственное, но с другой стороны, и то, чему нужно учиться. Если бы вы спросили меня: “Вы играете на скрипке?” — и я бы ответил: “Я не уверен, я никогда не пробовал…”, — мой ответ показался бы вам несколько странным. Потому что я вовсе не свободен сыграть сонату Баха на скрипке, если сначала, путем долгих и упорных занятий, не овладею инструментом. На нравственном уровне дело так же обстоит и с проявлением нашей свободы. Будучи человеком, созданным по образу и подобию Божьему, я не обладаю истинной свободой, пока не научусь использовать данную мне свободу правильно, а подобное научение предполагает послушание, дисциплину и самоотречение. Свобода не просто дар, это еще и задача. Русская духовность называет это аскетическим подвигом . Как справедливо отмечал Николай Бердяев (1874-1948): “Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя” 5. Но также она есть привилегия и радость. Вот, таким образом, три “замера глубины”, которые помогут нашему кораблю в плавании через великопостный архипелаг. Уже достаточно ясно, что Великий пост связан не только с тем, что мы едим и пьем. Теперь давайте попробуем расширить наше восприятие поста, приняв во внимание, во-первых, параллели из Ветхого завета, во-вторых, практику Великого поста в ранней церкви, и в-третьих — особую и специфическую важность поста в сегодняшнем мире. Это покажет нам, что Великий пост связан, во-первых, с принесением мира обратно Богу в благодарении, во-вторых, с крещальным посвящением и с миссионерским свидетельством Церкви и, в-третьих, с тем, как мы относимся к нашим ближним и к окружающей природе. Если мы попытаемся резюмировать смысл поста в трех словах — это будет жертва, научение и участие 6. |
| признается: 1) что сверхмирная жизнь Бога открывается в мире, однако не исчерпывается бытием мира; 2) что миру свойственна тварная самобытность. Однако Лосский полагает, что, постулируя самобытность мира, Булгаков все положительное содержание мира считает заранее данным в Софии, вслед. чего самобытность сводится к «модальности» и становится исключительно декларативной. По заключению Лосского, «внебожественный аспект мира в учении о. Сергия Булгакова так бессодержателен, частичное тождество Бога и мира столь гипертрофировано, что панэнтеизм о. Сергия приходится считать своеобразной разновидностью пантеизма» (см.: Лосский. 1937. С. 17-18). Мн. богословские и философские аргументы, к-рые представлены в этих и др. критических публикациях, посвященных софиологии Булгакова и др. представителей рус. религ. философии, связаны не только с учением о Софии как таковым, но и с его общими панентеистическими философскими и теологическими основаниями, вслед. чего они сохраняют значимость для полемики между совр. приверженцами классического христ. теизма и сторонниками П. Н. А. Бердяев (1874-1948) критически оценивал философию всеединства и софиологию, считая, что в них нарушается фундаментальный принцип божественной и человеческой свободы. Вместе с тем он утверждал, что П. «лучше всего выражает отношение между Богом и миром», тогда как «пантеизм есть ложь». При этом в интерпретации Бердяева П. указывает не столько на наличное состояние мира, сколько на эсхатологическую цель и сотериологическую задачу: «Панентеизм... выражает состояние мира преображенного». Мир в его данном природном бытии есть «мир греховный и в греховности своей внебожественный». «Принципиально», в своем бытийном основании, мир, человечество, космическая жизнь «божественны», в них действуют «Божественные энергии», поэтому мир может быть обожен. Однако это обожение - не детерминированный процесс, а дело благодати и свободы. Лишь в результате свободной победы над грехом и злом природный злой и лживый мир может прекратить свое существование вне Бога и перейти в состояние П., «раскрытия природы в Боге» (см.: Бердяев Н. |
| Угримов Александр Иванович (1874–1974), агроном, профессор, доктор биологических наук (1905, Лейпцигский ун-т). Помощник ученого секретаря, вице-президент, затем президент Московского об-ва сельского хозяйства (1906–1922), Об-ва взаимопощи русских агрономов, член Съезда представителей льняного дела России, Вольного Экономического об-ва. После Октябрьской революции принимал участие в Комиссии СТО по электрификации сельского хозяйства (1920), член редакции «Вестника сельского хозяйства», член «Помгола» (1921). В 1922 А. И. Угримов с семьей был выслан из России на «корабле философов». Работал консультантом по сельскому хозяйству в представительстве советской потребкооперации в Германии (1923–1924). Читал лекции по истории сельского хозяйства и географии растениеводства в Берлинском ун-те (1927–1936). В 1938 году переехал из Германии во Францию, преподавал в Высшей Французской мукомольной школе в Париже. После войны принял советское гражданство, с 1948 – в СССР, работал агрономом на опытных сельско-хозяйственных станциях в Ульяновской и Калужской областях. Реабилитирован по поводу высылки 1922-го в 1957, с 1959 жил в Москве. Отец А. А. Угримова; Угримов Шушу, см. Угримов А.А.; Угримовы, семья Л. И. Угримова; Уильямс Чарльз Гэнбюри (1709–1759), дипломат, посол Англии в России (1755–1757); Ульрици Герман (1806–1884), немецкий философ, профессор в Галле; Урусов Сергей Дмитриевич (1862–1937), князь, общественный и государственный деятель, член Партии демократических реформ. Председатель Калужской губернской земской управы (1890–1895), почетный мировой судья в Москве (1900–1901), тамбовский вице-губернатор (1902), бессарабский (1903) и тверской (1904–1905) губернатор, товарищ министра внутренних дел (1905–1906), депутат I Государственной думы. Как депутат, подписавший Выборгское воззвание, был приговорен к тюремному заключению, которое отбывал в Таганской тюрьме (1908). Был лишен прав государственной и общественной службы. В период Первой мировой войны уполномоченный и председатель к-та Всероссийского союза городов на Юго-западном фронте (Киев). После Февральской революции товарищ министра внутренних дел (март – июнь 1917), член Всероссийского учредительного собрания от Бессарабской губернии по списку Партии народной свободы. В 1919 арестован по делу Тактического центра, в 1920 оправдан. Управляющий делами Особой комиссии при президиуме ВСНХ по исследованию Курских магнитных аномалий (1921–1925, в 1924 зав. общим отделом этой комиссии), инспектор в Госбанке (1925–1929, уволен во время чистки), затем работал в различных кооперативах и трестах, в последние годы жизни – в б-ке Союза писателей; |
| Уже в сборнике «Проблемы идеализма» (1902 г.) мы находим очень яркое выражение морального идеализма, зовущего к духовной трезвости и выводящего на пути серьезного, трудового преображения жизни. Еще ярче и сильнее эти мотивы прозвучали в замечательном сборнике «Вехи» (2-е издание в 1909), где наиболее яркой была статья о. С. Булгакова «Героизм и подвижничество». От мистического самоупоения, от безответственной мечтательности и расплывчатых исканий авторы статей в этом сборнике звали к труду, к «подвигу», к историческому реализму… Мы не будем входить в анализ статей, помещенных в указанных двух сборниках, тем более что почти со всеми авторами, принимавшими участие в этих сборниках, нам придется иметь дело в ближайших главах. Обратимся теперь поэтому к изучению построений отдельных философов – и прежде всего к тем двум мыслителям, которые ближе других связаны с религиозно-философским возбуждением, только что очерченным нами: мы говорим о Н.А. Бердяеве и Л. Шестове. 3. Николай Александрович Бердяев (1874–1948) родился в военной семье и первоначально учился в военной школе. Поступив в университет, он вскоре был сослан в Вологду за участие в социалистическом кружке, благодаря чему его университетское образование оборвалось навсегда. Но это не помешало ему быть на редкость образованным человеком, – его интересы простирались во все стороны, хотя в основе его очень богатого и разностороннего творчества всегда лежала моральная тема (как это справедливо отметил в своей статье о Бердяеве Шестов) 2429 . Огромное литературное и философское дарование Бердяева, его религиозные искания – всё это плодотворно и богато отразилось на его творчестве, в котором Бердяев мог раскрыть себя до конца. Духовная эволюция Бердяева началась с его раннего увлечения марксизмом, но очень скоро занятия философией привели его к пересмотру философской стороны марксизма 2430 . Бердяев вместе с другими русскими марксистами стал последователем трансцендентального идеализма, который он, впрочем, довольно долго соединял с социальной программой марксизма. |
|
|
